Диана Рымарь
Голые чувства

Глава 12. Самый лучший в мире начальник

– Смотри!

С довольной улыбкой Слада продемонстрировала Каролине красную банковскую карточку с надписью VISA.

– Что это? – нахмурила брови сестра, даже перестала помешивать тесто в миске, которую держала на коленях, поставила ее на стол.

– Сегодня выдали, это на обеды. Представляешь? Я так рада… Честно говоря, сложно целый день не есть…

– А потому что нечего целый день с голоду пухнуть! – Каролина мгновенно села на любимого конька – Ты же и так кожа да кости! Посмотри на себя в зеркало… Я говорила, бери с собой бутерброды! Я тебе их даже сделала вчера, положила в ланч-бокс банан…

– Там все такие красивые и уточненные… И тут я с бананами и ланч-боксом, пропахшим сыром… Нет, Каролина, я не хочу позориться. А на обедах там разорилась бы, такое дорогое кафе… Как хорошо, что теперь есть карточка!

– Я не пойму, с чего такая щедрость? Разве там всем такие карточки выдают? – спросила сестра.

– Не знаю, может быть, только тем, кто работает на девятом этаже. Но в любом случае – это же здорово!

– Это подозрительно, – поджала губы сестра.

– Вечно ты недовольная…

С этими словами Слада подскочила и отправилась к раковине мыть посуду.

– Ты лучше скажи, тебя с работы сегодня опять подвозили?

– Да, – с улыбкой подтвердила Слада. – Ольга Леопольдовна сказала, что иногда их развозят служебные машины, когда сотрудники девятого этажа задерживаются допоздна. А что?

Каролина смерила сестру долгим изучающим взглядом. А потом выдала:

– Будь ты хоть чуточку посимпатичней, я бы подумала, что начальник к тебе клеится…

И громко хихикнула.

Слада замерла над раковиной с губкой в руке, невольно оглядела себя.

Ну да, не модель. Но ведь и не претендовала никогда.

– Он на такую, как я, и не взглянет. Скорее уж обратит внимание на мою начальницу, Ольгу Леопольдовну, вот уж где ноги от ушей… Что ему я?

– Вот и я говорю, будь ты посимпатичней… – зацокала языком Каролина.

О таком мужчине, как Данил Викторович Хватов, Слада не мечтала даже в самых смелых мечтах. Богатый, холостой, к тому же настоящий джентльмен, очень обходительный и вежливый. До встречи с Хватовым Слада даже не знала, что такие мужчины бывают.

В то же время понимала: он стопроцентно не для нее. Очень взрослый, состоявшийся, с таким она будет в заведомо проигрышной позиции. Кроме того, ничего общего у них нет, разве что ездят на работу на одном и том же лифте. С ним было бы тяжело.

«Лучше уж кто-то равный по статусу, близкий по интересам, семейно-ориентированный…» – тут же размечталась она. Только где такого найти?

Да и не посмотрит на нее Хватов никогда. Где он и где Слада…

Он просто ее начальник, причем самый лучший начальник в мире!

Слада не понимала, почему его так не любят в офисе, да что там… боятся! Ведь приятнейший же человек.

Хотя, конечно, бывало, как посмотрит, так по коже мурашки и забегают. В такие минуты сразу хотелось забраться под стол, забаррикадироваться стулом и не вылезать дня два-три, а то и неделю. Было у него что-то такое очень тяжелое во взгляде. Но при всем при этом человек широкой души. Мог уволить ее триста раз, ведь пролитый на его ковер кофе – далеко не единственный промах, который она допустила. Но не уволил. Даже не накричал ни разу.

Сладе очень повезло, что она попала именно к нему. А всё потому, что хорошо училась, старалась, закончила вуз, с лучшей стороны показала себя на собеседовании.

– Хоть где-то я пригодилась, – с улыбкой шептала она.

Глава 13. Прозрение

«Меркантильная тварь! Сука!» – Игорь костерил Сладу про себя как только мог.

Который вечер подряд наблюдал из-за поворота, как ее привозил домой один и тот же джип. Рычал от бессилия, стучал кулаками по шершавой коре дерева, на днях даже ударил машину, когда слишком резко сдал назад, поцарапал бампер. А ведь считал себя отличным водителем.

За последнее время Левицкий отметил массу изменений в бывшей девушке. Никогда раньше она не была такой элегантной, не носила такой аккуратной прически, макияжа. А одежда… Непривычный глазу офисный прикид вместо обычной джинсовой юбки и куртки. Слада изменилась, новые вещи ей очень шли.

Игорь уезжал в Москву, бросая ничего не представлявшую из себя девчонку в потертых шмотках, а вернулся к леди. И этой леди он совершенно не нужен, потому что сам ни разу не лорд.

Такой девчонке другого хахаля подавай. Такого, кто сможет возить ее на дорогих машинах, ужинать с ней в ресторане, снимать на ночь люксы и прочее и прочее.

Раньше Игорь считал Милову простофилей, наивной глупышкой, не способной видеть дальше собственного носа и тем более заинтересовать какого-нибудь толстосума. Оказалось, ошибался в ней – и сильно.

Сегодня, как и несколько дней подряд, пришел к известному подъезду и стал ждать. Уже предвкушал ту лавину злости, которая поглотит его, едва Слада Милова появится на дорогущей машине.

Решил – это последний раз. Он увидит ее последний раз, и больше никогда не появится возле ее подъезда. С него хватит, он вычеркнет сучку из своей жизни.

Во все глаза следил за подъездом, и вскоре объект наблюдения появился. Слада шла домой раньше обычного… пешком. Одна.

– Ну привет! – Он тут же возник у нее на пути.

Милова подпрыгнула на месте, резко дернулась, наступила каблуком в какую-то выбоину, полетела назад.

Игорь не дал упасть, удержал.

С удивлением обнаружил, что получил от короткого объятия огромное удовольствие. Слада отнюдь не стала ему противной, когда узнал о ее меркантильности. Наоборот, теперь еще больше привлекала его в физическом плане.

– Отойди… – Она отпихнула его, попятилась.

– Не достаточно хорош для тебя, да? Не гожусь? Куда уж простым смертным… У меня же нет такой дорогой тачки, на какой ты обычно подъезжаешь…

– Ты следил за мной? – недовольно фыркнула Милова. – Если хочешь знать, это рабочая машина, меня просто подвозили с работы!

Игорь отошел на шаг, усмехнулся, упер руки в боки.

– Кого ты лечишь?

– Что? – поначалу не поняла она.

– Ты врешь! Он тебя трахает, а ты с ним катаешься… Вся такая принцесса… Тебе это надо? Тачки дорогие? Так давай я кредит возьму, куплю. Ляжешь со мной?

День уже клонился к вечеру, солнце почти скрылось за горизонтом, но даже в скудном свете заката Игорь увидел, насколько сильно Слада покраснела.

– Никто меня не тр… – Она даже не смогла произнести это слово.

– Да я всё понял, когда увидел, как тебя подвозили! Надо было сразу мне сказать: прости Игорек, я словила рыбку покрупнее, ты в мои планы не вписываешься… Ты из-за этого козла баблистого послала меня подальше? Ты вообще меня хоть когда-нибудь любила?

Он навис над ней, шумно дыша. Изо всех сил сдерживался, чтобы не схватить за плечи и как следует не встряхнуть, – боялся навредить всерьез.

Слада замерла на месте, уставилась на него круглыми глазами.

– Я тебя любила больше всего на свете… – вдруг призналась тихонько.

Сказала тихо, да, но сколько эмоций было в ее словах, сколько скрытой боли…

Левицкого будто обдало холодной водой. Ее голос, вид – перед ним оказалась всё та же Слада, какой он привык ее видеть. Нежная, трепетная, его милая Милова, какой он считал ее когда-то.

Вся злость, какая в нем была, вдруг растворилась, уступив место горькому сожалению.

Левицкий проговорил с чувством:

– Ну, вот он я перед тобой… Какой есть. Я понял, что накосячил, исправлюсь… Если ты говоришь правду и ни с кем не водишь шашни, так прими меня обратно. Ты увидишь, я изменился… Люби меня дальше!

– Я не могу больше тебя любить, Игорь! Это слишком больно…

Она смерила его долгим, обиженным взглядом, потом вдруг всхлипнула и побежала к подъезду.

Наверное, впервые в жизни Левицкому стало стыдно.

По сути, Слада ни разу его не подвела. А он? Только и делал, что врал, гулял, вытирал об нее ноги.

Милова, пожалуй, единственная, кто любил его крепко, искренне, бескорыстно. Ей никогда ничего, кроме него самого, не нужно было. Поэтому так и удивился, увидев ее в дорогой машине, разозлился. Ведь не такая… Не вязался ее образ с меркантильностью.

И вдруг ему очень захотелось именно такой любви – настоящей, на всю жизнь.

«Я ее верну!» – тут же решил Левицкий.

Глава 14. Мастер добрых дел

– Чего это ты улыбаешься? – спросила сестру Каролина.

Причем сделала это таким тоном, будто улыбаться причин в принципе быть не может ни у кого и никогда.

Слада давно заметила: Каролина теперь улыбалась исключительно на камеру. В обычной жизни сестра с каждым месяцем превращалась в еще худшую буку, чем была до того.

И хотела бы сказать, что у Каролины испортился характер после того, как села в инвалидное кресло. Но нет, сестра всегда была такой. Ворчливой, угрюмой, недовольной всем вокруг. Физическое увечье просто обострило эти качества. Жить с ней становилось всё тяжелее. Но Слада понимала: сестре намного сложнее, чем ей. Это безумие – в двадцать семь лет понять, что жизненных перспектив у тебя ноль, что ты уже, считай, испорченное мясо, как она периодически сама себя называла. И ничто не могло ей помочь.

Но Слада не теряла надежды как-то приободрить вечную буку, часто старалась поднять ей настроение, хотя редко добивалась успеха. И вот снова решила попробовать.

Она на минутку отложила ножик, которым резала помидоры для салата. Посмотрела на сестру с ободряющей улыбкой, проговорила веселым голосом:

– Я просто вспомнила: скоро аванс. Тортик купим, чего-нибудь еще вкусненького… А через пару недель зарплата! Я обязательно тебе тоже что-нибудь куплю. Что бы ты хотела?

Лично ее перспектива свободной наличности радовала невероятно. Думала, и сестра обрадуется. Но не тут-то было…

– Слышишь, покупалкина, а ты ничего не забыла? – насупилась Каролина. – Нам, вообще-то, маме памятник надо ставить! Два года прошло, а мы не сподобились… По-хорошему, мы это должны были сделать год назад, но кое-кто учился в своем университете и зарабатывал копейки, которых едва хватало на проезд… Это я про тебя, кстати!

У Слады в груди будто воздух закончился.

Внутри всё замерло от сильнейшей обиды. Да, год назад она была студенткой, но выбивалась из сил, неофициально подменяла ночного продавца в местном ларьке, трудилась за сущие гроши. Делала всё, чтобы помочь сестре, которая в то время только привыкала к инвалидному креслу. Ночью ларек, днем лекции, спала на выходных, еще пыталась готовить еду, ухаживать за больной. Это продолжалось, пока у Слады не начались обмороки от недосыпа, а потом Каролине посчастливилось стать бьюти-блогером, и это позволило Миловым удержаться на плаву. Какие уж тут памятники…

И всё же Слада себя виноватой не считала, ведь старалась изо всех сил, делала что могла.

Слова сестры задели, и сильно.

– Ой, всё, пошла губы дуть… – фыркнула Каролина. – Прям ни слова тебе не скажи…

Отчего-то именно последняя фраза показалась Сладе пощечиной. Будто Каролина и правда считала ее дармоедкой. В глазах защипало, в горле разросся ком.

Тут-то Каролина и потянула к младшей руки. Подъехала поближе, обняла за талию, уткнулась головой той в грудь.

– Не обижайся на меня, ты же моя единственная близкая… Ты же знаешь, я не имела в виду то, что сказала.

И Слада обняла ее в ответ, тут же простила злые слова, как делала всегда. Что толку обижаться на буку? Ведь не изменится.

– Но памятник маме надо поставить…

– Да, конечно, ты права… – кивнула Слада, всхлипывая.

– Конечно права! Я всегда права!

* * *

Закончив с очередным деловым письмом, Хватов решил себя побаловать. Глянул на часы: время обеденное, а это значило, что Слада, скорее всего, в местном кафе.

Привычно зашел в программу, ввел личные логин и пароль, стал переключать камеры, пока не нашел те, что располагались в зале кафе. Включил нужную и залюбовался дорогой девочкой, сидевшей в одиночестве за самым дальним столиком.

Обласкал взглядом то, как аппетитно смотрелась ее грудь в облегающей блузке. Тут отметил, что Белоснежка какая-то грустная. Вроде и взяла любимые блюда – свекольный салат, котлету, пюре и компот. Стандартный набор, который обычно очень поднимал ей настроение. А сегодня сидела, ковыряла вилкой, будто не было аппетита.

Хватов умилялся тому, как Белоснежка пыталась экономить его деньги. Ни разу не взяла себе ничего дорогого, только самый бюджетный набор, хотя ей ясно сказали: обеды за счет фирмы.

«Побалуй себя, глупышка!» – не раз хотел он ей сказать, еле удерживался, ведь по идее знать не должен, чем она питалась.

С усмешкой наблюдал, как стесняющаяся девушка замирала перед витриной с десертами, разглядывала написанное на доске кофейное меню, но ничего из этого ни разу так и не попробовала. Вот настолько скромна его Белоснежка.

«Не голодная, и то ладно… – решил для себя. – Компот, возможно, полезней кофе. А я законченный наркоман…»

Хватов обожал наблюдать за своей Белоснежкой. До обидного быстро и крепко пристрастился к этому делу. Забот по горло, а он играл в угадайку, разглядывая выражение лица собственной сотрудницы.

Ну до чего же милое личико! Пухлые губы сердечком, большие глаза, аккуратный любопытный носик. Прелесть, а не девочка.

Однако сегодня уж слишком хмурая… Это ему не понравилось.

Когда она вернулась с обеда, попросил кофе по рабочему телефону.

Слада появилась очень быстро. Будто у нее уже было всё наготове.

Данил дождался, пока она расставит на столе сладости, и аккуратно спросил:

– Вас что-то беспокоит?

– Нет, что вы… – охнула она и, как обычно, закрылась в своей ракушке, надела на лицо дежурную улыбку.

– Или вы скажете, что случилось, или я буду думать, что вы где-то напортачили и не хотите признаваться…

И она вдруг ответила:

– Если бы вы знали, сколько нынче стоят надгробные памятники, вы бы меня поняли! Чистый грабеж…

– Даже предположить не могу, почему вы озадачились этим вопросом… – усмехнулся он.

Понял, усмехался зря. Слада как-то сразу поникла, поджала губы.

– Извините. Всё в порядке, не стоит волноваться…

И поспешила уйти.

Тут-то Хватов и вспомнил, что Слада написала в анкете о матери: умерла два года назад.

* * *

– Слада, подождите! – Он наглым образом подловил малышку, когда она собиралась уехать на лифте вниз.

Когда оказались в одной кабинке, начал разговор:

– Я тут крутил в голове ваши слова. В моей фирме есть фонд, который помогает сотрудникам в сложных финансовых ситуациях. Если памятник нужен какому-то вашему родственнику, то фирма могла бы помочь…

Фонд действительно существовал, но специализировался на больничных счетах, хотя Сладе об это знать совершенно не обязательно.

– Маме… – тут же призналась Белоснежка. – Памятник нужен моей маме… Но… Я не нуждающаяся, я сама заработаю! Наверняка есть люди, у которых более нужные и срочные траты.

Хватова умилило, как Слада округлила глаза, как нервно закусила губу. Он глубоко вздохнул, будто стремился с воздухом вобрать в себя ее эмоции, частичку ее сущности.

Конечно же, он мог бы не обременять себя этим, а просто предложить ей деньги напрямую. Но отчего-то не хотел, чтобы Слада чувствовала себя слишком ему должной. Мечталось, чтобы она была с ним по доброй воле, потому что хотела. Данил жаждал полного ее внимания. Терпеливо ждал, пока девчонка не закончит вздрагивать при его появлении, когда к нему привыкнет. После этого он и начнет ухаживать напрямую.

– Отставить лишние разговорчики, – усмехнулся напоказ. – Фонд же на то и создавался, чтобы помогать, ведь так?

Слада захлопала ресницами, задала гениальный вопрос:

– Разве так бывает?

– Конечно бывает, – развел он руками. – «Хватов-РемСтрой» заботится о своих сотрудниках…

Он намеренно сделал нажим на последнее слово.

Уж конечно, Хватов оплатит памятник для своей будущей тещи, хоть познакомиться и не пришлось.

Глава 15. Десяточка

Игорь снова ждал ее у подъезда, и на этот раз не с украденными цветами.

Всю эту неделю подрабатывал грузчиком в магазине ковров, деньги за сегодняшнюю смену спустил на шикарный букет красных роз.

Впервые в жизни так потратился на девчонку. И на кого? На Сладу!

Раньше бы только хмыкнул – и так на всё согласится. А сейчас произносил ее имя с придыханием и посчитал бы за счастье просто с ней увидеться… Нормально, а не полсекунды у подъезда.

Вот что делает с человеком долгое воздержание.

Ни к одной из прошлых девушек так и не пошел, окончательно зациклился на Миловой. Рассудил так: если с кем и нужно делить эту жизнь, так с той, кто любить умеет. Слада умела, он теперь в этом был уверен.

И снова она пришла домой вовремя, сама.

Левицкий возник у нее на пути, когда она попыталась пройти к подъезду.

– Привет!

Слада чуть не подпрыгнула на месте от неожиданности.

– Игорь! Тебе тут медом намазано?

– Намазано! – буркнул он, прищурившись, и протянул букет: – Тебе!

Она уставилась на розы, на него, упрямо замотала головой:

– Не возьму…

– Тогда я их выброшу! – проворчал Игорь.

Уже собирался направиться к мусорке, как вдруг увидел в глазах у Слады жалость.

– Возьми, прошу! От чистого сердца… – попросил сдавленным голосом.

И она взяла. Трогательно так, с опаской.

– Спасибо, но не стоило…

С этим Левицкий теперь решительно не согласился бы. То, что Милова взяла букет, оказалось настолько приятным, что губы сами растянулись в улыбке.

– Слада, можно я тебя в кафе приглашу? Или в кино? Куда бы ты хотела? – тут же воодушевился он.

Но бывшую девушку оказалось так просто не взять.

– Домой… – поджала она губы.

– Да я без задней мысли приглашаю! – начал уговаривать он. – Просто поболтать, прогуляться… Немного! Всего пять минут… И погода такая хорошая. Пожалуйста, Слада!

Увидел в ее глазах сомнения и поступил так, как обычно с ней поступал – просто взял под локоть и повел, куда ему нужно.

Прогуливались по аллее в сквере, расположенном неподалеку от ее дома.

– Куда работать устроилась? – спросил Игорь, чтобы завести беседу.

И Слада вдруг с воодушевлением начала рассказывать. О красивом офисном здании, о шикарном интерьере, отзывчивых коллегах, интересной работе.

Левицкий удивился, как слаженно и интересно у нее получалось. Раньше-то в их разговорах в основном он ораторствовал.

– А я вот тоже хорошую работу нашел, на следующей неделе выхожу. В автосалон Skoda. Ну и по специальности буду искать, конечно. Я рад, что тебе удалось устроиться в теплое место. Не обижают там тебя?

Слада вдруг остановилась, улыбнулась, прямо как раньше – тепло, с душой. Игорь аж замер на секунду, любуясь.

– Нет, не обижают, – ответила и засмотрелась куда-то в сторону, задумавшись о чем-то своем.

И такая она в ту секунду показалась ему милая, красивая, родная, что Левицкий не удержался. Сгреб Сладу в охапку и прижался губами к ее губам. Попытался привычно сунуть ей в рот язык, очень хотелось почувствовать ее вкус, как вдруг маленькая нахалка начала резко его отпихивать.

Едва отпустил ее, Слада отскочила. Зло прищурилась, пихнула ему букет обратно и зашипела змеей:

– Сказал – просто прогуляться, а сам лезешь! Неужели непонятно, что мне больше это всё не интересно!

– Что именно тебе не интересно? – взревел он резко.

– Меня тошнит от твоего потребительского отношения! Воротит оттого, что ты считаешь, будто можешь со мной спать, когда вздумается! Больше никаких разовых встреч, когда тебе приспичит, понял?! Ноль уважения, ноль заботы о моих чувствах. Я для тебя ноль! Мне так не надо… мне тебя не надо! Больше не смей ко мне приходить!

Сказала, как отрезала, и ушла, громко цокая каблуками.

Игорь остался стоять посреди аллеи как оплеванный. Люди оборачивались в его сторону, кто-то даже вздыхал сочувственно. А ему было всё равно.

«Ты не ноль, милая… Ты десяточка! Обязательно верну тебя!»

Глава 16. Когда хочется быть героем

– Здравствуйте, Данил Викторович! – протянула Слада, зайдя в кабинет.

Хватов резко обернулся к драгоценной Белоснежке, даже повернул в ее сторону кресло, в котором сидел. Глубоко вздохнул, осмотрев ее стройные ножки и ладную фигуру. Привычно замер, вглядываясь в милое лицо. Что-то в ней изменилось. Еще никогда сладкая девочка не смотрела на него так преданно… даже заискивающе! Норовила поймать его взгляд, широко улыбалась.

Сегодня Хватова ждал совершенно удивительный десерт к утреннему кофе – благодарность Слады.

– Спасибо вам! – начала она, расставив на его столе всё необходимое.

Начала подробно рассказывать, как помогли ей сотрудники фонда фирмы, как были щедры и предупредительны.

Чем дольше Белоснежка говорила, тем больше Данил млел от удовольствия. Чувствовал себя, как ее верный, преданный сенбернар, которого нежно чесали за ухом. Хотелось еще, хотелось… больше.

Как же сильно ему понравилось быть героем в ее глазах!

Благодарить надо тоже уметь, к слову. Не каждой девушке это дано, уж Хватов знал. Ксенья, например, очень давно его не благодарила. А ведь купил ей трехкомнатную квартиру в центре, назначил щедрое ежемесячное содержание. Конечно, сделал это из-за сына, но всё же сделал, не так ли?

– Слада… – позвал он, когда Белоснежка уже собиралась уходить. – А как ваша сестра? Есть ли надежда поставить ее на ноги?

– Вы знаете о ситуации с моей сестрой? – удивилась она.

– Конечно, – кивнул Данил, откинувшись на спинку кресла. – Прежде чем предлагать помощь благотворительного фонда, я изучил вашу анкету. Как же иначе?

Он так убедительно пожал плечами, что даже сам себе поверил.

– Я понимаю, – улыбнулась Слада.

Кажется, и правда поверила, что Хватов заинтересовался ее анкетой исключительно в благотворительных целях. Будто у него есть время на подобную ерунду. Жаль в сутках не сорок восемь часов, хотя и в этом случае он нашел бы как более рационально потратить время. Благотворительность – не его стезя. Максимум, на что способен, – пожертвовать деньги.

– Знаете, в Швейцарии есть замечательная клиника, специализирующаяся на лечении травм позвоночника. Одну из моих знакомых там буквально поставили на ноги. Вашу сестру можно было бы отправить туда на обследование…

При одном лишь упоминании о другой стране глаза Слады увеличились в размере.

– Данил Викторович, нам такое обследование и близко не по карману…

– Я и не предлагаю вам его оплачивать. Коль уж взялся помогать, то сведу вас с представителем другого благотворительного фонда, который занимается как раз такими делами. Слышали про «Великодушное сердце»^[2]?

– Слышала, – вдруг застыла Слада. – На самом деле мы туда обращались… И не только туда. Подавали заявку, но с тех пор прошло много месяцев, и нам никто не ответил.

– Ответят, – уверенно заявил Хватов. – У меня есть нужные связи.

Был уверен: после щедрого спонсорского взноса они уж точно согласятся помочь бедной девушке.

– О-о… Мне очень неловко просить вас о таком большом деле, – зачастила Белоснежка, так сильно вцепившись руками в поднос, что костяшки пальцев побелели.

– Просить не нужно, Слада… – улыбнулся Данил. – К тому же это потребует от меня всего пары звонков. Я же вам уже говорил, «Хватов-РемСтрой» заботится о своих сотрудниках…

– Я не знаю, как вас благодарить… – проговорила она сдавленно.

– Не благодарите… Просто спокойно работайте.

Белоснежка задохнулась в переизбытке чувств. На секунду Хватову показалось: вот-вот бросится перед ним на колени.

«Кстати, хорошая позиция!» – мелькнула в его голове пошлая мыслишка.

По всему видно: девочка готова.

Данил вполне мог встать с кресла, прогуляться до двери, запереть ее изнутри, а потом повернуться к Белоснежке и приказать: «Раздевайся, милая! Ложись на диван и раздвигай ноги… да пошире!»

Согласится, как пить дать. Слишком благодарна ему, слишком много пообещал. Видно, что сестра ей дорога.

Уже через несколько минут, заполненных быстрыми и страстными ласками, он мог бы с упоением совать в нее член. Причем был уверен: она позволила бы ему выбрать для интима любое отверстие. Данил получит море удовольствия и от ее сочного ротика, и от того, что Белоснежка скрывала под юбкой. Со временем он перепробует все. Возьмет сладкую милашку по-разному: в офисе, в машине, в каждой комнате своего особняка в пригороде. Будет заниматься с ней этим во всевозможных позициях. Обязательно! Скоро.

Но не сейчас…

Ведь если он возьмет ее прямо сейчас, то перестанет быть для нее героем. А он уже слишком пристрастился к этой роли.

Секс из благодарности – совсем не то, чего он хотел от Белоснежки. Тогда он будет лишь покупателем ее нежного тела. Считай, потребует оплаты натурой. Какой же он после этого герой?

С любой другой он не церемонился бы. Взял бы, что хотел, и пошел дальше. С ней же не мог так поступить. Почему? Да просто одного тела ему мало. Данил жадный – ему девичью душу подавай. Тело, сердце, душу… Чтобы Слада была вся его, абсолютно вся.

Очень скоро он заберет ее себе, удовлетворит каждое свое желание. Еще немного подождать… Пусть она проникнется к нему не только благодарностью, но и симпатией.

– Идите, Слада, позвоните сестре, обрадуйте, – вежливо улыбнулся он ей.

– Спасибо! – с чувством заявила она.

Посмотрела на него как на бога и поспешила вон.