Екатерина Ивановна Михалькова
Психология особенных детей. Учебник для студентов и социальных работников
Необходимо отметить, что полученные нами результаты, в целом, согласуются с выводами многочисленных исследований, связанных с изучением характера детско-родительских отношений в семьях, воспитывающих особых детей.
Так, например, в ходе исследования А. С. Гильяно, в котором приняли 20 родителей детей с ДЦП, была доказана гипотеза о том, что в семьях, воспитывающих ребёнка с ДЦП, наблюдаются такие особенности родительско-детских отношений, как наличие негармоничного (патологизирующего) семейного воспитания (гиперпротекция и эмоциональное отвержение). Установлено, что в таких семьях только для 20 % испытуемых характерен оптимальный эмоциональный контакт между родителями и ребёнком, а наличие негармоничного (патологизирующего) семейного воспитания характерно для 30 % испытуемых. Родители в данной категории демонстрируют следующие типы воспитания: потворствующая гиперпротекция (5 % испытуемых), доминирующая гиперпротекция (10 % испытуемых), повышенная моральная ответственность (5 % испытуемых), эмоциональное отвержение (10 % испытуемых) [А. С. Гильяно, 2020].
И. В. Тимофеевой были получены аналогичные результаты. В ее исследовании приняли участие 306 семей, воспитывающих детей с ДЦП в возрасте 8–10 лет. По результатам анализа полученных данных автором установлено, что детско-родительским отношениям в этих семьях присущ противоречивый характер. С одной стороны, родители стараются проявлять терпение, участие, мягкость по отношению к детям, а, с другой стороны, отношения нередко характеризуются раздражительностью, безучастностью и равнодушием.
И особенно ярко эти различия проявляются в отношении детей с сохранным и нарушенным интеллектом. В исследовании было установлено, что в семьях с детьми с сохранным интеллектом, страдающими ДЦП, родители проявляют излишнюю концентрацию на детях, выстраивают воспитание по типу гиперконтроля и инфантилизации. То есть основной характеристикой родительского отношения в этом случае является любовь к ребенку, родители прилагают максимум усилий в борьбе с болезнью ребенка, стремятся ему помочь во всем и защитить. С другой стороны, такое родительское отношение влечет за собой требовательность и контроль состояния ребенка, его развития. Все это порождает внутреннюю противоречивость и напряженность родительского отношения.
Что касается детско-родительских отношений в семьях, воспитывающих детей с ДЦП, осложненном нарушением интеллекта, то они чаще всего, исходя из результатов исследования И. В. Тимофеевой, характеризуются излишней эмоциональной дистанцией, родители менее ориентированы на сотрудничество с ребенком [В. С. Тихомирова, 2013].
Следует при этом отметить, что в психологической литературе описаны и прямо противоположные результаты, касающиеся характера детско-родительских отношений в семьях, воспитывающих детей, страдающих ДЦП. В качестве примера можно привести исследование В. С. Тихомировой, в котором приняли участие 103 матери, воспитывающие детей с диагнозом «спастическая дисплегия». В ходе исследования автором доказано, что для всех этих матерей, независимо от состояния здоровья, ребенок является значимым и ценным, эмоциональное отношение к нему – положительное. При этом они отдают себе отчет в том, что возможности их детей ограничены, по сравнению со здоровыми детьми. Дети с ДЦП воспринимаются матерями как нерешительные, несамостоятельные и пассивные, тем не менее, значимость своих детей для них матери оценивают чрезвычайно высоко.
Результаты эмпирических исследований детско-родительских отношений в семьях, воспитывающих детей с аутизмом, также убедительно доказывают их специфичность и своеобразие, а также выявляют явные различия с детско-родительскими отношениями в семьях, воспитывающих обычных детей.
Так, в исследовании В. А. Куташова и В. В. Квасовой получены результаты, которые созвучны и с выводами нашего исследования. В частности, доказаны более низкая симбиотическая связь матерей со своими детьми, страдающими РАС, по сравнению с материями, воспитывающими здоровых детей. Лишь 15 % родителей особых детей продемонстрировали высокие показатели по шкале «симбиоз», тогда как в группе родителей здоровых детей их 52 %. Кроме того, авторами установлено более выраженное эмоциональное отвержение ребенка, находящееся в прямой корреляционной зависимости с его инфантилизацией. Так, 58 % родителей особых детей не прошли все стадии принятия ребенка и испытывают отвержение к нему, что положительно коррелирует с неверием в силы и возможности своего ребенка, приводящей к его инфантилизации, у 65 % родителей. В группе же родителей, воспитывающих условно здоровых детей, лишь 7 % отвергают ребенка и 28 % считают, что их дети – не приспособленные, ни на что не способные маленькие неудачники [В. А. Куташов, 2016].
Здесь стоит отметить, что на сегодняшний день в психологии достаточно активно изучается проблема ДРО в семьях, имеющих детей с тяжелыми хроническими заболеваниями. Согласно результатам исследований, во многих семьях выявлен авторитарный стиль воспитания, гиперопека ребенка, повышенная тревожность у родителей. Авторы публикаций отмечают искажения детско-родительских отношений, приводящие к длительному психоэмоциональному напряжению в семье, повышающему риск обострения хронических заболеваний.
Однако, данные о детско-родительских отношениях в семьях с детьми, страдающими рассеянным склерозом, в настоящее время встречаются, в основном, в зарубежных исследованиях. Так, например, U. M. Messmer, S. Traversa, M. Trujano в исследовании чувства родительской компетентности в семье с ребенком, больным рассеянным склерозом, установили, что наиболее серьезными источниками тревожности и неудовлетворенности родительской ролью у матерей и отцов являются: невозможность контролировать процесс и активно влиять на улучшение жизни ребенка; непредсказуемое течение болезни и недостаточная информированность о ней. Также отмечается, что уровень тревожности и депрессии у матерей выше, чем у отцов [U. M. Messmer, 2013].
Е. А. Бойко, Е. В. Иванчук, К. Р. Латий, В. Л. Малыгин, О. В. Быкова, Т. Т. Батышева установлено, что в семьях, имеющих детей с рассеянным склерозом, выявлены симптомы легкой или умеренной депрессии у матерей, преимущественно несбалансированный тип семейной структуры, потребность матерей и детей в изменении дистанции со всеми членами семьи в равной степени, низкий уровень самооценки у ребенка и родителя, стремление родителя к сотрудничеству с ребенком.
Использование проективной методики «Семейная социограмма» позволило выявить ряд особенностей семейной системы. Отличительной чертой этих семей является потребность в уменьшении или увеличении дистанции со всеми членами семьи в равной степени. В то время как родители условно здоровых детей хотели бы изменить дистанцию с одним из членов семьи. Также, в отличие от семей, воспитывающих условно здоровых детей, у всех родителей особых детей выявлялся пониженный уровень самооценки.
Далее рассмотрим результаты корреляционного анализа.
На рисунке 1 представлена корреляционная плеяда, отражающая статистически значимые связи, полученные в ходе тестирования по Опроснику родительского отношения (ОРО) (В. В. Столин, А. Я. Варга) и Опроснику эмоционального интеллекта (ЭмИн) (Д. Б. Люсин).
Примечание: сплошная линия – положительная взаимосвязь, пунктирная линия – отрицательная взаимосвязь
Рис. 1. Взаимосвязь между типом родительского отношения в семьях, воспитывающих особых детей, и уровнем развития эмоционального интеллекта матери
В результате корреляционного анализа были выявлены 14 корреляций между типом родительского отношения в семьях, воспитывающих особых детей, и уровнем развития эмоционального интеллекта матери. В частности, наблюдаются положительные связи между такими типами родительского отношения, как «принятие – отвержение» и «кооперация» и пониманием и управлением как своими, так и чужими эмоциями, межличностным и внутриличностным эмоциональным интеллектом, а также общим уровнем эмоционального интеллекта. Данные связи говорят о том, что матери особых детей, которые отличаются высокоразвитыми способностями к пониманию и осознанию как своих эмоций, так и эмоций окружающих людей, понимания причин возникновения той или иной эмоции, а также способные эффективно управлять своим эмоциональным состоянием и оказывать влияние на эмоции других людей, как правило, принимают своих детей такими, какие они есть. Эти матери уважают своих детей, признают их индивидуальность, одобряют интересы, вникают в их планы и поддерживают их, проявляя к ним искренний интерес, проводят с ними достаточно немало времени и не жалеют об этом.
Отрицательные связи между авторитарной гиперсоциализацией, инфантилизацией и управлением чужими эмоциями, контролем экспрессии и внутриличностным эмоциональным интеллектом свидетельствует о том, что чем в меньшей степени у матерей особых детей развиты способности вызывать у окружающих те или иные эмоции, снижать интенсивность нежелательных эмоций, а также контролировать внешние проявления своих эмоций и управлять ими тем чаще их стратегии семейного воспитания характеризуются авторитаризмом и инфантилизацией. То есть эти матери в своих требованиях к детям крайне категоричны и неуступчивы, считая своих детей неприспособленными и не способными достичь хоть какого-либо успеха в жизни.
На рисунке 2 представлена корреляционная плеяда, отражающая статистически значимые связи, полученные в ходе тестирования по методике «Стратегии семейного воспитания» (С. С. Степанов, модификация И. И. Махониной) и Опроснику эмоционального интеллекта (ЭмИн) (Д. Б. Люсин).
Примечание: сплошная линия – положительная взаимосвязь, пунктирная линия – отрицательная взаимосвязь
Рис. 2. Взаимосвязь между типом родительского отношения в семьях, воспитывающих особых детей, и уровнем развития эмоционального интеллекта матери
Итак, в результате корреляционного анализа были выявлены 12 корреляций между стратегиями воспитания в семьях, воспитывающих особых детей, и уровнем развития эмоционального интеллекта матери. Так, положительные связи наблюдаются между авторитетным стилем и понимание как своих, так и чужих эмоций, уровнем развития межличностного эмоционального интеллекта, а также общим уровнем эмоционального интеллекта. То есть мы можем констатировать, что те матери особых детей, которые обладают хорошо развитыми способностями к пониманию эмоций других людей и управлению ими, в том числе на основе внешних проявлений эмоций (мимика, жестикуляция, звучание голоса) и/или интуитивно, контролировать внешние проявления своих и чужих эмоций, понимать их и управлять ими, вплоть до манипулирования окружающими людьми, чаще всего, осознавая свою роль в становлении личности ребенка, тем не менее, признают его право на саморазвитие, они четко понимают, какие требования можно обсуждать с детьми, а какие следует диктовать. При этом они готовы пересматривать свои позиции в разумных пределах, но проявляют твердость в требованиях соблюдения дисциплины. Личная ответственность, самостоятельность, инициативность детей родителями поощряется, они включены в процесс обсуждения проблем семьи и принимают участие в принятии решений в соответствии с их возрастными возможностями.
Отрицательные связи зафиксированы между авторитарным стилем воспитания и управлением чужими эмоциями, пониманием как своих эмоций, так и эмоций окружающих людей, межличностным и внутриличностным эмоциональным интеллектом, а также общим уровнем развития эмоционального интеллекта. Данные связи свидетельствуют о том, что детско-родительские отношения матерей со своими особыми детьми, которые обладают хорошо развитыми способностями к идентификации своих эмоций и эмоций других людей, а также управлению эмоциями окружающих людей, характеризуются отсутствием духовной близости и чувства привязанности друг к другу. Эти матери, как правило, четко определив для себя, каким должен вырасти их ребенок, прилагают к достижению этого идеала максимум усилий. При этом в своих требованиях они крайне категоричны и неуступчивы, а ребенок находится под постоянным родительским контролем, родители всячески ограничивают его самостоятельность и инициативу.
На рисунке 3 представлена корреляционная плеяда, отражающая статистически значимые связи, полученные в ходе тестирования по Опроснику родительского отношения (ОРО) (В. В. Столин, А. Я. Варга) и методикам «Стратегии семейного воспитания» (С. С. Степанов, модификация И. И. Махониной), «Уровень соотношения «ценности» и «доступности» в различных жизненных сферах» Е. Б. Фанталовой, а также методике изучения самооценки Т. Дембо – С. Рубинштейн.
Примечание: сплошная линия – положительная взаимосвязь, пунктирная линия – отрицательная взаимосвязь
Рис. 3. Взаимосвязь между характером детско-родительских отношений, внутренним конфликтом и самооценкой матери
Итак, в результате корреляционного анализа были выявлены 3 значимые корреляции между характером детско-родительских отношений, внутренним конфликтом и самооценкой матери. Так, наблюдается отрицательная связь между родительским отношением по типу отвержения и внутренним конфликтом. Данная связь говорит о том, что те матери особых детей, которые стремятся к недостижимым целям, отличаются желанием излишне изолировать себя от внешних объектов и состояний, не понимающие своих истинных желаний или сознательно отказывающиеся от них, что вызывает внутренних дискомфорт и конфликт, как правило, не в состоянии принять своих детей такими, какие они есть. Между ними устанавливается эмоциональная дистанция, свидетельствующая о дисгармоничности детско-родительских отношений.
Отрицательная связь между индифферентным стилем семейного воспитания и самооценкой авторитета может свидетельствовать о том, что чем выше оценивают матери особых детей уровень своего авторитета, тем реже они выбирают стиль семейного воспитания, при котором дети постоянно чувствуют, что ими тяготятся, поскольку родители практически не уделяют внимания их воспитанию и общению с ними.
Положительная связь зафиксирована между авторитарной гиперсоциализацией и самооценкой авторитета. То есть матери особых детей, которые уверены в своей авторитетности, как правило, выстраивают свои отношения с детьми по типу авторитарной гиперсоциализации, которая проявляется в требованиях безоговорочного послушания и дисциплины, навязывании ребенку своей воли и нежелании учитывать его интересы.
На рисунке 4 представлена корреляционная плеяда, отражающая статистически значимые связи, полученные в ходе тестирования по Опроснику родительского отношения (ОРО) (В. В. Столин, А. Я. Варга) и методике «Диагностика уровня эмпатических способностей» (В. В. Бойко).
Примечание: сплошная линия – положительная взаимосвязь, пунктирная линия – отрицательная взаимосвязь
Рис. 4. Взаимосвязь между типом родительского отношения в семьях, воспитывающих особых детей, и уровнем развития эмпатических способностей матери
Итак, в результате корреляционного анализа были выявлены 4 корреляции между типом родительского отношения в семьях, воспитывающих особых детей, и уровнем развития эмпатических способностей матери. В частности, наблюдается положительная связь между родительским отношением по типу кооперации и рациональным каналом эмпатии, а также отрицательная – с эмоциональным каналом эмпатии. Данные связи говорят о том, что те матери особых детей, которые проявляют искренний интерес к своему ребенку, высоко оценивают его способности и стремятся общаться с ним на равных, как правило, характеризуются направленностью внимания на сущность другого человека: на его состояние, проблемы, поведения. При этом способность сопереживать и соучаствовать, эмоциональная отзывчивость у них может быть развита недостаточно сильно.
Отрицательная связь между авторитарной гиперсоциализацией и идентификацией в эмпатии может свидетельствовать о том, что матери особых детей, которым присуще умение понять другого человека на основе сопереживаний, постановки себя на место партнера, легкость, подвижность и гибкость эмоций, способность к подражанию, чаще всего не стремятся навязать свою волю детям, не задают им строгие дисциплинарные рамки, контроль за действиями детей практически отсутствует.
Также отрицательная связь выявлена между родительским отношением «симбиоз» и рациональным каналом эмпатии. То есть матери особых детей, внимание, восприятие и мышление которых направлены на сущность своих детей: их состояние, проблемы и поведения, а не на их внутренний мир, чаще всего устанавливают значительную психологическую дистанцию между собой и ребенком, мало заботятся о нем.
На рисунке 5 представлена корреляционная плеяда, отражающая статистически значимые связи, полученные в ходе тестирования по методике «Стратегии семейного воспитания» (С. С. Степанов, модификация И. И. Махониной) и методике «Диагностика уровня эмпатических способностей» (В. В. Бойко).
Примечание: сплошная линия – положительная взаимосвязь, пунктирная линия – отрицательная взаимосвязь
Рис. 5. Взаимосвязь между стратегиями семейного воспитания особых детей и уровнем развития эмпатических способностей матери
Итак, в результате корреляционного анализа были выявлены 11 корреляций между стратегиями воспитания в семьях, воспитывающих особых детей, и уровнем развития эмпатийных способностей матери. В частности, положительная связь зафиксирована между авторитетным стилем воспитания и рациональным каналом эмпатии, а также отрицательная – с эмоциональным каналом эмпатии. То есть матери особых детей, которые ориентируются, скорее, на анализ поведения ребенка, его состояние, особо не вникая в его внутренний мир, как правило, признают его право на саморазвитие и четко понимают, какие требования можно обсуждать с детьми, а какие следует диктовать. Кроме того, эти матери, как правило, стараются избегать личных контактов, считают неуместным проявлять любопытство к личности другого человека. Чаще всего они убеждают себя в необходимости спокойно относиться к переживаниям и проблемам окружающих людей.
Также положительные связи зафиксированы между авторитарным стилем и установками на эмпатию, эмоциональным каналом эмпатии, а также отрицательная – с идентификацией в эмпатии. В данном случае матери, которые ориентируются как раз на внутренний мир своего ребенка, однако не в состоянии понять другого человека на основе сопереживания, чаще всего в своих требованиях крайне категоричны и неуступчивы, а ребенок находится под постоянным родительским контролем.
Положительная связь выявлена и между либеральным стилем воспитания и эмоциональным каналом эмпатии, а также идентификацией в эмпатии. Эта связь говорит о том, что, чем сильнее развито у матерей умение понять другого человека на основе сопереживаний, постановки себя на его место, и чем выше их стремление понять внутренний мир человека, тем чаще они проявляют элементы такого стиля воспитания, который характеризуется постоянным восхищением мнимыми талантами ребенка, преувеличенной оценкой его действительных способностей. При этом отрицательные связи между либеральным стилем воспитания и рациональным каналом эмпатии, а также установками, способствующими возникновению эмпатии, свидетельствуют о том, что эти матери не утруждают себя анализом действительного поведения и состояния ребенка, а их установки личности, касающиеся общения, часто ограничивают диапазон эмоциональной отзывчивости и эмпатического восприятия.
Отрицательные связи между индифферентным стилем воспитания и рациональным каналом эмпатии, а также установками на эмпатию говорят о том, что матери особых детей, которые ориентируются, скорее, на анализ поведения ребенка, его состояние, особо не вникая в его внутренний мир, при этом не в состоянии понять другого человека на основе сопереживания, как правило, мало интересуются жизнью своего ребенка, не вникают в его проблемы и заботы настолько, что нередко ребенок чувствует себя обузой.
Анализ результатов эмпирического исследования позволил нам составить психологические портреты семей, воспитывающих особых детей.
В семьях, воспитывающих детей с диагнозом ДЦП, как правило, преобладают стили семейного воспитания по типу инфантилизации и авторитарной гиперсоциализации. Родители этих детей чаще всего уверены, что они не добьются успеха в жизни из за низких способностей, небольшого ума, дурных наклонностей. Они не доверяют своим детям и не уважают их, требуя при этом безоговорочного послушания и дисциплины, стараются навязать во всем свою волю, не в состоянии встать на точку зрения детей, а за проявления своеволия детей сурово наказывают. Причем, родители крайне категоричны и неуступчивы в своих требованиях к детям. Они четко для себя решили, каким должен вырасти их ребенок, и прилагают к достижению этого идеала максимум усилий. В этой связи дети находятся под постоянным родительским контролем, их самостоятельность и инициатива всячески ограничивается. Родители не считают нужным обсуждать и обосновывать свои требования с детьми.
Все это приводит к тому, что у таких детей формируется лишь механизм внешнего контроля, который основан на чувстве вины или страха перед наказанием, и как только угроза наказания извне исчезает, поведение ребенка может стать потенциально антиобщественным. Поскольку такой стиль воспитания исключает духовную близость между родителями и детьми, чувство привязанности к родителям у детей зачастую отсутствует, что в дальнейшем отражается и на отношениях с окружающими: такие дети ведут себя подозрительно, настороженно и нередко враждебно к окружающим людям.
В семьях, воспитывающих детей с диагнозом «аутизм», как правило, доминирующим является отношение к ребенку по типу отвержения и индифферентный стиль воспитания, при котором ребенок чувствует, что им тяготятся, часто он приходит к мысли, что родителям без него было бы лучше. При этом иногда такие детско-родительские отношения, характеризующиеся эмоциональной дистанцией, носит скрытый характер, т. е. матери не осознают того, что не любят ребенка, гонят от себя мысль о возможности такого отношения к нему, даже возмущается, когда им об этом говорят посторонние люди. Стараясь подавить в себе эмоциональную неприязнь к ребенку, эти матери часто внешне проявляют подчеркнутую заботу и нежность, уделяют детям повышенное внимание, стараются хорошо одеть, потворствуют их желаниям. Однако дети, как правило, чувствуют неискренность и ощущают недостаток эмоционального тепла.
В семьях, воспитывающих детей с диагнозом «рассеянный склероз», как правило, преобладает демократический стиль семейного воспитания по типу кооперации. Несмотря на то, что дети с таким диагнозом могут быть агрессивны, впадать в депрессию или тревогу, родители чаще всего осведомлены об их планах и поступках и стараются во всем оказывать им помощь, сочувствуют и проявляют интерес к любым сторонам их жизни. Доверяя детям, эти матери в спорных ситуациях стараются встать на их позицию, понять ее и принять, а общение с ними стараются выстраивать на равных. Любая инициатива и самостоятельность ребенка всячески поощряется, даже малейшие успехи вызывают у матерей гордость за своих детей. То есть наличие рассеянного склероза у ребенка сопровождается увеличением стремления родителя к сотрудничеству с ним.
Таким образом, по результатам эмпирического исследования мы приходим к выводу, что наша общая гипотеза – детско-родительские отношения в семьях, воспитывающих особых детей, имеют свою специфику, связанную с типом заболевания ребенка и личностными особенностями матери – нашла свое подтверждение.
Практические рекомендации психологам по работе с матерями, воспитывающими особых детей. Хроническое заболевание ребенка оказывает травмирующее воздействие как на отдельных членов семьи, так и на семейную систему, в целом. Такие семьи нуждаются в психологической поддержке, но в большей степени они нуждаются в психологическом сопровождении всех аспектов жизни, включая бытовые. Нередко семья становится деструктивным фактором в отношении лечения ребенка, в связи с чем очевидна необходимость оптимизации детско-родительских отношений в семьях, воспитывающих особых детей. Поскольку, в числе прочего, изменение родительского отношения способствует более адекватному подходу семьи к проведению реабилитационных мероприятий ребенка в домашних условиях.
Анализ особенностей ДРО в семьях, воспитывающих подростков, страдающих ДЦП, аутизмом и рассеянным склерозом, позволил сформулировать важнейшие общие рекомендации практическому психологу по работе с матерями особых детей.
1. Необходима ранняя диагностика характера детско-родительских отношений, складывающихся в семье после постановки диагноза, и своевременная коррекционно-развивающая помощь как самим детям с ограниченными возможностями здоровья, так и их семьям.
2. До оказания психопрофилактической помощи необходимо изучить не только характер ДРО и социально-психологический климат семьи, но и личностные особенности родителей.
3. Начиная работу с семьей, необходимо изучить проблемы, с которыми сталкиваются матери и другие члены семьи, живущие с ребенком, в процессе воспитания.
4. При коррекции межличностных отношений необходимо учитывать разнообразие семейных стилей и стратегий воспитания.
5. Если ребенок способен принимать участие во встречах психолога и родителей, необходимо сделать его еще одним партнером в общении.
6. Родителям необходимо предоставлять как можно более полную информацию о закономерностях и особенностях развития их ребенка, о его возможностях и ресурсах, сущности самого расстройства, которым страдает их ребенок, а также разъяснить возможности коррекции и развития особого ребенка. Кроме того, объяснять необходимость защищать свои права и права ребенка, порядок предоставления льгот и услуг и т. д.
7. Важное направление работы психолога с матерями особых детей – убедить их в необходимости развития навыков самостоятельности ребенка в пределах его возможностей.
8. Необходимо формировать у матерей уверенность в своих силах и в успехе лечения ребенка, при этом показывать родителям важность регулярных занятий с ребенком.
9. Наиболее эффективны комплексные бригады для работы с родителями особых детей, в которые, кроме психолога, входят социальный работник, педагог, психотерапевт.
10. Необходимо вовлекать матерей в общение с родителями других особых детей, помогать им организовывать встречи друг с другом, принимать участие в клубах по интересам и в совместных мероприятиях с детьми.