Елена Амеличева
Сыны Каина. Капкан на любовь

Глава 7. Благая цель скрывает зло

Магда

Я достала из ящика в раздевалке купальник и начала переодеваться, шипя от боли. Если так будет после каждой тренировки, подсяду на обезболивающие.

– Ого! – протянула Катя, когда я сняла футболку. Ясно, синяк мой увидела на спине. – Кто тебя так отделал?

– Ольга.

– И когда ты успеваешь врагов заводить с твоим графиком обучения, не пойму! – девушка осторожно прикоснулась к моим лопаткам.

– Не трогай, больно. – Я обернулась. – С чего ты взяла, что у меня есть враги?

– А сама не знаешь? – Катя хмыкнула и повернулась спиной, – застегни, плиз. Девки наши тебя ненавидят, но это понятно – ты красивая очень.

– Ерунду мелешь. – Мои пальцы быстро справились с застежкой.

– Ага, ерунду, – она начала собирать волосы в пучок на затылке. – С тобой дружу только я.

– До сих пор не понимаю, почему.

– Ты мне нравишься. Потому что только с виду суровая такая, надменная. А на самом деле добрая. – Девушка натянула белую купальную шапочку с надписью «Русалка». – А Ольга знаешь, почему лютует? – она понизила голос. – Ты Лукьяну приглянулась, ее бывшему. Они, говорят, из-за тебя и разбежались. Так что смотри по сторонам на тренировке, а то прибьет ведь!

– Катя, с твоей фантазией надо любовные романы писать. – Я тоже надела шапочку и закрыла ящик. – Идем. – Мы вышли из раздевалки.

– Думала об этом, кстати! – подруга улыбнулась. – Но у меня не книга, а сплошное порно получится! Будешь читать?

– Ни за что! – честно призналась я и нырнула в прозрачно-бирюзовую воду.

Народу в бассейне было мало, это меня радовало – можно плавать, не наталкиваясь постоянно на кого-то. Да и физическая нагрузка пошла на пользу – несколько десятков раз проплыв от одного бортика к другому, я почти перестала чувствовать боль в спине. Люблю воду.

– Ой, простите, – задев меня рукой, пробормотала девушка, что плавала рядом.

– Ничего.

– Простите, – повторила она, подслеповато щурясь.

– Ты не женщина, а рыба, – заявила Катя, подплыв ко мне. – За тобой не угонишься! Чего она от тебя хотела? – подруга кивнула вслед девице.

– Наверное, ее Ольга прислала, чтобы меня утопить! – съязвила я, подплыв к бортику.

– Она, кстати, может. Но никого присылать не будет, тем более, эту.

– Почему?

– Она Бледная.

– Та самая? – я уже другими глазами посмотрела на девицу, что вышла и воды и направилась в раздевалку. – Которая чувствует демонов?

– Ага. Ты гляди, кто у нас тут! – Катя кивнула на Лукьяна, что шел к нам. – Магда, у тебя уникальный шанс увидеть его во всей красе!

– Всю жизнь мечтала, – пробурчала я, вылезая из воды.

– Привет! – он улыбнулся и получил в ответ рассеянный кивок. – Как вода?

– Мокрая. – Мне было не до него.

Девушка в раздевалке мало соответствовала слову «бледная» – как раз весьма упитанная деваха с грудью минимум шестого размера, да еще и смуглая к тому же, темноволосая. Хочу с ней подружиться, вдруг что-то об отце удастся выведать? Но сказать легче, чем сделать, ведь умение заводить друзей в число моих достоинств не входит.

Пока я придумывала, с какой бы фразы начать общение, объект моего интереса затряслась и начала падать. Когда до меня дошло, что это припадок – и, похоже, тот самый, она уже лежала на полу. Мысли лихорадочно заметались. Ведь читала же об этом в одном из учебников!

Так, зафиксировать тело, особенно голову. Как?! Ее колотит так, будто… Да вообще не подбирается сравнение, первый раз такое вижу! Не придумав ничего лучше, я села ей на живот и попыталась прижать за шею к полу, пока она череп себе не проломила.

Ах, да! Нужно, как эпилептикам, что-то дать прикусить, чтобы язык себе не откусила. Мой взгляд заметался по раздевалке. Как назло, вообще ничего! Тьфу, дура! Я сдернула с головы шапочку и скрутила жгутом – подойдет, за неимением лишнего.

Но едва я поднесла жгут к ее рту, Бледная резко замерла. Закатившиеся глаза белками яблок с ярко-красными пульсирующими прожилками уставились на меня. Рот с чмоканьем открылся:

Благая цель скрывает зло.

У него тройное дно.

Кто Стражей хочет приручить,

Готов на землю зло впустить.

Не верь, не верь, не верь ему.

Верь только сердцу своему.

Не смог отец, осталась дочь,

Чтоб их напасти превозмочь.

Девушка выдохнула и обмякла. Я осторожно слезла с нее, проверила пульс на шее и замерла в ступоре.

– Что тут у вас?.. – начала Катя. – Ой, мамочки! – она выскочила обратно в коридор. – Лукьян, быстрее, сюда!

В раздевалку ворвались парни в плавках.

– Почему оставили ее одну?! – рявкнул Лукьян на прибежавшую незнакомку.

Я по инерции отметила, что вот кто вписался бы в роль Бледной просто идеально – светлая кожа, белые ресницы и брови.

– Она очки разбила, попросила принести на замену из комнаты, – начала оправдываться та.

– А послать другого некого было, да?! Какого черта, Света?

– Прости.

– Магда, – его взгляд переместился на меня. – Что она говорила? Ты запомнила?

– Чушь какую-то. – Я мысленно выругалась, ведь в учебнике было жирным курсивом выделено, что главное – запомнить слова Бледной!

– Ведь первый же курс! – процедил второй парень.

– Ошибка новичка, – Лукьян сурово посмотрел на него. – Сам как лажал, напомнить?

– Очнулась, – прошептала Катя.

Глаза Бледной открылись.

– Опять было, да? – спросила она, вздохнув.

– Держи, – Света подала ей очки. – Ты в порядке?

– Да. – Девушка надела их и внимательно посмотрела на меня, потом на парней. – Можно я переоденусь? Да и девочкам тоже надо.

– Конечно. – Мужской пол покинул раздевалку.

– Света, у тебя бутылка с водой была.

– Да, сейчас достану. – Помощница отошла к своему ящику и начала рыться в сумке.

– Ты новенькая. – Не спрашивая, а утверждая, тихо сказала Бледная, не сводя с меня глаз. – Интересно.

– Что именно?

– Я молчала десять лет. Ни малейшего видения, вообще ничего. А на тебя такая реакция.

– С чего ты решила… – начала я, но девушка уже отошла к Свете, взяла у нее воду и жадно выпила до дна.

– Магда, ты говорила, что у тебя тренировка, – напомнила Катя.

– Точно! – мне оставалось только шлепнуть себя по лбу. Я уже безбожно опоздала. Ольга меня с дерьмом съест! И это в лучшем случае!

В рекордное время добравшись до зала, я влетела внутрь и затормозила. Кажется, Ольге было не до меня – она с яростью орала на парня, что стоял рядом. Смутно помню его, он на гитаре отлично играет и поет, за что и получил, вероятно, кличку Бард.

– Все сказала? – спокойно спросил он, когда моя наставница замолчала. – Дура ты, Оля! Сама знаешь, что не нужна ему. Неужели хочется бегать за ним хвостиком, позориться?

– Не твое дело!

– Вчера было мое. – Он вздохнул. – Как знаешь. Включится голова – приходи, дождусь.

Ольга проводила его взглядом и заметила меня. Я запоздало сообразила, что надо было выйти и не подслушивать. Теперь уже поздно.

– Особого приглашения ждешь? – рявкнула женщина. – В круг, живо!

Я бросила сумку в угол и встала напротив, задницей чувствуя, что добром это не кончится.

– Способы освобождения из захватов выучила?

– Да.

– Проверим.

Через несколько минут мне стало ясно, что в предыдущие занятия Ольга была со мной доброй, как мать родная. Сейчас же она наседала так, словно нужно было подготовить стажерку к завтрашней битве с самим дьяволом. Хотя, думаю, рогатый побоялся бы встать на мое место.

– Снова! – крикнула женщина, сбив меня с ног в сотый раз. – Ты тупая? Сколько можно объяснять, что вот здесь ты делаешь ошибку? – она наглядно показала нужный момент, – давай, снова! Не так! – Ольга отошла в сторону. – Я не знаю, что с тобой делать! Это безнадежно! Тебе не место в Хранителях!

– Не тебе решать! – не выдержав, огрызнулась я. – Твое дело – учить! Если не получается, может, это тебе не место в Хранителях?!

– Нет, ну вы посмотрите! – сузив глаза, наставница расхохоталась – но веселым этот смех не был. – Ты меня будешь учить? Да ты никто, вообще никто!

– И звать меня никак, в курсе! – ее злость словно перетекла ко мне.

– Третий захват, живо! – бросила Ольга.

Сильные руки сжали мою талию, прижав руки к телу. Движение против естественных векторов работы суставов, перенос веса ее тела на плечо, ослабить и выскользнуть. Я не без удовольствия приложила наставницу локтем в бок, схлопотала ответный кулаком по печени и коленом по ребрам, и, охнув, согнулась.

– Хватит отдыхать! – женщина вновь двинулась на меня.

Отдыхать? Я с трудом вдохнула воздух, чувствуя, как мерзкая тошнота от боли скручивает желудок.

– Еще поплачь, бедняжечка! – Ольга скривилась, паясничая.

– Бешеная сука! – прохрипела я.

– Что ты сказала? – она уперла руки в талию. – Повтори!

– Бешеная сука! – мне с трудом удалось разогнуться. Перед глазами все плыло. Рот наполнился вкусом рвоты. – Теперь понятно, почему тебя Лукьян бросил!

Удар кулаком по лицу опрокинул меня на спину. Боль взорвала голову. Сознание словно отошло на задний план. В ушах противно зазвенело. Кровь полилась в горло. Больше ничего не помню – только крики и ощущение полета. Это приятно, оказывается.

Глава 8. Очевидное

Лукьян

– Это недопустимо ни с какой точки зрения!

Громкий голос отца обрушился на меня, едва я вошел в дом.

– Ты хотя бы понимаешь, что натворила? Едва не убила закрепленную за тобой стажерку! Да мне даже сравнить этот ужас не с чем, Ольга! Ничего даже близко похожего не случалось у Хранителей никогда! Ты понимаешь, ни-ког-да!

– Что происходит? – я вошел в кабинет и уставился на них – пылающего гневом отца и мою бывшую, опустившую глаза в пол.

– Происходит то, что все вы расслабились! – прошипел он. – Развели тут амуры и шекспировские страсти! Совсем совесть потеряли!

Ясно, и я под раздачу попал.

– Молчишь? Тебе вообще известно, что твоя благоверная вчера едва стажерку не забила насмерть?

– Какую? – голос резко осип.

– Новенькую, Магду. Слава богу, что тебя, Ольга, от девочки успели оттащить! Иначе кончилось бы убийством! – отец налил себе воды и залпом выпил. – И при этом мне докладывают, что причиной стала ревность! Что мой сын, оказывается, уже на несовершеннолетних перешел, а его бывшая возлюбленная мстит той девчонке!

– Это не так. – Пробормотал я, думая только о зеленоглазой. – Между мной и Магдой ничего не было и не будет. Как раз в силу ее возраста. – Бедной девочке досталось из-за меня – потому что Ольга идиотка ревнивая!

– Рад слышать! – отец язвительно улыбнулся. – Вот только это ничего не меняет. Сплетни уже поползли. Эта история позорит не только вас, не понимаете? Моя репутация летит в сортир!

– Прости, отец. – Я не смог больше ждать и вышел из кабинета.

– Куда пошел? – понеслось вслед. – Тебя никто не отпускал!

Может, и так, но точно знаю – сейчас мне нужно быть в другом месте.

– Ты-то зачем явился? – открыв дверь, Магда недружелюбно глянула на меня.

Выглядела она, конечно, ужасно – разбитое лицо опухло, один глаз заплыл совсем. Но кости целы, как удалось выяснить в нашей больнице, поэтому ее не стали удерживать, когда захотела уйти из лазарета. Вернее, как выразился врач, проще было отпустить, потому что она все равно никого слушать не желала.

– Обед принес. – Я показал пакет. – И хочу извиниться.

– Уже обедала. А извиняться тебе не за что.

– Пустишь в комнату?

– Зачем?

– Поговорить.

– Ты ведь не отстанешь?

– Не отстану.

– Проходи, – вздохнув, она посторонилась, пропустив меня внутрь, закрыла дверь и, морщась, села на кровать.

– Сильно болит? – я занял стул у письменного стола, мельком отметив, что ни на нем, ни на стенах нет ни единой фотографии, картины или календаря, на худой конец. Комната такая же холодная и недружелюбная, как сама Магда.

– Пройдет. – Она прижала к груди руку и погладила предплечье.

– Дай посмотрю. – Я подошел к ней. – Не бойся.

– Не боюсь! – задиристо фыркнула девушка.

– Сними рубашку тогда. – С трудом удалось подавить улыбку.

Она, морщась, стянула рубашку и осталась в одной маечке. Отметив очевидные факты – что на ней нет бюстгальтера, скрывающего красивую грудь, я сосредоточился на ее руке.

– Рентген делали?

– Да. Переломов нет.

– Вот здесь комки прощупываются, – я надавил на мышцу, и Магда зашипела от боли сквозь зубы. – Было растяжение, а теперь еще сильный ушиб добавился. Как хочешь лечить – быстро, но больно, или долго таблетками и мазями?

– Первое.

– Тогда надо разминать комки. – Мои пальцы двинулись вдоль пораженного участка, практически давя участки воспаления. – Друг научил, мануальщик. Вроде, варварство, но сама увидишь, несколько процедур и даже следа не останется.

– Несколько?

– Три, четыре где-то.

– Изверг! – прорычала девушка.

– Есть немного, – я усмехнулся.

Она вытерпела до конца. Лишь выступившие над верхней губой капельки свидетельствовали о том, как тяжело ей это далось.

– Магда, тебе какую-нибудь мазь советовали?

– Целый пакет всякой химии всучили, – девушка кивнула на стол, – вон в том пакете.

Да тут половина аптеки! Я достал тюбик, начал втирать содержимое в покрасневшее предплечье и спросил:

– Ольга что-нибудь говорила тебе?

– Перед тем, как сделать из меня отбивную? – Магда усмехнулась. – Лукьян, она не должна была так поступать, конечно, но частично я сама виновата – видела ведь, что наставница на нервах, но ляпнула глупость, не подумав.

– Что такого ты умудрилась ей сказать?

– Назвала бешеной сукой. – Нехотя призналась девушка. – И добавила, что теперь понимаю, почему ты ее бросил.

– Тебе повезло остаться живой.

– За дело получила, да?

– Нет. Ольга не имела права даже думать о таком. Мешать личное и работу нельзя. Ревность надо держать в узде.

– Ты всерьез полагаешь, что мне прилетело из-за того, что она приревновала меня к тебе? – девушка фыркнула.

– А если скажу, что у нее имелись основания в это верить?

– Тогда бить надо было тебя, а не меня.

– Может быть. – Пробормотал я, заворачивая крышку на тюбике. – Успокойся. Ты так напряглась, будто я тебе в неземной любви признался и пригрозил утопиться, если не выйдешь за меня замуж! – меня затрясло от смеха. – Магда, ты красивая девушка…

– Особенно сейчас, – она указала на свое лицо.

– Да уж. Так вот, ничего странного в моей симпатии к тебе нет, я же мужчина. Но ты для меня еще ребенок, между нами, конечно же, ничего быть не может. Поэтому поступок Ольги – дикость и глупость.

– Спасибо, успокоил.

Я так и не понял, серьезно она или язвит.

– Вот только у кого теперь по бою заниматься?

– Не переживай, поговорю с парнями, кто-нибудь возьмет тебя в нагрузку к своим.

– Спасибо.

– Не за что. – Я ушел, думая о том, что сказанное Магде было правдой лишь наполовину. Такое ощущение, что скорее самого себя убеждал в невинности интереса к девушке. Ведь меня к ней тянет, по-серьезному. Никогда не думал, что способен запасть на лолиту! Ведь у нас лет десять разницы, а то и больше.

Думая об этом, я вошел в свою комнату и не поверил глазам – у окна стояла Ольга.

– Привет. – Она улыбнулась, будто ничего и не случилось. – Будешь коньяк? – Девушка указала на журнальный столик, где стояла бутылка и тарелка с закуской.

– Ты окончательно свихнулась?

– Нет. Меня переводят в Петербург. Поедешь со мной?

– Нет, конечно.

– Давай выпьем и поговорим, Лукьян.

– Не о чем. Ты хоть понимаешь, что творишь?

– Да, совершила ошибку, сорвалась. – Женщина пожала плечами и протянула мне коньяк. – Открой. Но эта мелкая дрянь сама виновата.

– Ты ее убить могла! У Магды все лицо разбито!

– Так вот куда ты бегал?! – благодушная маска тут же слетела с Ольги. – Сучку эту пожалеть?!

– Пошла вон отсюда! – потеряв терпение, рявкнул я, указав на дверь. – Иди бухай в одиночестве!

– Ты любишь ее?

– Не мели ерунду!

– Ерунду? Разуй глаза, все видят, только ты себя обманываешь! Я сразу поняла, когда увидела, как ты на нее смотришь, на тусовке, помнишь? На меня ты так никогда не смотрел!

– Тебе лечиться надо!

– А тебе почитать Уголовный кодекс! Узнаешь, сколько лет дают за секс с малолетками!

– Убирайся! – я вытолкал ее за дверь и сжал зубы. Неужели все на самом деле настолько очевидно?

Глава 9. Свидание

Магда

Лицо зажило. Ольга уехала. Лукьян ко мне и близко не подходил. Я отпраздновала день рождения – 17 лет. Хотя это громко сказано – из сокурсников поздравила меня только Катя, вручив кексик со свечкой и Камасутру. Дядя презентовал золотые серьги – большие кольца, от которых цыганка была бы в восторге. Лара испекла торт, когда я приехала ее навестить, и подарила небольшой ежедневник, который мне очень понравился.

А так – день, как день, только год прибавился к возрасту, ничего особенного. Я уже собиралась в душ и лечь спать пораньше, как в дверь постучали. Если это Катя решила вытащить меня на дискотеку в город, лучше не открывать. Стук повторился. Она не уйдет, или дверь выломает, или в окно заберется, это в ее духе.

– Никуда не пойду! – с порога предупредила я, открыв гостье.

– Может, сначала узнаешь, куда зовут? – Лукьян усмехнулся.

– Думала, это Катя.

– Я похож на пустоголовую озабоченную блондинку?

– Будешь обижать мою единственную подругу, получишь дверью по носу!

– Прости, пытался пошутить.

– Юмор – не твое.

– Пустишь в комнату?

– Нет. – Я помотала головой. – Только сплетни улеглись о нас с тобой, ни к чему разжигать их снова.

– Хотел подарок тебе сделать. – Он улыбнулся. – Думала, забыл?

– Думала, ты вообще не знаешь, когда мой день рождения. И меня это вполне устраивало.

– Что ж, тогда никаких подарков. А жаль, такого тебе точно никогда не дарили. – Лукьян вздохнул и пошел прочь – медленно, вразвалочку, явно ожидая, когда его окликнут.

Я усмехнулась и прислонилась к косяку, глядя ему вслед. Дойдя до лестницы, он обернулся и спросил:

– Неужели тебе не любопытно?

– Говори уже, интриган. Что за подарок?

– Выезд на ведьму!

Да уж, такого мне точно никогда не дарили! Хмыкнув, я села в машину на заднее сидение, рядом с Лукьяном, который довольно улыбался. Он был спокоен, а у меня внутри царапалась тревога. По большей части, конечно, из-за того, что не представляла, чего ожидать. Но если не знаешь чего-то, можно ведь и спросить.

– Что значит «выезд на ведьму»? – я посмотрела на парня.

– Есть тут у нас одна греховодница, давно промышляет в городе. Обычно просто несознательных граждан обманывает, шепотками и заговорами всякие хвори лечит – некоторым помогает, эффект самовнушения никто ведь не отменял. – Лукьян похлопал водителя по плечу. – Сверни тут, дворами подъедем, иначе засветимся, у нее окна как раз на дорогу выходят.

– То есть она мошенница?

– Сила у этой ведьмы есть, настоящая, но темная. По молодости приворотами баловалась, брала дорого, но результат всегда был. Только все, кого эта дрянь за душу к нелюбимым привязала, болели и чаще всего умирали. Некоторые суицидом заканчивали. Хранители ее предупредили, она затихарилась. Но, как оказалось, лишь на время. – Он замолчал.

– А дальше? – не вытерпела я.

– А дальше сыграла роль обычная жадность. Несколько смертей недавно в городе было весьма странных. Такие мы всегда расследуем.

– Это она, ведьма, их убила? – дыхание замерло.

– Не исключено. – Лукьян пристально вгляделся во двор около совершенно обычной на вид девятиэтажки.

Десятка два машин, лужи, в которых отражались оранжевые фонари, одинокие прохожие, не глядя по сторонам, торопились добраться до теплой квартиры с ужином и телевизором, ничего сверхъестественного.

– Держишься за моей спиной тенью, поняла? – предупредил он. – Ничего не делаешь и не трогаешь. Приказы выполняешь мгновенно.

– Поняла.

Мы вышли из машины. Колкий дождик тут же начал сыпаться за воротник, но было не до него. Кодовая дверь не стала препятствием. Лукьян с двумя парнями вошли в лифт, остальные начали подниматься по лестнице. На нужном этаже обжималась парочка, но, по-моему, они нас даже не заметили.

Один из Хранителей что-то сделал с дверью. Я, как и велено – тенью, следом за парнем вошла в квартиру. В прихожей было темно, пахло шашлыком и анисом – этот противный запах у меня тесно связан с воспоминаниями о микстурах, которыми пичкали в детстве, когда болела.

– Ине-еесса Влади-иимировна, – протянул Лукьян, войдя в комнату, освещенную лишь свечами на огромных, как вешалки для одежды, канделябрах, что стояли по углам. – Ничему вас жизнь не учит, да?

Я выглянула из-за его плеча и вздрогнула. На полу лежал голый мужчина. Сразу стало ясно, что он мертвый – кожа на груди была сплошным ожогом. Вот откуда запах шашлыка! Тошнота скрутила желудок. Поверх сожженной кожи лежали, образуя причудливую фигуру, разноцветные камни. Рядом с трупом стояла на коленях женщина с рассыпанными по плечам роскошными черными локонами, вовсе не похожая на Бабу-Ягу.

Ее бормотание стихло. Ведьма резко вскинула голову, глядя на незваных гостей. Изо рта вырвалось шипение, как у змеи, а через секунду между губ скользнул раздвоенный язык.

– Пришшшшеел, крассссавчик! – неожиданно низким голосом сказала она, встав на ноги. – Сссследующим будешшшшь!

– Убью разведчиков! – прошептал Лукьян.

Оттолкнув меня, он бросился на ведьму, но та отпрыгнула в угол, уронив один из канделябров, захохотала, ухая, как филин, пнула несчастный подсвечник, и парень лишь чудом увернулся от него.

Железяка с силой ударила в стену, у которой я стояла, и оставила вмятину. Еще секунда, и тварь уже бежала по потолку, будто большущий паук. Мы все одновременно проводили ее взглядом, как в замедленной съемке. Гоголю бы понравилось.

Но желание шутить мгновенно пропало. Меня обдало ужасом – от понимания, что Хранители в одной половине комнаты, а я в другой. А ведьма уже спрыгнула на пол – в метре от меня!

– Здравствуй, сладкая! – произнесла она приятным мужским голосом. – Как поживает твоя мама? – раздвоенный язык выполз изо рта ведьмы и потянулся, извиваясь, к моему лицу.

И тут в ход пошли инстинкты. Я с силой наступила на лапы канделябра, что лежал у ног. Он подскочил и лег прямо мне в руку. Оставалось лишь со всей силы врезать им по морде этой твари и, когда она рухнула на спину, упереться подсвечником в ее грудь, не давая подняться.

– Ай, молодца! – один из Хранителей подскочил ко мне и оттеснил от ведьмы, перехватив «оружие». – Дальше мы сами!

– Как ты? – Лукьян вывел меня в прихожую. – Она ничего тебе не сделала?

– Не успела. – Я вздрогнула, услышав вой из комнаты, начала оборачиваться, но парень взял за плечи и прижал к себе.

– Не смотри. – Прошептал он. – Прости, Магда, не думал, что получится так. Разведчики доложили только про жертвоприношение. Думал, предупредим, чтобы боялась. А оказалось…

– Что оказалось? – мне с трудом удалось отстраниться и мельком заметить, что несколько Хранителей уже наблюдают за нами.

– Все куда серьезнее – ведьма была одержима. Причем, демон в ней сидел уже давненько, ты ведь видела ее язык, как у змеи? Это значит, что он почти воплотился через ее тело на земле. Для этого гад и убивал мужчин – наращивал свои силы. – Лукьян скрипнул зубами. – Как наши могли такое проглядеть?!

– Готово. – Бросил Хранитель, подойдя к нам.

– Группу зачистки дождитесь. – Лукьян подтолкнул меня к двери.

Мы сели в машину. Он сжал мою ладонь.

– Магда, прости.

– Все хорошо, не переживай. – Я улыбнулась, но перед глазами вертелось лицо ведьмы с раздвоенным языком, с которого капала слюна.

«Как поживает твоя мама?»

Почему она это сказала?

Лукьян

– Час от часу не легче! – отец, сидящий за столом, отложил планшет с моим отчетом и прикрыл глаза, качая головой. – Почти полное воплощение демона, а наши ни сном, ни духом!

– Бард… то есть Сергей, уже получил нагоняй. – Я попытался прикрыть друга.

– Сам еще с ним поговорю. – Мужчина усмехнулся, разгадав маневр. – Лучше скажи-ка мне, голубчик, почему в составе опер-группы числятся стажеры?

– Предполагалась профилактическая беседа. Ты и сам велел побыстрее натаскивать старшую группу.

– И совершенно случайно ты решил заняться подготовкой именно Магды?

– На что намекаешь, папа?

– Я не намекаю, сын, а говорю прямо. – Отец налил в стакан воды и начал пить. – Что у тебя с этой девушкой?

– Ничего. – Я улыбнулся. – Пока что.

– Это как понимать? – он поперхнулся.

– Уголовный кодекс запрещает. Пусть подрастет немного, там посмотрим.

– В такие моменты ты мне очень напоминаешь свою мать, – отец встал из-за стола и подошел ко мне. – Одни шуточки. Но я эту твою Магду видел, и скажу вот что – будь осторожнее, в такую можно влюбиться раз и навсегда.

– А может, я и не против? – сердце застучало, сладко сжавшись, когда вспомнил, как недавно прижал ее к себе.

– О, да ты уже! – он усмехнулся. – Ну, тебе жить, сам смотри. Давай о деле. Помнишь, говорили недавно кое о ком?

– Да, готов действовать.

– Только прикрытие получше придумай.

– Уже придумал.

Магду я перехватил в столовой. Взяв поднос, поставил на него тарелку с голубцами, налил себе чашку кофе и подошел к ней, в одиночестве сидящей за столиком.

– Привет. Позволишь присоединиться?

– Привет. – Зеленые глазищи глянули на меня с усмешкой. – Чего это вдруг сын директора решил пообедать с простыми смертными?

– Вздурнулось слегонца. Так можно?

– Как сказала бы Катя, падай. – Великодушно разрешила девушка, кромсая ножом сырники.

Я сел, принялся за голубцы и хмыкнул – а весьма недурны, кстати.

– Что, не ожидал? – не упустила случая девушка. – Думал, мы тут кашу из топора хлебаем?

– Ты всегда такая?

– Какая?

– Добрая и приветливая. – Я сделал глоток кофе и скривился, хоть обратно выплевывай.

– Ага, мне свойственно постоянство, – девушка усмехнулась, – как и этой бурде, что здесь зовется кофе.

– Настораживает. – Надо отодвинуть чашку подальше, при одном взгляде тошнит. – Хотел тебя кое-куда пригласить, а теперь даже и не знаю.

– Очередной выезд на ведьму?

– Нет.

– На оборотня?

– Очень смешно. Хочу пригласить на свидание. – Я с удовольствием полюбовался ее лицом – столько эмоций! А зеленые глазищи растерянные.

– З-зачем? – Магда нахмурилась, забыв о сырниках.

– Что ты с таким подозрением смотришь? На свидание ведь зову, а не в постель.

– Сей пассаж должен убедить меня согласиться? – ее бровь изогнулась.

– Так каким будет ответ?

– Скорее, нет, чем да. – Пробормотала девушка.

– Как знаешь, – я встал. – У меня, правда, уже куплены два билета до Петербурга, где мы бы могли провести целый день, отдохнуть, чувствуя себя нормальными людьми. Но раз нет, значит, нет.

– Ты серьезно?

– Магда, такими вещами не шутят. – Продолжал балагурить я, сам себя не узнавая – на юмор меня пробивает только когда волнуюсь. А вот это действительно смешно – мужик, которому уже под тридцать, нервничает, приглашая на свидание сопливую девчонку!

– Да, Петербург и шутки несовместимы, – съехидничала она.

Кажется, готова согласиться. Надо дожать, как сказал бы Бард.

– Медный всадник, Эрмитаж, Спас на крови, Юсуповский сад, Петергоф…

– Ты прямо путеводитель! – восхитилась Магда. – Хорошо, убедил, согласна. Но никаких приставаний!

– Договорились, между нами будет лежать Уголовный кодекс. – Я ухмыльнулся. – Не беспокойся, даю слово – подожду, пока тебе исполнится 18.

Магда

От его ухмылки заныло сердце. Непривычное ощущение. Правда, от предвкушения прогулки по Петербургу оно тоже замирает. Вот это, я понимаю, первое свидание! Все-таки хорошо придумал, впечатлил, должна признаться. Это не в кафе или кино приглашение.

Я кинула в сумку смену белья, кое-что по мелочам, зонт – говорят, в культурной столице вечно дождливая осень, планшет – каждую свободную минуту штудирую учебники. Вот и все.

Лукьян выкупил купе полностью, поэтому всю дорогу я смогла доставать его расспросами, не опасаясь, что попутчики подслушают. Хотя они, наверное, подумали бы, что мы обсуждаем какой-то нашумевший фэнтези-триллер. Именно такой стала моя жизнь – ведьмы, демоны, Хранители. И ведь это только начало.

Спали мы мало, улеглись только под утро, а потом, словно прошло лишь несколько минут, пришлось вставать. Впрочем, когда тебя ждет новый город, вскакиваешь без проблем. По дороге я продолжила пытать Лукьяна, подбираясь к истории с моим отцом. Он терпеливо отвечал, разъясняя все детали, пока мы не заселились в отель – в соседние номера.

Потом сразу отправились гулять. Эрмитаж с сожалением проигнорировали, у нас был лишь день, а одно стояние в очереди растянулось бы на несколько часов. Но вся северная Пальмира один большой музей, так что грех расстраиваться.

Начали мы с Дворцовой площади и сделали вывод, что такая же мысль пришла в голову одновременно всем туристам. Хотя они составляли лишь половину толпы, второй были наряженные фрейлинами, Петрами, Екатеринами, а также мультяшными героями люди. После сотни предложений за скромные 200 рублей сделать с ними фото, Лукьян предложил неплохой бизнес – фото с Хранителем всего за сотню.

Посмеявшись, мы пошли бродить по городу – бесцельно, куда глаза глядят. Сначала мне было дико – я привыкла составлять четкий план экскурсий и четко следовать ему, но потом расслабилась и даже нашла в этом философский смысл.

Несмотря на то, что небо грозно хмурилось, к обеду все тучки разбежались радовать дождиком пригороды, на голубом небе засияло солнце, стало жарко, как летом.

– Тебе Петра творенье решило показать себя с лучшей стороны, – сказал Лукьян, пока я жмурилась, подставив лицо теплым лучам.

– За что ему огромное спасибо! – мне хотелось успеть побывать везде, но после того, как позади остались Спас на Крови, Казанский собор, канал Грибоедова, знаменитый мостик с крылатыми львами и многое другое, ноги запросили пощады, а желудок потребовал подкрепиться.

Небольшая блинная оказалась весьма кстати. И хотя Лукьян пытался ворчать, что можно поесть «в приличном ресторане, а не где попало», я доверилась своему носу, уловившему умопомрачительные ароматы, обозвала парня избалованным и силой затолкала внутрь. Вскоре мы с удовольствием уплетали блинчики с разными начинками, особенно вкусными оказались с семгой.

Немного сонные, объевшиеся, мы продолжили путешествие речной прогулкой, где продрогли, несмотря на солнечную погоду. Исаакиевский собор, к которому направились после, монументальная темная громадина, мрачно глянул на нас, заставив почувствовать себя крохотными букарашками, присевшими передохнуть рядом с египетскими пирамидами.

Мы вошли внутрь. Народу было много, но все они растворялись в огромном соборе, в котором я почувствовала себя колечком в богато разукрашенной изнутри шкатулке, которая вполне могла стоять на туалетном столике Екатерины Великой.

Теплый желтый свет от люстр, подвешенных к потолку на железных шнурах, раскрывал все великолепие отделки, наполняя пространство золотым сиянием. Насыщенно зеленые малахитовые колонны как нельзя лучше дополняли внутреннее убранство. Красиво и величественно.

– Подожди пять минут, хорошо? – шепнул Лукьян. – Знакомого увидел, надо поздороваться.

– Конечно, – я рассеянно кивнула и, запрокинув голову, залюбовалась расписным потолком. Кстати, надо бы на самый верх подняться, чтобы посмотреть с колоннады на Исаакиевскую и Дворцовую площадь, Петропавловскую крепость и Неву.