Диана Рымарь
Притворись, что любишь
Сейчас их закроют, и потом жди милости от Рыкова. Ну уж нет.
– Так как? – обратился он к ненавистному юнцу. – Денег хочешь?
– Я братанов не продам!
– А я много дам, всем хватит! – продолжил он их соблазнять. – И братанам, и тебе. Вам всего-то нужно связаться с одним человеком. Он переведет деньги, вы нас отпустите. Все довольны.
Двое из ларца переглянулись. Хряк грозно зарычал на подчиненных:
– Хватит его слушать! Боссу это не понравится. Потом знаете, что будет.
– Вам-то какое дело, понравится ему или нет? – продолжал провоцировать их Кирилл. – Всю жизнь собираетесь бегать на побегушках? Реальное дело предлагаю.
– Закрой пасть! – гаркнул Хряк и показал пистолетом на выход. – Пошли.
Все трое шустро скрылись на лестнице. Дверь с грохотом закрылась.
– Как думаешь, они послушают? – спросила Кира.
– Это неважно, – ответил он. – Главное, теперь сто раз подумают, прежде чем нас тронуть. Нам просто нужно продержаться какое-то время. Протянем до утра, там, глядишь, отец забеспокоится. Нас найдут, милая! Рыкову, конечно, вряд ли есть дело до денег, но сообщники наверняка теперь не дадут ему так просто нас прикончить. Вряд ли он пойдет против троих.
Жена кивнула и немного воспрянула духом, а Кирилл начал молиться, чтобы Рыков про них этой ночью не вспомнил. Через некоторое время адреналина в крови поубавилось, навалилась слабость. Затылок продолжал пульсировать отголосками боли. Захотелось спать.
Он не знал, сколько прошло времени, прежде чем услышал шаги наверху.
«Только не сюда!» – взмолился он и глянул на жену. Та тоже услышала шум. Встрепенулась и испуганно посмотрела на Кирилла.
– Не бойся, милая, – ободрил он ее, услышав скрежет отпираемого замка. – Как-нибудь выкрутимся. Я тебя прошу, молчи, кто бы что ни говорил. Только хуже сделаешь.
Медленно открылась дверь. Зашел Рыков.
«Сука, ну что ж тебе не спится! Повалялся бы до утра, а там, глядишь, и взяли бы тебя тепленьким прямо в постели», – Кирилл досадливо сплюнул.
Рыков, широко улыбаясь, оглядел пленников. Кирилл подметил, что тот сменил джинсовый костюм на спортивный.
– Соскучился? – протянул он вальяжно и уселся за стол напротив них. Смахнул несколько коробок на пол, достал из-за пазухи пистолет и, поиграв им немного, положил рядом.
«Макаров», – подумал Кирилл. Он паршиво разбирался в оружии, не любил его и держал в руках только в армии. Но этот образец стараний российских оружейников всё же признал.
При виде оружия Кира вжалась в стул. Рыков метнул в нее взгляд, потом лениво развалился на стуле и обратился к Кириллу:
– Ну что, Трубачёв, удобно ли сидится? – спросил он с притворной заботой. – Мне вот восемь лет неудобно сиделось.
– Что, с пистолетом смелый? А ты попробуй без. Слабо? – поддел его Кирилл. – Ударил втихаря, связал меня и беспомощную девчонку и чувствуешь себя героем. Ты с детства такой трус?
Рыков лишь улыбнулся и полностью проигнорировал провокацию.
– Надо же, голос прорезался. Слабо тебя Вепрь стукнул. Может, мне постучать? У меня и железная бита есть. Но это потом, – пообещал он, благосклонно махнув рукой. – Эх, как всё удачно получилось. Два зайца одним выстрелом. Думал, тебя еще долго заманивать придется.
– Слушай, а с чего такие сложности? В ресторан ее позвал, – Кирилл мотнул головой в сторону жены. – Официантов подкупил. Не проще было из дома забрать? Меньше шума. Покрасоваться хотел?
Улыбка мгновенно сбежала с лица Рыкова. Он зло глянул на Киру и зашипел:
– Эта курица должна была пойти со мной добровольно. Такой план сорвала, дура безмозглая… Ну ничего, мы переиграем!
Потом снова надел на лицо довольную ухмылку и стал хвастаться:
– Ты ведь и не догадывался, что был у меня под колпаком. Вы с Хлебовым как последние идиоты повелись на мою смерть. Я со смеху умирал, наблюдая, как твой сыскной пес суетился в доме моих родственничков.
– Ради своего исчезновения ты угробил троих! – воскликнул Кирилл. – Кошмары по ночам не мучают?
– А тебя? – Рыков скосил на него глаза и серьезно заявил: – Эти люди послужили правому делу! Они должны были умереть, чтобы я мог отомстить.
– Ты псих! – бросил Кирилл громко.
Он ужаснулся, осознав, что тот действительно верит в то, что говорит. Даже считает справедливым, что кто-то отдал жизнь во имя его целей. Впрочем, Кирилл и раньше знал, что Рыков лишен чувства жалости.
– Ты думал, я спущу тебе с рук убийство моей жены?! – продолжал он зло.
Кира встрепенулась и удивленно уставилась на Рыкова, потом перевела взгляд на Кирилла.
Бывший майор приосанился, криво усмехнулся и обратился к ней:
– Ты ей не рассказывал эту часть своей биографии? Цыпа, ты вышла замуж за убийцу!
Кира захлопала ресницами, но ничего не ответила. Рыков продолжил обличительную речь:
– Одиннадцать лет назад твой муж сел за руль пьяным и сбил мою жену! Благодаря папиным деньжатам он мало того, что откупился, так еще меня к этой истории приплел! Это благодаря ему я безвинно сидел восемь лет за решеткой, а моя жена гнила в могиле!
– Ничего не путаешь? – не выдержал Кирилл. – Да, я ее сбил. Но ты вспомни, почему она оказалась на дороге. От тебя, ублюдка, бежала! Ты же ее внутренности в отбивную превратил! Она уже умирала, когда попала под машину! Ты вообще отчет патологоанатома читал? Если нет, так могу посодействовать. Много нового узнаешь!
– Какая мне разница, что этот козел-патологоанатом написал в отчете под диктовку твоего папочки! – заорал Рыков. – Я не такой дурак, чтобы поверить листку бумаги.
Кирилл громко вздохнул и покачал головой.
– Хочешь сказать, что не трогал ее в тот вечер? – потом углядел на лице бывшего майора слабую тень вины. – Зачем ты ее так сильно избил? Что вообще может сделать женщина, чтобы заставить мужчину так над собой издеваться? Изменила? Уйти хотела? Ужин спалила?
Лицо Рыкова дернулось при упоминании испорченного ужина. Кирилл готов был поклясться, что попал в точку.
«Бедная женщина. Сколько же она от него натерпелась!» – думал он, буравя заклятого врага взглядом.
– Вранье! – с маниакальным упорством продолжал настаивать Рыков. – Ты ее убил и отправил меня за решетку! Пришло время платить!
Кирилл хмуро уставился на похитителя и спросил:
– Что так затянул с оплатой? Прошло три года, как ты свободен. Если такой верткий, отчего меня сразу не убил?
– Нет, сука, смерть для тебя слишком мягкое наказание! Ты должен был пройти через всё, что прошел я!
Рыков вскочил со стула и стал прохаживаться перед пленными, поигрывая пистолетом.
– Как же интересно было копаться в твоей жизни… Я следил за тобой несколько месяцев, пока решал, как бы побольнее тебя уколоть. Удивительно, что твоя пронырливая домработница так и не нашла в доме ни одной из камер. Что взять с деревни… Кстати, ты сам подсказал мне идею! Поначалу я думал забрать лишь твою жену, но ты не очень-то о ней заботился. Тебя волновала лишь дочка и то, что находилось в брюхе у твоей благоверной. Поэтому я решил забрать у тебя всех троих. Ты старательно облегчал мне работу. Я и не думал, что втереться в доверие к твоей жене будет так просто. Ты практически отдал ее мне в руки.
– Вы двуличный тип! – воскликнула Кира. – Как вы могли использовать мое положение в таких низких целях?!
Рыков лениво повернулся в ее сторону и засмеялся:
– С чего я должен жалеть сучку, которая была достаточно глупа, чтобы связаться с этим убийцей? – продолжил он как ни в чем не бывало.
– Но вы же нам помогали! Поддерживали! Зачем? – не унималась Кира.
– Всё очень просто, цыпа! Я помогал тебе с работой, чтобы у тебя даже мысли не проскочило вернуться в дом Трубачёвых. Голод и безденежье могли заставить тебя с ним связаться, – он указал на Кирилла. – А мне надо было, чтобы ты жила тихо-мирно.
– В чем гениальность твоего плана? – не выдержал Кирилл. – Хотел, чтобы дети росли без меня? Всё?
– Ты должен был до дна испить горькую чашу утраты! Я отвел тебе на это восемь лет. Как и ты мне в свое время. Через восемь лет я бы позволил тебе найти семью, а потом забрал бы их уже навсегда. Вот тогда ты бы по-настоящему понял, что такое потеря! Говорят, нет ничего хуже, чем смерть детей. Я решил, что эта боль как раз для тебя! Достойная месть для такой сволоты, как ты, не находишь? Но ты умудрился найти их раньше…
Рыков подошел к Кире вплотную и схватил за подбородок, заставляя посмотреть в лицо.
– Что я говорил тебе делать, если объявится Трубачёв?! – заорал он на нее. – Ты должна была сразу со мной связаться! Вместо этого ты позволила ему видеться с детьми, а мне ни слова! Если бы я вчера не позвонил, так и сидела бы молча?! Ну? Отвечай!
Он пнул ногу пленницы увесистым ботинком. Кира сдавленно охнула.
– Не трогай ее, сука! – зарычал на него Кирилл.
– Не трогать? – Рыков хищно оскалился. – Это вряд ли!
– Если ты ее убьешь, – быстро заговорил Кирилл. – Я костьми лягу, но ты ни копейки за меня не получишь! Думаю, это не обрадует твоих сообщников. Они, поди-ка, уже шкуру неубитого медведя делят?
– Хорошо ты по ушам им проехался, – с некоторой досадой бросил Рыков. Потом снова хищно улыбнулся: – Любишь ее? Вижу, что любишь! Я не убью ее… и тебя не убью. Я даже отпущу вас. Только вот к концу этой ночи вы оба будете мечтать о смерти! Возможно, после всего ты всё еще будешь ее любить. Только вот она на тебя даже смотреть не сможет!
– Что ты задумал? – с тревогой спросил Кирилл.
Рыков отошел от Киры, искренне наслаждаясь эффектом, который произвели его слова. Сел за стол и, переводя взгляд с Киры на Кирилла, ответил:
– Никогда не понимал, что люди находят в таких уродках. Хоть блондинистый цвет сменила, а то смотреть было страшно. Непонятные кудри торчат в разные стороны, как болонка. Такая же мелкая, ноги как спички… Мозгов нет…
Кирилл глянул на испуганную жену и удивился, как кому-то может не понравиться ее хорошенькое личико и ладная фигура. Ноги ее ему всегда очень нравились. Совсем не спички! В ней вообще не было ничего, что могло бы не понравиться нормальному здоровому мужчине. И с мозгами всё в порядке. Логика, конечно, временами хромает. Но на то она и женщина.
– Что ты в ней нашел, Трубачёв? – продолжил Рыков, приподняв одну бровь. – Трахается хорошо? Проверим! Моим ребятам она очень понравилась! Хочешь, могу пустить тебя первым. На правах мужа.
Кирилл заметил, как с лица жены исчез какой-либо цвет, даже губы побледнели. Он невольно дернул руками. Наручники звякнули.
– Что же ты творишь, падаль! Это даже для тебя слишком! – процедил он, чувствуя себя как никогда беспомощным.
Рыков как обычно пропустил оскорбление мимо ушей и заулыбался еще шире.
– Нет, это не слишком. Это даже не в самый раз! Кстати, спасибо, что напомнил. Надо бы ее перед употреблением подготовить! А то бледная какая-то, бесцветная… Ни синяка, ни кровинки на лице. Нужно срочно поправлять дело!
В этот момент в коридоре снова раздались шаги. Вскоре в помещении появился один из сообщников Рыкова:
– Ну, долго еще? – нетерпеливо спросил он, подходя к столу. – Я уже заждался.
– Ты как раз вовремя, Вепрь, – похвалил его бывший майор. – Посмотри на цыпу, правда, бледная какая-то?
Тот кивнул. Кирилл прошипел, задыхаясь от злости:
– Только посмей! Я тебя с того света достану! По косточкам разберу!
– Смотри, как бы самого не разобрали, – тут же отозвался Рыков. – Но ты прав! Негоже нам бить чужую жену. Ты сам это сделаешь!
– Не дождешься!
– А если колено прострелю? – Рыков направил пистолет в сторону Кирилла.
– Да хоть два! Этому не бывать.
– А если ей? – спросил он, переводя дуло.
– Не надо в коленку, – вдруг очнулся Вепрь, замахав руками. – Тогда раком не сможет стоять. Это ж половина кайфа! Давай я ее сам отрихтую? Делов-то…
И сделал шаг вперед. Пока он шел, Кира устремила на мужа полный мольбы взгляд и тихонько простонала:
– Кирилл, лучше ты, чем он.
– Дама сказала свое слово, – довольно подметил Рыков. – Вепрь, притормози коней. Ну, Трубачёв, что скажешь? Мы тебя развяжем, а ты нам ее подготовишь. Вепрь, развяжи их!
Кирилл молча наблюдал, как Вепрь-Хряк полоснул ножом по веревкам, что удерживали Киру на стуле, но руки не развязал.
– Хороша конфетка, – проговорил он с сальной ухмылкой, якобы ненароком проведя рукой по ее бедру, когда срезал веревки с ног.
Кира лишь болезненно сморщилась, но промолчала. Вепрь двинулся к Трубачёву. Сначала освободил ноги, потом снял наручники. Сразу поспешил обратно к столу, сел рядом с Рыковым.
– Не боишься отпускать? – спросил Кирилл, потирая затекшие руки.
Хотел немного потянуть время, чтобы придумать хоть какой-то выход из положения. В голове как назло было совершенно пусто. Ни одной идеи.
– Ой, нашел кого бояться, – усмехнулся Рыков. – Думаешь, раз тягаешь в спортзале железки, так сразу Рэмбо? Никакой ты не Рэмбо! Попытаешься дернуться не в том направлении, словишь пулю. Мишень ты большая, а я стрелок неплохой.
Кирилл встал, покрутил головой, разминая шею. Повернулся к жене. Та сидела на месте ни жива, ни мертва. Смотрела на него преданно, как щенок. Пока преодолевал те несчастные несколько метров, что их разделяли, казалось, постарел лет на десять.
«Как же я могу ее ударить? Я не могу», – думал он, с невероятным сожалением вглядываясь в ее лицо.
– Что застыл, Трубачёв? Только не говори, что никогда не хотел ее треснуть как следует, – подначивал его Рыков. – Все бабы на это напрашиваются! Твоя так просто жаждет!
Кира зажмурилась, готовясь к неминуемому. Кирилл услышал сухой клацающий звук взводимого курка. Понял, что время на исходе, подошел к жене вплотную.
– Прости! – сказал он с чувством.
Кира вздрогнула, когда он взял ее за плечи. Наклонился, поцеловал в щеку. Услышав за спиной грозный оклик, быстро шепнул на ухо:
– Притворись, что вырубил.
И с размаху врезал ей кулаком в район виска. Кира упала со стула безвольной куклой и осталась лежать на месте без движения.
Он не знал, услышала ли она его. Притворяется или правда в нокауте. Времени на раздумья не было, поэтому это было единственное, что пришло ему в голову. Надеялся, что всё же ударил не слишком сильно, ничего ей не повредил.
«Может, не притворяется? Может, и правда не рассчитал с ударом? Много ли ей надо», – метались в голове беспокойные мысли.
Времени на сожаления не было. Он развернулся к Рыкову, надев маску безразличия, заговорил:
– Так нормально?
Потом усмехнулся.
– Кстати, некрофилией твои дружки увлекаются? Весело им будет развлекаться с бесчувственной девчонкой? После такого она еще долго не встанет, если встанет.
– Думаешь, самый умный? – зло бросил Рыков и вскочил с места. – Вепрь, проверь девку. А ты отойди!
Вепрь с опаской обошел стол и двинулся к пленнице. Но Кирилл и не думал отходить. Трогать жену он никому не позволит!
– В сторону! – скомандовал Рыков, когда Вепрь приблизился к парочке на расстояние в несколько метров.
Время замедлило бег. Секунды вдруг стали минутами. Кирилл понял – сейчас или никогда. Вскользь заметил, как Рыков прицеливается. Схватил стул, на котором еще недавно сидела Кира, и со всего размаху швырнул его в Вепря. Первый выстрел просвистел над головой. Кирилл чудом успел пригнуться. Увидел, как стул врезался в Вепря. Тот успел прикрыть голову руками, но это его не спасло. Одна ножка угодила ему в нос, раздался приятный уху чавкающий звук. При падении Вепрь даже не охнул – свалился как кегля.
Кирилл рванул в сторону от стола, справедливо полагая, что целиться в бегущую мишень Рыкову будет сложнее. Снова выстрел. Левую руку обожгло каленым железом, но боли не было. В доли секунды Кирилл преодолел расстояние до стола, перепрыгнул и бросился на Рыкова. В этот момент тот выстрелил в третий раз, но выстрел ушел слишком высоко. Рыков попал в единственную лампу, что освещала комнату. Та брызнула осколками и погасла. Комната погрузилась во тьму. Но Кирилл уже повалил бандита на пол. Темнота совсем не помешала ему со всей дури врезать кулаком Рыкову в лицо.
При падении пистолет отлетел куда-то в сторону. Рыков метался, силясь скинуть превосходящего весом противника.
– Слезь, тварь! – зашипел он.
– Ага, щас! – взревел Кирилл, награждая физиономию недруга новыми ударами.
Почувствовал, как Рыков сомкнул руки на его шее. Но продолжал с наслаждением вминать кулак в его челюсть, нос, ухо. Хватка Рыкова быстро ослабла. Руки упали на пол. Кирилл понял, что противник потерял сознание, но остановился еще не скоро. Выпустив пар, он обхватил голову Рыкова двумя руками и с удовольствием стукнул ею об пол.
– Сдохни, сволочь! – прошипел он.
На всякий случай перевернул Рыкова на живот и стал связывать руки его же спортивной курткой, хоть и сомневался, что тот вообще очнется.
«Рано расслабляться», – думал он, затягивая узел.
Наверху еще два бандита. Интересно, есть ли у них оружие? У Хряка было, как и у Рыкова. Наверняка и у них есть.
Затем услышал выстрелы где-то в глубине здания и бодрый топот в коридоре. Дверь распахнулась, и в помещение ворвалось сразу два фонарных луча.
– Слезь с него, падла! – заорал кто-то зычным голосом. – Руки за голову!
Кирилл поднялся. Потом увидел, что в комнату вбегают еще двое в черном. Лязгнули затворы автоматов. Бежать или сопротивляться было бессмысленно – изрешетят. Вскоре к нему подлетели, скрутили руки. Один заорал:
– Лицом в пол!
Его тут же повалили вниз. Руки снова оказались в наручниках. Лежа на полу, Кирилл мысленно попрощался с женой, а заодно и с жизнью. Пожалел, что не всадил на прощание что-нибудь острое Рыкову в глазницу. Порадовался, что вписал в завещание детей, когда услышал грозное:
– Проверь, дышит ли Трубачёв. Если коньки отбросит, шеф нам головы открутит.
Послышалась возня. Кто-то досадливо пробурчал:
– Еле живой! Конкретно его помяли! Надо срочно в больницу!
Тут до Кирилла дошло: бравые бойцы пекутся совсем не о Рыкове. Похоже, просто спутали.
– Я Кирилл Трубачёв, – заорал он во всё горло. – Я Кирилл Трубачёв!
– Врешь! – прошипел молодчик, прижимавший его к полу. – Нас так просто не надуришь!
Тут ему в лицо ударило сразу несколько фонарей. Один из парней в черном подошел ближе и с сомнением произнес:
– По описанию похож… И шрам видно. Отпускай его, ребята. Выводи. Сейчас разберемся.
– Кто вы? – спросил Кирилл, едва с него сняли наручники.
– Нас прислал Хлебов, – ответил командир.
Глупая, счастливая улыбка сама нарисовалась на лице.
– Как же я рад вас видеть! – пробасил он и бросился обнимать парня, стоявшего ближе всех.
Обалдевший от таких вольностей боец похлопал его по спине. Даже пробормотал что-то успокаивающее. Потом выругался, когда Кирилл с силой отобрал у него фонарь.
– Эй, ты что? – воскликнул он.
– Там девушка, – объяснил Кирилл и махнул рукой в сторону, где лежала жена.
Сразу несколько фонарных лучей заскользили по неподвижному телу Вепря, по разбросанным стульям и остановились на женской фигуре. Она всё еще лежала на полу. Едва яркие лучи коснулись ее лица, подняла голову и не мигая уставилась на мужчин. В свете фонарей ее глаза блестели не хуже кошачьих.
Глава 44. Будешь любить?
7 сентября 2021 года
06:00
– Повезло вам, что начальник псковского отделения уголовного розыска – мой должник, – раздался из телефона довольный голос Хлебова. – Быстро команду собрал, иначе даже не знаю, что и было бы… Прислали б участкового максимум, сам бы погиб и вам ничем не помог. Те молодые упыри в компании еще четверых таких же знатными упрямцами оказались. Пока все обоймы не выпустили, не успокоились.
– Да в курсе, что повезло, – вздохнул Кирилл, прижимая трубку к уху и одновременно разглядывая в зеркале ванной свою изрядно поцарапанную физиономию. Где только его за эту ночь не поваляли. – Спасибо вам, Анатолий Валерьевич. И другу вашему спасибо за оперативность. Я в долгу не останусь.
– Вот ведь какая штука, – усмехнулся сыщик. – Друг мой отрабатывал должок, а в результате задержал целую банду убийц. Небось еще и звездочку за героизм получит. Так что, выходит, опять должник. Знали бы вы, что они успели натворить только за последний год…
– Догадываюсь, – ответил Кирилл. Пока слушал сыщика, ощупал перевязанную руку. Повезло, что пуля лишь чиркнула по мясу, не принеся серьезного ущерба. Но рука теперь болела изрядно, хоть в скорой и вкололи обезболивающие. Удивительно, как раньше боли не чувствовал.
– Ребята рассказали, что вы и сами неплохо справились! – похвалил его Хлебов.
– Пришлось, – Кирилл поморщился, вспоминая, что заставило его рисковать жизнью. – Только всё равно пристрелили бы нас, не успей ребята вовремя. Я, честно говоря, и не рассчитывал, что вы подымете тревогу раньше утра.
– Скажите спасибо, что я параноик. Сразу забеспокоился, когда вы трубку не взяли, проверил маячок вашей жены. Ладно, чего уж там… Хорошо то, что хорошо кончается, – на этом Хлебов распрощался.
Кирилл вышел из ванной, потянул носом. Из кухни уже доносился аппетитный запах омлета с ветчиной.
«Как же хорошо дома», – думал он, наслаждаясь уютом и спокойствием. Интересно, когда это он начал считать Кирин дом своим…
Поспешил на кухню. Пора уже ему как следует искупаться в лучах славы спасителя и получить свою долю благодарности от жены. Кира была очень молчалива всю дорогу домой. Он списал это на шок и не мучил ее разговорами. По приезде она развила бурную деятельность: выбросила всю одежду, что была на них в эту ночь, приняла душ, потом отправила в ванную его, а сама занялась едой.
Когда вошел в кухню, Кира всё еще крутилась между плитой и столом.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила она, завидев его в дверях.
– Нормально, – ответил он и сел на место во главе стола, что уже считал своим законным.
Кира молча поставила перед ним тарелку с тостами, омлетом и сыром. Желудок заурчал, требуя немедленной кормежки. Пока ел, наблюдал, как жена что-то сосредоточенно помешивает в маленькой кастрюльке. На него не смотрит. Выглядит нервной и расстроенной. Не похоже, что собирается в ближайшее время броситься к нему в объятия с признаниями в любви и словами благодарности.
«Могла бы хоть спасибо сказать, – думал он грустно. – От нее бы не убыло».
– Кир, – не выдержал он пытки молчанием. – А ты в порядке?
Жена резко развернулась, посмотрела на него несчастным взглядом и ответила:
– Нет! Я не в порядке!
– Присядь рядышком, – позвал он ее ласково. – Расскажи.
Она покачала головой. Отвернулась к плите, сняла кастрюльку. Быстро процедила варево, разлила по кружкам. Добавила каких-то веточек. И только после этого устроилась рядом, протянув одну кружку ему.
– Пей, – последовала серьезная команда.
– Не буду! Что это? – удивился Кирилл. Хотя от кружки довольно приятно пахло какими-то травами.
– Думаешь, пытаюсь тебя отравить? – на губах жены заиграла неуверенная улыбка. – Это душица и шиповник. Тебе нужно!
Он пригубил напиток. Тот оказался таким же приятным на вкус, как и на запах. Со сладковатой кислинкой, нотками свежести.
– Ну как? – спросила она.
– Хорошо. А будет еще лучше, если расскажешь, что с тобой происходит. Что-то болит?
Кира покачала головой и вздохнула.
– Я никак не могу поверить, что мы оттуда выбрались, – принялась рассказывать она. – Закрываю глаза и… как будто снова в той пыточной. Руки болят, сердце замирает.
Кирилл взял ее правую руку и стал рассматривать налившиеся синевой следы от веревок. Нежно потер пальцами, приложил руку к губам.
– Милая, мы выбрались, ты больше никогда там не окажешься, я тебе это обещаю! И Рыкова ты больше никогда не увидишь, он сгниет в тюрьме, где ему и место. Остальные тоже. Теперь ты в полнейшей безопасности. Ну, улыбнись мне!
Кира не улыбнулась.
– Мне было так безумно страшно! – снова заговорила она. – Когда Рыков начал стрелять, я была уверена, что он тебя убьет… А когда вырубился свет, я вообще от страха чуть сознание не потеряла! Не знала, ты бьешь или тебя. Эти ужасные звуки ударов…
– Иди ко мне, моя хорошая, – он потянулся к ней и посадил к себе на колени. – Всё позади. Ты всё забудешь.
Кира обняла его и уткнулась носом в его плечо.
– Я никогда не видела тебя таким. Ты такой смелый!
Кирилл расплылся в довольной улыбке – все-таки оценила его героизм, волновалась за него. Приятно. А еще приятнее держать ее на коленях, обнимать, целовать кудрявую макушку.
– Кстати, а что там? – она указала рукой на привезенный Кириллом из Краснодара пакет, что по-прежнему лежал на столешнице.
– Достань и узнаешь, – усмехнулся он, выпуская ее из рук.
Жена посмотрела на него с любопытством и тут же вскочила. Взяла пакет и устроилась рядом.
– Ого! – удивилась она. – Моя шкатулка с драгоценностями!
Кира в восхищении открыла ее и стала вынимать содержимое.
– Мамина цепочка, мои сережки… Да тут всё! – воскликнула она. – Скажи, а зачем ты хранил мои драгоценности?
Кирилл посмотрел на нее пристально и ответил:
– Золотко, я сохранил не только твои драгоценности, но вообще всё.
– Как всё? – еще больше удивилась она. – И одежду, и книжки?
– Совсем всё, даже Дашины карандаши!
– То есть ты два года хранил наши вещи? Но зачем? – спросила она, нахмурившись.
Он смерил ее недоуменным взглядом.
– А как иначе? Вещи – это всё, что от вас осталось! Избавился бы от них, и вообще не сохранилось бы никаких следов, что у меня была семья. Как я мог избавиться от вещей, Кир? Отец, конечно, настоял, чтобы всё сложили на чердаке. Иначе всё бы осталось в ваших комнатах. Но я и туда, признаться, частенько наведывался. Я безумно по вам скучал. Дашка моя дочь, я ее очень люблю, но без тебя, Кира, меня словно вообще и не было. Эй, ты чего?
Пока он говорил, глаза жены краснели и влажнели, губы начали подрагивать. Вскоре по щекам заструились крупные слезы.
– Прости меня, – сквозь рев забубнила она. – Я не знала… До меня, кажется, только сейчас дошло, что же я натворила!
– Я давно тебя простил. Не будем об этом.
Он попытался привлечь ее к себе, но Кира его удержала.
– Это что же получается… Ты меня правда любишь?
Кирилл опешил. От резкой вспышки гнева даже левый глаз задергался.
– Девочка моя, я ради тебя сегодня под пули полез, а ты сомневаешься в моих чувствах?!
– Но как же, ты же мужчина. В твоей природе заложено защищать женщин… – проговорила она неуверенно.
– Нет, золотко, – покачал он головой. – Ради любой другой я бы на такое никогда не пошел. Это для тебя эксклюзивчик!
Кира растерянно замолчала и стала перебирать разложенные на столе украшения.
– Это не мое! – воскликнула она, взяв в руки увесистое кольцо с крупным сапфиром.
Кирилл забрал у нее кольцо и надел на ее безымянный палец.
– Твое, просто подарить не успел, – и замолчал.
– А зачем тогда привез документы на развод? – спросила она, указав на оставленную в пакете папку.
Он усмехнулся.
– Это не документы на развод, – потом достал папку и показал Кире содержимое. – Это дарственная на «Пальмиру». Я не хотел, чтобы ты думала, что я буду давить на тебя работой. Подпиши, и фирма твоя.
Кира вытерла мокрые щеки и спросила со всей серьезностью:
– Зачем мне какая-то «Пальмира», когда у меня богатый муж?
Богатый муж смерил ее долгим, оценивающим взглядом. Затем спросил с вызовом:
– Ты ко мне вернешься?
– Естественно, вернусь! – ответила она не задумываясь.
– И любить будешь? – прищурился Кирилл.
– Буду! – совершенно серьезно заявила она.
Он тут же сгреб ее в охапку и снова усадил к себе на колени, обнял покрепче и стал шептать на ухо:
– Милая, я так рад! Ты не представляешь, как я мечтал услышать от тебя эти слова! Я много напортачил в прошлом, знаю. Не ценил тебя, вечно злился, диктовал, что тебе можно, а что нельзя. Я вообще ужасный собственник и командир, но я буду с этим бороться…
– Да командуй ты, сколько хочешь, – перебила его Кира. – Я давно к этому привыкла. Только не изменяй больше! К этому не привыкну никогда.
– На мой век приключений хватило, – проговорил он кисло.
– Вот и ладно, – жена ему улыбнулась и спросила: – Мы опять поселимся у твоего отца?
Кирилл задумался. Вскоре понял, что совершенно этого не хочет. Пора бы обзавестись своим семейным гнездом.
– Есть идея получше, – озорно ответил он. – Я выкуплю участок неподалеку от особняка отца и построю тебе дом. Как тебе такой вариант?
Кира мечтательно закатила глаза.
– Свой дом – это прекрасно. Только не делай его слишком большим!
– Почему? – удивился он.
– Если построишь особняк типа твоего отчего дома, сколько же времени мне понадобится, чтобы содержать его в порядке! Никаких горничных не хочу, буду сама заботиться о доме и семье, – абсолютно серьезно заявила она.
Кирилл хмуро поглядел на жену.
– Ну и на какой черт мне надо, чтобы ты целыми днями полы драила? Я хочу, чтобы ты занималась детьми и мной! Причем последовательность можно и поменять. Прислуга будет. И дом будет большой и красивый.
– Много тобой назанимаешься… – фыркнула она. – Ты то в офисе допоздна, то в командировках.
– Никаких больше командировок, Кира. Наездился, хватит. Хочу каждый вечер проводить с тобой и детьми.
– Подожди! Сейчас за телефоном сбегаю! – она резво соскочила с его колен и ринулась в гостиную. Вернулась назад и нажала в телефоне кнопку записи: – А теперь повтори всё это на диктофон!
Кирилл засмеялся, потом забрал у нее беленький аппарат.
– Брось это. Лучше иди ко мне, – и потянул к ней руки. – Хочу тебя.
– Трубачёв, ты в своем уме? У тебя на затылке здоровая шишка и рука прострелена. Какой к черту секс?!
– А мы аккуратненько, – замурчал он ей на ушко.
Подхватил под руки и усадил на свободный край стола. Больше Кира не протестовала.
