Дмитрий Николаевич Коровников
Адмирал Империи – 2

Корделли почесал голову. Ему уже доложили, что все корабли дивизии сгруппированы и готовы начать движение, но вот османы… Фрэнк четко видел на карте, что Озкан начинает формировать целый караван из гражданских транспортов, очевидно для того, чтобы взять их с собой. Американец еще раз связался с османским адмиралом и постарался переубедить его, не брать русские корабли, но все было бесполезно. Корделли махнул рукой и начал запись обращения к Самсонову. Он не желал больше вести пустых диалогов, поэтому просто переслал на русский флагман следующие слова:

– Вице-адмирал Корделли – командующему Самсонову: «13-я дивизия, принимает условия договора и не намерена первой предпринимать враждебные действия в отношении российских кораблей. Мы покидаем орбиту. Надеемся на добросовестное выполнение вашей стороной всех договоренностей»…

– Теперь ко мне не подкопаешься, – решил Фрэнк и отдал приказание на выход дивизии…

Странную картину можно было наблюдать на больших тактических картах вот уже несколько часов к ряду. Если такое сравнение уместно, то картина была похожа на погоню двух волкодавов за двумя волками, причем в зубах одного из волков находился ягненок, которого он украл из отары. Да сравнение не очень, особенно в отношении ягненка, ну да ладно. В общем, один волк, бежавший налегке, все время соревновался в скорости с одним из волкодавов, кто из них первым добежит до леса. А второй волкодав, наступая на пятки несущего ягненка, волка, пытался его задрать, но никак не мог уцепить того за шею, боясь этого самого ягненка задеть.

А теперь понятными словами. Самсонов во главе гвардии, искусно маневрируя, все время пытался отсечь османов от американцев и отбить у них караван из гражданских судов. Но как только «семеновцы» обходили Озкана и пытались перерезать маршрут его следования, Фрэнк Корделли останавливал свою дивизию, разворачивал ее в боевой порядок и возвращался назад к союзникам, демонстративно заходя при этом в тыл Самсонова.

Русские гвардейские корабли вынужденно прекращали атаку на османов и снова отходили на безопасное расстояние. В свою очередь 27-я дивизия Гуля, шедшая параллельно американцам, также разворачивалась, угрожая теперь самому Корделли заходом ему во фланг. Иван Федорович уже давно бы дал отмашку на общую атаку, но рядом с Озканом до сих пор находились гражданские корабли. Старый османский лис умело прикрывался мирными людьми и не желал расставаться с десятками транспортов, полных награбленного в «Бессарабии».

Такие догонялки продолжались вплоть до самого перехода в «Мадьярский пояс». Наконей Корделли видя, что спасение близко, сделал выбор в пользу себя и своих людей. Он дал распоряжение 13-ой дивизии – включить форсаж и на максимальной скорости двигаться к порталу. Ему крайне необходимо было первым достичь перехода и взять его под контроль.

Видя, что американцы увеличили скорость, контр-адмирал Гуль приказал своим кораблям сделать то же самое. Однако 27-я дивизия не успела разогнаться, потому, как от командующего Самсонова поступил приказ не обращать внимания на Корделли и возвращаться.

– Как же так?! – возмущенно воскликнул Аркадий Эдуардович, выходя на связь с Самсоновым. – Я успеваю перехватить американцев прямо у таможенной станции, до того как они активируют «врата»! А вы приказываете мне возвращаться!

– В данной ситуации важней спасти соотечественников, – ответил тот. – Американцы на полной скорости удаляются от своих союзников, а жадный старик Озкан не может поспеть за ними. У нас появляется реальный шанс освободить заложников…

Самсонов оказался прав. Османский адмирал-паша, как только увидел удаляющуюся с радаров его кораблей, американскую дивизию, сильно запаниковал. Он понимал, что в случае очередного нападения русских, его эскадра остается без поддержки 13-ой дивизии, а значит, будет обречена. Корделли уходил к координатам перехода и уже ничем не мог помочь османским кораблям.

Прошло несколько минут тягостных размышления капудана-паши, и на карте он теперь отчетливо видел начавшиеся опасные маневры русских. Две дивизии Самсонова, не боясь нападения американцев, начинали сжимать кольцо окружения вокруг Озкана. Еще двадцать минут и вырваться из него будет попросту невозможно! Адмирал-паша выругавшись, приказал немедленно бросать конвоирование каравана и всем боевым кораблям выходить из опасного сектора. Это было самым правильным решением османского флотоводца…

Эскадра Озкана, бросив на полпути «ягненка», побежала вслед за исчезающими с экранов американцами. Гражданские суда были теперь в безопасности…

Оставив рядом с караваном небольшое охранение, Самсонов погнался вслед за османами. Теперь уже ничто не сдерживало нашего командующего. Все пункты договора в отношении американцев были им выполнены, Корделли был дан зеленый свет и возможность достичь перехода. Но не отбивать переход у американцев, такого уговора не было, и Иван Федорович повел две свои дивизии в данный сектор пространства с намерением это сделать.

Более того, по мере движения наши попытались навязать бой отступающей османской эскадре, договора о ненападении с которой у Самсонова изначально не существовало. Самые быстроходные русские крейсера вышли вперед и начали приближаться к Озкану, медленно миллион за миллионом километров, сокращая дистанцию до возможности открыть огонь. Как только это стало реальным, дальнобойные батареи русских кораблей заработали на полную мощность.

Однако расстояние до османов было еще слишком большим, чтобы говорить о каких-либо серьезных повреждениях в эскадре Озкана. Корабли адмирала-паши умело маневрировали, затрудняя работу русским канонирам, и в итоге почти без потерь добрались до сектора перехода. Только в самом конце пути, когда радостный паша Озкан уже было праздновал свое спасение, сразу две силовые установки на одном из кораблей его группы прекратили работу.

– Что происходит с «Геке»? – недоуменно воскликнул адмирал-паша.

– Прямое попадание русских, их канонирам сильно повезло, – был ответ дежурного офицера.

– Русским не повезло, если бы «Геке» не плелся в самом хвосте нашей колонны, задерживая всех остальных, – нахмурился Озкан.

– «Геке» получил серьезные повреждения в бою за крепость «Измаил» от крейсера «Одинокий», поэтому и не мог развить скорость, как остальные, – напомнил офицер.

– Не нужно думать, если я старый, то уже забыл, что было двое суток назад, – резко отреагировал Озкан, раздраженный тем, что не знал, как ему сейчас поступить.

Продолжить движение к переходу и бросить «Геке», или развернуть эскадру навстречу русским и начать буксировку своего подбитого крейсера. Потерять один, либо возможно потерять все свои корабли. Старик крепко задумался, ни один, ни второй варианты не оставляли голову адмирала-паши на плечах. Султан Селим в при любом исходе останется недоволен действиями старого адмирала, что бы сейчас тот не предпринял.

Озкан отчетливо видел, как к «Геке», замеревшему на месте, чьи технические команды пытались вновь запустить двигатели, приближаются русские гвардейские крейсера.

– Коч, что происходит? – адмирал-паша связался с командиром своего крейсера. – Почему ты стоишь, ведь повреждены только две силовые установки, но еще-то две целые…

– Я не могу их запустить, срабатывает предохранительная система, – немного нервно ответил тот, показываясь на экране. – Возникает цепная реакция, которая может вывести из строя все сопла. Пока техники не изолируют повреждения, запустить двигатели не могу…

Последняя надежда Озкана на то, что «Геке» выберется самостоятельно, разрушились. Теперь крейсер нужно было буксировать, а значит возвращаться за ним под огнем русских батарей. И ведь Самсонов после этого уже не даст османской эскадре уйти…

Грустные размышления адмирала-паши были прерваны сообщением от американцев, находящихся уже у перехода. В нем Корделли сообщал, что идет на помощь. Озкан запросил данные со сканеров дальнего обнаружения, и действительно 13-я дивизия, неожиданно для всех, разворачивалась и летела назад на поддержку союзникам.

– Похоже, у «янки» проснулась совесть, – засмеялся обрадованный Озкан и тут же приказал своим кораблям строиться для отражения атаки русского флота.

На другой стороне Самсонов был не менее удивлен, что Корделли, бросив охранять переход, идет на соединение с османской эскадрой.

– Очень не умно, – покачал головой наш адмирал, – Я же могу теперь в любую секунду перекрыть всем вам кислород. Странно это все…

Тем не менее, главнокомандующий отдал распоряжение о начале атаки османской эскадры, пользуясь тем, что американцам лететь до искомого сектора нужно было еще около часа. Самсонов развернул широким строем две свои дивизии и стал медленно охватывать османские корабли. 25 против 16 хорошее соотношение, даже если учесть, что Корделли подоспеет вовремя, наши уже сумеют пощипать Озкана…

– Черт побери! – выругался Иван Федорович. – Не сметь разрывать построение! Кто там, вперед полетел?

Он посмотрел на карту и увидел как один из кораблей 27-й дивизии, существенно обогнав остальных, идет на сближение с находящимся между двумя противоборствующими флотами, крейсером «Геке». Обездвиженный «Геке» являлся самой легкой мишенью для наших канониров, но сейчас главное было не нарушать общее построение и ударить по врагу одновременно.

– Это крейсер «Меркурий» на котором держит флаг контр-адмирал Гуль, – сообщил дежурный, данные о нарушителе.

– Вот глупец, решил заработать себе быстрый орден за подбитого османа, – стукнул кулаком Самсонов. – Гуль, черт вас раздери, снизьте скорость и дождитесь остальных!

Но Аркадий Эдуардович похоже и в самом деле рассчитывал на получение награды из рук императора, поэтому проигнорировал приказ главкома и продолжил движение в сторону «Геке». Его «Меркурий» открыл огонь по османскому тяжелому крейсеру и начал планомерно выжигать его энергетическое поле.

– Давайте, давайте ребята! – подгонял своих канониров Гуль, приказывая тем максимально усилить огонь, чтобы успеть разделаться с османом до подхода к тому подкрепления. – Нам нужно как можно скорей обнулить его!

Батареи на «Меркурии» работали на максимальных режимах, однако османский тяжелый крейсер пока держался. Более того, его командир сумел с помощью тормозных двигателей развернуться навстречу кораблю Гуля и открыть ответный огонь. Аркадий Эдуардович с тревогой наблюдал, как защитное поле его корабля начинает терять свою мощность. Конечно, это тебе не в одни ворота забивать. На то, что осман развернется, Гуль не рассчитывал. Но все же поле «Геке» по всем показателям должно было обнулиться раньше, чем поле «Меркурия».

Что и произошло буквально через минуту. Аркадий Эдуардович победно закричал и теперь с удовольствием принялся наблюдать, как плазма орудий «Меркурия» начинает прожигать нимидийскую броню вражеского крейсера.

В этот самый момент по кораблю, на котором находился Гуль, ударили первые выстрелы османской эскадры. Озкан уже был на подходе и открыл огонь из своих дальнобойных пушек, стремясь защитить «Геке».

Ничего страшного, я все равно успею разделаться с ним, – успокаивал сам себя Гуль, понимая, что не только османы, но и адмирал Самсонов совсем скоро будет в этой точке пространства и прикроет его общим наступлением. Аркадий Эдуардович посмотрел на карту и изменился в лице, оказывается русская эскадра не только не шла следом, но сначала замедлила ход, а затем и вовсе остановилась…

– Этого не может быть, – прошептал Гуль, пытаясь лично найти канал связи с командующим. – Почему они не атакуют?!

Контр-адмирал пробежал по кнопкам и только теперь увидел и вспомнил, что самолично выключил связь с остальными нашими кораблями, чтобы Самсонов ненароком не приказал ему возвращаться. Гуль с ужасом посмотрел на количество посланных ему сообщений. Причем с «Меркурием» пытались связаться практически все. Колонка вызовов была на весь экран, а Аркадий Эдуардович об этом понятия не имел.

Он трясущимися пальцами нажал на крайнее из сообщений. Голос одного из каперангов Семеновской дивизии сообщал:

– «Меркурий» немедленно возвращайтесь… Атака отменена… Немедленно возвращайтесь…

Даже не успев понять, что же случилось, Аркадий Эдуардович во все легкие закричал:

– Разворот!

Что же такого произошло, что в корне поменяло планы Самсонова? Адмирал все верно просчитал, и у него была хорошая возможность нанести серьезный урон османам, до подхода к ним американцев. По крайней мере сорок минут превосходящего боя с Озканом, пока Корделли не ввяжется в драку, у наших в наличие имелось. Но и после этого у русской эскадры оставались все шансы одержать победу в этом сражении. Расклад сил был в пользу Самсонова. Противник имел небольшое превосходство в истребительной авиации, но в данной обстановке это особой роли не играло…

Иван Федорович уже просчитал дальнейшие действия, вплоть до того, на какой из кораблей будет направлен огонь того или иного нашего крейсера или линкора. За долгие годы, прошедшие в битвах и стычках, у командующего подобный план складывался в голове в автоматическом режиме, практически как у боевого андроида.

Кстати, надо поближе посмотреть на эту искусственную помощницу Василькова, – вспомнил Самсонов, – Ну не может она быть так хороша, как это описывала Таисия Константиновна. Это же обычный кусок железа…

В этот самый момент Самсонов забыл обо всем. На трехмерной карте командующий хорошо видел несколько хаотично развернутый строй адмирала-паши, мчащуюся к нему 13-ю легкую дивизию Корделли, который на своем «Салеме» шел сейчас в авангарде… И тут глазам Самсонова предстало то, от чего он немедленно приказал остановить наступление…

Через портал межзвездного перехода из системы «Мадьярский пояс» выходили один за другим новые американские корабли. Вскоре перед «вратами» уже стояла целая эскадра противника…

– Это 10-я дивизия 6-го ударного флота, – доложил Самсонову дежурный офицер. – По штату пятнадцать вымпелов, командующий – вице-адмирал Ловато, флагман – дивизионный авианосец «Саратога»…

«Саратога» это не просто дивизионный авианосец, это сверхавианосец, у которого на борту находилось почти двести истребителей! Самсонов взялся за голову. Адмирал был подавлен, он опоздал и теперь «Бессарабию» уже не отстоять…

– Всем кораблям – назад, – машинально приказал он. – Атаку отменить, мы уходим к Тире.

– Там наш «Меркурий» остался, господин командующий, – напомнил дежурный. – Османские корабли сосредотачивают по нему огонь. Контр-адмирал Гуль по-прежнему не выходит на связь. Что прикажете делать?

– Будь ты неладен, Аркадий Эдуардович, – покачал головой Самсонов. – Зачем ты вообще полез вперед? Атаковать османский строй всем вместе нельзя – втянемся в сражение, а там американцы подоспеют и тогда мы плотно здесь засядем… Но вытаскивать «Меркурий» из переделки, тоже как-то надо…

– Османы начинают охват нашего крейсера, – продолжал докладывать офицер.

– Выводи «Громобой» из строя, – Самсонов решил на своем линкоре идти на выручку Гулю. – Остальным в бой не вступать, приготовиться покинуть сектор… Попытайтесь еще раз связаться с крейсером. Сообщите: «Меркурий» держитесь, иду на выручку…

Глава 6.

– Аристарх Петрович, оставляю «Афину» под вашим чутким руководством, – Таисия шла по направлению к офицерскому шаттлу, на ходу связавшись по видеосвязи со своим старпомом. – Я хочу совершить визит на соседний крейсер. Думаю, меня не будет около двух часов. Надеюсь по прибытии назад услышать от вас отчет по технической диагностике и исправлении всех неполадок…

Технические команды «Афины» в данный момент были загружены полной проверкой систем и модулей корабля, недавно побывавшего в бою. И пусть сражение было скоротечным и линкор Таисии не получил ни одного повреждения, капитан-командор всегда следила, без сбоев ли работает аппаратура на корабле, нет ли каких-либо проблем и все в этом духе. Сама чересчур пунктуальная и можно сказать дотошная, она требовала и от своей команды такого же профессионального отношения к делу.

Никогда не повредит перепроверить работоспособность систем, от четкого функционирования которых, зависит жизнь всего экипажа. Да, гвардейский линкор, командиром которого великая княжна стала недавно, являлся одним из самых защищенных и боеспособных кораблей Империи, если не сказать самым защищенным. Мало кто из известных дредноутов мог поспорить в огневой мощи и прочности корпуса с «Афиной». Но Таисия очень хорошо понимала, что это война, и уповать на техническое совершенство корабля, как на панацею, не правильно. И ее линкор может так же легко, как и любой другой, погибнуть в мясорубке очередного сражения.

Поэтому княжна старалась всеми доступными способами увеличить шансы на выживание своего, ставшего ей родным, корабля. И именно поэтому техникам на «Афине» жилось не вольготно, и времени у них на кофе и сигареты было в обрез даже сейчас, когда линкор стоял в охранении у перехода на «Тавриду»…

Таисия до сих пор злилась на Самсонова, за то, что тот оставил ее в тылу, как командира какого-то второсортного ржавого суденышка, которое не годится ни на что большее, кроме как нести охранную вспомогательную функцию. И это же надо было, самый боеспособный линкор гвардии оставить у перехода?! Таисия сжала кулачки и резко выдохнула, вспоминая слова командующего при их последней встрече. То, что в действиях Самсонова в отношении ее «Афины» был некий смысл, девушку сейчас не интересовало.

Ладно, Бог с ним, с этим Иваном Федоровичем, не хочу даже о нем думать, – Таисия силой заставила выкинуть адмирала из головы. – Если уж случилось так, что мне приходится сидеть в глубоком тылу, то хотя бы навещу экипаж старого доброго «Одинокого»…

– Понял вас, Таисия Константиновна, не волнуйтесь, проверка систем будет окончена к вашему прилету, – пробасил старший помощник – кавторанг Жила. – Счастливого пути, дочка…

Таисия улыбнулась и отключила связь. Она могла бы и не отдавать всех этих распоряжений в отношении корабля, потому как знала, что Аристарх Петрович и так держит все под контролем. Не обиделась и не оскорбилась она и на такое к себе обращение со стороны своего старшего помощника…

Таисия любила и уважала этого убеленного сединами старого вояку. Аристарх Петрович стал для княжны действительно, как второй отец, всегда беспокоился о ней и был ей самым верным не только помощником, но и старшим товарищем…

Первая встреча Таисии, тогда еще совсем юной девчонки, с капитаном Жилой состоялась во время того самого легендарного приключения шесть лет назад, когда княжна вместе со своим новым другом Александром Васильковым гонялись по всему космосу в поисках похищенного императора. Эта история требует отдельного внимания, но именно тогда одним из тех людей, кто пришел на помощь Таисии как раз был Аристарх Петрович.

Уже в те годы он выглядел как старый седой морской волк, с огромной бородой и усами и с руками как две кувалды. На своем повидавшем виды, но невероятно прочном каперском фрегате, Жила смело бросился в водоворот событий и очень сильно помог тогда княжне и Василькову. После всех приключений и погонь, когда Таисия уже стала командиром боевого корабля, она вспомнила своего верного товарища и по достоинству его наградила, вернув старика на действительную службу во флот и сделав его своим первым помощником.

Я что, и в этом похожа на Василькова? Ведь это именно его любимая тема – собирать на корабль всех, кого любишь, ценишь и уважаешь, – поймала себя на мысли Таисия Константиновна, садясь в шаттл.

Челнок покинул широкие полупустые ангары линкора и взял курс на соседний крейсер. Подлетая к «Одинокому» Таисия улыбнулась, увидев из кабины пилотов знакомый до боли силуэт. Она провела на «Одиноком» не так много времени, но эти воспоминания остались в ее голове настолько яркими, что корабль девушке стал, как родной. Правда прошло много лет, и вероятно мало кто остался на нем из той старой команды… Но все равно для Таси этот визит был будто путешествием в прекрасное прошлое – восхитительное и опасное одновременно.

Княжна летела на крейсер не только в порыве ностальгии, она должна была убедиться, все ли в порядке на его палубах в отсутствии Александра Василькова. К тому же она знала, что и старшего помощника капитана – этого андроида, противный Самсонов тоже отстранил от командования, а новый капитан так и не был назначен. Данный непорядок не устраивал Таисию Константиновну, которая всегда отличалась педантизмом и разумностью. Кто возьмет на себя управление кораблем, если например, в данную минуту произойдет нападение на переход, у которого остались всего четыре наших корабля в качестве охранения. Два из них ремонтируются, «Одинокий» – бесхозный… Что, одна «Афина» будет сражаться?

Когда шаттл вошел в ангар центральной взлетной палубы, и Таисия вышла из него, она с тут же поняла, что оказалась права в своих опасениях. Из старших офицеров «Одинокого» капитана-командора встречала неизвестная ей майор из палубной эскадрильи, которая вообще не должна была этим заниматься.

– Похоже, сегодня я ваш гид по кораблю, ваше высочество, – немного стушевавшись, в несвойственной для себя манере, произнесла Наэма Белло, щелкая каблуками и отдавая честь. – Здравия желаю, добро пожаловать на крейсер…

– Здравствуйте, Наэма, – очаровательно улыбнулась ей в ответ, Таисия. – Нет необходимости в таком официозе… Ни какое я здесь не – высочество, а такой же офицер флота, как и вы.

Наэма удивленно уставилась на княжну. Как это – не высочество? На планере Агра, где Белло родилась и прожила большую часть жизни, почитание правителя и его семьи было делом обычным. Более того, не просто почитание, а обожествление правящей династии, которое впитывалось в каждого колониста с молоком матери. Такова была традиция на планете, и нарушение ее было делом практически невозможным. Соответственно подобное уважительное отношение к правителям, либо членам их семей, распространялось в понимании Наэмы и на другие правящие дома. Сейчас перед ней стояла дочь самого императора Константина Александровича, и наш отважный майор действительно растерялась.

– Я не могу, госпожа, обращаться к вам, как к простому офицеру, – покачала Белло головой, опуская глаза.

Это точно была наша беспардонная и дерзкая до неприличия майор?

– Боже, «госпожа»?! – Таисия быстро подошла к Наэме и обняла ее за плечи, – Никогда так не говорите. Я понимаю, что на вашей родине принято употреблять подобное слово отдельно, но сейчас вы в суверенных системах России и такое обращение является, очень-очень странным… Я слышала о вас, майор, тысячу комплиментов из уст вашего командира, и давно желала с вами познакомиться…

– Тысячу комплиментов от контр-адмирала Василькова? – сомнение в Наэме перебороло робость перед царственной особой. – Он точно, обо мне, говорил?

– Не знаю, – рассмеялась Таисия, – если есть на «Одиноком» еще одна красавица кожи цвета кофейного ликера – командир легендарных «соколов», то может и не о вас…

– О, «кофейного ликера»?! – Наэма открыла рот от удивления. – Не догадывалась, что шеф у нас такой выдумщик…

– Еще какой! – поддержала майора, Таисия и по-дружески обняла. – Я много что о нем могу рассказать… Давай перейдем на ты, если не возражаешь, мне так удобней… Можешь называть меня Тасей…

– Я попробую, но не могу ничего обещать, – в манере робота ответила Наэма, которую уже подхватила под руку ее новая подружка и потащила к лифту.

– Ну, рассказывай, как вы здесь живете…

Белло невероятно смущаясь, проследовала за княжной, пытаясь отвечать на бесконечные вопросы той:

– Орудия? Нет, сейчас главный калибр на батарее стоит в виде спарки из двух стволов… Нет, такого не знаю, наверное я позже пришла служить на крейсер… Да, все стандартно, в военное время эскадрилья усилена до четырех каре, вместо трех обычных… Михалыча? Вы, то есть – ты, про нашего главного техника? Конечно, здесь, куда ему с «Одинокого» деться – пропойце! Да я не ругаю его, руки у нашего Михалыча не просто золотые, они бриллиантовые, но сколько раз его можно просить об одном и том же! Сейчас копается с моими истребителями, я его в технический модуль загнала и закрыла там, чтобы не убежал… Ничего не жестко, не выпущу пока он мои МиГи все не залатает… Что если враг нападет, а у меня всего восемь машин в строю!

– А Гинце Густав Адольфович, до сих пор на корабле? – неожиданно вспомнила Таисия еще одного своего старого знакомого.

– Наш профессор? – вздохнула Наэма. – Тоже здесь. Безвылазно сидит у себя в лаборатории и постоянно придумывает что-то… Когда успокоится, не знаю, но чертовски помогает командиру и всем нам… Вот и два дня назад, когда контр-адмирал схлестнулся с «Абдул Кадиром», только изобретение профессора помогло нам справиться с османами…

– Какое изобретение, и каким образом помогло? – сразу заинтересовалась Таисия.

– Слушайте, я не знаю всех деталей, – замахала руками Белло, для которой действительно изобретения Гинце были темным лесом. – Меня это мало волнует… Придумал что-то старик, чтобы нашему кораблю быть незамеченным радарами противника. Вот мы и подошли вплотную к османскому линкору, а его капитан думал, что «Одинокий» – это круизный лайнер… После, вырезали их всех как барашков, в общем тебе наверное не интересно…

– Да, про «вырезали», действительно не очень интересно, – немного покоробило Таисию циничная солдатская простота Наэмы. – А вот про изобретение я бы хотела узнать поподробней… Давай, если мы уже и так направляемся на среднюю палубу, заглянем и в лабораторию. Густав Адольфович же там?

– Так точно… Там он ест, спит и отдыхает. А выползает из своей, забитой микроскопами норы, только когда опять что-то новенькое придумает, – ответила Белло.

Две девушки вскоре оказались в центральном коридоре средней палубы и быстро пошли по направлению к лаборатории. Оказалось, что обе они любят быстро ходить. По пути Наэма с удивлением отметила, что многие встречающиеся им навстречу люди, улыбались и приветственно кивали княжне.

– Да вы тут всех знаете, – удивилась майор, – то есть «ты», всех знаешь…

– Я провела на «Одиноком» месяц, – улыбнулась Таисия, – это было очень давно, задолго до твоего прихода… И это бы самый лучший и незабываемый месяц в моей жизни. Многие из тех, кто сейчас проходил мимо нас, тогда уже были в экипаже и я рада их видеть снова…

– Это все хорошо, но если можно, я хотела бы поговорить о нашем командире, – не зная как начать, замялась Наэма, – Его внезапное исчезновение выглядит очень странным…

– Что было сказано в формулировке причин его отсутствия? – уклончиво спросила Таисия, которая конечно знала всю правду, но говорить ее, ни Белло, ни кому-либо из экипажа «Одинокого» не собиралась.

Во-первых, она дала обещание Василькову, что будет молчать. Контр-адмирал несколько раз повторил, при их последней встрече, просьбу о том, чтобы его экипаж не знал о случившемся. И сделано это было им не без основания. Зная всех этих людей, быстрых на действия, как и их командир, Таисия понимала, что в попытке освободить Василькова они могут наломать много дров. Александр этого не желал и вырвал у своей подруги клятвенное обещание сохранять молчание…

– В официальном разъяснительном послании сообщалось, что адмирал Васильков отбыл на другой космический объект по распоряжению командования, – сообщила Наэма. – Но, это все как-то странно… Даже если учесть, что командир получил какое-то задание, тогда почему он хотя бы ненадолго не вернулся на борт? Куда такая срочность, что человек даже не смог взять личные вещи… А потом приходит второй приказ, в котором наша старпом отстраняется от всех видов управления кораблем. Еще не лучше, теперь что, я да Дорохов, получается, остались за главных? Чушь какая-то!

– Да, непорядок, – кивнула Таисия, кося под дурочку, – и это необходимо срочно исправлять.

– Я вот думаю, – протяжно начала Белло, – не связано ли все это с действиями контр-адмирала Василькова во время сражения…

Наэма подозрительно посмотрела на новую подругу, но та, когда открылась дверь в лабораторию, уже обнималась с Гинце.

– О сдрафстфуй, моя маленькая принцесс, – обрадовано заковеркал старик, исцелованный Таисией. – Как я рад, как я рад!

Наэма даже на время забыла, о чем спрашивала княжну, так удивилась их нежным объятиям. Похоже, ее императорское высочество действительно здесь была своей в доску. Белло заулыбалась, наблюдая, как Гинце оживился. Было видно, что старик очень любит эту девушку и знает ее очень хорошо.

Майор, оставив обнимающихся наедине, прошла в лабораторию и стала с умным видом ее исследовать. Но тут же была остановлена окриком Густава Адольфовича, который зорко охранял свои владения от проникновения чужаков.

– Да, не трогаю я у вас здесь ничего, – ответила Наэма, когда профессор уже начал было ее прогонять. – Было бы что ценного…

– Пойдемте в офицерскую кают-компанию, – предложила выход Таисия. – Густав Адольфович, отвлекитесь немного от своих опытов… К тому же расскажете мне о вашем новом изобретении, которое, как я слышала, так помогло в противостоянии с кораблями противника…

Они все трое направились в офицерский модуль, расположенный совсем рядом, на той же средней палубе. Войдя в кают-компанию, Таисия увидела странную картину. За одним из столов сидели молча друг напротив друга: маленькая рыжеволосая девочка и огромного роста и устрашающего вида морской пехотинец.

– Нашли где играть, – недовольно проворчала Наэма и повернулась к княжне:

– Это дочка коменданта «Измаила», мы вытащили ее в последний момент из крепости, перед самым взрывом. Она единственная кто спасся… Хотя, нет, еще один уцелел…

– Понятно, – грустно кивнула Таисия. – Вот этот?

Она показала на полковника.

– Нет, этот наш местный железный дровосек – Кузьма Кузьмич Дорохов, – улыбнулась Наэма. – Командир штурмовиков «Одинокого», а теперь еще по совместительству – нянька.

– А, я конечно слышала об этом полковнике, – вспомнила княжна, как Васильков упоминал эту фамилию в разговоре и как положительно отзывался о своем новом командире пехоты. – Но удачный ли выбор для присмотра за девочкой?

– После того, что случилось с ее родителями, она не подпускает к себе никого, кроме вот этого великана, – ответила Белло. – Это он забирал ее из Центрального Пункт Управления и все время оберегал… Меня она тоже признает, но я в няньки не нанималась, дел и без малышей хватает. А этот… – майор кивнула в сторону Дорохова, – и так всегда один сидит и молчит… Теперь вдвоем время проводят, нашли друг друга…

– Как ее зовут?

– Варвара…

– Здравствуй Варя, – Таисия подошла к девочке и присела рядом.