Джули Кагава
Лисья тень

И тут же поняла, что что-то не так.

Пока я сидела у Тануки-бабы, в лесу стемнело и стало пугающе тихо. Затихли птичьи песни и возня мелких животных в траве, а на смену им пришло жуткое безмолвие. Лесные ками исчезли, будто их и не было, и лес стал каким-то безжизненным. Между деревьями сочился новый запах, от которого волоски у меня на затылке встали дыбом. Ядовитый, резкий запах дыма.

Я понеслась через лес мимо оврага, через ручей и заросли бамбука и наконец вернулась к пруду. За серебристо зеленой стеной листвы я увидела ночное небо с бледным полумесяцем и алые всполохи на западе.

Сердце екнуло. Густой черный дым, напоминавший жуткого дракона, поднимался над верхушками деревьев. Он змеился и плыл все выше, застилая собой звезды. Он клубился ровно над тем местом, где стоял…

– Наш храм!

5. Демоны в бамбуковых зарослях

Я был уже близко.

Хотя я отправился в путь верхом, у меня ушло несколько дней на то, чтобы добраться до территории Клана Земли и гор Ниваки, где, как мне сообщили, располагался храм Тихих Ветров. Земледельцы, живущие в долине у лесистых гор, провожали меня удивленными взглядами, пока я ехал мимо распаханных полей и крытых тростником хибарок по извилистой тропе. Двое маленьких детей с явным любопытством побежали за моей лошадью, но когда они уже почти нагнали меня, обеспокоенные взрослые поймали их. Странствующие самураи явно были диковинкой в этих краях, а уж тем более воины Клана Тени, поэтому крестьяне предпочитали держаться от меня подальше. Одет я был в точности как самурай Каге – на мне были штаны хакама и черная рубашка хаори с белым полумесяцем на спине. Снаряжение шиноби я на всякий случай убрал в седельную сумку, хотя воинам тени запрещено было разоблачаться перед чужаками. Я собирался перелезть через стену храма, бесшумно, словно юрэй^[14], если меня не пустят, но пока что притворялся самураем, странствующим в поисках мудрости по святилищам Ивагото.

Худой крестьянин в рваной одежде и с тряпкой, повязанной на голове, опустил глаза в придорожную грязь и низко поклонился мне, когда я приблизился. Я остановил лошадь и посмотрел на него, точнее, на его лысину.

– Храм Тихих Ветров тут рядом? – тихо спросил я.

– H-hai, мой господин! Езжайте прямо по этой дороге, храм будет на самой вершине горы, – торопливо ответил крестьянин, не сводя глаз со своих сандалий. Только плечи его заметно напряглись.

– Спасибо.

Я натянул поводья и поскакал дальше, оставив позади деревушку и углубившись в лес. Дорога делалась все у́же, извилистее и опаснее. Судя по всему, монахи из храма гостей не любили и принимали весьма редко. Наверное, им просто нравилось медитировать и заниматься науками в одиночестве, подальше от этого суетного мира, – а может, они что-то прятали и защищали.

Близился вечер. Тени удлинились, а тропа почти пропала из виду, прячась под травой и кустами, словно лес оскорбляло вторжение чужаков. Но меня научили замечать все скрытое и невидимое, и мрак не был мне преградой. Я продолжил путь и проехал мимо зарослей бамбука и высоких деревьев, на которых висела священная веревка, знаменующая, что здесь живут ками.

Хакаимоно встрепенулся в моем сознании. Я остановил лошадь и прислушался, силясь уловить что-нибудь помимо вздохов запыхавшегося животного подо мной. Лес вокруг был тих и спокоен, тени заволокли почти все, кроме нескольких пестрых пятен закатного солнца.

С предельной осторожностью я слегка ослабил контроль над мечом и ощутил вокруг себя страх и учащенное сердцебиение множества живых существ. Чего они хотели, напасть на нас? Из кустов впереди послышалось негромкое шуршание, и моя лошадь вся напряглась и застыла как вкопанная.

В следующий миг из-за деревьев, треща ветками, выскочило перепуганное стадо оленей и понеслось на меня. Мой пульс мгновенно подскочил, а лошадь с громким ржанием встала на дыбы. Она хотела пуститься вскачь, но я удержался в седле, сжав коленями ее бока и натянув поводья, смог ее остановить. Она дрожала и то и дело фыркала, прижав уши к голове, пока олени проносились мимо нас в лесную чащу. Хакаимоно вспыхнул, и я с усилием усмирил еще и демона внутри себя.

Когда лошадь успокоилась, я тихо вздохнул и вдруг почувствовал в воздухе едва уловимый запах дыма. Присмотревшись, я заметил черный вихрь, поднимающийся над кронами деревьев, и пустил лошадь галопом. Мы неслись по тропе, и в моем сознании жарко пульсировал Хакаимоно, чувствуя приближение кровопролития – и смерти.

Воздух стал мглистым и отчетливо запах горящим деревом. Внутри у меня все сжалось. Подняв глаза, я увидел в небе бледно-красное свечение. Маленькие лесные создания – кролики, белки и другие зверьки – спешили нам навстречу, торопясь убежать как можно дальше, и моя лошадь, вновь испугавшись, заартачилась. Я с силой ударил ее пятками под ребра, и мы продолжили путь. Я понимал, что ее напугал вовсе не огонь. В лесу ощущалось чье-то присутствие. Но кто бы ни прятался здесь, я никак не мог допустить, чтобы мне помешали исполнить мою миссию. Я должен был достать свиток.

Как только мы добрались до узких полуразрушенных ступенек, ведущих через бамбуковый лес, из кустов, вращаясь, вылетел серп кама и ударил мою лошадь в шею. Животное вскрикнуло и рухнуло на землю, а я, успев выпрыгнуть из седла, откатился в сторону. Еще один серп просвистел у меня над плечом.

Из бамбуковых зарослей высыпала ватага маленьких диковинных созданий. Скалясь и размахивая кинжалами, они обступили лошадь, которая все пыталась подняться на ноги, запрыгнули ей на спину и стали с криками тыкать в нее своим оружием. Смертельно раненное животное в ужасе вскочило и понеслось по тропе вместе с новыми демоническими наездниками, которые крепко схватились за седло. Остальные решительно зашагали мне навстречу.

Аманодзяку? Я ощутил одновременно и изумление, и беспокойство, а Хакаимоно вновь заволновался, почуяв новые смерти. Я уже сталкивался с этими существами, но в куда меньших количествах. Откуда их столько?

Я выхватил Камигороши, когда демоны с криком бросились в атаку. Одним ударом я рассек пополам первую волну нападавших, отправляя их прямиком обратно в Дзигоку; тела и головы полетели во все стороны, а воздух огласился истошными воплями. Я выскочил вперед, увернулся от копья, вонзил меч прямо в глаз очередному демону, а другого – обезглавил. А потом оказался в самой гуще аманодзяку, в непроглядном хаосе клыков, когтей и клинков. Неудержимый восторг Хакаимоно разлился по моим венам, и я отдался смертоносной пляске.

Вскоре, испуганно воя от страха и боли, демоны бежали в бамбуковый лес. Их невысокие силуэты быстро пропали из виду. Тяжело дыша, я опустил Камигороши и огляделся, гадая, откуда они взялись и кто их сюда привел. Аманодзяку – мелкие демоны из Дзигоку – никогда не являлись в наш мир по своей воле, но магия, с помощью которой их можно призвать, была крайне опасна и практиковать ее в империи категорически запрещалось. Ключевым компонентом этой магии была кровь. Порой требовались и другие ингредиенты: души, органы, части тела, – но чаще всего нужен был только эликсир жизненной силы, что струится по венам смертных. Чем мощнее и серьезнее заклинание, тем больше проливалось крови.

Опасный нюанс заключается в том, что кровь эта совсем не обязательно должна принадлежать тому, кто произносит заклинание. Дзигоку неважно, кого именно принесут в жертву – мужчину, женщину или ребенка, – главное, чтобы это был человек и чтобы плата была отдана целиком. Хотя, по известным законам мира зла и порока, чем дороже тебе тот, кто проливает кровь, тем мощнее получалось заклятие. Преданный возлюбленный, брат или ребенок придавал волшебству куда больше силы, чем безымянный чужак. Вот почему в империи темная магия была под запретом, а занятия ей карались смертной казнью. Для того чтобы призвать в людской мир хотя бы одного аманодзяку, нужна была кровь. И я с трудом мог представить, сколько крови понадобилось, чтобы в лесу появилось целое полчище демонов.

Я не знал, кто именно призвал демонов, но хорошо понимал почему. Спрятав Камигороши в ножны, я поспешил по тропе к храму, надеясь, что еще не поздно.

6. Пламя отчаяния

Храм был охвачен огнем.

Я выскочила из леса. Дыхание сбилось. Я в ужасе смотрела на ярко-оранжевые языки пламени, полыхающие на фоне ночного неба. Изящные крыши четырехэтажных пагод пылали адским огнем и громко трещали, в воздух поднимался запах гари, пепла и горящего дерева. Жар волнами пробегал по моей коже. Я кинулась к задней стене, бессовестно влезла на нее и с глухим стуком спрыгнула в сад.

Кто его поджег? Как посмел? Я слышала немало историй о мире вне храмовых стен, историй о враждующих кланах и суровых, гордых самураях. Историй о воюющих господах даймё и их бесконечных препирательствах, о том, как они объявляли войны из-за ничтожного – а зачастую и надуманного – оскорбления их чести и сталкивали друг с другом целые армии. Но, по словам учителя Исао, даже самые дикие и кровожадные даймё уважали монахов или по меньшей мере боялись навлечь на себя гнев ками, напав на мирный храм.

Но если они знают о свитке, это все меняет.

Раздался истошный вопль, от которого у меня кровь застыла в жилах. Я тут же спряталась за кустом можжевельника. Украдкой выглянув из-за ствола и стараясь не вдыхать горький дым, я впилась ногтями в кору, чтобы не вскрикнуть от ужаса.

В отсветах пламени вокруг пруда приплясывали, невнятно переговариваясь, какие-то странные… существа. Сперва я приняла их за уродливых ребятишек с большими вытянутыми головами; одетые в лохмотья, ростом они едва доходили мне до колена. Но потом заметила рога и острые зубы, рваные уши и выступающие клыки. Кожа у них была крапчатая, синего и красного цвета, а в когтистых руках они сжимали серпы кама, копья и короткие кинжалы.

Я похолодела. Демоны? Милостивый Дзинкей, что они здесь делают? Я видела их на картинках в храмовой библиотеке, этих мерзких красно- или синекожих демонов с рогами, клыками и огромными дубинами, которые мучили души грешников в Дзигоку. На моих глазах они принялись колоть несчастного карпа, который в отчаянии заметался в пруду. Эти создания были поменьше монстров из книг, но я все равно узнала их.

Я ударила кулаком по стволу, чувствуя, как кора впивается в костяшки. Почему демоны напали на храм? Из-за свитка? Но я всегда думала, что адские существа живут лишь ради кровопролития и хаоса и что демонам наплевать на всякие свитки. Если только ими не руководит кто-то – или что-то – еще…

Нет, ничего не понимаю. Нужно поскорее отыскать учителя Исао. Но сперва надо пройти мимо этих демонов.

Я сорвала с можжевельника веточку и, положив ее себе на голову, закружилась вокруг ствола, призывая лисью магию. Насмешка судьбы: еще днем я жалела, что не могу пользоваться своей волшебной силой почаще. Сердце громко стучало в груди, но я изо всех сил сосредоточилась на том, во что хочу превратиться, а потом отдалась волшебству. Меня заволокло густым дымом, а когда я открыла глаза, кожа у меня уже была красной и крапчатой, а на ногах поблескивали изогнутые желтые когти.

Я глубоко вздохнула и отошла от дерева, и тут один из демонов у пруда поднял голову и заметил меня.

Несколько секунд он смотрел на меня, нахмурившись, и я затаила дыхание в надежде, что он видит именно тот облик, в каком я решила перед ним предстать: такого же демона, как и он сам, краснокожего и отвратительного. Я выдавила из себя улыбку, обнажив кривые клыки, и демон фыркнул и вернулся к увлекательным издевательствам над карпами. Обыкновенно кристально чистая вода в пруду теперь была красной от крови. Оставив несчастную рыбу им на растерзание, я поспешила дальше.

Когда я вышла из сада, то услышала громкий треск и вой пламени; облака золы не раз обожгли мне кожу, пока я спешила мимо обрушившейся пагоды к главному входу, держась поближе к кустам и прячась в тени. Храм обступила куда более многочисленная толпа демонов. Они размахивали факелами и скакали у ступеней, ведущих к главному входу. Я продралась сквозь кусты, и внутри все болезненно сжалось. В нескольких ярдах от меня на земле распласталось мертвое тело. Из груди несчастного торчало два копья, широко распахнутые глаза ничего не выражали.

Дзин. Я зажала рот обеими руками, чтобы не вскрикнуть. Глаза защипало от слез. Дзин всегда был добр и терпелив ко мне, всегда меня понимал, никогда не выходил из себя и не повышал голоса. А теперь он мертв. Позади него в храмовом дворике виднелась еще пара тел – они лежали в лужах крови, спиной ко мне, и потому в темноте их нельзя было узнать. Но только пока. Я точно знала, что стоит мне подойти поближе – и я сразу пойму, кто это.

Меня била дрожь. Я опустила руки и отвела взгляд от трупов. «Сейчас не время о них горевать, – сказала я себе, борясь с поступающими слезами, – нужно спешить». Я гадала, почему никто из демонов не прорвался внутрь здания, ведь главный вход не защищали даже двери. На моих глазах крупный синий демон издал пронзительный крик, поднял деревянный молот над головой и кинулся к ступеням. Но как только он добрался до лестницы, полыхнула яркая вспышка, и демон отлетел назад, будто врезавшись в каменную стену. Остальные визгливо захохотали.

Мои глаза округлились. Барьер ки? Мне уже доводилось видеть подобное – учитель Исао иногда демонстрировал монахам силу ки, создавая стены, которые невозможно пробить, или окружая какой-нибудь предмет невидимой оградой, чтобы его невозможно было коснуться. Но… защитить целый храм… Это потребовало бы невероятной, просто нечеловеческой концентрации.

Как же мне проникнуть в храм? Барьер окружает все здание. Если только…

Сердце забилось быстрее. Мастера, в совершенстве владеющие ки и умеющие контролировать эту энергию, способны выбирать, кто может преодолеть защитный купол, а кто – нет. Если учитель Исао узнал о приближении демонов и понял, что меня в храме нет, он наверняка позаботился о том, чтобы я все-таки проникла внутрь. Так ведь?

Сжав зубы, я шагнула вперед из своего убежища, и тут земля задрожала. На храмовый дворик легла дьявольская рогатая тень. Сердце чуть не выскочило у меня из груди. Было отчетливо видно, как чудовище обходит здание, на глазах превращаясь в нечто гигантское и жуткое.

О… о́ни? Я в страхе отскочила обратно в укрытие и уже оттуда наблюдала, как огромный красный монстр движется ко входу, разбрасывая мелких демонов, стоявших у него на пути. Когда в свете факелов проступили его угрожающие черты, клыки, рога и огромная шипастая дубина, меня прошиб ледяной пот. Вот оно, чудовище из книжек. Один из самых бесславных обитателей Дзигоку, если верить легендам, сущий ночной кошмар, который невозможно остановить. Зачем… зачем здесь о́ни? Для чего?

Глупый вопрос! Я уже знала ответ: он пришел за свитком.

Ох, и почему я не слушала учителя Исао? Он ведь рассказывал об этом свитке, объяснял, почему тот так важен. Почему я его не слушала?

Дойдя до верхней ступеньки, о́ни застыл, вглядываясь в коридор. На плече у него поблескивала дубинка тэцубо, вся в острых шипах. Поигрывая дубиной, он с размаху ударил по невидимому барьеру. С каждым ударом стена вспыхивала. Демоны поменьше сгрудились у его ног, с интересом наблюдая за происходящим. Их красные глаза хищно поблескивали. О́ни усмехнулся, расправил мощные плечи, и перехватил дубину обеими руками.

Он вновь атаковал защитный купол, и ударная волна, отразившись от невидимой стены, сотрясла деревья и отбросила ватагу маленьких демонов назад. На миг барьер пошатнулся и замерцал, будто мираж, но потом снова стал невидимым. Я вздрогнула, испугавшись, что барьер не выдержит: каждый удар сбивал монахов, мешал им сосредоточиться, а ведь именно концентрация помогала держать оборону. Защита выстояла, но о́ни опять замахнулся дубиной, а орда демонов захихикала, предвкушая падение стены.

Нужно было срочно пробраться внутрь.

Защити меня, ками! Сделав глубокий вдох, я отошла от кустов и как можно спокойнее пересекла двор, молясь о том, чтобы моя маскировка не исчезла. Несколько демонов хмуро покосились в мою сторону, но большинство не сводили глаз с огромного о́ни, который вновь со всей силы ударил по невидимой стене. Купол пошатнулся, и по нему побежали серебристые трещины. Я почувствовала, как кровь стынет в жилах. Долго барьер не продержится.

В попытке обойти о́ни, я обогнула здание и завернула за угол… только чтобы столкнуться с демоном, спешащим вдоль стены. Его синяя вытянутая голова врезалась мне в живот и вышибла воздух из легких. Удар опрокинул меня на землю, я почувствовала, как контроль над иллюзией слабеет в облаке белого тумана.

Демон тоже отлетел назад. Он потер лоб когтистой рукой, поморщился и посмотрел на меня. Красные глаза изумленно округлились, когда он разглядел не собрата-демона, а девушку с пушистыми ушками и хвостом, сидящую в грязи. Он вскочил и попытался на меня напасть, но я успела увернуться от меча.

Из тени возникли еще двое демонов: один – с копьем, а второй – с парой серпов кама. Заметив меня, они захихикали и бросились в атаку, а синий демон продолжил размахивать своим мечом. Когда рядом со мной оказались все трое, я, застонав от отчаяния, выпустила шар лисьего пламени прямо синему демону в морду.

Он отпрянул от меня с громким шипением, закрыв глаза когтистыми ладонями, будто боясь обжечься. Голубовато-белое пламя ярко блеснуло, а потом исчезло, не причинив ему никакого вреда. Но зато я, выиграв время, успела проскочить мимо демона, на ходу превратившись в лису, и скользнула под веранду. Что-то больно кольнуло меня, когда я преодолевала невидимый барьер – будто все мое тело пронзила молния, – но потом вокруг сомкнулась темнота подполья, и я успокоилась. Наконец-то я в безопасности.

Я ползла по холодной земле сквозь паутину в поисках шаткой половицы, через которую можно было выбраться к статуе Пророка, и лапы у меня тряслись. Где-то над головой слышалось громыхание – это о́ни вновь пытался прорваться в храм, и от его ударов на меня то и дело сыпалась пыль, а пауки в страхе убегали со своих паутин.

Впереди забрезжил оранжевый свет и проступил узкий грязный прямоугольник; я поспешила к нему. Протиснувшись между досками, я выбралась на пол просторного зала, неподалеку от статуи Нефритового Пророка, возвышавшейся над моей головой. Я стала озираться в поисках учителя Исао.

Внутри все сжалось. Он сидел у статуи Пророка с безмятежным лицом, сложив руки на коленях и закрыв глаза. Остальные монахи сидели вокруг него, тоже погрузившись в медитацию, но на их лицах поблескивали бусины пота, а брови были нахмурены от предельной сосредоточенности. Всякий раз, когда раздавался удар, кто-то из монахов морщился и сжимал губы или стискивал зубы. Рядом с учителем я заметила Дэнгу, который тоже изо всех сил старался укрепить барьер. Из носа у него текла красная струйка. Брови у него подрагивали от каждого удара, а зубы были крепко сжаты – казалось, он не замечает, что кровь струится по подбородку и капает на ладони.

Я вновь приняла человеческое обличье, и учитель Исао резко открыл глаза и посмотрел прямо на меня. Улыбнувшись так, словно монахи мирно сидели за обеденным столом, а я попросту чуть припозднилась, он жестом подозвал меня к себе.

– Вот ты где, Юмеко-тян. А я тебя жду.

– Учитель Исао! – воскликнула я и подбежала к нему. – Что же нам делать? О́ни почти пробил защиту. Как нам спастись?

– Никак, – спокойно ответил он, и сердце мое налилось свинцом. – Нам нет спасенья. Мы тут все свою службу уже сослужили. Кроме тебя, Юмеко-тян. Ты должна продолжить наше дело.

Я в ужасе уставилась на него.

– Я не… Я не понимаю, учитель Исао, – шепнула я. – Какое такое дело я должна продолжить? Как?

Я замолкла, заметив, как иссохший монах вытащил что-то из рукава и поднес к свету. Это был простой ящичек из темного лакированного дерева; внутри лежал свиток, перевязанный красной шелковой ленточкой. Я ахнула, взглянув на него.

– Это и есть…

– Возьми, Юмеко-тян, – приказал учитель Исао и протянул мне ящичек. – Он не должен попасть в лапы к демонам. Охраняй его любой ценой. – Новый удар сотряс потолок, и один из монахов шумно втянул носом воздух. Учитель Исао все не сводил с меня глаз. – Возьми свиток, – повторил он. – И уходи. Беги и не вздумай оглядываться.

Я в ужасе покачала головой.

– Не могу! – шепнула я, а глаза вновь защипало, и в их уголках выступили слезы. – Я не могу вас оставить. Куда мне идти? Я ничего не знаю о внешнем мире. Как же я защищу свиток?

– Лисичка, – грозно произнес учитель Исао, и я удивленно посмотрела на него. Остальные монахи часто звали меня именно так, но учитель никогда не использовал прозвища, связанные с моей истинной природой. – Послушай меня. Я должен рассказать тебе кое-что о твоем прошлом, о чем всегда умалчивал. Когда мы нашли тебя в рыбной корзинке, на твоем одеяльце была прикреплена записка… – Он ненадолго замолчал, и во взгляде у него мелькнуло сожаление – так быстро, что я задумалась: не показалось ли мне. – Так вот, когда я пересказывал тебе содержание этой записки, я кое-что опустил, – признался учитель. – И вот та часть, о которой я не упоминал…

Его слова отдавались у меня в голове странным эхо, будто бы голос долетал откуда-то издалека.

«Смиренные монахи, умоляю вас проявить терпение и не осуждать меня, ибо мне было пророческое видение. Я видела кровь, пламя и смерть, кричащих демонов и реки, полные костей, видела, как мир потемнел от страха. И только одна лисица воспарила над этим мраком невредимой, а в ее тени был Великий Дракон. Имя ей – Юмеко, дитя грез, ибо она – наш свет надежды во тьме надвигающейся беды».

Я похолодела. Учитель Исао ласково мне улыбнулся и вновь протянул ящичек со свитком.

– Видишь, Юмеко-тян, – проговорил он, – наша судьба уже предсказана. Тот, кто оставил тебя у ворот, знал о том, что случится, как и о том, что тебе суждено сыграть важную роль в четвертом пришествии Дракона.

Утратив дар речи, я уставилась на него, едва разбирая его слова. Звук глухого удара разнесся по залу, и один из монахов с судорожным вздохом рухнул на пол, держась за голову. На лбу учителя Исао впервые проступил пот и заструился по лицу. Я стряхнула с себя оцепенение и схватила его за рукав.

– Но почему? – зашептала я. – Я совсем не готова. Почему именно я?

Его морщинистая рука сжала мою ладонь.

– Потому что справиться с этой задачей можешь лишь ты. Слушай внимательно, Юмеко-тян. – Он сжал мою руку крепче, и сила его пальцев отчего-то придала мне спокойствия. – Мы выполняем нашу миссию не в одиночку, мы не единственные стражи. Свиток охраняет и другой орден из другого храма. Ты должна отправиться туда и предупредить монахов о том, что у нас случилось. Они защитят тебя и Драконью молитву. Это их священный долг.

– Но где их искать?

– Этого я сказать не могу, – признался учитель. – Я и сам не знаю. Это легендарное место, о котором ходит множество мифов и слухов, а где оно находится – теперь уже никто не ведает. Я знаю лишь его название – храм Стального Пера. И то, что оно где-то очень далеко отсюда, – сообщил он. – Однако, – поспешно добавил он, не успела я воспротивиться, – есть один человек, который точно знает, где искать этот храм. Ты должна отправиться в Кин Хейген Тоши, столицу, расположенную в самом сердце земель Клана Солнца. В городе отыщи святилище Хайяте и спроси главного священника, учителя Дзиро. Он и сообщит тебе, где находится храм Стального Пера.

– Учитель… – прошептала я. По щекам у меня струились слезы, внутри все сжималось от страха и невыносимой тоски. – Я не смогу. Я не справлюсь одна.

– Сможешь, – твердо сказал учитель Исао и вновь протянул мне ящичек. – Ты должна. Это моя последняя просьба. Отнеси свиток в храм Стального Пера. Расскажи монахам о том, что здесь случилось, о том, что кто-то хочет вновь соединить фрагменты Драконьей молитвы. Не допусти, чтобы мы погибли напрасно. – Тут зал огласил гул нового удара, и учитель закрыл глаза. – Пообещай мне, Юмеко-тян, что защитишь свиток. От него зависит судьба всей страны.

Я взяла у него свиток и дрожащими пальцами обхватила ящичек. Он оказался на удивление легким.

– Обещаю, – прошептала я. – Клянусь, что найду храм Стального Пера, расскажу обо всем монахам и защищу свиток. Я вас не подведу.

Он улыбнулся.

– И вот это возьми, – добавил он и вложил мне в руку танто – короткий, прямой кинжал. – Он защитит тебя, когда слова и уловки окажутся бессильны. И вот еще что… – С этими словами он набросил мне на плечи фуросики – обычную ткань, в которую заворачивали одежду, подарки и другие вещи. – Надо спрятать твою ношу от окружающих. А теперь иди. – Он кивнул на статую. – Не волнуйся о нас и не плачь. Мы непременно встретимся, Юмеко-тян. На Чистой Земле или в следующей жизни.

Мощный удар, пошатнувший весь храм, расколол барьер. Монахи измученно выдохнули и застонали, схватившись за головы, а пол задрожал. Огромный о́ни входил в зал вместе с ватагой мелких демонов.

– Уходи, Юмеко-тян, – ледяным тоном приказал учитель Исао. Сохраняя невозмутимость, он поднялся и шагнул навстречу громадному чудовищу, застывшему в дверном проеме. Чувствуя себя полной трусихой, я метнулась за статую Нефритового Пророка. Я понимала, что надо бежать, но не могла отвести глаз от монахов и чудовища. Учитель Исао и остальные спокойно ждали приближения о́ни. Его жуткие глаза горели во мраке как раскаленные угольки.

О́ни вошел в зал с улыбкой. У порога ему пришлось пригнуть огромную голову, но потом он вновь ее поднял. Его размеры ужасали. Он был таким гигантским, что рога почти царапали потолок.

– Монахи храма Тихих Ветров! – прогремел он, и его жуткий голос сотряс воздух. – Меня зовут Ябурама, я четвертый генерал демонов Дзигоку, и я пришел за Драконьим свитком. – Он вскинул свою дубину и звучно похлопал ей по второй ладони, а мелкие демоны у него за спиной радостно зашипели и захихикали, ожидая сигнала к нападению. – Отдайте мне то, за чем я пришел, и тогда, может быть, умрете без боли.

– Какая мерзость! – воскликнул Дэнга, перекрикнув хихиканье и рычание мелких демонов. Он бесстрашно зашагал вперед и остановился всего в нескольких ярдах от огромного как гора о́ни. – Мы ни за что не отдадим свиток такому негодяю. Тебе здесь не рады. Именем Нефритового Пророка, заклинаю тебя, уходи и прислужников своих забирай!

О́ни склонил голову набок. Он размахнулся поразительно быстрым и резким движением и со всей силы ударил Дэнгу дубиной. Монах с жутким треском врезался в колонну и рухнул на пол. Из носа и рта заструилась кровь, а сам Дэнга уставился невидящим взглядом в пространство. Я прикусила губу, чтобы не вскрикнуть, а о́ни презрительно осклабился.

– Плевать мне на вашего Нефритового Пророка, – процедил он, а демоны разразились хохотом и смело вбежали в зал.

С гневными и яростными криками монахи выскочили вперед, в центр зала. Никакого оружия при них не было, а вот демоны размахивали копьями и мечами и охотно пускали в ход клыки и когти. Однако монахи не были беззащитны. В них пульсировала энергия ки, превращая кулаки в молоты, а ноги – в смертоносные дубины. Нитору одним ударом пробил демону голову, и в стороны хлынула кровь; безжизненное тело подернулось черно-красным дымом и исчезло. Трое демонов набросились на Сатоши, но он перехватил нацеленное на него копье, вырвал его из рук демона и всадил в его распахнутую пасть. Он не заметил позади врага, и второй демон вонзил ему глубоко в ногу серп кама. Сатоши пошатнулся и рухнул на колени. Монстры накинулись на него и повалили на пол.

– Юмеко! – прозвенел у меня в голове голос учителя Исао, вокруг которого потрескивала энергия ки, пока он решительно шел в центр зала навстречу жуткому о́ни. – Уходи, сейчас же!

Я повернулась к дыре в полу и приготовилась превратиться в лису. Но тут между досками показалась луковицеобразная синяя голова, а потом из дыры вылез демон, а за ним – двое его товарищей. Заметив меня, они зашипели и вскинули копья, и я поспешно отскочила.

Милостивый Дзинкей, я попала в ловушку. Впереди лаз закрывали трое демонов, вернуться в зал, где шла жаркая битва, я тоже не могла. Шум стоял оглушительный; крики и стоны смешивались со вспышками ки, с падением тел, с кровью. Трое демонов недобро мне улыбнулись и приготовились к атаке, но я вскинула руку, и на ладони зажегся шар голубовато-белого лисьего пламени. Синий демон взглянул на полупрозрачный огонь и усмехнулся. Сердце у меня ушло в пятки. Едва ли трюк с метанием шара кицунэ-би демону в морду и на этот раз сработает.

С громким рычанием огромный о́ни отлетел назад и врезался в статую Нефритового Пророка, сбив ее с основания. Статуя пошатнулась, а потом рухнула прямо на стену – я едва успела отскочить. Раздался оглушительный треск камня и дерева. Трое аманодзяку оказались погребены заживо под тяжелой фигурой, а из дыры, пробитой в стене, потянуло дымом и гарью.

Я съежилась и спряталась за одной из колонн, а о́ни потряс головой и поднял взгляд на учителя Исао, стоявшего посреди зала. Монах тяжело дышал, воздев ладони к небу, кровь из-под шапочки струилась по его лицу.

Сидя на обломках статуи, о́ни утробно зарычал.

– Неплохой удар для смертного, – заметил он, поднимаясь на ноги. – Весьма похвально, вот только тебя это не спасет. Пока мы тут разговариваем, аманодзяку раздирают твою братию на кусочки. В живых никого не оставят. – Он наклонил голову влево, а потом вправо, размял плечи и вскинул дубину. – Пора заканчивать эти игры. Посмотрим, выручит ли тебя ки на этот раз!

О́ни с рычанием кинулся в атаку. Пока он бежал к центру зала, размахивая оружием, учитель Исао перевел свой спокойный взгляд на меня. На мгновение наши глаза встретились, и он улыбнулся.

– Уходи, Юмеко-тян, – прозвучал у меня в голове его шепот, мягкий и безмятежный. – Беги.

На этот раз я не стала ждать, что случится, не стала смотреть, попадет ли удар дубины о́ни точно в цель или нет. Я резко повернулась и поспешила к дыре, оставшейся после падения статуи, перелезла через сломанные стропила и осколки нефрита, шепотом извинившись перед Пророком, когда случайно наступила на разбитую зеленую руку, и наконец оказалась на улице. Воздух там был горячий и удушливый. Глаза мне застилали слезы, поэтому я, не заметив доску, споткнулась и упала, ободрав руки. Ящичек со свитком вылетел и откатился в сторону, поблескивая в отсветах пламени.

Кровь застыла у меня в жилах. Я схватила свиток и понеслась, спотыкаясь, по саду, мимо пруда, полного мертвых карпов, к старому клену, растущему у стены. Быстро завернув ящичек в фуросики, а танто – сунув под поясом оби, я полезла по сучковатым ветвям, дивясь тому, каким странным и нереальным может казаться столь привычное действие. Действие, которое больше никогда не повторится.