Дмитрий Донской
Смешные истории из практики изучения иностранных языков
English
, что чуть не сломал жизнь герою в силу его юношеской дури, которой, к сожалению, как правило, всегда было больше чем мозгов
Первый реальный интерес Олега к иностранным языкам пробился в старших классах. Он, как и вся тогдашняя молодежь увлёкся музыкой. У его отца имелся старый магнитофон Яуза и относительно новая приставка Нота-М. Это была бобинная техника шестидесятых- семидесятых годов. Но и годы, когда Олег запал на западную музыку также были семидесятые.
Вначале просто слушали, но постепенно Олегу захотелось понять, о чём они поют, а когда взошла звезда АВВА, с её красивыми мелодичными песнями и не менее красивыми исполнительницами, то захотелось и подпевать. Но для этого надо было знать текст. А для этого, в свою очередь, надо было знать английский, и, как выяснилось – очень хорошо.
Олег обращался к своим дружбанам, которые учили в школе английский, но те только смеялись и говорили, что они don’t understand12 . И после этого добавляли: абсолютиш don’t understand. А самый умный, Серёга, как-то ему сказал:
– Вот возьми и включи песню на своём немецком, много поймёшь? Вот также и мы на английском. Максимум, что я могу сказать и понять – это как меня зовут, сколько мне лет и где я живу. И то числа могу перепутать. Они на английском языке какие-то дурацкие. Да и сам язык дурацкий. Меня «англичанка» как-то оставила после уроков на пару часов, мы с ней артикли изучали, определённый и неопределённый, когда и что надо ставить. В конце спросила – всё понял, я ответил, что вроде стало более понятно. После чего дала тест на эти долбанные артикли, так я из двадцати упражнений правильно сделал только пять. И то – сам не "въехал" как. Когда читаешь правило, вроде нет проблем, как пошёл текст – опять ничего не понятно. А как говорить начинают на английском – вообще туши свет! Написано одно, а читается совершенно по-другому. Там и букв таких нет, которые надо произносить. Спрашиваю у англичанки, что за фигня, что они, по нормальному писать не могут, чтобы можно было произносить то, что видишь на бумаге, а та посмотрела на меня как на придурка и говорит – такие правила, запоминать надо. Да что я, Дом советов, что ли, столько знать? А тут ты со своими песнями…
В общем, понял Олег, что всё в этой жизни, как в той книге, что он недавно прочитал – «Спасение утопающих- дело рук самих утопающих». В те времена уже можно было купить самоучители и словари, что он и сделал. И стал заниматься самостоятельно.
Но с самого начала упёрся в произношение. Первые уроки были посвящены алфавиту и соответствующим звукам. Были и картинки с человеческой гортанью и языком, куда и что надо совать, чтобы произнести тот или иной звук. Но, честно говоря, эти картинки больше пугали Олега, чем помогали, и, например, как правильно произносится определённый артикль «The», не говоря уже об отличии в произношения «bear13» от «bare»14 он так и не «въехал». Как потом оказалось, произносятся эти два слова одинаково, но как именно – Олег не понял.
«Точно дурацкий язык, – думал он, – тут, даже если захочешь по-хорошему во всём разобраться, «без бутылки» точно не получится. Ну а с бутылкой тем более. Это же надо такую дурь придумать с тем же произношением».
Что делать? Самостоятельно эту тему не поднять. А без понимания произношения как потом песни слушать? Пустые хлопоты, а не изучение языка. Короче, пошёл он опять к Серёге.
– Ну ты даёшь? Сам взялся английский учить? Ну ты дурик! Мы в школе с уроков English сбегаем, чтобы англичанка опять нас дураками не называла и двойки не ставила, а ты вместо нормального времяпровождения этой хренью себе мозги забиваешь?
– Почему хрень? Просто интересно. Правда, я уже всю голову и язык сломал, как этот определённый артикль произносится. Да и не только он.
Сергей посмотрел на Олега с каким-то сожалением на лице. Похоже, не оценил его потуги к обогащению внутреннего духовного мира и тяги к сфере знаний.
– Нет, у тебя точно что-то с головой не в порядке. – сказал с насмешкой. – Оно тебе надо? Этот определённый артикль? Ну хорошо, мы все его говорим как «зэ». И для «англичанки» это зачётно. А как его правильно произносить, я думаю, она сама не знает, так как весь её английский получен из тех же учебников, и за границей она не была.
– Но это неправильное произношение! Не говорят англичане так!
– А откуда знаешь, как они говорят? Ты кто, американский шпион, что знаешь как и что в Америке произносят?
– Сам ты дурак!
Примерно так проходили все их коммуникации по английскому языку. При этом Сергей считался продвинутым в своём классе.
В общем, после нескольких «заходов» к самоучителю и консультаций с «особо одарёнными» учениками борьба с English на этом этапе закончилась полной и убедительной победой английского языка! В один прекрасный день Олег швырнул самоучитель куда-то за диван и забыл про него. Серёжка это одобрил:
– Поступил как настоящий русский мужик! Не жили богато, не фиг начинать! Пусть англичане сами себе пудрят мозги своим английским. А для нас чем меньше этих определённых артиклей и абсолютно дурных форм прошедшего времени – тем жизнь лучше и веселее! Это же какими идиотами надо быть, чтобы придумать «будущее время в прошедшем»? Или «прошедшее в будущем», мать её яти15!
Но даже после завершения института дури в голове у Олега было много, что не позволило ему избежать дальнейшего изучения English. После института попал он в аспирантуру, вернее, сначала была годовая стажировка в МИНХ им. Г.В. Плеханова в Москве, так это, одно из ведущих экономических учебных заведений страны, тогда называлось. В Плешке, короче. А стажировка предполагала одногодичную подготовку к аспирантуре и сдачу кандидатских минимумов. Экзаменов, то есть. И один из них был иностранный.
Когда оформлялись документы, то нужно было указать, какой язык ты изучал в школе и институте, и по нему направляли в соответствующую группу, где помогали подготовиться к экзамену. Ну Олег и указал – английский. Зачем? Честно говоря, по прошествии времени он и сам не мог ответить на этот вопрос. Просто подумал, что язык-то ведь хотелось изучить, а тут и стимул сильный появится – сдача кандидатского минимума и поступление в аспирантуру. Типа, хочешь не хочешь, а знать придётся. Короче, сам себя загнал в угол, о чём потом не раз жалел. Но что делать, это сейчас, с годами мы стали умней и рассудительнее (по крайней мере, хочется так думать, а как на самом деле – уверенности в этом нет), а когда вам чуть более двадцати, то наличие корочки диплома о высшем образовании никак не гарантирует, что с мозгами всё в порядке. Это говорит только о том, что у вас есть диплом с печатью, и больше ничего. Поступок Олега это только подтверждает.
Да он пробовал учить английский до этой истории, и даже что-то знал, но не более, чем пятиклассник с оценкой «удовлетворительно» в дневнике. Экономические и политические тексты в глаза не видел, терминологией не владел и понятия не имел, чем отличается «прошедшее в будущем» от «будущего в прошедшем». Но искренне надеялся, что узнает и всему научиться. Всё же он будет ходить в группу, которую будут вести московские преподаватели, которые все знают и помогут…. Ой дурак… Такие, как Олег, наверно только в Сибири и на Дальнем Востоке могли появиться – вдали от «центра цивилизации». Вернее, мог появиться. Уникум, ёжкин кот16!
Примерно через месяц, или полтора Олег понял, что что-то пошло не так… Не так, как он задумал, а совсем наоборот. На первом же занятии группы, к которой его «приписали», преподавательница после знакомства с её членами раздала тексты на общеполитическую тематику и попросила каждого по очереди прочитать их вслух, а потом пересказать пятью-шестью предложениями. Когда дело дошло до Олега, то до пересказа дело не дошло, да и чтение текста закончилось в самом начале. Оказалось, что девять лет учёбы иностранному языку, пусть и в советской школе со всеми её недостатками – это не девять заходов в самоучитель, когда было на то желание. Преподавательница прервала Олега на первом же прочитанном им предложении. В нём было слово «government»17. И, похоже, что «англичанка» даже не сразу «въехала» в тот набор звуков, озвученных Олегом при произнесении этого слова. И она задала, на первый взгляд, неожиданный, но вполне логичный для ситуации вопрос:
