Е. Д. Патаракин
Сетевые сообщества и обучение

Интернет и другие средств массовой коммуникации часто упрекают в негативном влиянии на социальную активность граждан. Роберт Путман отмечает, что в современном обществе за последние пятьдесят лет резко упала социальная активность граждан [101]. Люди реже ходят на выборы, реже посещают церкви, спортивные секции и клубы, меньше общаются с членами своих семей, друзьями и соседями. Все чаще жители занимаются делами в одиночку, например, все больше времени уделяется просмотру телевизионных программ и путешествиям в сети гипертекстовых документов. Чем меньше люди участвуют в жизни сообществ, тем меньше внимания они уделяют социальным вопросам и тем хуже они понимают вопросы и проблемы, стоящие перед сообществом. Барри Уэлман считает, что возможности Интернета вовлечь людей в новые социальные отношения или разрушить старые отношения серьезно преувеличены. Изменение общественных отношений начало происходить и вне сети Интернет. Новые возможности для перемещения – (самолеты и автомобили) и новые передачи сообщений (факсы и телефоны) уже привели к феномену сетевого индивидуализма. Современный человек включен во множество достаточно редких сетей и маневрирует в этом пространстве как в своей личной сети отношений [140]. Уэлман выделяет следующие технические особенностей сети Интернет, влияющие на личностные отношения и открывающие перед людьми новые возможности:

• Независимость от места. Интернет поддерживает взаимодействие людей независимо от их местоположения и расстояния между ними.

• Независимость от времени. Интернет поддерживает связи между людьми, живущими в разных часовых поясах или с различными временными ритмами.

• Скорость. Интернет поддерживает очень высокую скорость межличностного обмена.

• Ограниченное представление участников. То, что в сети люди, как правило, не видят, не слышат и не чувствуют друг друга, накладывает на общение определенные эмоциональные рамки.

• Текстовый характер большинства сообщений. Это приводит к снижению значимости отличий и иерархий – социальные класс, гендерные различия, этническая принадлежность, возраст становятся менее значимыми.

• Отсутствие видимого или звукового контакта. Это может порождать более грубые формы коммуникаций. Люди могут обмениваться сообщениями, которые они никогда бы не позволили себе употребить при личном общении.

• Возможность пересылки почтовых сообщений от одного человека к другому. Сближение социальных групп, стирание групповых различий.

• Возможность массовой рассылки позволяет людям оставаться одновременно в нескольких социальных кругах – принадлежать к нескольким сообществам обмена знаниями.

• Скорость и массовость пересылки сообщений делают мир меньше.

Хотя современные коммуникации и видоизменили мир вокруг нас, мы по-прежнему ощущаем себя членами сообществ, связанными с другими людьми родством, дружбой, работой или соседством. При этом существенно изменилась наша способность поддерживать отношения с людьми живущими далеко от нас. Теперь мы можем поддерживать эти отношения, пользуясь машинами, самолетами, факсами и телефонами. Наши отношения более не ограничены только ближайшим соседством.

Развитие компьютерных и сетевых технологий создает новый тип цифровой урбанизации, когда наряду с привычными дорогами, рынками, торговыми центрами, больницами, музеями и школами все активнее строятся цифровые дороги, виртуальные центры торговли, искусства, здоровья и образования. На виртуальных картах появляются целые информационные города, в которые перемещаются и бизнес и общественная жизнь [121]. Для того чтобы сделать эти города привлекательными для обитания недостаточно насытить их информацией. Нужно чтобы эта информация включалась в те отношения, которые складываются между обитателями новых цифровых пространств. Люди чаще всего приходят в сеть Интернет в поисках информации. Но, остаются они в сети благодаря тем отношениям, которые складываются между ними и другими людьми. В сети вырастают все новые организации торговли, науки, искусства, здравоохранения. Каждая из таких организаций борется, прежде всего, за доверие посетителей. Одним из главных факторов, влияющих на доверие посетителей, оказывается сообщество людей, участвующих в жизни и развитии организации. Новым посетителям и новым членам сообщества важна возможность принять личное участие в деятельности сообщества, интересна информация, которую пишут другие люди не за деньги, не выполняя чей то заказ. В связи с этим многие организации и корпорации активно исследуют возможности сетевых сообществ и всячески поощряют их развитие. Не так важно, зачем они это делают. Важно, что результат этой деятельности может быть использован в педагогических целях.

Теоретическое осмысление сетевых сообществ как отдельного и особого феномена начинается относительно недавно. При этом наибольшее внимание уделялось особенностям взаимодействия пользователя и изучаемой среды электронного общения, взаимодействию партнеров посредством сети электронных коммуникаций. Достаточно редко анализу подвергалась совместная деятельность небольших сетевых групп. В процессе разработки дизайна сетевого сообщества необходимо учитывать два главных параметра: насколько удобно отдельным членам сообщества внутри данной оболочки, насколько эффективно поддерживаются внутри данной оболочки общественная структура. Так же как это происходит в рамках реальных сообществ, где люди встречаются лицом к лицу, внутри сетевых сообществ существуют изначальные психологические установки, система которых образует поведенческую программу данного сообщества. Анализируя факторы, которые определяют поведенческие установки участников виртуальных сообществ, можно выделить такие характеристики как место, границы, время, возможные действия, предметы. Для всякого сообщества вопросы передачи и освоения знаний членами сообщества играет большое значение. Основная педагогическая проблема дизайна состоит в том, чтобы технические возможности облегчали освоение знаний. В ряде работ педагогические проблемы дизайна решались внутри сообществ, участниками которых были преподаватели. Опыт изучения таких сообществ позволяет специально сосредоточиться на особенностях дизайна педагогических сообществ.

Глава 2. Сообщества и учеба

Одним из наиболее интересных направлений в изучении сетевых сообществ, является изучение тех возможностей, которые они открывают для учебы. Электронное обучение не исчерпывается тем, чтобы получать информацию через сеть, как это свойственно дистанционному обучению, или искать информацию в сети, как это свойственно обучению исследовательскому. Учебные сообщества уделяют наибольшее внимание тому, как люди делятся своими знаниями [16].

Для формирования сообщества определяющее значение имеет общение. Люди живут в сообществе благодаря тому общему, что есть между ними, а общение – тот способ, благодаря которому они обретают это общее [165]. Дьюи подчеркивал, что любые виды человеческих сообществ содержат функцию обучения. Он даже разрабатывал критерии, позволяющие определить меру педагогической ценности любого вида социализации, того или иного сообщества. Деятельность, обучение и творчество нуждаются в других людях. Обучение требует и партнеров-сверстников, с которыми можно было бы спорить и сотрудничать, и старших, которые могли бы оценить результаты деятельности. Данный подход основывается, прежде всего, на традициях отечественной психологической школы, связанной с именем Льва Выготского. Выготский подчеркивал, что мы становимся самими собой через других, предъявляя им то, что в нас есть [160]. Но, то, что в нас есть это, – прежде всего способность творческого перевода той информации, которую мы черпаем из окружающего мира, теми средствами, которые нам доступны. Необходимость общения для творчества доказывается в работах другого нашего соотечественника – Юрия Лотмана [173]. Размышляя об условиях, необходимых для творчества, Лотман построил простейшую кибернетическую модель. В рамках этой модели творческим сознанием обозначалось интеллектуальное устройство, способное выдавать новые сообщения. Новыми же сообщениями считались такие, которые не могут быть выведены однозначно при помощи какого-либо заданного алгоритма из некоторого другого сообщения. При этом в качестве такого исходного сообщения может выступать и текст на каком-либо языке, и текст на языке-объекте, то есть действительность, рассмотренная как текст. Сама ситуация коммуникации с адекватным переводом между двумя разными людьми, говорящими на естественном языке, абсолютно невозможна. Такая ситуация предполагает, что они пользуются одним и тем же кодом. Для этого необходимо, чтобы они в семиотическом отношении представляли как бы удвоенную одну и ту же личность. В ситуации художественного перевода передающий и принимающий пользуются пересекающимися, но не идентичными кодами. В реальной ситуации всякая коммуникация несет в себе не только функцию передачи смысла, но и генерацию нового содержания. Перед человеком, передающим сообщение, оказывается не один код, а некоторое множественное пространство кодов. Для Лотмана «настоящий» акт коммуникации (в любом достаточно сложном и, следовательно, культурно ценном случае) является не простым перемещение некоторого сообщения, остающегося адекватным самому себе из сознания адресанта в сознание адресата, а переводом некоторого текста с языка моего «я» на язык твоего «ты».

Первые попытки анализа средств коммуникации, с точки зрения их пригодности к использованию в педагогическом процессе в рамках учебного сообщества, можно обнаружить в работах французского педагога Селестина Френе, который разработал и организовал школьную корреспондентскую сеть [188]. В рамках этой сети школьники обменивались текстами и картинками. Френе рассматривал коммуникационные возможности – музыкальные записи, фотографии, телефонные разговоры, радио, кинофильмы и телепередачи – прежде всего как средства для выработки учеником своего собственного языка, при помощи которого он мог бы общаться с другими людьми. Сообщество обмена знаниями, которое строил Френе в своей школе, основывалось не просто на обмене сообщениями, а на печатных документах – публикациях. При анализе технического средства Френе обращает внимание, прежде всего на то, как ученик может его использовать для общения с другими детьми. Ключевой для Френе вопрос – может ли при помощи данного средства ученик создать новое сообщение и поместить это сообщение в школьной газете? Печатная машинка, магнитофон, кинокамера – все эти средства для Френе открывают новые возможности для самостоятельных исследований и самостоятельного творчества. Магнитофон – прекрасное средство именно потому, что с его помощью ученик самостоятельно записывать голоса других учеников, рассказы ремесленников и рабочих. Радио и кинематограф абсолютно не соответствуют методам работы Френе, потому что они не позволяют ученикам действовать самостоятельно. На основании этого подхода Френе полностью исключал возможность использование в учебной деятельности современное ему радио, как абсолютно не соответствующее его методам. Френе был убежден, что и радио, и кинематограф, и телевидение имеют богатейшие возможности и обязательно должны использоваться в учебном процессе. Однако в то время не было той среды, в которой ученики и учителя могли бы воспользоваться записями радио, и телевизионных коллекций так, как им бы этого хотелось.

Огромное значение для сетевого образования имела книга «Общество без школ» Ивана Иллича, которого интересовали не столько цели образования, сколько содержание учебной среды. Иллич полагал, что человек естественным образом самостоятельно стремиться выбирать лучшие пути обучения и необходимо только определить, какие компоненты должны присутствовать в учебной среде, чтобы обучение проходило комфортно и эффективно. Ответы на этот вопрос Иллич попытался найти в шестой главе, которая называлась – «Учебная паутина». В этой главе Иллич перечислил и подробно рассмотрел ресурсы и службы, необходимые для успешного функционирования учебного сетевого сообщества [59]. Позднее эти компоненты были дополнены рядом авторов, но общие принципы построения учебной сети были прописаны еще в 1972 году. Иллич полагал, что для учебы необходимы следующие составляющие:

1. Учебные ресурсы и справочная система, которая помогает находить эти ресурсы.

2. Примеры для подражания и система, которая поддерживает обмен навыками и умениями.

3. Партнеры, с которыми можно было бы соревноваться, сотрудничать, спорить и говорить на одном языке.

Кроме перечисленных обязательных для учебы составляющих, Иллич надеялся на участие экспертов, которые могли бы оценивать результаты учебной деятельности.

Свою следующую книгу Иллич посвятил дружественным средствам [60]. Эта книга так же имела большое значение для методологии построения сообществ, поскольку «дружественные средства», которые люди используют по своему усмотрению, очень близки по смыслу «граничным объектам», которые различные сообщества используют в соответствии со своими правилами и нормами. Человеку очень важно использовать средства так, как он считает нужным. Люди должны иметь возможность преобразовывать вещи в связи с собственными вкусами и потребностями. В развитых странах заключенные в тюрьмах зачастую имеют больше вещей, чем их родственники на свободе, но они не вольны в принятии решений о том, что делать с этими вещами. Эти люди лишены того, что Иллич называет conviviality, и низведены до статуса простых потребителей. Дружественность всегда противопоставляется Илличем промышленному фабричному производству и обезличенным общественным отношениям. В связи с этим вспоминается предположение Норберта Винера о том, что существование средств менее мощных, но способных работать не в фабричных, а домашних условиях, могло бы существенно видоизменить общественные взаимоотношения [158]. Последствия выбора того или иного средства поддержания сообщества всегда трудно прогнозировать. Сами по себе средства с одинаковым успехом могут быть использованы и в добрых и в злых целях. Когда Иллич анализировал построение информационных каналов в Мексике, то очень жестко критиковал государственные вложения в развитие централизованных телевизионных каналов. В принципе на гораздо меньшие деньги на базе видеомагнитофонов можно было бы организовать в региональных центрах систему перезаписи учебных видеокассет. Жители сельской местности могли бы обмениваться видео кассетами и, таким образом, поддерживалась бы локальная образовательная сеть, которая была бы значительно эффективней сети централизованной. Спустя несколько лет Жан Бодрийяр описывает реальную систему обмена видеокассетами подобную той, которую мыслил Иллич, как пример провала телекоммуникационного проекта [153]. В рамках проекта планировалось распространять знания о рациональном землепользовании в зоне засушливого климата. В качестве основного средства были использованы видеокассеты. Все участники проекта получили видеомагнитофоны. Местная мафия быстро увидела возможности для нового рынка и наладила использование этой сети для распространения видеокассет с порнографическим содержанием. Этот пример лишь подтверждает «дружественность» средства – каждый мог использовать его так, как хотел.

Философия Иллича оказала заметное влияние на развитие образования и на процесс внедрения информационных средств в обучение. Ключевой вопрос – «какие люди и какие вещи должны окружать человека, чтобы он хорошо учился?» сохранил свою актуальность и сегодня.