Екатерина Оленева
Белые паруса

– Чёрт меня возьми, леди! Да ваш корабль лакомый кусок для парней вроде нас. Раздери меня дьявол, если тут нечем поживиться! – прорычал косматый Ричард.

– Не могу с вами не согласиться, – кивнула Айрис. – «Сердце океана» действительно полно сокровищ. Можно только представить, какое искушение завладеть им вы сейчас испытываете.

Лысый Сильвер хмыкнул, обнажая в усмешке удивительные для человека его лет и профессии, ровные, белые зубы.

Вокруг жёстких глаз лучиками разбежалась сеть морщинок:

– Клянусь преисподней, вы храбрая женщина!

– Храбрая? Может быть. Но, скорее всего, дело тут не в храбрости, а в элементарном благоразумии. Что я вижу? Обладая внушительной силой и бесшабашным дерзким нравом, вы всё-таки согласились пойти на переговоры, а не на абордаж. Какой вывод делаю? Вами движет не алчность.

– А что же?

– Откровенно говоря, затрудняюсь предположить. Мы сэкономим время и и нервы, если вы прямо скажите об этом, а не заставите меня гадать на кофейной гуще.

Несколько секунд Айрис и Косматый Рич молча мерились взглядами.

– Хотите знать о наших намерениях? – наконец разомкнул он губы. – Разрази меня гром, вы о них сейчас узнаете! Наши намерения чисты, как слеза. Ведь всё, чего мы хотим – вернуть нашего товарища.

– Давно ли береговое братство стало столь дружным, что готовы рисковать все, как один, своей головой за товарища?

Айрис была искренне удивлена.

– Дойл Райан мой сын, – пролил свет на ситуацию Косматый Рич. – Когда ваш муж подписывал договор с береговым братством, некоторые трусливые крысы продали моего мальчика за собственное жалкое пузо, обменяв свою шкуру на него. Теперь козёл-губернатор и его шлюха собираются моего сына повесить! Закон и порядок, мать их растак, не более чем ширма, за которой этот жалкий слизняк Гордон сводит с моим сыном старые счёты из-за бабы.

– Мы собираемся помешать осуществлению казни, – голос лысого Сильвера был так же невзрачен и тускл, как его взгляд. – Любой ценой. На самом деле лично вам мы не желаем зла. Но если придётся, оторвём вашу хорошенькую головку и отошлём её в корзинке Его Величеству в знак того, что ему следует лучше выбирать наместников в колониях.

После небольшой паузы Айрис решилась уточнить:

– Если правильно понимаю, господа, вы намерены попытаться обменять ценного для вас пленника в обмен на не менее ценного для Анадолии заложника – то есть, меня?

–Вы всё правильно поняли, мэм. Изначально мы рассчитывали отбить моего сына на обратном пути в Старый Свет, но недавно стало известно, что губернатор назначил ускоренное судебное разбирательство. Оно состоялось здесь, на Ранерлике. Всё было сделано молниеносно, комар носа не подточит. Никто глазом моргнуть не успел.

Косматый Рич замолчал и его речь подхватил Лысый Сильвер:

– Когда Ранерлик признал власть нового губернатора это была сделка. Мы согласились принять «порядок и закон», а нам обещали, что закон ограничит власть, обеспечив предсказуемость событий…

– Но казнь моего сына с этой грязной пародией на правосудие явно демонстрирует, чего стоят объявленные «закон и порядок»! – взревел Косматый Рич.

Айрис понимала его чувства.

– Где сейчас ваш сын? – со вздохом спросила она.

– Заточён в крепости форта.

– И вы намерены поставить губернатору ультиматум – моя голова против головы вашего сына? – Айрис не сводила с него внимательного взгляда. – Только полным отчаянием можно объяснить этот безумный поступок, господа. Угрозой оторвать голову знатной даме вы только оскорбите короля. При дворе это, несомненно, будет воспринято как вызов и повлечёт за собой эскалацию конфликта. К этим берегам пришлют эскадру кораблей. Быть может, губернатора, не удержавшего ситуацию под контролем, и сместят. Быть может, учитывая сложившееся положение дел, даже бросят в долговую яму. Могут и казнить, но есть существенное маленькое «но»! Всё это случится после того, как на шею вашего сына, сударь, повесят пеньковый галстук. Он будет отомщён, только – посмертно. Я же могу предложить вам другой план. Куда менее рискованный.

Айрис постучала пальчиком по столу.

– Вы знаете кто я? Я – Айрис Гордон, урожденная Морган. Я ваш новый губернатор и приехала на Ранерлик, чтобы сменить мужа на его посту. В сложившейся ситуации, сами понимаете, мой дорогой муж если и желает кого-то увидеть мертвее вашего сына, так это именно меня. Так что угроза оторвать мне голову его ни капельки не встревожит. Уничтожив меня, вы только сделаете ему подарок. Вы ведь не этого хотите, не так ли?

– Что вы предлагаете? – угрюмо спросил Косматый Рич.

– На ваше счастье я готова добровольно выступить гарантом безопасности вашего сына, объявить ему полное и безоговорочное помилование. Для этого вам придётся позволить мне беспрепятственно высадиться на берег взяв с собою для сопровождения не меньше сотни солдат.

– Да будь я проклят, если…

– Вы будете прокляты, если немедленно не воспользуетесь выгодным для вас предложением. Вы же сами сказали – виселицу уже сооружают. А мне ещё нужно успеть добраться до берега, потом до губернаторского дома. Стоит ли медлить?

– Какие у нас гарантии, что вы спасёте Дойла? – спросила Сильвер.

– Кто-нибудь из вас слышал, чтобы Морганы нарушали слово? Не переживайте, – улыбнулась Айрис. – Я спасу вашего сына хотя бы из одной только радости досадить любовнице моего мужа.

– Ладно. Будь, по-твоему, женщина, – поднялся из кресла Косматый Ричард. – Ты получишь и свободу, и солдат– всё, что пожелаешь. Но я хочу, чтобы ты запомнила одно: не сдержишь слово и, каким бы долгим не был до тебя путь, я его преодолею.

В ответ Айрис холодно блеснула глазами. Угрозы она не любила.

Так или иначе, но её путешествие подходило к концу.

Люди готовились к высадке. Горячо сияло солнце. Морские птицы кишели, с криком носясь над волнами в надежде ухватить рыбку пожирнее.

Не прошло и часа, как шлюпки пристали к берегу.

Их встречал человек с высокомерным, вздорным и узким, как у крысёнка, лицом.

– Добрый день, сударыня, – приветствовал он. – Имею честь приветствовать вас. Позвольте представиться – городской судья Арчибальд Грейсвелл.

– Рада встрече, сэр Грейсвелл. Полагаю, что мои верительные грамоты способны представить меня более красноречиво, чем я сама.

Повинуясь приказу Айрис её слуга, раскрыв кованный серебром сундучок, шагнул к судье. Достопочтенному не оставалось ничего другого, как взять королевский патент и прочитать.

Чем быстрее бегали глаза по строчкам, тем более кислым делалось выражение лица сэра Арчибальда.

– Этот документ уведомляет о том, что на пост губернатора Ранерлика назначена некая особа по имени Айрис Гордон. Но кто поручится мне в том, что эта особа вы, мэм? Может быть вы жалкая самозванка?

– Вы на досуге приключенческие романы, что ли, почитываете? – засмеялась Айрис.

– Что?.. – возмутился достопочтенный.

– Только романтически настроенному уму могла прийти подобная прелестная фантазия.

– Ну, знаете ли!..

– Успокойтесь, сударь. Верю, мой супруг ещё способен узнать свою законную жену.

Лицо Арчибальда Грейсвелла побагровело, глаза выпучились:

– Я… я полагаю, сэр Оливер Гордон уведомлён о вашем приезде, миледи? Ему ведь сообщили о вашем прибытии? Сэр Оливер занемог, а леди Мёрфи, она…

Айрис, сощурившись, в упор, будто целясь, посмотрела в лицо судьи. От этого взгляда терялись мужчины куда храбрее него.

– Леди Мёрфи? – переспросила она со всей заносчивостью, на которую только была способна. – Что это за леди такая, что о ней стоит передо мной упоминать?

– Леди Мёрфи… она…

– Прекратите мямлить. Или скажите, что хотите – или заткнитесь.

– Никто из губернаторской семьи сейчас не может принять Вашу Светлость. Сэр Оливер в тяжёлой лихорадке, а леди Мёрфи отправилась на казнь.

– На казнь? – растерялась Айрис, холодея от нехорошей догадки. – Какую ещё казнь? Только не говорите мне, что собираются повесить этого Райана!

– Конечно, собираются…

– О, нет! – простонала Айрис. – Только не это! Лошадей! Немедленно!

Глава 2. Встреча

Лошади рванули по дороге. От пыли, летящей из-под их копыт першило в горле, но ничего не поделаешь, приходилось терпеть.

– Прикажите кучеру гнать во всю прыть. Если опоздаем и капитана Райана казнят, обещаю, вас повесят рядом, – мрачно пообещала Айрис.

– Как?! – ужаснулся судья.

– За шею, – отрезала Айрис.

– Но почему?..

– Не почему, а за что. Выносить смертный приговор по такому делу у вас не было права и квалификации.

– Помилосердствуйте, миледи! – сжал дрожащие пухлые ручки сэр Арчибальд. – Я всего лишь выполнял приказ леди Мёрфи!

– Вот за это вас и повесят, – злорадно пояснила Айрис. – Как государственное лицо, вы должны действовать согласно букве закона и голосу совести, а не по чужой указке. В усугубление собственной вины, вы самовольно титулуете девчонку титулом, который этой Мёрфи не принадлежит.

– Миледи, помилосердствуйте! – как заклинание повторил судья.

– Если по вашей вине будет нарушен закон, вы на собственной шкуре ощутите последствия учинённого произвола.

– Но, госпожа! Если я и виновен, то не более, чем лица…

– Каждый ответит сам за себя.

Айрис не сочла нужным смягчать металлические нотки, звучащие в её голосе. Мысленно она уже прикидывала последствия возможного опоздания и понимала, во что это может ей обойтись.

Они въехали на главную площадь острова, заполненную людьми до отказа, так, что яблоку было негде упасть. Повсюду взгляд натыкался на солдат в алой королевской форме. Дойди всерьёз дело до драки, численный перевес, увы, будет не на стороне Айрис.

– Люди, которые не являются людьми, – монотонно тянул стряпчий, озвучивая приговор. – Они хуже зверей. Ибо зверь повинуется низменным инстинктам, заставляющим его убивать ради пропитания. А люди, подобные Дойлу Райану – это угроза каждому благочестивому человеку. Пока они на свободе, покоя честному гражданину не видать. Люди, подобные капитану Райану, нарочно вселяют в сердца страх чтобы помешать процветанию нашего города!

Толпа в ответ слабо гомонила. Сразу и не поймёшь, что этот гомон выражал. Довольство? Возмущение? Равнодушное любопытство?

– Сегодня день дней, – продолжал голос. – Мы навсегда заставим замолчать одного из самых непримиримых и бесстыжих злодеев. Тем самым докажем всему цивилизованному миру, что являемся его частью. То, что делается сейчас на ваших глазах, славные жители Ранерлика, делается не ради удовольствия или мести. Это делается для торжества справедливости, закона и порядка.

Приговорённый спокойно стоял на грубо сколоченной повозке, запряжённой серым мереном.

Вот он какой – Дойл Райан? Сын Косматого Рича? Любовник Каро Мёрфи?

Прямо скажем, с первого взгляда особого впечатления не производил. Видела Айрис в жизни мужчин и посимпатичнее.

Черты лица неправильные и резкие. Низкий лоб надвигался на глубоко посаженные длинные светлые глаза. Острый нос. Узкие губы. Щёки, заросшие бакенбардами. Тёмно-русые, мышиного цвета волосы перехвачены на затылке.

Среднего роста, крепкий. Плечи настолько широкие, что полотняная рубашка из серой мешковины угрожала порваться на тугих мышцах. Руки казались сплетёнными из бугрящихся жил.

От мужчины так и веяло звериной, свирепой силой, не укрощённой даже близостью смерти.

– Да восторжествует Высшая Воля, – закончил стряпчий, скручивая в рулон бумагу, по которой он читал свою речь.

Кое-где из толпы раздались крики: «Ублюдок!», «Вешай его!». Но они были единичны и явно проплачены. Их не подхватили.

– Остановите казнь, – велела Айрис Грейсвеллу.

– Я…

– Немедленно! И только попытайтесь воспользоваться случаем и напортачить – яйца отрежу и заставлю сожрать.

Видимо, судья Ранерлика леди представлял себе иначе. Слова Айрис глубоко его шокировали. Или напугали? Но угроза возымела действие. Арчибальд пулей вылетел из ландо и стал пробираться к виселице.

– Хочет ли приговорённый сказать последнее слово? – пафосно воскликнул стряпчий, обращаясь к осуждённому.

Тот кивнул:

– Те, кто сегодня собираются затянуть петлю на моей шее пытаются заглушить голос, который они не смогли заставить замолчать иначе. Меня не удалось ни купить, ни заточить в рабство.

Голос у Дойла Райана был низким, грубым и хриплым. Рокочущим, как у зверя.

– Совершая эту показательную казнь, они хотят запугать вас. Поставить на колени. Потому что они боятся. Вас много, а их – мало. Не забывайте об этом. У меня всё.

Солдат накинул петлю из пеньковой верёвки на шею пирата.

Толпа застыла. Насколько Айрис умела улавливать общее настроение (а она это умела) симпатии собравшихся были явно не на стороне властей.

Мужчина повернул голову. Проследив за его взглядом, Айрис увидела соперницу.

В том, что перед ней Каролина Мёрфи не было ни малейшего сомнения.

Разглядывая молодую женщину Айрис никак не могла понять, что она чувствует?

Так легко ненавидеть абстрактный образ. Но всё меняется, когда навязчивая идея обретает определённые черты.

Айрис ожидала увидеть ослепительную красавицу. Роковую обольстительницу с вызывающим, как у представительниц древнейшей профессии, декольте. Но ничего не было. Не вызывающего платья, не шикарной причёски, не яркой, броской внешности. Просто женщина. Молодая. Симпатичная. Каких много.

Пока затягивали петлю на шее её бывшего любовника, блондинка даже не шелохнулась.

– Приступайте!

Похожая на ослика лошадка, запряжённая в повозку, на которой стоял Дойл, начала движение.

Айрис поняла, что глупец-судья либо не успевает, либо не желает вмешиваться.

Интуиция подводила её крайне редко. Ещё до того, как капитан Райан с демонстративным мужеством шагнул вперёд, она начала просчитывать варианты на тему: «Что, если?..». И когда это «если» наступило, в руках уже сжимала револьвер.

Толком не целясь, надеясь на слепую удачу, она спустила курок.

Выстрел прогремел оглушительно, точно взрыв.

Айрис не сразу сообразила, что, во-первых, не промазала – пуля чисто срезала верёвку. А во-вторых, солдаты, охраняющие приговорённого, передёргивают затворы, намереваясь открыть ответный огонь.

– Стойте! Стойте! Остановитесь!!! Не делайте этого, господа! Не стреляйте!!! – прорезался, наконец-таки, голос судьи Арчи.

Местная толпа в обстановке разбиралась быстро. Быть подстреленным в общей неразберихе, да ещё в чужой перестрелке, никому не хотелось. За считанные секунды площадь обезлюдела.

Увидев, как Дойл Райан поднимается с земли, Айрис с облегчением перевела дыхание. Она испугалась, что он сломает себе шею.

Арчибальд Грейсвелл кинулся к несостоявшемуся висельнику, стягивая с него успевшую затянуться петлю. Сам этого сделать осуждённый не мог – руки были связанны.

Расталкивая охрану, Айрис протолкнулась вперёд.

Побледневшая, с судорожно дёргающимися губами, Каролина Мёрфи тоже сделала несколько стремительных шагов, гневно уставившись на Айрис:

– Кто вы такая? По какому праву вмешиваетесь в мои дела?

– Я леди Гордон, – с гордостью заявила Айрис. – Именем короля останавливаю вершимую вами, без суда и следствия, казнь. С прискорбием вынуждена признать, что мой муж, которого я в своё время назначила консортом, не справился с вверенными ему обязанностями. Мои поданные встретили меня жалобой на якобы чинимый на островах произвол и утверждениями, что на Ранерлике вешают людей, сводя личные счёты. Кстати, с кем имею честь говорить?

Каролина Мёрфи выслушала речь Айрис со странной отрешённостью.

Сообразив, что положение её становится, от минуты к минуте, всё более щекотливым, блондинка отвесила церемонный поклон, пряча глаза в попытке скрыть полыхающую в них злость.

– Я Каролина Мёрфи, – представилась она. – Мой отец был на Ранерлике мэром последние десять лет. А сейчас является здесь главным торговым представителем.

– Вы дочь купца? – подчёркнуто презрительно фыркнула Айрис.

– Да, миледи, – с достоинством откликнулась Каролина.

– Ваше положение не позволяет вам брать на себя ту ответственность, что вы на себя возложили. Где мой муж, которого подобные дела, вроде бы, должны касаться в первую очередь?

– Его Светлость больны. На острове вот уже несколько недель свирепствует лихорадка.

– Какой ужас, – в голосе Айрис не прозвучало ни малейшего намёка на испуг или сочувствие. – Но данный факт объясняет лишь отсутствие Оливера. Как насчёт всего остального?

– Мы не могли медлить, боясь, что преступник ускользнёт от возмездия. Этот человек чудовище. Бунтовщик и кровожадный пират. Виселица сполна им заслужена.

– В самом деле? – вопросительно глянула Айрис на Дойла.

В узких глазах мужчины не было ни страха, ни гнева, ни благодарности за неожиданное спасение. Оттуда, как из щели бойниц, глядел зверь. Неукротимый. Неприручённый. Дикий.

– Даже если и так, у вас не было права без суда…

– Вас ввели в заблуждение, говоря, что суда не было. Это неправда, – решилась отстаивать свои позиции Каролина Мёрфи. – Мы выслушали показания матросов с кораблей, атакованных капитаном Райаном. А также свидетельства тех, кого он оставил вдовами и сиротами, – голос у Каролины был мягкий, как колокольчик.

Приятный для слуха.

– Капитан Райан и его сообщники нанесли невиданный ущерб благополучию честных граждан Ранерлика. Он попрал саму суть слова «цивилизация». Участь этого пирата полностью им заслужена, можете мне поверить.

– Поверить? Вам? – приподняла бровь Айрис, недвусмысленно давая собеседнице понять во что оценивает данное предложение.

Потом она повернулась к капитану Райану.

– Я слышала вашу почти предсмертную речь. Ваше мужество делает вам честь. Во всём остальном утверждение спорно. Нас вовсе не мало – в численности мы даже превосходим вас. И уж, конечно, мы вас не боимся.

Взгляды Дойла и Айрис скрестились ненадолго. Внимание Айрис вновь заняла соперница-блондинка.

– Что же касается чудовищ, мисс Мёрфи, то каждый из нас для кого-то чудовище. Наши страхи не повод для того, чтобы злоупотреблять властью, используя её в своих целях. Судебных комедий на Ранерлике больше не будет. За этим прослежу лично. А пока, до суда, проводите капитана Райана в темницу.

Вымученно улыбаясь, Каролина отступила на шаг, пропуская вперёд Айрис.

Едва лишь дверца возка за женщинами захлопнулась, кортеж тронулся.

Айрис успела отметить, что в отличие от ландо судьи карета мужа была запряжена шестёркой породистых лошадей, стоявших целое состояние даже в Анадолии. О стоимости выезда в этой глуши можно было только догадываться.

«Оливер разорён, но сыплет блестками в глаза этой пташке», – сузив глаза, гневно думала Айрис.

То, с какой тщательностью муж охранял свою потаскушку тоже бесило. Два офицера гарцевали впереди, двое – сбоку, ещё один гвардеец мчался сзади.

В сумраке кареты разглядеть друг друга было довольно сложно, но именно этим женщины и занимались.

– Вы совершили огромную ошибку, не казнив этого человека, – прошипела Каролина.

– Вы считаете себя вправе давать мне советы? – холодно одёрнула её Айрис.

– Ваша Светлость чужестранка. Вы не знаете местных обычаев и потому легко можете совершить неправильный поступок.

– Не зная меня вы тоже можете совершить неправильный поступок. Например, обронить лишнее.

Выдержав небольшую паузу, Айрис спросила:

Прежде, чем мы продолжил беседу, я хотела бы знать, какую должность вы занимаете при моём муже? Что вы делаете в его доме – нашем доме?

– Лорд Гордон оказал мне честь, назначив своим советником, – с полным спокойствием оповестила Каро Мёрфи.

– Назначил вас – кем? – брезгливо поморщилась Айрис.

– Советником.

– Надеюсь, к такому решению мой муж пришёл после того, как его начала сотрясать лихорадка, а не до? Лихорадочный бред хоть в какой-то мере мог бы послужить оправданием столь странному и противоречивому поступку. Ну и какие же советы и по какому поводу получал от вас мой муж?

– Он не знал, что Слип Барлет никогда не платит за выпивку. Что братья Лорн не ладят с командой капитана Мак-Райля. Не знал, кого из торговцев контролирует хозяйка борделя. Он не знал. И вы – не знаете, – приподняв тоненькие ровные ниточки бровей и неприятно кривя губы сообщила Каро с таким выражением, будто делилась и впрямь существенной информацией.

– Не знаю, но спать мне это не мешает. В отличие от вашего назначения.

– Как печально, – усмехнулась блондинка.

– Ой! – вскрикнула Каро в следующий момент, прижимая ладонь к щеке – длинные, острые ногти Айрис прочертили на нежной коже тонкие глубокие царапины.

Светлые глаза расширились в первый момент скорее от удивления, чем от испуга, но уже в следующую секунду в них сверкала ярость.

– Вы ведёте себя глупо! – рыкнула Каролина.

– Могу себе это позволить.

– Мы не в Аспирлинге!

Видно было, каких усилий Каро стоит сохранять спокойствие. Она едва удерживалась от того, чтобы в ответ на агрессивную выходку не вцепиться Айрис в волосы.

– Столица Адонии далеко! Как и ваши покровители!

– Мои покровители имеют самые длинные руки в мире. Это деньги, милочка.

– Я тоже, знаете ли, далеко не нищая.

Ромбовидное личико кривилось со злости. На выступающих скулах вспыхнул болезненный румянец.

– Тем лучше, – ухмыльнулась Айрис. – Вам будет, куда идти. Потому что как только приедем, придётся собрать вещички и пойти вон. Советник, вы уволены.

– Нет.

– Что, простите?! – опешила от подобной наглости Айрис.

– Не вы меня нанимали, не вам меня и увольнять.

– Вы, видимо, что-то не поняли, мисс Как-Вас-Там? Оливер с должности губернатора снят. А мне вы в привычной для себя роли не пригодитесь. Если мистера Гордона что-то не устроит в моём решении, он сможет убираться за вами вслед. Но я бы на вашем месте на это не рассчитывала.

Шипя друг на друга как две готовые сцепиться кошки, женщины, однако, были вынуждены прервать ссору. Карета, мягко качнувшись на рессорах, остановилась около особняка, окружённого загущенными кустами роз.

Айрис окинула любопытным взглядом благородный двухэтажный особняк из красного кирпича. В этом глухом краю он показался ей чудом изящества. Высокие окна с частным переплётом поднимались от фундамента до карниза. Парадный вход располагался под балконом в выступающем крыле здания. Над красной черепичной крышей вздымались массивные витые трубы.

Горячий ветер вихрил маленькие пылевые смерчи на песчаных дорожках. Занавески в открытых окнах трепетали от потоков сухого воздуха.

Личная прислуга и охрана леди Гордон успев добраться сюда раньше, оповестила о её прибытии остальных. Теперь вся челядь выстроилась перед парадным входом, как и полагается прислуге людей высокого ранга.

По ступенькам спустился дворецкий в сопровождении ливрейного лакея и оба низко склонились перед Айрис.

– Вот вы и дома, леди Гордон, – проговорил дворецкий. – Надеюсь, путешествие не слишком утомило вас? Вы вполне здоровы?

– Чувствую себя превосходно. Но дорога и впрямь была утомительна. Я бы не отказалась принять ванну.

– Воду уже вскипятили.

– Благодарю. Чуть позже я хочу выпить чашечку чая. Добавьте туда мяты и лайма. Мне необходимо успокоиться. Я с прискорбием узнала о болезни мужа.

– Уже слышали, госпожа? Мы готовились сообщить вам это печальное известие чуть позже.

– Надеюсь, угрозы жизни нет?

– Господин не вставал с постели несколько дней. Но мисс Мёрфи трогательно поддерживала душевные и телесные силы больного.

Айрис почувствовала, как от такой «трогательности» скулы сводит.

– За врачом посылали?

– Посылали, миледи. Выписали лекарства у самого лучшего фармацевта на островах. Благодарение Небесам, сегодня утром Его Светлость даже изволили выкушать бульону.

– Утешительная новость. Навещу мужа, как только приведу себя в порядок.

– Лихорадка – заразное заболевание.

– Я знаю.

За дверью их встретил широкий каменный холл, удивительно прохладный по сравнению с температурой на улице.

Айрис поднялась по лестнице на второй этаж. Пройдя по широкому коридору, за тяжёлой дубовой дверью обнаружила небольшой будуар. Мебели в нём было немного, лишь самое необходимое – диван, кресла, письменный стол.

За будуаром расположилась спальня, за ней – ванная комната.

Подойдя к окну, Айрис увидела всё то же запущённый розарий. Чуть дальше простирались травянистые лужайки. За ними синело море. Оно было гораздо ближе, чем Айрис себе представляла. По аквамариновому простору носились белые гребни морской пены, взбитой ветром.

Стоило открыть окно, и комната наполнилась звуками разбивающихся бурунов. Воздух был пропитан солью.

На солнце вдруг набежало облачко и море сразу же, резко изменило цвет. Потемнело до черноты, сделавшись жестоким и безжалостным.

Айрис взгрустнулось. Это море, этот дом, разноцветные лица слуг, непривычная одежда – всё казалось диким, чуждым, враждебным.

Всё пропитано духом соперницы.

«Вы не знаете, – заполнились уши эхом отзвучавшего голоса, сладкого, как мёд, но полного яда, – А я – знаю».

Чтобы отделаться от наваждения, Айрис захлопнула оконную створку и направилась в ванную.

– Помоги расшнуровать корсет, – потребовала она у горничной.

– Да, миледи, – поспешно кинулась выполнять приказ Энни.

С наслаждением погрузилась Айрис в горячую ванну.

– Не представляешь, как я устала, – простонала она, смежая веки.

– На Вашу Милость столько всего свалилось, – посочувствовала служанка. – Думаете, эти головорезы, – Энни передёрнула плечами, – они сдержат слово? Вернут нам корабль?

– У меня есть то, что они хотят – у них то, что нужно мне. Думаю, мы поладим.

– Просто на корабле осталось так много наших людей. Не могу не волноваться об их участи.

– Никто и никогда не говорил о Морганах, что они бросают своих, – одёрнула её Айрис.

– Да, миледи.

Айрис одевалась с такой тщательностью, будто готовилась к приёму. Корсет плотно обхватывал её безупречно узкую талию. Весь вид отличался той трудно достижимой художественной простотой, которая стоила дороже, нежели самые затейливые модные туалеты.

Сидя перед зеркалом, пока Элис трудилась над прической, Айрис внимательно прислушивалась к звукам в доме.

Память волшебным образом возвращала её в прошлое, на семь лет назад. В тот день, когда она впервые встретила Оливера.

Было поздно, четверть одиннадцатого, но кареты всё продолжали пребывать к дому Морганов. Парадная дверь то и дело отворялась, пропуская поздних гостей и прохладный ночной воздух.

Айрис легкомысленно спихнула обязанность принимать гостей на двоюродную кузину и отца, а сама устремилась в бальный зал, где под звуки музыки кружились элегантные пары.

И Айрис кружилась в танце столько, что у неё разболелась голова. Она была не из тех, кто подпирал собой стену во время балов. Всегда любила танцевать.

Злые языки не без оснований утверждали, что дочка Джорджа Моргана ростом как гренадёр; что ноги и руки у неё слишком длинные и крупные для леди; что щеки запавшие, как у голодной кошки, а скулы и вовсе слишком высоки. Что смеётся она порой слишком громко. Что скачет в седле по-мужски, да ещё с такой ловкостью, что превосходит иных джентльменов.

Несмотря на всё на это недостатка в кавалерах у Айрис никогда не наблюдалось, поэтому сплетни она слушала сплетни в пол уха.

Решив с детства, что не красавица, никогда не огорчалась тем, что не сможет достичь невозможного идеала. Плевать было на то, что устраивает или не устраивает местных кумушек-наседок.

Ну да, она не миниатюрная трепетная блондинка, томно мечтающая о крестах и розах при луне. Смысл об этом печалиться? Волосы не побелеют, а ножка не станет маленькой, как у куклы. Жизнь же слишком интересна, насыщена событиями и полна удовольствиями, чтобы она, Айрис Морган, тратила её на соответствие чужим представлениям.

Она любила танцевать и танцевала. Ей нравилось скакать верхом – она галопировала. Ей доставляли удовольствие запретные романы – она их читала. Хотелось фехтовать – фехтовала и стреляла так, что превосходила родного отца, признанного первым стрелком Анадолии.

В общем, все знали, что дочка Джорджа Моргана эксцентрична, взбалмошна и набалована, но богатство её отца искупало в глазах общества все её недостатки.

Айрис это прекрасно понимала и не стеснялась этим пользоваться.

В тот вечер, устав от бесконечных танцев, чувствуя изнуряющую жажду, она позволила себя ускользнуть из общей залы и выйти на террасу. Притаившись за одной из колонн планировала насладиться одиночеством.

Но кто-то уже успел облюбовать уединённое местечко.

– Ты представляешь?! Ты только представляешь?! – звенел от возмущения голос неизвестного молодого человека.

Видеть его Айрис не могла, зато слышала прекрасно. Даже через чур прекрасно.

– Ну разве это не настоящая тирания!? В этом проклятом дворце люди вызывают у себя рвоту, лишь бы проглотить лишний кусочек очередного деликатеса! Им нет никакого дела до того, что другая половина человечества, – и она в большинстве! – умирает с голоду в буквальном смысле этого слова!

– Уймись, Оливер, твой пыл не уместен. Скажу тебе больше – он опасен.

– Егерь этого проклятого Моргана застрелил в лесу за рекой крестьянина по имени Барри. Бедняга попался на месте преступления – вынимал из силка зайца. Представляешь?! Обычного зайца! И за это убили человека! За то, что он хотел накормить голодную семью!

– Я уже слышал об этом.

– Ты говоришь так, будто считаешь нормальным убивать людей за охоту на кроликов? Я спрашиваю тебя, разве это не акт тирании?

– То, что Морганы звери, всем известно. Со стороны крестьянина крайне глупо было воровать на их угодьях.

– И это всё, что ты можешь сказать?!

– Я вообще не вижу смысла что-либо говорить на эту тему.

– Вот как? – обиженно протянул тот, кого Айрис про себя окрестила «энтузиастом».

– Да. Надеюсь у меня достаточно практичный склад ума, чтобы не воевать с ветреными мельницами.

– Я обращусь за правосудием!

– Против банкира Моргана? – с явным сомнением протянул приятный голос.

– А почему бы и нет?!

– Потому что твой рыцарский порыв ни к чему не приведёт. Волки не пожирают волков.

Айрис заинтересовалась молодыми людьми. Они отличались уже хотя бы тем, что вместо того, чтобы бессмысленно носиться за девушками, пытались вести осмысленную беседу.

На балу, ага!

Из этого, по мнению Айрис, вытекало, что, либо они большие умники, либо законченные тупицы. И в том, и в другом случае они выделялись из серой массы и заслуживали внимания.

Дождавшись, когда молодые люди закончат беседу, Айрис, со свойственной ей изысканной небрежностью движений, в которых презрение к окружающим удивительным образом смешивалось со снисходительностью, сделала шаг вперёд. Она, не таясь, пристально, почти в упор, разглядывала молодого человека, не мало удивлённого таким вниманием, прямо оказанным этой странной девушкой.

В ответ на её пристальный взгляд молодой человек почтительно склонил голову.

Лицо его показалось Айрис печальным. В карих глазах с длинными, как у девушки, ресницами, можно было прочесть что угодно, кроме дружелюбия и приветливости.