Джо Аберкромби
Немного ненависти

В том, что он говорил, был некоторый смысл, но у Савин вызывала отвращение сама его манера говорить.

– Благодарю, но в настоящий момент меня интересует не железо, а мыло.

– Простите?

– Мыло, стекло, посуда. Вещи, которые некогда были роскошью, доступной только для благородных, а сейчас считаются необходимыми для любого зажиточного человека, вскоре станут насущной потребностью всех людей. Чистое тело, застекленные окна и… наличие в доме посуды. Найдите способ выкачивать из земли обеденные сервизы, и я с радостью обсужу его с вами.

– Вы, должно быть, шутите.

– Свои шутки я приберегаю для тех, у кого есть чувство юмора. Вы должны понимать, что мне приходится соблюдать осторожность в выборе своих партнеров.

– Вы совершаете большую ошибку.

– Далеко не первую, уверяю вас. Тем не менее, мне как-то удается держаться на ногах.

– Никогда не следует позволять чувствам становиться на пути прибыли, – резко сказал Арингорм. От ярости его шея над воротником покрылась розовыми пятнами. Зури, наконец появившаяся из толпы, прикладывала все силы, чтобы отвлечь его внимание, но он не давал себя увести. – Это лишь подтверждает мое убеждение в том, что женщинам нет места в деловых кругах.

– Тем не менее, я на своем месте, – парировала Савин, еще шире расплываясь в улыбке. – А вы на своем, с чашкой для подаяния в руке. Несомненно, в жизни Союза есть множество таких областей, куда женщин не пускают. Но вы не помешаете мне покупать и продавать все, что я пожелаю.

Карнсбик подышал на свои стекла и протер платком.

– Осторожнее, мой друг. – Он снова нацепил их на нос и поднял взгляд на Арингорма, хмуря брови. – Леди Савин может захотеть купить или продать тебя самого!

– Не стоит беспокоиться. – Савин со щелчком распахнула веер. – Я покупаю только те вещи, в которых вижу какую-то ценность.

– Мастер Арингорм, кажется, сильно рассердился, – вполголоса заметил Карнсбик, когда они двинулись дальше сквозь толпу. – Возможно, вы обнаружите, что в конечном счете немного великодушия может окупиться в пятикратном размере. Доброжелательность, возможно, – лучшее из капиталовложений…

Она отмела всю эту чепуху, благосклонно похлопав его по руке.

– Может быть, вам великодушие и доброжелательность действительно к лицу, но они совершенно не сочетаются с моей комплекцией. Некоторое количество заклятых врагов являются необходимым атрибутом светской дамы.

– К тому же, кажется, он все же раздобыл себе инвестора.

И действительно, Арингорм уже был погружен в беседу с Селестой дан Хайген.

– Проклятье! Она что, подбирает за мной объедки?

– А знаете, возможно, вы и правы.

– Словно сука возле помойки за мясной лавкой.

– Кажется, она снискала себе некоторую популярность среди членов нашего общества.

В самом деле, можно было наблюдать, как поворачиваются вслед за ней седые головы, когда она скользила через комнату под руку с Арингормом.

– Для того, чтобы пользоваться у них популярностью, достаточно иметь дырку между ног, – проворчала Савин.

– Ой-ой. Она напоминает мне вас в молодости.

– Я в молодости была чистый яд.

– Протестую, в молодости вы были чистый нектар! Почти настолько же, как и более поздняя версия. Однако я слышал мнение, что попытка подражать – это самое искреннее выражение восхищения. В конце концов, перед нами целый театр пожилых дураков, пытающихся изображать из себя Карнсбика. И что, разве я жалуюсь?

– Постоянно. Когда не хвастаетесь.

– Я хвастаюсь так давно и непрерывно, что мне уже никто не верит. – Карнсбик поглядел на нее с мягкой улыбкой. – Земной Круг широк, леди Савин. Вы можете себе позволить уступить в нем небольшой уголок кому-нибудь другому.

– Ну, наверное, – неохотно признала она, выбрасывая из головы неприятный союз Арингорма и Хайген. – При условии, что он будет платить мне аренду.

Однако Карнсбик уже не слушал. Возбужденные голоса резко стихли, толпа расступалась, словно почва перед плугом. Сквозь море людей шагал человек с тщательно подстриженной и густо напомаженной бородой, в ярко-красном мундире, отороченном золотой тесьмой.

– Будь я проклят! – прошептал Карнсбик, хватая ее за запястье. – Это же король!

Как бы ни критиковали его величество – а критиковали его многие, в особенности в регулярно появляющихся и все более оскорбительных памфлетах, – никто не мог бы отрицать, что король Джезаль всегда выглядел как подобает королю. Он смеялся, хлопал людей по плечам, пожимал руки, обменивался шутками; он был словно маяк, излучающий слегка рассеянное благодушие. За ним с лязгом следовала дюжина рыцарей-телохранителей в полном доспехе, а следом – по меньшей мере четыре десятка писцов, офицеров, слуг, сопровождающих лиц и просто прихлебателей. Груди, покрытые броней незаслуженных медалей, сверкали в сиянии тысяч танцующих огоньков от свечей наверху.

– Мастер Карнсбик! – Его величество поднял с земли преклонившего колено великого изобретателя. – Прошу простить мое опоздание. Дворцовые дела, вы понимаете. То одно, то другое, правительственные хлопоты. Так много вещей требуют внимания!

– Ваше величество, – пролепетал Карнсбик, – Солярное общество озарено вашим присутствием! Сожалею, что нам пришлось начать выступления без вас…

– Бросьте, бросьте! Прогресс не должен ждать никого, а, Карнсбик? Даже королей!

– В особенности королей, ваше величество, – бросила Савин, еще глубже приседая в реверансе.

Ее наглость вызвала в королевской свите негодующие возгласы, однако без риска не бывает прибыли.

Карнсбик протянул руку в ее направлении:

– Позвольте вам представить…

– Савин дан Глокта, как же, – прервал король. – Можно только гордиться, видя в своих подданных такую… предприимчивость и целеустремленность.

Он легонько потряс в воздухе поднятым кулаком. Странный жест, который должен был показывать силу – но выглядел таким бессильным…

– Я всегда восхищался людьми, способными… что-то создавать, – неловко закончил король.

Савин присела еще ниже. Она давно привыкла к направленным на нее мужским взглядам. Научилась их выносить, вежливо отклонять, даже обращать к своей выгоде. Однако взгляд, которым смотрел на нее король, не принадлежал к обычному типу. За его банально-любезной улыбкой скрывалась какая-то глубокая печаль.

– Ваше величество слишком добры, – вымолвила она.

– Недостаточно добр, – возразил король.

Мог ли он каким-либо образом прознать насчет ее отношений с его сыном? Может быть, Орсо что-нибудь сболтнул невзначай?

– Когда впереди идут такие вот молодые женщины, будущее Союза выглядит поистине светлым!

К счастью, в глубине залы возникло какое-то движение. Сквозь толпу протолкался рыцарь-герольд, держа под мышкой свой крылатый шлем.

– Ваше величество, я принес известия!

Король обернулся к нему со слегка раздосадованным видом.

– В этом и состоит твоя работа, не так ли? Нельзя ли поконкретнее?

– Известия… с Севера.

Герольд наклонился к королю и что-то прошептал ему на ухо. Застывшая улыбка Джезаля угасла.

– Примите мои извинения, леди Савин. А также все остальные! Я нужен в Агрионте.

Его величество повернулся на отполированном до блеска каблуке, сверкнул позолоченный край королевского плаща. Его свита, теснясь, устремилась вслед за ним, важные, словно стадо утят, спешащих за матерью; ни на одном лице не мелькнуло даже тени улыбки.

– Как вы считаете, – спросил Карнсбик, надувая щеки, – можем мы считать себя удостоившимися внимания его величества после визита, продлившегося полминуты?

– Визит есть визит, – пробормотала Савин.

Гул голосов уже возобновился с еще большей силой, люди толпились возле дверей, пихая друг друга, чтобы успеть первыми разузнать важные новости. И извлечь из них выгоду.

– Выясни, что за весть принес этот рыцарь-герольд, – вполголоса велела Савин, обращаясь к Зури. – Ах да, и отметь там у себя: я хочу, чтобы Каспар дан Арингорм столкнулся с проблемами в своих делах в Инглии.

Зури вытащила из-за уха карандаш.

– Слухи, правонарушения или просто письма, остающиеся без ответа?

– Для начала пускай будет всего понемногу, а там посмотрим.

Не Савин превратила светское общество в клубок змей; она просто была исполнена решимости заползти на самый верх и оставаться там. Если для этого требовалось стать самой ядовитой рептилией в Адуе – что ж, ничего не поделаешь.

Фехтование с отцом

– Ваше высочество, просыпайтесь!

Послышался ужасный скребущий звук раздвигаемых портьер. Орсо заставил себя приоткрыть один глаз, защищая его поднятой рукой от невыносимого света.

– Кажется, я просил тебя не называть меня так… – Он поднял голову, но она тут же принялась очень неприятно пульсировать, так что он снова позволил ей упасть. – И вообще, с какой стати ты считаешь себя вправе будить наследника престола?

– Кажется, вы просили меня не называть вас так?

– А я непоследователен. Будучи кронпринцем Союза…

– …а также, теоретически, Талина…

– …я могу себе позволить быть непоследовательным сколько мне, черт побери, угодно!

Непослушной рукой Орсо нашарил рядом с собой ручку кувшина, поднес его к губам и сделал глоток, слишком поздно осознав, что в нем вовсе не вода, а выдохшийся эль. Он выплюнул его, обдав стену перед собой облаком брызг.

– Вашему высочеству придется быть непоследовательным в процессе одевания, – сообщил Танни. – Есть новости.

Орсо поискал взглядом воды, но не нашел и в конце концов все же допил остатки эля.

– Только не говори, что эта вчерашняя блондинка была заразной. – Он отшвырнул покатившийся по полу кувшин и снова раскинулся на кровати. – Последнее, что мне сейчас нужно, это снова принимать…

– Скейл Железнорукий и его северяне вторглись в пределы Протектората. Они сожгли Уфрис.

– Пф-ф-ф! – Орсо подумал, не запустить ли в Танни башмаком, но решил, что это потребует слишком большого усилия. Вместо этого он перевернулся на бок и прижался к безымянной девице, засунув слегка отвердевший член в теплое местечко между ее ягодицами, что вызвало у нее полусонное негодующее мычание. – Это совсем не смешно!

– Вот именно, черт побери. Леди-губернаторша Финри дан Брок ведет отчаянные арьергардные бои вместе с Ищейкой и своим сыном Лео – большим и храбрым Молодым Львом, – но они неизбежно отступают перед этими ужасными северянами и их кошмарным предводителем Стуром Сумраком, которого кличут еще Большим Волком. Он поклялся выгнать из Инглии всех проклятых южан до последнего. – Небольшая пауза. – «Проклятые южане» это мы, если вы еще не поняли.

Орсо наконец сумел раскрыть оба глаза одновременно.

– Ты не шутишь?

– Если бы я шутил, это было бы легко понять по смеху вашего высочества.

– Что за…

Орсо ощутил, как в нем внезапно зашевелилось… нечто. Беспокойство? Возбуждение? Гнев? Зависть? В любом случае, какое-то чувство. Он уже так давно не испытывал ничего подобного, что теперь оно ощущалось как шпора, воткнутая в задницу. Он принялся выбираться из постели, запутался одной ногой в простыне, яростно дрыгнул ею, высвобождая, и случайно пнул в спину безымянную девицу.

– …Черт! – пробормотала она, садясь на кровати и пытаясь соскрести с лица спутанные и слипшиеся от вина волосы.

– Прости! – поспешно сказал Орсо. – Я ужасно извиняюсь, но… Северяне! Вторжение! Львы и волки, и черт знает что еще!

Он схватил свою коробочку и сунул в каждую ноздрю по щепотке жемчужной пыли. Просто чтобы прочистить мозги.

– Кто-то должен что-нибудь сделать, черт возьми!

По мере того как утихало жжение в носоглотке, неведомое ощущение становилось все острее. Оно стало настолько настойчивым, что Орсо поежился, чувствуя, как встают дыбом волоски на предплечьях. «Почему бы не попробовать найти себе дело, которым ты мог бы гордиться?» – сказала ему мать. Может быть, это как раз его шанс? До настоящего момента он даже не подозревал, насколько ему хочется получить хоть какой-то шанс.

Он перевел взгляд с пустых бутылок на кровать, затем на Танни, который стоял, опираясь на стену и сложив руки на груди.

– Я! Я должен что-нибудь сделать! Набери мне ванну!

– Хильди уже набирает.

– Где мои штаны? – Танни кинул их ему, и Орсо поймал их в воздухе. – Я должен немедленно повидаться с отцом! Сегодня понедельник?

– Вторник, – сказал Танни, враскачку выходя из комнаты. – Он, должно быть, фехтует.

– В таком случае попробуй заодно разыскать мои клинки! – проревел Орсо в закрывающуюся дверь.

– Ох, ради всего святого, заткнись, а? – простонала безликая девица, натягивая на голову одеяло.

_{* * *}

– Один – один! – Король широко улыбнулся, протягивая ему руку.

– Отличный бой, ваше величество.

Орсо дал отцу поднять себя на ноги и нагнулся, чтобы поднять упавший клинок, потирая ушибленные ребра. Следовало признать, его образ жизни понемногу начинал сказываться. Плотная фехтовальная куртка сегодня казалась гораздо более плотной, чем в последний раз, когда он ее надевал. Возможно, его мать была права, и он уже вышел из возраста, когда можно позволять себе все что угодно. Пожалуй, с этих пор все-таки стоит хотя бы один день в неделю проводить в трезвости. Ну, хотя бы одно утро в неделю.

Однако обстоятельства, словно сговорившись, вечно удерживали его от правильных поступков. Один из слуг уже плыл к ним по безупречно выстриженной лужайке, держа на отполированном подносе два бокала.

Король засунул под мышку длинный клинок, взял один бокал и поднял его:

– Немного освежимся?

– Ты же знаешь, я до обеда не пью, – отозвался Орсо.

Мгновение они молча смотрели друг на друга, затем оба разразились хохотом.

– Все-таки у тебя потрясающее чувство юмора, этого никто не может отрицать, – проговорил отец Орсо, приподнимая свой бокал в приветственном жесте.

– Насколько я знаю, никто и не пытался. Обычно во мне отрицают наличие всех остальных хороших качеств.

Орсо отхлебнул вина, покатал его по рту и проглотил.

– А-ах! Густое, красное, полное солнца! – Осприйское, без сомнения. Он даже на минутку пожалел, что они так и не завоевали Стирию. – Я и забыл, какие у тебя великолепные вина.

– Ну, я все же король. Если у меня плохое вино, значит, с нашим миром что-то сильно не в порядке.

– С нашим миром многое сильно не в порядке, отец.

– Ну разумеется! Буквально вчера меня посетила делегация рабочих из Колона со списком жалоб по поводу условий в тамошних промышленных районах. – Король нахмурился, глядя в глубину восхитительного дворцового сада, и озабоченно покачал головой. – В воздухе ядовитый смог, пища сомнительная, вода тухлая, в городе свирепствует трясучка, машины калечат людей, дети рождаются уродцами… Ужасные вещи!

– Не говоря уже о том, что Скейл Железнорукий вторгся к Ищейке в Протекторат.

Король приостановился, не донеся бокал до рта.

– Ты слышал об этом?

– Я живу в борделе, но все-таки не на дне колодца. Вся Адуя гудит от слухов.

– С каких это пор тебя волнует политика?

– Меня волнует, когда орда варваров принимается жечь города наших союзников, сея смерть и разрушения и угрожая вторгнуться на суверенную территорию Союза. В конце концов, я наследник престола, черт побери!

Король вытер пальцами свои роскошные усы – теперь седины в них было больше, чем золота – и снова натянул на руку перчатку.

– А с каких пор тебя волнует, что ты наследник престола?

– Меня всегда это волновало, – солгал Орсо. – Просто… не всегда удавалось это продемонстрировать.

Он небрежно бросил свой бокал обратно на поднос. Слуга ахнул и принялся отчаянно манипулировать подносом, чтобы не дать ему упасть.

– Ты готов, старикашка?

– Всегда к твоим услугам, щенок!

Король прыгнул вперед, нанося колющий удар. Их длинные клинки со свистом сомкнулись, звякнули и проскребли друг о друга. Король кольнул коротким клинком, но Орсо поймал его своим, удержал, повернул. Они разошлись и принялись кружить вокруг друг друга. Орсо не отрывал глаз от кончика отцовского длинного клинка, периодически бросая быстрые взгляды на его переднюю ногу: у его величества была привычка слегка поворачивать ее перед выпадом.

– А знаешь, ты хороший фехтовальщик, – заметил король. – Готов поклясться, тебе хватит таланта, чтобы победить на турнире.

– Таланта-то, может быть, и хватит. Но вот целеустремленности, выдержки, решимости? Едва ли.

– Ты мог бы стать настоящим мастером, если бы практиковался чаще чем раз в месяц.

– Если я практикуюсь хотя бы раз в год, для меня это уже перегрузка.

На самом деле Орсо устраивал тренировки по меньшей мере раз в неделю, но если бы отец узнал об этом, то мог бы заподозрить, что Орсо позволяет ему побеждать. Казалось бы, с какой стати монарху самой могущественной страны в Земном Круге беспокоиться о том, чтобы победить собственного сына в круге фехтовальном? И тем не менее, для Орсо не было более верного способа получить желаемое, чем позволить ему обойти себя на пару касаний.

– Итак… что же мы все-таки планируем предпринять в отношении этих северян? – спросил он.

– Мы?

Острие отцовского длинного клинка задело клинок Орсо.

– Ну хорошо, ты.

– Я?

Острие метнулось в другую сторону.

– Ладно, твой Закрытый совет.

– Они не планируют предпринимать ровным счетом ничего.

– Что? – Орсо опустил клинки. – Но ведь Скейл Железнорукий вторгся в наш Протекторат?

– В этом нет никаких сомнений.

– Разве мы не должны его защищать? Фактически, это следует уже из названия!

– Я понимаю, как это должно быть в принципе, мальчик мой. – Король нырнул вперед, и Орсо, увернувшись, рубанул коротким клинком. Звон стали всполошил больших розовых птиц, плескавшихся в соседнем фонтане, которые окинули их презрительными взглядами. – Тем не менее, принципы и реальность очень редко спят в одной постели.

«Прямо как ты с моей матерью», – подумал Орсо и едва не сказал это вслух, но шутка могла оказаться немного чересчур пикантной для невзыскательного чувства юмора его отца. Вместо этого, увернувшись от нового выпада, он перешел в нападение, поймал длинный клинок отца своим, захватил и хлестким движением кисти выбил у него из руки. Отчаянный выпад коротким клинком также был отбит. Скребнули гарды, а затем его длинный клинок слегка выгнулся, упершись королю в плечо.

– Два к одному! – объявил Орсо и рассек лезвием воздух.

В конце концов, не годится позволять старику слишком легко победить. Никто не ценит того, что досталось без труда.

Он подозвал к себе одного из слуг с полотенцем, в то время как его отец, нетерпеливо щелкнув пальцами, показал другому, чтобы тот подал ему упавший клинок.

– Ты не понимаешь, Орсо. Всегда будет какой-нибудь кризис, и всегда он будет худшим из всех возможных. Еще не так давно мы трепетали в ужасе перед гурками – и имели на то веские основания. Пока их выгоняли, половина Адуи оказалась в руинах. А теперь их великий пророк Кхалюль исчез, их могущественнейший император Уфман низложен, и вся их мощь развеялась, словно дым на ветру. Вместо армий завоевателей к нам стекаются с Юга потоки отчаявшихся беженцев.

– И что, разве мы не можем позволить себе насладиться падением врага?

– Кое-кто из нас не находит поводов для радости в насильственном свержении монарха.

Орсо поморщился.

– Да, пожалуй, это действительно задевает слишком близкие струнки.

– Это показывает лишь, что великие империи не всегда процветают, их может ждать и упадок. Теперь Меркатто держит под пятой почти всю Стирию, и Старая Империя собирает силы, бросая вызов нашим владениям на Дальних Территориях и возбуждая еще большие волнения в Старикланде. А вот и треклятые северяне нарушили наши соглашения, заключенные с таким трудом, и снова стремятся к войне. Жажда крови этих людей поистине неутолима.

– Только пока речь идет о крови других людей. – Орсо набросил полотенце на голову слуги и снова встал на свою метку. – Удивительно, как быстро даже самым крутым ребятам надоедает вид своей собственной.

– Это верно. Но спать мне не дают не они, а враги внутри наших границ. Войны в Стирии исчерпали людские карманы и людское терпение. Открытый совет непрестанно жалуется. Если бы дворяне не ненавидели друг друга еще больше, чем меня, не сомневаюсь, они уже сейчас устроили бы открытый мятеж. Крестьяне, может быть, не кричат так громко, но недовольства среди них не меньше. Куда ни повернись, я встречаю измену.

– В таком случае, ваше величество, нам стоит преподать им хороший урок. – Орсо рубанул клинком раз, другой, потом кольнул, но король отбил оба рубящих удара и ушел от колющего, ввалился в куст, подстриженный в виде башни мага из романов, и тут же танцующим шагом вернулся на открытое место. – Мы дадим урок северянам, но его свидетелями будут также и все ваши вероломные подданные. Покажем нашим союзникам, что на нас можно положиться, а врагам – что с нами не стоит шутить. Несколько побед, парочка парадов и чуток патриотического пыла – самое то, чтобы воссоединить нацию!

– Ты приводишь мне те же самые доводы, которые я изложил перед моим Закрытым советом, но дело в том, что в наших сундуках попросту ничего нет. Фактически, они более чем пусты! Деньгами, которые я задолжал, можно наполнить ров перед Агрионтом, и все равно останется еще что-то сверху. Я ничего не могу сделать.

– Но ты же Высокий король Союза!

Отец печально улыбнулся Орсо.

– Сынок, придет день, и ты сам поймешь: чем больше у тебя власти, тем меньше ты действительно можешь что-то изменить.

Пока он говорил, острия его клинков опустились к земле, но это была явная хитрость: Орсо видел, что король готов к атаке, по тому, как он опирался на заднюю ногу. Тем не менее, король настолько радовался своей ловушке, что было бы попросту невежливо не попасться в нее. С победным ревом Орсо нырнул вперед, затем очень убедительно изобразил потрясенный вскрик, получив ожидаемый отпор. Подавив инстинктивное побуждение блокировать короткий клинок короля, он дал острию скользнуть мимо своей защиты и простонал, когда оно ткнулось в его подбитую ватой куртку.

– Два-два! – хохотнул король. – Немного нытья – лучшее средство, когда хочешь вызвать противника на необдуманные действия!

– Превосходно разыграно, отец.

– Старый пес еще на что-то годен, а?

– К счастью. Думаю, мы оба согласны, что я еще не совсем готов занять трон.

– К этому никто не готов, мальчик мой. Вообще, почему тебя так интересует эта северная экспедиция?

Орсо набрал в грудь воздуха и посмотрел отцу в глаза:

– Потому что я хочу ее возглавить.

– Ты хочешь… что?

– Я хочу… ну, в общем… внести свою лепту. Куда-нибудь, помимо кошельков шлюх.

Его отец фыркнул от смеха.

– Последним отрядом, которым ты командовал, был тот игрушечный полк, что подарил тебе старикландский губернатор, когда тебе было пять лет!

– Что ж, самое время получить новый опыт. Я же наследник престола, верно?

– Твоя мать постоянно уверяет меня в этом, а я стараюсь никогда с ней не спорить.

– Рано или поздно мне нужно исправить свою репутацию. Бедняжка подмочена так, что с нее капает.

Орсо снова ступил на свою отметку, готовясь к решающей схватке. Его каблук чиркнул по безупречно ровному дерну, оставив грязную борозду.

– Боишься, что Молодой Лев захапает себе всю славу, а?

Орсо в последнее время слишком часто слышал это имя, чтобы чувствовать себя в безопасности.

– Сдается мне, он мог бы и оставить пару обрезков своему будущему королю.

– Да, но… сражаться в битве? – Отец Орсо недовольно пожевал губами; старый шрам задвигался в гуще его бороды. – Эти северяне не шутят, когда доходит до кровопролития. Я мог бы порассказать тебе немало историй о своем старом друге Логене Девятипалом…

– Ты уже рассказывал, отец. Сотню раз.

– Еще бы, такие отличные истории, черт возьми! – Король на мгновение выпрямился и опустил клинки, окинув Орсо оценивающим взглядом. Его лоб прорезала морщинка.

– Ты ведь действительно этого хочешь, да?

– Мы должны сделать хоть что-то.

– Да, пожалуй, ты прав.

Король прыгнул вперед, но Орсо был готов. Он парировал удар, увернулся, парировал снова.

– Ну хорошо. Как насчет такого решения? – Удар, удар, укол. Орсо отступил, следя за его движениями. – Я дам тебе Горста, двадцать рыцарей-телохранителей и батальон королевской гвардии.

– Но это же почти ничего!

Орсо перешел в атаку и едва не достал отца колющим ударом, заставив его отпрыгнуть назад.

– Согласен. – Король отшагнул в сторону, рисуя в воздухе маленькие сверкающие круги кончиком длинного клинка. – Остальных тебе придется найти самому. Покажи мне свои способности: набери еще пять тысяч. И вот тогда можешь спешить на выручку кому угодно.

Орсо замигал. Собрать пять тысяч войска? Это звучало утомительно похоже на работу. Однако он ощущал разливающийся по телу незнакомый прилив энергии при мысли о том, что перед ним наконец-то стоит осмысленная задача.

– И наберу, черти б меня драли! – Орсо получил все, что имел, благодаря проигрышам. Но сейчас в кои-то веки он желал выигрывать. – Защищайтесь, ваше величество!

Он прыгнул вперед. Сталь зазвенела о сталь.