Джон Пассарелла
Сверхъестественное. Обряд посвящения. Свежее мясо. Врезано в плоть

Глава 11

– Угроза взрыва, – презрительно усмехнулся Райан Брэмбл. – Фигня все это, я бы сказал.

Всех учеников старшей школы Лорел-Хилл – чудовищного сооружения из бежевого кирпича, по его мнению, – эвакуировали, отведя их на открытое пространство через улицу от школы и парковку. Каждый учитель старался согнать своих учеников в определенное место и соотнести лица с именами из списка присутствующих, чтобы удостовериться, что все покинули здание, но друзья неизбежно перемешивались между разными группами, чтобы поболтать.

Засунув сжатые кулаки в карманы черных джинсов, Райан стоял лицом к входу, где две полицейские машины и два внедорожника К-9 оккупировали автобусную полосу, и не мог сдержать раздражения от их вторжения.

– А какова твоя теория, Райан? – Его подружка, Сумико Джонс, направила на него камеру сотового.

Они как раз вдвоем посещали политологию, поэтому не рисковали получить выволочку за общение во время эвакуации.

Он откинул от лица прядь ярко-синих волос и выставил ладонь перед глазком камеры:

– Не снимай меня для своего блога.

– Ладно, мистер Вреднюга, – улыбнулась она. – Будешь анонимным источником. Расскажи, что здесь происходит.

– А это не очевидно?

– Служебные собаки проверили периметр здания, теперь ищут внутри. – Сумико надула губки.

Ярко-красный блеск для губ подходил по цвету к ее черно-красному топу, черные как смоль волосы были коротко подстрижены, хотя Райану она больше нравилась с длинными волосами, какой она была, когда они только начали встречаться в одиннадцатом классе.

– Рискну предположить, что они ищут взрывчатку.

– Это они хотят, чтобы ты так думала, – возразил Райан. – А на самом деле это рейд против наркотиков.

– А зачем тогда искать снаружи?

Райан положил руки на плечи Сумико и, тряхнув головой, посмотрел на нее сверху вниз. Даже в своих черных сапогах с пряжками, на восьмисантиметровой платформе, она оставалась почти на тридцать сантиметров ниже его ста девяноста двух. Он всегда был выше, а за последний год вытянулся еще сантиметров на пятнадцать, в то время как она, должно быть, уже перестала расти. Иногда Райан чувствовал себя неуклюжим быком рядом с Сумико. Тренеры школьных спортивных команд обращали внимание на его рост, но он не был ни стройным, ни мускулистым.

– Они хотят усыпить нашу бдительность.

Сумико подняла бровь:

– Волнуешься за содержимое своего шкафчика?

– Ты бы знала, если бы у меня там было что-нибудь.

– Ха!

– Можно подумать, я способен удержать что-то в тайне от нашего блогера.

– Шшш!

– Что? Это не секрет. Там есть твое имя. И ты прямо сейчас делаешь пост об эвакуации, разве нет?

– Да, но если бы я об этом всем напоминала, они бы занервничали и перестали разговаривать. – Одновременно Сумико яростно что-то набирала в телефоне. – И… пост готов!

– Про меня пишешь?

– Нет. И твою теорию тоже не выкладываю. Я на нее не купилась, Брэмбл.

– Почему нет?

– А ты мой блог не читал?

– А кто бы удержался? Знаешь, ты могла бы писать в школьную газету.

– Не, – хмыкнула она. – Слишком жесткие рамки. Сплошные хвалебные статьи на заказ. А я пишу что хочу и когда хочу. И ты не читал. Про эти странные несчастные случаи по всему городу. Ужасно странные.

– Я не смотрю и не читаю новости, – сказал Райан. – У меня собственных проблем хватает. И потом, почему тебя вообще эта фигня волнует?

– Может, как раз это сейчас здесь и происходит, – Сумико через плечо указала большим пальцем на школу.

– Нам бы не помешала шумиха, – мрачно проговорил Райан.

– Ух ты, – удивилась Сумико. – Я думала, ты прикалываешься, Райан. А ты действительно понятия не имеешь.

– Я не хочу об этом разговаривать, ладно?

– Постой, вон Рейчел Бэриш. Я слышала, она была в кабинете директора, когда сообщили о бомбе.

Райан раздраженно поплелся за ней:

– Откуда ты вообще знаешь?

Сумико подняла над плечом телефон и на бегу помахала им, будто Райан мог что-то прочитать на дисплее:

– Кэссиди Бэриш, ее сестра, отправила мне сообщение. Рейчел опоздала. Была у ортодонта.

– Мистер Брэмбл, куда это вы собрались?

– Никуда, – Райан остановился.

Мистер Детрик, учитель политологии, был тем еще гадом, особенно когда дело касалось Райана. Иногда казалось, что он лишь ищет подходящий предлог, чтобы Райана отстранили от занятий. На самом деле все учителя присматривались к Райану, будто ждали, что он вот-вот пойдет вразнос. С его ростом и выкрашенными в синий цвет волосами он всегда выглядел подозрительно. Возможно, в этом отчасти и заключалась проблема. Сумико, напротив, могла нарезать круги вокруг всей школы или прыгать через скакалку среди улицы, и учителя даже ухом не вели. Она всегда выглядела занятой. Одно время Райан думал, что сможет пойти в колледж. До нынешнего года он получал хорошие оценки, и с посещением все было в порядке. Он не зарабатывал высшие баллы за каждый курс, как Сумико, но позиции свои сохранял. В последнее же время его академические достижения ухудшились. Отличные и хорошие оценки скатились до посредственных, а сейчас он получил несколько плохих. Райан пытался учить подольше, повторять материал по несколько раз, но в итоге получал головную боль, а не хороший результат. Сумико помогала ему с теми уроками, которые входили в расписание обоих, что немного спасало ситуацию, но он продолжал скатываться. Возможно, подсознательно Райан понимал, что все впустую. Отец работал на двух работах, но не мог позволить себе отправить его в колледж. Скорее всего, Райану придется идти работать, чтобы помочь семье деньгами. Или, может, мысль о потере Сумико подталкивала его к капитуляции. В следующем году она поступит в какой-нибудь престижный университет далеко-далеко от Лорел-Хилла, а его, совершенно позабытого, оставит переворачивать бургеры за гроши.

Вдобавок к возрастающему чувству одиночества Райан переживал, что в последнее время редко видит отца, а когда они находились в компании друг друга, то никогда не разговаривали. Не по-настоящему. Райан чувствовал, как жизнь ускользает куда-то, и каждый день в нем копилось раздражение, давило так, что ему хотелось орать и бить кулаками в стену. Возможно, учителя ощущали это. Возможно, они относились к нему настороженно совершенно справедливо.

Сумико оказалась рядом с Райаном, стоило Детрику отвернуться.

– Ты прямо как ниндзя, – прошептал он.

– А ты расист? – Сумико улыбнулась, смягчая подколку.

– Тогда вор-форточник. Нашла что-нибудь достойное блога?

– Ничего хорошего. Рейчел присутствовала при звонке. Директора позвали к телефону. Она слышала перешептывания. Кто-то схватил с полки руководство о порядке действий. А кто-то вызвал полицию.

Райан наклонился к ней, чтобы можно было говорить тихо и никто из приятелей не подслушал:

– Мико, ты не думаешь?..

– Что?

– В смысле, со мной что-то не так?

– Ну, если ты не перестанешь расти, мне понадобится стремянка, чтобы тебя поцеловать.

– Я серьезно. – Он нервно оглянулся. – Ты никогда не чувствовала себя… чужеродно?

– Это и называется быть подростком, глупыш.

– Ты?..

В группе поодаль раздались сердитые крики. Райан увидел, как кто-то кого-то толкнул.

– Отвали от нее, урод! Нет! А мне плевать! Этот извращенец обнюхивал ее волосы!

Сумико, разумеется, принялась немедленно снимать потасовку.

В мгновение ока ее внимание переключилось на другой объект. Может, оно и к лучшему. Райан сомневался, что сможет объяснить ей свои чувства, потому что он сам не был уверен. В общем, загнанный и отчаянный.

– Это Тайлер Шеклфорд, один из полузащитников «Львов», ругает и пихает Дальтона Рурке, которого отстраняют от занятий чаще, чем полный автобус заядлых прыгунов с тарзанкой, – Сумико говорила в микрофон, не для Райана.

– Прыгуны с тарзанкой путешествуют на автобусах? – вслух полюбопытствовал Райан, зная, что Сумико его проигнорирует.

– А клубнично-светлые локоны, ставшие предметом ссоры, принадлежат шикарной Дженнифер Мартин, которая встречается с юным Тайлером с прошлогоднего Зимнего бала.

Тайлер толкнул Дальтона еще раз, потом еще, стряхнув руку пытающегося их разнять учителя физкультуры мистера Гэдсена. Поначалу Дальтон, который как минимум не уступал Тайлеру ростом и сложением, не пытался отбиваться, но лицо его быстро багровело от шеи до коротко остриженных рыжих волос. Глядя на него, Райан понимал, что Дальтон вот-вот взорвется.

– Не делай этого, – прошептал он.

Но, как он и ожидал, очередной толчок стал последней каплей. Взревев, Дальтон бросился вперед и ударил Тайлера по обоим плечам, одновременно пяткой подсекая его лодыжку. Тайлер завалился на спину в траву, и спустя секунду Дальтон опустился рядом на одно колено и занес руку, чтобы ударить его кулаком в лицо.

Мистер Гэдсен успел схватить его за локоть, потом мистер Детрик сгреб его за другую руку, и вместе они сумели оттащить Дальтона. Когда сконфуженный поражением Тайлер поднялся на ноги, Гэдсен рявкнул:

– Когда тут все закончится, вы оба отправитесь к завучу!

– Это он виноват. – Тайлер собственнически обнял Дженнифер за плечи. – Этот урод обнюхивал ее волосы, как пес. Да, Джен?

Дженнифер, смутившись, крепче прижала локти к телу и едва заметно кивнула.

– Враки, – сказал Дальтон. – Я защищался.

– Он прав, – подтвердил бледный, как зомби, Джимми Феррато, один из немногих друзей Дальтона.

– К завучу, – повторил Гэдсен и указал на Дальтона и Тайлера, изображая ладонями пистолет: – Оба.

Учителя растащили парней, но Тайлер оглянулся, указал на Дальтона и беззвучно проговорил:

– Ты покойник, сопляк.

Стоило ему отвернуться, как Дальтон показал ему средний палец.

– Запостила! – сказала Сумико. – Вечером будет много просмотров.

– И это имеет значение, потому что?..

– Если наберу достаточно просмотров, смогу перевести в деньги, – объяснила Сумико. – Приобрести оборудование, одежду, машину, каникулы в экзотических странах. – Она пожала плечами с озорной улыбкой. – Пределов нет.

– Так вот что тебя заботит.

– Нет, Брэмбл. Я хочу убрать ту часть своей жизни, в которой мне мешают финансовые проблемы, чтобы освободить время для вещей, которые меня действительно заботят.

– И что это за вещи?

– У меня вся жизнь впереди, чтобы выяснить это!

Все заговорили одновременно. Райан поднял голову и увидел, как из школы выходят полицейские и отряды К-9. Один из копов, прежде чем сесть в автомобиль, что-то сказал директору и завучу, которые во время поисков взрывчатки стояли на парковке. Директор знаком велел ученикам возвращаться в школу. Толпа медленно двинулась вперед, пережидая, пока полицейский остановит автомобиль, чтобы можно было пересечь улицу.

– Удирают, – сказала Сумико.

– Что?

Она показала.

Дальтон Рурке и Джимми Феррато мчались в противоположном направлении, а потом свернули и исчезли из виду за рядом домов. Разумеется, Сумико сняла их побег на телефон.

Когда они исчезли, Сумико пихнула Райана бедром и кивнула на дальний край толпы. Там, наблюдая за учителями и учениками, стоял бритый наголо молодой человек с сережками, одетый в потертую кожаную куртку, джинсы и черные ботинки. Он поморщился и помассировал виски, как будто страдал от сильного похмелья. В то время как ученики возвращались в школу, он, опустив голову, направился к ряду домов, подальше от полицейского на перекрестке.

– Это Джесс Трамболл, – проговорила заинтригованная Сумико.

– Ага. И что?

– А то, что он бросил школу несколько месяцев назад. Зачем ему присутствовать на школьной эвакуации?

– Потому что он по нам соскучился?

– Аж два раза. – Сумико что-то печатала на сенсорном экране. – Не-а. Мистер Трамболл и позвонил насчет бомбы.

– Мико! Нельзя постить такое в блоге, – возмутился Райан. – Это клевета.

– Клевета – это распространение порочащих сведений в письменном виде, – объяснила Сумико. – А я просто сплетничаю. – Она обняла Райана за шею и потянула вниз для быстрого поцелуя. – Но ты же меня не сдашь, правда, сладкий?

– Разумеется, нет, – сказал Райан, но она уже снова уткнулась в телефон.

Райан едва ли привлекал ее внимание, а если и привлекал, то она делила это внимание между ним и телефоном. Создавалось ощущение, что каждый день равновесие на шкале смещается не в его пользу, и Райан не знал, как это остановить.

Они вернулись в школу вместе, но с таким же успехом Райан мог быть и один.

Глава 12

Бобби позвонил заранее и встретился с сержантом МакКлэри в офисе полицейского участка. МакКлэри, откинувшись на спинку стула, одной рукой кликал мышкой, глядя в монитор, а в другой держал прозрачный пластиковый стакан с бананово-клубничным коктейлем, который потягивал через толстую соломинку. Увидев Бобби, он сконфуженно улыбнулся и поболтал стаканом:

– Чтобы уровень сахара в крови не понижался.

– Объяснение принято.

МакКлэри знаком предложил Бобби сесть по другую сторону стола:

– Что я могу для вас сделать, агент Уиллис?

– Кое-что можете. – Бобби открыл папку и достал с самого верха стопки зернистый снимок мужчины в котелке, сделанный дорожной камерой. – Считайте, что этот человек представляет для нас интерес.

МакКлэри подался вперед:

– Я его помню. Стоял неподалеку от той большой аварии. Его, конечно, можно обвинить в склонности к старомодной одежде и невероятном равнодушии к человеческому страданию, но, ясное дело, ничего противозаконного в этом нет. – МакКлэри под пристальным взглядом Бобби отпил коктейль. – Что? Думаете, он вхож в вашу шайку?

– Этот же парень проходил мимо во время несчастного случая с кровельщиками.

МакКлэри отставил стакан:

– Правда?

– По словам Мишель Слони.

Бобби не стал упоминать, что опрашивали ее Винчестеры, и оставил Дина в роли свидетеля на переходе.

– Мой вам совет, соберите все имеющиеся видеозаписи и проверьте, насколько часто этот парень появляется рядом с неприятностями.

– Хорошая идея, – кивнул МакКлэри. – Возможно, увидим, как он делает… нечто, что запускает все эти происшествия. Знаете, что странно?

– Слушаю.

– В ту кошмарную аварию были вовлечены автомобили всевозможных марок… иностранные и отечественные, выпущенные с разбросом примерно лет в пятнадцать… и ни одна подушка безопасности не сработала. Ни одна чертова подушка. С технической точки зрения… как подобное вообще возможно?

«Разве что все подушки безопасности в городе имели дефект, который только того и ждал, чтобы вылезти», – подумал Бобби.

Он не хотел проверять эту теорию, равно как и делиться ею с МакКлэри. Он бы растерял все доверие.

– Возможно, какое-то электромагнитное устройство, отключающее датчики столкновения?

– Кто его знает. Мы почистим это фото, если не сможем найти другие. – МакКлэри указал на снимок с камеры: – Распространим фотографию в прессе. Вызовем его для допроса, в конце концов. Что еще?

– Случай с автобусом, – сказал Бобби. – Я бы хотел побеседовать с парой пассажиров.

– Это произошло в километре от большой аварии, – возразил МакКлэри. – Думаете, в них есть что-то общее, помимо времени?

– На том перекрестке находится автобусная остановка, – многозначительно проговорил Бобби.

– Но она не имеет отношения к… – МакКлэри запнулся на полуслове. – Возможно, наш парень в шляпе приехал туда на автобусе.

– Есть такая мысль.

МакКлэри шумно выдохнул:

– Даже не знаю. На неполадки автобус проверили. Тормоза в порядке. Водитель просто сыграл в ящик. Я не вижу здесь никакой связи.

– Я не большой любитель совпадений, сержант.

– Ладно. Мы топчемся на месте… так что я попрошу патологоанатома осмотреть водителя на предмет возможной насильственной смерти. Они проверят, нет ли на теле уколов или чего-нибудь еще, чего не видно при обычном анализе на токсины.

– Я хотел бы поговорить с пассажирами и, для надежности, с теми, кто видел ту крупную аварию.

– Разумеется, – отозвался МакКлэри. – У нас есть показания нескольких людей, которые были ближе всего к водителю. Похоже, еще один печальный, но не относящийся к делу несчастный случай. Что касается аварии, мы разговаривали с одной женщиной, которая выгуливала своего йорка, но она довольно быстро нашла укрытие. – МакКлэри кликнул мышкой и что-то быстро напечатал. – Подождите… Распечатываю имена. Сейчас вернусь.

Он вышел из кабинета и вытащил листок из сетевого принтера. Вернувшись, он отдал Бобби распечатку и снова уселся в кресло.

– Как бы то ни было, – проговорил он, – сообщите, если из этого что-нибудь выйдет.

Бобби встал и уже развернулся к двери, как зазвонил телефон. Благодарно кивнув, Бобби направился к выходу, чтобы не мешать МакКлэри, но тот вскинул руку, давая ему знак подождать.

– Да, – сказал он в трубку. – Вчера вечером. Конечно. – Он выудил из письменного набора карандаш и что-то неаккуратно записал. – Спасибо.

Положив трубку, МакКлэри покачал головой:

– Я в самом деле начинаю ненавидеть совпадения.

– Что? – пришел черед Бобби проявлять интерес.

– Вчера пришло заявление о пропаже человека от некой… – он сверился с пометками, – Лианы Бекакос, бухгалтера и по совместительству секретаря компании «Сантехнические работы Кириакоулиса». Похоже, владелец компании, Фрэнк Кириакоулис, так и не вернулся с последнего вызова. Полицейский, принявший заявление, предположил, что Фрэнк решил провести уикэнд в Атлантик-Сити, выпустить пар.

– Получается, автомобиль Фрэнка тоже исчез?

– Белый фургон с рекламой на панелях. – МакКлэри улыбался, как нализавшийся сметаны кот. – По бокам красуется надпись «Сантехнические работы Кириакоулиса».

– То ли до меня медленно доходит, – проговорил Бобби, – то ли вы знаете что-то, чего не знаю я.

– Я настроил в системе оповещение обо всех необычных событиях на улицах, где мы заметили те странные совпадения. И вчера на Лэфферти-Лэйн произошло два несчастных случая со смертельным исходом.

– Мужик, сгоревший на собственном диване, и барахольщица.

– И угадайте, по какому адресу в последний раз работал Фрэнк?

– Найдем фургон, – сказал Бобби, – возможно, найдем и мистера Шляпника.

– Пришьем ему кражу в крупных размерах, – добавил МакКлэри. – И вероятное похищение.

Бобби внезапно помрачнел:

– У меня предчувствие, что Фрэнка уже нет среди живых.

* * *

– Послушай, я просто наелся, понятно?

– Я тебя не осуждаю, Дин. – Сэм сидел на пассажирском сиденье чудом уцелевшего автомобиля и просматривал переданный Бобби список пассажиров автобуса. – Похвально, что свою последнюю сосиску из завтрака ты отдал бродячему коту.

Песня «Immigrant Song» группы Led Zeppelin закончилась, и станция классического рока теперь передавала рекламу. Дин приглушил звук.

– Он не бродячий, – ощетинился он. – У него есть имя. Тень.

– Точно.

– Он, скорее, уличный, – нахмурился Дин. – Послушай, это все Рой. Мы вломились в его дом. Нельзя морить этого чертова кота голодом.

– Согласен.

– Ну и отлично, – сказал Дин. – Куда теперь?

– Два в одном, – отозвался Сэм. – Дженис Каммингс и Фелиция Акоп ехали в том автобусе вместе. Обе работают в «Салон Колетт».

Он сверился с картой и объяснил Дину, куда ехать.

Дин заметил, что у брата слегка дрожат руки:

– Все в порядке в Сэмми-лэнде?

Сэм бросил на него быстрый взгляд и отвернулся, как будто обеспокоенный брат мог что-то прочесть в его глазах.

– У меня все… нормально. В норме.

– Ты бы то же самое сказал, даже если бы не было? – уточнил Дин.

– Нет. Понимаешь, все как обычно. Есть изначальный уровень…

– Изначальный уровень безумия?

– Того, с чем мне приходится иметь дело, – поправил Сэм. – Каждый день.

– Твое новое понятие нормы?

– Точно, – сказал Сэм с намеком на улыбку. – Всякая всячина. Я справляюсь.

– И он не меняется? – спросил Дин. – Вообще никогда?

– Иногда все это… застает меня врасплох.

Иногда Дин беспокоился, что Сэму в его мысленных американских горках не хватает только билетика от Люцифера, чтобы слететь с рельсов. Он не знал масштаба всего того дерьма, с которым Сэму приходилось ежедневно бороться, чтобы выжить без перспективы познакомиться со смирительной рубашкой и мягкими стенами. Он знал только то, чем делился с ним брат. К счастью, Сэм вроде был не против признавать и обсуждать свои внутренние баталии. Возможно, не мог тратить силы еще и на то, чтобы хранить секреты, сражаясь за свою ежедневную дозу душевного здоровья.

– Не волнуйся, Дин, – сказал Сэм. – Все под контролем.

«Пока, – мрачно подумал Дин. – Надолго ли?»

Спустя десять минут они стояли в салоне красоты, расположенном в торговом комплексе. Под надписью «Салон Колетт» – размашистыми золотыми прописными буквами на толстом витринном стекле – значилось: «Можно без предварительной записи!»

Внутри помещение было практичным, в виде длинного прямоугольника. Одну сторону занимали оборудованные зеркалами открытые парикмахерские кресла с фенами и раковинами позади. Основной зал и ресепшен разделял высокий стеллаж из стекла и хромированного металла, заполненный всяческими средствами для ухода за волосами, но от дверей можно было разглядеть с полдесятка клиенток и стилистов. Единственными украшениями служили папоротники в подвесных вазонах и гламурные портреты моделей с разнообразными стрижками. Крашеная блондинка удивленно подняла глаза, когда Дин и Сэм подошли к стойке:

– Вы… эм… по записи?

– А на знаке сказано, что можно без записи, – сказал Дин.

– Мы пришли не за стрижкой, – пояснил Сэм.

– Ну да, – с видимым облегчением отозвалась она. – К нам нечасто парни заглядывают.

Сэм отрекомендовался представителями страховой компании.

– У нас есть пара вопросов к… – Сэм сверился со списком Бобби, – Дженис и Фелиции.

– Дженис Каммингс? – Она вскинула брови. – Это я.

– Замечательно, – сказал Сэм. – А Фелиция?

Дженис вытянула шею:

– Она заканчивает с клиентом, – и позвала, повысив голос: – Фелиция, подойди, когда появится свободная минутка.

Она снова сосредоточилась на Винчестерах:

– Чем могу помочь?

– Мы насчет автобусной аварии, – пояснил Дин.

– Господи, – проговорила Дженис. – Это было ужасно. Я жутко перепугалась. – Она нахмурилась и смущенно понизила голос: – Я думала, мы погибнем. Когда мы въехали в то помещение… фитнес-центр… не знаю, мне казалось, потолок обвалится или автобус взорвется.

– Что насчет этого парня? – Сэм показал ей зернистый снимок мужчины в котелке. – Он был в автобусе?

Дженис взяла фотографию, внимательно ее изучила и, наконец, возвращая ее Сэму, покачала головой: – Лицо тут не разглядишь, но одежду я бы запомнила. Простите.

К ним с ножницами в руках подошла высокая брюнетка с осветленными кончиками волос, одетая в белую блузку и короткую черную юбку с повязанным сверху черным рабочим фартуком.

– Что такое, Джен… – Она заметила облаченных в костюмы Сэма и Дина, улыбнулась и вызывающе спросила: – Подстричь вас, мальчики? Уверена, я смогу найти для вас время.

– Они насчет автобусной аварии, – объяснила Дженис.

– О, – улыбку как стерли. – Это был кошмар.

– Фелиция Акоп? – уточнил Сэм.

– Единственная и неповторимая. Вы копы? Потому что мы уже…

– Сотрудники страховой компании, – перебил Дин. – Джон и Том Смиты. Не родственники.

– Мы как раз спрашивали Дженис, не видела ли она этого человека в автобусе, – Сэм показал ей снимок.

«Пустая трата времени, – подумал Дин. – Они же ехали вместе».

Фелиция кивнула:

– Ах да, этого парня я помню.

– Да? – удивилась Дженис.

– Он зашел перед твоей остановкой. Здоровенный мужик, под его весом аж автобус скрипнул. Он сутулился. Сразу прошел на заднюю площадку. Должно быть, вышел перед тем, как все произошло.

– Он не проходил мимо вас на обратном пути? – уточнил Дин.

– Скорее всего, воспользовался задней дверью, – сказала Фелиция. – Она была ближе к его сиденью.

– Он… общался с водителем? – спросил Сэм.

– Помимо того, что оплатил проезд? Нет.

– Не задевал никого, не толкался?

– Не-а. Насколько я помню, ни слова никому не сказал.

– Вы можете описать его лицо? – спросил Дин. – В нем было что-нибудь необычное?

Фелиция вытянула губы трубочкой, разглядывая зернистое фото:

– Я не смотрела ему в глаза. Было в нем что-то такое, отчего мурашки по коже побежали, если вы меня понимаете.

Сэм кивнул. Дин тоже молчал, надеясь, что что-нибудь всплывет на поверхность. Мужик прошел мимо ее сиденья на расстоянии вытянутой руки.

– Шляпа… котелок, темный костюм и трость. Вот вроде и все, что я запомнила. – Она зажмурилась, будто припоминая, потом нахмурила брови: – Его лоб, даже учитывая шляпу…

– Что со лбом? – спросил Сэм.

– Морщины. – Она задумалась. – Очень глубокие, как… борозды. Я еще, помню, подумала, что его можно в рекламе ботокса снимать, на фотографию «ДО». Вот и все. Я быстро глянула, а потом отвернулась. Я из-за него начала нервничать, но не знаю почему. Может быть, меня напугали его габариты. Пригодится то, что я сказала?

– Может быть, – отозвался Сэм.

Дин не понимал, как сказанное может быть полезным, если не считать небольших деталей, добавленных к описанию, но промолчал.

– Вы думаете, он виноват в аварии? – спросила Дженис.

– Мы рассматриваем все возможности. – Сэм повернулся к Фелиции: – Спасибо.

– Всегда готова помочь. – С широкой улыбкой она достала из фартука визитку и сунула Сэму в нагрудный карман. – Если решите еще что-нибудь спросить, вообще что угодно, звоните мне.

Сэм кашлянул:

– Хорошо. Спасибо.

* * *

Вернувшегося из школы Райана встретил пустой дом. Отец вернется со стройки только через пару часов, а потом через час-другой отправится на вторую работу – уборщиком в офисе. Райан скинул до отказа набитый рюкзак на обеденный стол и вытащил учебники и тетради. Без особого желания что-то делать он просмотрел домашнее задание и заметил краешек контрольной работы по матанализу, которую ему сегодня вернули с большим жирным «слабо», выглядящим так, будто мистер ДеГрафф выписывал его с особым удовольствием. Под проклятой оценкой учитель добавил: «Старайся усерднее!» Вытянув лист, Райан смял его в плотный комок и запустил в сторону кухонного мусорного ведра – и промазал. Ну естественно.

Виски ныли. Подкрадывался очередной приступ головной боли от перенапряжения. Надо напоминать себе не сжимать челюсти так сильно, а то зубы раскрошатся. «Успокойся», – велел себе Райан, однако стресс всегда поддавался контролю с трудом.

Как бы он ни старался понять, ничего не выходило: учебник по матанализу и практические упражнения могли бы с таким же успехом быть написаны иероглифами. Райан всегда получал хорошие оценки по математике – геометрии, алгебре, тригонометрии, – а кое-где в семестре проскальзывали и отличные. А теперь он отчаянно пытался понять хоть что-то.

Райан читал, что у мозга существует предел обучения. В один прекрасный момент он просто отказывается усваивать информацию, что бы ты ни делал. От матанализа у Райана болела голова. И чем больше он старался разобраться в предмете, тем сильнее становились боли. Может, у него аллергия на матанализ? Или он просто оправдывает потерю интереса к математике? Он не хочет ее учить, поэтому она сделалась такой тяжелой. Можно переключиться на что-нибудь поинтереснее. У людей бывают психосоматические болезни, воображаемые болезни, которые кажутся им настоящими. Возможно, он сам себе вредит?

Отца вечно не было дома, а матери Райан не знал. Сумико, наверное, поступит в колледж и уедет. Он останется один. Один и с пустой головой. Ничтожество. Ничто больше не имело значения. Может быть, жизнь на самом деле ничего не значит. Все, кто думает иначе, обманывают себя.

Райан вздрогнул, когда в кармане завибрировал телефон. Обычно он включал звук, как только выходил из школы, но сегодня забыл из-за волнительных событий. Один взгляд на имя и лицо на дисплее заставил его улыбнуться:

– Привет, Сумико. Что такое?

– Хочешь заскочить?

– Домашки нет?

– Я ее доделала в читальном зале.

– Везунчик. – Райан свирепо посмотрел на стопку собственного домашнего задания.

Он попытался вспомнить, где отец держит спички. Он бы сжег всю эту груду. А почему бы не спустить пар? Можно подумать, отцу есть до этого дело. Если он вообще заметит.

– Много дел?

– Ничего, что не могло бы подождать. Я зайду в десять.

– Отлично. Увидимся, здоровяк.

– Не буду называть тебя «маленькая леди».

Сумико хотела, чтобы это было только между ними.

– А то звучит, как плохая пародия на Джона Уэйна^[17].

– Джона как-как?

– Ты безнадежна, – рассмеялся Райан.