Екатерина Оленева
Чародейка

Глава 7. Их Величество – король!

Вспоминался анекдот о встрече в пустыне человека и джина, предложившего новому владельцу загадать желание.

«Я домой хочу», – ныл владелец.

– Пошли, – соглашался джин.

«Я быстро хочу!».

– Тогда побежали.

На вопрос, а нельзя ли как–нибудь, при помощи магии, перенестись из болота поближе к человеческому жилью, путники одарили Надежду выразительными взглядами. Больше ни о чем спрашивать не захотелось.

Они все шли да шли по бесконечным, казавшимся бескрайним, топям.

При мысли о закате солнца захотелось умереть. Сразу. Не дожидаясь очередных ужасов.

Но, прежде чем последний луч погас за горизонтом, топи остались позади.

– Хвала Свету! В лесу мы хотя бы утопленников не встретим, – оживился Сурэй. – Мерзкие твари, что не говори.

– А по этому поводу никто ничего и не говорил, – ехидно заметила Инара. – Но справедливости ради стоит заметить, что утопленников в Проклятом лесу мы действительно не встретим. Зато там сколько угодно ворленов, волкодлаков, нетопырей и драфов. Можно ещё увидеть призраков, гулей, демонов, зомборков. И так, ещё кое–кого, по мелочи. О Высшей Нечисти беспокоиться не стоит – она до нас вряд ли снизойдет.

– Утешила.

–Что я, нянька что ли, тебя утешать?

Привал решили устроить на опушке. Возвышенность давала возможность увидеть врага на добрые полсотни шагов вперёд.

Пока мужчины занимались лошадьми и оружием, Антрида, попыталась заставить Инару приготовить ужин.

Магичка отказалась наотрез:

– Я устала. Готовь сама.

– Не умею.

– Чему же вас в ваших военных академиях учат, если солдат не в состоянии о себе элементарно позаботиться? – возмутилась Инара, явно находящаяся в очень дурном расположении духа. – Почему всё время я должна заниматься стряпнёй? Я, в конце концов, тоже человек!

– Давайте, я попробую? – предложила Надежда, надеясь погасить конфликт.

Готовить она всегда любила.

Приятно угощать людей вкусненьким собственного приготовления. Вот только семьи, сумевшей оценить это полезное качество характера, создать не удалось. Хотя, в сложившихся обстоятельствах начинаешь думать – оно и к лучшему.

Вопреки логике, Инара, вместо того, чтобы обрадоваться предложению Надежды, разозлилась ещё сильнее:

– Вот она, наша Трионская волшебница–чародейка! Любую проблему одним махом решит!

– В чём готовить будем? – спросила Надежда, игнорируя новый выпад. – Где кастрюли?

– Ах, какая прелесть! – подбоченилась Инара. – Какие кастрюли? Может быть тебе ещё сковороду, скалку, да прихватку в придачу подать?

Несмотря на то, что тон магички раздражал, ссориться с глупой девчонкой Надежда не собиралась.

– Что предполагается на ужин? – обратилась она к Антриде.

– Каша.

С этими словами воительница достала из чересседельных сумок небольшой мешочек и довольно объемный ковш, которому предстояло послужить котелком.

Когда она зачерпнула мутную воду из близлежащей лужицы у Надежды глаза округлились от ужаса:

– Ты предлагаешь готовить пищу в этом?! Хоть представляешь, чем мы рискуем заболеть?!

– А что такого? Магии в воде нет, – пожала плечами Инара. – Будь это иначе, я бы почувствовала.

– А как насчет стафилококков и кишечных палочек? Их–то ты почувствуешь слишком поздно, когда от приступов диареи спасения уже не будет.

– От чего не будет спасения? – изумленно моргнула Инара.

– Неважно, – отмахнулась Надежда.

– Кто такие стафилококки? – медленно протянула незнакомое слово Антрида.

– Мелкие вредоносные существа, живущие в этой воде.

Обе молодые женщины с любопытством заглянули в ковш:

– Там никого нет. Сама взгляни? – предложила Антрида. – Просто грязная вода – и всё.

Надежда тяжело вздохнула:

– Ладно. Давайте попробуем её процедить, потом прокипятим. Какая–никакая, а дезинфекция.

Инара с Антридой снова непонимающе переглянулись, но спрашивать больше ни о чём не стали.

После ужина, активизировав охранный круг, легли спать, растянувшись, как и в прошлый раз, прямо на земле.

Удобно устроившись между воительницей и ведьмочкой, укутавшись теплым плащом, Надежда с удивлением вдруг подумала о том, что почти счастлива. Ну, если уж и не счастлива, так, по крайней мере, вполне довольна.

На небе, одна за другой, загорались звезды, большие и маленькие. И глядя наверх она впервые не только поняла, но действительно прочувствовала – это не прошлое и не будущее, не параллельный мир – это вообще не Земля.

Но удивительное дело, отчего–то это нисколько её не трогало.

***

Разбудили Надежду резкие, возбужденные голоса, звучащие на повышенных тонах.

– Убери от меня свои грязные лапы, Эмпар!

Как ни странно, рычал не Сурэй, а спокойный Паркэс.

Смех, раздавшийся в ответ, показался Надежде издевательским и злым.

– Держи себя в руках, – вплелось в низкое рычание мужских голосов бархатное контральто Антриды. – Они нарочно провоцируют. Разве не понимаешь?

Окончательно проснувшись, Надежда села, с тревогой разглядывая новых людей, невесть откуда взявшись, пока она безмятежно спала.

Их окружали всадники. Один из них явно занимал главенствующее положение. Остальные составляли эскорт либо охрану.

Главным был молодой человек, уверенно держащийся на горячем гнедом скакуне. И всадник, и конь были стройны, можно даже сказать, изящны.

Молодой человек держался в седле с горделивой небрежностью.

Взгляд Надежды невольно отмечал мелкие детали его облика – чёрные кожаные сапоги, тонко выделанный плащ.

Словно почувствовав её взгляд, всадник обернулся, и на груди его блеснули кольчужные кольца. Руки, едва удерживающие поводья, были в тонко выделанных чёрных перчатках.

Задувающий порывами ветер действительно был пронизывающим.

Почти таким же пронизывающи, как взгляд незнакомца, обращённый к Надежде.

– Ваше величество, – склонились все перед ним.

Одна она осталась стоять и моргать, словно сова, вытащенная из дупла на солнце.

– В чём дело, господа? – прозвучал манерный холодный голос. – Мы условились встретиться совсем в другом месте. Стоит ли мне оценить ваше неповиновение как измену?

– Сир, – привычно выступил вперёд Сандар, – о неповиновении речи быть не может. Мы сбились с курса после того, как в указанном месте Чародейки не оказалось. Вы же знаете, как искажает пространство магия Проклятого Леса? Мы сбились с пути. Простите нас.

Вымораживающий до дрожи взгляд высокородного всадника вновь устремился к Надежде.

Губы его презрительно скривились:

– Чародейки не оказалось на месте?

– Комедианты, по ошибке забредшие в лес, опередили нас. Но нам в итоге удалось её отыскать.

– Это она? – качнулся высокомерный острый подбородок.

– Да, ваше величество.

– Уверены?

– На девушке перстень. И она – волшебница. Вряд ли это простое совпадение.

– Подойди, – холодно велел король Надежде.

Она нехотя приблизилась.

– Как твоё имя?

– Надежда.

– Громче, леди! Хотелось бы услышать, что вы там лапочете?

– Меня зовут Надеждой, – повысила голос она. – Но ваши люди отчего–то зовут меня Джайной.

Чтобы видеть лицо короля, Надежде приходилось запрокидывать голову.

Нельзя сказать, чтобы это было приятно – смотреть снизу–вверх на узкое надменно–презрительное лицо его Величества.

Похожим на этого короля Надежда представляла себе Кая, которого она никогда не считала достойным устремлений своей любимицы Герды.

Стоит ли любви мальчик, способный убить взглядом пренебрежения в ответ на самую преданную верность? Можно ли отогреть того, кого раздражает малейший намек на человеческую слабость лишь потому, что он успел сложить жестокое слово «Вечность» и понять – оно того не стоило.

Насмешливая печаль во взоре короля смешивалась с расчетливой беспощадностью. Лёгкие, прямые, рыже–каштановые волосы падали на лицо, обрамляя острые, резкие птичьи черты, наводящие на мысль о лезвии.

Изящные брови чуть сдвинулись, образуя легкую складку на переносице.

Уголки тонких королевских губ дрогнули в недоброй усмешке:

– Эта сахарная блондиночка и есть грозная спасительница нашего мира? – король зло выругался. – Столько усилий и риска! А что в итоге?

Не впервые карамельная внешность Надежды внушала людям мысль о её бесполезности, что совершенно не соответствовало действительности.

Хотя… хотя на этот раз он прав. Спасительница мира из неё никакая.

Свита испуганно безмолвствовала.

– Как смеешь ты так пристально разглядывать меня, женщина? – вскинул голову высокородный всадник.

Надежда послушно опустила ресницы.

Спешившись, широкими стремительными шагами король подошёл к Паркэсу, которого охрана уже принудила опуститься на колени перед Его Величеством.

– Ну? Что будем с тобой делать, красавчик? Мне почти жаль тебя. Я ведь далеко не так жесток, и, чтобы не говорила про меня молва, способен сочувствовать и сострадать. Иногда. Тебе дали шанс. Ты его проворонил.

Надежда хмурилась, не понимая, что происходит.

Король склонился над пленником. Длинные пальцы в перстнях сомкнулись на подбородке Паркэса:

– Как же так случилось, друг мой, что проводник с твоим опытом и знаниями вдруг ошибся с определением места и времени?

Ни один мускул на треугольном королевском лице не дрогнул, лишь в глазах промелькнула едкая, как кислота, злость.

– Отвечай мне, когда я тебя спрашиваю.

Голос Его Величество звучал зачаровывающе–мягко, будто кто–то крался по снегу на мягких лапках, стараясь не оставлять следов.

– Ты, в отличии от других, знал, чем именно мы рискуем. Знал, кто идёт по вашему следу. И ты медлил. Специально. Почему?

Голос продолжал шелестеть, словно ольха на ветру. Почти невесомо.

Так что резкий удар под ребра, от которого Паркэс захрипел, повиснув на руках охранников стал для Надежды полной неожиданностью.

– Кто ты? Предатель?  Сумасшедший? Или просто слабак?

Остроносый сапог с размаху ударил Паркэсу в пах и тот охнул, судорожно дёрнувшись.

– Ты разочаровал меня, – вышел королевский вердикт, словно подводя черту под изложенными претензиями.

Когда Паркэс с усилием поднял голову в его чёрных глазах горела такая ненависть, что невольно по телу продирала дрожь.

– Вы сами, Ваше Величество – сумасшедший предатель – прохрипел он. – И трус в придачу.

– Паркэс! – с отчаянием вскрикнула Инара, метнувшись, было, вперёд.

Но повелительный взгляд короля заставил её замереть на месте.

–Продолжай. Я сумасшедший предатель и трус. Кто ещё?

– Мракобес! – выплюнул Паркэс. – Ублюдок, появившийся на свет благодаря ошибке природы, выродок от страсти Тигрицы к Крысе.

– Правда? – покачал головой король.

Кривая усмешка нисколько не красила тонкое, породистое лицо, когда, ухватив Паркэса за волосы, король несколько раз с замаха ударил лучника кулаком по лицу, разбивая его в кровь.

Перстни оставляли на коже ссадины, почти рваные раны.

– Хватит! –вскричала, ужаснувшись, Надежда прежде чем осознала, что делает.

Король, обернувшись, смерил её уничтожающим взглядом. Но остановился. Повернувшись к охране, бросил:

– В темницу его!  Пусть там поучится хорошим манерам. Тому, что следует, а чего нет говорить королям.

– Нет! – бросилась Инара на колени под ноги коронованному чудовищу. – Ваше Величество! Вы всем нам обещали жизнь! Говорили, если, вопреки Проклятью, выживем, всех помилуете и дадите нам свободу! Вы не можете так поступить!

Король брезгливо оттолкнул Инару от себя, отбросив пинком, как надоедливую собачонку.

– Храбрец! – процедила сквозь зубы Антрида. – Бить связанного? Бить просящего? Да ещё и женщину?

Она выразительно повела плечами, всем видом выражая несогласие, презрение и – бессилие.

– Сандрар, успокой своих шлюх, – не оборачиваясь распорядился король, ставя ногу в стремя и легко поднимаясь в седло. – Не хотелось бы и их бросать в застенок.

– Ваше величество, вы дали слово. Неужели нарушите его? – поднял Сандар глаза на возвышающегося перед ним сюзерена. – В вашем роду всякое бывало, но ещё ни разу монарх не нарушал данного обещания.

Улыбка короля, обращенная к Сандару, ласковостью могла поспорить разве что с ухмылкой кобры.

– Будь по–твоему, я отпущу твоего холопа. Раз уж обещал.

С этими словами он швырнул к ногам Сандара увесистый кошель.

– Поделишься с остальными. Представление закончено, господа. Все свободны. Эй, красавчик?..

В огненных глазах Паркэса, когда тот обернулся, горел огонь, роднивший его с зомбарками из Черного Дома.

– Увижу тебя ещё раз – и ты труп. На вторую нашу встречу данного мной обещания точно не хватит. Эмпар?..

Придворный подобострастно метнулся, как шавка к ногам хозяина.

– Проводи девку во дворец. Там разберемся, чудо она или самозванка.

Надежда вывернулась из рук подоспевшей стражи:

– Я никуда с вами не пойду! С места не сдвинусь!

Но холодная угроза в сине–зеленых переменчивых глазах обернувшего короля заставила её умолкнуть и испуганно съежиться.

– Далей, что говорят, – шепнул за спиной Сурэй.

–А если рискну ослушаться? – тихо рыкнула она.

– Не пойдешь сама – заставят силой. Не усложняй, Джайна. Здесь решающее слова не за тобой и не за нами.

Надежда вздохнула, понимая, что Сурэй прав.

Она подчинилась обстоятельствам, которые были сильнее неё. Она, в конце концов, всегда считала себя разумной, здравомыслящей женщиной.

Напоследок Надежда бросила обречённый взгляд на вчерашних спутников, в которых уже начала видеть друзей. Новые хозяева внушали куда больший ужас, чем Трионский Змей, зобморки и ворлены, вместе взятые.

Но что поделать? Ведь её с самого начала вели к ледяному королю в черном плаще. Так что сопротивляться не просто бесполезно – глупо.

Перехватив её взгляд, Антрида опустила голову:

– Прости, – с болью прошептала она. – Мне очень жаль. Правда.

– Не стоит прощаться. Колесо жизни всё время вертится. Ещё увидимся – пообещал Сандар.

Глава 8. Чархан

Комната, куда привели Надежду, оказалась небольшой, но светлой.

Двухстворчатые цветные окна пропускали свет, разноцветной мозаикой укладывающийся на плиточный пол. От лохани, установленной напротив камина, валил густой пар.

Горячая вода смыла грязь с уставшего тела и расслабила напряженные нервы.

Справиться с костюмом, пошитым по здешней моде, оказалось не так–то просто. Наряд состоял из двух платьев, надеваемых одно на другое. На мягком каркасе шелестящей нижней юбки лежало тяжелое, роскошное, из алого бархата, верхнее платье. Квадратный вырез декольте позволял любоваться золотистой, теплого тона, кожей, точеной шеей и мягкими полушариями груди.

– Ты симпатичнее, чем мне показалась сначала.

Неожиданно возникшая за плечом рыжеволосая фигура заставила Надежду вздрогнуть.

Бледная мужская рука скользнула в рассыпавшиеся по плечам, золотящиеся на свету, волосы. Игриво пропустила их между пальцами.

– Чародейка! – усмехнулся король. – Пожалуй, я погорячился с неблаговидными высказываниями в твой адрес. Человеческая юность слишком привлекательна, чтоб пренебрегать ею. А я нравлюсь тебе, куколка?

Надежда молчала.

Пусть она и из другого мира, но не настолько наивна, чтобы правдиво отвечать королю: «Нет». С власть имущими во всех мирах одна и та же история. Лучше им не дерзить.

Король неторопливо отодвинулся, подошёл к высокому стулу. Усевшись, закинул ногу на ногу – тонкая щиколотка легла на острое колено.

– Итак? – вопросил он. – Ты и есть воплощенное пророчество?

Надежда продолжала хранить молчание.

О пророчестве она знала ровно столько, сколько сообщили ей Сандар и Сурэй – то есть ровным счётом ничего.

– Отвечай, когда с тобой говорят.

Голос короля зазвучал тише, но в нём зазвенели колючие льдинки.

– Я не знаю.

– Не знаешь?

Рыжий король упрямо выдвинул вперёд узкую челюсть.

– Как это понимать – не знаешь?!

Надежда сжала зубы. Дерзкие слова просились на язык, но давать им ходу не следовало.

– Мне ничего не известно о ваших пророчествах.

Переменчивого цвета глаза оценивающе её сканировали:

– Ты не высокого мнения о моей персоне? Так?

Надежда опустила глаза. Зачем спрашивать об очевидном? Чтобы наказать?

– Я жду ответа!

– Хорошо, раз вы настаиваете, – пожала плечами Надежда. – Вы мне не нравитесь, ваше величество, – признала она.

– Отлично! – радостно улыбнулся король будто и вправду услышал для себя нечто приятное.

Он вообще в здравом уме?

Честно говоря, непохоже. Не мудрено, что в стране всё не слава богу.

– Я великолепное чудовище. Этакая блестящая мразь. – голос был бы просто чистый мед и патока, если бы не пренебрежительно–высокомерные нотки в нём. – Людям, однако, так кажется даже занятнее?

– Как скажите, Ваше Величество. Хотя мне всегда казалось, что репутация во всех мирах чего–то стоит и большинство людей предпочитает выглядеть хорошими.

Подскочив на ноги, сумасшедший властелин ударил кулаком по столешнице, от чего та, прогнувшись, с треском разломилась.

То ли удар был сильным, то ли столик – непрочным?

В любом случае Надежда была удивлена и немного напугано столь бурной реакцией на свои слова.

– Ты знаешь, чего мне стоила наша встреча?! – брызгая слюной, визгнул король.

Надежда отрицательно покачала головой, с сожалением осознавая, что недолго ей остаётся пребывать в счастливом неведении.

– Я пожертвовал кучей народом – родным братом! Я заключил сделку с демонами! Судя по безмятежной физиономии, ты представление не имеешь о гадах, верно?

– Имею, – поспешила заверить его Надежда.

Правда, потом добавила:

– Смутное.

– Мне пришлось принести в жертву брата, чтобы открыть Портал. Единокровного брата, представляешь?

Губы короля разошлись в леденящей душу улыбке.

– Рыцари Света отчаянно нуждаются в орудии, способном противостоять Тьме. Тут уж не до мелочей.

Маниакальная улыбка, от которой кровь стыла в жилах, наконец–то сошла с лица Его Величества.

Оно заострилось ещё сильнее:

– Я любил его.

Король отвернулся к окну.

Но после короткой паузы продолжил с истеричной, веселой злостью в голосе:

– Выходит, я продал душу за золотистые бабьи лохмы? За эти чудные глазки?

Усилием воли Надежда не позволила себе отодвинуться. Она застыла, словно статуя. Только на шее стремительно пульсировала жилка.

– Представь, как я смотрел ему в глаза? Смотрел, пока кромсал тело на узкие ленточки? На кусочки: лоскуток кожи за лоскутком; стружка за стружкой. Представь…

– Вы считаете в этом виноватой меня?! Но я не просилась в ваш мир! Не уверяла никого в том, что могу быть чьим–то секретным оружием. У меня была моя жизнь, моя работа, привычный уклад жизни. Вы по сути всё это у меня отняли. Не спрашивая моего разрешения протащили через болота и через пасти чудовищ. При всём уважении, вы перекладываете свою вину на другого человека, ваше величество, совершенно безосновательно

– Мы уже выяснили, что уважения ко мне ты не испытываешь, так? Тогда к чему сей ложный пафос – «при всём уважении», – передразнил он её.

– Говоришь, тебя зовут Джайна? – совсем уже другим тоном спросил он после небольшой паузы.

– Вообще–то, Надежда. Но если вы настаиваете – буду Джайной. Мне без разницы.

– Меня зовут Чархан.

– Да, ваше величество.

– И я не человек. Это я всё к тому клоню, что мой брат тоже им не был. Такие как мы с ним умирают долго. Очень долго. И очень мучительно, ведь мы почти бессмертны.

Руки Чархана наручниками сжавшись на тонких кистях Надежды, не давая ей отстраниться и отступить.

Горячий язык скользнул в ушную раковину, оставляя влажную дорожку. В этом жесте нечто настолько столь непристойное, гневное и злое, что Надежду замутило от страха.

Слова короля тяжелым эхом отзывались в её сознании, становясь похожими на кошмар:

– Брат оказался обреченным дышать до тех пор, пока последняя капля крови не покинула его израненное тело. Посмотри на меня.

Ущипнув пальцами за подбородок Чархан не оставил Надежде шанса его ослушаться.

– Смотри! Знаешь, почему пришлось пойти на это? Потому что я послушался этих придурков – Сандара с его сумасшедшей шлюхой!

Лицо собеседника оставалось бесстрастным, но под ледяной оболочкой кипела лава яростного разочарования и жажда крови, видимо, составлявшая основу этой тёмной души.

– Вы сделали глупость, Ваше Величество, – хладнокровно, в лицо ему заявила ему Надежда.

Чархана то ли позабавила, то ли обескуражила её прямота:

– Дерзишь?

– Давно ли искренность считается дерзостью?

– Всё зависит от обстоятельств.

– Не знаю, чего вы хотите от меня добиться, но скажу прямо – вы напрасно принесли в жертву брата. Произошла какая–то ошибка. Я – не миссия. И можете хоть живьём меня зажарить, ничего от этого не изменится.

Не смотря на показную браваду полностью изгнать из голоса страх не получалось.

Кто его знает? А ну как примет её слова за руководство к действию?

Смех острыми льдинками рассыпался по комнате. Злобный и отчаянный.

– Не бойся, Надежда–Джайна, не я лишу тебя жизни. Придет время – сама сдохнешь.

Очаровательная улыбка сопровождала сии милые пожелания.

Ледяные руки короля с силой сжали пальцы Надежды, задержавшись на магической безделушке – перстне–артефакте:

– Условный знак, метка богов.

Окинув Надежду быстрым взглядом, король одарил её очередной издевательской улыбкой:

– Жаль, кроме этого знака ничего в тебе больше нет.

– Вы в этом уверены, Ваше Величество?

Вопросительно изогнутая королевская бровь побуждала высказаться до конца.

– В вашем мире играют «В пьяницу»?

– Каждый второй, – хмыкнул он. – С чего такой странный вопрос?

– Это игра особенная – в ней шестерка бьет короля.

Надежда заставляла себя глядеть прямо в глаза Чархану.

Зрачки в его глазах расширились, руки сжали талию так, будто намеревались переломить пополам.

На какое–то мгновение Надежда с предвкушением подумала – её сейчас поцелуют. Как в тех дурацких романах, что она втайне почитывала…

Лицо короля исказилось.

Резкий толчок заставил, попятившись, упасть в кресло.

Чархан наклонился. Руки его легли на подлокотники, заключая в кольцо рук, словно в капкан:

– Нет во Вселенной мира, в котором шестерка била бы короля, – выдохнул он. – Совет на будущее: не играй в глупые игры с дурацкими названиями. Это может плохо кончиться. Приятного вечера, миледи, – откланялся он.

Дверь за узкой спиной сумасшедшего короля захлопнулась, оставляя Надежду в самых противоречивых чувствах.

Желая вдохнуть свежий воздух, она широко распахнула окно.

Залётный ветер разметал легкие занавески.

***

Коридор освещали факелы. Почти обычные. Только благодаря работе придворных магов они не чадили.

Идти было неудобно. Длинный шлейф все время норовил запутаться в ногах. Во избежание неприятного инцидента с падением приходилось семенить, из–за чего походка приобретала почти азиатское жеманство.

Столы в зале ломились от еды. Аппетитной грудой она лежала на многочисленных подносах. От обилия блестящего металла рябило в глазах. Впрочем, как и от драгоценностей, что придворные сочли нужным на себя нацепить. Причем, нельзя сказать, чтобы кавалеры при их выборе оказались умереннее дам.

На некоторых мужчинах были надеты длинные, до середины бедра, распашные кафтаны с широкими, в виде буфа, рукавами. На других – колеты, сверху донизу застегнутые на пуговицы из сияющих драгоценных камней, с узкими рукавами и высоким плоеным крахмальным воротником. Полукруглые плащи набрасывались сверху на все это великолепие и скреплялись на плече яркой фибулой.

Кто–то из мужчин носил коротко состриженные волосы, другие предпочитали прическу с волнистыми локонами, спадающими на плечи. На ком–то красовались мягкие туфли с заостренными носами; на ком–то – чулкообразные сапоги выше колена.

Одежда дам была ещё более пышной и изысканной.

На помосте циркачи и акробаты выделывали свои па. На них никто не обращал внимания.

Высокопоставленные дамы и господа предпочитали развлекаться беседой.

– Сегодня за обедом Его Величество выказывали весьма дурное расположение духа, – достигла слуха Надежды тирада франта, разодетого в пух и прах. – Ходят упорные сплетни, что его Сиятельство Светлый Рыцарь в последнее время не в чести.

– Не в чести? – сверкнул в улыбке ровными жемчужными зубами мужчина постарше. – Я бы подобрал другое слово: он в откровенной опале! Остается только порадоваться, что мой клан последние полгода держался в стороне от Сандара.

–А что можно ожидать от человека, готового жениться на бабе, носящей штаны и орудующий булавой лучше меня?

– Последнее совсем не сложно, – поддел франта собеседник.

Зазвенели трубы, и толпа расступилась, открывая взору шестерых пажей, одетых в камзолы из серебряной парчи, увешенных драгоценностями, словно рождественская ёлка – огоньками.

За пажами выступала красивая молодая женщина с высокомерным лицом. Держась очень прямо, она высоко несла голову и вышагивала, презрительно вздернув верхнюю губу, бросая по сторонам надменные взгляды.

– Левантэ! – раздались голоса. – Левантэ де лю Сэ!

Толпа расступалась, давая проход гордой красавице.

– Готов поставить нового жеребца, что приобрел за восемьсот крионов третьего дня, теперешняя фаворотка короля продержится не больше полугода, – заговорщицким тоном прошептал щеголеватого вида молодой человек с черными усиками над пухлой губой и глазами, похожими на черную смородину.

– Спорь, если отыщешь чудака, готового биться об заклад. Все знают любвеобильность нашего государя.

– Но Джинджира проходила в фаворе почти шесть месяцев! – возразил юнец с завитыми кудельками, спадающими прямо на пышные брыжи. – А ведь Левантэ не в пример красивее.

–У Джинджиры были мозги. А у Левантэ кроме бюста да спеси – ничего, – пожал плечами придворный с аккуратной чёрной бородкой.

Глазки буравчики одного из собеседников вопрошающе обернулись к Надежде, и она поспешила отойти.

Двустворчатые двери вновь распахнулись, пропуская Чархана и гепардов, следовавших за ним по пятам.

Присутствующие склонились в низком приветственном поклоне.

Не одарив никого пусть даже мимолетным взглядом, король прошёл к столу.

Паштеты, свежезаваренное мясо, распространяющие волшебный аромат закуски, бархатистые красные вина возбуждали всеобщий аппетит. Надежда отнюдь не являлась исключением.

– Двор в полном сборе, – льстивым голосом проговорил Эмпар, суетясь. – Он рад приветствовать ваше величество.

– Не совсем так, – медоточивым голосом пропела красавица Левантэ. – Право же, дерзость Светлого Паладина постоянно испытывает наше терпение и милосердие. Если бы Ваше Величество прислушались к моим советам, голова наглеца давно покатилась по Мер–де–Грис.

Во взгляде, брошенном Чарханом на фаворитку, Надежда уловила угрозу.

– Остерегись надоедать мне глупыми советами, сударыня. Не будете знать своего место и ваша собственная голова сделается подставкой для свечей. После того, конечно, как надоест моим любимцам.

Король швырнула кошкам отличный кусок мяса.

Рыча, хищники сцепились между собой, заставляя придворных изрядно попотеть от страха.

Чархан весело рассмеялся:

– У меня в спальне как раз не хватает одного светильника. Но не расстраивайся. Таким образом у тебя будет шанс остаться в ней навсегда.

Резко побледнев, красавица замолчала, плотно сжав карминовые губы.

Дверь пропустила новое действующее лицо.

–А вот и наш чрезвычайный посол по магическим делам, – улыбнулся Чархан. – Садитесь и ужинайте, – любезно пригласил он явившегося к столу.

– Мой король, я голоден, как волк, почти обессилен и томлюсь от жажды. Но я не проглочу не кусочка, не сделаю ни глотка, и не присяду, прежде чем не передам вашему высочеству чрезвычайно важное известие.

– Вы прибыли из Тантрисса, не так ли?

– И очень спешил. Новости, что я должен сообщить, не терпят отлагательств.

– Я намерен поужинать, Тафрид. – заломил бровь Чархан. – И не буду благодарен, если ты испортишь мне аппетит. Так что умерь–ка пыл, да присядь–ка пока вон там, в сторонке. И если долг и совесть встанут тебе поперек глотки, что ж, – улыбка исказила тонкие черты, – твоё право. А почему молчат музыканты? – повернулся король к стоявшему за его спиной человеку.

Тот суетливо подал музыкантам знак.

Мягко зазвучали скрипки.

– Продолжаем ужин, господа.

Надежда наблюдала, как придворные довольно варварским способом расправляются с едой, усердно налегая на вина.

Вилки они использовали, но мясо откусывали зубами, не помышляя о ноже.

Некоторые даже не брезговали испачканные в жире пальцы вытирать прямо о скатерть.

– Нравы Светлого Двора не пришлись тебе по душе, Джайна из Райского леса? – насмешливо спросил Чархан, заметив лёгкую гримасу отвращения на её лице. – Находишь аппетиты моих подданных неумеренными?

Чархан снова сморщил губы в ухмылке:

– Всегда предпочитал брюнеток. Они куда выразительнее, не в пример блондинкам. И все равно наша гостья – красивая женщина! Что думаешь? – Чархан развернулся к любовнице, словно приглашая разделить восхищение по этому поводу.

Глаза Левантэ сверкнули:

– Не вижу ничего достойного высочайшего внимания.

Чархан неприятно засмеялся, поднимаясь из–за стола.

Мелодия разладилась.

Скрипки, визгнув, сбились с ритма.

Король сделал знак придворным продолжать ужинать, а сам пригласил Надежду на танец.

Отказаться не было возможности. Даже не зная местного политеса, не сложно догадаться, что подобное поведение сочтут за моветон.

Левантэ наградила Надежду таким взглядом, что, если бы, подобно Инаре, она обладала хотя слабым подобием Силы, кожа на Надежде превратилась в лоскуты.

Но подобной силы у Левантэ, к счастью, не было.

Кстати, зря она так бесилась.

Король и Чародейка протанцевали танец, не обменявшись ни словом и разошлись.

Инцидент был исчерпан.