Джесс Редман
Квинтэссенция

Глава 14

У Альмы дыхание перехватило от вида звезд.

С квинтескопом она видела намного больше, чем без него. Тысячи, миллионы звезд прятались там, где, казалось, было темно и пусто.

А еще они были не просто серебристо-белыми. Через квинтескоп Альма могла разглядеть их мельчайшие детали. Звезды сияли льдисто-голубым цветом, ярко-желтым и огненно-красным, а в центре каждой находилась светящаяся золотая сфера. Небо напоминало шкатулку с драгоценностями или фейерверк, который простирался без конца и края. Он никогда не заканчивался и длился вечно.

Несмотря на то что квинтескоп был старым, казалось, он отзывался на каждое ее едва заметное движение, указывая ей путь во Вселенной. Альма немного полюбовалась на Луну, исследуя ее кратеры и ямки, а затем стала путешествовать от звезды к звезде.

Она остановилась на небольшой точке медного цвета с золотым центром. Ее окружали другие звезды, и, если не считать сильного свечения, она ничем особенным не выделялась. Альма смотрела на нее и представляла, что с каждым мерцанием она отправляет какое-то послание.

– Что ты хочешь сказать, звездочка? – поинтересовалась она. – Ты видишь меня?

Затем через долю секунды – даже меньше – звезда пропала, поглощенная стремительно расширяющейся вспышкой яркого света.

Альма отпрянула от неожиданности, и квинтескоп завертелся вокруг своей оси. Она бросилась к нему и так сильно прижалась глазом к окуляру, что почувствовала, как на ее коже отпечатался кружочек от него. Пальцы неуклюже и слишком быстро завертели ручку фокусировки, размазывая свет по темному небу, когда Альма пыталась заглянуть слишком далеко. Она притормозила и развернулась вместе с квинтескопом.

В том месте, где раньше была звезда, теперь появился океан света: огромный, хаотичный и полный пыли, прямо как лучи, проникающие в «Пятый угол». Альма знала, что это безумное, ужасное, но прекрасное явление, свидетельницей которого она стала, как-то называется, но у нее не получалось припомнить, как именно.

Затем Альма увидела ту звезду, которую приметила раньше. Она была медного цвета с золотым центром и стремительно неслась вниз, оставляя позади свет и пыль.

Звезда падала.

И пока Альма наблюдала, следя за траекторией света, она заметила, что теперь это уже была не просто звезда. В золотой сфере было что-то еще – нечто яркое, горящее, что заставило ее охнуть от удивления.

Потому что звезда походила на человека.

На золотого человека, падающего с неба.

Звезда спускалась все ниже, ниже и ниже, пока не стала достаточно большой и не приблизилась настолько, что Альма отпрянула от квинтескопа. Прямо перед собой она увидела огненное облако и светящийся шар, а внутри него оказалась фигура. Она была уже не золотой, а огненно-медной и, несомненно, человеческой.

И не просто человеческой.

Это был ребенок – вероятно, девочка.

– Девочка в звезде, – шепнула сама себе Альма. – Ста… Старлинг!

Альма не могла припомнить точные слова, но она была уверена, что Лавочник упоминал это имя в конце. Тогда он сказал много такого, чего Альма не поняла. Старлинг – если это действительно была звезда – опустилась уже ниже облаков и приближалась к Земле. Альма могла различить длинные волосы, развевающиеся над головой девочки, и темные пятна там, где должны находиться глаза и рот. Ее тонкие ручки и ножки раскинулись в стороны от маленького компактного тельца.

Казалось, что мир вокруг замер. Альме почудилось, что абсолютно все вокруг перестало двигаться, кроме этого падающего, блестящего, светящегося существа.

Затем Старлинг достигла верхушек деревьев, росших позади нового дома Альмы, и она услышала треск листьев и веток.

А потом – тишина.

Альма осталась стоять на коленях на крыше темной безмолвной ночью.

Она глотнула воздух, осознав, что все это время не дышала. У нее тряслись руки и все тело.

– Что делать? – спросила Альма, и ее голос тоже задрожал.

Первое, что пришло ей в голову – это слова: «Спаси Старлинг». И сейчас Альма вспомнила, что именно это сказал ей Лавочник. Она должна спуститься с крыши, пересечь двор, на который ни разу не ступала ее нога, и дойти до опушки леса, откуда доносился звук и где было видно свечение. Ей нужно пойти и помочь Старлинг.

Но эту мысль было слишком тяжело принять. От нее у Альмы заколотилось сердце, а горло в ужасе сжалось. Соседи, как и ее родители, могли увидеть свет и услышать шум. Что, если они выйдут проверить? Она не должна находиться на крыше посреди ночи. Ей не стоило открывать ту дверь в «Пятый угол», не говоря уже о том, чтобы ждать и слушать сумбурные, непонятные речи Лавочника о квинтэссенции, Старлинг и элементах.

Что делать?

– Ничего, – ответила она себе. – С этим ничего не поделаешь.

Альма больше не стала смотреть в квинтескоп. Дрожащими пальцами она разобрала его, побросала все на мягкую красную обивку и накрепко защелкнула футляр.

Затем Альма пробралась обратно через окно, закрыла его как можно тише и залезла в постель. Сна не было ни в одном глазу, и она лежала там, стараясь не думать о золотом ребенке, упавшем с неба.

А еще лучше было вообще ни о чем не думать.

Часть 3
Кружок астрономии

Глава 15

Когда следующим утром Альма очнулась от полусна, события прошлой ночи казались сумбурными и непонятными. И она решила прибегнуть к самому разумному и безобидному объяснению. Возможно, все, что произошло, ей просто приснилось.

– Это был сон, – говорила Альма себе, пока чистила зубы.

– Это был сон, – повторяла она, расчесывая волосы.

– Это был сон, – заключила Альма, спускаясь с лестницы.

Но несмотря на это, она, не удержавшись, проверила деревья позади дома. Ну, по крайней мере, попыталась. Альма не успела уйти далеко, прежде чем папа окликнул ее, увидев через заднюю дверь.

– Альма, ты там? – он стоял на ступеньках, прикрыв рукой глаза от лучей утреннего солнца. – Мы уже должны выдвигаться!

Альма нехотя отвернулась от залитых солнцем деревьев и густых кустарников. Ее отец ненавидел опаздывать.

В доме в этот момент мама наливала кофе себе и отцу.

– Альма-Лама! Сегодня важный день, – произнесла она, улыбаясь широкой воодушевляющей улыбкой. – Кружок астрологии!

– Астрономии, – поправила Альма, занимая свое место за столом.

– Ох, я все время торможу в этом вопросе, да?! – усмехнулась мама.

Альма попыталась улыбнуться в ответ, но ей помешала это сделать неожиданная мысль. Вчера ее захлестывали эмоции. Благодаря флаеру, квинтескопу и тому, как Лавочник назвал ее Альмой Растущего Света, она почувствовала себя храбрее, больше, ярче.

Сегодня же был день собрания, и она видела сон о падающей Старлинг, которую должна была спасти. И Альма боялась. Теперь она жалела, что рассказала родителям правду. Лучше было бы вообще ничего им не говорить.

– Съешь что-нибудь, – сказал папа, пододвигая к ней тарелку с тостом. – Помнишь, что говорил доктор о регулярном приеме пищи? Сегодня тебе просто необходима энергия. Для тебя это очень большой и важный шаг в правильном направлении.

– Это так, – согласилась мама. – Мы очень гордимся тобой.

Папа кивнул. Дважды.

– О, хорошо, – сказала Альма. – Спасибо. Спасибо вам.

Родители продолжали смотреть на нее, и она съела кусо- чек тоста.

Разумеется, теперь ей придется пойти на собрание.

– Надеюсь, гроза тебя не разбудила, – сказал папа. – Сон тоже очень важен.

– Я слышала только один удар грома, – заметила мама, – но такой громкий, что даже проснулась! – она улыбнулась и отхлебнула кофе.

– Похоже, начались мартовские грозы, – произнес папа и тоже отхлебнул кофе.

Альма слушала их, зажав тост в руке. Она не дыша ждала, что родители добавят что-то еще, но они молчали. Мама и папа видели вспышку и слышали звук удара, но они думали, что это были гром и молния.

– Я все слышала, – почти прошептала Альма, – но мне показалось, что это произошло во сне.

И она откусила тост.

Глава 16

Квинтескоп не влез в шкафчик Альмы, так что ей пришлось носить его с собой весь день.

Каждый раз, когда она на него смотрела, ее желудок превращался в спутанный, узловатый клубок, горло будто сдавливали невидимые руки, а разум начинал лихорадочно перелистывать последнюю книгу со страшилками.

Альма была уверена, что станет посмешищем в кружке. Она ничего не знает об астрономии – просто любит смотреть на звезды. У нее с трудом получилось собрать квинтескоп. То, чего она боялась больше всего, случится у всех на глазах. Над ней будут смеяться.

Как будто этого было мало, ее грызла мысль о Старлинг, которая вчера свалилась с неба и совершила аварийную посадку позади ее дома.

– Это был сон, – пробормотала она, – всего лишь сон.

К концу дня Альма с завязанным узлом желудком, сдавленным горлом и роем мыслей в голове окончательно расклеилась. Она подумала, что лучше ей просто пойти домой.

Но Альма отказалась от этой мысли.

У нее были флаер и квинтескоп. А внутри нее – пусть совсем слабый – все же горел огонек, благодаря которому она была собой.

Альма поняла, что все же пойдет в астрономический кружок.

Когда закончился последний урок, она, вместо того чтобы сразу же убежать из школы, встала возле двери в кабинет истории. Альма постояла там, наблюдая, как коридоры все наполняются, наполняются и наполняются толпами учеников, а затем пустеют.

Потом она взяла в руки квинтескоп.

– Элементы и квинтэссенция, – сказала она себе, идя по пустому коридору в сторону лаборатории.

Это была большая светлая комната с блестящими металлическими поверхностями, стеклянными трубками, спрятанными за стеклянными дверьми, и аккуратными стопками белых фартуков и защитных очков. Миссис Бриса преподавала здесь естественные науки, поэтому Альма прекрасно знала, где находится это помещение.

Дойдя до лаборатории, она заглянула в открытую дверь.

На высоких стульях сидели мальчик с копной кудрявых черных волос, полностью одетый в серое, и девочка с двумя длинными косами и в платье с бабочками. На столе перед ними лежал открытый новехонький черный футляр для телескопа, в котором находилась блестящая белая оптическая труба. Она была современной и в отличном состоянии.

Мальчик пялился на свои колени и говорил громким монотонным голосом. Девочка одной рукой крутила косу, а другой барабанила по столу, ритмично согласовывая оба движения: круть-стук, круть-стук, круть-стук.

Альма стояла и смотрела. «Они выглядят вполне дружелюбными. Они выглядят нормальными, – подумала она, – бояться нечего».

Но ноги отказывались сдвинуться с места.

«Ты уже пришла, – говорила она себе, – можно сесть возле двери и уйти при первой необходимости. А сейчас пора войти внутрь».

Но ноги все еще отказывались сдвинуться с места.

– Элементы и квинтэссенция, – тихо сказала себе Альма.

Но ее услышали.

Члены астрономического кружка повернулись и уставились на нее.