Елена Ерина
Проблемы общения
Часть первая, или как же вы мне …
«Как они могли?» – думала Белла, убегая из столовой в свою комнату.
***
Накануне мама попросила её присутствовать на завтраке, как она обычно это делала, когда они с папой хотели объявить о чём-то всей семье. Судя по тому, как мама улыбалась, новость должна была быть хорошей. И каково стало больно и тоскливо, от того что Белла ошиблась в ожиданиях.
Когда она вошла в столовую, все уже были в сборе и ждали только её. А ещё присутствовал гость, которого она всячески избегала вот уже почти месяц. Алекс Бушер собственной персоной. Он сидел рядом с отцом и загадочно улыбался глядя на Беллу.
– Дорогая, – сказала мама, – садись скорее, у нас с папой есть прекрасная новость.
Мирабелла Финч всегда знала, что папа и мама любят её. Её баловали, ей потакали в капризах, но в разумных пределах. Поэтому она села за стол не сомневаясь, что этот мужчина, несмотря на чересчур активные и безответные ухаживания, не сможет склонить родителей к помолвке, которой тот угрожал ей пару дней назад. Когда она в очередной раз включила «немую» и на все его заигрывания отвечала молчанием. Хоть это была и вынужденная мера, за годы практики Мирабелла так искусно научилась молчанием говорить обо всём, что у него не должно было быть и тени сомнений в том, что она не принимает его за претендента на свою лапку и ливер. Его бесило её молчание, и никто не говорил ему, по её же просьбе, почему она его игнорирует. Он видел только то, что она его вида, а именно – летучая мышка, и его пара*.
– Итак, – папа поднялся из-за стола и все притихли, слушая его, – сегодня я счастлив объявить, что уважаемый Алекс Бушер объявил нам, о своём твёрдом намерении сделать предложение нашей Белле на её восемнадцатилетие. И я дал согласие, потому что не могу игнорировать факта, что он её возможная пара.
Резко побледнев, а потом покраснев от ярости, Белла бросила вилку на стол и вскочила, смотря разъярённо на отца. Говорить ей было нельзя, так как не могла контролировать свой дар, поэтому пришлось показать жест отрицания и пулей вылететь из столовой. Родители ошарашенно переглянулись, но сказанного не воротишь, а ведь они искренне полагали, что Белла благоволит Алексу, и просто боится не удержать дар, оттого и не говорит с ним.
Дар у Беллы был сильным. И не обычным, для летучей мышки. Её голос вводил мужчин в «сильные чувства» – как выражалась её мать, делал мужчин неуправляемыми похотливыми существами. И остановить их, потом могло только одно, а именно – кулак её отца или брата, отправляющий в нокаут**. А ещё, у Беллы был сильный дар иллюзиониста, о котором знал очень узкий круг лиц, так как обладатели этого дара обычно работали на специальные службы, чего совсем не желали родители для своей дочери. Впрочем, это не мешало ей учиться и развивать эту способность.
А вот с даром сирены всё было сложней. Его она не могла взять под контроль по многим причинам: описаний техник контроля такого дара практически не существовало, обладателей знаний были единицы, и найти такого наставника не являлось гарантией успешного усмирения дара. Оттого Белла и молчала с мужчинами вне своего рода. Только они успешно переносили чарующие звуки её голоса.
***
Несколькими днями ранее
– Белла, позвольте пригласить вас прогуляться, – вкрадчивый, рокочущий как дальний прибой на море, голос Алекса вывел её из задумчивости. Она сидела на качелях в саду, закреплённых на массивной ветке старого дуба, и думала о том, где найти учителя по дару сирены. Его слова вывели её из задумчивого состояния, и подняв глаза, она встретилась с решительным взглядом Алекса. Он уже знал, что ей всего шестнадцать, и их помолвка это только обозначение намерения, а свататься он сможет не раньше чем через два года. Но он был настойчив, решителен, не собирался сдаваться, и был искренне уверен, что она привыкнет и полюбит его.Она же…
Она видела что хоть он и её возможная пара, но к ней у него болезненная тяга, а вот позволяет он себе многое. Уже видела, как он зажимает в тёмном углу её горничную, и понимала что это только начало. Не такого мужа она хочет. И его подарки, приглашения, и введение в бизнес её брата, о котором так много говорили брат с отцом вчера за ужином, не сделают его более привлекательным в её глазах. Отвечая на его приглашение, она встала с качелей и решительно покачала отрицательно головой.
– Почему вы не хотите со мной говорить? – слегка раздражённо спросил он.
– Потому что не может, – ответил ему её брат, Тревор, выходя из тени стоящей неподалёку яблони и вгрызаясь в спелое яблоко.
– Вы немая? – изумлённо посмотрел на Беллу Алекс.
– Не немая, – опять вмешался Тревор, – но вам это знание ничего не даст. Она с вами не будет говорить, – пожал тот плечами.
– Вот как, – пробормотал Алекс, и снова вскинув взгляд на Беллу, – я хотел вам сказать, что рассмотрел кандидатуру вашего брата на должность управляющего местной фабрикой шоколада. Повернулся к Тревору, и продолжил:
– Если вы, конечно, не передумали трудиться на семейство Бушер.
Тревор радостно встрепенулся, и ответил:
– Почту за честь, лорд Бушер.
Возвращаясь из кабака, где он отмечал назначение себя на должность управляющего, Тревор был в благодушном настроении и изрядном подпитии. Звёзды ночного неба весело плясали в глазах, и зажигательная румба подгибающихся ног молодого чиновника нисколько не смущали, что он и показывал, солируя под окнами домов расположенных на пути к его квартирке. Внезапный рывок назад, и ничего не понимающий молодой повеса обмяк в руках крупного мужчины в тёмном плаще.
– Вот же… слизняк, – в сердцах прошипел мужчина, – как можно так надраться, зная что завтра первый день выхода на новую работу? Тревор на это только всхрапнул раскинув руки и откинув голову поудобней. Его уже сморили винные пары, и не мучила совесть.
Утром Тревор долго не мог понять, как он оказался в том клоповнике, набитом бомжеватого вида мужиками, слегка неодетый и без единой монетки в карманах. Его растолкали со словами, что снятый им на ночь тюфяк пора освобождать, для следующего желающего выспаться, и обидно пнули пониже поясницы для быстроты восприятия действительности. Домой он вернулся уже осознав, что опоздал в свой первый рабочий день, весь помятый и дурно пахнущий. Приведя себя в порядок в рекордные сроки, он рванул навстречу судьбе в лице Алекса Бушера кипящего от негодования.
***
Алекс ждал в офисе Тревора, развлекая себя фантазиями на тему совместных игрищ с его сестрой. Ему было откровенно плевать какой из Тревора управленец. Единственное чего он не собирался спускать ему, так это неуважение к себе. А потому…
– О, господин Тревор Финч всё-таки почтил нас своим присутствием, – с наигранным изумлением, Алекс демонстративно хлопнул себя по коленям и поднялся с кресла. Лёд в его глазах настолько диссонировал с радостным выражением лица начальства, что Тревора тряхнуло.
– Прошу простить, – выдавил из себя он, – со мной что-то определённо произошло, но я к сожалению ничего не помню.
– С вами произошла алкогольная интоксикация, – ядовито сказал Алекс, – через пол часа жду вас на планёрке. Индивидуальной, раз уж вы не посетили общую. Введу вас в курс дел, познакомлю с руководителями подразделений. Ваш кабинет прямо по коридору, не ошибётесь, табличку уже повесили.
***
Мирабелла решила игнорировать Алекса как и раньше, а вот с родителями всё было сложнее. Впервые она поняла, что её мнение ничего для них на самом деле не значит, а значит стоит ждать и других сюрпризов. В тот же вечер она в этом убедилась. Проходя мимо кабинета отца, она услышала разговор явно не для её ушей. Отец общался с незнакомым мужчиной:
– Как он должен узнать об этом? – спросил отец.
– Анонимная записка укажет ему на Тревора, и вы предложите ему Мирабеллу в качестве заглаживания конфликта.
– Но она ясно дала понять, что не хочет этого союза, – с сомнением отозвался отец.
– Вас интересует её мнение, или процветание вашего бизнеса? – ехидно отозвался незнакомец.
– Она может что-нибудь учудить, – Мирабелла почувствовала, что отец скривился как от лимона говоря это.
– Так отрежьте ей пути к отступлению. Не мне вас учить, – хихикнул незнакомец.
– Вы о чём? – спросил Финч старший, добавив угрожающих ноток в голос.
– О вашей наследственности, – ответил тот, и хлопнув по подлокотникам кресла продолжил, – ну’с, пора мне возвращаться.
– Да, конечно. Ну, так мы договорились? Мирабелла, в обмен на свободу Тревора, и поддержка бизнеса семьи в вашем государстве? – зачастил господин Финч.
– Да, да… именно так, – ответил незнакомец и подошёл к стеллажу у камина.
Господин Финч нажав ногой на вензель в нижней части стеллажа открыл проход, о котором Белла раньше и не знала.
– Куда я выйду? – спросил мужчина.
– Рядом с аркой выезда из города, – ответил Финч.
– Отлично, и до встречи на помолвке завтра, – кивнул мужчина и растворился в темноте прохода.
Господин Финч тяжко вздохнул, закрыл проход, и направился на выход из кабинета, а Мирабелла скользнула в ближайшую комнату и затаилась.
«Так вот как вы меня любите, папочка» – билась в её голове мысль.
***
Едва пробили часы полночь, Белла тихо встала с постели. Удостоверившись, что все в доме уже спят, она тихо оделась в амазонку, собрала немного вещей и заранее спрятанный ужин. Подхватила шкатулку с памятными безделушками и небольшой кошель. Обувь одела самую удобную, и неслышно скользнув в кабинет отца, нажала на нужный вензель. Стеллаж послушно открыл проход, когда Мири, кинув последний взгляд назад, решительно вошла в темноту.
Часть вторая, или куда приводит злость
Несколько лет спустя
Ночь. Мириады звёзд светятся на небе, как россыпь бриллиантов на подушечке из чернильного бархата. Маленькая летучая мышка вспорхнула с карниза высотки и полетела с попутным ветром в сторону недавно открывшегося клуба «Огни Востока». Недалеко от входа она неожиданно спикировала вниз на мостовую и, окутавшись тёмным дымом, обернулась изящной девушкой едва ли старше семнадцати лет.
Миниатюрная, с копной иссиня-чёрных густых волос, прикрывающих аппетитную попку, миндалевидными глазами сапфирового цвета и пухлыми вишнёвыми губками. Слегка вздёрнутый носик сморщился от брезгливой гримасы. Переступив через лужу в туфельках с металлическими шпильками, она одёрнула юбку не доходящую ей и до середины бедра. Пышный предмет гардероба синего цвета, усыпанный стразами, послушно спустился на миг ниже, но при первом же движении складки снова распушились под действием кучи слоёв тафты. Маленький чёрный корсет, едва прикрывающий аккуратные аппетитные грудки, едва не соскочил при одёргивании юбки, но всё же удержался на самых сосках, приоткрыв верхние части альвеол насыщенного розового цвета.
Охранники заведения, как и вся очередь, в основном состоящая из мужчин, дружно сглотнули и украдкой постарались поправить неудобство, появившееся в штанах – от малышки одуряюще несло желанием. Слегка расфокусированный взгляд служащих скользнул по проходящей внутрь барышне лишь для того, чтобы насладиться видом стройных ножек в чёрных чулочках с блестящей подвязкой в виде крупного банта. Очередь загомонила, требуя скорее пропустить всех желающих внутрь, но уже пришедшие в себя секьюрити своё дело знали. Прошедшая мимо них девушка работала в заведении, а открытие вечера ещё не наступило.
***
– Мири! Мири! Мири! – скандировал зал возбуждённо блестящих глазами мужчин.
– А сейчас, наша несравненная, всеми любимая и единственная, – вещал ведущий, – Миир-р-р-и-и!
На сцене с «языком», на котором органично разместился пилон и небольшой резной стульчик, появилась она – звезда по имени Мири. Девушка успела связать волосы в пучок, закрепив его палочкой на восточный манер, с кончика которой свисали три нитки ярко блестящего стекляруса. Корсет и мини-юбку заменил белоснежный шёлковый халатик с перьевой оторочкой. Она скользнула на сцену с грацией кошки и, едва мужчины немного притихли, дала знак включить музыку.
По сумраку помещения разлился тихий восточный мотив. Ноты ласкали слух неторопливостью и страстью. Пол сцены заволокло туманной дымкой, и Мири, плавно подходя к пилону, начала медленно развязывать поясок у халатика. Дружный вздох пронёсся по залу, едва ткань скользнула с плеч, ведь на ней были только блестящие украшения на сосках и белый пушистый хвост на ажурных стрингах. Она медленно развернулась спиной к залу. Ухватившись руками за пилон, вильнула бёдрами, отчего хвост сделал пару взмахов, и стала плавно наклоняться, оттопырив попку. Зрители как один сглотнули, жадно смотря на открывающийся под хвостом вид. Под тихие стоны изнывающей толпы она запустила пальчики в трусики, лаская себя. Как и всегда кто-то, не выдержав накала страстей, попытался прорваться на сцену, но охрана не дремала, и едва тот добрался до площадки, его скрутили и вывели из заведения.
В дальнем углу зала, в темноте VIP-столиков, сидел крупный мужчина и курил сигару. Рядом с ним находился администратор зала и нервно сжимал пухлыми пальцами подлокотник дорогого кресла.
– Сколько? – спросил курящий посетитель.
– Она не продаётся, – проскулил администратор, вытирая пот со лба платком.
– Я повторять не люблю, – тяжело рыкнул гость.
– Она свободная вольнонаёмная, господин, – ещё жалобней заскулил администратор, – и к тому же оборотень.
– Хочешь сказать что она ещё ни с кем не была? – сверкнул глазами гость, – Ты врёшь!
– Нет, господин, она – девочка. Вы же знаете, что у самок их вида всегда один партнёр на всю жизнь. И только он может с ней быть. Остальные имеют право только облизываться. Это их закон.
– И кто она? – спросил гость, – какого вида? – уточнил, откинувшись на спинку кресла.
– Летучая мышь, – пискнул администратор.
Брови гостя взлетели вверх, и он неверяще спросил:
– Ты уверен?
– Да господин, – уже почти плакал администратор.
«Неужели нашлась? » – подумал гость, зло ухмыляясь.
– Как закончит, пригласи её ко мне наверх поговорить. Я буду в оранжевой комнате, – бросил мужчина, уходя.
– Да, господин, – проблеял ему в спину испуганный до мокрых трусов сотрудник заведения. Потратив секунды, чтобы собраться с силами и вернуть самообладание, резво потрусил за кулисы.
В это время на сцене, Мири, уже сняла трусики и кинула их в толпу, спровоцировав потасовку за право обладания презентом. Она успела уже отработать номер на пилоне, доведя до кипения, а то и разрядки большинство присутствующих мужчин. Теперь грациозно отрабатывала последние движения в затухающих лучах софитов, сидя на стульчике.
***
Едва погасли последние искры света на сцене, Мири, легко подхватила халатик, накинула на себя и побежала в гримёрку. Пришлось потратить время, чтобы смыть огромное количество косметики. Вытащив из гардероба припасённый спортивный костюм и кроссовки, она быстро заплела косу, оделась, и, затолкав в сумку корсет и юбку, протянула руку к двери. Не успели пальцы коснуться ручки, как в дверь поскреблись. Она скривилась, так как знала, что так может сделать только администратор, но открыла и вопросительно на него посмотрела.
