Дон Нигро
Граф Монте-Кристо в замке Иф / Count of Monte-Cristo in the Chateau D’If

Don Nigro

Count of Monte-Cristo in the Chateau D’If/2009

Перевел с английского Виктор Вебер

* * *

«Внутренний голос предупреждает меня: есть нечто большее, чем случайность, в этой неожиданной взаимности».

Александр Дюма, «Граф Монте-Кристо».

Действующие лица:

ЭДМОН ДАНТЕС, позже граф МОНТЕ-КРИСТО

МЕРСЕДЕС – его возлюбленная

АЛЕКСАНДР ДЮМА – великий писатель

ОГЮСТ МАКЕ – литературный поденщик

Декорация:

Подземная камера в Замке Иф, мрачной тюрьме на острове где-то в Атлантическом океане, и другие места, включая кабинет АЛЕКСАНДРА ДЮМА, таверну у моря, остров Монте-Кристо, и сад, все представлено единой декорацией. В глубине сцены две изогнутые лестницы, справа и слева, ведут на платформу, с которой ДАНТЕСА могут сбросить в океан, а ДЮМА может наблюдать за происходящим внизу. В правой части этой платформы, чуть утопленные к каменную стену письменный стол и стул ДЮМА. Под верхней платформой, между лестницами, по центру, вход в пещеру, через который актеры могут выходить из темноты. Справа дверь, которая открывается к авансцене. Между дверью и правой лестницей – окно. У авансцены справа – деревянный стол со стульями. Перед левой лестницей – садовая скамья, сидением к авансцене, на самой авансцене, буквально у края, стена, сквозь которую будут прорываться ДЮМА и ДАНТЕС. Для актеров будет проще убирать камни, потому что прорываться придется не один раз, и дыра должна быть достаточно большой, чтобы пропустить ДЮМА и сундук с сокровищами. На левой лестнице площадка, которой небольшой бутафорский стол, где МАКЕ держит различные предметы, которые позволяют ему создавать шумовые эффекты, возможно, его шлем и другая одежда. Некоторые звуки, конечно, будут записаны, но у нас должно создаваться впечатление, что многие из них – работа МАКЕ. Актеры могу входить и выходить из темноты слева и справа, через дверь справа, через пещеру, по центру, между стеной и лестницами, по пожарным лестницам к лестничным площадкам и к платформе наверху по обе ее стороны. Фон – туман и неясные очертания, которые можно принять и за Замок Иф, и за крыши Парижа начала девятнадцатого столетия. Действие идет без разрывов. Декорация неизменная.

Время:

Начало середины девятнадцатого столетия или другой временной период. В этом месте время определить сложно.

Музыка:

Шопен: Этюд до минор, № 12 «Революционный» (Опус 10).

Россини: «Вильгельм Телль», увертюра.

1
В чреве Замка Иф

(Мы слушаем Этюд Шопена № 12, опус 10, а потом Увертюру «Вильгельма Телля», к концу которой свет в зале начинает меркнут. Когда Увертюра заканчивается, мы в полной темноте. И тишине. Потом тусклый свет падает на ЭДМОНА ДАНТЕСА, молодого человека, который сидит на полу своей камеры по центру сцены, окруженный темнотой. ДЮМА в этот момент – голос из темноты, с платформы сверху, едва видимый силуэт, крупный, пузатый, с круглым лицом, большими глазами, непослушными вьющимися волосами).

ДЮМА. Перечень галлюцинаций графа Монте-Кристо во время его пребывания в подземной камере Замка Иф.

ДАНТЕС. Разум – это театр, в котором танцует память.

ДЮМА. Назови свое имя.

ДАНТЕС. Зрители – крысы.

ДЮМА. Твое место жительства?

ДАНТЕС. Там, в темноте, кто-то большой.

ДЮМА. Сколько воды в твоих легких?

ДАНТЕС. Яйца у него размером с биллиардные шары.

ДЮМА. Перечисли в обратном порядке все злонамеренные действия, совершенные тобой в последнюю четверть столетия.

ДАНТЕС. Похоже, я изобрел систему памяти, помогающую мне помнить мою систему памяти.

ДЮМА. Перечисли все богохульства, произнесенные тобой после зимнего солнцестояния.

ДАНТЕС. Душевное спокойствие – это способность в любой момент отправиться в поход по лабиринту памяти.

ДЮМА. Скольких девушек ты лишил невинности? Приведи примеры.

ДАНТЕС. С помощью воображения человек исследует истину.

ДЮМА. Когда ты впервые принес клятву верности Сатане?

ДАНТЕС. Отраженные в душе, как зеркальном лабиринте, эти образы создают спокойную безмятежность, и неистовство экстаза, и множество взаимосвязанных вселенных, иероглифы загадочно чудовищного и, скорее всего, безумного божества.

ДЮМА. С какими домашними животными ты вступал в интимные отношения?

ДАНТЕС. Интеллект человека неразрывно связан с эротикой. Я закрываю глаза и вижу символ вселенной: обнаженную девушку, поднимающуюся из морской пены.

ДЮМА. Кто убил петуха?

ДАНТЕС. Смотреть на обнаженную девушку – все равно, что видеть Бога.

ДЮМА. Где заканчивается Бог и начинается дьявол?

ДАНТЕС. Бог прячется в объединении и в противопоставлении, как в пьяной симфонии, когда все ноты играются разом.

ДЮМА. Ты веришь в оккультную значимость чисел и предметов?

ДАНТЕС. Все несет в себе символ чего-то еще.

ДЮМА. Какой длины пенис дьявола?

ДАНТЕС. Тот, кто видит в себе все, становится всем. Океан одиночества очищается. Неожиданные радости изоляции и отчаяния – галлюцинации.

ДЮМА. Как называется столица Мадагаскара? Что ты любишь есть с вафлями? Эта одежда меня толстит? Кто трахнул Мэри-Лу на грядке ревеня? Если Бог всемогущий, ему обязательно быть говнюком? Почему есть что-то вместо ничего?

ДАНТЕС. Моя цель – покорить время.

(Скрип захлопывающейся двери тюремной камеры. Полное затемнение).

2
Мерседес заявляет о своей вечной любви

(В темноте крики чаек и шум прибоя, потом голос МЕРСЕДЕС).

МЕРСЕДЕС. Каждую ночь я купаюсь в слезах. Хотя я предпочитаю мыльную пену.

ДЮМА. Арестованный признался в том, что слышит голоса.

МЕРСЕДЕС. Я сижу на берегу и слушаю стенание моря, вечное, как мое горе.

ДЮМА. Многие из этих галлюцинаций связаны с женщиной, которую он называет Мерседес.

МЕРСЕДЕС. Не лучше ли прыгнуть в бездну с обрыва, чем страдать от этой безнадежной неизвестности?

(Поют птицы, свет падает на МЕРСЕДЕС, которая сидит на скамье в своем саду. МАКЕ склоняется над ней, переполненный желанием).

ДЮМА. Мерседес признается в своей вечной любви к графу Монте-Кристо своему трепещущему, изнывающему от любви кузену.

МАКЕ. Мерседес, я больше не могу скрывать свои чувства. Ты должна знать, что я тебя люблю, всегда любил, родился, любя тебя, и после смерти буду тебя любить. В общем, я тебя люблю.

МЕРСЕДЕС. Мой друг, это все пустое. Мое сердце принадлежит другому. Я люблю Эдмона Дантеса, и никому другому не стать моим мужем. Или никто другой не станет моим мужем? Как правильно? Или оба варианта равнозначны? Язык не нагонял бы такую тоску, если бы слов в нем было поменьше. На самом деле нам нужно каких-то двенадцать слов. Почему у нас их так много? Они только сбивают меня с толку.

МАКЕ. Никто другой?

МЕРСЕДЕС. Никто другой что?

МАКЕ. Ты не полюбишь никого другого? Только его? Этого Эдмона Дантеса? Ни при каких обстоятельствах?

МЕРСЕДЕС. Ни при каких обстоятельствах, под солнцем, луной или звездами, я не полюблю никакого другого мужчину, только Эдмона Дантеса.

МАКЕ. А если он умрет?

МЕРСЕДЕС. Тогда, полагаю, нам придется его похоронить. Кодекс Наполеона в этом разночтений не допускает.

МАКЕ. Но если он умрет, ты сможешь полюбить кого-то еще?

МЕРСЕДЕС. Кого еще?

МАКЕ. Другого мужчину, скажем, такого, как я.

МЕРСЕДЕС. Именно тебя или такого, как ты?

МАКЕ. Очень похожего на меня, но возможно, чуть более красивого.

МЕРСЕДЕС. С твоим носом?

МАКЕ. Я могу обзавестись носом и получше.

МЕРСЕДЕС. Каким носом?

МАКЕ. Как ты скажешь. Ради тебя я готов стать двуносым.

МЕРСЕДЕС. Нет. Такому не бывать, сколькими бы носами ты ни обзавелся. Потому что я люблю Эдмона Дантеса, и никого другого. Только ему я могу принадлежать. Как я уже и говорила.

ДЮМА. «О!» – восклицает отвергнутый возлюбленный, убегает, как безумный, рвет на себе волосы.

МАКЕ (смотрит на ДЮМА). Ты не думаешь, что это перебор?

МЕРСЕДЕС. Я не думаю, что это перебор? С кем ты разговариваешь?

ДЮМА (повторяет с нажимом). «О!» – восклицает отвергнутый возлюбленный, убегает, как безумный, рвет на себе волосы.

МАКЕ. Ладно. Хорошо. (Убегает, как безумный, рвет на себе волосы по пути к столу который стоит у авансцены справа, где будет разыгрывать следующую картину). О! О! О! Как мне избавиться от этого парня? Какой же я несчастный! Как, как мне избавиться от этого чертова парня?

ДЮМА (спускается по правой лестнице, тогда как свет, падающий на МЕРСЕДЕС, начинает меркнуть). Вот так начинает формироваться план по устранению Эдмона Дантеса.

МЕРСЕДЕС (падающий на нее свет все меркнет). Что со светом? Почему темнеет? Это солнечное затмение?

3
План формируется

(МАКЕ сидит за столом справа, пьет, когда ДЮМА добирается до подножия лестницы).

ДЮМА. Я вижу, этот молодой Эдмон Дантес собирается жениться на твоей кузине Мерседес.

МАКЕ. Да.

ДЮМА. Ты, должно быть, очень за нее счастлив.

МАКЕ. Да.

ДЮМА. Не выглядишь ты счастливым.

МАКЕ. Ты хочешь, чтобы я выглядел счастливым? Нарисовать на лице клоунскую улыбку?

ДЮМА. Не так трудно заметить, что ты очень любишь свою кузину.

МАКЕ. Я очень люблю свою кузину.

ДЮМА. Вот что мне пришло в голову. Если вывести Эдмона Дантеса из игры, на ней женишься ты, а не он. Как это печально, подойти так близко к счастью, а потом в самый последний момент потерпеть неудачу.

МАКЕ. Печально.

ДЮМА. Действительно печально всегда быть тем, кто приходит к финишу вторым, остается в тени победителя. Представляю себе, как тебя это раздражает.

МАКЕ. Ничего страшного.

ДЮМА. Знаешь, а ведь ты не единственный, кто оказался бы в плюсе, случись что-нибудь с Эдмоном Дантесом.

МАКЕ. Правда?

ДЮМА. Если бы судьба вмешалась и перенесла его в некое далекое место, это стало бы подарком для тебя, да и для некоторых других тоже.

МАКЕ. Увы, мсье, нет у меня контроля над судьбой.

ДЮМА. А вот у меня, к счастью, есть.

МАКЕ. И как это понимать?..

ДЮМА. Насколько мне известно, хорошие деньги платятся за информацию, которая приводит к аресту предателей.

МАКЕ. И что?

ДЮМА. Я говорю, что получение властями компрометирующей информации в отношении Эдмона Дантеса, может привести к аресту последнего, после чего его надолго упекут в тюрьму.

МАКЕ. Если бы свиньи срали золотом, моя мать давно бы разбогатела.

ДЮМА. Послушай, гигант мысли. Кто-то должен пойти к властям и донести на Эдмона Дантеса. После этого ты получишь свою девушку, а другие люди, возможно, тоже извлекут из этого выгоду.

МАКЕ. Но кто совершит такой мерзкий поступок? (ДЮМА молча смотрит на МАКЕ, пока до того не доходит). Ох. Понимаю. Но это неправильно. И это будет ложью.

ДЮМА. Не думай об этом, как о лжи. Думай об этом, как об интересной деконструкции и рекомбинации определенных фактов, которые всегда, как минимум, двусмысленны.

МАКЕ. Но чем вам не угодил Эдмон Дантес?

ДЮМА. Я ничего не имею против Эдмона Дантеса. Я просто выстраиваю гипотетическую линию одной истории. Дантес и Мерседес женятся этим вечером. Время пришло. Вот и скажи мне, мой друг, хочешь ты быть главным персонажем или третьестепенным? Если хотишь быть главным, то пора действовать. Решайся. (Кричат вороны. Их тени мечутся по сцене. ДЮМА смотрит вверх). Хорошо. Вороны – это хорошо. Так что, продолжим.

(Свет меркнет под карканье воронов).

4
Обручение

(Тикают часы. Свет падает на МЕРСЕДЕС, ожидающую своего возлюбленного).

МЕРСЕДЕС. Так долго я ждала возвращения моего возлюбленного, Эдмона Дантеса. Моя жизнь – часы, тикающие в пустой комнате. Каждый день имел все тот же горьковатый привкус, как у наполовину высохшей апельсиновой корки, а ночи казались бесконечными. Я лежала без сна, прислушиваясь к шуму далеких карет и отрыжке. Я ем, когда я одна. Надаю, осталась ни у нас еще колбаса. Ох, Эдмон, Эдмон. (Выглядывает в окно). Подождите. Кто-то идет. Это он? Это он? Это мой Эдмон? О, да, это мой возлюбленный, Эдмон Дантес, вернулся домой после долгого плавания. Я должна встретить его. Эдмон. Эдмон.

(МЕРСЕДЕС спешит к двери, когда ЭДМОН распахивает ее с другой стороны. Дверь бьет ей в лицо, она исчезает за дверью). А-а-а-а-а-а-а!

ДАНТЕС. Мерседес! Мерседес? Я дома. Где ты?

МЕРСЕДЕС (появляется, захлопывая за ним дверь, держась за нос). Я здесь, Эдмон.

ДАНТЕС. Мерседес, что такое? Почему ты стояла за дверью? Хотела напрыгнуть и удивить меня? Моя маленькая озорница.

МЕРСЕДЕС. Я думаю, у меня сломан нос.

ДАНТЕС. Шутишь, как и всегда. Л, моя дорогая, позволь мне обнять тебя.

МЕРСЕДЕС (пятится, держась за нос). Не трогай мой нос.

ДАНТЕС. Хорошо. Прибережем его на потом. (Оглядывает зрительный зал). И я вижу, все наши друзья и близкие уже собрались. Мои дорогие друзья. Спасибо, что пришли. Сегодня знаменательный день в нашей жизни. Мы с Мерседес пригласили вас сюда, чтобы объявить…

МАКЕ (распахивает дверь. Он в шлеме и с пикой). Эдмон Дантес…

МЕРСЕДЕС (когда дверь ударяет ей в лицо, и вновь скрывает ее за собой). А-А-А-А-А-А-А!

ДАНТЕС. Я – Эдмон Дантес. Что такое?

МАКЕ. Эдмон Дантес, вы арестованы именем закона.

ДАНТЕС. Я арестован?

МАКЕ. Вы арестованы.

ДАНТЕС. Арестован за что?

МАКЕ. За что?

ДАНТЕС. Да. За что? За что я арестован?

МАКЕ (смотрит на ДЮМА, наблюдающим из теней на платформе). За что мы его арестовываем?

ДЮМА. За измену.

МАКЕ (обращается к ДАНТЕСУ). Вы арестованы за измену.

ДАНТЕС. Измену? Какую еще измену?

МАКЕ (обращаясь к ДЮМА). Какую измену?

ДЮМА. Не знаю. Что-то связанное с Наполеоном. Это черновой вариант. Просто арестуй его. Детали уточним позже.

МАКЕ, Эдмон Дантес, вы арестованы за преступления, которые будут уточнены позже. Что-то связанное с Наполеоном.

ДЮМА. А пока отвези его в Замок Иф и брось в подземную темницу.

МАКЕ. А пока я отвезу вас в Замок Иф и брошу в подземную темницу.

ДАНТЕС. В темницу? Вы бросите меня в темницу?

МАКЕ (хватает ДАНТЕСА за руки тащит к двери). Да, мсье. Пойдемте со мной. И не поднимайте шума.

ДАНТЕС. Но это безумие.

МАКЕ. Нет. Это Франция. Безумие – это Германия. Нам до них далеко.

ДАНТЕС. Но вы не можете так поступить со мной. У меня есть права.

МАКЕ (утаскивает ДАНТЕСА за дверь). Разумеется, у вас есть права. Но не в этом конкретном случае.

ДАНТЕС. Мерседес! Мерседес!

МЕРСЕДЕС (толкает дверь и появляется из-за нее. Держится за нос). Эдмон! Эдмон! Куда они увели тебя? Что с тобой будет? У как же свадьба? Подарки уже принесли. И торт готов.

ДЮМА. В чреве подземелья граф Монте-Кристо идет одним из длинных, темных коридоров, вызывающих непроизвольную дрожь у любого, кто в них попадает.

МЕРСЕДЕС (выходит за дверь, держась за нос). О-о-о-о-о-о-о! Эдмон. Эдмон. Я не могу дышать носом.

(Закрывает за собой дверь, полное затемнение).