Дмитрий Александрович Напалков
Мой киноурожай

«Дети природы»

Летние месяцы моего детства были окрашены в яркие цвета. Когда у меня появились свои собственные дети, мне тоже хотелось, чтобы они смогли полюбить природу, как и я. Но для этого нужно было найти подходящее место… Крёстная моих девочек Светлана Попова нашла такой уголок природы, и мы двумя нашими семьями на целое десятилетие обустроились в небольшом двухэтажном летнем домике в селе Синьково, который нам сдавала с мая по октябрь его хозяйка. Именно здесь вместе с друзьями, детьми и своими крестниками я вновь пережил своё детство и удивление от встреч с природой во всех её проявлениях. Но ведь многие ездят на дачи, у кого-то есть загородный дом – что в этом особенного? За время, проведённое там, я не раз ловил себя на мысли о том, что мечтаю, чтобы время остановилось и ничего не менялось, как говорила героиня фильма «Дети природы». Теперь, когда берега «страны детства» моих детей совсем скрылись за горизонтом, я попробую набросать в виде коротких зарисовок нашу жизнь в Синьково, когда дети росли, а мы заново обретали себя рядом с ними…

«Настал чудесный май…»

Заезд в «синьковский домик» всегда происходил накануне первых майских праздников. Самым живым и быстро меняющимся местом, помимо сада, был находящихся прямо напротив ворот глубокий овраг, разделявший берёзовую рощу от высокого обрыва, на котором располагались дома нашей «первой линии» по улице Колотовкина. Приезжая в мае каждый год мы видели, что овраг грустит. Он был весь заполнен старой, пожухлой прошлогодней травой, которую периодически не самые умные люди пытались подпалить, и однажды огонь чуть не дошёл до наших домов. Большие комья земли, которые выбрасывали из её недр решившие подышать свежим воздухом отоспавшиеся за зиму кроты. Голая, ещё не одетая берёзовая роща вдалеке и нежно голубое небо с волнующими светло-серыми тучками, за которые игриво пряталось солнце, пока ещё не сильно пригревающее в самом начале мая. Скворец, который селился каждый год, в одном из высоко подвешенных Димычем (Дмитрием Поповым) скворечников, радостно прыгал по веткам берёзы, а чуть позже сверху начинало раздаваться радостное попискивание птенцов вновь образованной птичьей семьи. Наблюдать за ними было очень удобно, поскольку именно туда, вместо бывшей детской площадки с качелями переехала наша «походная кухня», на которой царил Димыч со своими приёмами и хитростями, решётками, мангалом и казаном, умением делать восхитительное мясо без всяких специй и научивший меня доводить угли до «правильной температуры».

Чем я, никогда не склонный к кулинарии кардиолог-профессионал и писатель-любитель мог его порадовать? Только дегустацией новой бутылочки французского вина, которым я запасался в преддверии наших встреч. Мы стали считать, что необходимого для приготовления мяса жара без попадания в нас сухого французского духа не получится, и два бокала со временем стали таким же неотъемлемым предметом наших встреч, как разжигательная смесь, пакет с углём и шампуры. Пока в доме нарезались овощи и фрукты, готовились закуски, мы проводили драгоценные минуты, наслаждаясь открытым огнём и беседами на самые разные темы. Со временем Димыч придумал хранить в холодных недрах колодца сидр и розовое вино, и мы вместе аккуратно доставали подвешенные внутри над самой водой сумки с бутылками, охлаждённые до необходимой температуры: это тоже стало целым ритуалом. Время от времени прибегали дети, выясняя, не готово ли мясо, а потом и оставались с нами за компанию, качаясь на качелях или играя рядом в мяч. Порой мы вспоминали про старинный самовар: чай из него, признаюсь честно, мне казался самым что ни на есть обычным, но вот церемониал – поиск шишек и небольших дощечек для розжига, поддержание огня – это было очень символично.

После редких встреч в течение года первые майские выходные давали нам возможность наговориться, обменяться мыслями и новостями за все упущенные возможности холодного времени года. А на День Победы приходилось ещё и празднование дня рождения Светы, но я помню, что, несмотря на наши поздравления и приятное общение, приезд родственников и гостей, ей всегда было немного грустно. Потому что после «майского единения» мы разъезжались в Москву, и возникало ощущение окончания чего-то очень хорошего, светлого и недолговечного.

«Фестиваль майских жуков»

Так получилось, что в детстве я никогда не видел вживую майских жуков. Синьково подарило нам всем то, что мы, по аналогии с «фестивалем улиток» в фильме «Дети природы», стали называть «фестивалем майских жуков». Неподалёку от нашего домика располагалась небольшая берёзовая роща. Именно там, где есть берёзы, так как взрослые жуки питаются бутонами и листьями этих деревьев, самки и откладывают в почву яйца, из которых, пройдя стадию личинки продолжительностью в несколько лет, образуются куколки. А затем происходит одно из чудес живой природы. Когда почва прогревается достаточно хорошо (как правило, 6, 7 или 8 мая), из куколок появляется целая армия майских жуков, начиная рыть землю и продвигаясь вверх на несколько десятков сантиметров, чтобы совершить, наконец, свой первый полёт.

Обычно это бывало так: кто-то из взрослых или детей, находясь тёплым вечером на улице, замечал первых жуков, проносившихся по воздуху над нашим садом. Это означало, что «фестиваль майских жуков» начался. Мы с детьми, вооружившимися сачками или бадминтонными ракетками, выходили на просёлочную дорогу рядом с оврагом прямо за нашими воротами. И уже буквально через несколько минут сотни молодых жуков уже совершали свой полёт, держа курс на наш участок. Мы прыгали, пытаясь сбить или поймать их руками, которые, как заправские лётчики, уворачивались от наших любительских систем ПВО, но некоторых нам удавалось остановить. Несмотря на то, что майские жуки довольно серьёзно вредят сельскому хозяйству, мы никогда не причиняли им зла. После ловли жука самым интересным действом был «запуск» жука обратно в небо. Очень многие из них, отдохнув и придя в себя после встречи с нами, моментально «включали двигатель», раскрывали крылья с надкрыльями и продолжали свой полёт в постепенно темнеющее небо.

С заходом солнца эскадрильи пластинчатоусых пилотов разлетались куда-то вдаль, а мы, вдоволь насмеявшись и напрыгавшись, отправлялись отдыхать. Маленькая Леночка даже попыталась как-то попробовать жука на вкус, но он ей не понравился, и, с учётом нашего позитивного отношения к «пленным лётчикам», он тоже был успешно запущен в небо. Обычно «фестиваль» продолжался пару дней, после чего майские жуки появлялись в небе лишь эпизодически. Ловля майских жуков – прямо-таки «барская забава» как назвал её один из наших гостей, озадаченный происходящим на его глазах действом. Пусть будет «барская забава». Но я запомню её навсегда. Сейчас мне очень не хватает этой картинки перед глазами: радостные, с горящими глазами дети, прыгающие, чтобы поймать, а потом запустить обратно в небо маленькое чудо природы.

«Зашибенные» поля и прогулки на велосипедах

Лично для меня Синьково всегда было местом, которое радовало глаз. Простор. Свобода. Можно было выйти к оврагу («на бугорок» – как говорили мы с Димычем, цитируя героев французского фильма «Любовь в лугах»), который жил своей собственной жизнью в любое время года. Кротовые норы через несколько недель маскировались разнотравьем, появившаяся листва полностью перекрывала вид на соседнее поле рядом с берёзовой рощей, но ничто не могло скрыть от нас огромный, простиравшийся над полями и верхушками деревьев горизонт. Был и свой «гнилой угол», откуда по наблюдению одной из местных жительниц бабы Зины, всегда выдвигались свинцовые тучи. Кстати, Синьково, как место силы, обладало и ещё одним свойством: даже если совсем рядом, в Жуковском или Бронницах, шёл дождь, то рядом с нашим синьковским оврагом могло упасть всего несколько капель. А потом вновь выглядывало солнце.

Но во что ещё невозможно было не влюбиться на синьковской земле, это огромные поля с просёлочными дорогами вдоль опушки леса. Обычно в поездку на велосипедах мы отправлялись в полном составе двумя семьями. Дороги, иссечённые колёсами грузовиков, были полны коварства: не раз на поворотах дети, да частенько и взрослые, падали или чудом избегали падения. Устремившись вниз по пересечённой местности на большой скорости, приходилось сильно вращать педали, чтобы преодолеть крутой подъём. Нас радовали коршуны и пустельги, кружившиеся над полем в поисках мышей и насекомых, и расстраивали крупные и мелкие слепни, устремлявшиеся вслед за нашими разгорячёнными телами. Небольшой маршрут через село и дальше через поля занимал около сорока минут, а большой, который проходил вдоль соседних сёл и красивого таинственного замка с резными башенками – почти полтора часа. Ощущение свободы, ветра, который дует тебе в лицо, ароматы цветущего луга и пение птиц были незабываемыми. В последние годы мы возвращались с работы уже совсем поздно, и, увы, наши поездки стали всё более редкими, однако в мае мы традиционно открывали велосипедный сезон. Потому что, только рассекая поля на велосипеде в компании радующихся детей, можно по-настоящему встретить весну!

Моя «беранда» и французские розы

Если спросить меня чего ещё мне сейчас очень не хватает из ощущений того, любимого Синьково, то я бы ответил: нашей веранды и моих французских роз. Веранда на первом этаже, куда можно было зайти как из дома, так и с улицы, была местом моей любимой дислокации. Летом во время отпуска, когда мне доводилось оставаться единственным взрослым вместе с четырьмя детьми, она была стратегическим местом: ты мог спокойно читать книгу или работать, сидя за компьютером, на свежем воздухе, отслеживая любые звуки, позволявшие следить за безопасностью детей. С веранды было слышно, кто ссорится в большой комнате или плачет на втором этаже, а также видеть, что происходит на участке, и тех, кто заходит к нам в калитку с улицы. А самое замечательное – это возможность наслаждаться шумом дождя во время грозы, который начинает щекотать твои ноздри влажным, насыщенным озоном воздухом и пытается набросить на тебя невидимую прохладную вуаль своей свежести.

Сколько статей, лекций и переводов фильмов было здесь сделано и написано на этой веранде, которую маленькая Леночка забавно назвала «берандой», после чего и мы, взрослые, тоже стали её так называть. А ещё в хорошую погоду именно на «беранде» мы устраивали праздничные ужины, там на импровизированном гамаке любили проводить время дети, а с её ступенек открывался роскошный вид на сад. Рядом с «берандой» примостился «кухонный уголок» Димыча, а в последние два года на ней по-хозяйски расположился подарок Мише на день рождения – стол для настольного тенниса, выведя нашу спортивную жизнь, включавшую бадминтон, волейбол и петанк (да-да, во французский петанк с большими металлическими шарами и маленьким деревянным кошонетом [в переводе с французского – поросёнком] я научился играть сам и научил играть детей и взрослых), на совершенно новую орбиту. Баталии продолжались глубоко за полночь, и никому не хотелось расходиться. Потому что велосипеды и спорт очень сильно объединяли стремительно подрастающих детей и не желающих раньше времени стареть взрослых.

Ну, и конечно, предметом моей особой гордости был небольшой розарий, который я создавал в течение нескольких лет, прицельно приобретая саженцы французских роз сорта «Мейян». Поскольку в садоводстве я ничего не смыслю, то допускаю, что только моя любовь к Франции помогла подавляющему большинству этих роз прожить в нашем уголке так много лет. Никакой обработки от вредителей, никаких удобрений… Единственное, что я старался соблюдать – это накрывать розы полиэтиленом на зиму, предварительно обрезав длинные стебли, и раскрывать их весной (с этим помогали друзья и соседи). Вообще непонятно, как эти «французы» у нас прижились, но факт остаётся фактом. Закрываю глаза и вспоминаю посаженные мною розы, названные в честь знаменитых соотечественников: актёров Филиппа Нуаре («Новый кинотеатр «Парадизо», «Отец и сыновья»), Мишеля Серро («Дети природы») и Луи Де Фюнеса, певицы Эдит Пиаф, наследного принца Монако и художника Клода Моне. Они начинали цвести в июне и зачастую радовали буйством своих красок до глубокой осени.

Розы Принц Монако (слева) и Филипп Нуаре (справа)

Прощание с Синьково

Увы, всё хорошее когда-то заканчивается. Я с присущей мне кинематографической эстетикой хотел красиво завершить эту историю. Понимая, что во время поступления старшей дочери Анны в университет мы точно не сможем приезжать летом в наш синьковский домик, что дети постепенно утрачивают интерес к поездкам за город, поскольку все их друзья летом остаются в Москве, я настраивал себя и взрослых на то, что летний сезон 2020-го будет завершающим в этом цикле. Но жизнь распорядилась так, что в декабре 2019-го хозяйка, не получив от нас согласия на покупку рассыпающегося и протекающего из-за дырявой крыши дома, нашла ему нового хозяина, а нас, проживших там целое десятилетие, попросили немедленно очистить от следов своего долгого проживания всю территорию и покинуть это место навсегда.

Удивительно, но, словно предчувствуя такой исход событий, именно в 2019-м я, как никогда, пытался унести с собой картинки уходящего в прошлое Синьково. Мы сделали много фотографий и в августе, и на мой день рождения в октябре, традиционно много лет подряд отмечая его именно в Синьково и наблюдая за тем, как на земле в саду лежит не одна сотня яблок, желтеет листва, дом становится холодным и будто начинает впадать в зимнюю спячку, а сквозь потерявшие листву деревья на другом краю оврага вновь открывается вид на печальные и грустные поля. Десять лет от одного дня рождения в мае до другого в октябре длилось наше весенне-летнее счастье. И вот эта дверь теперь тоже закрылась. Мы, взрослые, испытали шок сродни тому, который ощущаешь, потеряв родственника, к которому привык приезжать каждое лето в гости и думаешь, что это будет продолжаться всегда.

P. S. Мы все очень любим фильм «Дети природы», поскольку всегда находили в нём много общего с нашей простой и удивительно кинематографичной жизнью в Синьково. Не знаю почему, но меня несколько лет после окончательного отъезда сильно тянуло посмотреть на то место, благодаря которому я бессчётное число раз в прошлом испытывал пароксизмы счастья. И как-то я нашёл в себе силы приехать туда, как главный герой «Нового кинотеатра «Парадизо». Край оврага после обширной перестройки дома превратился в мусорную свалку, большую часть участка уложили современной плиткой, убрав и выкинув верхний плодородный слой земли вместе с моими розами. Дом уже почти полностью перестроили, и, по-видимому, от моей «беранды» тоже ничего не осталось. Как ни странно, увидев всё это – грубое, беспощадное, но юридически абсолютно законное вторжение в своё тёплое прошлое – я ощутил, что пружина моей души будто разжалась. Я больше не буду предаваться аномальной ностальгии о прошлом и чувством зависти от того, что кто-то другой теперь наслаждается этим местом. Новые хозяева сравняли всё с землёй и на руинах нашей мечты сделали что-то на свой лад. Хотя ни сердцем, ни умом я не могу понять, как можно было уничтожить такой уникальный кусочек природы, выстроив на его месте маленький фрагмент плиточной Москвы…

Всё это дало мне стимул для того, чтобы начать поиск нового места обретения силы. Я благодарен Синьково и всем, кто прожил там со мной целое десятилетие, за такие яркие воспоминания, которые останутся со мной навсегда. По дороге в Рязань, Коломну или Жуковский на конференции я иногда заезжаю в эти поля, вдыхаю их аромат и смотрю по сторонам. Эта дорога в детство скоро совсем зарастёт травой, а на «зашибенных» полях уже вовсю идёт разметка новых участков, и вскоре никто так здорово, как мы когда-то, не сможет проехать на велосипедах с ветерком по просёлочной дороге вдоль опушки леса. Но в моей памяти навсегда останутся беседы у огня, закаты над оврагом, майские жуки и многое другое, о чём я буду вспоминать. И, возможно, где-нибудь когда-нибудь эту картинку я смогу воссоздать, чтобы разделить её уже со своими внуками. Таков мой план. И пусть мне в этом повезёт!

«ДЕТИ ПРИРОДЫ» (Франция, 1999)

Краткое содержание фильма. «Мы бедняки, но не паразиты» – такова философия Гариса, простого парня, немного романтика, который живёт на берегу озера рядом со своим другом Ритоном, воспитывающим троих детей во втором браке. Ритон время от времени заливает тоску красным вином, чтобы забыть настоящую любовь – свою первую жену. Они также общаются с вечно витающим в облаках книголюбом Амедеем, бывшим жителем болот дедушкой Ришаром и машинистом местного паровоза Таном. И вот однажды Гарис знакомится с девушкой по имени Мари…

Режиссёр – Жан Беккер. Автор сценария – Себастьян Жапризо по роману Жоржа Монфоре «Дети болота». В главных ролях: Жак Вильре, Жак Гамблен, Андре Дюссолье, Мишель Серро, Изабель Карре и Эрик Кантона. Премьера во Франции – 3 марта 1999 г. Для коллекции «КИНОУРОЖАЙ» на русский язык фильм озвучивали: Денис Беспалый, Геннадий Новиков и Анна Левина. Режиссёр озвучания – Алексей Петрушин. Улучшенный перевод и продюсер проекта – Дмитрий Напалков.

«Я всегда удивляюсь, почему мои воспоминания связаны с той весной. Но, наверно, у всех так бывает: помним что-то из раннего детства… Но самое начало – это только фрагменты, отдельные образы. А потом, когда тебе исполняется четыре или пять, ты внезапно начинаешь жить по-настоящему. И всё это остаётся с тобой навсегда. Так что много лет спустя ты можешь рассказать целую историю…»

«Человек с поезда»

Когда я размышлял над тем, должен ли остаться фильм «Человек с поезда» в обновлённой коллекции, то главным аргументов «против» могла быть рефлексия, являющаяся квинтэссенцией этой киноработы. Рефлексию можно охарактеризовать как способность осознанно оценивать свои мысли, эмоции и поведение, анализировать принятые решения и перспективы. Сократ, например, считал рефлексию способом самопознания и самосовершенствования, доступным каждому человеку. С одной стороны, разрушительная рефлексия может быть очень опасной для психики, если она приводит к непрекращающемуся самокопанию и зацикливанию на своих проблемах. С другой стороны, именно рефлексия, используемая в меру, может помочь лучше понять себя и сделать шаг на новую высоту.

Через весь фильм красной нитью проходит стихотворение Луи Арагона «На новом мосту», один из его вариантов литературного перевода (Святослав 2, Стихи. ру) я использовал при озвучивании фильма на русский язык:

 
На Новом Мосту я встретил туманный образ того,
Кто в юности был так весел, кем вновь мне стать не дано.
На Новом Мосту я встретил средь лицемерья и лжи
Бедного парня, что верил в грёзы свои и мечты.
На Новом Мосту я встретил чистого сердцем, его,
Нищего – гордого этим… Того, кем мне стать не дано.
Увидел я, пораженный, образ другого себя,
В водах реки отраженный, в свете бесцветного дня.
На Новом Мосту я встретил в лохмотиях бедняка,
Который одним лишь бредил: как выжить наверняка.
На Новом Мосту я встретил другого, чужого меня,
Чью душу дьявол приметил, чьё сердце он взял для себя.
 

Еще несколько лет назад мне казалось, что это фильм-сожаление, заставляющий нас думать об упущенных возможностях. При всей неоднозначности концовки её точно нельзя назвать оптимистичной. Сейчас мне всё больше кажется, что это фильм-надежда о том, что никогда не поздно написать новую страницу в книге своей жизни. Порой нас угнетает то, что обстоятельства сильнее нас. Мы вынуждены уступать давлению происходящего, даже если это нас сильно дестабилизирует. В этом случае рефлексировать – это фактически наживать себе всю оставшуюся жизнь комплекс вины за то, что ты мог сделать, но не сделал.

В седьмом классе школы я прошёл жёсткий отбор кандидатов на поездку в США на целый год. Мама, дедушка и бабушка на семейном совете отговорили меня от этой идеи. И денег нужно было много, и отпускать меня во «вражеский лагерь» на такой долгий срок не хотелось. Помню, я был подавлен – ведь фактически меня не пустили, не дали мне возможность воспользоваться шансом. Упущенная возможность в моей жизни?

На последнем курсе обучения в ММА имени И. М. Сеченова я поехал на стажировку в Лондон. Это тоже было очень престижно, но на этот раз меня, наоборот, уговаривали, а потом почти пинком отправили на 5 недель в другую, чуждую моему восприятию страну. Я рассматривал эту поездку как ссылку, чувствовал себя совершенно инородным телом в туманном Альбионе и специально покупал французские журналы, чтобы близкая мне культура сглаживала мой стресс. Та же самая ситуация спустя несколько лет после «накрывшейся медным тазом» поездки в Америку, и моё отношение было уже другим. Мне было некомфортно. Я больше никогда уже не рассматривал возможность таких поездок. Получается, что мне для моего комфорта противопоказаны «командировки по приказу». Я сам должен выбирать, с кем, куда и насколько я хочу поехать. И сейчас я сам выбираю, куда ехать в отпуск, с кем и насколько.

Ещё одной своей упущенной возможностью в жизни можно считать то, что я так и не сделал «головокружительной карьеры». Хотя все предпосылки для этого были. В 33 года меня, тогда ещё кандидата наук, ректор Михаил Александрович Пальцев неожиданно назначил на пост ученого секретаря нашего вуза. До этого на этой должности работали только доктора медицинских наук. В одной из бесед мне было сказано, что меня готовят на должность проректора и заведующего нашей кафедрой, поэтому мне желательно ускориться с защитой докторской диссертации. А в 2009-м всё вдруг резко изменилось: М. А. Пальцева без объяснения причин уволил Минздрав, после чего мы прошли нелёгкий «переходный период» с исполняющим обязанности ректора Сергеем Витальевичем Грачёвым, а через 9 месяцев сверху пришёл приказ о назначении нового руководителя, с которым в силу ряда причин я сработаться не смог. Многие мои коллеги по ректорату «переобулись на лету» и «переформатировались», а я, столкнувшись с неприемлемыми для себя условиями работы и отношением к людям, сам написал заявление об уходе по собственному желанию. С первого раза мне отказали. Новоназначенный начальник отдела кадров даже пришёл ко мне для разговора: дескать, у руководства «нет к Вам вопросов», зачем уходить самому? Помню, что я ответил ему, что именно сейчас, «пока нет вопросов», самое время вернуться на своё прежнее основное место работы – на кафедру. Позже какие только слухи не доходил до меня: и про то, что я избил в приёмной проректора по науке (представляете себе картинку – московский доцент лупит профессора, недавно приехавшего из Саратова?), и про то, что я «психанул» и написал заявление после того, как новый ректор замахнулся на меня стулом у себя в кабинете… Ничего подобного, естественно, не было. Я повторно написал заявление об уходе, после чего оно было подписано, и моя административная карьера завершилась.

Хотя нет. Она могла бы обрести новый виток пять лет спустя, когда тяжело заболел заведующий нашей кафедрой профессор Сулимов, и я в течение почти года исполнял его обязанности. Помню, как на его похоронах в марте 2016-го многие жали мне руку как будущему руководителю. Но оказалось, что в своей предсмертной записке он написал, что хотел бы видеть на моём месте другого человека. Я тогда посчитал это знаком судьбы и отказался даже участвовать в возможной «предвыборной гонке», о чём объявил и вышестоящему начальству, и коллективу кафедры.

А в день своего 45-летия меня вызвал к себе нынешний ректор и предложил занять должность декана факультета (теперь она называлась – директор института). В этот раз я уже без колебаний отказался. Сплошные упущенные возможности! Или нет? Количество людей, провёрнутых через административную мясорубку и ставших никому не нужным фаршем с остатками человеческого достоинства за последнее десятилетие, поражает воображение. Те, кто смогли удержаться, сделали это лишь благодаря тому, что круглосуточно следовали «генеральной линии партии» в ущерб своим личным устремлениям и здравому смыслу.

Упущенные ли это возможности в моей жизни? Если и так, то я только рад этому факту. Да, все мы – «винтики» системы, делаем какое-то общее дело, но при этом мне пока удаётся ощущать себя свободным человеком. Я стараюсь жить по принципу, декларированному в фильме «Дети природы»: «Свобода – это не безделье, а право свободно распоряжаться своим временем и выбирать работу и занятие по вкусу. Другими словами, быть свободным – не значит ничего не делать, это значит самому решать, что делать, а что нет».

Моя рефлексия позволяет мне сделать вывод о том, что благодаря упущенным возможностям я не так уж мало и приобрёл. У меня нет разочарования, порой я расстраиваюсь, что что-то идёт не так, но я знаю, что в моих силах многое изменить. Не всё, но многое. И вот именно сейчас я напоминаю себе учителя из фильма «Человек с поезда». Я сел в поезд – в тот, в который я хотел, и тогда, когда я решил. Загадочно улыбаясь, я гляжу в окно и еду навстречу неизвестному будущему под успокаивающий стук колёс.

«Наша земная жизнь похожа на поездку по железной дороге: едешь быстро и не видишь ни того, что впереди, ни, что самое главное, паровоза»

(Винсент Ван Гог).

«ЧЕЛОВЕК С ПОЕЗДА» (Франция, 2002)

Краткое содержание фильма. Человек выходит из поезда. Это Милан. У него потрёпанный и изнурённый вид. Случайное знакомство на улице с бывшим школьным учителем Манескье может изменить их ближайшие планы. Абсолютно непохожие друг на друга, они всегда мечтали прожить чужую жизнь. Милан, приехавший в провинциальный городок для ограбления банка, мечтает обрести домашний уют, а добропорядочный Манескье жаждет бурных приключений. На размышление и на выбор у них есть всего 3 дня…

Режиссёр – Патрис Леконт. Автор сценария – Клод Клотц. В главных ролях: Жан Рошфор и Джонни Холлидей. Премьера во Франции – 2 октября 2002 г. Для коллекции «КИНОУРОЖАЙ» на русский язык фильм озвучивали: Геннадий Новиков, Денис Беспалый и Анна Левина. Режиссёр озвучания – Алексей Петрушин. Улучшенный перевод и продюсер проекта – Дмитрий Напалков.

«Чем мы старше, тем мы бесценнее! Вот, что ты должен понять!»