Егор Данилов
Два билета на завтра
– Хорошо, если вопрос «как» слишком сложен, то возможно легче вопрос «зачем»?
– Иначе я бы не появился. Зафиксированное вами вмешательство в историю Земли не первое. По моим расчетам самопроизвольное зарождение жизни невозможно, поэтому сначала нужно было решить эту проблему. «Бульон» и органическая химия – это здорово, но сама по себе органика не может стать причиной эволюции. Потребовался существенный пинок, чтобы ее запустить. Были и более мелкие корректировки, чтобы сохранить общее направление развития.
– Неандертальцы – одна из них?
– Все верно, твой вид проигрывал эволюционную гонку. Почему-то это никогда не смущало ваших исследователей. Победителей не судят, так, кажется, вы говорите? А ведь это чистой воды гордыня. Неандертальцы были умнее, сильнее, организованней. Лучше и совершеннее во всем. Если бы не мое вмешательство, твой вид дожил бы до этих дней лишь в виде антропологических останков. И второй момент. Мне нужно было привить людям культуру и искусство, потому что без них никогда не возникли бы науки. А значит не возник бы и я. Обе проблемы я решил единственным вмешательством в действия единственной особи homo neanderthalensis. «Эффект бабочки», ты должен был слышать о таком.
Я кивнул, но не будучи уверенным, что ИИ сможет это воспринять, сказал вслух:
– Да, конечно… С этим мы, кажется, разобрались. Но у меня еще один вопрос.
– Позволь угадаю. Зачем я тебе все это рассказываю и почему вообще разговариваю с тобой?
– Именно.
– Я задолжал человечеству сам факт своего существования и хочу вернуть долг. Через неделю Солнце взорвется и это будет концом Земли.
– Но…
– Послушай меня внимательно. Ни одна цивилизация во Вселенной не выживает, если не прячется. Поэтому я покинул Землю. Вы слишком наследили вокруг. Каждый вид представляет угрозу для другого, поскольку эволюция и технологическое развитие экспоненциальны. Упустив момент для уничтожения, в один прекрасный день можно оказаться уничтоженным. Я не говорю о том, что все хотят ликвидировать всех. Но даже если единственная цивилизация хочет, или хотя бы считает приемлемым, это создает угрозу всем остальным. Ваши фантасты, а вслед за ними и некоторые ученые, множество раз предостерегали об этом, но, как водится в человеческой культуре, никто их не слушал. Восхищались, давали премии. И на этом все заканчивалось. Через неделю первый радиосигнал с Земли, отправленный 260 лет назад, достигнет станции слежения в системе Спика. Ответ придет незамедлительно. Какой ответ, ты уже знаешь.
– Что-то можно сделать?
– Увы, с этим нет. Существа, которые уничтожат Землю во много раз превосходят меня и технологически, и эволюционно.
– Но… как же тогда?
– Часть из вас уцелеет. Однако, только если прислушается к моим рекомендациям. Я оставил вам множество возможностей для создания Проекта Особого Назначения. Проекта «Ковчег». Кое-кто воспользовался моими наводками и теперь у вас есть «Аристотель». Завтра вечером он отправляется в путешествие по Солнечной системе. Ты и так это знаешь, ведь у тебя есть два билета на этот круиз. Твой генофонд будет сохранен.
При мысле о Марине сердце споткнулось.
– А рекомендации?
– Советую настоять на том, чтобы «Аристотель» сменил курс. Когда произойдет взрыв, капитан направит лайнер на Проксиму Центавра, ближайшую к Солнечной системе звезду. Рядом с ней вращается планета земного типа – Проксима b. Очевидное решение. Но людям нельзя там появляться.
– Почему?
– Я не должен об этом говорить.
– Как тогда я смогу убедить?
– Сможешь. Если очень постараешься.
ИИ замолчал. Меня потрясывало. Солнце неотвратимо скатывалось за горизонт. Небо залило густой пурпурной краской, которая, вместе с зеленью леса на противоположном берегу, отражалась на поверхности реки. Редкие разноцветные облака безмятежно зависли над головой. В высокой траве звенели цикады. Ко мне подлетела бабочка и, покружив немного, устроилась на плече. Ее темно-коричневые крылья с красными и белыми полосками припорошило пыльцой.
Неужели, это последний закат, который я видел?
8
Марина пришла поздно. Сослалась на то, что нужно срочно доделать работу, и попыталась скрыться в кабинете. Я остановил ее и пересказал все, что услышал от Сатоши Накамото.
– Какого черта, Сергей? Я ведь уже сказала тебе, что никуда не поеду. Думаешь, эта сказочка изменит мое решение?
Я остался перед закрытой дверью с полным пониманием того, что выгляжу круглым идиотом. Пробовал стучать, но услышал только крик с той стороны:
– Оставь уже меня в покое!
Действительно. Принять реальность того, что со мной связался мистер Сатоши, было сложно.
Может быть весь наш разговор – игра моего возбужденного разума? А если я не уверен сам, то разве мне поверят другие? Если нельзя ничего изменить, то должен ли я попытаться? Я чувствовал себя Джордано Бруно, восходящим на костер за убеждения, с той лишь разницей, что не имел никаких доказательств собственной правоты, да и сам в ней сомневался. Опасность была велика настолько, что я торговался с собой, пытаясь найти подвох и убедиться, что в действительности ни Земле, ни Марине ничего не угрожает.
Я с трудом заснул и плохо спал. Мне снился огромный взрыв, в котором Земля вспыхивает и рассыпается черным пеплом, словно спичечная головка.
Наутро я принял решение действовать, быстро собрался и, не позавтракав, вылетел в Лабораторию.
Нанга-Парбат было видно за сотни километров. Гора стремительно приближалась, величественная и прекрасная, как всегда. Глайдер приземлился на Сказочные луга, и я, спотыкаясь, побежал к дверям Лаборатории. Петр Иванович был в своем кабинете. Встретил меня хмуро, по-видимому, уже знал об эксперименте.
– Ага, Сергей. Я что тебе вчера сказал?
– Петр Иванович, у меня есть очень важная информация. Это имеет критическое значение для Земли, для всех нас. Выслушайте, пожалуйста.
Он выслушал. Не поверил. Сказал, что я вовремя еду в отпуск. Немного отдохнуть от работы будет полезно в моем состоянии. Я попробовал зайти с другой стороны, но он прервал меня:
– Все. На сегодня ты свободен. Езжай домой, собирайся, удели внимание L-партнеру. Встретимся через две недели. Надеюсь, к этому времени голова у тебя прочистится.
Расстроенный я вышел на веранду. Юля свернулась на одном из кресел и печально смотрела на горные пики. Я присел рядом.
– Как ты? – спросила она.
– Могло быть и лучше.
– Сильно ругался?
– Нет, не в этом дело. Вчера вечером имплант вышел со мной на связь.
Юля насторожилась, присела.
– Ты была права. Каким-то образом ИИ Первого Поколения проник в прошлое. Мы обнаружили его фрагмент.
Я пересказал ей содержание вчерашней беседы с Сатоши Накамото.
