Дин Кунц
Мистериум

Надежды Джастин тщетны. Грузовик уезжает, звук его мотора затихает. Джастин перестает сопротивляться и больше не пытается кричать. Их обступает тишина, более пронзительная, чем прежде. Ни стрекота насекомых, ни птичьего щебетания, словно все, кто обитает здесь, почувствовали появление уникального существа, пришедшего в мир. Того, кто изменился и продолжает меняться, для кого не существует ни человеческих законов, ни законов природы, кто ничего не боится, но кого должны бояться все.

Он убирает руку с подбородка Джастин, надеясь, что теперь, когда никто не слышит, она снова закричит, уже для него одного.

Она смотрит на него широко распахнутыми синими глазами. Ее ноздри раздуты. Она тяжело дышит и произносит одно слово:

– Пожалуйста.

Шекету это нравится: само слово, жалостливые интонации ее голоса и признание его абсолютной власти над ней.

– Повтори.

– Пожалуйста. Пожалуйста, не делайте мне больно.

Шекет намеревался ее изнасиловать. Но вместо этого, к их обоюдному удивлению, он ее кусает. Джастин кричит. Он снова кусает, испытывая удивительное ощущение. Шекет ликует. Ничто в его прежней жизни не доставляло ему столько удовольствия.

Ее ужас приводит его в экстаз.

18

Вуди у себя в комнате. За компьютером. Восстанавливает справедливость.

Ему сказали, что его ай-кью равен 186. Способность к осмысленному чтению достигает 160 слов в минуту. Если из 186 вычесть 160, получится количество букв в английском алфавите.

Он родился 26 июля, ровно в четыре часа утра. Июль – седьмой месяц. Если двадцать шесть умножить на семь, получишь 182. А если к этому прибавить четыре – время его рождения, – получится 186, его ай-кью.

Сегодня среда. Отец Вуди погиб в среду. Со дня гибели прошло ровно 164 недели. Вуди начал работать над «Сыновней местью: добросовестно собранными доказательствами чудовищных злодеяний» во вторую годовщину отцовской гибели. Это было шестьдесят недель назад. Уже в то время его хакерские навыки достигли такого совершенства, что никакая система безопасности, никакая цифровая защита не могли его остановить. Если из 164 вычесть 60, получится 104 – число страниц в документе, на основании которого должны осудить убийц его отца.

Ни одно из этих чисел – от его ай-кью и скорости чтения до количества страниц в досье – не имеет какого-либо практического смысла. Это просто математические совпадения, а может, паттерны, указывающие на систему алгоритмов, лежащих в основе жизни Вселенной. Но и в этом случае они настолько глубоко вплетены в матрицу реальности, что превосходят человеческое понимание.

Однако разум Вуди устроен так, что он постоянно наталкивался на подобные совпадения или таинственные паттерны.

Этот ментальный пунктик, это умение распознавать скрытые паттерны помогали ему проходить через все уровни Интернета, начиная со Всемирной Паутины, которой пользовался каждый, до архивов, спрятанных в глубинах сети, и опасных закоулков Темной Паутины.

Интернет для Вуди был чем-то вроде планеты, где каждый сайт представлялся ему деревней или городом со своими улицами и пригородами. Его путешествия по этой планете были сродни магии: он набирал на клавиатуре заклинание и одним щелчком переносился с континента на континент.

Он сумел открыть задние двери многочисленных компьютерных систем и установить там руткиты. Это позволяло ему часто наведываться туда и шерстить их архивы на таком глубоком и скрытом уровне, что даже лучшие айтишники, отвечавшие за безопасность, не могли обнаружить его присутствие.

На случай, если кто-то все же засечет его поиски, он никогда не навещал такие места прямиком из Пайнхейвена, а действовал через многочисленные прокси-серверы и использовал другие способы маскировки, делавшие его практически неуязвимым.

Напряженная работа Вуди продолжалась год с небольшим. Данных, которые он добыл и скопировал из разных сверхсекретных источников, набралось на внушительное досье. Если такую работу поручить специальному совету при генеральном прокуроре Соединенных Штатов и дать ему в помощь целый отряд следователей, они бы не управились и за десять лет. Когда ты высокоорганизованный гений-аутист, твоя особенность, выражающаяся в способности длительное время сосредотачиваться на банальных фактах, оказывается большим преимуществом.

Первое, с чего он начал, было отцовское недовольство своим боссом, мультимиллиардером Дорианом Перселлом. Вуди подслушал разговор родителей. Отец говорил о комплексе мессии у Перселла и о своем желании уволиться, как только он станет владельцем пакета акций. «Я должен сделать это, прежде чем придется поддерживать безумные амбиции Дориана».

Проникнув однажды в компьютерную систему «Парабола инкорпорейтед» – главную компанию обширной империи Перселла, Вуди нашел доступ к электронной почте и телефонным справочникам Дориана. Так он узнал о круге людей и стал собирать данные о них. Их были сотни. Их имена и электронные адреса значились в справочниках друг друга. Но только шестнадцать имели контакт с неким Гордиусом. Это имя заинтриговало Вуди.

Когда ты самоучка, научившийся читать в четыре года, а в семь уже читавший на уровне студента колледжа, когда ты аутист-интроверт, которому не надо каждый день по много часов общаться с людьми и отвлекаться на разные пустячные дела, у тебя масса свободного времени. Самым приятным способом заполнения этого времени была учеба. Интересы Вуди простирались в разных направлениях, одним из которых была классическая мифология.

Вуди знал, что у древних греков это имя произносилось по-другому – Гордий. Гордий был крестьянином. Впоследствии он стал царем Фригии. Гордий прославился тем, что завязал невероятно хитрый узел, развязать который не мог никто. Когда Александр Македонский узнал, что тот, кто разгадает загадку узла, будет владычествовать над всей Азией, он попросту разрубил узел мечом.

Человека, фигурировавшего в шестнадцати адресных книгах, звали Александр Гордиус. Казалось бы, просто имя в длинном списке других имен. Но это если не обладать уникальным складом ума, какой был у Вуди. Ему показалось странным, что в имени и фамилии соединились имена создателя Гордиева узла и полководца, решившего загадку взмахом меча.

Для Вуди такое сочетание указывало на вымышленную личность, за которой кто-то скрывался.

Ему захотелось побольше разузнать об этом мистере Гордиусе. Проникнув на сервер провайдера, обслуживающего аккаунт, он узнал, что биллинговый лицевой счет Александра Гордиуса оплачивается компанией с неограниченной ответственностью, находящейся в Калифорнии. Этой компанией владела корпорация с ограниченной ответственностью. Та находилась в Делавере… И Вуди двинулся дальше по цифровому лабиринту.

Через несколько дней он уже знал, что все из внушительного числа разных компаний и корпораций, за которыми скрывался Гордиус, были так или иначе связаны с «Рефайн инкорпорейтед», а ею владела «Парабола инкорпорейтед». Постепенно Вуди добрался до сервера компьютерной системы «Рефайн». Попав туда, он нашел и просмотрел электронную почту Александра Гордиуса и узнал, что под этим именем и фамилией скрывается не кто иной, как Дориан Перселл.

Шестнадцать человек были его узким кругом, его элитой. Им Перселл отправлял послания, перечисляя серьезные проблемы, стоящие перед человечеством, и предлагая решения. Зачастую противоречивые. Послания охватывали все стороны жизни: от перенаселенности до снижения численности населения, от глобального потепления до глобального похолодания, от использования ядерной энергии до солнечных электростанций, занимающих миллионы акров. Помимо этого, Перселлом предлагались направления в лечении рака и возможные способы значительно повысить продолжительность человеческой жизни.

Некоторые предложения Перселла были толковыми, продуманными и даже осуществимыми. Однако большинство представляло собой дилетантскую помпезную чепуху. Он разбирался в компьютерах, полупроводниковой технологии и смежных отраслях, но считал себя экспертом во всем. Хотя Вуди приобрел обширные и разносторонние познания, он прекрасно понимал: есть области науки, в которых он ничего не смыслит и вряд ли будет смыслить потом. Изучить все времени не хватит. Вуди знал, чего он не знает, тогда как Дориан Перселл не сознавал своих пробелов.

Адресная книга в электронной почте Александра Гордиуса содержала шестнадцать уже известных Вуди адресов. Помимо них, там значились еще три очень длинных адреса, состоящих не из имен, а из случайного набора букв, цифр и символов. Вуди понял: должно быть, под этой абракадаброй скрываются адреса сайтов Темной Паутины. Адреса тщательно охранялись, и проникнуть на сайты было проще всего через знакомый аккаунт, не вызывающий подозрений. Возможно, на этих сайтах торговали наркотиками или детской порнографией. А может, там велась незаконная торговля оружием и нелегальные дилеры предлагали пулеметы, пластическую взрывчатку С-4 или портативные ракетные установки класса «земля – воздух».

Вуди несколько дней подряд решал, посещать ли ему эти сайты. Что-то его не пускало.

Наконец он решил проверить адрес, состоявший из сорока шести знаков, и зашел туда якобы от имени Александра Гордиуса.

На черном экране его монитора высветились крупные белые буквы: «ТРАГЕДИЯ».

Надпись сменилась отрывками из национальных и местных выпусков теленовостей. Это длилось три или четыре минуты. Мелькали фотографии погибших людей, видеокадры разбившихся самолетов, покореженных автомобилей, горящих зданий. К местам катастроф спешили машины «скорой помощи» с мигалками на крышах. Угрюмые полицейские и такие же угрюмые врачи в белых халатах давали интервью. Столь же угрюмо звучали и закадровые голоса дикторов и официальных лиц: «Погиб в быстро распространившемся пожаре, который вспыхнул из-за обширной утечки газа и последовавшего взрыва… покончил жизнь самоубийством, повесившись на потолочной балке сарая… стал жертвой несчастного случая… был сбит водителем, скрывшимся с места происшествия… попал под обстрел из движущегося автомобиля; предполагаемым виновником был член одной из гангстерских шаек, наводнивших город… убийство, замаскированное под самоубийство, всколыхнуло этот благопристойный, населенный состоятельными людьми пригород… обширный инфаркт, неожиданно произошедший в тридцать восемь лет… одна из трех жертв происшествия, которое полиция считает террористическим актом, хотя пока еще никто не взял на себя ответственность за случившееся…»

Когда на экране мелькнула фотография Джейсона Букмена, это настолько ошеломило Вуди, что он услышал лишь последние слова диктора: «…погибли при падении вертолета, принадлежавшего компании».

Лицо отца сменили лица жертв других трагедий. Затем экран вновь стал черным, и на нем высветились белые буквы: «ВВЕДИТЕ ПАРОЛЬ».

Поскольку Вуди не был покупателем кровавых услуг, предлагавшихся на сайте, никакого пароля у него не было.

Вуди покинул сайт.

Он долго сидел, глядя в погасший экран компьютера. Может, час. Или два. Сидел и думал.

Потом, приготовив ручку и блокнот, он вновь вошел в аккаунт Александра Гордиуса и ввел все тот же адрес из сорока шести букв.

«ТРАГЕДИЯ».

Экран вновь показывал подборку фото- и видеокадров, сопровождаемых пояснениями. Вуди торопливо записывал имена и фамилии жертв.

На этот раз отцовское фото не застало его врасплох. Вслед за снимком показали видео дымящихся обломков вертолета. «Джейсон Букмен – правая рука основателя „Параболы“ Дориана Перселла, а также пилот, с которым он летел, сегодня погибли при падении вертолета, принадлежавшего компании».

В конце от Вуди снова потребовали ввести пароль.

Вуди покинул этот сайт в Темной Паутине, затем покинул компьютерную систему, где хранилась электронная переписка Александра Гордиуса, и через лабиринт прокси-серверов вернулся в тихий Пайнхейвен, домой, в свою комнату, после чего выключил компьютер.

Это было несколько месяцев назад. С тех пор Вуди неутомимо исследовал обстоятельства сорок одной смерти, о которых говорилось в рекламной заставке сайта «Трагедия».

Если часть происшествий и вызвала подозрения властей, никаких сведений о расследованиях не было.

Все упомянутые случаи самоубийств были именно так и квалифицированы местными судмедэкспертами.

Никто из членов преступных группировок и предполагаемых исполнителей терактов не был арестован.

Возможно, паттерны, общие для всех этих трагедий, были видны лишь высокоорганизованному аутисту с ай-кью в 186 баллов, зацикленному на поисках разгадки и имевшему тысячи часов свободного времени для расследований. Из сорока одной смерти только две были так или иначе связаны с Дорианом Перселлом.

Это означало, что Перселл не единственный пользователь сайта «Трагедии».

Сам сайт был посвящен отнюдь не напоминанию о том, насколько хрупка человеческая жизнь. Он не являл собой интернет-версию «стены плача», где каждый мог посетовать на роль трагедии в жизни человечества.

Неделю за неделей, месяц за месяцем Вуди собирал косвенные доказательства того, что «Трагедия» – это компания по исполнению заказных убийств.

Вуди осторожничал и больше не посещал сайт «Трагедии», боясь, что тамошняя служба безопасности засечет повторяющиеся входы, не оканчивающиеся вводом пароля. Он рылся в архиве электронной переписки Дориана Перселла, входя туда под собственным именем миллиардера и под личиной Гордиуса. Но нигде ему не встретилось ни одного пароля, имевшего отношение к «Трагедии».

Сегодня была знаменательная среда: ровно 164 недели со дня гибели Джейсона Букмена и шестьдесят недель с тех пор, как Вудро Букмен начал свое расследование. Вычитание шестидесяти из ста шестидесяти четырех давало количество страниц в его документе «Сыновняя месть: добросовестно собранные доказательства чудовищных злодеяний», хотя он и не собирался достичь такого числа. Просто совпадение или следствие таинственных алгоритмов, на основании которых функционировала Вселенная.

Свое расследование Вуди собирался еще утром отдать матери. Однако сначала он хотел убедиться, что зловещий сайт по-прежнему существует вместе со вступительным видео.

Как и прежде, он поменял несколько прокси-серверов, пока не достиг сервера корпорации «Рефайн», где у него имелась «задняя дверь». Войдя в аккаунт Александра Гордиуса, он ввел сорок шесть знаков адреса на Темной Паутине.

Знакомые белые буквы на черном экране: «ТРАГЕДИЯ».

При виде отцовского лица его глаза наполнились слезами.

По большей части Вуди удавалось прятать свое горе от матери. Если же она заставала сына в слезах, Вуди улыбался и даже смеялся. На ее вопрос, плачет ли он от радости, он утвердительно кивал.

От материнских слез Вуди становилось не по себе, поскольку он сознавал: мама плачет вовсе не от радости и нужно как-то ее успокоить. Но он был тем, кем был, – Вуди Недоразумением и сделать ничего не мог. Его замешательство лишь нарастало, все сильнее подавляя его. Вуди не хотел, чтобы его слезы угнетающе действовали на маму.

Видео окончилось. На экране появилось знакомое требование: «ВВЕДИТЕ ПАРОЛЬ».

Вуди смотрел на два слова и думал, сколько нужно заплатить, чтобы кого-то убили по твоему заказу и это выглядело бы как несчастный случай, самоубийство или террористическая атака. Своих денег у него вообще не было. Все, что ему требовалось, покупала мама. Он не мог попросить ее заплатить за гибель Дориана Перселла, который погибнет под колесами грузовика или случайно упадет на длинном марше лестницы. За это можно угодить в тюрьму, чего его маме совсем не хотелось.

Вуди не отказался бы сам отправиться в тюрьму. Он не возражал против одиночной камеры, где можно читать и думать. Но никто не сажал в тюрьму одиннадцатилетних мальчишек. И потом, наемные убийцы «Трагедии» не убьют Перселла и за многие миллиарды долларов. Как догадывался Вуди, компания заказных убийств обслуживала исключительно плохих людей, которым во что бы то ни стало требовалось погубить хороших. Будь все наоборот и создатели компании дожидались бы, пока хорошие люди заплатят за гибель плохих, они бы не набрали столько заказчиков. Хорошие люди не решали свои проблемы подобным образом, потому-то плохие и могли так долго оставаться плохими и творить разные злодеяния.

Быть может, Вуди и дальше смотрел бы на слова «ВВЕДИТЕ ПАРОЛЬ», продолжая размышлять о добре и зле, но случилось нечто неожиданное и тревожное. Два слова исчезли с экрана и через несколько секунд на нем появились два других: «ОПЯТЬ ТЫ».

19

Роза Леон все так же сидела в кабинете покойной хозяйки дома над озером и смотрела видео, где Дороти Хаммел подробно рассказывала о чудесном времени, которое она проводила в обществе Киппа. Теперь и кабинет, и дом принадлежали Розе. Она еще не оправилась от потрясения. Шутка ли, она стала наследницей прекрасного особняка и внушительной суммы денег. Но сейчас ее больше занимало то, что рассказывала с экрана Дороти.

Глядя в объектив камеры, Дороти сообщила, что купила Киппа у заводчика. Щенку тогда было четыре месяца от роду. Быстро растущий комочек меха, жизнерадостный и любопытный. У Дороти и до него были собаки, все золотистые ретриверы. Каждая попадала к ней в щенячьем возрасте, а потому она хорошо знала повадки щенят. Через несколько дней Дороти убедилась, что Кипп совсем не похож на тех щенят.

Она кормила его дважды в день: в семь часов утра и днем, в половине четвертого. Уже на третий день Кипп стал прибегать к Дороти за пять минут до кормления. Он садился перед ней и передней лапой деликатно постукивал ее по ноге. Дороти рассказывала, что у нее и прежде были собаки с интуитивным чувством времени, но маленький Кипп, прожив в ее доме всего неделю, превзошел их. В тот день, поглощенная чтением романа, она с ногами устроилась в кресле. Кипп не постукивал по ножке кресла и не лаял. Он бегал взад-вперед. Поскольку Дороти не замечала его нетерпения, он побежал на кухню, вскочил на стул, достал ее ручные часы, принес ей и опустил на колени.

Дороти спохватилась, что чуть не пропустила время кормления. Она встала с кресла, и тут Кипп ее снова удивил. Дороти посмотрела на него и поймала ответный собачий взгляд. «Что ты об этом думаешь?» – спрашивал Кипп.

Дороти привыкла разговаривать с собаками так, словно те ее понимали, и потому она на полном серьезе спросила Киппа, знает ли он назначение часов. В ответ Кипп устремился из гостиной в коридор. Дороти пошла следом. Кипп подвел ее к напольным часам, стоявшим в вестибюле дома. Итак, он понимал сходство между ручными и напольными часами. Повернувшись, Кипп снова побежал в кухню. Дороти пошла за ним и увидела, что щенок стоит у двери кладовой, глядя на настенные часы.

Схватив с кухонного стола свой айфон, Дороти сделала видео, которое затем перебросила на компьютер. Его-то сейчас и смотрела Роза. Дороти попросила Киппа показать холодильник, и щенок подбежал к нему. Потом по ее просьбе – к раковине. Дороти спрашивала, где находится варочная панель, задняя дверь, уплотнитель мусора, дверь в коридор и дверь в прачечную. Кипп неутомимо показывал, не переставая вилять хвостом.

На следующий день Дороти купила видеокамеру.

И тут Кипп словно передумал раскрывать свои необычные способности. Он отказался повторять недавние трюки. На все уговоры хозяйки он отвечал зевками, удивленно таращил глаза, а то и вовсе пристраивался в уголке и засыпал.

Однако еще через две недели Кипп понял, что он любит слушать романы. Дальше играть в туповатого щенка он не мог.

20

«ОПЯТЬ ТЫ».

Вуди смотрел на эту зловещую фразу. Его рот наполнился слюной. Казалось, его сейчас вытошнит. У него громко колотилось сердце. Буква «О» в слове «опять» была похожа на глаз, в упор глядящий на него.

Конечно, увидеть его не мог никто. Об этом он позаботился, заклеив бумажным скотчем камеру компьютера. К тому же на сайт «Трагедии» он вошел через многочисленные прокси-серверы и пробыл там недолго. Никакие айтишники не смогли бы за столь короткое время вычислить его местонахождение.

Потом эти слова мигнули и начали сменяться другими, словно кто-то выстукивал ему послание: «Т-Ы Н-Е…»

Вуди с нарастающим ужасом следил, как буквы складываются во фразу: «ТЫ НЕ АЛЕКСАНДР ГОРДИУС».

Они никак не могли установить все прокси-серверы, через которые он добирался до их сайта. И узнать, откуда он, так быстро они тоже не могли. Но они знали, чей аккаунт он взломал, чтобы попасть к ним.

Послание задрожало и исчезло. Следующая фраза содержала всего три слова: «МЫ ТЕБЯ НАЙДЕМ».

Вуди поспешил убраться с сайта, отключил Интернет и выключил компьютер. Этого ему показалось мало. Тогда он откатил кресло, полез под стол и отсоединил все кабели от системного ящика. Такая мера предосторожности была абсолютно бесцельной и бессмысленной.

Значит, «Трагедия» имела свою программу безопасности и та отслеживала каждого посетителя сайта. Если кто-то заходил на сайт, но не вводил пароль, программа поднимала тревогу, заподозрив возможный фишинг со стороны тех, кто не значился в списке клиентуры. До этого Вуди дважды заходил на сайт «Трагедии». И пусть это было несколько месяцев назад, система безопасности поджидала его.

Хорошо.

Не теряй рассудительности. Не парься. Никаких проблем. Фига им с жирным куском масла. За столь короткое время им было не выследить его через девять прокси-серверов. И потом, он использовал и другие уловки для заметания следов. Больше он никогда и ни за что не сунется на этот сайт. Честное-пречестное.

Лоб Вуди покрылся испариной. Изнутри поднималась тошнота. Нужно чем-то успокоить желудок. Стакан кока-колы. Это все, что ему нужно. Большой стакан кока-колы, и он придет в норму.

21

Кипп находился во владениях Ненавистника.

У того было имя, вышитое на кармане форменной рубашки. Ненавистника звали Фрэнком.

У него были черные усы и густые брови, которых хватило бы на вторую пару усов.

От Фрэнка пахло не только ненавистью, но также чесноком, лосьоном после бритья с ароматом вербены, дезинфицирующим средством для рук с запахом кокоса, дезодорантом и гигиенической губной помадой.

От его башмаков исходил свежий запах мочи. Должно быть, недавно справлял малую нужду и попал себе на ноги.

Помимо металлического письменного стола, двух стульев для посетителей, офисного кресла и шкафов с документами, часть пространства хижины занимала скульптура медведя-гризли.

Она была вырезана из дерева. Семифутовый медведь стоял на задних лапах, вытянув передние и оскалив зубы.

Мишка выглядел настолько свирепым, что Кипп даже заскулил, хотя и знал, что деревянный зверюга его не тронет.

Опасаясь, как бы гризли ненароком не опрокинулся, придавив кого-нибудь из посетителей, в его спину вделали два металлических прута и прикрепили к стене.

Поводок Киппа Фрэнк Ненавистник привязал к одному из прутьев.

Притворяясь покорным, Кипп улегся возле лап медведя и вздохнул, демонстрируя покорность судьбе.

На самом деле он терпеливо ждал возможности сбежать.

Собаки были самые терпеливые существа на планете. Их жизнь проходила в ожидании. Собаки ждали, когда хозяева поведут их гулять, найдут время поиграть с ними и обнимут.

Но какими бы внимательными ни были люди, бóльшая часть собачьего времени уходила на ожидание, а не на действия.

Собак это вполне устраивало. Люди были вечно чем-то заняты. Такого количества дел собакам и не снилось, хотя бывали исключения.

Фрэнк Ненавистник плюхнулся в кресло, снял телефонную трубку и стал тыкать в кнопки аппарата, набирая номер.

Когда ему ответили, Ненавистник сказал:

– Фред, я добыл нам хороший экземпляр. Золотистый. Возможно, чистопородный. Выглядит как пес с выставки.

Выслушав то, что ему говорил Фред, Фрэнк продолжил:

– Даже красть ни у кого не потребовалось. Он бродячий.

«Я не бродячий, – подумал Кипп. – Я сирота, выполняющая миссию».

– Если скрестить его с каждой золотистой сукой, какую мы сумеем найти, это будет все равно что печатный станок для денег. – Фред о чем-то спросил. – Нет, он покладистый. Будет себе жить в клетке и делать то, что скажут. Заглянешь ко мне через часик?

Ненавистник повесил трубку и посмотрел на Киппа. Теперь от него пахло еще и алчностью.

– Мой братец будет скрещивать тебя, приятель, пока ты не упадешь от усталости. Не самая плохая жизнь. Есть гораздо худшие варианты.

Братья владели «щенячьей фабрикой».

Племенные собаки на таких фабриках проводили всю жизнь в тесных клетках. Кормили их плохо. Выгуливали редко, а то и вовсе не утруждали себя выгулом. Никаких ветеринаров. Этих несчастных собак никогда не мыли, отчего их шерсть теряла блеск, а тело покрывалось блохами.

Собаки на «щенячьих фабриках» пребывали в отчаянии. С ними никто не играл, их никто не гладил. Они знали лишь жестокое обращение.

Кипп не выказал беспокойства. Он зевнул, закрыл глаза, будто собирался вздремнуть.

Похоже, наступало время, когда протоколы Мистериума позволят ему укусить Фрэнка Ненавистника.

22

Розе Леон нужно было выпить. Спиртное она употребляла нечасто, иногда позволяя себе бутылочку холодной «Короны». Но сегодня, когда она за один день превратилась из сиделки в миллионершу и опекуншу сверхсообразительного пса, ей требовалось нечто покрепче пива.

Дороти любила побаловать себя вечером одной-двумя порциями коктейля. В кабинете, под рабочим столом, у нее был холодильник и устройство для приготовления льда. В холодильнике среди прочего нашлась бутылка водки с ароматом лимона.

Роза отыскала бокал, накрошила туда льда и налила двойную порцию. Потом вернулась в вертящееся кресло и продолжила смотреть удивительные видео.

После памятного дня, когда Кипп показал, что понимает назначение часов, когда пес безошибочно подбегал ко всем предметам и местам, называемым Дороти, он целых две недели изображал туповатого щенка. Его беспокоила собственная поспешность. Нельзя было, едва появившись в доме Дороти, показывать свою истинную природу. Возможно, этого вообще не следовало делать.

В Мистериуме не существовало единого мнения насчет того, кому и когда следует показывать, кто ты есть на самом деле. Протоколы запрещали раскрываться перед людьми, от которых пахло ненавистью. Сообщать свою тайну позволялось лишь тем, кто пах добротой и любовью без малейшей примеси зависти или жадности.

Дороти, несомненно, обладала всеми необходимыми качествами, однако юный Кипп поспешил, устроив трюк с часами и всем остальным. По опыту членов Мистериума людей нужно было тщательно готовить к такому откровению. Лучше, если у самих людей возникнет подозрение (опять-таки не сразу), что их собака – нечто большее, чем просто собака.

Любовь к историям помешала Киппу сохранить свой секрет на несколько месяцев или даже лет. Дороти и ее муж Артур были заядлыми любителями чтения. Книги являлись главным украшением их дома, где убранство комнат определялось книжными стеллажами. Когда Дороти готовила еду или собирала большую картину из своих любимых пазлов, вместо музыки она слушала аудиокниги. Кипп не мог скрыть, что голос чтеца его зачаровывает. В какой бы позе он ни находился – сидя или лежа, – его глаза были неизменно устремлены на mp3-проигрыватель. Если звучала аудиокнига, он никогда не засыпал. Дороти украдкой наблюдала за ним и видела, как живо пес реагирует на неожиданные повороты сюжета. Некоторые эмоциональные сцены заставляли его тяжело дышать, скулить или, наоборот, ободряюще взвизгивать, что вполне соответствовало характеру повествования.

В один из декабрьских дней, готовя угощение к приближавшемуся Рождеству, Дороти слушала аудиозапись «Рождественской песни» Чарльза Диккенса. Чтец воспроизводил строфу «Последний из Духов», где Дух будущего Рождества переносит Скруджа в дом Крэтчита и показывает ему смерть Крошки Тима. Кипп ушел в дальний угол кухни и сел, глядя в угол и низко опустив голову. Дороти немного понаблюдала за ним, после чего остановила запись и спросила, не грустно ли ему. Кипп обернулся, посмотрел на нее и жалобно заскулил.

Слушая рассказ Дороти, Роза вспоминала, как сама была зачарована «Рождественской песнью». Она ничуть не сомневалась в правдивости слов покойной хозяйки. Дороти отличалась ясностью сознания и не была склонна ко лжи. Роза стала вспоминать свое общение с Киппом. Порой его поведение отличалось от поведения среднестатистической собаки. Иногда он соображал настолько быстро, что это даже немного пугало Розу. Интуиция подсказывала ей: странности Киппа граничат с чудом. Однако тяжелая жизнь научила ее не думать ни о какой магии в мире, а полагаться только на холодный рассудок.

Дороти продолжала рассказывать, улыбаясь во весь рот и покачивая головой: «И тогда я рассказала ему, что Дух будущего Рождества показывал Скруджу события, которые лишь могут произойти, но не обязательно произойдут. Я поставила проигрыватель на пол и уверила Киппа, что Крошка Тим не умрет, но окончание повести он услышит только в том случае, если перестанет притворяться обыкновенным псом.

Кипп подбежал к проигрывателю, встал над ним и пристально смотрел, отчаянно виляя хвостом. Я включила продолжение. Кипп прослушал всю запись, не шевельнувшись. Тем же вечером я набросала довольно примитивную схему лазерной указки с педальным управлением. Впоследствии я ее совершенствовала. Кипп мог высвечивать буквы алфавита и таким образом общаться со мной. Должна вам признаться, Роза, я чувствовала себя заколдованным ребенком или какой-нибудь малышкой из фильма Спилберга. И в то же время я задавала себе вопрос: не схожу ли я с ума? Старуха, у которой поехала крыша, отчего ей мерещится черт те что. Но если у меня и поехала крыша, то лишь в сторону фантастической правды об истинной природе Киппа».

23

Деревянный гризли был тупицей. Может, бурые и черные медведи, бродящие по калифорнийским горам, и умели соображать, но только не гризли.

Тогда какой смысл держать в хижине скульптуру этого тупицы?

Чтобы пугать постояльцев и отбивать у них желание останавливаться в этом кемпинге?

Хотя люди жили рядом с собаками тысячи лет, многое из того, что делали люди, не переставало удивлять Киппа. Громадный деревянный гризли вызывал у него такое же недоумение, как абстрактная живопись или кольца в человеческих носах.

Хуже гризли было то, что сюда ехал Фред – брат Фрэнка Ненавистника и, скорее всего, тоже Ненавистник.

Даже высокоинтеллектуальному псу нелегко убежать из тесной клетки на «щенячьей фабрике» и спастись от цепного рабства.

Поводок, привязавший Киппа к деревянному медведю, был длиною в восемь или даже десять футов. Киппу удалось повернуться и впиться в поводок зубами.

Материал поводка был жестким, но его зубы вполне выдержат. Он стал тянуть за поводок и отчаянно жевать его.

– Что ты там еще выдумал? – рявкнул с кресла Фрэнк Ненавистник.