Кристофер Марло
Антология антологий. Поэты Великобритании. Том первый

ПРЕДИСЛОВИЕ

Несметно самых чистых жемчугов

Пучины океанские таят;

Несчетные цветы глухих лугов

Лишь ветру расточают аромат.

 Т. Грей. «Элегия, написанная на сельском кладбище»

Всем моим родным и близким

с любовью и благодарностью

за понимание и долготерпение

посвящаю свой труд.

Золотой век поэзии завершен. Впрочем, и серебряный – тоже.

Настало время для подведения итогов.

В качестве постулата при выборе критериев для их подведения было принято следующее положение:

Достоинство любого произведения искусства выявляется в

совокупности мнений о нем множества профессионалов.

Чем больше это множество, тем выше достоверность оценки.

Опираясь на данный постулат, по специально разработанной методике составитель произвел математическую обработку одной тысячи шестисот восьмидесяти четырех оригинальных (составленных носителями языка и напечатанных в англоязычных странах) антологий и коллективных сборников английской¹ поэзии, отражающих консолидированное мнение одной тысячи двухсот девяносто трех антологистов – профессионалов в области поэзии – о любом сколько-нибудь заметном англоязычном стихотворном произведении, созданном за более чем восемь с половиной веков и увидевшем свет в формате книги, начиная с первой печатной (1557 год) антологии английской поэзии – Тоттеловской. В результате обработки для каждого такого произведения был получен рейтинг², совокупность которых составила текущий³сводный рейтинг-лист произведений английской поэзии. Верхняя часть полученного рейтинг-листа (топ-лист, содержащий произведения, выбранные более чем пятьюдесятью антологистами⁴) и легла в основу предлагаемой читателям антологии антологий⁵. В этой антологии собраны произведения⁶, которым не страшен суд Времени, ибо Время их и выбрало.

Порядок следования произведений в антологии обусловлен позицией каждого в рейтинг-листе – от обладающих наивысшим рейтингом к обладающим более низким, по возможности объединяясь для отдельных поэтов. Для каждого оригинала составлена библиография переводов его на русский язык (полужирным выделены самые лучшие переводы, как правило один или два; однако, составитель посчитал необходимым для первых десяти произведений, выбранных более чем двумястами антологистами, выделить все, представляющие художественную ценность, переводы: ни один из них в отдельности не способен в полной мере передать гениальность оригинала). При отсутствии перевода или качестве его, не удовлетворяющем требованиям издания, перевод выполнялся составителем. В последнем случае переводчик придерживался следующего принципа: автор стихотворения – гений, оригинал – шедевр, который, как вещь совершенная, не требует никаких корректировок ни по форме, ни по содержанию, а задачей переводчика является максимально точное воспроизведение на русском языке всех составляющих поэтического произведения. К величайшему сожалению составителя, требования законодательства в сфере охраны авторских прав не позволяют включить в сборник сами переводы других переводчиков.

В данном издании, также по независящим от составителя причинам, выхолощен особый раздел – «Шедевры русского перевода» – составленный из произведений, получивших в переводах на русский язык популярность, далеко превосходящую их известность на родине (несомненным шедевром среди таких произведений является «Вечерний звон» Ивана Козлова – интерпретация гораздо менее популярного на родине его автора стихотворения “Those Evening Bells” ирландского поэта Томаса Мура⁷). Все шедевры в разделе обозначены лишь первыми строками перевода.

Библиография переводов, приведенная в сносках, отражает произведения, появившиеся в традиционной печати (книги⁸, журналы, газеты) после 1800 года⁹, в исключительных случаях дополняясь переводами из электронных источников. Все переводы, кроме помеченных знаком *, проверены de visu¹⁰.

Сергей ФЕДОСОВ

ШЕДЕВРЫ АНГЛИЙСКОЙ ПОЭЗИИ

**********************************************************************

Thomas Gray / Томас Грей

Родился 26 декабря 1716 – Умер 30 июля 1771

Elegy Written in a Country Church Yard

 
The Curfew tolls the knell of parting day…
 

Элегия, написанная на сельском кладбище

 Светлой памяти моего отца Николая Епифановича

 
Отходит день под гул колоколов,¹¹
Мычанье стада в вязкой тишине,
И пахарь, тяжкой поступью, готов
Весь мир оставить сумраку и мне.

Смеркается. Окрестный вид тусклей;
Во всём разлит торжественный покой;
Лишь кружит нудный жук среди полей,
Дремотно звякает отара за рекой.

Из башни, скрытой мантией плюща,
Совы угрюмой жалобы слышны
На тех, кто, неизвестно что ища
В ее владеньях, ждет восход луны.

Вон там, где вяз морщинистый укрыл
То, что земля навеки приняла,
Там, вспучив дерн над каждой из могил,
Спят патриархи здешнего села.

Ни утром благовонный ветерок,
Ни ласточек базар из-под стропил,
Ни петуха пронзительный рожок
Не смогут их поднять из тех могил.

Им не присесть у жарких очагов
Под хлопотанье жен по вечерам;
Не встретит детский визг приход отцов,
Завидные объятья, лепет, гам.

Как часто их серпам сдавалась рожь,
Плуг бороздил упорные поля,
Их топоры лесам внушали дрожь,
Упряжка мчалась, весело пыля!

Пускай смешны Тщеславным тяжкий труд,
Уют семейный, весь невзрачный рок;
Пускай надменно Знатные прочтут
Историю нужды из пары строк.

Старинный род и царственный венец,
Всё: красоту, богатство и почет —
Неотвратимо ждет один конец:
И славный путь в могилу лишь ведет.

Вы, Гордецы, не ставьте им в вину,
Что Память им Гробниц не возвела
Там, где взрывает нефа¹² тишину
Колоколов под сводами хвала.

Чтó, пышность урн и пурпур на гробах
Вернут назад прочь отлетевший дух?
Чтó, Чести зов поднимет мирный прах
Иль тронет Лесть бесстрастной Смерти слух?

Возможно, здесь, в забытом уголке,
Небесный пламень в сердце отпылал;
А мог бы скипетр быть зажат в руке
И лира, о которой мир не знал.

Но свиток Знаний, временем полня́сь,
Своих богатств им так и не раскрыл;
Их благородный пыл в Нужде угас,
Их дух блаженный скован Ею был.

Несметно самых чистых жемчугов
Пучины океанские таят;
Несчетные цветы глухих лугов
Лишь ветру расточают аромат.

Здесь местный Гемпден¹³, кто бесстрашно встал
В защиту тех, кого тиран давил,
Здесь Мильтон спит, что славы не сыскал,
И Кромвель, не запачканный в крови.

Овации сената вызывать,
С презреньем к смерти славный путь торить,
С улыбкою щедроты рассыпать,
Историю Отечества творить

Им рок не дал: но положил в удел
Не в преступленьях, в праведности жить;
Не дал путь к трону выстлать грудой тел,
От милосердья сердце затворить;

Отбросить правду, как ненужный груз,
Всех угрызений совести лишить
И, распаля в кадиле пламень Муз,
Храм Роскоши и Чванства окурить.

Вдали от сумасшествия толпы
Их трезвые желания вели
Долиной тихой жизни вдоль тропы,
Где предки их несуетные шли.

Чтоб эти кости спрятать от стихий,
Надгробия непрочные стоят:
Нескладные скульптуры и стихи —
Хоть кратким вздохом дань отдать моля.

Их имена и даты, без затей
Начертанные, – вот и весь почет;
Заветы книг священных на плите —
Как смерть принять, когда твой час придет.

И кто, Забвенья жертвой становясь,
Покорно покидая мир тревог,
С чудесным теплым днем теряя связь,
Прощальный долгий взгляд сдержать бы смог?

Душа, прощаясь, тянется к родной,
Глаза, смежаясь, жаждут слез живых;
И в наших Углях – их Огонь былой,¹⁴
И за могилой слышен голос их…

А ты, кто в память тех, кто здесь почил,
Поведал нам о скромной их судьбе…
Той, родственной душе, что, меж могил
Бродя в раздумьях, спросит о тебе,

Пастух седой, возможно, скажет так:
«С утра нам попадался часто он,
Сбивал росу его поспешный шаг,
Он встретить солнце шел на горный склон.

Там, у корней, что тот упавший вяз
Причудливо вплетает в высоту,
Он мог до полдня, праздно развалясь,
Быть погружен под шум ручья в мечту.

То шел он побродить вон в тот лесок,
В фантазии с улыбкой погружён,
То, весь поникший, бледно-одинок,
Чах от забот, сох от любви ли он.

Однажды утром был пустынен луг,
Привычный склон, любимый вяз, родник.
И день, и два прошли. Нигде вокруг
Его печальный облик не возник.

На третий – плач, и, в траур облачась,
Его к погосту, видим мы, несут.
Прочти (коль ты умеешь), помолясь,
Чтó старый терн укрыл на камне тут».

Эпитафия

Здесь он лежит на лоне у Земли,
Ни Славе, ни Фортуне незнаком,
Раздумья в нем послушника нашли,
С рожденья к Меланхолии влеком.

Чувствителен душой, не скуп дарами,
Вознагражден за это Небом был:
Он дань отдал страданию – слезами,
Он друга (всё, что жаждал) получил.

Достоинства и слабости певца
Последнее пристанище таит
(Там все они, едины для Творца)
С надеждой робкой ¹⁵ – Бог за всё простит.
 

Элегию переводили также Р. Бадыгов (усеченный вариант из шести строф), П. Голенищев-Кутузов, В. Жуковский и С. Черфас (сайт стихи.ру).

John Milton / Джон Милтон

Родился 9 декабря 1608 – Умер в ночь с 9 на 10 ноября 1674

Sonnet XIX. [On His Blindness]

 
When I consider how my light is spent…
 

Сонет 19. [На его слепоту]

 
Когда я понял: свет навек пропал,
 Почти полжизни погрузив во тьму,
 И мой талант, с которым смерть приму,
Стал бесполезен, пусть мой дух алкал
Создателю служить и представлял
 Все доводы к служению сему,
 «Как мне во тьме полезным быть Ему?» —
Я вопросил; – И голос прозвучал
Терпения: «Владыке не нужны
Ни труд ваш, ни талант, что Им же дан;
 Кто терпит стойче милосердный гнет,
Тот служит лучше. Сонмы сонм должны
Служить, спеша чрез Твердь и Океан;
 Но также служит, кто стоит и ждет».
 

Сонет переводили также Я. Бергер (вариация), А. Добрынин, Ю. Корнеев, А. Корчевский, С. Маршак, А. Прокопьев, В. Розенталь, Н. Рудыковский, В. Светлосанов и С. Степанов.

Christopher Marlowe / Кристофер Марло

Крещен 26 февраля 1564 – Умер 30 мая 1593

The Passionate Shepherd to His Love

 
Come live with me, and be my love…
 

Влюбленный пастух своей любимой¹⁶

 
О, будь моей, приди ко мне,
И насладимся мы вдвойне
Богатством рощ, долин, лугов,
Холмов, скалистых гор, лесов.

Мы сядем там, где Пастушки́
Пасут отары у Реки,
Скал, где певучий водопад,
Где Мадригалы птиц звенят.

Тебе – постель из Роз на лето,
Сто ароматнейших букетов,
Цветы в Чепец, а Фартук твой
Украшу Миртовой листвой.

Тончайшей шерсти на наряд —
От наших миленьких Ягнят,
И башмачки для холодов
С застежкой чисто золотой.

Корсет из трав, увит плющом,
Янтарь, Коралл – для пряжек в нем;
И, если любо всё, смелей:
Приди ко мне, и будь моей.

Подпаски майским утром тут
Тебе и спляшут, и споют.
И, если счастья нет милей, —
То будь со мной, и будь моей.
 

Стихотворение переводили также В. Давиденкова-Голубева (усеченный вариант), И. Жданов, Ю. Ключников (вариация), Г. Кружков, В. Левик (усеченный вариант), А. Лукьянов, А. Медведев, В. Микушевич, В. Новожилов, В. Рогов, Я. Фельдман (вариация) и И. Явчуновская (вариация).

William Blake / Уильям Блейк

Родился 28 ноября 1757 – Умер 12 августа 1827

The Tyger

 
Tyger! Tyger! burning bright…
 

Стихотворение переводили аноним (прозаический, Телескоп. Ч. XXII. [№ 28]. М., 1834. С. 70), аноним (вариация) («Русский Блейк: лирика Уильяма Блейка в зеркале русского художественного перевода: Песни опыта» / И. Гусманов. Орел: Орловский гос. ун-т, 2016. С. 249-50), аноним (вариация) («Русский Блейк: лирика Уильяма Блейка в зеркале русского художественного перевода: Песни опыта» / И. Гусманов. Орел: Орловский гос. ун-т, 2016. С. 250), Антиномия (Noumenon), К. Бальмонт, Я. Беленький (две вариации), В. Блаженнов, В. Бойко, С. Брель, К. Букша, В. Васильев, А. Горизонтов, В. Грушка, Л. Гунин, И. Гусманов, С. Дацюк, М. Джумагазиев, С. Долгов, И. Долголиков, Б. Долматов (вариация), Дэль (вариация), Д. Едев (вариация), Н. Ефанов, Ю. Ерусалимский, В. Жмудь, Г. Кадетов (вариация), М. Калинин, Акки Кама, Ж. Камлюк, И. Козин, О. Коновалов, В. Коростов, В. Краснянский, А. Круглов, Ксергс (два варианта), А. Кудрявицкий, И. Кудюкин, А. Кузнецов, М. Липкин, Лимпапо (вариация), И. Лосинский, Лу (вариация), А. Лукьянов, С. Македон (вариация), Н. Маковецкая, Д. Марков, С. Маршак, А. Матвеев, А. Медведев (вариация), В. Николаев, А. Николаева, В. Николашин (вариация), А. Никоноров (вариация), Нина, И. Оныщук, Т. Писарева, Л. Портер, М. Придворов, Я. Пробштейн, В. Расторгуев (Rawani) (вариация), В. Розенталь, И. Розовский, В[алентин] Савин, В[алерий] Савин, М. Семкова, Д. Смирнов[-Садовский] (пять вариантов), Э. Соловкова, Т. Стамова (Гутина), С. Степанов, Е. Стриевич, Г. Токарева, В. Топоров, Р. Торпусман, И. Трояновский, Д. Туркевич, Вита Тэ, К. Фарай, А. Фридман, Я. Фельдман (вариация), А. Ферье (две вариации), А. Цирлинсон, Ю. Чепурнова (вариация), А. Шарымов, А. Шмалько, Ю. Юрченко, А. Яни (вариация), Akan, Angels-chinese, Jenny Lee, Libra, Noone 2, Isaak Rozovsky и Zhuzh (вариация).

Ben[jamin] Jonson / Бен[джамин] Джонсон

Родился 11 июня 1572 – Умер 6 августа 1637

Song. To Celia

 
Drink to me only with thine eyes…
 

Песня. К Селии

 
Свой взгляд мне дай, пьянея, пить, —
 Я выпью всё до дна;
Бокал пригубишь ты – от чар
 Я пьян и без вина.
Сердечной жажды не залить
 И влагой огневой,
Но предложи сам Зевс нектар, —
 Предпочитаю твой.

Тебе послал венок из роз
 Не столько в честь тебя,
Как дать надежду им, что тут
 Не вянуть им, скорбя;
Вздохнув над ними не всерьез,
 Вернула ты цветы;
Клянусь, и пахнут, и цветут
 Они с тех пор – как ты!
 

Песню переводили также И. Аксенов, Я. Берлин (первые четыре строки), Л. Гаврилова (вариация), А. Ефременков, В. Лунин, А. Лукьянов и В. Новожилов.

John Keats / Джон Китс

Родился 29 или 31 октября 1795 – Умер 23 февраля 1821

Ode to a Nightingale

 
My heart aches, and a drowsy numbness pains…
 

Оду переводили Е. Витковский, С. Герасимова, И. Дьяконов, С. Заславский (отрывок), М. Зенкевич, Г. Кружков, Г. Оболдуев, А. Покидов, А. Фридман, Т. Фроловская и Б. Чулков.

William Wordsworth / Уильям Вордсворт

Родился 7 апреля 1770 – Умер 23 апреля 1850

Composed Upon Westminster Bridge, September 3, 1802

 
Earth has not anything to show more fair…
 

Сонет переводили Р. Бадыгов, Г. Бен, В. Левик, А. Медведев (вариация, с отступлением от сонетного канона), Г. Усова и А. Шведчиков.

William Wordsworth / Уильям Вордсворт

Ode: Intimations of Immortality from Recollections of Early Childhood

 
There was a time when meadow, grove, and stream…
 

Ода. Намеки на бессмертие из воспоминаний раннего детства

Все Люди – родом из Детей;

 И я хочу, чтоб дни мои

 Как в детстве – свято протекли.

 
 I
То были дни, когда ручей и лес,
 Обычный мир казался мне иным,
 И был он весь
 Пропитан светом неземным,
 Сиянием и свежестью чудес.
 Свет этих дней погас давным-давно; —
 И даже если вновь прийти туда,
 Мне никогда
 Увидеть мир таким, как в детстве, не дано.

 II
 Как Радуга горит,
 Как Роз прелестен вид,
 Восторженно Луна
 Глядит вокруг с прозрачнейших высот,
 Сиянья звезд полна
 Гладь полуночных вод;
 Рождаем свыше – свет небес;
 Но знаю я, что для меня
Тот дивный ореол вокруг всего – исчез.

 III
И вот, под трели птиц со всех сторон,
 Когда прыжки ягнят
 Как тамбурин звучат,
 Моя душа печалью смущена:
 Излить печаль в словах мне власть дана,
 И снова я силён:
 Трубят потоки, вниз летя со скал;
 Не страшен больше тот унынья час,
 Мне вторит Эхо с гор за разом раз
 Сквозь сонные луга; весь мир предстал
 Нарядный и большой:
 Земля
 Играет с Морем, веселясь,
 И с майскою душой
 Ликует мир живой;—
 Дитя лугов,
 Кричи окрест, дай слышать твой,
 счастливый пастушок, веселый зов!

 IV
Созданья Божьи, слышу здесь и там
 Ваш крик; улыбкой небосвод
 Встречает ваших празднеств хоровод;
 Мне по душе ваш карнавал,
 Венком увита голова,
 Блаженством вашим полн, я с вами – с вами сам…
 О, черный день! я мрачнею,
 Хотя Земля, расцветая
 В сияньи мая,
 Украшает аллеи
 И там, и тут
 Разноцветьем, и Дети венки плетут;
 Всё теплее солнце и всё звучней
 Смех Младенцев, пение Матерей:—
 Я слышу, слышу, счастья полн!
– Но вижу здесь, где детство протекло,
 Поляну ту и Дерево на ней, —
 Они твердят о чем-то, что ушло.
 И той фиалки вид
 Мне также повторит:
 Куда исчез тот призрак красоты?
 Где прежний блеск и прежние мечты?

 V
Рожденье наше – сон лишь и забвенье;
 Звезда всей жизни – нас Душа ведет,
 Не здесь ее владенья —
 Издалека идет:
 Не в совершенном забытье,
 И не в полнейшей наготе,
 Но в свете Божьей славы мы идем
 От Бога, кто – наш дом:
 Рай возле нас в младенчестве лежит!
 Над Мальчиком растущим мир, жесток,
 Сгущает жизни тьму,
 Но видит Свет он и его исток,
 И радостно ему;
 Еще с Природой Юноша, влеком
 Всё дальше от Востока с каждым днем,
 Но и ему Виденье
 Тех лет ласкает зренье;
 Осознаёт Мужчина смерти зло:
 Свет растворился в буднях, всё прошло.

 VI
Земля полнится щедростью своей;
 Хранитель наш, всё делает она,
 Едва ль не материнских чувств полна,
 Естественных забот,
 Стремясь к тому, чтоб, наконец,
 Ее Дитя приемное, Жилец
 Забыл сиянье прежних дней
 И тот чертог, откуда он идет.

 VII
Смотри – Дитя в его блаженства час,
 Любимец шестилетний всех вокруг!
 Игрушками заполнив свой досуг,
 Лежит под светом из отцовских глаз,
 Волнуем лаской материнских рук!
 Смотри, у ног, – рисунок небольшой,
 Плод грез его о жизни, сотворён
 Тем даром, что явился сам собой:
 Венчанье, праздник ли какой,
 Прощанье ли, заупокой;
 Сейчас он здесь душой,
 И этим песнь его звучит:
 В ней свой язык полни́т
 Словами дел, борьбы и страсти он;
 Но миг – и позабыт
 Тот мир, где ныне жив, —
 Другой звучит мотив,
 Малыш-Актер играет акт иной,
 В «забавных сценах» показать готов
 Все Персонажи, вплоть до Стариков,
 Телеги Жизни, полной до краев;
 Как будто в подражаньи
 И есть его призванье.

 VIII
 Ты, с чьей безмерной не сравнить Душой
 Твой облик небольшой;
 Философ лучший, кто свое хранит
 Наследие, ты – Зрячий меж слепых,
 Кто, глух и нем, читает Мир, что скрыт
 От повседневных помыслов людских, —
 Пророк святейший! в ком
 Всех истин (мы с трудом
 Ценой всей жизни открываем их,
 Во тьме могил теряя вновь) оплот;
О ты, над кем – Хозяин над Рабом —
Твое Бессмертье словно День встает,
Невидимо присутствуя на всём;
 [Тебе лишь сном
Смерть представляется – без чувства, без тепла,
 Без света, где тела
Ждут лишь того, что, верим, нам грядет;]¹⁷
Зачем, Дитя, могуществом своим
 Высокого рождения храним,
 С горячностью торопишь каждый год,
 Чтоб обрести взамен ярмо забот
 Так безрассудно счастью вопреки?
 Ведь вскоре обрастет Душа земным,
 Привычки сдавят обручем стальным,
 Как тяжкий лед – биение реки!

 IX
 О счастье! в прошлом-пепле
 Но тлеет жизнь – едва —
 И память всё же теплит
 Мгновенья торжества!
 Благословляю мысленно года
 Прожитые: не только те, когда
 Оставлен был во мне блаженством след:
 Свобода и восторги – простота
 Святая детства, в играх или нет —
 С надеждой, воспаряющей на свет:
 Не столько дням благим
 Благодаренья гимн,
 Но любопытству к чувствам и вещам,
 Что мир, даруя нам,
 И забирает сам;
 Пустые опасения Созданья
 Среди ему неведомых миров,
 Где, смертный среди высшего сознанья,
 Дрожь, как преступник, ощутить готов.
 Но первых чувств желаньям,
 Теням-воспоминаньям,
 Какими б ни были они,
 Что озаряют жизни нашей дни
 И есть первоисток мировоззренья,
 Хранят нас и способны превратить
 Гвалт наших лет земных в одно мгновенье
 Бессмертной Тишины: не исказить
 Тех истин вечных,
 Которые ни буйство, ни беспечность,
 Ни лень, ни прыть,
 Ни вся вражда, которой не избыть,
 Не смогут ни разрушить, ни убить!

 В дни ясной, солнечной погоды
 Провидят Души вдалеке
 Тот вечный океан, чьи налегке
 Приносят воды
 Нас в этот мир,
 уносят через годы,
 И слышен смех Детей вдоль берегов,
 И виден вечный бег изменчивых валов.

 X
Так пойте, Птицы, пойте счастью гимн!
 И пусть прыжки ягнят
 Как тамбурин звучат!
 С вами мысленно летим,
 Дети неба и полей,
 Кто вмещает всех полней
 Сердцем радость майских дней!
 Что ж, пусть сиянье, чей был ярок свет,
 С годами навсегда сошло на нет,
 Пусть не вернуть назад часов
 Величия травы и нимба у цветов;
 Не оплачем, – обретем
 Силу в прожитом своем;
 В сострадании, тепле,
 Что должны быть на земле;
 И в смиреньи, что идет
 От страданий и невзгод;
 В вере: жизни нет преград,
 В годах, несущих философский взгляд.

 XI
И вы, Луга, Холмы, Леса, Ключи,
 Любви к вам ничему не омрачить!
 Я в вашей власти сердцем и душой;
 Всего одной я радости лишен:
 Жить так, чтоб с вами быть еще тесней.
 Люблю Ручьев, свой путь торящих, плеск
 (Я мчал когда-то так же!) всё сильней;
 И так люблю новорожденных Дней
 невинный блеск;
 Рой Облаков в закатный краткий миг
 Окрашен мягко Оком, что с высот
 Мир смертных сторожит из года в год;
 Рождением иной – иных вершин достиг:
 Благодаря душе, живущей в нас,
 Волнений полной, нежности и грез,
 Невзрачнейший цветок вдали от глаз
 Так часто тронет чуть ли не до слез.
 

Оду переводили также Г. Кружков и Я. Пробштейн (сайт стихи.ру). Восемь строк из десятой части Оды переводила также О. Седакова.