Дина Шехур
Сказ о ведьме
Коснулась мыском туфли мягкой кочки. «Похоже, та же самая», – мелькнуло в голове. И внутренне стала настраиваться.
– Матушка! Тятюшка! Баба! Дед! – тихо шептала как заклинание она, роняя слезы. Внутренне настраивая себя на страшное. И набравшись храбрости выкрикнула:
– Богиня Морена! Забери меня!
Только хотела, закрыв глаза шагнуть в самую топь, как над болотом стало подниматься темное марево. Легкая рябь сгущалась, плотнела. По легким контурам перед ней появилась сначала матушка, потом тятенька, а за ними и баба с дедом. Онемев от неожиданности, она вздохнуть побоялась.
– Что же ты доченька моя удумала? – вопрошает ее матушкин ореол.
– Куда ты девка собралась? – слышит в своей голове скрипучий бабкин голос.
И тени деда с тятюшкой только досадливо качают головами.
– Что мне делать? Мне без вас жизнь не мила! – только и смогла она прошептать.
Расплылись фигуры родных ей людей, да вдруг как вспыхнет болото зеленым светом, как разверзнется земля влажная. И появилась из ее недр фигура женская.
Распахнулись глаза от удивления, да оглядывают явившуюся деву невиданной красы: кожа бела, что твой снег, волосы черны, что крыло ворона, губы алее зари утренней, брови, что темный соболь. И светится изнутри красотой своей.
«Ах, такой бы стать!» – восхитилась она.
– Чего пялишься? – сверкнув глазами, поведя плечами, вопрошает дива.
– Красивая очень, – честно, как матушка учила, отвечает опешившая девица.
– Знамо дело! – усмехнулась высокомерно, да и вдруг совсем рядом оказалась.
Стоило только руку протянуть да коснуться ее. Только в глазах столько презрения и надменности, что рука не поднялась потрогать.
– Глупое дело ты задумала, да плохое – душу свою задаром отдать! Но я помогу тебе! Быть теперь тебе моей прислужницей, девкой на поручениях. Будешь исполнять мои веления исправно и в срок, – не терпящим возражений голосом сказала красавица испуганной девушке.
– Что делать то надо? – пролепетала она, понимая, что деваться ей теперича некуда.
А Дева только плечом презрительно повела, да губы свои алые поджала.
И со всей силы ткнув руками в грудь, толкнула девушку в самую трясину.
А та только и успела взмахнуть руками, да не помогло это. Улетела в болото плашмя.
От страха закрыла глаза. И приготовилась, что жижа болотная поглотит ее. И внутренне сжалась, ожидая удара.
Тут ей подумалось, что падает она уж очень долго. Боязливо приоткрыла глаз – а она стоит. Рядом та же дева. Огляделась вокруг.
Изба, как изба, разве, что просторная, да только без окон. И стол большой, и лавки подле стены, и печка в пол горницы.
Огляделась девица, да не успела как следует осмотреться. Снова скрутило ее, словно куклеху тряпичную, да горящих углей сыпанули в горло. Упала на колени, да пыталась откашляться. Только отступил кашель, как взмолилась она:
