Екатерина Серебрякова
Романтика школьных перемен
Прикрепив к сообщению в инстаграме фотографии задач по биологии, я со спокойной душой легла спать. Прочитала ответное «спасибо» и легла.
Глава 3
– Опаздываем, Макарова? – Услышала я над ухом гнусавый голос нашей физички. Ох, чтоб ей жилось долго и спокойно!
– Так Ирина Викторовна, звонок только первый был. Вы же знаете, что я и опоздания – это антонимы. – Я действительно отличалась пунктуальностью, чего не скажешь об остальном нашем одиннадцатом «а». Хорошо, если они придут в восемь ноль пять, нормально, если в восемь десять, но обычное время появления было где-то минут пятнадцать девятого. – Меня завуч в коридоре задержала. Ей, видите ли, опрос старшеклассников по профессиональному выбору провести надо посредством меня.
– Это меня уже не интересует. Марш в класс!
Закатив глаза, я обогнула пожилую женщину по самой большой дуге, и завалилась в двадцатый кабинет.
– Ну капец! – Громко выразилась я, когда в любимых стенах кроме Данила никого не оказалось. – Всего класса главное нет, а получила опять Макарова!
– Она, уходя, сказала, что для ее близнецов сегодня не лучший день для встречи со стихиями огня. И припомнила твое имя, крестясь. – Да, Ирина Викторовна может. Она у нас человек набожный и уж очень верящий в силу звезд.
– Да для ее близнецов по жизни не лучший день для встречи конкретно со мной. – Я плюхнулась за парту, готовясь к уроку. – Вот же, черт, учебник еще забыла!
– На. – Данил щедро подвинул мне печатное издание, хотя знал, что от Ирины Викторовны влетает всем, кто по какой-то причине остался без книги. Даже если эта книга на уроке не сдалась.
– Да она на тебя ругаться будет. Пусть уж лучше на меня за дело.
– Странно ругаться за отсутствие учебника, которым мы не пользуемся на уроках. Да и зачем вообще две книги на парту? Одной вполне достаточно, если уж на то пошло.
Ох, его бы слова, да Ирине Викторовне в уши!
Но я только благородно положила учебник на середину парты и, глянув на часы, принялась ждать появления физички.
Урок прошел относительно ровно. Ирина Викторовна даже не ругалась и не метала в нас молнии, что было явлением таким же редким, как появление в зоне видимости кометы Галлея.
Однако Даня со мной больше не разговаривал. Даже если я что-то просила или спрашивала, просто тыкал пальцем в тетрадь или подавал необходимые мне карандаш и линейку. Видимо свою словесную норму он за сегодня уже выполнил.
– А на втором уроке практическая. Макарова, ты, как опоздавшая, раздаешь оборудование. – Тут же из класса вылетели все двадцать человек за исключением меня и Дани. Мало кто хотел всю перемену расставлять штативы и линзы по партам. – И смотри, чтобы все целое было!
– В прошлой жизни я явно увела у нее мужа…. – Сказала я закрывшейся за физичкой двери.
Но делать мне почти ничего не пришлось. Даня просто подошел и молча взял из шкафа сразу все десять штативов и понес их по кабинету, оставляя по одному на парте. Ох, вот это я понимаю мужчина!
Расставила я только линзы, пару раз чертыхнувшись, определяя какие из них собирающие, а какие рассеивающие. Боже мой, Ирина Викторовна, у меня у самой минус два на оба глаза! Могу разве что свои линзы распознать.
– Спасибо. – Тихо сказала я, присаживаясь обратно за парту. Но Даня даже глазом не повел, все так же продолжая читать свою книгу. Книжный червь, блин.
С соседом мне все-таки повезло. Молча, не обращая никакого внимания на меня, Даня сделал всю работу. Я старалась помочь хоть чем-нибудь, но чем тут поможешь, когда он просто отодвигал мои руки?
В тетрадь я не стала ничего переписывать из принципа. Всю работу сделал Даня, какое право я имею сдавать ее, выдавая за свою?
Да, конечно, до этого на английском меня это не смущало. Да и домашки по физике перед уроком я скатывала у него с большим удовольствием. Но там другое. Там я просила, благодаря его за помощь. А тут он просто меня отодвинул, как будто я какая-то ни на что не способная дурочка.
– Чего не пишешь? – Спросил парень, пододвигая свою тетрадь ко мне.
– Не буду. Ты все сделал сам. Вот ты и сдавай. А я ничего не сделала. Сдам пустой лист.
С шумом выпуская воздух из легких, Даня раскрыл передо мной чистый лист с названием лабораторной работы, всучил ручку в пальцы и одним только взглядом приказал писать.
Сопротивляться сильно я не стала. Ну, не дурочка ведь, чтобы меня дважды уговаривать. В конце концов, моя совесть во время физики мирно посапывает, не думая просыпаться.
– Макарова! Оборудование прибери. – Сказала мне Ирина Викторовна, буквально ловя за руку на выходе из кабинета.
– Хорошо. – Процедила я сквозь зубы, закидывая сумку на первую парту. Эх, а так хотелось поговорить с Анькой. А теперь ее снова этот в свои объятия заграбастает так, что не вытащишь.
Собирая линзы, краем глаза я заметила, что по другому ряду шел Даня, убирая штативы. Чертов джентльмен, блин!
– Ты не обязан. – Проговорила я. – Она попросила меня.
– Не женское дело таскать эти железяки. А мне не трудно.
– Спасибо. – Сортируя линзы по коробочкам, я присела на заднюю парту, где рядом Даня убирал штативы в шкаф. – И за то, что на уроке помог тоже спасибо. Я бы без тебя это фокусное расстояние получила в несколько километров ну или нанометров.
– Да не за что. Ты все равно не была в восторге от этой помощи.
– Да нет! – Воспротивилась я, соскакивая с парты. – Понимаешь, ты просто меня вообще ни к чему не подпустил, как будто я рукожопый рукожоп. Это обидно, что ли…. Мог бы хоть сказать записывать результаты. Да хоть что-нибудь хотя бы сказать. – Почему-то мне показалось, что Даня сейчас снова психанет и пошлет меня куда подальше, но он вполне себе адекватно повернулся и, глядя на меня, сказал:
– Ладно. В следующий раз учту.
С Аней на той перемене мне поговорить так и не удалось. Подруга зажалась где-то в углу со своим благоверным, наслаждаясь романтикой школьных перемен. Может оно и к лучшему, что мы не поговорили. Я на эмоциях могла такой ерунды ляпнуть!
К Ане я наведалась вечером, чтобы обсудить все новости. Мы частенько собирались друг у друга с ведром мороженого, чтобы посплетничать. Но сегодня, в силу слишком большого объема новостей, я засиделась у нее дольше, чем обычно.
Родители предлагали встретить, но я отказалась. Район у нас спокойный, да и времени только половина десятого. Неужели не дойду?
Но, только выйдя из подъезда от Аньки, я десять раз пожалела, что не согласилась на сопровождение.
– Девушка, эу! – Донеслось до меня из припаркованной машины. – Куда в такое время и одна? Давай подвезем.
– Не надо! – Вспоминая, что знаю на случай, если вечером начинают приставать кавказцы, я уже выдумывала историю. – Меня сейчас парень заберет.
– Ага, ага!
Судя по всему, сидящие в машине моей истории не очень-то поверили. Потому как тонированная серая девятка медленно последовала за мной по обочине пустой дороги.
Я уже хотела звонить папе, чувствуя пристальное внимание к своей персоне из очень подозрительной машины, но мужчины опередили меня.
– Девушка, кому звонишь? Мы же подвезем, довезем, доставим в лучшем виде!
– Я же сказала, что за мной парень сейчас придет. Просто задерживается.
– Слушай, – не успел договорить вышедший из машины мужчина, как сзади кто-то подошел, обнимая меня за талию.
– Какие-то проблемы? – Спросил знакомый голос сверху.
– Какие проблемы? Никаких проблем! Хотели девушку в поздний час домой родителям доставить. А она говорит парень, парень. Ты парень?
– Жених. – Уверенно заявил мой спасатель. – Спасибо за заботу, до дома я ее сам доставлю.
– Ладно! – Кавказец скрылся в машине, и, только когда девятка отъехала на безопасное расстояние, я смогла спокойно выдохнуть.
– Данил, боже мой, ты просто меня спас! Я не знаю, чем мы закончилась их забота. – Повернувшись лицом к парню, я лепетала без умолку. – Спасибо тебе огромное преогромное.
– Ты сдурела в такое время одна ходить?
– Так не поздно ведь…. – Попыталась оправдаться я, хотя это было бесполезно.
– Пошли. Доставлю тебя до дома. – Перекинув спортивную сумку через плечо, Даня пошел вперед, видимо, надеясь, что я догоню и покажу дорогу.
– Ты, между прочим, тоже в позднее время и один! – Да, ответочка получилась довольно странная.
– Обещаю, что после первого случая с кавказцами, которые будут пытаться подбросить меня домой, один больше ходить не буду! – В голосе этой каменной глыбы впервые послышались веселые нотки. – Я могу себя защитить, Ир, а ты нет.
– Эх, придется записаться на курсы самообороны. – Хотя, кому я вру? На стадион-то каждый день ходить кое-как себя заставляла, не то что курсы.
– Ни к чему это девушке.
– А ты где-то тренируешься? – Спросила я, кивая на сумку.
– Тренируюсь. Предвосхищая все твои вопросы, занимаюсь греко-римской борьбой в районном зале. Ходить начал в пять лет. Имею звание мастера спорта России. Выступал на областных, региональных и всероссийских турнирах. Дальнейшую карьеру со спортом связывать не планирую, но тренировки бросать тоже не собираюсь. Весовая категория до девяноста семи килограмм. Еще вопросы?
Я качнула головой, опуская взгляд в сырой асфальт. Грубый он все-таки. Настоящий мужчина, но грубый. Невозможно с таким по-человечески общаться.
Даня больше ничего не говорил. Шел где-то позади, смотря по сторонам. Я тоже на разговор не нарывалась. Вообще больше с ним на разговоры нарываться не буду. Хотела по-хорошему, но ему, видимо, комфортнее в своем коконе.
Издалека у подъезда я заприметила отца со старшим братом. Уж не знаю вышли они покурить или встретить меня, но, заметив рядом эту скалу, резко заинтересовались ситуацией.
Даня, видимо, не понял, что это мои родственнички, которые теперь уж точно позаботятся обо мне, поэтому тактично не ушел, а проводил меня до самых дверей.
– Привет, мелкая. – Саша притянул меня к себе, зажимая в объятиях одной рукой. Как же я это ненавижу! – Эт кто?
– Никто. – Пробурчала я. – Спасибо, что проводил, Данил, дальше я сама.
Парень кивнул, видимо, счел ситуацию вполне безопасной и, попрощавшись с отцом и братом, ушел куда-то в сторону соседнего двора.
– И что за Данилы нас провожают, доча?
– Ничто. Не хочу о нем говорить.
– А мелкая влюбилась! – Гоготнул братец на весь двор так, что, кажется, даже ушедший Данил услышал. Великовозрастный придурок, блин.
Дома Саша разболтал все маме в таких подробностях, как будто я скрываю от них мужа и семерых детей. Мама, конечно, полезла с расспросами, но я, заверив, что ничего интересного не произошло, закрылась в комнате.
