Дмитрий Юрьевич Хромов
Ваше благородие
– Ну как? Полегче стало? – Поинтересовался полицейский. – Вспомнить ничего не удалось?
– Чай хороший, – соврал Серёга, – а вот вспомнить ни как не получается. Не могу понять, как я там очутился.
– А что же тут гадать. Ударили вас по головушке то, и раздели. Крестик, в потёмках сдернули а цепочку впопыхах не заметили. Вот и вернулся этот орёлик за ней. А тут вы взяли и очнулись.
– Но у меня нет шишки на голове, да и крестик я отродясь не носил. – Возразил Кондрашёв. – Вон голова целая.
– У нас бить умеют, – успокоил собеседника городовой. – Видать мешочком с песком дали по темечку, и всё, гуляй.
Их задушевную беседу прервало появление Ивана Яковлевича. Стражник вломился помещение громко топая сапогами. Он вошел в комнату, снял фуражку, вытер вспотевший лоб тыльной стороной ладони.
– Всё, доставил. – Сказал он, беря маленький кусочек сахара и закидывая его себе в рот. – Вам велено доставить потерпевшего в управу самолично и немедленно. Там вроде разобрались уже.
Стражник сел на диван и принялся стаскивать сапоги.
– Яковлевич! Ну, не здесь же! Видишь, люди чай пьют! – Возмутился городовой.
– Так, я вам не помешаю. Ноги все стоптал. Видать портянка завернулась. – Ответил Иван Яковлевич, ловко перематывая влажную портянку. После этого, он ловко вбил ногу в сапог, и уселся к столу.
– Пашка принеси мне стакан! – Потребовал он.
Из коридора раздался смачный звук падения мокрой тряпки на пол и недовольные причитания.
– Ну вот, – вздохнул Андрей Васильевич. – Придётся вас везти в околоток. А там и до огласки недалеко. Слышь Ваня, а в чём там разобрались то?
Получив из рук уборщицы своё стакан, охранник, не обращая внимания на Серёгу, принялся за скромную трапезу.
– Доставил я, значит, арестованного, и всё чин по чину, секретарю то и доложил. Он как услышал описание найденного нами господина, ответил. Что он знает кто это, и они его давно уж ищут. – И прихлёбывая чай, добавил, обращаясь уже к Серёге. – Потеряшка вы значит.
Сказанное, вначале обрадовало Сергея, и он уж было посчитал что этот цирк вот, вот закончится и всё разрешится, но его мысли прервал вставший городовой.
– Вот так всегда! Ты всё сделаешь, а они там опять разберутся. – Сказал он, крестясь на икону. – Прости меня господи! Поедемте Сергей Сергеич, хватит чаи распивать. Я же говорил вам, вспоминайте быстрее. А теперь что? Замучают бумажками всякими, и расспросами. А ты Ваня, тоже не рассиживайся, скоро смена на завод пойдёт! Иди на проходную.
Глава 3.
Почти преступник.
Со двора завода они выехали на пролётке под колокольный звон. В церквях звонили к вечерней, и их выезд можно было назвать торжественным. Кондрашёв, был совсем сбит с толку словами стражника, что его давно ищут. Но если он оказался в этом времени, то явно никто о нём не мог знать ничего. Но ведь рано или поздно, ему всё равно придётся открыться, и как сказанное им будет расценено не сложно предсказать. В лучшем случае примут за идиота, а в худшем, отправят в психушку. Впрочем это одно и тоже. Возможно он найдёт того человека кто его выслушает, но потребуются доказательства. А наиболее правдоподобными доказательствами смогут служить лишь знание событий, которые произойдут в будущем. А вот с этим сложнее. Из всех дат он помнил только дату начала и окончания первой мировой войны, да и то не был уверен, по новому или по старому стилю. Новый стиль, судя по старому новому году был смещён на четырнадцать, или тринадцать дней вперёд? Впрочем, две недели не так повлияют, на его предсказание. Но до этого события было ещё целых три года. И их ещё стоило прожить. Ну, ещё начало революций. Ленин, Сталин, адмирал Колчак, Деникин, Керенский, и другие. Фамилии крутились в голове но ничего внятного не приходило на ум. Человек, которому стоило открыться должен был быть прекрасно образован, что бы принять и попытаться проверить слова Кондрашёва. И если удастся найти такого человека и заинтересовать его, то возможно изменить историю своей страны. Кто знает, как могла бы пойти история, не вступив, Россия в первую мировую? Не пройдя через испытания революцией? Может быть, и второй мировой бы не было? Ну, уж точно, ни Горбачёв, ни Ельцин ни появились бы в истории России. И возможно его страна стала бы совсем иной. От открывающихся перспектив, даже захватывало дух. Но это всё пустые рассуждения, а пока стоило затаиться и искать встречи с тем человеком. Можно было продолжать строить и дальше глобальные планы, но сейчас он ехал на пролётке в сопровождении городового в отделение полиции, где, по словам его уже ждали. Значит, версия с потерей памяти оставалась номер один в его положении.
Из пролётки он видел улицы своего города где ему ещё предстоит родиться через много лет, где ему предстоит ещё провести свое детство и юношеские годы, и который, по своему убеждению, он неплохо знал. Он начал узнавать дома и улицы. Множество домов ещё строилось, многие были в строительных лесах. Улицы мостились. И это перекидывало незримый мостки в будущее, где вечные проблемы с ремонтными работами плавно перетекали из одного века в другой. Люди, экипажи, телеги, конные, пешие, двигались по проезжей части, где возникала постоянная толчея. Несколько раз Кондрашёв, наблюдал автомобили и даже грузовики. Авто транспорт постоянно сигналил, но никто не шарахался по сторонам. Люди увидев чадящие чудовища, ступали дорогу и продолжали свой путь. Казалось, что пешеходов было в разы больше, чем во времена Серёги, но и город по своим размерам, был значительно меньше. Наконец миновав несколько улиц, пролётка остановилась напротив огромных деревянных дверей, со знакомой вывеской «полиция».
– Вот и приехали, – подвел итог путешествия городовой. – Выходим.
Сергей легко спрыгнул с жалобно скрипнувшей, потертой, подножки пролётки, на мостовую. На входе, они миновали, одинокую фигуру городового, который мерно прогуливался около входа, наслаждаясь наступающей вечерней прохладой. Он с высока, оглядел Сергея, а следующему следом Васильевичу, дружески кивнул. Околоток оказался довольно оживлённым местом. Большие, деревянные двери, с бронзовыми витыми ручками, постоянно открываясь, выпуская из здания посетителей, и впуская новых. Кондрашёв, вежливо пропустил, двух женщин в длинных юбках, и следующего с ними офицера. При этом, видимо на всякий случай, его сопровождающий придержал Серёгу за руку, а после подтолкнул в бок, «иди, мол чего встал». Внутри было совсем прохладно, а крашенные в тёмно зелёный свет стены, сразу напомнили Сергею, преемственность правоохранительных убежищ. Пропетляв по коридорам, где Сергею приходилось прижиматься к стенам, пропуская встречных, а его сопровождающему вытягиваться в струнку и отдавать честь, проходившим мимо офицерам. Те, в свою очередь, спешили куда-то в большинстве своем с безразличными лицами. Изредка попадались и озабоченные работой. Они, как правило, несли под мышками бумажные папки, и не обращали никакого внимания, на проходящих. Наконец вновь прибывшие достигли нужных дверей, и Андрей Васильевич, держа под руку своего спутника, завёл его в комнату. Первое что бросилось в глаза Сергею, был портрет Николая второго в красивой раме. Император торжественно взирал на вошедших, выставляя на показ, многочисленные награды, словно хвастаясь ими. Как и в каморке Андрея Васильевича, самодержец всероссийский внимательно следил за исполнением своих законов, хотя бы и в роли портрета. Под ликом царя стоял большой стол под зелёным сукном. Справа, в углу, шкаф, рядом с ним ещё стол, с пишущей машинкой, за которой мужчина в возрасте старательно набивал текст. Налево, снова стол, сразу за большим чёрным сейфом. За большим столом, на стуле сидел уставший человек в серой жилетке. Свой пиджак он повесил на спинку стула, и старательно водил по бумаге пером.
– Здравие желаю, Георгий Максимыч! –Радушно приветствовал его городовой, подводя Сергея к деревянной, разделительной стойки. И добавил грозно взглянув на Кондрашёва. – Стой тут.
– И тебе Василич не хворать. – Уставшим голосом ответил хозяин кабинета, глядя поверх очков на вошедших. – Доставил, значит.
– Доставил, господин секретарь! В целости и сохранности, одежонку, кой какую ему выправил, накормил. Так что не извольте сомневаться! Целый целковый потратил из своего скромного жалованья. Позволите получить?
– Ну, хитрец! Небось с пьяньчужки какого ни будь снял, одежонку то?– Улыбнувшись, сказал секретарь. И уже серьёзней, добавил. – Полтинника хватит за глаза.
– Обижаете, Георгий Максимович! Цельный целковый!
– Не торгуйся, я тебя прохвоста знаю. Значит, опросить этого господина, ты успел?
– Опросить то успел, да толку мало. – Немного обиженным голосом сказал городовой. – Ничего не помнит, знать сильно его по голове стукнули.
– Никто по голове меня не бил. – Вступил в разговор Кондрашёв.
– Не волнуйтесь, мы с этим разберемся. – Ответил секретарь, заполняя какую-то бумажку, и протягивая её городовому, добавил. – Вот ступай в кассу, да по дороге скажи там, что бы привели твоего утреннего задержанного. Заодно очную ставку произведём и опознание.
– Премного благодарен. – Отчеканил Андрей Васильевич, и повернувшись на каблуках вышел из комнаты.
– Ну с, Теперь с вами разберемся. – На этот раз секретарь обратился непосредственно к Сергею, и достав из стола бланк, макнул в чернильницу перо. – Имя, фамилия, отчество?
– Кондрашёв Сергей Сергеевич.
– Год рождения?
Сергей понял, что говорить свой реальный год рождения ему не стоит, и быстро вычислив новую дату, ответил.
– Одна тысяча восемьсот восемьдесят шестой год, – и неожиданно для себя добавил. – От рождества христова.
Секретарь внимательно посмотрел на него поверх очков.
– Это я знаю, что от рождества Христова. – Ответил он, макая в очередной раз, перо в чернильницу. Продолжая заполнять бланк, бормотал себе под нос, словно подсказывая себе, что писать дальше. – Пол. Понятно. Национальность – русский. Вероисповедание – православный. Сословие?
– Не помню. – Сергей и правда не знал ответа на этот вопрос, поэтому решил отделаться универсальным ответом.
– Сословие не помните? – Удивился секретарь, и оторвавшись от бумажки внимательно посмотрел на Сергея. – Адрес проживания?
– Не помню. Помню что Санкт- Петербург.
– Ну хоть это. Что можете показать по поводу утреннего происшествия?
– Немного. Очнулся, голый за домами. За большими, деревянными домами. Вокруг стояли люди. Какой-то паренёк дал мне тряпку прикрыться, а потом появился Андрей Васильевич со своим помощником. Паренька арестовали, а меня увезли на опорник. Там чаем напоили, ну и одежду эту дали. А потом сюда привезли.
– Опорник? Интересное слово. Не слышал такого, хотя и понимаю, о чём вы говорите.
«Надо быть впредь более осторожным, – подумал Сергей». Игра в Штирлица начинала его забавлять. Его мысли прервал приход стражника, который привел утреннего паренька. Вид последнего с утра, сильно изменился. Нижняя губа была разбита, под левым глазом назревал синяк, ворот рубахи был разорван.
– А вот, кстати, и гражданин Кирпичёв. – Представил доставленного секретарь. – Вы знаете этого гражданина?
– Ваше благородие, да скажите вы им, что я ничего не делал, только тряпочку вам принёс. – Заголосил Кирпичёв, обращаясь к Кондрашёву.
Стоящий рядом с ним стражник легонько ткнул в бок говорящего. Тот осёкся и замолчал.
– Он правду говорит. – Согласился с ним Сергей. – Вкруг меня собралась куча народу, он появился позднее.
– Так, значит, вы не имеете намерения выдвигать обвинения против этого гражданина? – Секретарь поглядел поверх очков на Кондрашёва.
– Абсолютно никаких. – Сергею было жалко парня, попавшего не в то время, в не то место.
–Тогда распишитесь вот здесь, и здесь. – Полицейский чин положил перед Сергеем заполненный бланк, и указав места для подписи, дал в руку перо.
Кондрашёв вывел свою подпись старательно, пытаясь соблюсти общий стиль с написанным, пестревшим бесчисленными завитушками.
– Хорошо, с этим разобрались. – Удовлетворённо сказал секретарь. И обращаясь к стражнику, добавил. – Отпускай его. А вам, Тимофей Кирпичёв, я посоветую поменьше совать свой нос в чужие дела, и побольше времени проводить на работе. Благодари господина Кондрашёва за его доброту.
– Храни вас бог. Благодарствуйте, господин хороший. – Захлёбываясь от радости, зачастил Кирпичёв, пытаясь поцеловать Серёгину руку. Кондрашёв вырвал свою ладонь из его липких пальцев, и брезгливо вытер её о штанину. Охранник, молча, вывел уже свободного человека в коридор, принимая на себя всю патоку благодарности, изливаемую Кирпичёвым.
– А теперь давайте займемся вами. Вы продолжаете утверждать, что ничего не помните? – Вновь задал, надоевший за целый день, вопрос секретарь.
– Поймите меня. Я, действительно ничего не помню! – Воскликнул Кондрашёв. А в голове уже забилась тревожная мыслишка, рассказать всё как есть. Вроде и человек грамотный перед ним, вроде и вежливый, вроде и с чувством юмора. От таких обычно беды на ждут. Но что то внутри подсказало Сергею. Да, таким обычно открываются, и как правило влетают по полной. А он ещё и из полиции. И пока с Серёгой говорят по-хорошему. А могут начать говорить и по другому. Что-то вдруг захотелось воды и присесть.
– Ну ничего, ничего. – Успокоительным тоном добавил Георгий Максимович. – Вы ведь понимаете что мы здесь, не просто так сидим. И вы не первый, кто в моей практике, страдал амнезией. Сейчас всё оформим честь по чести, и всё выясним. Пожалуйста, подойдите к столику.
Секретарь указал на маленький столик, стоящий у огромного, выкрашенного коричневой краской, шкафа. Стоящий рядом усатый стражник, что-то лениво ковырял на эфесе своей шашки. Сергей, на внезапно ставших ватными ногах, уткнулся в столик. Секретарь, ловко взял его руку и принялся снимать отпечатки пальцев.
– Вот пальчики откатаем, а уж завтра и к фотографу успеем, и доктор наш вас посмотрит. – Буднично ворковал полицейский, сильно прижимая пальцы Кондрашёва, сначала к чёрной подушке потом к бланку.
– Вы поймите! Я, не преступник. Я, сам не знаю как здесь оказался. – Пытался задобрить полицейского Сергей. Предательское ощущение нехорошей развязки начинало одолевать его с новой силой. Начинать признаваться во всем его тормозило чувство опасности, и присутствие в кабинете посторонних людей.
– Конечно не преступник. Но извиняюсь у нас такая процедура. Вот раньше мы работали по методу месье Бертильона, а теперь дактилоскопический метод. Кстати очень эффективный и простой. Слышали об этом что ни будь?
– Да конечно слышал, – согласился Сергей. Как развиваются событие ему перестало нравится совсем. Желание рассказать всю правду снова стало овладевать им. Надо, очень надо попросить этого Георгия Максимовича, переговорить наедине. Кондрашёв, был просто уверен что он найдет способ убедить этого человека в своей ситуации. И возможно он сможет ему помочь. Но секретарь продолжал бормотать, а перебивать его Сергей не решался.
– Прекрасно. Ну, вот и всё. Вот вам тряпочка, вытрите, пожалуйста, руки.
Внезапно входная дверь открылась, и Кондрашёв услышал за спиной, взволнованный женский голос.
– Серёжа!
Глава 4.
Неожиданный поворот.
Кондрашёв резко повернулся. В дверях стояла высокая дама, в длинном, в пол, платье, в том неопределённом возрасте, когда женская красота ещё не совсем увяла и продолжала интересовать мужчин. На голове красовалась соломенная шляпка, украшенная несколькими, небольшими перышками. В руках она держала маленькую сумочку и зонтик от солнца. Офицер в белоснежном мундире, придерживал дверь, пропуская шикарную даму вперёд. Дама сделала несколько шагов вперед и оказалась напротив Сергея. Они стояли и внимательно смотрели друг на друга. Дама была намного старше Кондрашёва, сеть лёгких морщинок уже успело тронуть её лицо. Она внимательно всматривалась в Сергея, словно пыталась узнать его.
– Где мой сын! – Внезапно сказала дама, отступая от Сергея и обращаясь к офицеру в белом мундире. – Вы мне сказали, что нашли его! Это не он!
– Поглядите, пожалуйста повнимательней, – попросил Георгий Максимович. – Вы точно уверенны, что этот господин не ваш сын?
– Что вы изволите такое говорить! Я, прекрасно знаю своего сына. А этот господин, хоть и похож на Серёжу, но это не он. – И уже обращаясь к Сергею, добавила. – Может быть вы знаете где мой Серёжа? Может быть вы, встречались? Я прошу вас, не молчите, скажите мне хоть что ни будь!
Кондрашёв стоял перед ней и растерянно улыбался, не зная что сказать в ответ. Его выручил господин секретарь.
– Вы понимаете, его сегодня доставили к нам. У него полная потеря памяти. Ему необходим полный врачебный осмотр. И возможно потребуется лечение.
– Делайте все, что считаете нужным, но найдите мне моего сына. – Сказала она, развернулась и вышла из комнаты.
Люди, сидевшие за столами, снова погрузились в свою работу, словно произошедшее было нормальным, ежедневным происшествием. Тишина в комнате опять сменилась щелканьем печатающей машинки.
– Вот видите, милостивый государь, вас не узнали. А я, право очень надеялся что вы господин Красовский. – Секретарь развел руками, как бы извиняясь.
– Красовский? – Переспросил Сергей.
– Да-с, Красовский Сергей Александрович, пропавший месяца три назад и находящийся в розыске. Вот полюбопытствуйте. – Георгий Максимович, положил перед Кондрашёвым, картонку с фотографией. На Сергея смотрела его точная копия, только одетая в старомодную шинель и с редкими юношескими усиками.
– Похож? – Вздохнул полицейский. – Я, бы сказал, что вы похожи как две капли воды. Только вы покрепче будете. В последний раз повторяю, кончайте валять дурака, и начинайте вспоминать. Вы же понимаете что у нас есть средства вернуть вашу память.
– Я, хотел бы поговорить с вами с глазу на глаз. – Понизив голос, сказал Сергей, посчитав, что наступило время «колоться».
– Говорите здесь, нас никто не слушает. – Секретарь подошёл вплотную к Сергею. И только Кондрашёв набрал побольше воздуха в рот, как дверь снова распахнулась и на пороге опять возникла та же дама, только в весьма возбуждённом состоянии. Вокруг неё увивались уже два полицейских офицера. Они пытались успокоить возбуждённую даму.
– Я, вам ещё раз говорю! Я, забираю этого господина под свою ответственность! – Бушевала женщина, врываясь в кабинет.
– Тамара Анатольевна, но это никак не возможно! Этот человек ещё не оформлен! Мы не знаем кто он! Возможно, он психически болен! Ему нужен как минимум консультация врача! – Офицер, с двумя большими звездочками на погонах, и обладатель наиболее пышных и седых усов, безуспешно пытался успокоить разгневанную даму.
– Мой супруг, профессор медицины! Он сам прекрасно проведет обследование и если потребуется, назначит курс лечения! – Не унималась женщина. – Мой муж консультирует самого Дмитрия Федоровича и Петра Аркадьевича, а им будет весьма интересно узнать чем вы тут занимаетесь, вместо того что бы искать моего сына!
Тем временем секретарь, под шумок, вернулся за свой стол, и быстро заполнил несколько бумаг.
– Я, вас очень прошу одуматься. Поймите, сударыня, возможно, этот человек опасен! – Не прекращал своих попыток обладатель пышных усов. – Я не могу допустить, что бы ваша милость находилась в опасности.
– Молодой человек! – Неожиданно обратилась дама к Кондрашёву. – Можете ли вы обещать, что не сделаете ничего дурного ни мне, ни членам моей семьи!
Любая возможность вырваться на волю воспринималась Серёгой как спасение. А тут попасть к профессору, человеку весьма образованному в любые времена! Ну это ли не удача! И зачем его хотят забрать? Да какая разница, лишь бы отсюда подальше, а там будь что будет.
– Даю вам честное, благородное слово! Что я ничего не сделаю дурного ни вам, ни членам вашей семьи! – Клятвенно заверил всех Кондрашёв
– Вот видите! – Торжествовала женщина. – Может он, что ни будь, вспомнит! И может быть он сумеет помочь мне в поисках моего сына. Ведь они так похожи, может и в этом скрыт божий промысел. Ну, вас умоляю, как может умолять женщина, ищущая своего ребёнка.
– Мадам, только из уважения к господину Красовскому, и к вам лично, я иду на этот шаг. Только вы должны мне клятвенно пообещать, если что ни будь случится, я должен узнать об этом в первую очередь! В любое время суток! Только нам следует выполнить маленькую формальность. – Завершил свои расшаркивания полицейский чиновник. – Максимыч, подай необходимые бумажки Тамаре Анатольевне на подпись. И пожалуйста, проследите, что бы ваш подопечный, являлся в околоток раз в три дня, отмечаться.
Секретарь положил на стол несколько бумажек и поставил чернильницу. Макнул перо, он протянул его даме, с улыбкой.
– Пожалуйте, здесь, здесь и вот здесь.
Последняя, не снимая белоснежных перчаток, всё подписала и развернувшись пошла на выход.
– Я, очень благодарна вам, за правильно выбранное решение. – Сказала она, мило улыбнувшись.– До свиданья господа!
Сидевшие по своим местам, чиновники, привстали, и когда дама покинула кабинет, снова принялись за свою работу.
– Ну что остолбенел? Догоняй? Но если что, то смотри у меня! – Пышноусый ткнул огромный кулак Кондрашёву под нос. – Засеку! Сопроводи.
Скучающий стражник, вывел Серёгу в коридор и легонько подталкивая, повёл на выход.
– Ну что ты скажешь Максимыч? Правильно ли мы поступили? – сказал пышноусый прикуривая папиросу. – Не хлебнем ли мы горя с этим человеком?
– Нет, уверен что не хлебнём. Он явно не уголовный. Я то-уж уголовных навидался. Не политический. Эти сразу начинают волноваться, зубами скрипеть, обидно обзываться. А этот, какой-то потерянный, все меня на разговор приватный вызывал. Скорее всего, маменькин сыночек, украл, что ни будь из дома, да в карты проигрался, или на мамзель потратил. Вот и не знает, как пред очами родительскими предстать. А тут в полицию загремел, совсем сомлел. Не извольте беспокоиться.
– Я про то, что его отпустили?
– А что вы бы хотели выслушивать от начальства нелицеприятные разговоры? Да и куда он денется. Карточку я на него завёл, пальчики откатал. Пока он гостит у господина профессора, мы его по картотеке пробьём, может чего и найдётся. А не найдется и слава богу. А если что, так расписочку Тамара Анатольевна нам оставила, что под её ответственность она его забрала. Да и вам тоже повод будет профессора Красовского посетить, если не дай бог какая немочь привяжется. Знамо ли самого министра внутренних дел, и генерал губернатора консультирует!
– Вот ведь время, какое пошло! Одного потеряли, другого такого же нашли! Оба как виноградины! Жаль только, что не успели отфотографировать найдёныша! Рановато его забрали у нас.
– У нас есть его фотография. – Спокойно сказал секретарь, указывая на фотокарточку Красовского. – Усики заретушируем, и первоклассная фотография получится.
– Ну ты и хитрец Максимович! – Похвалил подчиненного начальник, и достав из кармана синюю ассигнацию, протянул её секретарю. – Нако возьми, мальцам своим сладостей купишь.
– Премного благодарен, уж и не стоит вашего внимания.
– Стоит, стоит. – Ответил пышноусый и упиваясь собой покинул кабинет.
Глава 5.
Профессор.
– Меня зовут Тамара Анатольевна Красовская, мой муж Александр Маркович Красовский, светила медицинских наук. Позвольте узнать, как можно обращаться к вам? – Сказала дама, как только карета отъехала от полицейского участка.
– Меня зовут Сергей Сергеевич Кондрашёв, можно просто Сергей. – За последнее время Кондрашёв так много раз представлялся, что это начинало входить ему в привычку. Всё таки путешествие в неизвестность, с этой дамой, в коляске, было гораздо лучше той определённости которая ждала его в полицейском околотке.
– Поймите меня правильно, Сергей. Я взяла на себя излишнюю ответственность, забрав вас собой из участка, в надежде, что мне удастся, с вашей помощью, узнать, что ни будь о судьбе моего пропавшего сына. Сегодня, когда меня пригласили в околоток, полицмейстер утверждал что нашли именно моего Серёжу. Нашли его ещё утром, в полном беспамятстве. И я, бросив всё, примчалась и увидела вас. Вы так похожи, что я до сих пор смотрю на вас, и мне кажется, что передо мной сидит Серёжа. Я понимаю, в наше время не принято много говорить, особенно полицейским. Но мне, матери, которая ищет своего ребёнка, вы можете открыться. Скажите, вы встречались с Серёжей? Может быть у вас есть общие знакомые? Может быть вы слышали о нём? – Руки дамы в белых перчатках, нервно мяли носовой платок. Она была взволнована, но говорила твёрдо и уверенно. – Если вам что ни будь известно, я прошу вас рассказать мне всю правду.
– Тамара Анатольевна! – Растроганный словами женщины, ответил Кондрашёв. – Я ничем не смогу вам помочь! Простите меня, но я ни когда не слышал, ни о вашей фамилии, ни тем более о вашем сыне. Я просто ничего не помню.
Сейчас рассказывать всю правду, было явно преждевременно, да и бесполезно. Женщина желала слышать только о своём пропавшем сыне. А сказать ей Сергею было нечего. Ему очень хотелось поделится своей бедой, но он понимал что начни он нести чепуху о своём путешествии во времени, то в лучшем случае, он бы вылетел из кареты, в худшем, попал бы опять в ласковые руки Георгия Максимовича. Стоило обождать, как будут развиваться события, выждать более удобный момент. Тем более что Сергей, справедливо считал, что с профессором будет легче найти общий язык. Мужчине с мужчиной всегда легче понять друг друга. Женщина же сможет отреагировать на его слова непредсказуемо. А сейчас он был голоден, одет в какие-то лохмотья, и очень нуждался в отдыхе. В глубине души, Кондрашёв очень рассчитывал найти, хотя бы временный приют и вариант найти его в семье этой дамы был не самым плохим вариантом.
Внезапно дама, негромко, глядя прямо в глаза Сергею сказала.
– Серёжа пропал почти четыре месяца назад. За две недели до этого у нас с ним был серьёзный разговор, мы даже поругались. Знаете, я застала его за чтением запрещённой литературы. Я понимаю, нас всех, особенно в молодые годы, тянут запретные плоды. Поэтому я ничего не сказала своему мужу, просто подумала что Серёжа ознакомится ради любопытства, и образумится. Ведь его ждёт впереди такая карьера, он у нас первый студент курса. Круглый отличник. Но когда мы стали ругаться, он бросил на стол множество брошюр, книг, и этих листовок, прокламаций, я не разбираюсь в них. Тогда-то я и подумала, что он попал под дурное влияние и очень сильно интересуется политикой. А потом он ушёл в университет, а вечером не вернулся. Я обыскала весь дом, но свою литературу он видимо забрал с собой. И сегодня я подумала, что вы тоже можете иметь какое-то отношение к этим течениям, особенно популярным, в студенческой среде. Поэтому и ссылались на потерю памяти. Но если вы всё же больны, мой супруг обязательно вам поможет. И вы можете не сомневаться, всё он сделает инкогнито. Не отвечайте ничего, подумайте. И ещё, я вас очень прошу оставить этот разговор, исключительно между нами. И ради бога ни слова моему мужу. У него слабое сердце. Оно может не выдержать, если Александр Маркович узнает, что его сын замешан в чём-то противозаконном, тем более политическом.
– Я вам обещаю, что сказанное останется исключительно между нами. – Заверил Кондрашёв, даму. – Но не подскажите ли мне, что вы намеренны решать, относительно моей судьбы?
– Пока поживёте у нас. А там, может быть всё образуется. Вам же надо найти своих родных. А если вы окажете существенную помощь в поисках Серёжи, я очень щедро вас вознагражу.
На такое щедрое предложение, тем более в его положении, невозможно ответить отказом. Сергей откинулся на спинку сиденья и принялся смотреть в окно. Как он сможет помочь этой несчастной женщине он не представлял. Наверняка стоит как можно больше узнать, а уж потом применять навыки диванного сыщика. Кстати здесь, в Петербурге, где-то живут и Серёгины предки. А вот возможность найти своих далёких предков, представлялась задачей совсем уж нереальной. Правда было бы очень здорово глянуть хоть краешком глаза на тех Кондрашёвых которые жили в то далёкое время. В голове сразу завертелись временные парадоксы, про невозможность встречи со своими предками. И чем больше Сергей думал об этом, тем больше запутывался. Между тем карета остановилась напротив шикарного дома, у подъезда с шикарным кованым козырьком. Вышедший из парадной бородатый мужичок в чёрной жилетки, одетой поверх полосатой рубахи, открыл двери кареты и помог выйти спутнице Сергея. Кондрашёв вышел сам и огляделся. Улица показалась ему до боли знакомой. Она мало изменилась с его времени. И это неудивительно, в Петербурге множество улиц, особенно в старом городе, были похожи. Покрутив головой Сергей признал в ней улицу Кирочную, по которой он гулял неоднократно, добираясь из кинотеатра «Ленинград» до метро «Чернышевская». Совсем недалеко он Потемкинского сада. Пока он крутил головой и вспоминал место, дама дошла до парадной и остановилась у распахнутых дверей, дожидаясь его. «Обязательно стоит здесь прогуляться. – Подумал Кондрашёв, подбегая к ней». Сам подъезд был великолепен. Лепнина на стенах, статуи, держащие в руках светильники, большая печь с зеркалом, длинная ковровая дорожка на мраморных ступенях. В своё время он любил заглядывать в парадные, расположенные в старых домах, но тогда в будущем, всё это великолепие, вся эта наполированная бронза, и натёртые до блеска перила были скрыты под ужасной масляной краской различных мрачных оттенков от коричневого до грязно зеленого цвета. Да, не всё меняется в этом мире от плохого к хорошему, частенько, всё происходит наоборот.
Высокую, деревянную дверь, на втором этаже им открыла симпатичная, молодая девушка в белом переднике одетом на строгое, чёрное платье с длинными рукавами. На голове красовался белоснежная заколка.
– Зина, приготовьте Сергей Сергеевичу искупаться, и через час извольте подавать ужин. – Распорядилась Тамара Анатольевна. – Анатолий Маркович уже дома?
– Да. Он пришёл за полчаса до вас. – Ответила служанка, и приняв из рук барыни сумочку и зонтик, одарила Кондрашёва оценивающим взглядом.
Тем временем в просторный коридор вышел хозяин квартиры. Это был уже немолодой мужчина, с животиком, классической бородкой клинышком и в очках с тонкой оправой. Шикарная шевелюра густых волос была уже наполовину покрыта сединой.
– Сергей! Ты нашла Серёжу! – Хозяин сделал шаг вперед, но столкнувшись взглядом с Сергеем, отступил и близоруко сощу
рясь растерянно спросил.
– Кто это Тамара? Потрудись мне объяснить, кто этот человек и что он здесь делает?
– Сергей не стесняйтесь! Вам Зинаида всё покажет. Дорогой пройдём в твой кабинет, я сейчас тебе всё расскажу.
