Елена Лисавчук
Тридцать четыре ёжки для Кощея. Книга третья. В погоне за женихом

Глава 4

Прогулявшись по тенистой аллее, мы вышли прямиком к зачарованному озеру водяного. Проходя мимо его владений, из дубовой рощи я услышала слабый стон. Остановилась и присмотрелась: ничего необычного. Яркоклювы завели вечернюю трель, бархатные, как сама ночь, бабочки порхали над нежными олигорскими незабудками.

Раздался еле различимый шорох. Потревоженные птицы прекратили пение, а бабочки сместились вглубь рощи. Меня обуяло любопытство, смешанное с тревогой.

Оставалось предостаточно времени, чтобы успеть подготовиться к ужину. Пообещав себе, что взгляну одним глазком и вернусь, я свернула с дороги. Тараном, оцарапав колючими ветками ноги, продралась через кусты.

– Ты куда собралась, Мира?– настиг меня у малинника обеспокоенный окрик Аляны.

– Подожди нас! – шурша кустами, в один голос крикнули подружки.

Во владениях водяного ничего странного не наблюдалось. Чувствуя себя глупо, я было собралась предложить подругам вернуться, но тут взгляд зацепился за клочок платья, видневшийся из-за широкого ствола дерева.

Лёгкая тревога на душе сменилась мрачным предчувствием.

«Почему нельзя было просто пройти мимо?» – гневался мой внутренний голос.

«Нашёл чему удивляться, – проснулось после недолгой спячки безрассудство. – Мирослава творческая личность. Сначала натворит, а потом думает, чего вытворила».

Чувствуя, как сорняки хлещут по ногам, я обогнула дерево и обнаружила на ковре из белоснежных хрупких ландышей прислонившуюся спиной к стволу девушку. Её глаза были закрыты, отчего, казалось, что она прикорнула.

Лицом незнакомка не вышла. Толстые губы, широкий приплюснутый нос, кустистые брови, болотный цвет кожи – само воплощение царевны лягушки. Отвратительные мокрые колтуны оливковых волос, будто девушку нарочно облили слизью улиток, рваными дорожками спускались по плечам. Лёгкое зелёное платье с кокетливыми рукавами-фонариками, треснув на талии по шву, туго обтягивало жировые складки. Она, без сомнений, стала жертвой чьего-то злого колдовства.

– Она мертва?

Я обернулась и встретилась со встревоженным взглядом Аляны.

– Нашли что-нибудь? – радостной трелью прозвенел приближающийся голос Савины.

Подруга подбежала к нам, и улыбка испарилась с её губ, а лицо приблизилось к цвету подснежников.

– Она дышит? – порывисто сорвала пышный цветок Савина, и недоумённо посмотрев на него, отбросила в траву.

Неплохой вопрос.

– Давайте узнаем, – предложила я, отмечая ярко выраженные симптомы.

Отвратительное преображение указывало на оборотное зелье. Но, приняв его, девушка должна была оставаться в сознании. Стараясь не замечать хруста веток под ногами, я подошла к незнакомке. Глубоко вдохнула и, прочитав заклинание быстрой диагностики, провела над её лицом рукой. Кончики пальцев закололо от холода. В бедняжку ударили смертельным заклятием забвения.

– Девушка жива, – сообщила я подругам. – Но, её живительный источник иссяк.

– Она умирает? – вытаращилась Савина.

Уловив в голосе подруги панические нотки, Аляна принялась её успокаивать:

– Девушка ещё дышит.

– Но живее не становится, – вырвалось у меня. – У неё осталось мало времени.

Для Савины это было уже слишком.

– Мира, Аляна, сделайте что-нибудь! – громко заголосила она и с мольбой во взгляде попросила: – Спасите её.

– Не всё так просто. Девушка одной ногой за гранью, – Аляна подошла к незнакомке и встала напротив меня.

– И чему, Савина, вас, учат в царской школе? – обронила я терзаемая тяжёлыми думами. Я и в самом деле не знала, как спасти заколдованную деву. Чтобы она исцелилась, нужно было поделиться жизненной силой. Незнакомка умирала, а кроме нас, помочь ей некому было. Кощеи не успеют прийти. Действовать надо было немедля. – Я попробую.

Аляна, не сводившая глаз с пострадавшей, вскинула голову.

– Я помогу тебе, Мирослава. У кикимор есть особенность – нам доступна сила леса, – вызвалась она.

Я кивнула и, закусив губу, опустила ладонь на сухой лоб девушки, а Аляна положила руку ей на плечо.

Бр-р-р… Рука соприкоснулась с неприятной на ощупь шершавой кожей. Ничего, на каждую жабу найдётся свой принц. Некоторые остаются до конца своих дней в неведении о том, с кем соединили жизнь.

Обратившись интуитивно к внутреннему источнику, я перенаправила магический поток в новый опустошённый сосуд. Пальцы опалил жар. Свет лился из моей руки, разгоняя мертвецкий холод, окутавший девушку. Забавные чёрные мушки замелькали перед глазами, в довершение незаметно подкралась слабость.

Я никогда не сомневалась в своих магических возможностях, а тут вдруг поплохело. С чего бы вдруг? В жизни не поверю, что силы подвели меня.

Бисеринки выступившего пота холодили моё лицо, но определённо, падать в обморок я не собиралась. Делать мне нечего, кроме как, валяться без сознания на траве.

Не паникуем! Всё под контролем! У нас получится! Глубокий вдох…

– Савина! Беги за Драгомиром! – прохрипела я, чувствуя, что сама скоро перестану подавать признаки жизни и пополню ряды спящих красавец. Должен же меня кто-то разбудить.

Мошки перед глазами плавно перешли в круги.

– Считай уже, привела! – убеждённо пообещала Савина и сорвалась с места.

Дыхание перехватило. Воздух густым киселём застрял в горле. На девушку падала сгорбленная тень. Не прекращая вливать живительную силу в царевну-лягушку, я перевела замутнённый взор на Аляну. Её раскрасневшееся от усилия лицо искажала му́ка, глаза светились смертельной усталостью. Свободной рукой я схватила её за плечо и, приложив неимоверное усилие, оттолкнула.

Не устояв на дрожащих ногах, Аляна отшатнулась назад.

– Я не закончила, – недоверчиво распахнула она глаза.

– Я сама…

– Нам не помочь ей, – признала поражение подруга.

– Мы ещё посмотрим!

Под хруст ломающихся веточек она подошла ко мне.

– Сейчас для всех лучше её отпустить. Мы без сил, а несчастная девушка застряла на границе миров.

Ёжка в отчаянии схватила меня за руку, которую я выставила, чтобы держать её на расстоянии, и потянула на себя.

–Аляна, ради Луноликой, дай мне подумать, – прохрипела я, отмахиваясь от неё.

Ещё немного вливаний, и на щеках девушки проступил еле заметный румянец.

Слабость накрыла меня с головой. Вместо мушек и кругов перед глазами вспыхнули звёздочки. Разнообразие так себе. И это всё равно, что поднести к глазам свечу или поисковой маячок – слепит и безумно отвлекает.

– Поисковой маячок! – радостно воскликнула я.

Даже себе со стороны, я казалась, слегка безумной. Улыбка на моём лице расплылась от уха до уха. Вспомнилась недавняя тренировка с Драгомиром. Как он там говорил?..

– С Евражкой мы сильнее! – с гордостью сообщила я Аляне.

Надежда, вспыхнувшая в подруге, полностью преобразила её осунувшиеся черты лица. Доверившись мне, она отступила ближе к вытоптанной поляне.

– Думаешь, у тебя получится призвать хранителя? – с затаённой признательностью спросила девушка.

– Должно получиться. Другого выхода нет.

Я закрыла глаза, обратившись к внутреннему взору. Как по волшебству, погрузившись во мрак, я таки нашла сияющий огонёк. Разглядев светлый силуэт на фоне тёмного мрачного полотна, мысленно позвала своего питомца: «Евражка!»

На уровне подсознания я уловила тот момент, когда он услышал мой зов, и ощутила его поблизости.

Раздался шелест кустов. Я открыла глаза и увидела прытко перебиравшего корнями хранителя.

– Евражка найти Миру! – воодушевлённо пробасил тот.

– Молодец, – от души похвалила я его. – Кто у нас самый лучший хранитель?

– Евражка, – отозвался он, развивая приличную скорость для дерева.

Глава 5

Сминая кустарники и высокую траву, хранитель добрался до меня. Вытянул веточки и кончиками прутиков настойчиво пощекотал по шее.

– Прекрати, – попросила ласково.

Ноги опасно подгибались. Один неосторожный толчок – и наша радостная встреча с Евражкой закончится моим падением в кусты.

«Тоже мне спасительница выискалась. Совсем чуть-чуть, и спасать придётся обеих, – ехидно напомнил о себе внутренний голос и продолжил бессовестно глумиться: – Настоящая безнадёга».

Для кого-то безнадёга, а для кого-то открытие возможностей.

Я не для того так долго боролось с дурнотой, чтобы в последний момент провалиться в забытье.

Собравшись с духом, приоткрыла дверь в свой разум для Евражки. Смятение, смешанное с детской непосредственностью, наполнили меня глотком свежего воздуха. Хранитель не понимал, зачем я его позвала, коль играть с ним не собиралась. Его надо было успокоить, и я начала с извинений. Получив положительный отклик, попросила хранителя о помощи и мысленно задержалась на образе девушки.

Евражка радостно зашелестел листьями, соглашаясь помочь.

Не разрывая ментальную связь, он подошёл ко мне и, несмотря на бурное сопротивление, без труда отодвинул от бедняжки, оставив несколько лёгких царапин на руках. Сама виновата. Нашла с кем тягаться – с деревом.

Евражка тряхнул ветками, и они прямо на моих глазах удлинились. С хрустом разрастаясь в стороны, наливаясь чернильным светом, потянулись к обезображенной незнакомке.

Оставшиеся крохи моей живительной силы влились в бурный поток стихийной энергии хранителя.

Заключив несчастную в тёмно-зелёный кокон, как когда-то нас с Зиги, питомец вспыхнул синим пламенем.

– Евражка! – в испуге кинулась я к нему, но, подавшись вперёд, сделала неприятное открытие: ноги перестали меня слушаться.

Я утратила контроль над связью с хранителем. Используя мою слабость, он перехватил его. Не понимаю, как я не почувствовала?

«Наш малыш растёт не по дням, а по часам, – театрально посетовал мой внутренний голос и с тем же фальшивым умилением протянул: – Он стал сильнее!»

Пряный запах гари забился в нос, дыхание перехватило, глаза противно защипало, навернулись слёзы. Пришлось даже прищуриться, чтобы что-нибудь рассмотреть.

Пламя поглотило ствол хранителя. Изрыгая искры, оно поднималось выше и выше. Пожирая листья и ветки, пляшущие языки взмыли в небо. Внезапно огненный шар ласковой куницей перекинулся на кокон, готовый полностью поглотить невольную пленницу. У кого-то совсем не задался день.

Краем глаза, заметив сбоку движение, я уловила рванувшую к весело потрескивающему кострищу подругу.

– Аляна, остановись! – во всё горло пронзительно закричала я, и звонкое эхо разлетелось по округе.

Подруга плашмя упала на догорающий костёр, и языки пламени моментально погасли. Аляна возлежала на покрывале из пожухлых листьев и крошащихся под ней веточках.

– Евражка помочь, – с чувством глубочайшего удовлетворения сообщил питомец. Его буквально распирало от гордости.

Я мысленно ощутила щелчок, и наша связь разорвалась. Он сам разорвал её. Хранитель входил в силу.

Прежде чем подняться, Аляна пожелала заняться раскопками.

Дрожащими руками она осторожно убрала с лица незнакомки мусор и крупную пыль. Отряхнув одежду незнакомки, подруга поднялась на ноги и едва сама от слабости не упала на землю. Незнакомка заворочалась и открыла блёкло-зелёные глаза.

– Вы что со мной сделали?! – гортанно провопило чудище, и я от неожиданности чуть на свой филей не шлёпнулась.

Не зря в моих глазах Болонка всегда выглядела чудовищно неблагодарной.

– М-м-маришка? – с запинкой уточнила Аляна.

Она смотрела с таким недоверием, будто ожидая, что та начнёт отрицать знакомство с упомянутой зазнайкой.

– Чего, болезненная, по имени меня кличешь? – хамовато отозвалась Болонка.

– Болезненная? – моргнула Аляна.

– Она самая, – и не подумала извиниться Маришка. – Чай мы не подружки. Для тебя я барыня. Иль не узнала меня?

Мы переглянулись. Маришка с подозрительным прищуром покосилась на нас. Не знаю, что она там увидела, но с опаской поднесла свои руки к лицу.

Рассмотрев обветренные, грубые, в бородавках ладони, Болонка поморщилась от омерзения.

Она ошеломлённо вскрикнула и, подавившись, закашлялась.

– Кхе-кхе…Ведьма! – потянулась она ко мне.

На её щеках заиграл лихорадочный румянец. Рыча разъярённым медведем, Маришка неуклюже перевернулась набок. Корсет платья опасно натянулся на её мясистых боках, грозя лопнуть. Шумно отдышавшись, дивчина смахнула с лица сальную паклю волос и в ворохе шёлка резвой пчёлкой устремилась ко мне.

А я что? Стою себе и не двигаюсь. Изображаю берёзку. На своих полусогнутых далеко не убегу, а тут хоть веткой отмашусь. Евражка поделится. Ну и я совсем не против, чтобы передо мной ползали на коленях. Тем более мне нечасто с барского плеча обещания прилетают.

– Мирослава! Змеюка подколодная! Я тебе такого леща отвешу! Да с замаха! Вовек не забудешь, – обняв мои ноги, рассыпалась в обещаниях сударыня, пытаясь меня повалить.

– Почему леща? – отмахиваясь, удивилась я. – Песца пожалела?

Болонка рыкнула и, схватив своей клешнёй меня за ногу, вознамерилась покорить вершину мира. Прежде подмяв моё покачивающееся тело под себя.

Приставучая зараза. Но только ко мне лучше проявлять привязанность на расстоянии, иногда я бываю крайне неловкой.

– Отстань, противная, – отпихнула её ногой, случайно опрокинув навзничь.

Впрочем, то была не моя заслуга, а Аляны.

Трепля Болонку за лохмы, особо не церемонясь, она оттащила её от меня.

– Не тронь Миру, – приговаривала подруга, отвешивай подзатыльники.

В Маришке проснулось зверьё. Взвыв раненой белугой, она прищёлкнула зубами и обратила открытую пасть к Аляне.

– Загрызу!

Подруга отпустила её космы и начала отступать к Евражке.

– Хорошая девочка. Послушная, – выдавила она, скрываясь за обугленными ветками хранителя.

Болонка клацнула на неё зубами и повернулась ко мне.

Батюшки! Основным блюдом на ужин мне не грозило стать, а вот со смеху я могла лопнуть.

Из уголка рта Маришки капала слюна. Вот те и благородная барыня.

Я не удержалась и хрюкнула, скрывая смех за кашлем.

Обозлённая девица поползла ко мне.

Пыхтела она похлеще разбушевавшегося медведя. Вот те на! Болонка собиралась сцапать от меня кусочек.

Но я совсем не боялась быть покусанной и откусанной. Наверное, я какая-то неправильная Ёжка. Любая другая на моём месте бежала бы без оглядки. А я и в ус не дула. Похоже, я была потрясена до той глубины души, куда страх самостоятельно не добирается. А самокопанием я не занимаюсь – как знать, какие скелеты обнаружу. Или дело в обычной усталости. Ноги мои натурально дрожали, и удрать от озверевшей дивчины не было шансов.

И я задалась очень важным вопросом:

– Тебе клизму от бешенства делали?

Меня с детства приучали заботиться о братьях и сёстрах наших меньших. Говоря о братьях наших…

Болонка и раньше не отличалась особым изяществом, всё нос задирала – барыня! А после преображения она и Петрухе будет рада.

– Я не собака! – сверкнула глазищами Маришка и, тяжело дыша, остановилась.

Ползать – это ей не булки улепётывать за обе щеки.

– Ой, прости, барыня. Обозналась. Ты у нас благородная плешивая волчица.

Лицо у Болонки вытянулось. Из приоткрытого рта на землю тягуче опустилась слюна.

Мне стало не по себе.

Перебирая утопающими в траве руками, Маришка вознамерилась-таки добраться до меня. Её всклокоченная грива волос прыгала перед моими глазами.

– Фу! Нельзя кусаться! Плохая девочка! – выглянула из-за хранителя Аляна.

– Я тебе покажу плохую девочку!

Тень Болонки, свирепо скользящая по земле вслед за хозяйкой, поменяла направление.

– Тебе лечиться надо! – не своим голосом закричала Аляна, цепляясь за ветви Евражки.

Но она запоздала с советами.

Хранитель ощерился ёжиком, и не успевшая отследить его преображение Болонка попала в колючие объятия. Расцарапав лицо с руками, она отскочила от него.

Не зря я отдала ему последние крупицы магической подпитки. Оно того стоило. И откуда силы взялись? Руки налились свинцом, а голова стала лёгкой и совершенно пустой, ватной. У мушек, застилавших взор, наступил брачный период, и они активно плодились. Тёмная, непроницаемая пелена грозила поглотить меня, прописав принудительный лежаче – сидячий режим. С этим просто: угодишь в тёмный провал и грохнешься на землю – значит лежачий, усадит кто на пенёк – сидячий. Но тут подступивший обморок пришлось отложить.

Слепящий свет портала ударил по глазам. Разрывая в клочья вечерние сумерки, он яркими брызгами ударил по листьям деревьев и позолотил пышные бутоны цветов.

В овальном проёме, подёрнутая сиянием, появилась мощная фигура Драгомира. Таких обычно сразу узнаёшь, особым внутренним чутьём. От него веяло неоспоримой властностью и силой. Достаточно было встретиться с его притягательным взглядом, как захотелось прильнуть к нему, и дать со всем разобраться.

– Мирослава, что ты натворила?! – устремился ко мне глубокий, прекрасно знакомый голос.

– Помогла девушке, – радостно сообщила я и выразительно посмотрела на Болонку.

Стоя на четвереньках, задрав ногу, она коленкой чесала свой бок. Совсем как дворовая псина. Она совсем не походила на аристократку и тем более на одну из участниц отбора. Почувствовав на себе взгляд Кощея, она резко вскинула голову и оскалилась, демонстрируя неровный ряд зубов.

– Извините её, она не в себе, – пискнула из-за хранителя Аляна, нервно теребя веточки.

Портал за спиной Драгомира погас, и летающие в воздухе магические светлячки озарили светом аллею. Болонка громко зарычала, являя нам отменные голосовые данные. Услышав её рёв, наверное, все разбойники в округе разбежались в поисках кустиков, а кто-то мог и на месте обделать… отметиться. Аляна не стала следовать по отработанной схеме и вне очереди подписалась на отдых, без чувств повиснув на ветках Евражки.

Я чуть не последовала за ней.

Глава 6

От накатившей усталости уши у меня тоже стали чувствительными. Неудивительно, что, едва услышав дикий рёв Маришки, я закрыла их руками.

Драгомир нахмурился и молча, приблизился к ней. Своим звериным чутьем Болонка уловила исходившую от него безоговорочную мощь и, опустив голову, заскулила. Кощей провёл над ней пронизанной голубым сиянием ладонью. Маришка мотнула головой и медленно опустилась на землю. Завалившись набок, подтянув к себе ноги, она прикрыла веки и равномерно засопела. Её аура блёкло сияла и в такт ударов сердца наливалась янтарно-бордовыми красками. Кощей с лихвой пополнил истощённые магические резервы Маришки и погрузил в исцеляющий сон.

Оставив девушку, Драгомир повернулся ко мне. Его челюсти были плотно сжаты. Что-то в выражении его лица меня насторожило. Я закусила губу в замешательстве.

– Я не хотела ей навредить.

– Не хотела, – повторил Драгомир, делая ко мне шаг.

– Ей надо было помочь… – снова попыталась я всё ему объяснить, но вместо понимания натолкнулась, на колючий взгляд.

– Надо было, – эхом отозвался Кощей.

Я с содроганием отметила, что он приблизился ещё на один шаг.

Проступивший укор на его лице пробудил чувство вины. Меня словно уличили в чём-то ужасном, и настало время раскаяться.

– Без нас с хранителем Маришка, скорее всего, умерла бы. – Я облизнула пересохшие от волнения губы. – Мы должны были подпитать её живительной энергией.

Высокая трава хлестнула по ноге Драгомира, оставив пыльные полосы на сапоге из мягкой кожи, и вот уже Кощей остановился передо мной.

– Звучит вполне разумно.

– То есть… ты со мной согласен? – Я умышленно проигнорировала его ироничный тон.

Мне совсем не улыбалось препираться с ним до посинения, и я подалась ему навстречу.

Это стало роковой ошибкой. Ноги мои подломились, и я почувствовала, что падаю. Кощей стоял в двух шагах от меня и возможности ухватиться за него не представлялось. Красочная картина того, как я валяюсь на земле, потирая ушибленные задние полушария, пронеслась перед глазами, но пятиминутному позору не суждено было сбыться. Драгомир размытым пятном перетёк ко мне и не позволил упасть.

Тёмная льняная туника натянулась, обрисовывая отличную мускулатуру на рельефных плечах и груди. Пресвятая Луноликая, я уже и не мечтала оказаться в его объятиях. Сильные руки без перстней, руки настоящего мужчины, крепко держали меня, прижимая к себе. Обняв своего спасителя одной рукой за шею, как загипнотизированная посмотрела в его тёмные бархатистые глаза. Я купалась и нежилась в их тепле.

Так разомлела от удовольствия, что не сразу заметила, как брови Кощея сошлись над переносицей, образуя недовольную складку.

И тут прозвучал мягкий, притягательный, с хрипотцой голос:

– Ты совершила невозможное, Мирослава, и благодаря тебе девушка осталась жива. – Прекрасное начало. Тогда какого рожна от плохого предчувствия неприятно засосало под ложечкой? – Но тебе не надо было была её спасать.

А вот и то самое пресловутое «но», которое я давно ожидала услышать.

– О чём ты? Мы, Ёжки из клана ветров, помогаем всем страждущим, – нелепо выкрутилась я и чуть не поперхнулась на слове о помощи.

– Неужели?

Я задумчиво пригляделась к нему. Действительно не верил. В его взгляде не было ни грамма сочувствия ко мне.

– Душа моя, у тебя не тот магический резерв, чтобы делиться. Посмотри на себя.

Просьба была, конечно, риторической, но лично я себе всегда нравилась. И не понимаю, почему сегодняшний вечер должен стать исключением.

– Ты тоже заметил, как идут мне эти шортики? – кокетливо поинтересовалась я, неожиданно почувствовав прилив сил.

В глазах Драгомира вспыхнули весёлые огоньки, и грудь сдавило сладкое волнение.

– Ты всегда выглядишь очаровательно, Мирослава, – с улыбкой заверил меня он. – Но я не о том. Ты себя не жалеешь – пожалей хотя бы хранителя. Поклянись, что в следующий раз, столкнувшись с опасностью, позовёшь меня и не будет никакой самодеятельности.

– Клянусь, никакой самодеятельности. – Слова с моего языка слетели прежде, чем я успела его прикусить.

Запястье зачесалось. Я взглянула на руку, кончиками пальцев выводившую вензеля на груди Кощея, и обомлела. Под браслетом, подаренным на ярмарке Драгомиром, проступила широкая полоска с надписями. Угловатые иероглифы вспыхнули на прощание и погасли. Я смотрела на запястье с обычной на вид татуировкой и не верила своим глазам.

– Ты сжульничал!

– Обезопасил.

Не зря бабушка Акулина говорила, что наглость второе счастье, а в нашем ковене – основное. Внутреннее чутьё подсказывало: Кощеи отлично усвоили эту нехитрую науку. И я даже знала, кто им помогал. Деян! Не зря они с бабулей в своё время почти до венца дошли – у них слишком много общего.

Воздух рассекла вспышка портала, отрывая меня от раздумий.

– Где Аляна? – прогрохотал зычно Даниил, выступая из сияния.

– Ты найдёшь её возле Евражки. Твоей невесте ничего не угрожает, но у неё переутомление, – не дрогнул под его свирепым взглядом мой защитник. Обычно сдержанный Даня рвал и метал. Пока только взгляды. Я бы на месте Драгомира от волнения не связала и пары слов. – Аляна связалась с лесом. Став его проводником, она пропустила через себя много природной энергии.

Рассмотрев на ветках распластанную невесту, Даниил опрометью бросился к ней. Осторожно высвободив её из ветвей Евражки, бережно на руках перенёс к дереву, усадил на землю и прислонил к стволу.

– Матушка, природа, даруй силу той, что опустошила, – вполне себе грозно потребовал у дерева Даниил.

Угу, у того самого, под которым мы нашли умирающую Болонку. Чего уж там, я начала сомневаться в его нормальности.

– Исцеляй! – угрожающе буркнул Даниил.

И я не поверила своим глазам. Ему ответили!

Из земли выросли самые настоящие мухоморы. Покачивая красными шляпками с белыми пятнышками, они суетливо прошуршали к Аляне. Двигались они невероятно быстро. Даниил опомниться не успел, как мухоморы оттеснили его от невесты. Выглядело это потешно: тоненько пища, грибочки бесстрашно наступали на него. Кощею пришлось отступить.

Избавившись от Даниила, грибочки окружили дерево, но вместо того, чтобы водить хороводы, что-то воинственно пропищали и с хлопќом обернулись в потрясающе мерцающую пыль.

Одним точным дуновением ветра пыль мягким покрывалом осела на Аляне, и локоны её блестящими волнами заструились по плечам. На щеках проступил румянец. Простого покроя платье превратилось в изящный персиковый наряд с зелёным пояском под грудью. Вместо серых повседневных башмаков, появились аккуратные замшевые туфельки. Безупречное лицо подруги лучилось здоровьем. Схожесть с лесными нимфами усилилась. Аляна была очаровательна.

Я чувствовала приток сил, наполняющих меня благодаря Драгомиру, но до матушки-природы ему было далеко. Мои шорты с майкой не превратились в бальное платье. Вон даже зелёное пятно от травы не сошло. Ему не помешало бы взять пару уроков у природного стилиста, да разве он согласится?

«Ни за что! – очухалась моя интуиция. – Скажи спасибо, что спас».

Эх, опять придётся с сундуком договариваться.

Веки Аляны дрогнули и распахнулись.

– Даниил, – с облегчением выдохнула она. – Ты пришёл!

Её глаза увлажнились, и слеза сорвалась с ресниц.

Даниил приблизился к невесте, встал на одно колено и взял её за руку.

– Я не мог не откликнуться на зов леса. Твой зов, – с щемящей нежностью сжал он пальцы Аляны.

Мне стало неуютно. Мы с Драгомиром были явно лишние.

– Я тебя не звала, – пролепетала Аляна и уставилась на кружащего над плечом Даниила светлячка.

Нас с Кощеем повезло стать невольными свидетелями прелюбопытнейшего разговора.

– Тебе и не надо было, – погладил её по щеке Кощей. – Она позвала.

– Ты о ком? – Аляна робко посмотрела ему прямо в глаза.

– О богине судьбы – Макошь, – послал ей заговорщическую улыбку Даниил.

Ого! Я знала, что Кощеи не лыком шиты, но чтоб с ними боги общались… В общем, мы с Аляной после услышанного обе потеряли дар речи.

– Род Кощеев напрямую связан с ней, – полился мне в ухо приглушённый, чарующий голос Драгомира. – За твоё бескорыстие, Аляна, она выбрала тебя хранительницей наших лесов.

Вот оно!

– Теперь Даниил просто обязан на ней жениться, – быстро пришла я в себя.

– Я и не отказываюсь, – привлёк к своей груди смущённую невесту Даня.

Непонятная, неоформленная мысль зудела и не давала покоя. Она была слишком размыта, чтобы понять, что конкретно не давало мне покоя.

Евражка зашевелил обугленными веточками. Я должна была ему помочь, тем более что ощущала невообразимый прилив сил. И тут меня осенило.

– Драгомир, а как ты нас нашёл? – с замиранием сердца поинтересовалась я. Вдруг и между нами есть какая-нибудь связь?

– Нам Савина сказала, где вас искать, – разбил вдребезги Кощей мои надежды. Но кое-что из сказанного им я всё же уловила.

– Нам?

Вспышка! Один за другим начали открываться порталы.