Екатерина Пигалева
Девочки делают бизнес. Или как открыть свое дело и начать зарабатывать
Оля хотела возразить, что она не понаслышке знает, что такое быть мамой, но вспомнила правило «Не перебивай клиента!» и придержала язык за зубами.
– Я, кстати, к тебе обратилась потому, что Ника, председатель родительского комитета в детском саду, тебя рекомендовала. Сказала, что она с тобой восемь килограммов скинула. Ты чем там ее мазала? Тоже этим итальянским обертыванием? Или у тебя еще чего посильнее есть? Ты давай не жадничай, мажь меня самым лучшим. Знаешь, как мне этот жир надоел? Ужас! Все из-за родов. Ну и плюс наследственность у меня так себе. Мама моя тоже как после родов набрала тридцать килограмм, так до сих пор сбросить не может. Так что, намажешь меня тем же, чем мазала Нику? Или она так похудела, потому что у нее наследственность хорошая?
Оля отлично помнила Нику, одну из первых своих клиенток, с которой она работала уже дважды: год назад, когда Ника только начинала восстанавливаться после тяжелой беременности и рождения кесаревым двух близнецов, и пару месяцев назад.
Год назад, когда врачи еще запрещали Нике любую физическую активность и только-только разрешили массаж, Оля помогла ей избавиться от отечности, привести мышцы в тонус. Затем с разрешения врачей Ника пошла на йогу, пилатес и в спортзал к тренеру Артуру, который славился на весь город своей безжалостностью и впечатляющими результатами подопечных. И вот пару месяцев назад Оля отшлифовала результаты работы Ники, проведя курс лимфодренажного массажа.
Оля хотела рассказать Мотыльку, что если Нике и досталось что-то по наследству, так это здоровое отношение к питанию, уважение к собственному телу и привычка трудиться ради достижения желанной цели, но она вовремя сдержалась, трезво рассудив, что эта информация травмирует клиентку.
– Думаю, мы с вами сможем достичь впечатляющих результатов, если объединим усилия. Я, со своей стороны, обещаю вам обеспечить хороший лимфодренаж, усиление кровообращения и клеточного обмена, а вам нужно будет последить за потреблением жидкости и ограничить жиры и простые углеводы в пище. Ну и физическую активность добавить. Хотя бы минимальную.
– Ну и как ты себе это представляешь? Когда я, по-твоему, должна найти время на спортзал? У меня двое детей! – В голосе Мотылька прозвучала такая претензия, будто Оля была как минимум отцом детей, а как максимум – единственной причиной их появления на свет.
– Не обязательно спортзал. Достаточно просто больше ходить пешком. Вы же водите ребенка в детский сад, можно не возить его туда, а идти. И вам хорошо, и для ребенка свежий воздух.
– Ага, чтоб ребенок от этого свежего воздуха постоянно болел! У него слабые легкие, ему нельзя по улицам ходить. К тому же если мы будем везде пешком ходить, то я ничего не успею. Мне же нужно младшего в сад, старшего в школу, потом младшего на раннее развитие, старшего из школы, на футбол, потом младшего на ритмику, старшего в бассейн, потом… Да чего я тебе рассказываю, тебе все равно не понять. Так что давай там, не халтурь, мни посильнее, чтобы синяки были. Я читала в интернете, что от хорошего массажа должны быть синяки. Если есть синяки, значит, до самого жира добрались. А хорошее обертывание щипать должно, это оно так жировые клетки топит. Твое щиплет?
Нанося обертывание и оборачивая Мотылька в пищевую пленку, Оля принялась рассказывать о том, что синяки – не показатель хорошего массажа, а скорее наоборот, свидетельствуют о непрофессионализме специалиста, а хорошее обертывание не обязательно должно щипать. Но Мотылек, казалось, перестала ее слушать, поглощенная своими мыслями.
Через двадцать минут клиентка, кряхтя, слезла со стола и, прикрыв то место, где среди складок должна скрываться грудь, прошлепала к зеркалу, повернулась к нему красным задом, передом, боком. Поджала губы.
– Что-то ничего не видно.
– Нужно как минимум десять сеансов и соблюдение рекомендаций…
– Ясно. Идем.
Пока Оля складывала стол, Мотылек наблюдала за ней, уперев в бока руки, кожа на ее плечах напоминала спущенные паруса.
– Можно быстрее? – Она начала притопывать, звук напоминал удары метронома. – Не хочу, чтобы моим сыновьям пришлось ждать, пока я тут с тобой ерундой занимаюсь.
Оля торопливо складывала кушетку.
– А знаешь что. Денег я тебе не дам, потому что очень недовольна. Сразу видно, что ты и сама не веришь в свой массаж. Пытаешься переложить ответственность на меня разговорами о диетах и спортзале. Если бы я могла сидеть на диете и в спортзал ходить, я бы и без твоего массажа похудела. Но у меня двое детей. А в спортзал пусть ходят такие бесплодные профурсетки, как ты. Вам все равно заняться больше нечем.
Больше всего Оля себя презирала за то, что пасовала, сталкиваясь с хамством. А что было делать? Обхамить толстуху в ответ, благо есть что сказать – и про целлюлит, и про грудь, которую не видно среди прочих складок, и про дешевый татуаж, и про то, что она напоминает буек. Но это значит опуститься на ее уровень, да и язык не повернется сказать такое незнакомому человеку.
Потому Оля собиралась молча, сжимая зубы от обиды. Вспоминалась сцена на собрании в поликлинике, когда восемнадцатилетняя Наташка при всех поставила на место старшую медсестру. Как бы сейчас повела себя Наташа? Наверняка нашла бы, что сказать. Оля, а ты размазня, фу такой быть! Нужно быть как Наташка! Или хотя бы казаться такой.
До чего же мерзкое ощущение! Словно помоями облили! Сегодняшний день точно пытался ее прикончить, скорее бы наступило завтра!
Поначалу Оля не планировала серьезно заниматься косметологией или массажем. Массажные курсы она закончила еще будучи беременной, потому что у детей часто бывает гипертонус мышц, им назначают массаж, по стоимости равный цене курсов.
На медицинских работников закон Старджона [2] тоже распространялся, потому Оля посчитала, что правильнее не отдавать малыша специалисту, который с вероятностью девяносто процентов окажется коновалом, а делать массаж самой.
На косметолога выучилась уже в декрете тоже больше для души. Сначала она занималась подругами, потом, когда появился Илюша, зарегистрировалась на мамском форуме, и дело пошло, да не просто пошло, а побежало. Оля стала мечтать об увольнении из поликлиники, ведь за пять дней она зарабатывала больше, чем за месяц, причем не надо закапываться в бумажки и бояться тени прокурора. Через год появятся постоянные клиенты, и можно открывать кабинет, потому что на заказы с кушеткой много не наездишь. Одно останавливало – было жалко маму, в Оле она реализовала свою мечту быть врачом.
Мысли о светлом косметологическом будущем легли компрессами на ноющее сердце, расслабили, настроили на позитив. Буйки-Мотыльки, конечно, будут попадаться, но это люди, проходящие мимо, а не главврач Людмила Федоровна, которая никому жизни не дает. Неприятным клиентам можно отказывать, это ж не салон, где всем нужно улыбаться.
Домой Оля вернулась, как и обещала, в половине пятого, уставшая и опустошенная. Открыла дверь и приготовилась обнять Илюшу, но навстречу выскользнула мама, прижала палец к губам:
– Тссс! Спит, – прошептала она. – У него поднялась температура, начался насморк, пока таблетку не выпил, не заснул. Как же ты прозевала, а?
День невезения продолжается! Надо было прислушаться к утренним намекам мироздания: «Сидела бы ты, Оленька, дома. Не нужно тебе, Оленька, сегодня никуда. Видишь, сынок тебя не отпускает? Это неспроста! И машина не хотела тебя везти к вредной женщине. Зря, ой, зря ты, Оленька, меня не слушаешь!»
Оля на цыпочках подошла к кроватке, где Илья спал на боку, посапывая во сне. Встала на колени. Сын дернул ножками и застонал, подложил ладонь под розовую щеку. Такой беззащитный, нежный, пальчики крохотные… А она убегает от малыша, устает от него и злится только потому, что он маленький и не может один.
«Спящие дети – это не только мило, но и наконец-то». «Наконец-то» наступило, но нет облегчения, хочется разбудить сына, прижать к себе сильно-сильно, расцеловать.
Мама молча наблюдала со стороны.
– Давай выпьем чаю, и я пойду.
Посиделки затянулись на час. Мама вспомнила, как пятилетняя Оля намазала соседскую дверь мазью Вишневского и специфический запах стоял на весь подъезд. Как прикармливала голубей, когда соседи снизу на балконе сушили белье. Как ночами шаталась по комнате, поднимая себе веки: «Я не хочу спать». Как от людей до шести лет шарахалась и потому не смогла ходить в садик. Отдохнуть от ребенка – нормальное желание любой матери, даже самой идеальной. Если женщина говорит, что в ней нет ничего, кроме умиления и радости от ребенка, то это робот, маскирующийся под человека.
Переполняющая душу благодарность рвалась наружу. Прощаясь, Оля обняла маму, всплакнула на ее плече и, пока есть силы, написать пару сообщений на любимом мамском форуме. Легла на пол, включила ноутбук, зашла в свой блог, где прикрепленной записью наверху висела реклама: «Косметолог с высшим медицинским образованием Ольга Костенкова. Пилинги. Скульптурирующий массаж лица. Программы ухода для любого возраста. Антицеллюлитный массаж и обертывания для тела», кликнула на мигающий конверт – новое сообщение…
Но это было не сообщение, а упоминание. На страничке Мотылька. Оля закусила губу, ее бросило в жар, потому что человек-буек вряд ли написал что-то хорошее, от одной мысли о толстой хамке снова испортилось настроение, появилось ощущение липкой грязи на всем теле. Курсор мигал на ссылке, но у Оли не хватало мужества кликнуть на нее. Может, просто удалить упоминание? Зачем портить себе настроение?
Зазвонил телефон. Аня, записанная на антицеллюлитный массаж на завтра, извинилась и отменила вызов, пообещала «позже перезвонить». Ничего, бывает, не смертельно. Оля вернулась к ноутбуку, подумала-подумала и не удержалась, решила прочитать гневный отзыв о себе, все равно она будет об этом думать и рано или поздно не выдержит. Зажмурившись, она перешла на страницу Мотылька и долго не решалась открыть глаза.
«Сегодня, дорогие мои, я подверглась таинству под названием антицеллюлитный массаж, – писала Мотылек, и Оля слышала ее резкий, отрывистый голос, похожий на удары ножа, который режет колбасу. – Дорогая Nika_tan посоветовала мне Ольгу Костенкову, личность небезызвестную, «с медицинским образованием, старательную умницу». До сих пор не понимаю, что плохого я сделала Нике. Договорились с Олей на 16.00, но она опоздала на сорок минут».
– Зачем так врать? – вслух возмутилась Оля.
«Прискакала девочка лет двадцати, в которой от силы сорок килограммов, притащила колченогую кушетку, на которой лежать было холодно и даже укрыться не предложила! Как дотронулась своими жабьими лапками, у меня чуть глаза не выскочили».
От досады Оля укусила себя за руку.
«Слегка меня погладила, так что я даже задремала, потом чем-то помазала, замотала пленкой. И это – антицеллюлитный массаж? И это – обертывание? Уж я-то знаю, каким должен быть массаж с обертыванием! Одним словом, Оля – халтурщица. Хотите отдать полторы тысячи за то, чтобы вас погладили? Звоните Оле, вот ее номер, а вот страничка, где девица себя хвалит».
– Ах ты дрянь!
«Это еще не все. Девочка хамоватая, она с вами разговаривает так, словно делает одолжение. Сама опоздала, а вы ей еще и должны! Знаете, что она мне сказала: «Чтобы был эффект от массажа, нужно ничего не жрать и упахиваться в спортзале». Ни одного синяка не осталось после ее массажа, а обертывание, наверное, и не обертывание вовсе, а какой-нибудь увлажняющий крем дешевый. В общем, я эффекта и не увидела, и не почувствовала».
Последнее Олю особенно возмутило. Неумные люди уверены, что жировые клетки «разбивают», и чем больше синяков, тем лучше массаж. На самом деле такая техника – вандализм!
«К тому же от Оли так пахло потом, что хотелось прицепить на нос прищепку».
Оля приложила ладони к пылающим щекам. Бессовестная ложь! Неужели подписчики это проглотят?
Еще как проглотили, им только дай повод поплеваться ядом! Сорок восемь глумливых комментариев к посту! Фотожабы с врачами-убийцами, лягушачьими лапками, возмущения по поводу рекомендации соблюдать режим питания. Только одна подписчица попыталась защитить Олю, и ее тут же заклевали. Четыре Олины клиентки написали, что больше никогда не обратятся к такому специалисту.
Проснулся и заплакал Илюша, Оля взяла его на руки, прижалась губами ко лбу: температуры вроде нет. На душе скребли кошки. Хотелось плакать, потому что все ее клиентки были с этого форума, ее трясло от негодования. Оля придумала текст и села перед ноутом, выплеснула правду, но удалила сообщение, потому что бессмысленно вести боевые действия с опозданием и на чужой территории, ее затопчут и заплюют. Тем более подписчиков у толстухи в сотни раз больше. Да и непрофессионально это.
Да, она опоздала, проштрафилась, но остальное – несправедливые обвинения! Антицеллюлитный массаж нужно делать курсом и для лучшего эффекта сочетать с умеренными физическими нагрузками, соблюдением питьевого режима и рациональным питанием. Не «не жрать», но уменьшить в рационе жиры и простые углеводы! Во время массажа не должно оставаться синяков, слишком жесткое воздействие приводит к варикозу. Хотите синюю сетку на ногах? Пожалуйста!
Оля не заметила, как проговаривает мысли, ходя из угла в угол с ребенком на руках. Илья внимательно слушал и пытался ухватить ее за нос, она отворачивалась.
Всю серьезность произошедшего Оля поняла вечером, когда записанные на ближайшие дни клиентки в сообщениях известили, что отказываются от ее услуг, а из тех, кого она принялась обзванивать, трубку взяла одна, которая, видимо, не читала пост Мотылька или когда-то сама от нее пострадала.
Это был крах. Кто бы мог подумать, что какая-то пакостная тетка способна поставить точку на карьере массажиста? Хуже всего, что Оля даже денег не отложила.
Появилось желание все бросить, лишь бы больше не унижаться. Удалиться с форума и лечь на дно зализывать раны. Одна мысль о пережитом позоре вызывала боль, начинали пылать щеки. Будто стервятники, слетелись мысли: «Я слишком высокого мнения о себе, на самом деле я безрукий дилетант», «она права, у меня ничего не получается, предыдущий успех – просто совпадение», «мне никогда не стать мастером, мой удел – заполнять бумажные простыни в поликлинике».
Поддавшись чувствам, она удалилась с мамского форума, уложила сына спать и уже ночью не выдержала, уткнулась в ладони и разрыдалась. Последней ее здравой мыслью было: «Как хорошо, что Паша в командировке».
* * *
Спустя десять лет я, конечно же, иронически смотрю на ситуацию с Мотыльком, но тогда мне казалось, что это самое страшное событие в жизни, хуже разве что работа в поликлинике: все вокруг меня рушится, ничего не получается, мир несправедлив ко мне.
После поста Мотылька я не только не получила ни одного нового заказа с того форума, от меня отвернулись и многие мои давние клиентки. Решили, что не разглядели во мне плохого специалиста.
Мастера часто жалуются на подобные ситуации, на начальном этапе они способны отбить желание работать дальше, а если город маленький, то и сломать карьеру. Даже если ваша работа сделана на отлично, она все равно может не понравиться по не зависящим от вас причинам. Как же от этого защититься?
Увы, никак. Нужно просто быть готовым и сделать выводы, увидеть в произошедшем не наказание, а урок.
Что же можно найти хорошего в такой ужасной ситуации?
Во-первых, начинающие специалисты частенько косячат и не видят этого. И хорошо, если кто-то ткнет их носом в ошибки, пока они не вошли в привычку. Взять хотя бы Мотылька. Она мерзла, а я не предложила плед, полезла к телу ледяными руками, не выслушала ожидания клиента, не рассказала о моем подходе и не получила согласие с тем планом работы, который выстроила в своей голове. Ведь что самое страшное могло произойти, если бы клиентка не согласилась с моим планом? Она бы отказалась от моей услуги, и я не заработала бы денег. А я и так их не заработала, но силы и время потратила. Сейчас я благодарна этой женщине, потому что критика закаляет нас, учит держать удар, мотивирует становиться лучше и расти над собой.
Во-вторых, благодаря этой ситуации я отказалась наконец от своей ужасной привычки планировать все впритык, не оставляя время на возможные небольшие накладки. С тех пор у меня в запасе всегда есть пятнадцать минут на то, чтобы перевести дух, собраться с мыслями, ответить на звонки и сообщения клиентов. Может показаться, что я отнимаю это время у семьи, что я могла бы лишних пятнадцать минут провести с ребенком, но именно благодаря этим небольшим паузам в течение дня я чувствую себя гораздо гармоничнее, спокойнее и прихожу домой не как измотанная непосильной работой лошадь, а как счастливый человек, который провел день за любимым занятием.
В-третьих, я научилась не класть все яйца в одну корзину. До этого случая я мало заботилась о рекламе. Меня кормил один форум, и этого мне было достаточно, а когда все хорошо, не хочется думать, что когда-нибудь это закончится. После случая с Мотыльком я постоянно искала новые площадки для размещения рекламы, каждый месяц старалась пробовать что-то новое, хотя, не буду скрывать, были у меня и любимые площадки для привлечения клиентов.
А еще я научилась благодарить. Искренне, от души. И до сегодняшнего дня я ношу в своем сердце благодарность тем моим клиенткам, которые не отвернулись от меня и продолжили пользоваться моими услугами. Именно они помогли мне вновь поверить в себя и почувствовать себя нужной, востребованной и компетентной.
Из Инстаграма Ольги Костенковой
Глава 3
Алена
2011 ГОД
Чем ближе к Курскому вокзалу, тем реже стучали колеса поезда, а сердце Алены, поначалу бившееся с ними в унисон, напротив, срывалось в галоп.
Глядя на исписанные граффити стены, Алена в очередной раз задавала себе вопрос, правильно ли она поступает. Стоило ли ради мужчины бросать все – клиентов, неплохой заработок, стабильность? В Туле она была преуспевающим лэшмейкером, а тут ее никто не знает. Она едет в никуда, на новое место, в чужой город, к мужчине, с которым знакома без малого два месяца, и большую часть этого времени они общались на расстоянии. Как есть авантюра!
Алена прислушалась к чувствам: они бурлили, кипели и пенились – страх, нездоровый адреналиновый азарт, пьянящее предвкушение встречи. Бросало то в холод, то в жар.
Всю дорогу она мысленно собирала пазл их встречи, цепенела, представляя, как прижмется к нему и их губы встретятся, а потом…
Она ослабила шарф, выглянула в окно на серый перрон, поймала взглядом краснощекого парнишку, из расстегнутой дубленки которого выглядывал бутон розы, которую он пытался согреть. Где-то среди этих людей, переминающихся с ноги на ногу, выпускающих пар изо рта, – Влад. Вла-дик. Вла-ди-слав.
Алена набрала его номер, но Влад был вне зоны доступа – наверное, еще не вышел из метро, потому лучше не спешить, пропустить рвущихся к выходу пассажиров.
На перроне пассажиры пробегали мимо нее, кто-то – увидев встречающих родных, кто-то – чтобы поскорее слиться с суетой мегаполиса. Носильщики наперебой предлагали помощь с чемоданом, а таксисты – с доставкой в любой конец Москвы за умеренную плату. Алена же шла по перрону как можно медленнее. Октябрь в этом году выдался на удивление холодным, ветер пронизывал до костей, но Алена понимала, что как только дойдет до конца перрона, придется признать, что ее никто не встретил. Никому-то ты, Алена, не нужна! Никто тебя в Москве не ждет. А ты чего хотела? Что прибегут к тебе с букетом роз да с красной дорожкой? Нет уж, дорогуша, добро пожаловать в столицу.
Перрон закончился, и Алена, еле переставляя ноги, поплелась в тепло вокзала. То ли от духа столичных бомжей, то ли от перепада температуры в глазах у Алены потемнело, пришлось опереться о стену, чтобы не упасть. В висках стучало: «Не встретил. Не пришел. Я не нужна».
А может, все-таки придет? Говорят же, что в Москве ужасные пробки? Вдруг решил поехать на такси и встрял где-нибудь на Садовом кольце? Тогда почему абонент вне зоны доступа? Потоптавшись возле турникетов под пристальным взглядом патрульных, Алена направилась к расписанию пригородных электричек. Устремила взгляд на табло, где обозначалось время. Влад опаздывал на пятнадцать минут.
В голову пришла робкая мысль, что с Владом могло случиться что-то нехорошее. «Да что ты сразу – «изменил», вдруг он просто под машину попал?»
Да ничего с ним не случилось, просто проигнорировал ее приезд. Но зачем же вчера по телефону рассказывал, как ждет ее, как часы считает до встречи? А она хороша, хоть бы адрес взяла. Дурында! Хотя… какой смысл, когда тебе не рады? Покурить бы… Но тут, говорят, за это штрафуют.
Вот же скотина, зачем так делать? Сорвал с насиженного места, хорошо хоть, Алена не сказала клиентам, что уезжает навсегда. Обещала, что вернется через пару месяцев. Но все равно кто-то наверняка успеет найти себе нового мастера.
Да и родные в курсе ее плана перебраться в Москву. Когда она перевозила вещи к маме и отчим увидел ее на пороге с сумками, аж почернел, чуть кондратий его не хватил. Узнав, что она не претендует на жилплощадь, а лишь привезла вещи, ухмыльнулся и сказал: «Вот только тебя там не хватало!» Как в воду глядел, алкаш чертов!
Из глубин души поднималась волна ненависти к Владу, к отчиму, к москвичам, ко всему белому свету. Алена убрала телефон, чтоб не разбить его от злости. Сомнения и волнения иссякли, Алена осталась с ненавистью один на один. Бомж, устремившийся к ней и уже протянувший руку, натолкнулся на ее взгляд, как на нож, и попятился, бормоча что-то себе под нос.
Будь она в родном городе, поехала бы поскорей домой, забралась бы в ванну и рыдала в голос. Или загнала бы себя в спортзал и занималась до упаду. Казалось, ее вот-вот разорвет от негодования. Сосредоточенная на злости, она не с первого раза услышала свое имя, произнесенное диспетчером.
Не поверила своим ушам, вытянула шею. Диспетчер повторил:
– Петрова Алена, подойдите, пожалуйста, к центральному выходу, вас ожидают.
Злость лопнула воздушным шариком, и Алена, грохоча колесиками чемодана и уворачиваясь от встречных пассажиров, побежала искать центральный выход. Влада она заметила сразу же: он топтался за стеклом, дул на озябшие руки. Не доходя до турникетов, Алена сбавила скорость, чтобы восстановить сбившееся дыхание. Все-таки пришел!
Почувствовав ее взгляд, он обернулся, и его лицо расплылось в улыбке. Растопырив руки, он прилип к стеклу, будто бы пытаясь обнять Алену. Влад в своем репертуаре!
Спустя полминуты Алена нежилась, зарывшись лицом в мягкий коричневый шарф Влада, купалась в запахе дорогого парфюма, где угадывались ноты древесной коры и чего-то теплого, домашнего. Он баюкал ее в объятиях, гладил по волосам.
Оказалось, у него украли телефон. «А может, сам потерял», но разве это важно? Вот он, Влад, теперь он с Аленой постоянно. Проснешься – можно прижаться к его боку, погладить по щеке, уткнуться носом в его руку, ощущая себя женщиной, желанной и прекрасной.
– Ну что, котенок, гуляем? Или сразу домой обниматься?
Алена была готова на все: и гулять, и обниматься, и все что угодно еще, только бы быть рядом с ним. Хотелось прикасаться, вдыхать ощущения полной грудью, но Алена держалась в рамках приличий, чтоб не спугнуть Влада – еще подумает, что дура бешеная.
Влад отогрелся и защебетал. Он говорил без умолку (соскучился, наверное), сыпал остротами направо и налево, Алена, сначала придавленная обилием эмоций, понемногу расшевелилась и включилась в беседу. Вскоре, стоя в километровой пробке, они хохотали так, что тряслась машина.
Решено было все же начать с ресторана, где Алене в очередной раз пришлось отказываться от спиртного по причине, что дурь у нее эндогенная. Потом был боулинг и караоке.
К концу вечера Влад был изрядно пьян, но это не помешало ему сесть за руль («У меня стаж пятнадцать лет, а все гаишники в городе мне честь отдают»). По ночным дорогам до Железнодорожного, где, как выяснилось, жил Влад, домчались за полчаса.
Всю дорогу Алена следила за дорогой, пытаясь понять, насколько далеко они уже отъехали от центра столицы. Когда расстояние от МКАДа составило примерно столько же, сколько от центра до МКАДа, Алена запаниковала. Но потом успокоила себя тем, что и за МКАДом люди живут, и им, наверняка, тоже нужны ресницы, и их должно хватить, чтобы развернуть деятельность и потихоньку наработать клиентов.
Квартира Влада оказалась типичной холостяцкой берлогой – новостройка с минимумом мебели, скромным набором посуды, грязноватыми полами и огромной кроватью посреди комнаты. Но это ничего, Алена в два счета наведет тут чистоту и уют.
– Ты устраивайся, а я пока выгуляю собаку. Собака – это святое, – проговорил Влад слегка заплетающимся языком.
К его возвращению Алена успела принять душ и вскипятить чайник. Вот только чаю попить не успели. Вернувшийся с улицы Влад набросился на нее с такой жадностью, будто три года не видел женщины. Поцелуи, объятия, прикосновения заставили Алену забыть обо всех волнениях сегодняшнего дня, отодвинуть на второй план тревогу за будущее, мысли о деньгах, клиентах, ресничках. Ничего не имело значения сегодня. Только Влад. Только его губы. Руки. Жаркое дыхание. Капельки пота на висках. Аромат парфюма, смешанный с ароматом любимого тела, волос. Хотелось проживать каждое мгновение, запомнить навсегда каждую мелочь, запечатлеть волшебным фотоаппаратом каждый звук, каждый оттенок вкуса, ощущение всех нервных рецепторов.
Какая разница, что было вчера, что будет завтра, важно лишь то, что сейчас. Быть в моменте, жить этим моментом. Раствориться в нем без остатка.
* * *
– Постинор, пожалуйста, – сказала Алена, расплатилась и, не выходя из аптеки, проглотила первую таблетку.
Магия чудесного вечера рассеялась пониманием, что исходная природная цель интимных отношений – отнюдь не удовольствие. Точнее, удовольствие – лишь приманка в капкане, без него человечество вымерло бы. Размножение точно не входило в ближайшие Аленины планы, она только начала жить, у нее пока нет своего жилья, а рассчитывать на кого-то не в ее правилах. Меньше всего Алене хотелось повторить судьбу своей мамы, которая не скрывала, что родила ее «по залету». И все прежние мужчины Алены разделяли ее желание получать удовольствие без последствий, принимая активное участие в вопросе контрацепции. Влад же сразу объявил, что он так ничего не чувствует, и заботы о будущем – это целиком и полностью задача Алены.
«Ну, пей таблетки или… Не знаю, как оно у вас происходит. Ты же взрослая, придумай что-нибудь».
На улице Алена отвязала хаски Люсинду, которая ожидала на стоянке для велосипедов, и повела собаку к чахлой лесопосадке. Вчера ее хозяин снова выпил лишнего, а сегодня все утро мучался похмельем и без умолку брюзжал, потому Алена предпочла выгулять себя и его собаку.
Передозировка счастьем закончилась сильнейшим откатом. Впервые за сутки Алена вспомнила о сигаретах, закурила, выдыхая серые клубы дыма, перемешанного с паром, но легче не стало.
Раньше она сразу уходила, когда появлялось ощущение «Зачем я здесь?», но сейчас какая-то сила словно невидимой веревкой привязала ее к Владу. Если уйдет, то никогда и ни с кем ей не будет так хорошо, как с ним. А при мысли о «никогда» становилось еще больнее. «Это самое жестокое слово – никогда».
«Так, хватит сопли лить, девочка моя, – сама себя мысленно приободрила Алена. – Тебе он нравится? О да! Но сейчас ты готова его убить особо жестоким способом. Хочется его одновременно любить и убить. И что делать в этой ситуации? Забить! Не битой забить, а перестать обращать внимание на его заскоки. У тебя есть своя жизнь и цель. Ты сюда ехала не только к нему, но и к миллионам клиенток, которые тебя заждались. Железнодорожный – это не Тула, а почти Москва, здесь мастера запросто могут заработать не тридцать, а триста тысяч в месяц. Ты только подумай: триста тысяч! Еще два года назад тебе такие заработки казались недостижимыми, а теперь все в твоих руках! Дерзай! А Влад… Включи голову. Когда не знаешь, что делать, подумай, насколько это выгодно. Влад тебе выгоден, тем и утешься».
Итак, с чего начать? Алена долго мучилась сомнениями, переезжать ли к Владу, и на всякий случай еще месяц назад зарегистрировалась на всевозможных подмосковных площадках (женских и мамских форумах, на городском форуме Железнодорожного и Балашихи), развела бурную деятельность, рассказывая от чужого имени, что по выходным в Железнодорожный приезжает чудесный мастер Алена, но только к ней не попасть, потому что работает только два дня в неделю и все расписано под постоянных клиенток, но вроде как в октябре она планирует перебраться насовсем и вот тогда, наверное, можно будет записаться. Теперь она завела «официальный» никнейм, а в соцсетях, где были фотографии работ и восторженные отзывы, изменила место жительства. Как парикмахера Алена себя рекламировать не рисковала, потому что курсы окончила недавно и еще не набила руку.
Первый шаг сделан. Теперь второй – развернуть рекламную кампанию. Сейчас октябрь и ноябрь – самые тухлые месяцы, но уже скоро грядет Новый год, дамам надо блистать на корпоративах, попробовать процедуру захотят даже те, кто раньше не решался, и это уж задача Алены – сделать так, чтобы они из случайных клиенток превратились в постоянных. В Туле она уже успешно проделывала такой трюк – клиенткам, пришедшим навести красоту «по случаю», так рассказывала о преимуществах процедуры и о том, как это удобно именно на каждый день: «Когда просыпаешься утром, краситься не надо – реснички пушистые, взгляд выразительный», что они возвращались на процедуру месяц спустя, а потом и вовсе превращались в приверженцев наращённых ресничек, приводили сестер, подруг, коллег. Что ни говори, а наращивание ресниц сильно облегчает жизнь современным женщинам, и, положа руку на сердце, Алена не видела ни одной причины ходить без наращённых ресничек.
Теперь надо определиться с ценами. В Туле Алена была одним из лучших мастеров, у нее была запись на одну, а то и две недели вперед, несмотря на то, что цена была значительно выше, чем у большинства тульских мастериц. Судя по анализу рынка, в Москве цена на реснички полтора-два раза превышала тульскую, но и конкуренция была больше.
В Туле на работы большинства мастеров нельзя было взглянуть без слез. Начинающий мастер, как правило, не видит, что творит. Вспомнить хотя бы первые полгода их с Настей практики. Тогда они с Настей окончили однодневные курсы и не знали элементарного. Например, что если хотя бы одну ресницу нарастить близко к веку, то клиент будет чувствовать дискомфорт и даже боль, пока ресницы немного не отрастут. Не знали, что патч может натирать глазное яблоко, если прикрепить его неправильно. Не знали, что если нечаянно склеить две реснички, то спустя несколько дней клиент почувствует сильный зуд и не успокоится, пока не избавится от склеенных ресничек. А заодно с ними еще от некоторого количества ресниц на этом глазу.