Дубравка Руда
Чертова Дюжина. Книга Четвертая
Верили люди древние, что Дуб этот охранял Полесье и селения окресные его, не пуская злую силу, а в себя поглощая и на крепкие невидимые замки запирая.
– Ну якже це так? Ба! А якщо людина не знає що вона зла? Якщо це молода зовсім людина, яка в ліс прийшла та в халепу встряла? – Будучи маленькой, спрашивала Я.
– Йому видніше. Він все в людині бачить і наперед знає. Якщо людина несе зло то скоїть лихо, незалежно від того коли саме. Щоб очистити землю від шкідника, забере. – Такой ответ получала.
– А хіба не можна людину «відчистити», перетворити на добру? А не знищувати? – Следовал наивный вопрос ребенка.
– Ай, черного кобеля не відмити до беля! – Махала рукой старушка.
Дуб – Душеглот, такое было неофициальное название дерева. Когда-то его даже срубить пытались, да только ничего хорошего из этого не вышло. В близь лежащих населенных пунктов, мор людской начинался, а дерево при этом лишь больше разрасталось и новыми образами обзаводилось.
Отчетливо на коре лица мученические проступали. Но спустя время, все успокаивалось и люди начинали жить как и прежде.
Да что там срубить? Ветки с дерева сломать нельзя было. А кто и пробовал, потом находили этих смельчаков, в акурат под Дубом али на ветках, мервыми. И желудей, детей его, сыновей и дочерей, тоже в пригоршню не соберешь и не унесешь без разрешения особого и пояснения, зачем делаешь это. Такое только животным разрешается, но никак не человеку без явной на то необходимости.
Как-то ребята школьники, по глупости и в силу незрелости своей, собрали желудей, а в поселке выкинули, наигрались. Там потом, кто без рук, а кто без пальцев остался. Несчастные случаи приключились с ними.
Разное бывало, о всем то и не упомнишь.
Если заболеет дите, кричит и лихорадкой мается, литического укола не всегда найти было, да и фельшер один на всю округу, а явной причины хвори, никто не понимает, то относили к Дубу тому, прям на землю сырую клали, там пеленали, а под корни молоко выливали и дите выздоравливало. Дерево на себя хворь принимало да в нижний мир спускало, так старые люди говорили.
А в военные годы, матери просили у Дуба, чтоб сыновья домой вернулись, так и говорили «У гаю дубів дубочки, а в хату нашу повертаються синочки».
Верили люди и знали, не то, что теперь.
Но было и то, что Дубу этому нравилось особенно. Игра детская «Жмурки». И вот казалось бы, такая безобидная и веселая, подвижная игра для сорванцов. Но не все ж знают, что это на самом деле за игра и откуда ее истоки.
Жмурки, от глагола ЖМУРИТЬ, ЖМУРИТЬСЯ – «сжимать веки, прикрывать глаза». Слова Жмур, означает – покойник. Ведь у покойничка-то глаза и закрыты. Имеется ввиду, что на мир физический уже по-другому покойник смотрит, а не так как живые люди.
В основе привычного выражения, для современного человека – детская игра «в жмурки», когда один из играющих, с завязанными глазами, ловит других. Другие же участники, используют колокольчики либо хлопают в ладоши, чтобы дать понять «жмуру» где их ловить и куда идти на звук.
Есть и другое значение, оно подразумевает, что кто-либо не говорит об истинном положении дел, создаёт ложное мнение, впечатление о чём-либо у другого лица или группы лиц. Скрывает правду, проще говоря.
Выражение также употребляют по отношению к тем людям, которые скрывают друг от друга свои мысли, утаивают истинные намерения и действуют окружными путями, взаимно обманывая друг друга. Лукавством это называется.
А Я Вам, о самом первом варианте значения расскажу. Это Вам не просто фразеологизм!
В старину, такая игра имела весьма сакральный смысл. Старые люди наблюдали за детьми и как бы угадывали, кто из них первым в Мир иной пойдет, а кто и долгожителем будет, своего рода гадание такое. Тот из ребят, кому за всю игру ни разу не удалось стать «жмуром», считался либо долгожителем в будущем, либо, в этом году не заболеет и ничего худого с ним не приключится. А потому, что «жмур» не поймал и не утащил в Царство мертвое.
Часто в эту игру не играли, нельзя. Например, в Полесье, один раз в год или раз в полгода, в основном в теплое время играли. Зимой строго запрещалось.
Играли дети, как правило в лесу, в дубовой роще. Сперва считалочку – заговор читали. В словах, обязательно употреблялось словосочетание «чур меня». Это как обращение к предкам, а чуры – изображение Богов, это наши первоначальные предки, ведь Мы же их дети! То есть, дословно получается «чур меня» – защити меня Пращур мой! Самое короткое обращение в случае опасности на все времена.
Учасников должно было быть нечетное количество. Из них один «мертвяк», на кого согласно считалочке, участь выпадет. И двенадцать других, что символично количеству месяцев в году. Но это уже было при староверах, до них совершенно по-другому время исчисляли. А там информация разнится и зависит от района населенного пункта и местных правил составленных старейшинами.
Жмур, стоял повернувшись спиной ко всем и лицом к Дубу, с завязанными глазами, прислонив ладони к коре, что символично означает, он принесет ему души. А также, читая специальные слова, из них до нас дошло лишь по смыслу – то, что не со зла, а по нужде он так поступает.
После, учасники начинают бегать вокруг «жмура», а тот пытается поймать, реагируя на звук. Самые смелые и борзые, подбегали близко к «жмуру» и даже пытались слегка потрогать, чем раззадоривали. Был риск быть пойманным, но если удалось увернуться, то старики говорили так:
– Либо дурна голова покоя не дает, до добра не доведет да не сгубит, не погубит.
Или:
– В рубашке родился.
Символично, это означало, что в будущем ребенок сможет уйти от смертельной опасности, выжить в случае тяжелой болезни или избежать несчастного случая.
Глаза «жмуру» завязывали не только для того, чтоб он не подглядывал, а также по особой причине. Считается, что покойники не видят живых до тех пор, пока живые сами им в глаза не посмотрят!
Тому хорошим примером служат для нас повести Николая Васильевича Гоголя. Вспомните знаменитое произведение «Вий». Никто из нечисти не может видеть Хому, даже панночка, ровно до тех пор, пока Вию веки не подняли, а сам семинарист не выдержав, посмотрел в его глаза, чем обеспечил себе погибель.
Так вот играли в такие игры сакральные, дети тех времен, рядом с Дубом. Тот же, в свою очередь, смелых, сильных, ловких поощрял, а слабеньких, глупых, невнимательных… думаю, Вы все поняли? Не то, что бы наказывал, просто не брал под свою опеку.
…
– Точно не хочешь? – Вывел из размышлений и воспоминаний, меня, голос друга, протягивающего мне пакет в котором на дне осталось совсем немного желудей. – Они такие сладкие.
– Точно не хочу! – Повертела отрицательно головой Я. – А Ты знаешь, что из желудей еще и кофе варят? И что такой кофе «штырит» похлеще, чем бразильский и вьетнамский?
– Неа. Первый раз слышу. – Искренне удивился мой друг. – Очень хотел бы попробовать. Умеешь варить? Сваришь?
– Неа. – В тон ему ответила Я.
– Я знаю только, что самый дорогой виски выдерживают по несколько лет в дубовых бочках.
– Это факт. – Кивнула Я и улыбнулась. – Но не только виски, а и другие виды алкоголя. А еще трюфеля, грибы которые свинки ищут, тоже растут там, где дубы! Точнее в корневой системе дуба. Ученые до сих пор не знают точной причины в избирательности грибов. Грибы, из курса биологии, если помнишь, рассматривается как отдельное царство. Фермеры, которые занимаются выращиванием трюфелей, специально ищут для этого дубовые рощи, чтобы создать максимально комфортные условия для трюфеля. Я же предполагаю, что они мыслящие.
– Кто? – Удивленно переспросил друг.
Поймав на себе странный взгляд парня, Я догадалась, что он мало, что понимал из моего потока слов.
– Грибы. Грибы мяслящие. – Сказала Я и улыбнулась. – Сменим тему?
– Мне, правда очень интересно! Ты так много знаешь всего. – Толи с издевкой, а может и вправду с неподдельным интересом говорил парень, дожевывая последний желудь. Его нос и подбородок были в сахарной пудре, что делало внешний вид весьма забавным, но нелепым.
– Нельзя есть много желудей. – Сменив тон, серьезно сказала Я.
– Почему? Вкусно же?
– Там слишком много дубильных веществ и галловых кислот, почки можно испортить и запор случится! – Так же строго сказала Я и предложила пойти, куда нибудь еще, прогуляться.
Парень, хитро улыбнувшись сказал:
– Ну если желудей много нельзя, то можно немного виски.
– Не могу устоять.
И мы отправились в поиски ближайшего ирландского паба.
По-пути новый друг спрашивал, не ботаник ли Я и не заканчивала ли факультет генной инженерии или аграрного университета? А может быть Я фольклорист- этнолог?
К сожалению, нет. Ни то и не другое, и даже не третье. Ему было интересно, откуда тогда такие знания, на что Я не знала, как ответить?
– Что-то бабушка и мама рассказывали, что-то прочитала, что-то придумала, а что-то из информационного поля планеты поймала. На самом же деле, все то, что мы знаем, идет к нам именно из семьи, от предков, от нашего Рода и только какая-то незначительная часть из книжек и университетов.
На самом деле, Я знаю то, что ничего не знаю, кажется так сказал Сократ?
