Дин Кунц
Чужие

2
Трентон, Нью-Джерси

За несколько минут до полуночи, когда Джек Твист открыл дверь склада и вышел навстречу слякоти и ветру, из серого «форда» – фургона, стоявшего у ближайшей загрузочной рампы, появился какой-то тип. Джек не услышал, как подъезжает фургон, из-за грохота проходившего мимо товарного поезда. Вокруг склада стоял густой мрак, если не считать жалких пятен тусклого желтого света от грязных, блеклых фонарей. К несчастью, один из них находился прямо над дверями, через которые вышел Джек, и его болезненный свет доставал до пассажирской дверцы фургона, откуда появился нежданный посетитель.

У него было лицо как из разыскного фотоальбома: тяжелая челюсть, щель, служившая ртом, нос, который не раз ломали, жесткие поросячьи глазки. Один из тех послушных, безжалостных садистов, которые работали костоломами в бандах; в другие времена такие, как он, орудовали в армии Чингисхана, насильничая и мародерствуя, становились нацистскими головорезами с ухмылочкой на губах, мастерами пыточных дел в сталинских лагерях смерти, морлоками из будущего, выведенными Уэллсом в «Машине времени». Джек увидел в нем серьезную проблему.

Они напугали друг друга, поэтому Джек не поднял свой пистолет и не выпустил в ублюдка пулю тридцать восьмого калибра, хотя должен был сделать это незамедлительно.

– Ты кто такой, черт побери? – спросил морлок. Потом увидел полотняную сумку, которую Джек нес в левой руке, и опущенный пистолет в правой. Его брови взлетели вверх, и он крикнул: – Макс!

Максом, вероятно, был водитель фургона, но Джек не стал дожидаться формальных представлений. Он быстро вернулся на склад, захлопнул дверь и отступил в сторону на тот случай, если кто-нибудь решит потренироваться в прицельной стрельбе.

Свет внутри склада шел только из ярко освещенного кабинета в его дальнем конце и из расположенного на потолке ряда широко разнесенных лампочек в жестяных колпаках, горевших всю ночь. Но Джеку этого хватало, чтобы видеть лица своих товарищей – Морта Герша и Томми Суна, – которые шли следом за ним. Выглядели они вовсе не такими радостными, как минуту-другую назад.

Радостными – потому что успешно ограбили принадлежащий мафии крупный пункт перевалки денежной наличности, точку сбора наркотических денег с половины штата Нью-Джерси. Дюжина курьеров привозила на склад, обычно по воскресеньям и понедельникам, набитые наличностью чемоданы, сумки для авиапутешествий, картонные коробки, пенопластовые контейнеры для охлажденных продуктов. По вторникам бухгалтеры мафии в костюмах от Пьера Кардена прибывали для подсчета прибыли фармацевтического отдела. Каждую среду чемоданы, полные туго перевязанных пачек «зеленых», отправлялись в Майами, Вегас, Нью-Йорк и другие финансовые центры, а там инвестиционные консультанты с гарвардскими или колумбийскими дипломами по заданию мафии – или «фрателланца»^[14], как преступники называли себя, – пускали их в дело. Джек, Морт и Томми просто вклинились между бухгалтерами и финансовыми советниками и взяли себе четыре тяжелые сумки с наличкой.

– Считайте нас еще одним звеном посредников, – сказал Джек троим раскаленным от злости громилам, которые сейчас лежали связанные в кабинете.

Морт и Томми рассмеялись.

Теперь Морт уже не смеялся. Ему перевалило за пятьдесят, он успел нарастить живот-тыковку, приобрел сутулость и лысину. На нем были темный костюм, шляпа с загнутыми вверх полями и серое пальто. Темный костюм и шляпу он носил всегда, серое пальто – от случая к случаю. Ни в чем другом Джек его не видел. Сегодня на Джеке и Томми были джинсы и стеганые синтетические куртки, а Морт напоминал парня, мелькающего на заднем плане в каком-нибудь старом фильме с Эдвардом Робинсоном^[15]. Поля его фетровой шляпы утратили острую кромку и стали мягковатыми, как и сам Морт в мятом костюме. Его голос звучал устало и кисло.

– Кто там? – спросил он, когда Джек захлопнул дверь и поспешил отступить в сторону.

– Как минимум два чувака в фордовском фургоне, – ответил Джек.

– Мафия?

– Я видел только одного, – сказал Джек, – но выглядит он как результат не самого удачного эксперимента доктора Франкенштейна.

– Хорошо хоть все двери заперты.

– У них наверняка есть ключи.

Все быстро отошли от входа в глубокую тень – в проход между рядами деревянных ящиков и картонных коробок на поддонах. Вокруг них высились двадцатифутовые стены, сложенные из товаров. Склад был огромным. Здесь, под сводчатыми потолками, хранилось много чего: сотни телевизоров, микроволновки, смесители, тысячи тостеров, запасные части для тракторов, сантехнические детали, кухонные комбайны и бог знает что еще. Содержащийся в порядке, хорошо управляемый склад ночью – как и любое гигантское промышленное здание после ухода рабочих – приобретал призрачный вид. Странное шепчущее эхо гуляло по лабиринтам проходов. Снаружи усилился мокрый снег: шуршал, пощелкивал, тарабанил, шипел на черепичной крыше, словно множество неизвестных существ передвигались по балкам и внутри стен.

– Я тебе говорил, не надо злить мафию, – сказал Томми Сун, американец китайского происхождения лет тридцати, на семь лет моложе Джека. – Ювелирные магазины, бронированные машины, даже банки – нет проблем, но только, бога ради, не мафия. Глупо наносить удар по мафии. Все равно что войти в бар, набитый морскими пехотинцами, и плюнуть на флаг.

– Ты-то здесь, – заметил Джек.

– Ну да, – ответил Томми, – я не всегда логичен в суждениях.

Морт сказал безнадежным, обреченным тоном:

– Если в такое время появляется фургон, это может означать только одно: они приехали с какой-нибудь чумой вроде коки или героина. А значит, там не только водила и обезьяна, которую ты видел. Сзади, в кузове, должны быть еще два чувака с «узи» или чем-нибудь помощнее.

– Почему они не прорываются сюда с огнем? – спросил Томми.

– Насколько им известно, – ответил Джек, – нас десять человек с гранатометами. Они будут действовать осторожно.

– На машине, доставляющей наркотики, непременно есть радиосвязь, – сказал Морт. – Они уже вызвали поддержку.

– Хочешь сказать, у мафии есть фургоны с рациями, точно у какой-нибудь гребаной телефонной компании? – спросил Томми.

– Сегодня это устроено так же, как любой бизнес, – объяснил Морт.

Они прислушивались – не раздадутся ли на дальних подступах к зданию звуки, говорящие о том, что кто-то целенаправленно приближается к ним? – но слышали только стук мокрого снега по крыше.

Пистолет тридцать восьмого калибра в руке Джека внезапно показался игрушкой. У Морта был «смит-вессон М-39» калибра девять миллиметров, у Томми – «смит-вессон» модели 19 «комбат магнум», который он засунул под куртку, когда люди в кабинете были надежно связаны и все трое решили, что опасная часть работы завершена. Все они были хорошо вооружены, но противостояние людям с «узи» не сулило ничего хорошего. Джек вспомнил старые документальные фильмы, в которых безнадежно проигравшие венгры атаковали русские танки камнями и палками. В трудные моменты Джек Твист был склонен драматизировать свое положение и независимо от ситуации представлять себя в роли благородной жертвы, сражающейся с силами зла. Он знал за собой эту склонность и считал ее самым симпатичным своим качеством. Сейчас они оказались в таком опасном положении, что драматизировать его было затруднительно.

Поразмыслив, Морт, видимо, пришел к таким же выводам, потому что сказал:

– Попытка выбраться через одну из задних дверей ничем хорошим не кончится. Они уже разделились. Двое держат под прицелом передние двери, еще двое – задние.

Эти двери – как обычные, так и ворота грузовых отсеков – были единственными путями отхода. Огромное сооружение не имело ни отверстий, ни окон или вентиляционных ходов по бокам, ни подвалов – а значит, ни подвальных выходов, ни хода на крышу. Готовясь к ограблению, они изучили подробный план здания и теперь понимали, что оказались в ловушке.

– Что будем делать? – спросил Томми.

Вопрос был обращен к Джеку Твисту, а не к Морту, потому что организатором ограбления, в котором Томми принял участие, был Джек. Случилось непредвиденное событие, требовавшее импровизации, и от Джека ожидали блестящих идей.

– Слушайте, – сказал Томми в попытке предложить блестящую идею, – а почему бы нам не выйти тем же путем, каким мы вошли?

Они проникли в здание, использовав разновидность троянского коня, – другого способа преодолеть изощренную систему безопасности, включавшуюся по ночам, не было. Склад служил прикрытием для нелегальной наркоторговли, но он был к тому же реальным, функционирующим, прибыльным складом. Сюда регулярно свозилась на временное хранение продукция законно работавших предприятий, когда случалось затоваривание. Поэтому Джек, пользуясь домашним компьютером и модемом, вошел в компьютерные системы склада и одного из его солидных клиентов и создал электронный файл, предписывающий доставить громадный короб, который привезли этим утром, выгрузили и разместили согласно инструкции. Джек, Морт и Томми находились внутри короба, который имел пять скрытых выходов: они могли выйти из него, даже будучи заблокированы с четырех сторон другими грузами. Тем вечером, вскоре после одиннадцати, они вышли и застигли врасплох сидевших в кабинете крутых ребят, уверенных в своей эшелонированной охранной системе, которая заблокировала двери и превратила склад в неприступную крепость.

– Мы можем забраться в короб, – предложил Томми, – а когда они войдут и не обнаружат нас, то свихнутся, пытаясь понять, как мы отсюда выбрались. Завтра к вечеру накал страстей спадет, мы выберемся из короба, а потом и со склада.

– Не пройдет, – мрачно сказал Морт. – Они сообразят, что мы здесь. Будут искать, пока не найдут.

– Не пройдет, Томми, – согласился Джек. – Вот что я попрошу вас сделать…

Он быстро составил план бегства, и все трое тут же приступили к его выполнению.

Джек и Морт потащили четыре тяжелые сумки с деньгами к южному выходу из длинного здания. Сухой звук волочения сумок по бетонному полу эхом отдавался в морозном воздухе. В дальнем конце здания находились товары, подготовленные к отправке, – здесь, на внутренней перевалочной парковке, стояли машины, которые утром следовало загрузить первым делом. Джек и Морт не прошли и половины пути по лабиринту – до машин оставалось полквартала, если мерить в городских кварталах, – когда тусклый свет на складе погас и все погрузилось в непроницаемую тьму. Пришлось ждать, пока Джек не включит свой фонарик, после чего они смогли двинуться дальше.

Держа в руке фонарик, Томми присоединился к ним и взял у Морта одну из сумок.

Стук мокрого снега по крыше начал понемногу стихать, по мере того как буря шла на убыль, и Джеку показалось, что он услышал снаружи скрежет тормозов. Неужели подкрепление прибыло так быстро?

В загрузочной зоне склада стояли четыре фуры: «питербилт», «уайт» и два «мака», все – передом к воротам погрузочной площадки.

Джек подошел к ближайшему «маку», бросил свою сумку с деньгами, встал на подножку, открыл дверцу, осветил фонариком приборную панель. Из замка зажигания торчали ключи. Он ожидал этого. Служащие склада не сомневались в эшелонированной системе защиты, не верили, что им грозит опасность и один из грузовиков ночью могут угнать.

Джек и Морт осмотрели другие машины. То же самое – ключи в замках зажигания. Они завели двигатели.

В кабине первого «мака» за сиденьями имелось спальное место: один из дальнобойщиков мог спать, пока за рулем сидит его напарник. Томми Сун положил туда четыре сумки с деньгами.

Когда Джек вернулся в «мак», Томми только что закончил загружать сумки. Джек сел за руль и выключил свой фонарик. Морт сел на пассажирское место. Джек завел двигатель, но фары включать не стал.

Теперь двигатели всех четырех грузовиков шумно работали на холостом ходу.

Томми с фонариком в руке побежал к самым дальним из четырех подъемных дверей внутренней погрузочной зоны, нажал кнопку, и дверь медленно поползла вверх. Джек со своего высокого сиденья внимательно наблюдал за тем, как ворота неторопливо поднимаются. Томми поспешил назад, его продвижение вдоль наружной стены можно было отследить по прыгающему лучу фонарика, правой рукой он на бегу нажимал кнопки подъема ворот. Выключив фонарик, он бросился к «маку», и все четыре двери медленно поползли вверх со скрежетом и стуком.

Морлоки снаружи знали одно: ворота поднимаются, двигатели работают. Но они видели только темноту внутри склада и, пока там не было света, не могли знать, какой из грузовиков предназначен для бегства. Они могли изрешетить все четыре из своих автоматов, но Джек рассчитывал выиграть несколько драгоценных секунд, прежде чем противники прибегнут к этому крайнему средству.

Томми забрался в кабину «мака» и захлопнул за собой дверцу, Морт оказался зажат между ним и Джеком.

– Чертовы ролики, как медленно крутятся, – сказал Морт, глядя на неспешно двигающиеся к потолку ворота, за которыми постепенно открывалась исхлестанная мокрым снегом ночь.

– Пробей их к дьяволу, – предложил Томми.

Джек пристегнул ремень безопасности и сказал:

– Не буду рисковать. Эти ворота могут поставить нас на дыбы.

Ворота открылись на одну треть.

Джек, ухвативший баранку двумя руками, увидел какое-то движение в темном снежном мире, где несколько тускловатых наружных фонарей почти не рассеивали ночную мглу. По мокрому, обледеневшему асфальту слева направо, скользя и спотыкаясь, пробежали двое вооруженных людей, в руках одного, кажется, был «узи». Они пригибались, чтобы не стать хорошей мишенью, и в то же время, стараясь не упасть, кидали взгляды в сторону черного пространства склада за поднимающимися дверями, но пока не решались открыть беспорядочную пальбу.

Первая дверь – та, что была перед Джеком, – поднялась уже наполовину.

В этот же момент слева, откуда выбежали двое в капюшонах, появился серый «форд»; его покрышки срывали серебристые перья с наледи. Вихляя, машина остановилась между вторым и третьим пандусом, заблокировав выезды. Ее передние колеса были подняты на нижний край третьего пандуса, так что фары высвечивали четвертый подъезд и кабину грузовика, явно пустую.

Ворота перед Джеком поднялись на две трети.

– Пригнитесь! – приказал он.

Морт и Томми пригнулись как можно ниже, Джек тоже склонился над рулем. Тяжелая панель, состоящая из множества отсеков, еще не до конца убралась, но он подумал, что при небольшом везении проскользнет наружу. Он быстро отпустил педали тормоза и сцепления и нажал на газ.

Как только «мак» тронулся с места, те, кто находились снаружи, поняли, что прорыв совершается через первые ворота, и тишину ночи нарушила автоматная очередь. Проехав ворота и направив машину вниз по бетонному пандусу, Джек слышал, как пули попадают в «мак». Но ни одна из пуль не пробила кабину и не разбила лобового стекла.

Еще один фургон – «додж» – появился у подножия склона, пытаясь преградить им путь. Подкрепление действительно прибыло. Джек не стал тормозить, а вместо этого прибавил газа, мчась вниз по пандусу, и усмехнулся при виде искаженных ужасом лиц людей в «додже»: массивная решетка радиатора ударила по их машине. От удара фургон отбросило так, что он перевернулся набок и проскользил футов пятнадцать-двадцать по щебню.

От удара Джек резко дернулся, но ремень безопасности удержал его. Морта и Томми тоже швырнуло вперед, на нижнюю часть приборной панели, в тесное пространство внизу. Они вскрикнули от боли и злобы.

Чтобы осуществить этот маневр, Джек был вынужден спуститься по пандусу быстрее чем следовало, и теперь, когда он попытался свернуть влево, на полосу, уводившую прочь от склада, машина накренилась и стала вилять, угрожая сделаться неуправляемой или перевернуться, как «додж». Джек выругался, изо всех сил вцепился в руль, выровнял грузовик. Это потребовало от него таких усилий, что ему показалось: еще немного – и руки вырвет из плеч. Наконец он вырулил на полосу.

Впереди он увидел троих, стоявших у темно-синего «бьюика»; по меньшей мере двое были вооружены. Джек направил машину на них, и те открыли огонь. Один целился слишком низко, пули высекли искры из решетки радиатора в верхней ее части. Другой стрелок направил ствол слишком высоко – его пули отрикошетили от козырька над лобовым стеклом. Один из двух пневматических гудков оторвался, упал, ударился об окно, повис на проводах. Джек уже почти добрался до «бьюика», и бандиты поняли, что он собирается его сбить, поэтому прекратили стрелять и бросились врассыпную. Джек вел громадную машину, как танк, и ударил «бьюик» в бок, отчего легковушку отбросило в сторону. Он продолжил движение, оставил позади склад, приблизился к другому, миновал и его, продолжая ускоряться.

Морт и Томми со стонами уселись обратно на сиденье. Обоим досталось. У Морта из носа шла кровь, у Томми была рассечена бровь, но серьезных повреждений никто не получил.

– Почему любая операция идет наперекосяк? – мрачно спросил Морт гнусавым из-за разбитого носа голосом.

– Ничего не пошло наперекосяк, – возразил Джек, включив дворники, чтобы сбросить сверкающие снежинки с лобового стекла. – Просто все оказалось чуть более нервным, чем мы предполагали.

– Ненавижу нервничать, – сказал Морт, поднося платок к носу.

Джек посмотрел в боковое зеркало на оставшийся позади склад мафии и увидел, как разворачивается «форд», чтобы пуститься в погоню за ними. «Додж» и «бьюик» он вывел из строя – теперь неприятности мог доставить только «форд». Уйти от погони не было ни малейшей надежды. Дороги покрывала предательская пленка льда, а Джек почти не водил такие громадные машины и не мог выжать из грузовика максимум при таких обстоятельствах.

Еще его беспокоило неприятное высокое дребезжание, доносившееся из моторного отсека после столкновения с фургоном и «бьюиком». Кроме того, откуда-то доносилось шипение. Если «мак» выйдет из строя, они окажутся в безвыходном положении и, вероятнее всего, погибнут в перестрелке с морлоками.

Вокруг была обширная промышленная территория – склады, упаковочные предприятия, фабрики. До ближайшей городской улицы – больше мили. На нескольких фабриках работали ночные смены, но главная дорога, по которой они мчались, была пуста.

Поглядывая в зеркало, Джек видел «форд» у них на хвосте – расстояние быстро сокращалось. Джек резко свернул вправо, на дорогу, идущую вдоль фабрики с вывеской: «ПЕНОУПАКОВКА ХАРКРАЙТ ПОД ЗАКАЗ».

– Ты куда, черт тебя дери? – спросил Томми.

– Нам от них не уйти, – объяснил Джек.

– И противостоять им мы не можем, – проговорил Морт через окровавленный платок. – С пистолетом против «узи» не попрешь.

– Доверься мне, – сказал Джек.

«Пеноупаковка Харкрайт под заказ» не работала в ночную смену.

У задней стены здания Джек свернул налево, на стоянку грузовиков, сквозь мокрый снег, который под большими фонарями казался расплавленным золотом. Два десятка трейлеров без кабин стояли ровными рядами, как обезглавленные доисторические звери, окрашенные в горчичный цвет падающим натриевым светом. Он развернул машину широким кругом, подогнал ее вплотную к задней стене фабрики, погасил фары и поехал параллельно зданию, направляясь обратно к дороге, которая вела на стоянку и по которой он только что приехал. Он затормозил на углу, вплотную к заводской стене, под прямым углом к ответвлению дороги.

– Приготовьтесь, – сказал он.

Морт и Томми уже знали, что будет дальше. Их ноги были прижаты к приборной доске, а спины – к спинке сиденья, для защиты от удара.

Не успел Джек затормозить на углу здания – «мак» застыл, как кошка, ожидающая мышь, – как на дороге появилось зарево. Свет приближался справа, от фасада здания: самые дальние лучи фар невидимого, но приближающегося фургона «форд». Свечение становилось все ярче и ярче, и Джек напрягся, пытаясь дождаться последнего момента, прежде чем свернуть на дорогу. Теперь свечение превратилось в два четко различимых параллельных луча, пронзивших морду «мака», и лучи стали очень яркими. Наконец Джек резко нажал на акселератор, и «мак» рванулся вперед, но это был большой грузовик, не слишком быстрый. «Форд», двигаясь быстрее, чем Джек ожидал, пронесся мимо угла, прямо перед носом «мака», и Джек рванулся вперед, успев зацепиться только за его заднюю часть. Но этого было достаточно, чтобы маленький фургон завертелся. Он развернулся на 360 градусов, затем еще раз, на ледяной поверхности парковки, прежде чем врезаться носом в один из грузовых трейлеров горчичного цвета.

Джек не сомневался: ни один человек в «форде» сейчас не в состоянии выскочить из побитой машины и начать стрельбу. Он развернул «мак» и направил его назад, мимо фабрики. Добравшись до главной дороги, он свернул направо, в сторону, противоположную той, где вдалеке виднелся склад «фрателланцы», к выезду из промышленной зоны, за которым начинались городские улицы.

Никто их не преследовал.

Джек проехал три мили по дороге, что вела к заброшенной автозаправке «Тексако» – они проверили ее несколько дней назад, – свернул к недействующим колонкам и остановился позади них, у маленького обветшалого сооружения.

Как только Джек остановил машину, Томми Сун распахнул дверцу со своей стороны, выпрыгнул на землю и пошел в темноту – в район, где обитала самая бедная часть среднего класса, в трех кварталах от заправки. Джек, Томми и Морт в понедельник оставили там грязный, ржавый, побитый «фольксваген-рэббит». Машина была куда новее, чем казалась снаружи. В ней они должны были вернуться на Манхэттен, где собирались бросить ее.

Кроме того, в понедельник они припрятали внутри промышленной зоны, в двух минутах ходьбы от склада мафии, неотслеживаемый «понтиак», собираясь погрузить в него мешки с деньгами, а потом приехать сюда и пересесть на «рэббит». Но сейчас на повестке дня стоял другой способ транспортировки, и «понтиаку» было суждено догнивать там, где его оставили.

Джек и Морт вытащили сумки с деньгами из «мака» и поставили их у боковой стены постройки. Наклонно падавшая снежная крупа начала образовывать корку на полотне. Морт вернулся в кабину и протер все поверхности, к которым они могли прикасаться.

Джек стоял у сумок, поглядывая из-за «мака» на улицу, по которой время от времени проезжали машины. Никого из водителей не интересовал грузовик, стоящий на давно заброшенной заправке. Но если бы вдруг появился полицейский патруль…

Наконец из боковой улочки выехал Томми и вскоре остановился между двумя рядами колонок. Морт схватил две сумки, потащил к машине, поскользнулся, упал, поднялся на ноги, снова побрел к «рэббиту». Джек с двумя другими сумками двигался осторожнее, и, когда он подошел к «фольксвагену», Морт уже опустился на заднее сиденье. Джек поставил две последние сумки рядом с ним, захлопнул дверцу, сел впереди, рядом с Томми.

– Бога ради, езжай медленно и осторожно, – сказал он.

– Можешь не сомневаться, – ответил Томми.

Когда они тронулись с места, машина забуксовала между колонками, а когда выехали с заправки на улицу, принялась рыскать, прежде чем шины сцепились с дорожным покрытием.

– Ну почему любая операция идет наперекосяк? – пожаловался Морт.

– Ничего подобного, – ответил Джек.

«Рэббит» попал в рытвину, и его стало сносить на припаркованную машину, но Томми вывернул рулевое колесо в сторону заноса и выровнял легковушку. Они продолжили движение, еще немного сбросив скорость, выехали на шоссе и поднялись по въезду, над которым висел знак «НЬЮ-ЙОРК-СИТИ».

Когда они уже добрались до вершины въезда и колеса, провернувшись на месте в последний раз, наконец надежно сцепились с дорогой и вынесли их на шоссе, Морт произнес:

– Ну почему непременно должна была пойти эта снежная крупа?

– На этих полосах много соли и крошки, – отозвался Томми. – Теперь все будет в порядке до самого города.

– Посмотрим, – мрачно сказал Морт. – Какая ужасная ночь! Боже милостивый…

– Ужасная? – повторил Джек. – Ужасная. Морт, тебя никогда, даже через тысячу лет, не примут в клуб оптимистов. Да бога ради, мы все теперь миллионеры. У тебя там целое состояние!

Морт удивленно моргнул под полями шляпы, с которых капал растаявший снег:

– Ну, тогда, пожалуй, хоть что-то.

Томми Сун рассмеялся.

Джек рассмеялся. И Морт тоже. Джек сказал:

– Мы такого банка в жизни не срывали. И никаких налогов.

Неожиданно все показалось невыносимо смешным. Они пристроились в сотне ярдов за снегоочистителем с мигающими желтыми маячками и, расслабленно тащась позади него на безопасном расстоянии, принялись весело вспоминать самые острые моменты своего бегства со склада.

Позже, когда напряженность немного спала и легкомысленный смех сменился довольными улыбками, Томми сказал:

– Джек, если честно, работа просто первоклассная. Доставка короба через компьютер, эта электронная штуковина, чтобы не взрывать сейф, а просто открыть… Ты отличный организатор.

– Не просто отличный, – добавил Морт. – Настоящий художник. На моем счету много ограблений, нас не раз припирало, но такого я не видел никогда. Ты быстро соображаешь. Вот что я скажу, Джек: если бы ты решил применить свои таланты в нормальном мире на доброе дело, даже представить не могу, кем бы ты стал.

– Доброе дело? – сказал Джек. – Разве разбогатеть – не доброе дело?

– Ну, ты понимаешь, что я имею в виду, – проговорил Морт.

– Я не герой, – сказал Джек. – Я не хочу иметь ничего общего с нормальным миром. Там одни лицемеры. Говорят о честности, правде, правосудии, социальном сознании… но большинство из них думают только о себе. Они никогда в этом не признаются, и поэтому я их не выношу. А я признаюсь, что забочусь только о себе. И пошли они все к черту! – Джек услышал, как меняется его тон, из удивленного становясь негодующим, но ничего не мог поделать. Он сердито уставился на дорогу за мокрым лобовым стеклом с постукивающими дворниками. – Доброе дело, да? Если потратить жизнь, сражаясь за добрые дела, так называемые добрые люди наверняка разобьют тебе сердце. Пошли они в жопу!

– Не хотел задевать тебя за живое, – произнес Морт, явно удивленный.

Джек ничего не ответил. Его захлестнули горькие воспоминания. Две или три мили спустя он тихо проговорил:

– Я не какой-то там герой, черт побери.

Потом, когда он станет вспоминать эти свои слова, у него будет возможность задаться вопросом: «Как я так ошибался на свой счет?»

Было час двенадцать минут ночи. Среда, 4 декабря.