Джоя Гоффни
Дни, когда я плакала

Глава 6
Если бы я могла изменить что-то одно в сегодняшнем дне

Урок истории у меня общий с Дестани, Мэттом и, конечно же, Картером. Это просто готовый рецепт для катастрофы. Я иду в туалет, достаю салфетку для снятия макияжа и смываю с лица растекшиеся краски. Я выгляжу как обычно. Я выгляжу не в духе.

Когда я вхожу в кабинет, Оден уже сидит на своем месте, но стул Картера пустует. Потом я встречаюсь взглядом с Дестани. Она выглядит растерянной. Наверняка задается вопросом, связано ли как-то это дело с Колумбийским университетом с моим поведением в последнее время. И испытывает облегчение, что в нашей ситуации я уже не сама невинность.

Прежде чем я успеваю сесть, меня останавливает мистер Грин.

– У тебя всё в порядке, Куинн? – Его лицо кажется обеспокоенным.

Я опускаю глаза, потом смотрю на него.

– Да, всё отлично! – Погодите-ка, он тоже в курсе про Колумбийский университет?

– Ты выглядишь так, будто только что плакала, – тихо произносит он.

О слава богу! Он близкий друг моих родителей, они у него буквально на быстром наборе.

– Да просто ПМС, – заверяю его я.

Он прищуривает глаза, явно не убежденный моим ответом.

– У меня всё отлично, – киваю я, занимая свое место под взглядами, вперившимися мне в спину, и пытаясь сохранить контроль над своим потоотделением. Не проходит и двух секунд, как за парту рядом с моей кто-то садится, но я сразу же понимаю, что это не Картер.

Я поворачиваюсь и вижу голубые глаза Мэтта.

– Куиннли, – говорит он, – где ты была весь день?

Он меня искал?

– Пряталась.

– Ты в порядке?

Благодаря его присутствию рядом со мной и тому факту, что он всё еще разговаривает со мной после ситуации с Колумбийским университетом, я чувствую себя лучше. Я киваю, прикусывая нижнюю губу.

Он изучает меня, словно пытаясь понять, почему я солгала и о чем еще я могла соврать.

– Когда ты собиралась мне рассказать? – Он хмурится и щиплет меня за щеку.

Я улыбаюсь.

– Никогда.

Кто-то прочищает горло позади нас. Картер таращится на пальцы Мэтта у меня на щеке. Он, кажется, слегка не в духе, но не так, как я.

– О прости, Картер! – Мэтт убирает руку от моего лица и поспешно поднимается, не сводя с меня глаз. – Встретимся на базе сегодня?

– Ага, – отвечаю я с благодарностью. Он мой единственный товарищ в этой богом забытой школе.

Картер садится рядом, но не смотрит на меня.

– Сразу после звонка будет тестирование, – говорит мистер Грин.

У меня замирает сердце. Прошлым вечером я ничего не учила. Я была слишком погружена в панику по поводу того, не оказался ли мой дневник у Картера. Я открываю тетрадь и пытаюсь впихнуть себе в голову каждое слово, но чувствую, как информация сыпется сквозь мой мозг подобно песку. Потом раздается звонок.

– Эй, у тебя всё хорошо? – Картер смотрит на меня, сдвинув брови, словно ему и вправду не наплевать.

– Какое тебе дело? Я ведь отстаю по всем предметам, верно? Одной двойкой меньше, одной больше… – Но мой средний балл по этому предмету – самый высокий из всех, что у меня есть, хотя даже он не так уж и высок. Сейчас мне это очень некстати.

Мистер Грин раздает тесты и ставит таймер. Когда я смотрю на задание, меня охватывает страх. Я не знаю ничего! Три минуты пролетают как одна секунда, и когда звучит сигнал, у меня остается три неотвеченных вопроса, а это минус автоматом семьдесят баллов, да и то, если среди остальных семи не будет неправильных.

Я никогда не получала меньше «отлично» за подобные быстрые тесты. Просто удивительно, как Картеру удалось войти в мою жизнь и тут же всё разрушить меньше чем за двадцать четыре часа.

Собрав тесты, мистер Грин проверяет задание, выданное вчера, и раздает новое на сегодня.

– Здесь список фильмов о Джоне Кеннеди с коротким изложением сюжета по каждому. В конце урока я напишу номера, и каждая группа выберет три диска, чтобы взять домой и посмотреть на выходных.

– Мистер Грин, а что будет, если мы испортим ваш диск? – спрашивает кто-то с задней парты.

– Если сломаете, купите новый.

– Мистер Грин, а если нам не на чем смотреть диск, потому что это устаревшая технологическая форма?

Весь класс смеется, включая мистера Грина.

– Майки, я уверен, что хоть у кого-нибудь в вашей группе да найдется подходящий проигрыватель.

Майки тяжко вздыхает.

– Я не уверен, что это верное утверждение.

– Ладно! Больше никаких вопросов. Приступайте к работе.

Я сразу же перевожу взгляд на Одена и говорю:

– Я хочу быть Кеннеди, но думаю, – я указываю на Картера, – что он должен сыграть Освальда.

Картер фыркает.

– Серьезно, Куинн?

– Какую конспиративную группу мы используем в нашей постановке? – спрашиваю я Одена и только Одена.

– Думаю, это было ЦРУ.

– Правда? Я думаю, это была Куба.

Картер говорит:

– Я думаю, это был Джонсон.

– Значит, выбираем между Кубой или ЦРУ, – говорю я, снова его игнорируя.

Картер поворачивается и вперивает в меня взгляд.

– Будет проще найти доказательства теории Джонсона.

– Это и правда так, – говорит Оден.

Я откидываюсь на спинку стула, скрещивая руки на груди.

– Я не согласна.

– Реально, Куинн? Или ты всё еще злишься из-за своего дневника?

– Я в бешенстве из-за своего дневника. И я думаю, что это ты ошибаешься.

– Ты не обрушишь мой средний балл из-за такой глупой фигни.

– Я обрушу твой средний балл? – я поворачиваюсь к нему. – Каждый раз, когда я вижу тебя, ты сидишь на уроке с опущенной головой.

– Ой, да ладно тебе, мисс Колумбийский университет, – он ухмыляется, и я прищуриваю глаза. – Просто прекрати. Я не собираюсь терпеть всё это целый месяц.

– Ну так смени группу, – говорю я.

– Я уже пытался. Мистер Грин не разрешает меняться.

Я закрываю рот. Он уже спросил об этом?

– Ребята, – говорит Оден, – у вас всё в порядке?

Мы его игнорируем.

– Это мне нужно сменить группу, потому что мне приходится работать с человеком, который рушит мою жизнь.

Картер шумно выдыхает через нос.

– Да ради бога, Куинн, я же стоял рядом с тобой, когда пришло новое сообщение. Как это вообще мог быть я?

– У тебя есть кто-то, кто работает на тебя.

Он качает головой, глядя на меня, а потом на его губах появляется улыбка.

– Ты мне льстишь, если думаешь, что я такой расчетливый, но, как я уже сказал, мне нет никакого дела до тебя и твоих проблем.

– Если это так, почему тебе так нравится совать нос в мои дела, рассказывая, что я не могла поступить в Колумбийский университет, если только мой отец не проспонсировал библиотеку?

Он смеется.

– Очевидно, я был прав.

– Но это не твое дело!

– Ребята, – шипит Оден.

Ни один из нас не отводит взгляда.

– А теперь ты публикуешь мой дневник и шантажируешь меня, чтобы я рассказала своим родителям о Колумбийском университете. Ты жестокий человек, Картер Беннетт.

– О боже, – он хлопает в ладоши от отчаяния, – что мне сделать, чтобы ты прекратила так себя вести?

Я фыркаю.

– Ну даже не знаю. Вернуть мне мой дневник?

– И как я должен это сделать, если у меня его нет?!

– Эй! – Оден ударяет ладонью по парте. Мы оба поворачиваемся к нему, ошарашенные. – Я не знаю, что происходит между вами двумя, но с тех пор как мы начали работать вместе, у нас тут сплошная драма, – он тычет пальцем в список фильмов. – После урока можете хоть головы друг другу пооткусывать, мне пофиг, но пока мы тут, не могли бы вы, пожалуйста, сконцентрироваться? – последние слова он шипит, словно мамочка, отчитывающая своего четырехлетку за непослушание.

Картер трет ладонью лоб и вздыхает. Потом бросает взгляд на меня, приподняв брови, будто бессловесно спрашивая, готова ли я вести себя хорошо, будто это я тут главная проблема. И этим еще больше выводит меня из себя. И что я должна делать? Забыть, что моя жизнь рушится прямо у меня на глазах?

Воздух влетает и вылетает у меня из ноздрей, не достигая легких. Я так зла и безутешна, что уже снова чувствую покалывание в слезных протоках. Не имея при себе дневника, куда можно записать причины, почему я так расстроена, не могу избавиться от ощущения, что вот-вот взорвусь.

– Это ты потерял мой дневник, – слова срываются с моих губ прежде, чем я успеваю их остановить. – Это из-за тебя какой-то псих получил доступ ко всем моим личным спискам. А ты не можешь даже за это извиниться! Теперь все знают о Колумбийском университете. Теперь кто-то шантажирует меня, чтобы я рассказала всё родителям. И, может, это кто-то и не ты, но если это не ты, я и понятия не имею, с чего начать выяснять, кто это на самом деле. Так что я обвиняю тебя, потому что не знаю, что мне еще делать. Вся моя жизнь катится к чертям…

– Прости, – говорит Картер.

Я умолкаю, ошарашенная. Погодите, что?

– Ты права, это я потерял твой дневник. Ничего бы из этого не случилось, если бы он остался у тебя, – он опускает взгляд и вздыхает. – Боже! –  потом он бросает взгляд на Одена, прежде чем перевести его на меня. – Давай я помогу тебе его найти? Тогда ты наконец убедишься, что это не я, и мы сможем покончить с этим делом.

Я захлопываю рот, ошеломленная тем, что открыто высказалась. Но еще больше меня поразило, что Картер и правда извинился. Я прижимаю руки к парте, не желая признавать, как сильно мне хочется, чтобы он мне помог, какое облегчение я испытала бы.

Он протягивает руку, заставая меня врасплох.

– Договорились? – спрашивает он.

Я взвешиваю все за и против, прикусив нижнюю губу. Мне нужна его помощь, а если он и есть мой шантажист? Полагаю, у меня нет причин не сотрудничать с ним, даже если я его подозреваю. Держи врагов близко, так ведь говорят? Я пожимаю ему руку.

– Это не значит, что я тебе доверяю.

Картер отвечает:

– Ты не обязана.

Мы оба поворачиваемся к Одену.

– Итак… – Он с опаской переводит взгляд с одного на другого и обратно, не особо понимая, чему именно он сейчас стал свидетелем. – Если мы выберем теорию Джонсона, думаю, нам стоит поставить в приоритет фильм о Джоне Кеннеди 1991 года.

Если бы я могла изменить что-то одно в сегодняшнем дне, от наименее желанного к наиболее

1. Не надела бы это бесполезное экстравагантное платье и натирающую ноги обувь.

2. Не пропустила бы так много уроков.

3. Не позволила Дестани и Джие помешать мне забрать мой дневник перед первым уроком.

4. Атаковала Картера в ту же секунду, как он шагнул на территорию школы, чтобы вернуть свой дневник.

5. Встретила бы его на автобусной остановке или подвезла до школы сегодня утром.

6. Не спровоцировала бы шантажиста выставить напоказ мой список.

7. Не встала с постели и не пошла в школу.

Глава 7
Как раскрыть дело о пропавшем дневнике

Я веду Картера к своему «Мерседесу» на парковке. Закинув сумку на заднее сиденье, я сажусь рядом с ним. Его запах уже заполнил мою машину, действуя на проводки у меня в мозгу – те, что отвечают за влечение и рациональность. Я завожу двигатель, включаю на полную кондиционер, надеясь, что он сдует его запах, а также опускаю окна в качестве дополнительной меры.

Он восхищенно присвистывает при виде центральной сенсорной панели.

– Йоу, да это же… – Он пролистывает мое приложение «Эппл Мьюзик», но ничего не включает. – Наверное, классно иметь такую машину в восемнадцать лет. – Он смотрит на меня совершенно серьезно. Без сарказма. Без шуток.

Я отворачиваюсь и бормочу:

– Это подарок за поступление в Колумбийский университет.

Он мгновение молчит, а потом произносит:

– Круто!

– Ага, – я бросаю на него взгляд, – пристегнись, пожалуйста.

Он настраивает сиденье под себя, чтобы ноги не упирались в приборную панель, а голова – в крышу. Это напоминает мне о том, что последним человеком, сидевшим тут, была Дестани, когда мы на прошлой неделе сразу после школы поехали в общественную библиотеку, чтобы «взять книги». На самом деле она просто хотела пофлиртовать с парнем за стойкой регистрации.

Наконец Картер пристегивается. На парковке полно машин, и я трогаюсь с места. Мэтт поднимается на подножку своего дизельного пикапа, когда я проезжаю мимо него. Он смотрит поверх своей двери на Картера, сидящего у меня на пассажирском сиденье, и я едва не въезжаю в зад впереди идущей машины, наблюдая, как он следит за нами.

Я ударяю по тормозам, и Картер смотрит на меня, широко раскрыв глаза.

– Если ты планируешь меня убить…

– Я не планирую.

– Может, даже не убить, а просто слегка припугнуть.

– Ты у меня в машине по другой причине, так что давай перейдем к делу.

Мэтт едет позади меня. Я слышу рокот его пикапа. Чувствую его. Я смотрю в зеркало заднего вида, и мне кажется, что он наблюдает за мной, но я знаю, что ему ничего не видно сквозь тонировку. Я выезжаю на шоссе и поднимаю стекла. Мэтт едет прямо за нами.

– Лады, давай взглянем на его профиль, – говорит Картер.

Мэтт держит короткое расстояние между нашими машинами. Он не дает кому-нибудь протиснуться между нами. Я подъезжаю к первому светофору на этом длинном шоссе и опять смотрю на Мэтта в зеркало. Он опустил козырек, и я едва вижу его лицо.

– Фото всё черное за исключением смайлика. Ты когда-нибудь его уже видела?

Мэтт слегка приподнимает козырек, словно пытаясь улучшить себе обзор моей машины.

– А, Куинн? – спрашивает Картер.

Я перевожу взгляд на него.

– Что?

– Что ты?.. – Картер смотрит назад, а потом говорит, нахмурившись: – Я гляжу, за нами едет твой парень.

– Он не мой парень.

– Тебе стоит рассказать ему о своих чувствах, – поддразнивает Картер. – Я видел, как он волновался за тебя на уроке мистера Грина. Ты определенно тоже ему нравишься.

Я вздыхаю и давлю на газ, когда загорается зеленый свет.

– В этом весь Мэтт. Сегодня он со мной флиртует, а завтра у него уже новая девушка.

– Это значит, что ты слишком для него доступна. Тебе нужно потусить с другими парнями. Дать ему понять, что тебе есть из кого выбирать. Заставить его ревновать.

Я смотрю на Картера, потом бросаю взгляд на Мэтта и размышляю над тем фактом, что он едет за нами с того момента, как мы выехали с парковки.

– Но не со мной, – говорит Картер, – я здесь только ради одного, помнишь?

– Я вообще-то и не предполагала, что это можешь быть ты.

– Я увидел это в твоих глазах, Джексон, – он улыбается. – Прости, ты мне просто не настолько нравишься.

– Как и ты мне.

– Ты в этом уверена?

– Да, абсолютно, – уверяю я, хотя списки в моем дневнике сказали бы об обратном. Потом до меня доходит: если Картер мой шантажист, то он прочел эти списки и точно знает, насколько сексуальным я его считаю.

Я решаю проверить его.

– У тебя есть какие-то причины считать, что я лгу?

Он ухмыляется:

– Наверное, лишь то, что вчера я раз десять замечал, как ты пялишься на меня.

У меня вспыхивают щеки. Я резко давлю на педаль газа, и машина делает скачок вперед.

– Я не… – Не десять раз! Может, три с половиной. Четыре, максимум. – У тебя что-то было на лице.

Он смеется, запрокидывая голову.

– Что-то у меня на лице?

– Да. Что-то.

– Ага. Сексуальность на всем моем лице.

Самоуверенный придурок.

– Почему мы вообще говорим об этом? Я позволила тебе сесть в мою машину только ради того, чтобы выяснить, кто меня шантажирует.

– Я пытался! Я задал тебе вопрос, но ты была слишком занята подсматриванием за своим любимым.

– Ладно, начинай, – говорю я, когда мы проезжаем дорогу к моему жилому кварталу. Я смотрю, как пикап Мэтта притормаживает и сворачивает. Интересно, куда, по его мнению, мы с Картером поехали. Может, Картер прав. Может, было бы на самом деле неплохо, если бы Мэтт думал, что мне есть из кого выбирать, хотя Картер определенно в этот список не входит.

– А, Куинн? – спрашивает Картер, поворачиваясь ко мне.

– Что?

– Серьезно? Ты накинулась на меня, чтобы я сосредоточился, но я не могу заставить тебя ответить на один-единственный вопрос.

– Ну извини! Я отвлеклась.

– Охренеть!

– На этот раз я слушаю, клянусь.

Он вздыхает, потом сует мне в лицо свой телефон.

– Эта картинка в профиле тебе о чем-нибудь говорит? – Я смотрю на дорогу, потом на белую улыбающуюся рожицу.

– Нет.

Он отводит руку.

– Ладно, вероятно, это аноним, – он смотрит на экран. – Имя в профиле состоит из нескольких чисел. Как думаешь, может, это какая-то дата?

Мне это тоже приходило в голову, когда я сама себя выгнала из школы, но теперь, когда это предположил он, я решаю, что это не так.

– Нет, это слишком очевидно.

– Ага, – говорит он. – Но здесь цифры 2021. Тебе не кажется, что это слишком большое совпадение, чтобы его игнорировать?

– Мне кажется слишком большим совпадением, чтобы его игнорировать, тот факт, что ты был последним человеком, у кого был мой дневник, но так получилось, что мы его всё же игнорируем.

Он внимательно смотрит на меня.

– Так тебе нужна моя помощь или нет?

Я закатываю глаза.

– Я просто говорю.

– Может, ты способна выяснить это сама, или, может, ты готова к тому, что твой дневник опубликуют онлайн. Я не знаю.

Я поджимаю губы.

– Всё, что я знаю, шантажист я или нет, – время тикает, Куинн. Ты хочешь, чтобы я помог или нет?

– Ладно! Да! Ты прав, у меня время завтра до полуночи. И как нам это выяснить?

Он выпрямляется на сиденье.

– Нам нужны подозреваемые, нам нужны мотивы…

Как раскрыть дело о пропавшем дневнике (по мнению Картера)

1. Составить список всех возможных мест, откуда дневник мог быть украден.

2. Составить список всех, кто присутствовал в каждом месте.

3. Определить мотивы каждого человека.

4. Изучить явных подозреваемых.

5. Найти дневник.

Он продолжает:

– Но я не знаю, достаточно ли у нас времени, чтобы выяснить всё это до завтрашней полуночи. Мне нужно уехать домой сразу, как мы посмотрим фильм у Одена.

– Почему? – спрашиваю я, не задумываясь.

Он смотрит на меня так, словно я перешла все мыслимые границы.

– Потому что у меня есть дела. Обязанности. Ответственность. То, о чем тебе никогда не приходится беспокоиться в твоей беззаботной жизни.

– Эй! – я указываю на него пальцем. – Моя жизнь вовсе не беззаботная.

Он смотрит на меня так, словно готов поспорить. Но вместо этого говорит:

– Может, тебе стоит подумать о том, чтобы выполнить что-нибудь из твоего списка. Тогда мы выиграем немного времени.

Я чувствую, как у меня в груди растет напряжение.

– Я не могу ничего выполнить из этого списка, поэтому шантажист и использует его против меня. Он знает, что я не могу.

– Ой, да успокойся. Мы выполним самое простое.

– И что из этого простое?

– Ну что-то должно быть. Дай-ка мне снова взглянуть на список.

Я беру телефон с центральной панели и передаю ему. Он заходит в мои сообщения в Инстаграме.

– Ладно, вот. Завтра мы съездим в колледж, в который тебя приняли.

– Мы? – Я бросаю взгляд на него, потом на дорогу. – Ты поедешь со мной?

– Ага, – отвечает он так, будто это само собой разумеется.

– Ладно, класс! – Я осознаю, что сделать это одной – самая трудная часть этого пункта. Никто не знал, что меня не приняли в Колумбийский университет, и мне недоставало храбрости, чтобы одной съездить в места, куда я поступила. Идея поехать – это просто.

– Сверни на эту дорогу, – говорит Картер, а потом спрашивает: – В какие колледжи ты поступила?

– Хьюстонский университет и Государственный университет Сэма Хьюстона.

– Они оба в Хьюстоне?

– Университет Сэма Хьюстона в Хантсвилле.

Он бросает на меня смущенный взгляд.

– А это где? – прежде чем я успеваю хотя бы попытаться объяснить, он мотает головой. – Не, просто съездим в Хьюстонский, – он указывает вперед: – На этом светофоре налево.

– Как-то стремно, что я попала только в те университеты, где полно преступников.

Он смотрит на меня.

– В смысле?

– Хьюстон – один из самых опасных городов в Америке. А Хантсвилл, если ты не знал, – я бросаю на него быстрый взгляд, – тюремный город.

– Во-первых, – говорит Картер, явно задетый, – каждый город по-своему опасен. Во-вторых, Хьюстонский университет находится в центре Хьюстона. Просто не езди в южные районы, и с тобой всё будет в порядке.

Я закатываю глаза.

– От этого мне, конечно, легче. И что вообще представляет собой Хьюстонский университет? Какими программами известен?

– Я не знаю, Куинн. Может, тебе стоит изучить этот вопрос, раз есть шанс реально туда поехать.

Я фыркаю.

– Почему ты поливаешь его грязью, хотя еще даже не побывала в кампусе?

– Я не поливаю его грязью.

– Поливаешь. Конечно, я понимаю, что он недотягивает до стандартов Колумбийского университета, но… ты ведь тоже.

Упс! Да, это правда, но… Черт!

– Это было жестоко.

– Прости, но ты сама напросилась. Дай Хьюстону шанс. Кто знает? Может, тебе там понравится даже больше, чем в Колумбийском университете.

Я кривлю рот. Может, он и прав. Кампус Колумбийского университета меня всегда немного пугал – с его престижем и тем, как много он значил для родителей. А вдруг в кампусе Хьюстонского университета я буду чувствовать себя как дома?