Елена Княжина
Невеста с огоньком, или Герцог с дымком

А я-то думала, это Эйдану нужно мое пламя…

– Ужасный выбор, – припечатали с порога, и в мою спальню бесцеремонно вторглась темноволосая девушка. – Предложить разгоряченному, измотанному ожиданием северянину ледышку в белом мешке. Эйдан Красивый хочет огонь – так дайте ему огонь.

– Хари, ланта Эллайна выберет сама! Это её Великая ночь, – прошипела Пилар.

– Леди Кет отправила меня с деликатной помощью, – профыркала девушка и невозмутимо подошла к кровати. – За деликатностью не ко мне, но помочь могу.

Несмотря на возмущение, стянувшее грудь, я не могла не заметить, что Хари очень красива. Невозможно, необычайно и совсем не по-ташерски. Черноокая, темноволосая, с диковинными раскосыми глазами и смуглой кожей. Ни разу не северянка.

– Я аскарка, – девушка выгнула смоляную бровь, заметив, что ее разглядывают. – Аскары – воинственное кочевое племя у предгорья Ташера. Было им когда-то… Сир Эрфорд и леди Кет взяли меня на воспитание во дворец еще девочкой. Чтобы совсем не «одичала».

– И вы разбираетесь в свадебных сорочках? – уточнила я, покусывая губу.

Воинствующая аскарка… Да, в черных зрачках было что-то опасное, боевое. Но давно притихшее, отполированное манерами и правильным воспитанием.

– Я разбираюсь в мужчинах. Эйд весьма искушен и… его трудно чем-то удивить, – Хари сочувственно пожала плечами. – Так что в третью Великую ночь вам, ланта Экарте, стоит нарядиться во что-то особенное. Чего он никогда не увидел бы в ташерском партэле.

Я скривилась кислым альта-цитроном: почему перед свадьбой всем так хочется вспоминать о развязном нраве моего жениха?

– Тогда и вы станете для него особенной, – продолжила свою мысль аскарка, игриво подмигивая. – Эйд влюбчив и переменчив, как легкий весенний ветер. Но его можно пленить, раздув чувство в настоящее пламя. Не только на алтаре.

Превратить легкую симпатию в большой, крепкий огонь… Чего-то такого ждали от моей искры ташерцы. Да и мне самой хотелось жить в браке по любви, а не от безысходности.

– И что я для этого должна сделать? – я сдула щеки протяжным выдохом, дожидаясь совета опытной аскарки.

– Будь я невестой Севера, я бы взяла вот это, – Хари подняла тонким пальцем клочок ажурного кружева. В отличие от прочих серебристо-белых, оно было охристо-золотым. – Перешила на эшерский манер и добавила в декор красных агонитов. Так вы напомните жениху, что южанка. Девушка с огненной кровью, непохожая ни на одну из его знакомых.

– Если позволите, леди Эль, я буду настаивать на голубых камнях, – вторглась упрямая Пилар. – В цвет ваших небесных глаз. Красный оттенок лишь подчеркнет бледность кожи, всякой невесте в момент близости свойственную…

Я обозначила согласие робким кивком и отвернулась к окну. Волнение, скользкой змеей скрутившееся в животе, не отпускало.

– Ланта Хари, а что случилось во вторую Великую ночь? – я обернулась к аскарке. – Что стало причиной… траура?

Девушка изменилась в лице, окаменев от лба до точеного подбородка. Подавила в себе тяжелый вздох.

– Случилась ошибка. Нэд был слеп и взял не ту невесту. И теперь его поспешный брак может обернуться гибелью всего континента, – она поджала губы, поморщила нос и умолкла.

Тревога расползалась по телу и забиралась под золотое трисольское кружево, которое тут же принялись перешивать прямо на мне лучшие портнихи Ташера. Голубые кристаллы, закрепленные временными нитями, позвякивали от предательской дрожи.

Завтра. Со мной вархова ошибка может случиться завтра.

***

Уже в темноте, когда я осталась одна и убивала ночь в попытках сомкнуть глаза, дверь тихо скрипнула. Раздались мягкие шаги женских домашних туфель, и в кресло рядом с кроватью кто-то опустился.

– Не открывай глаз, Эллайна. Спи, – голос леди Кетрисс пробрался в почти случившуюся дрему. – Я расскажу тебе о главной традиции Ташера.

– Мм? – промычала я сонно, подтверждая, что все слышу.

Боги, пусть эта неведомая традиция будет приятной, ладно?

Укладываясь в незнакомую постель, я обещала себе завтра попытаться. Попытаться увидеть красоту в негостеприимном севере. Попытаться отыскать приятные черты в характере будущего мужа. Попытаться стать для Эйдана Эквенора той самой невестой, достойной его любви. Это все-таки продуктивнее, чем с унынием смотреть в серое небо и оплакивать не случившуюся судьбу.

Но это все я запланировала на завтра. И пока мое уныние было при мне.

– Герцогство Эквенор построено в сердце магии рода. Крепостные стены пропитаны ей, она течет по венам каждого дома, что стоит на земле. Это наша первая и единственная защита от тварей, что приходят с наступлением зимы, – рассказ леди Кет мягко пробирался в уши. – Магия рода Эквенор – воздух. Но ты уже знаешь: отродья изнанки боятся лишь огня. Первые северяне, взявшиеся охранять Предел от мрака, нашли способ…

– Брачные узы? – промычала в подушку, послушно не открывая глаз.

Хотя, видит Варх, от сказок леди Кет всякий сон сбегал прочь.

– С давних времен северяне связывают магию рода и огненный дар, чтобы укрепить защиту, – согласилась хозяйка. – Невеста, которой суждено передать жаркую стихию Пределу, выбирается заранее. Ее крепкий дар проверяется в разные годы, девушка находится под опекой герцогства. С юных лет ее связывает магический договор. И с приходом первой Великой ночи она дарит старшему наследнику Эквеноров свою искру, с тем чтобы он смог раздуть из нее защитное пламя…

Я собралась возразить, что меня герцогство не опекало, дар не пестовало, учителей не нанимало и вообще… Выбрало за какие-то сутки! Вытащило из теплой южной постели, как детеныша каффы за мохнатую шкирку, не дав и недели, чтобы свыкнуться с судьбой. Перетащило жутким Хребтом и выбросило на северной обочине мира!

Но потом вспомнила, что я – «вторая попытка». Вероятно, первой была та самая – избранная заранее и связанная контрактом. Это ее искру ждали в Ташере, она была надеждой Предела.

– А как происходит «передача» искры? – от непривычно жаркого одеяла я вся взмокла, и теперь растирала влажные волосы по вискам.

– Об этом я и хотела поговорить, Эллайна. Молодые супруги традиционно знакомят друг друга со своими стихиями на алтаре в Погибшем саду, – тихо проронила леди Кетрисс, и я сжалась под одеялом в тугой комок. – И тем самым скрепляют брак, благословленный богами.

– В каком смысле «на алтаре»?

Подоспевший сон как вирра слизнула!

– В саду есть древний камень… Он же – первое брачное ложе и… – женщина подыскивала слова, но я и без витиеватых фраз догадалась, куда все клонится. – И место, где ты в третью Великую ночь познакомишь Эйдана со своим огнем.

– Ночью… на камне… в саду за крепостной стеной?!

– Таков ритуал магического единения, – шумный вздох прокатился по спальне. Не мой. Я вообще не дышала.

– Боги, но это же так унизительно! – я вскинулась на постели и в священном ужасе уставилась на женщину.

Уже поняла, что все, что произнесено северянами и выглядит дурацкой шуткой, оказывается истиной. Весьма тревожная тенденция.

– Никто не будет смотреть, Эллайна, – «успокоила» леди Кет. – Кроме звезд и богов…

Глава 7

«Великая ночь не сегодня», – с этой оптимистичной новости, выданной пожилой прислужницей, началось мое утро. Морщинистая и медлительная Фенора отвела меня в личную купальню, примыкавшую к спальне невесты.

После омовения я, чтобы чем-то занять дрожащие руки, принялась открывать шкафчики. Нашла ряд цветных бутыльков, откупорила каждый, понюхала. Убедилась, что это дорогие парфюмированные воды – вроде той, что я однажды видела в спальне леди Беатрис.

Выбрав самый приятный запах – сочетание нежных нот водяной нимфейры, диких лесных ягод и цветущего луга, – я нанесла капельку на шею. Флакон забрала в свою комнату, чтобы не потерять. Леди Беатрис подобными сокровищами не баловала даже дочерей, так что ароматные смеси мне были в новинку.

В утреннем свете мое платье переливалось перламутром. Серебряная вышивка играла бликами, прозрачные камешки рассыпали радужные лучи по всей комнате.

Пока Пилар застегивала ряд частых пуговиц на спине, Фенора укладывала волосы в незнакомую северную прическу. Старчески удивлялась ярко-золотой рыжине, бурчала на непослушные завитки, закручивала тугие косы на макушке…

Она была права: даже белый капюшон из полупрозрачного трисольского шелка, покрывший огненную голову, не сделал меня северянкой. Я была чужачка – вся целиком, от розовых щек с ямочками до трясущихся колен.

– Платье вам необычайно идет, леди Эль, – шептала ободряюще Пилар, оставившая сестру доводить до ума мою «южную» кружевную сорочку.

Портниха прямо на ходу добавляла декор. Ее швейно-магическое чутье «кричало», что ташерских кристаллов должно быть больше. Еще больше! Я не протестовала. Я едва могла шевельнуться в тяжелой ткани и вдыхала через раз, какой уж тут бунт?

Зеркало осуждающе пыхтело: даже закованная в хрустально-ледяную чешую, я была слишком яркой для севера. Непривычной, пугающей.

Натянув капюшон до носа и скрыв рыжее пламя непослушных завитков, я нашла еще раз свое отражение. В светло-голубых глазах словно по льдинке застыло. Или это были слезы?

– Что, если я тоже окажусь «ошибкой»? – бросила растерянно молодой помощнице.

– Не слушали бы вы Хари, леди Эль, – фыркнула Пилар, рассыпая прилипчивую серебряную пыль по краю шлейфа. – Всякий ташерский воин, пытавшийся добиться внимания аскарки, знает, кому отдано это дикое сердце.

– И кому? – просвистела я, пытаясь сделать вдох в тугом лифе.

– Уж точно не им, – промычала Пилар, набивая рот серебристой нитью и хищно клацая зубами, как эшерская акула. – Она бы сама… на тот камень влезла… да теперь знает цену ошибки, дурочка…

Губы дрожали – не от холода, а от мыслей о каменном алтаре, на который придется влезть. Мое лицо вытягивалось ровно так, каким его надеялся увидеть сир Нетфорд. Впрочем, у него еще оставался шанс.

Дверь распахнулась от дуновения ветра. Студеный поток прошелся по комнате, задев тяжелый подол и заставив кристаллы звенеть.

– Сюда нельзя! – первой опомнилась Фенора, но вслед за ветром уже входил старший Эквенор.

Это еще какая-то северная традиция? По которой любой ташерец может вваливаться в мою спальню без стука и разрешения?

– Что вы творите, ваша светлость? – шепеляво простонала прислужница, порывисто закрывая капюшоном мое лицо.

– Я не жених, – напомнил он равнодушно, топая по комнате громко и бесцеремонно.

– Все равно, сир Нетфорд… примета дурная…

Она торопливо осенила себя ритуальным знамением, когда трисольский шелк скатился на мой затылок, обнажив неудавшуюся прическу.

– Я не суеверен.

– А стоило бы! После всего, ваша светлость!

– Я принес… это, – герцог поставил на дамский столик высокую шкатулку. Открыл крышку и сухо пояснил: – Здесь разные украшения. Что-то фамильное, что-то отец привозил из походов, что-то дарили матери гости из Эррена… Кетрисс вручила шкатулку мне в день свадьбы, но я, признаться, о ней забыл. Полагаю, теперь это все ваше, ланта Экарте, можете что-то подобрать к наряду.

Приоткрыв рот, я так и стояла, вцепившись взглядом в гордого ташерца. Вроде и понимала слова, но никак не улавливала суть: что он от меня хочет?

– Я должен был еще вчера передать украшения Эйдану, – поморщился герцог, гуляя напряженным взглядом по моим светло-рыжим косам, уложенным огненной диадемой. – Или…

– Или леди Кетрисс, или Хари, или кому угодно, но не приходить сегодня утром в опочивальню невесты! – сурово отчитала его прислужница и замахала старческими руками. – Идите, идите, ваша светлость, пока боги нас всех не покарали!

– Фенора, прекратите! – он раздраженно дернул плечом и порылся в шкатулке. – Я сам решу, когда и куда мне идти. Что вам нравится, ланта Эллайна? – придвинул ко мне сияющий короб. – Возьмите сейчас, остальное я отнесу в хранилище Эйдана.

– Я не… не могу, – сглотнула я, с резким хлопком закрывая крышку.

– Это от какой же граксовой милости? – уточнил герцог, сжимая челюсть.

– Украшения принадлежали вашей матери и вашей жене. Траур окончится, и вы найдете им новую хозяйку, – прошептала с мольбой.

Не нужно унижать меня чужими вещами в и без того эмоционально тяжелый день!

– Ясно, – профыркал герцог и вновь открыл крышку. – Мать у нас с Эйданом была одна, хоть со стороны и не скажешь. Вот… эти будут хороши.

Он достал серьги – две крупные капли льда, застывшие на длинных цепочках, – и требовательно сунул мне в пальцы. Дрожащими руками я вдела украшения в уши и нашла в зеркале его строгий взгляд.

С вызовом поджала губы: ну что, теперь я достойна стать невестой Севера? Или снова что-то не так? Я в любой миг готова вернуться в свой жаркий юг, если чем-то не устраиваю местных богов!

– Странно. Вы не похожи ни на южанку, ни на северянку, – проворчал Нетфорд, пока я покрывалась морозной корочкой от его леденящей ауры. – Впрочем, неважно: ваш огонь внутри. Надеюсь, вы нам его продемонстрируете в Великую ночь.

Я дернулась так резко, что кристаллы, усыпавшие подол, залились звоном. Леди Кетрисс сказала, что никто не будет смотреть, кроме звезд и богов. И лично сиру Нетфорду я ничего демонстрировать не планировала.

– Вот теперь вы больше южанка, – сообщил он, прикрывая рот кулаком.

Дварфова пропасть! Легкий румянец сменился ужасающе красными пятнами на обеих щеках.

– Ночь не сегодня… – промычала я в закушенные губы.

– Не сегодня, – «успокоил» герцог, разыскивая что-то в моих широко распахнутых глазах. – Об этом было бы известно на рассвете. У Звездносвода нет расписания… Но ночь будет, не сомневайтесь. Я бы на вашем месте к ней уже готовился.

Сир Нетфорд покинул спальню, и Пилар быстро приложила к моим щекам обжигающе ледяную губку.

– Леди Эль, если бы я знала, что вы такой красной будете, мы бы пришивали агониты…

Фух… Уфф… Я пыталась дышать в тугом корсаже, опираясь на столик с забытой шкатулкой. Серьги непривычно тянули уши, в глазах рябило от сияния на подоле.

Что он имел в виду? Как готовиться? Примерить еще с десяток сорочек, протоптать дорожку к садовому алтарю? Почитать на досуге неприличную литературу, чтобы соответствовать вкусам искушенного жениха?

Ночь будет. Ну… будет и будет. Эйдан красив и умел, это ли не плюс? Его опыта хватит на нас двоих. А пока мне нужно пережить бесконечно длинное утро.

Древняя прислужница ворчала, возвращая капюшон на мою макушку и закрепляя невидимыми шпильками.

– Где такое видано, чтобы мужчина входил к невесте? – неразборчиво бубнила она с пятью заколками во рту. – Этой традиции тысяча лет, она живет с начала Звездносвода!

– Да бросьте, Фенора, стоит ли так убиваться? – закатывала глаза молоденькая Пилар.

– Первым из мужчин в день церемонии невеста должна увидеть будущего мужа, – упрямо трясла кулаком старушка. – Не его брата! Ох, граксова напасть… Видят небеса, теперь обязательно что-то пойдет не так. Традиции не гхарром линялым придуманы!

***

Когда я доволокла неподъемный подол к выходу из замка, выяснилась еще одна традиция. «Не гхарром придуманная».

Их в ташерских закромах много было, на каждый случай по десять штук. Порой они противоречили друг другу, но были одинаково важны и обязательны к исполнению.

– В Ледяной храм южанам вход запрещен, – сообщил встречавший меня пожилой воин с рыжиной на седине. Советник и верный спутник сира Нетфорда.

– Разве меня там не ждут? – я невинно похлопала ресницами под белым капюшоном.

– Вы там самая желанная гостья, ланта Экарте.

– Так пойдемте, Браксаард, – попросила я устало.

Поняла наконец, зачем на подоле столько прозрачных камней, что на увесистый булыжник наберется. Они надежно предотвращали побег невесты. В платье я могла передвигаться очень плавно, медленно и вальяжно. Желательно, ползком.

– Вас не впустят.

Захотелось нервно потребовать, чтобы по такому случаю меня немедленно вернули в графство Экарте. С некоторых пор северянам хорошо знакомое.

– Южанке ступать на святую ташерскую землю нельзя, – объяснял старый вояка, уводя меня к конюшням, в которых топтались и фыркали красивые жеребцы их светлостей. – Ее обязан ввезти туда конь благородного северянина. И снять с седла тоже должен благородный северянин. Проще говоря – Эквенор.

– Да как же вы себе это представляете? – я прикусила губу, оглядывая бесконечный шлейф, расшитый хрусталиками.

– Лиру не впервой нарядных девушек возить, не беспокойтесь, – Браксаард махнул пожилому конюху, и тот за поводья подвел ко мне красавца светлой масти.

– Это конь Эйдана? – угадала по голубым льдинкам добродушных глаз в опушке снежно-белых ресниц.

– Забирайтесь, ланта, – к нам подошел Леонтин. Он поправил серебристую попону, расшитую голубыми каменьями, и подал мне руку. – Я подстрахую.

Страховка понадобилась через пару секунд: Лир, привыкший возить каких-то иных девушек, меня запускать в седло отказывался. Мгновение – и я во всем своем сияющем великолепии завалилась Леонтину в загребущие лапы.

– Варх побери! – выдала я не самое пристойное, опускаясь на пол. – Эй, дружок, ты чего?

Погладила жемчужную гриву, заплетенную в такие же косички, как у меня. Конь опасно клацнул зубами рядом с пальцами, и я торопливо отдернула руку.

– Благодарите сира Нетфорда, что он приказал нам заменить тех тщедушных девиц, что дожидались у входа…

– Каких еще девиц?

Я предприняла очередную попытку запрыгнуть на Лира и не слететь вниз. Но приземлилась снова в руки молодого ташерца.

– Которым предстояло проводить вас до конюшни и ознакомить с традицией, – заржал Леонтин, как вархов жеребец. – Если бы все верили в приметы, вы бы ни одного мужчины в герцогстве не встретили, ланта Эллайна.

– Помогли Ташеру его суеверия? – фыркнул старый вояка. – В прошлую свадьбу тут не было ни души. Жених увидел невесту впервые у алтаря, и ту – укрытую капюшоном…

Северяне траурно умолкли, по конюшне разнеслось возмущенное фырканье. Словно конь Эйдана, как и его хозяин, желал чего-то другого. И был весьма переменчив в своей любви и нелюбви.

– Церемония задерживается из-за нас, – вздохнул Браксаард спустя еще пять попыток.

Лир скидывал меня то влево, то вправо. Гладкая юбка скользила по дамскому седлу, украшенному дивной ковкой и хрустальной инкрустацией. Прическа под капюшоном совсем разлохматилась, рыжие вихры закурчавились у самых глаз.

– Обычно он спокойный, – развел руками конюх. – Добродушный, общительный. Но сегодня точно по изнанке прогулялся!

– Эдак мы до зимы возиться будем, – Леонтин снова закинул сползшую попону на Лира и зафиксировал седло надежнее.

– Граксова напасть, да не в первый раз на нем дамочка сидит! – конюх осел на полупустой мешок. – Лир покладистый и галантный жеребец…

Ага, этот «галантный Лир» чуть не оттяпал мне ладонь, протянутую в попытке подружиться.

– Словно подменили гаденыша! – проворчал Браксаард и поманил пальцем молодого вояку.

Нашептавшись всласть, они быстро стащили с Лира серебристую попону и перекинули ее на черного коня, нервно топтавшегося в главном герцогском стойле. Следом установили и седло.

– Айк, тише. Ты сегодня свадебный жеребец, – сообщил Леонтин, почесывая белую косу на затылке.

– Пффр! – возмущенно заржал мой товарищ по несчастью.

– Пф-ф-ф… – протянула в ответ.

Я за утро так измоталась, губкой впитывая северные традиции, что готова была лететь в храм хоть на драконе. Лишь бы все поскорее закончилось. Благо, таких тварей в Ташере не водилось.

– Боги не уточняли, на коне которого Эквенора вы должны въехать на территорию храма, – пояснил старый воин.

– Этот ее тоже сбросит, он барышень не любит, – обреченно махнул рукой герцогский конюх. – Беда, беда… Не видать нам спокойной зимы.

– Раз не сбросил, два не сбросил… Как думаете, леди Эллайна, наши боги любят троицу? – игриво поинтересовался Леонтин, помогая мне забраться в седло.

Не дожидаясь, пока воины расправят драгоценный шлейф, Айк вышел из конюшни и поскакал к воротам. Ни моя юбка с кристаллами, ни серебристая попона не сделали черного коня сира Нетфорда хоть немного похожим на жемчужного Лира.

Проторенной тропой Айк уверенно направлялся к храму. Туда, куда задолго до рассвета стеклась толпа северян, обитавших в крепости. Натянув капюшон пониже, чтобы не нарушить еще какие-нибудь традиции, я вцепилась в черную гриву и позволила коню управлять процессом.

Мы миновали Погибший сад, свернули левее. Спрятанная под трисольским шелком, я видела только кончик своего носа, кусок серебристой попоны и пару черных копыт. Они ступали по прозрачным камням, которыми была вымощена широкая дорожка. Будто по правде ледяная.

По обеим сторонам от меня кто-то перешептывался, но я не рисковала поднять головы. Позволила себе украдкой оглядеться, лишь когда Айк вошел под «хрустальный» свод. Внутри храма было тихо, но я слышала, как нервно сопят и переминаются на ногах заждавшиеся ташерцы.

Все Эквеноры стояли на другом конце прохода. Эйдан – слева от алтаря, Нетфорд – правее, черным обелиском он подпирал крайнюю колонну. Сразу за ним стояли леди Кетрисс и сир Эрфорд, брат почившего владыки Предела.

Обрадовавшись хозяину, Айк резво поскакал направо.

– Не туда, – прошипела я жеребцу.

Дернула повод, намекая, что нам левее. И в руки этого «благородного северянина» я упаду лишь под страхом смерти целого Предела!

– Пффрр…

Недовольно притопнув черным копытом, «проводник по священной земле» изволил доставить меня к Эйдану. И я торопливо выскользнула из драгоценного седла в протянутые ладони, пока конь не передумал.

– Ланта Эллайна, – жених порывисто скинул мой капюшон и уверенно встретился со мной глазами. Зацепился собственническим взглядом: он тоже слышал про традиции. – Вы изрядно задержались…

Служитель храма принялся чертить что-то на «ледяной» глыбе, добавлять на нее новые символы и стирать старые. А я украдкой любовалась будущим мужем.

Эйдан был дивно хорош собой! Серебристые волосы собраны в низкий хвост, несколько длинных прядей выбиваются на виски и падают на глаза… Высокий ворот-стойка не дает опустить гордо задранный подбородок, приталенный белый мундир подчеркивает прямые линии идеальной осанки… Короткий «ледяной» кинжальчик болтается на парадном ремне, сверкая драгоценной гардой.

– Я уж было подумал, что вы меня не простили. И бежали через южные ворота крепости, пока все мы толпимся у северных, – принесло дуновением ветра в мое ухо.

– Простила, – сообщила я Эйдану шепотом, послушно подставляя руку жрецу. – Вы были очень убедительны.

Завершив алтарный рисунок, храмовник начал методично переносить его мне на тыльную сторону ладони. Вычерчивал тонкие завитки, едва касаясь лезвием незнакомого орудия. Кожу неприятно пощипывало, на ней проявлялась серебристая загогулина.

Такую же, зеркально отраженную, служитель нарисовал и на Эйдане. Пока мой будущий муж морщился, осматривая узор, я еще раз позволила себе оглядеться.

Опять нашла глазами сребровласого сира Эрфорда с «бесполезной», но любимой супругой. Их воспитанницу Хари – дитя срединных земель у предгорья Ташера. Перед ней – мрачное изваяние, издали напоминавшее сира Нетфорда и привнесшее траурное настроение в светлый праздник.

Я догадывалась, насколько мой вид ему неприятен. Насколько отвратительна идея торжества в разгар двойной скорби. Спустя какую-то пару недель после гибели той, что тоже въезжала в Храм на черном коне в драгоценном свадебном наряде. И шла сиру Нетфорду навстречу. И падала в его руки. И стала его женой.

Мое появление на Айке выглядело как издевка. Жалкая пародия. Но я не могла подойти и объяснить, что конь Эйдана попытался сожрать невесту вместе с ведром ташерских кристаллов на платье!

В глубине зала нашлось несколько знакомых воинов в богатых серых плащах, подбитых белым мехом и пером. Рядом с ними любовались своим творением сестры-портнихи – Тинар и Пилар. От входа спешили на церемонию Леонтин и Браксаард, исполнившие секретное поручение герцога. Обнаружилась в храме и малышка Талия в сопровождении дородной дамы.

И ни одного родного лица. Ни сестер, ни подруг, ни мамы с папой, давно утраченных… Чужачка среди чужих.

В пятнадцать лет я мечтала, как в Эшер прилетит заблудшее воздушное судно из Эррена. Как на борту найдется вымотанный бравый путешественник, рискнувший отправиться так далеко. Не побоявшийся стихии! Говорят, половина судов, летающих на подъемных чарах и секретном темном топливе, теряется посередине моря. Не достигает ни одного из берегов.

Но эрренец из моих фантазий должен был справиться со всеми магическими бедствиями. Увидеть меня, влюбиться без памяти и вероломно забрать, несмотря на жалкие протесты леди Беатрис. Отвезти на другую сторону непокорного моря. Туда, где кипят жизнь, магия и наука, где сиры перемещаются на маг-вояжерах и обучаются в академиях…

Здесь, в южных землях, меня не ждало ничего, кроме скучного замужества. Леди Беатрис рассчитывала выгодно пристроить каждую из дочерей. И меня тоже, дабы легким движением пальцев перевесить на нового мужа долги Тарвов. Она бы уже начала подыскивать жениха, чтобы «добавить воздуха в графском имении», но первой по традиции выходила замуж Азара.

Отважные эрренцы иногда прибывали на наш континент. С юга, со стороны Дварфовой впадины и острова Маути, или же с севера, высаживаясь вблизи Ташерских гор. Но, как это ни прискорбно, ни разу летучий корабль с золотыми парусами не шлепнулся на землях Экарте.

Когда-то давно мой отец Теренс Тарв надеялся выстроить южную верфь и наладить сообщение по воде. Его влекла морская стихия и неизведанные дали. Манил Эррен, в котором магия давно вышла на другой уровень.

Сир Тарв тяготился «закостенелостью» южных нравов, что уж о северных говорить… Они с мамой погибли в Эшерском море, отправившись в путешествие к берегам острова Маути.

Шли годы. Мой отважный эрренец все не прилетал и не прилетал на своем чудесном воздушном корабле. И вскоре я забыла про детскую фантазию. Зато вместо бравого капитана за мной приехал суровый, холодный, как вековая сосулька, ташерец! И увез в безликие серые горы, где не любят южан.

И теперь… теперь я выходила замуж. Раньше Азары, раньше Сиби. В Ташере.

Мою руку сжали чужие пальцы, и я зажмурилась, вслушиваясь в туманную речь служителя.

– Эллайна! – жених поддел пальцем мой подбородок и развернул к себе. – Эль…

– Да, Эйдан? – прошептала, отчаянно моргая.

Темные брови, серебро волос, игривые льдинки в глазах… Необычайно красивый. Незаконно! Без сомнений, достойный быть вырезанным из журнала и сложенным в секретную шкатулку каждой девушки континента.

– Ты моя жена, – сообщил младший герцог, демонстрируя разгоревшиеся рисунки на наших руках.

«Бойся… боль… огонь не топит лед…» – шипела в ухо забытая изнанка. Но она обманывала. Если верить улыбке Эйдана Эквенора, его сердце мне удалось растопить.

Уж не знаю, сколько раз жених подсматривал за мной из окон, но сейчас глядел, как старый знакомый. Ободряюще и с теплом. От его пальцев по руке разливался жар.

– Ты – мое спасение, – прошептал Эйдан в ладонь, приникая к ней в поцелуе, и по телу рассыпались угольки. – Спасение для целого севера.

Грудь все сильнее, все упрямее заполнялась надеждой. Эта открытая улыбка обещала многое, очень многое… Может, дядя прав, и вот это все – мое будущее? То самое, ради которого Амелия Экарте наделила родовым огнем единственную дочь?

Жрец выдал нам белые перчатки, которые должны были скрывать брачную печать до Великой ночи. Оберегать священные символы до торжественного «единения магии и плоти». Еще одна традиция севера, да…

К выходу из храма мне разрешено было идти пешком, без помощи «свадебных жеребцов». Прямо по священной земле.

– Как теперь дождаться? – рука в белой перчатке стиснула мою талию и притянула к теплому боку. Ветерок игриво пощекотал ноги, забравшись под подол.

– Чего? – глупо переспросила я, оборачиваясь к… мужу. Моему. Красивому.

– Великой ночи под Звездносводом, – горячо прошептал Эйдан в щеку. – Как дотерпеть, моя прекрасная Эллайна? Как?