Екатерина Оленева
Стальные сети

ГЛАВА 4

«Дочь моя!

Отрада души моей, радость моих очей и сердца, единственная надежда на счастье в этом мире, а возможно, и в грядущем. Я счастлив поделиться с тобой новостью, что скоро нашей разлуке наступит конец и мы свидимся. Наш Великий Государь и Повелитель принял решение о том, чтобы призвать тебя ко двору в качестве одной из его придворных дам. Прошу тебя после получения сего послания как можно быстрее собраться в путь. За твою безопасность будет отвечать Хаймэ Рид, человек, не раз доказавший свою верность, к которому я расположен до такой степени, что доверяю ему самое бесценное моё сокровище.

Слушайся его советов, прояви послушание.

Живу надеждами о нашей скорой встрече.

Хайрам Чарис

Писано 6 числа первого летнего месяца»

Отправиться в столицу?! Быть представленной ко двору?! Что может быть лучше? Когда тебе семнадцать, перспектива перемены мест окрыляет. Новые горизонты, ландшафты, знакомства, кавалеры! Балы, охота, турниры! Скучать точно не придётся.

Вильма рождена для того, чтобы блистать и наконец-то ей представится такая возможность! Хотелось танцевать, пленять собой мужчин, слушать комплименты, нестись галопом на лошади. Поклонники и платья – вот что интересовало Вильму в первую очередь. Ну, и возможность чаще видеться с отцом, конечно – видеться так часто, как она того пожелает. В любом случае чаще, чем они виделись до этого. Даже путешествие в столицу не оставляло Вильму равнодушной: всё новое так увлекательно и занятно!

С мимолётной грустью подумалось о красивом трубадуре из Замка Роз. Может не следовало убегать от него так быстро? Вот теперь она уедет, и они никогда больше не увидятся. Но, с другой стороны, в столице, при королевском дворе, наверняка найдутся красавцы, если уж не лучше, то уж точно не хуже него!

Констанс неистовствовала, нервничая перед путешествием. Распинала на все корки служанок, сетуя на то, что в её-то годы вынуждена тащиться на край света. На предложение Рида, если, мол, перемены так невыносимы, да дорога утомительна, может, остаться ей на месте и никуда не ездить? – она глянула на него так, что едва не испепелила. Впрочем, Хаймэ оказался достойным противником и, несмотря ни на что, продолжал держаться невозмутимо. Даже с Констанс.

Накануне отъезда Вильма не могла заснуть, представляя себе различные сцены, где она, конечно же, прибывала на самых ярких и ослепительных ролях, а все остальные выступали в массовке. Кто знает, может быть и сам принц пленится ею?

Домечталась Вильма до того, что толком почти и не спала, но это нисколько не помешало ей легко выпорхнуть из постели по первому же сигналу, хотя до рассвета оставался ещё час. Служанки, отчаянно зевая, помогли облачиться в дорожный костюм. Сундуки с тем «самым, первым необходимым» были погружены ещё с вечера. Казалось бы, что раз всё подготовлено, то и всего-то дел, выйти из замка, занять место в седлах и – поскакали. Так ведь нет! У Вильмы от нетерпения создавалось впечатление, что каждый из присутствующих делает, как минимум, на пять шагов больше и чаще, чем следует, и из-за этого они всё время топчутся на месте.

– Могу я поехать верхом?

– Нет, госпожа. Дорогая впереди дальняя. В карете вам будет удобнее и безопаснее.

– Едва ли удобнее. Там слишком душно.

– Сожалею, но придётся потерпеть некоторые неудобства. Прошу, миледи, садитесь в карету. Мы скоро тронемся.

Со вздохом Вильма подчинилась.

Суматоха продолжалась: звенело оружие, стучали каблуки, лаяли собаки, фыркали кони.

– Когда же уже поедем? – в десятый раз спросила Вильма, ёрзая от нетерпения.

Констанс вновь закатила глаза в своей излюбленной манере:

– Вот егоза! Сказано же – скоро.

– Это было сказано, когда солнце едва на горизонте показалось, а сейчас скоро полдень.

– Так уж и полдень? Поедем, как всё будет готово.

– Да всё уже тысячу и один раз готово!

– И как ты только у матери-то в животе положенный срок высидела?!

Наконец, тронулись. Всё разом успокоилось и встало на свои места.

Небольшие кудрявые леса, окружавшие отчий замок, замки соседей скоро остались позади, сменившись пустынной, сочно-зелёной равниной с бурыми проплешинами выгоревшей травы. Голую гладь время от времени разнообразили длинные невысокие насыпи.

Сколько раз за последние дни Вильма мысленно проделала этот путь, предвкушая удовольствие от путешествия? Удовольствия не было – была тряска. И прилипчивый запах пота, как человеческого, так и конского. Нестерпимая жара усугубляла дело.

Сколько раз она по картам изучала дорогу от родного замка до столицы? Теперь вот, на собственной шкуре убеждалась, что карты – это одно, а реальная земля – совсем другое

Равнины, кремневые холмы, снова равнины. С каждой милей холмов становилось больше. Они выглядели уже не милыми курганчиками, дарящими желанную тень, а дикими и суровыми великанами, высматривающими жертву. Позже холмы сменились зубастыми громадинами гор, чьи высокие пики покрывали синие шапки снега.

После того, как дорога повернула, начался лес. Он тянулся вдоль гор, дубовый и хвойный, но больше – хвойный. Вместо знакомого с детства папоротника в этих краях поднимался вереск, и он был удивительно красив, покрывая землю лиловыми переливами.

Первую ночь ночевали в гостинице, на постоялом дворе – там Вильму донимали клопы. Она к такому соседству не привыкла и потому снова спала из рук вон плохо. Но первая ночь пути показалась воистину раем по сравнению со второй, которую пришлось провести прямо в лесу. Вильме было велено заночевать в карете. Мужчины же разбили палатки и выставили часовых.

Заснула Вильма сразу, но вскоре её разбудил долгий, протяжный, тоскливо-равнодушный вой.

«Волки», – с ужасом поняла она.

От этого звука леденела кровь. Ничего тоскливее и ужаснее она раньше не слышала.

Ночь была долгой, а волки выли и выли…

Проснувшись утром, Вильма с удивлением подумала, что, когда её кусали клопы, уснуть казалось невозможным, а волчий вой в итоге усыпил.

Утро ознаменовалось за три дня уже почти ставшими привычными звуками: криками ругательствами, стуком колёс и путешествие продолжилось.

Сегодня они переходили Чёрное болото. Воздух сделался сырым и липким. Дорога сузилась настолько, что по ней не пройти рядом и четырём всадникам. Деревья здесь наполовину тонули в воде. С их разросшихся стволов клочьями свисал мох и наросты грибов. То здесь, то там, как злые, распахнувшиеся глаза бездны проглядывали проплешины чёрной воды, а в них плавали необычайно красивые цветы – Вильма таких никогда прежде не видела. Словно Бездна пыталась заманить путника, заставив добровольно шагнуть во Врата Трясины.

Пронзительно кричали болотные птицы.

Иногда попадались выглядевшие как нищенские сараи, жалкие домишки на сваях. Они останавливались в них затем, чтобы поесть самим и покормить коней.

– Всадники! – донесся внезапно крик и колеса кареты, заскрипев, перестали вращаться.

Вильма поспешила выглянуть в окно, но тут же услышала окрик Хаймэ:

– И носа не высовывайте из кареты!

– Что происходит?

Её голос растворился в лошадином топоте, ржании и мужских криках.

– Сколько их? – донесся до Вильмы резкий, как удар хлыста, голос Рида.

– Человек тридцать – не меньше!

– Чёрт!

Их отряд насчитывал не больше двух десятков, время-то было мирное, они не везли с собой ценностей и не опасались нападения.

– Вооружиться!

Охранники заняли оборонительную позицию, окружая карету с дочерью своего лорда, направляя оружие в сторону ожидаемого нападения. Ратники ощерились мечами, лучники, припав на одно колено, положили стрелы на тетиву. Всё произошло столь стремительно, что Вильма в первый момент не успела даже испугаться.

– Они обезумели, нападать на людей лорда Чариса? – скороговоркой заговорила одна из девушек-служанок. – Всем известно, что своих врагов лорд-маг находит как среди живых, так и среди мёртвых!

Её слова прервал дикий ор. Испуганно заржали лошади. Зазвенел металл о металл.

Девушка-горничная пронзительно завизжала, когда рывком открылась дверь, но Вильма тут же выдохнула с облегчением, увидев, пусть и перекошенное от ярости, но знакомое лицо. Хэймэ Рид, запустив руку внутрь кареты, вытащил юную госпожу наружу:

– Бегите! Бегите к лесу!

Вильма собиралась выполнить приказ, но прямо на неё несся наездник в панцире. Однако прежде, чем его меч опустился ей на голову, из горла всадника выросла стрела.

Время замедлилось. Застыв, Вильма несколько секунд, казавшихся часами, смотрела, как с губ всадника сочится тёмная кровь. Рука Констанс, сжавшись предплечье, вернула Вильму в реальность.

– Чего встала?! Жить надоело?! Беги!

Мир преобразился в хаос. Стрелы свистели оружие звенело, мужчины орали, но самое неприятное – удушливый запах крови в горячем, влажном болотном воздухе.

Им наперерез неслись четверо нападавших: двое всадников и двое пеших. Констанс отважно схватила с земли палку и встала впереди своей юной госпожи с самым воинствующим видом, чем вызвала у мужчин громкий, издевательский смех. Размашистая шипастая булава взлетела вверх и женщины приготовились умереть, как между ними и нападавшими возник ещё одни воин. Коротким движением он перерезал горло сначала одному, потому другому бандиту с удивительной лёгкостью – те ничего не успели сделать.

Схватка закончилась. Враги убиты, ранены или бежали, но и люди, сопровождающие Вильму, успели серьёзно пострадать.

– Вы в порядке, миледи? – спросил спасший их всадник. – Вас не ранили?

Заслышав голос, Вильма вздрогнула от неожиданности, вскинув взгляд и встретившись с синими, как море, глазами.

– Вы?..

– Я, – усмехнулся он в ответ. – От судьбы не так легко уйти, как кажется.

ГЛАВА 5

– Признаться, ваше появление было как нельзя более кстати, – с чувством проговорила Вильма.

– Счастлив быть полезным, – отвесил незнакомец шутливый поклон.

– Полезным?.. О! Не скромничайте! Вы спасли нам жизнь, милорд, и…

– Миледи! Госпожа, вы в порядке? – из общего гвалта и суматохи, мельтешащих повсюду фигур отделилась одна. Несмотря на опущенный забрал у шлема и доспехи, Вильма легко узнала Хаймэ Рида.

– Вы не ранены?

Повернув голову, капитан её охраны застыл столбом на мгновение, но уже в следующий миг спешно преклонил колено перед спасителем Вильмы, склоняя голову:

– Ваше Высочество! Прошу меня простить.

– Простить? За что мне прощать вас, сударь? – пожал плечами незнакомец.

– Высочество?.. – эхом повторила Вильма, в изумлении вглядываясь в лицо лесного трубадура. – Так вы – принц?

– Надеюсь, это не сильно вас огорчает? – блеснул он белыми зубами в насмешливой улыбке.

– Я не знаю, – растерянно выдохнула Вильма. – Я наговорила вам глупостей, не проявила должной почтительности. Мне так стыдно!

– Пустяки. Так было даже веселее.

– Прошу простить мне мою непредумышленную дерзость, ваше высочество. Я не имела чести знать вас в лицо и никак не ожидала встретить в этих местах.

– Я же уже сказал – оставим это, – тонкая морщина, залёгшая на переносице принца, разгладилась. – В дороге все мы всего лишь путники. Долг каждого рыцаря защищать слабого и попавшего в беду.

– Но вы не рыцарь – вы принц.

– Принц должен быть первым из рыцарей.

Молодые люди обменялись взглядами и Вильма почувствовала, как теплеет у неё на сердце.

– Вы так добры, ваше высочество.

– Оставим церемонии для дворцов. Меня зовут Амадей. Буду рад, если в пути вы станете ко мне обращаться по имени. А сейчас, прошу меня извинить – должен позаботиться о моих людях.

– Да, конечно, – нехотя кивнула Вильма, готовая вот так стоять и вести беседы с красивым принцем хоть до скончания века.

– Что там, Артур? – повернулся принц Амадей к главнокомандующему своего отряда, молодому и красивому молодому человеку.

Но на фоне самого принца в глазах Вильмы мерк любой, как меркнет свеча в свете солнца.

– Убитых нет, мой принц и по счастью никто не ранен. Разбойники пустились наутёк, едва завидев наши знамёна. Нам почти не пришлось сражаться.

– Что с людьми леди Чарис?

– Убито пятеро, трое ранены.

– Мои соболезнования, – кивнул принц Вильме

– Благодарю, – ей пришлось скроить скорбящую мину, чтобы не прослыть бесчувственной особой, хотя убитых она почти не знала вовсе и никакой скорби не испытывала.

– Я прикажу своим людям отдать почести вашим павшим, похоронив их, как полагается, по обычаю.

– Вы так добры и великодушны. Ваша доброта превосходят славу, что о васидёт.

В синих глазах принца промелькнул насмешливый огонёк:

– О! Тогда я рискну в своей галантности продвинуться ещё дальше, сударыня. Поскольку от вашего отряда почти ничего не осталось, а передвигаться без охраны по нынешним временам, к сожалению, не безопасно, предлагаю вам моё покровительство и собственных рыцарей в качестве охраны. Вы ведь направляетесь в столицу.

– Да, ваше высочество.

– По счастью, нам по пути.

– Ещё раз благодарю за защиту и покровительство.

Вильма, не отрывая взгляда, смотрела ему вслед. Так вот он какой, единственный сын короля, кронпринц, Амадей из Вайтхорнов, считающийся образцом рыцарской доблести и куртуазных манер, в равной степени блестяще владеющий мечом, пером и словом. Сколько раз Вильма слышала о его красоте? Бесчисленное множество. О ней рассказывали оды и пели баллады, и как приятно убедиться воочию, что на этот раз молва не лжёт и не преувеличивает, в ои то веки соответствуя истине.

Принц действительно был столь хорош собой, сколь любая юная дева только могла пожелать – настоящая услада взгляда.

Вильма сразу уверовала, что её встреча с принцем Амадеем в Замке Роз случилась не просто так, что это был перст судьбы, и он её суженный-ряженный. Она ничуть не удивилась, когда, часа два пополудни, гонец от принца постучался в окошко кареты и передал послание:

– Его Высочество приглашает леди Чарис разделить с ним вечернюю трапезу в его палатке. Что ответит миледи?

– Миледи ответит «да»!

Гонец кивнул и исчез из поля видимости.

Констанс недовольно зацокала языком:

– Да виданное ли дело для приличной девицы, вот так сломя голову бежать к молодому человеку по первому зову, да ещё на ночь глядя, пусть даже он принц и красавчик? – ворчала нянька.

– Ну, что опять не так? Это всего лишь ужин!

– Всего лишь ужин?

– Да, именно так. И должны же мы отблагодарить Его Высочество за спасение? Ты же сама твердишь, какая это удача и счастье, что нам на помощь подоспел королевский отряд? Да если бы принц и его храбрые рыцари, разбойники перерезали бы нам горло, а то чего и похуже могло случиться.

– Хуже перерезанного горла быть уже ничего не может, – припечатала Констанс. – Ты, если будешь бегать вечерами по палаткам ужинам, до свадьба девственницей не доживёшь, а мне за это твой отец голову отрежет.

– Да о чём ты? Мы обязана этим людям жизнью, и я всего лишь хочу отблагодарить…

– Не перестарайся

– Хватит, Констанс. Я больше уже не ребёнок. И знаю, что делаю.

– Ох, да если бы оно так! Но будь оно так, держалась бы ты посдержанней. Но ты ещё дитя дитём и, к сожалению, явно приглянулась этому, всеми столь прославленному, принцу. Да вот сдаётся мне, это куда больше к худу, чем к добру.

– Правда думаешь, что я ему понравилась? – ожиливалсь Вильма.

– Понравились. Не слепой же он, в конце концов, этот твой прекрасный принц!

– Много ты, нянюшка, понимаешь, что нравится принцам?

– Что тут понимать-то? – презрительно скривилась она. – Я ж, чай, давно не девочка уже и чего только на своём веку и не повидала.

– А что ты сейчас видишь? – продолжала допытывать Вильма.

– Вижу, как этот принц на титьки твои таращился. Мне вполне достаточно этого взгляда, чтобы понять, что у этого парня на уме.

– Констанс! Мы же говорим о принце! Как ты можешь такое не то, что говорить – думать? Прояви уважение!

– Когда заслужит, тогда проявлю. Иль, когда стражники его рядом замаячат. А так вот что тебе скажу: мужик он и есть мужик – хоть принц, хоть конюх, у всех одинаково мозги устроены. Увидят приглянувшуюся ему девку: глаз горит, в штанах тесно – ну, и пошёл козырем, хвост пушить, а вы, девки-глупышки рады лживые песни слушать. Простой то парень – он, по итогу, лучше шелкопёров будет. У смерда язык не подвешен, наврать-то он с три короба не может – ума не хватит, все желания прямо на его тупой морде и написаны, захочешь – не обманешься. А вот сладкоречивые красавчики, вроде твоего героя – вот где жди беды да держи ухо востро.

– Ты много, няня, в мужчинах понимаешь?

– Да уж поболе твоего.

Начинало смеркаться, когда их процессия, наконец, остановилась. Карета остановилась, дверь распахнулась и Вильме один из рыцарей предложил руку:

– Миледи, позвольте проводить вас в ваш шатёр. Его Высочество приказал разбить его для вас, чтобы вы могли немного отдохнуть перед встречей и привести себя в порядок перед ужином.

– Поблагодарите ЕгоВысочества от моего имени.

– Вы прекрасно справитесь с этой задачей сами. Принц будет ждать вас к девяти. Вот ваш шатёр, сударыня.

Внутри шатра Вильму уже дожидалась горячая ванна. Емкость для купания представляла собой большую деревянную лохань. Это сооружение не шло ни в какое сравнение с ванной в отцовском замке, но сейчас Вильма была бы счастлива ледяному ручью в придорожной канаве, не говоря уже о благословенной возможности искупаться в горячей воде.

Констанс, взглянув на всё на это, ещё больше помрачнела:

– Ох, сдаётся мне, волчок задумал отведать свежей оленинки прямо сегодняшней ночью.

– Отстань, нянюшка, ты со своими грубыми аллегориями! Лучше помогла бы мне голову вымыть

– Зачем?

– Зачем люди купаются? Чтобы быть чистыми. Или ты предлагаешь мне идти на ужин к королевскому сыну с такими сосульками, вместо волос? Надеешься, на такую меня он не позарится?

– Позарится, – мрачно изрекла Констанс, темнея лицом. – Знаю я эти ужины! И чем они заканчиваются!

– Даже не стану спрашивать, откуда у тебя такие познания.

– Я тебя всё-таки выпорю!

– Не сегодня. Сегодня меня ждёт принц.

***

В разбитом лагере оказалось даже уютно на свой лад. Кругом костров суетятся люди, занятые приготовлением ужина или ночлега. Ветер шелестит в вершинах деревьев, раскачивая их так, словно кто-то большой качался на них как на качелях. В просвет между деревьев заглядывала луна, круглая, как ещё неразрезанный на части сыр. Сегодня она была золотисто-жёлтой, крупной, близкой, добродушной и любопытной.

Обоняние Вильмы улавливало запах жареного мяса, конского пота, кожи и сырости с болот. В «сырость» смешивалась сопревшая листва, болотный мох, грибы и раздавленные цветы.

Сопровождающий её рыцарь отступил на шаг:

– Пришли, миледи, – кивнул он на шатёр.

Стражников распахнул перед Вильмой полог, пропуская девушку внутрь шатра.

ГЛАВА 6

Шатёр светился изнутри, словно волшебный ларец, вокруг него было самое светлое пятно в лагере. Свет излучали жаровни с углями и свечи, стоявшие в подсвечниках на столе, окружённым несколькими удобными сидениями. Земляной пол покрывал ковёр.

Запах, распространяющийся от стола, заставил Вильму вспомнить о том, что она ничего не ела с самого утра, да и тогда позавтракала лишь на скорую руку. В животе предательски заурчало, заставляя девушку смутиться.

Принц нарядился в тёмно-синюю тунику с жёстким воротником под самое горло, выгодно оттеняющую его синие глаза.

– Леди Чарис, – благосклонно кивнул он, приветствуя вошедшую Вильму. – Рад видеть вас. Садитесь. Рад, что вы приняли моё приглашение.

– Приглашение Вашего Высочества – честь для меня.

Мальчик-паж по его знаку отодвинул перед Вильмой стул и услужливо пододвинул столовые приборы. Её кубок наполнили сладким южным вином высшего сорта, а на тарелке задымился вкусный кусок сочного мяса. Присутствие пажа внушало Вильме уверенность в том, что разговор не выйдет за рамки приличия, но успокоилась она зря.

Как только юноша закончил раскладывать еду по тарелкам, принц кивком отпустил слугу:

– Можешь быть свободен.

Вильма нервничала, в то время как Его Высочество невозмутимо принялся трапезничать. Взгляд его, глубокий и задумчивый, не отрывался от Вильмы, заставляя её ещё больше нервничать.

– Вы ничего не едите? – заметил принц Амадей. – День был длинным и утомительным. Боюсь, я повёл себя не совсем по-рыцарски, настояв на том, чтобы мы передвигались без остановок, но у этих мест дурная слава и мне хотелось поскорее оставить эти края позади.

– Дурная слава? – переспросила она. – Почему?

– За последние полгода в местных лесах бесследно исчезло несколько торговых караванов.

– Разбойники – дерзкие твари.

– Увы! Купцы и знать, как не стараемся мы своей властью поддерживать всюду закон и порядок, частенько встречаются на королевских трактах с приключениями, которых предпочли бы избежать.

– Их легко понять.

– Безусловно.

– Значит, обыкновенные разбойники представляют собой государственную проблему?

– Обыкновенных разбойников легко приструнить. Большей частью они из простанородья, а простонародье – это овцы, а не волки. К сожалению, после дознавательных мероприятий удалось выяснить, что к разбойничьим делам лорды имеют отношения чаще, чем нищие.

– Зачем богатым лордам грабить торговый люд? – удивилась Вильма. – Им не хватает денег?

– Крестьянам достаточно хлеба, а их лорды плетут интриги ради власти. В результате грабят и те, и те. Однако лорды, увы, делают это с размахом. Междоусобицы обескровливают земли.

– Могу заверить Ваше Высочество, что мы – законопослушные подданные. Отец всегда исправно платит налоги и поддерживает порядок на вверенных ему землях.

– Ваш отец – один из доверенных людей моего отца, – со странной, можно сказать, натянутой улыбкой, проговорил принц. – Никому бы и в голову не пришло выказывать ему подозрения. Вам не нравятся рябчики? – резко сменил тему принц Амадей. – Находите мясо недостаточно прожаренным? Понимаю, возможно, уровень моей походной кухни не тот, к которому миледи, безусловно, привыкла? Но проявите снисходительность к моему повару, отведайте хотя бы кусочек?

– Вы берёте в поход королевскую кухню?

Принц весело усмехнулся, блеснув в полумраке жемчужно-ровными зубами:

– Конечно, нет. Еду готовил один из пажей, талантливый во всех отношениях парнишка. Учитывая все обстоятельства, результат, как мне кажется, не так уж и плох?

– Если еда достойна принца, то она сгодится и для любого его поданного.

– Так чего же вы не едите? Опасаетесь, что я могу вас отравить? Или – опоить?

– Подозревать ваше высочество в столь коварных планах и в мыслях не было.

Принц откинулся на спинку стула, глядя на девушку с хитрой, подтрунивающей улыбкой:

– Я знаю, что болтают в здешних краях о столичных нравах. Мол, у нас там в ходу не только яды, но афродезиаки.

– Уверена, что в последнем у вас нет надобности. С чего бы вашему высочеству меня опаивать?

– Не стоит быть столь доверчивой. Что, если тот аванс, который вы мне выдали на живописных руинах, заставляет меня жаждать продолжения?

– Вы слишком благородны, чтобы добиваться девушки столь низменными средствами.

– Уверены? – усмехнулся принц.

Вильма подняла на мужчину взгляд:

– Вы же несерьёзно это говорите?

– О том, что я жажду продолжения?.. Вполне серьёзно. Но вы правы в одном, столь крайние меры, как отрава, не мой метод. Я предпочитаю соблазнять иначе.

Вильма потянулась к кубку. Вино было сладким, но слишком крепким, Голова закружилась, затянулась золотым туманом буквально с нескольких глотков.

– В столице и правда верят в афродозиаки? – засмеялась она. – Во что ещё? В драконов и химер?

Пришёл черёд принца пожимать плечами:

– Эти вещества вполне реальны и действия их легко объяснимы. Так что если кавалер жаждет расположения дамы?..

– А даме необходим предлог, чтобы проявить благосклонность к кавалеру и не прослыть легкомысленной особой, не думающей о последствиях?..

– Получается, что афродозиаки то, что нужно всем. Ответ на все вопросы.

Переглянувшись, молодые люди весело рассмеялись.

– А у вас дерзкий язычок, леди. Я это ещё в нашу первую встречу заметил.

– Ну, в нашу первую встречу я понятия не имела, кто вы.

– Думали, что я простой бродячий трубадур?

– Что ещё я могла подумать, видя ваши шёлковые туники, украшенное драгоценностями оружие и серебряную арфу?

– Вы правы! Комедиант из меня неважный. Всегда прокалываюсь на мелочах. – Принц лениво потянулся за кубком с грацией расслабленного кота. – Значит, вы меня рассекретили?

– Отнюдь! – запротестовала Вильма. – Я думала, вы один из тех шальных рыцарей, что готовы бороздить свет ради славы и прекрасных дам. То, что принц возьмёт арфу и поедет петь песни за тысячи лиг от столицы мне бы и в голову не пришло. Я до сих пор не совсем понимаю, что вы здесь делаете, Ваше Высочество?

– Ищу свою судьбу, – с улыбкой прищурив глаза, принц посмотрел на неё сквозь длинные ресницы. – Или – искушаю её.

Захмелевшая Вильма снова засмеялась:

– Это что – правда действует?..

– Не понял ваш вопрос.

– Не хотите говорить правду – не надо. До государственных тайн мне дела нет.

Лицо принца затемнилось тенью недовольства, впрочем, облачко это быстро рассеялось, и улыбка вновь вернулась к нему.

– Хорошо, – кивнул он. – Даже интересно послушать ваше мнение: что я тут делаю? Что меня привело к вам?

– Лично ко мне – чистая случайность и моё неумение сидеть на одном месте. А в наших краях у вас дела, судя по сопровождающему вас отряду и вашему прошлому монологу – карательного характера. Не исключено, что вы пытаетесь уничтожить те самые банды, о которых говорили в начале нашего разговора. Или…

– Или?.. – протянул он, подчёркивая просительную интонацию выразительно поднятой бровью.

– Или вы тайно посещали одну из своих любовниц.

Принц ответил на её предположение хохотом. Таким живым и искренним, что Вильма растерялась. Её разрывало от противоречивых желаний, между тем, чтобы присоединиться к смеху Его Высочества и тем, чтобы обидеться.

– Что смешного я сказала?

– Простите! На самом деле это так… по-женски, даже по-детски. Отправиться к любовнице и застрять с лирой на руинах, чтобы пленяться иными женскими очами?

– Скажите, с мужчинами никогда такого не случалось? – воинственно вскинула подбородок Вильма.

– Случалось, возможно. Но – тайное посещение любовницы в сопровождении целого отряда конницы? Отличный способ сохранить тайну, ничего не скажешь. Если бы мне пришла нужда скрывать свою любовь от всего света, не разумнее было бы её вызвать к себе?

– Теперь, когда вы вот так всё раскладываете по полочкам, склонна согласиться, так и правда проще. Что ж, значит остаётся первое предположение. Вы ищете разбойников иизменников?

Принц посерьёзнел:

– Не совсем. Леди Чарис, одним из моих главных жизненных принципов является правда. Я очень редко лгу – лишь в крайних случаях, которых в своей жизни могу пересчитать на пальцах одной руки. Поэтому и сейчас скажу правду: я здесь из-за вас.

– Неужели?

– Именно так. Наша с вами встреча не случайна. Я надеялся, что смогу вас подкараулить и подстроить нашу первую встречу так, чтобы всё выглядело непринуждённо.

– Ясно.

Ничего ясного на самом деле не было – сплошной туман.

– Могу я спросить, зачем вам понадобилась наша встреча?

– Конечно, можете и это будет логичным. Прошу вас, леди Чарис, не нужно так нервничать, вам совершенно нечего бояться.

– Я не боюсь, хотя, признаться, ваши слова, как и ваши действия выглядят немного странно.

– Я всё объясню.

Но, видимо, слова объяснения не давались с нужной лёгкостью – воцарилась пауза, во время которой молодые люди обменивались взглядами.

Наконец-то, вздохнув, принц продолжил:

– Я хотел встретиться с вами наедине, составить мнение о вас прежде, чем мы встретимся в более официальной обстановке. Ведь во дворце вы станете куда лучше притворяться, чем сейчас. На живописных руинах вы и вовсе были самой собой, – улыбнулся принц.

– Ваше внимание крайне лестно.

Принц с усмешкой поглядев на неё, кивнул:

– Мне приятна оказанная вами честь, но что стало тому причиной? Вы меня не знали, ни разу не видели. Чем вызван интерес к моей персоне?

– Вы – дочь вашего отца, человека-легенды. Как и в нём, в вас течёт кровь древней и, будем говорить откровенно, жуткой расы.

Вильма едва сдержалась, чтобы не отбросить в раздражении вилку. Слова принца неожиданно больно ранили. В душе она надеялась… сама не знала, на что, но на другое объяснение – другой ответ.

– Как видите, во мне нет ничего жуткого.

– Как вы можете судить. Вы не видите себя со стороны.

– Хотите сказать, что я – уродина?

– Вы прекрасны, как прекрасна падающая в грозу молния. У каждой прелести есть свои…хм-м? – грани.

– Вы хотели посмотреть на меня, как на заморскую диковинку? И из-за этого проделали такой длинный путь?

Принц отвёл взгляд:

– Я хотел видеть вас, хотел видеть ваши земли… ходят упорные слухи о том, что нападающие на путников вовсе не люди.

Вильма невесело рассмеялась:

– Подозреваете, что я могу быть к ним причастна?

– Вы – определённо нет. Ваш отец?.. Быть может.

– Зачем ему это? – зло поинтересовалась девушка. – Даже если допустить, что нечто подобное было бы в его власти?

– Не думаю, что лорд Чарис создавал монстров осознанно, но, увы, к великому сожалению, не все эксперименты поддаются контролю. Возможно, что-то могло пойти не так и выйти из-под контроля?

– Отец доложил бы об этом Королевскому Совету, как и положено по закону. В любом случае люди, напавшие на нас, не были похожи на монстров – это были самые обыкновенны разбойники. Ваше Высочество, вы совершенно напрасно подозреваете моего отца. И уж совершенно точно вас не красит то, что, пытаясь подобраться к отцу, вы флиртуете с дочерью.

– Аккуратней со словами, – в тихом голосе принца зазвенели металлические нотки. – Не стоит забываться и переходить границы.

– Какие именно, Ваше Высочество?

– Фамильярность не приветствуется при дворе, леди Чарис, а украденные мной поцелуи, – лицо принца смягчила улыбка, – украденные мной поцелуи не настолько сближают нас с вами, как нам, возможно, обоим того бы хотелось.

– Я поняла вас, ваше высочество, и больше забудусь до неугодной вам фамильярности.

– Иными словами, перестанете говорить то, что думаете?

– Если вам так угодно. К тому же, как я поняла, много думать при дворе не модно?

Принц тихо рассмеялся:

– Можно сказать и так.

– Полагаю, наш разговор подходит к концу?

– Почему?

– Я наелась рябчиками и выслушала всё, что вы сочли нужным мне сказать.

– Ах, леди Чарис, при дворе вам и правда придётся нелегко. Я ожидал лучшего знания этикета от дочери такого человека, как ваш отец.

– Что это значит?

– Что не вы здесь решаете, когда закончится ужин.

– Да вы просто тиран! – полушутливо, полувсерьёз возмутилась Вильма. – Прошу милости, государь – сегодня был трудный день, завтра предстоит долгая дорога. Разрешите мне откланяться?

– Разрешу. При условии, что вы подарите мне ещё один поцелуй.