Елена Потехина
Мы садовники в сердце. Избранные стихи

© Елена Потехина, 2019

ISBN 978-5-0050-3293-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

Я родилась в небольшом городке Кинешма, где в Волгу впадают два притока: Кинешемка и Казоха.

В 1975 г. окончила школу, в 1980 г. – Ивановский энергетический институт по специальности инженер-теплотехник. Работала: инженером-конструктором, механиком ткацко-прядильного производства, мастером и начальником цеха вентиляции и увлажнения хлопчатобумажного комбината, старшим инженером котельной санатория «Решма». 12 лет занимала должность главы администрации сельсовета в Кинешемском районе. С 2006 по 2013г. возглавляла МУ «Кинешемская городская централизованная библиотечная система». С 2013 г. – руководитель Духовно-просветительского центра Кинешемской епархии.

Стихи начала писать довольно рано, лет с пяти:

– Червяки кривляются, спортом занимаются…

В детском саду сочинила поэму «Три медведя». Но, жаль, тогда ещё не умела записывать и поэма не сохранилась.

В нашем доме была богатейшая библиотека. В семье читали все. Вместо детских сказок отец читал мне Беляева: «Человек-анфибия», «Голова профессора Доуля»…

С детства кружил голову театр. Мне нравилось декларировать стихи и басни. Но была маленькая, но очень большая проблема. Я не выговаривала «р». Очень страдала из-за этого, особенно если кто-то меня передразнивал. Исцелилась я после общения с профессиональным логопедом (это была удивительно мудрая и опытная пожилая женщина). К логопеду мы ходили с сыном. И когда я призналась, что не выговариваю «р», она возмутилась и, как пофессионал, заявила, что у меня хорошее, правильное и редкой красоты «р», которому может позавидовать любая француженка. И я ей поверила. С тех пор я спокойно выступаю перед любой аудитороией, записываюсь на радио и даже снимаюсь в фильмах.

Особенно мне нравится озвучивать свои «Непридуманные истории», «Волжские побывальщины» и сказки для детей.

Но стихи, как первая любовь, меня по-прежнему не оставляют. Иногда приходят прямо на улице. Тогда я прибегаю к хитрости – надиктовываю новые стихи на телефон, иду по улице и начитываю (делаю вид, что с кем-то разговариваю)…

Может быть кто-то покрутит пальцем у виска… Но мне нравится то удивительное чувство тихой радости и полёта, которое сопровождает творчество. Мне нравится оставаться в душе ребёнком и радоваться маленьким чудесам и приключениям, нравиться быть счастливой и светлой, нравиться возделывать свой духовный сад…

Мы садовники в сердце

Мы садовники в сердце.

Сами сеем обиды

И растим недоверье,

На тоску слезы льем.

Ну а нежность и жалость

Сорняками считаем,

Вырываем их с корнем

И бросаем, и мнем.

Что же мы пожинаем?

Что же выросло в сердце?

Нет ли фруктов заморских?

Нет ли дивных цветов?

В сердце черная зависть.

В сердце холодно, пусто.

В сердце ветер гуляет,

Пыль от грязных следов.

Мы садовники в сердце.

Сами почву готовим.

Назначаем культуры,

Выбираем уход.

Отчего же бывает,

Лишь трава вырастает,

Свет в Душе застилает

Даже в солнечный год.

Лебеда на могиле матери

Лебеда на могиле матери,

Как пощечина, как позор.

И ограды железной ржавчина —

Мне «оттуда» немой укор.

Подкатило и камнем у горла

И мурашками по спине.

Нет, не мы матерей выбираем.

И тебя осуждать не мне.

Ты прости, если сможешь, милая,

Ты умела прощать, любя.

Как же больно, что и не выплакать,

Поздно я поняла тебя.

Поняла, как живая, гордая,

Ты бежала от суеты.

Одинокая и не понята.

От себя не сбежала ты.

Я теперь не девчонка, женщина.

Я простила и ты прости.

Все, что было тобой завещано,

Мне теперь до конца нести.

Воронье расшумелось черное.

Из-за леса спешит гроза.

Ухожу, а спиною чувствую

Осуждающие глаза.

Лебеда на могиле матери,

Как пощечина, как позор.

И ограды железной ржавчина —

Мне «оттуда» немой укор.

Помните, все проходит

Я почему-то чаще

Стала взгляд устремлять

Ввысь – к облакам летящим,

Словно стремлюсь понять:

Кто нам отводит сроки?

Кто красоты творец?

Где у чудес истоки?

Где чудесам конец?

Сколько мгновенье стоит?

Можно ли жизнь продлить?

Что человеку стоит

Чашу до дна испить.

Все мы свое платили

Дорого или мало…

Все мы при том хотели

Выглядеть не устало.

Все мы дрова ломали,

Каждый – себе под силу.

Черпали жар из сердца,

Как золотую жилу.

Если, устав с дороги,

Вы на траву припали,

Если – тревога в сердце,

Если – глаза в печали.

Вы посмотрите в небо.

Как оно быстротечно.

Помните, все проходит.

Вот и печаль не вечна.

Доктор – Время

Есть у меня знакомый врач.

Не просто лекарь поневоле.

Другого трудно отыскать.

С души любые снимет боли.

Он без ножа и без иглы

Все операции проводит.

Быть может, с ним знакомы вы?

Я знаю, он ко всем заходит.

Его боимся и зовем,

О нем грустим и сожалеем.

Мой доктор – «Время». Только с ним

Мы свой недуг преодолеем.

Как часто выдают меня глаза

Как часто выдают меня глаза,

Когда я говорю о пустяках,

Когда зажала сердце я в кулак,

Когда хочу держать себя в руках.

Когда наружу рвется крик Души,

Когда из сердца плещет через край,

Когда, спасибо жизни, учит жить,

Когда перемещались ад и рай.

Когда в ночи безвыходно темно,

Когда я обозналась в сотый раз,

Когда горчит вчерашнее вино,

Когда нагая правда без прикрас.

Как часто выдают меня глаза,

Когда они беспомощно нежны,

Когда печальным светом дальних звезд

И болью одиночества полны.

Часто я, уставшая

Часто я, уставшая, падаю на кресло.

День прошел и ладно, завтра, как вчера.

Только как же хочется слабой быть и женственной,

Чтобы беззаботными стали вечера.

Чтоб сидеть, расслабившись, не вязать, не штопать,

Не таскаться с сумками и не слушать брань,

По утрам не вздрагивать от звонка будильника,

Не бежать к автобусу в этакую рань.

Чтобы просто выглядеть, ни о чем не думать,

Улыбаться людям, о своем мечтать.

Честной быть и искренней, даже перед зеркалом.

Чтоб прямая линия – думать и сказать.

Чтобы тихо падали розовые листья.

Или просто музыкой за окошком дождь.

Чтобы руки нежные, чтобы шаль пушистая

И шаги чуть слышные – это ты идешь.

Люблю дорогу

Люблю дорогу за дорогу,

За бесконечность перемен,

За суету и за тревогу,

За то, что нет привычных стен,

За убаюкиванье качки,

За нити быстрых проводов,

За крепкий чай из общей пачки,

За непохожесть городов,

За стук колес и скрип составов,

За шум несущихся мостов,

За гомон станций и вокзалов,

За нервный крик ночных гудков.

Люблю дорогу за дорогу,

За непривычный разговор,

За добровольные признанья,

Знакомства и шутливый спор.

За тихий голос проводницы:

– На верхней полке слаще сны.

За нежный взгляд из-за страницы,

За то, что все в пути равны.

Последний раз

Последней каплей крови заплачу

За нежность и за доброе участье.

Когда подрежут крылья – полечу,

Пусть камнем вниз, но все-таки от счастья.

Последнюю улыбку подарю

Тому, кто в темноте не видел света.

Но гнезд чужих вовек не разорю.

Никто не попрекнет меня за это.

Последней влагой напою цветок.

Воды не хватит – окроплю слезами.

Когда из сердца просится упрек,

Сомкну уста и все скажу глазами.

В последнее поверить не хочу.

Себя не понимаю, не жалею.

Последний раз от счастья закричу.

Последний раз от горя почернею.

У зеркала

Я никому не расскажу,

О чем во сне мечтать не смею.

Я никому не расскажу,

О чем у зеркала бледнею.

Я никому не расскажу,

О чем грущу и сожалею…

Я никому не расскажу.

Я все в себе носить умею.

Эта осень

Вовсе она и не кралась

Эта унылая осень.

Просто дождем разрыдалась,

Глядя в кленовую проседь.

Просто укрыла туманом

Теплые синие реки.

А паутинки порвала —

Что же, они не на веки.

Вовсе она не глумилась,

Листья с деревьев срывая.

Просто она веселилась.

Рыжая и молодая.

Вовсе она и не злилась,

Если ворчала – немного.

То ли прощанья страшилась,

То ли шагала не в ногу.

Спрятала землю от неба,

Будто глаза завязала.

Пусть не грустит, улетая,

Эта последняя стая.

Мы были камни, глыбы, валуны

Мы были камни, глыбы, валуны.

Так не похожи формою и цветом.

Мы были беззаботны и вольны.

Мы спорили с дождем и вольным ветром.

Но беспощадный пенистый прибой

В безумной злобе с места нас сорвал.

И закружил и ввергнул воле волн

И над бессильем нашим хохотал.

И вот бросало нас, катало нас,

Ломало нам колючие бока.

И шлифовало друг о друга нас

Волною у подножья маяка.

Теперь мы просто камушки на дне.

Круглы, голы, похожи друг на друга.

И только по рисунку на спине

Узнаешь неотесанного друга.

И охватило землю зло

Когда же в нас оборвалась

Земная связь?

Мы поклонились силе зла,

Ступая в грязь.

Вокруг чумное воронье,

Дерьмо и вонь.

И смерть на жизнь из-за куска:

– Мое не тронь!

Не сберегли росток живой

И он поник.

Не стал великою рекой

Живой родник.

И охватило землю зло

В который раз.

И вот угас огонь живой

И пробил час.

Снимать созревший урожай

Ночи черней.

Но не для нежных детских ртов,

А для червей.

Со мной мои друзья

Выпиты губы, молчат глаза.

Руки забыли смелость.

Только со мною мои друзья

Вера, Надежда, Верность.

Если неправда стучит в окно,

Если глумится серость.

Мне помогают не пасть на дно

Вера, Надежда, Верность.

Сто лицемеров кричат: «Ура!», —

Славя на троне мерзость.

Только они не умеют лгать

Вера, Надежда, Верность.

Если сомненья терзают грудь,

Если теряю крепость,

Только они и спасут меня —

Вера, Надежда, Верность.

Ангел-Хранитель

Заполни мне Душу теплом,

Мой преданный друг, мой учитель,

Надеждой и светлым добром.

Храни меня, Ангел-Хранитель.

Ходить научи по углям,

Ступать под поток водопада,

Не верить холодным глазам,

Стоять под ударами града.

Закрой меня, Ангел, закрой

От ветра холодного, злого

Своим всемогущим крылом.

Мне счастья не надо иного.

Спаси меня, Ангел, спаси.

Зажги мне фонарик надежды.

Из мрака меня унеси,

Одев неземные одежды.

Святою водою умой.

Даруй мне покой и прощенье.

И только глаза мне открой

И празднуй мое возвращенье.

Безумное наше время

Знаешь, мне уже было больно.

Мое тело уже рвали на части.

Я уже отпила из своей чаши,

Но жива Душа и она вольна.

Она вольна сделать свой выбор

Идти или нет дорогою чести.

Или предаться постыдной лести,

Выбрав обителью пьяный табор.

О, безумное наше время!

Больше кого – дураков или нищих?

Крах эшелонов верхних и нижних.

Пустыня и некуда бросить семя.

Но не страшусь отдернуть полог.

Чистая совесть – готовность к смерти.

То, что положено мне, отмерьте.

Путь мой и терпок, но он мне дорог.

Как некрасиво мы живем

Как некрасиво мы живем.

Как некрасиво умираем.

Мы свой тяжелый хлеб жуем,

Свой крест от предков принимаем,

Как эстафету, как пакет,

Как факел, как тяжелый меч,

Чтоб пронести сквозь толщу лет,

Чтоб сохранить для новых плеч.

Одинокий прохожий

И опавшие листья

О жизни шептали.

Их уставшие дворники

В кучу сметали.

Их упавшие лица

Уныло молчали.

Было в шепоте листьев

Немало печали.

Мимо шел одинокий,

Усталый прохожий.

Угловатый, смешной,

На других не похожий.

Под ногами прохожего

Листья шептали:

– Вы никем никому

Почему-то не стали.

Но не слушал прохожий

Обидные речи.

Листья дружески хлопали

Серые плечи.

Все сутулился он

И ступал там, где сухо.

Его дома ждала не жена,

Смерть – старуха.

Я и не думала обижаться

Я и не думала обижаться.

Что-то со мной случилось.

Как-то невольно слеза скатилась.

Может такое статься?

И не настолько мне было больно,

Чтобы при всех заплакать.

Стали слезинки без спросу капать.

Ну и о том довольно.

Я запру свое сердце

Я запру свое сердце и ключ потеряю,

И тогда заживу, над другими смеясь.

Стану много мудрей и, друзей выбирая,

Я на плот не ступлю и не вляпаюсь в грязь.

Перестану искать, где тут ложь, где тут правда.

Вся земля отразилась в кривых зеркалах.

Сотни мнений, а истины нет и по праву

Лучше наши сердца подержать на замках.

Я запру свое сердце и ключ потеряю.

Больше в сердце свое никого не пущу.

Как зверек в своей норке, припасы считая,

Буду жить, я покоем себя укрощу.

Я запру свое сердце, я ключ потеряю.

И тогда заживу, над другими смеясь,

Только стоит ли жить на замке, я не знаю,

Не паря в облаках и не падая в грязь?

Разве можно так жить, за других не страдая?

Потерявши свой крест и от чаши уйдя?

Разве можно прожить, не любя, не мечтая,

Не прощая, не милуя и не щадя?

Правда – это крепкий напиток

Правда – это крепкий напиток.

Только несколько фраз,

Подожди, закушу.

И, подобная стуку калиток,

Уходящих друзей.

Я себе не прощу.

Правда – это гребень и плетка.

Даже в добрых руках

Может ранить до слез.

Правда – это хрупкая лодка.

Среди бешеных волн

Мчит на лживый утес.

Больно, как же пить тебя больно.

Как же горек твой вкус

И солен на губах.

Если же вам правды довольно,

Пейте сладкое зелье

В медовых устах.

Правда, почему так жестока?

Ты всегда осуждала

И жалость, и ложь.

Правда, ты всегда одинока.

Но в защиту скажу:

– Это правда, не трожь!

По всей Руси

По всей Руси

Звенят колокола.

Да, что вы, русские,

Уснули что ли?

Довольно вам

На паперти стоять.

Просили воли?

– Дали воли.

Не бывает сытости свободной

Не бывает сытости свободной.

Сытый, он не властен над собой.

Так побег на грядке огородной

Порастает сорною травой.

Крест неся, не оступайся, путник,

И словам обманным не внимай.

Отгони сомненья на распутье.

Выбрал путь, так только им ступай.

Бога не гневи хулой и скорбью,

Что тебя для ноши выбрал Он.

До конца земной свой долг исполни.

И за боль отвесь земной поклон.

На краю у пропасти зловещей

На краю у пропасти зловещей

Я смотрела в черные врата.

И оттуда, протягая клещи,

Бездна на меня смотрела та.

Потянуло холодом с ущелья.

И когда отпрянула назад,

Я молила Бога о прощенье,

Что одной ногой ступила в ад.

Блажен, кто ищет

Блажен, кто ищет, смел идущий.

Блажен, кто голоден, кто гол.

Блажен молящий и дающий.

Что чист, и Богом просветлен.

От тьмы бежит просящий света

И знает цену доброте.

Коль на земле он ждет рассвета,

То встретит утро на кресте.