Диана Маш
Медвежий поцелуй

Глава 1

– Виктория Игоревна, как вы и просили, охрана сообщила, что у здания Трибунала только что припарковался черный Volvo, – необычайно взволнованный голос помощницы заставил женщину поморщится.

Дело было не в том, что Тамара, как, впрочем, и многие другие представительницы слабого пола, пала жертвой силы, властности и мужественности, что каждой своей порой источал глава службы магической безопасности, а в том, что этой участи не избежала и сама Виктория Белорадова.

Стоило ей услышать о приезде вербера, сердце забилось в два раза быстрее, а по позвоночнику прошелся предательский жар.

Она заерзала в кресле, в поисках соблазнительной позы, что не кричала бы, а будто между прочим напомнила мужчине о единственной их ночи, случившейся много лет назад, когда она в первый и последний раз за все сорок лет своей жизни почувствовала себя на седьмом небе от пережитого наслаждения.

– Отлично, Тамара. Меня ни для кого нет, а все встречи перенеси на завтра, – отключив связь, Верховная Трибунала, что отличалась необычной красотой, и выглядела в два раза младше своего возраста, откинулась на спинку кресла, позволив ткани блузки натянуться на внушительной груди, и оправила черную юбку-карандаш так, чтобы в разрезе на боку мелькало ее обнаженное бедро, и стала ждать, считая про себя секунды.

Стучать он не привык. Если назначили встречу на определенное время, значит ждут. К чему лишние церемонии?

Костюмы офисные тоже не признавал. Заполнил собой весь немаленький кабинет и, даже не взглянув на диван, где обычно располагались гости, встал прислонившись к стене и скрестив мощные, покрытые татуировками руки на широкой, обтянутой черной футболкой груди.

Вернувшись несколько месяцев назад из джунглей Багрида, где проходила одна из рискованных операций, в которой Ратмир Краснов принимал непосредственное участие, он прекратил полностью брить голову, а вместо привычной бороды, половину его лица покрывала недельная щетина, при виде которой, пальцы Виктории начали зудеть от желания коснуться ее.

Его синие глаза лениво прошлись по формам сидящей за столом женщины, остановившись на ее ярко накрашенных губах.

– Вик, ты меня звала, чтобы пялиться без дела? Ну так предупредила бы, я бы тебе фото по почте прислал, чтобы время не терять, – его низкий, хрипловатый голос, в котором, несмотря на сарказм, не чувствовалась ни одна эмоция, полоснул ее, как удар хлыстом, возвращая с небес на землю.

– Возьму из твоего личного дела, Ратко, если работницы архива его до дыр не затерли, – растянув губы в притворной улыбке, Верховная подалась вперед, – я пригласила тебя не просто так, как это могло показаться, иначе передала бы информацию через твое непосредственное начальство. Присаживайся.

Она перевела взгляд на диван, но вербер даже не подумал пошевелиться, чем вызвал в женщине бессильный гнев, заставивший ее колдовские зеленые глаза метать молнии. Правда, без видимого результата.

Виктория знала, что на этого мужчину лучше не давить. Пользы все равно никакой, только настроит его враждебно, а дело предстоит очень важное.

– Я тебя внимательно слушаю, – и снова этот скучающий, безэмоциональный взгляд.

– Наши агенты получили информацию, что некоторое время назад на поверхность всплыл потерянный около ста лет назад Исмалинский гримуар, – Белорадова сделала небольшую паузу, ожидая хоть какой-то реакции, но ее не последовало.

Было непонятно, то ли Ратмир не знает, что это за книга, то ли ему попросту плевать. И, скорее всего, второй вариант тут больше подходит.

– Мы проследили цепочку перемещений гримуара, и последним ее владельцем был ромский барон Богдан Фролов. Он выменял книгу на одну из своих лошадей и скрылся вместе со своим табором в неизвестном направлении, – ее последние слова, судя по приподнятым бровям, Краснова удивили, – наши оракулы тут, к сожалению, бессильны. Его табор скрывает мощная магия, источник которой мы не знаем. Я не думаю, что ему известна истинная ценность книги, но ее, как можно скорее, необходимо забрать и вернуть Трибуналу.

– Почему я? – нахмурился Ратмир, – отправь одного из своих приспешников по следу. Какая бы магия его не скрывала, хорошая ищейка сделает дело в минимальный срок. У моего департамента несколько другой профиль, если ты не забыла.

– Не забыла, но я не могу поручить это дело никому другому. Не только мы обнаружили гримуар. Черный ковен возобновил за ним охоту, и не остановится ни перед чем. К делу подключена инквизиция, но пока никаких результатов. За все это время Черный ковен научился хорошо прятаться. Если книга попадет в их руки, нашему хрупкому миру конец. Закон будет попран, правда о существах выплывет наружу и начнется повальное уничтожение людей. Мы уже не сможем никого сдержать, так как в их руках будут сильные древние заклинания, о которых мы понятия не имеем. Я прошу тебя взяться за это дело, найти Фролова, забрать у него книгу и передать Трибуналу. Только здесь она будет в безопасности.

– Повторюсь, почему я?

– Ратко, ты единственный, кто смог доставить в Трибунал живого представителя Черного ковена, и конечно, не твоя вина, что один из наших стражей оказался подвластным ее чарам и помог ей сбежать. Лучше тебя с этой задачей никто не справится.

Повисшая в кабинете оглушающая тишина била по нервам, заставляя женщину постукивать длинными ногтями по столешнице, издавая хоть какой-то шум.

Ратмир умел держать паузы, и Виктория впервые за долгое время пожалела, что бросила курить.

– Хорошо. Я передам все текущие дела Стойчеву и сразу приступаю, – согласился Ратмир и, развернувшись спиной к Верховной, собрался, даже не прощаясь, покинуть кабинет, но вновь раздался ее взволнованный голос.

– Подожди, это еще не все, – когда Виктории удалось завладеть вниманием вербера, она продолжила, – я не думаю, что будет правильно отправить тебя одного. Прошу, возьми с собой Матвея.

– Опять во что-то ввязался? – хмыкнул Ратмир, – решила няньку приставить?

– Четверых на прошлой неделе избил, а они, на секундочку, вампиры. Теперь их осиное гнездо на меня напирает, требует суда. В деканате просят забрать его на время, голову охладить, иначе отчислят. Не знаю, откуда у него столько агрессии, но ее надо куда-то девать. Пожалуйста, Ратко.

Безысходность, читавшаяся во взгляде женщины, пробила брешь в стальном щите, которым Краснов привык отгораживаться от всего остального мира. Он кратко кивнул.

– Передай, чтобы завтра заехал в нашу штаб-квартиру, буду ждать.

Еще долгое время после того, как за ним захлопнулась дверь, Белорадова сидела в тишине, размышляя, родилась ли на свет та, что способна заставить эту бездушную машину потерять контроль?

Глава 2

– Как ты могла?! – ворвался в мое сонное сознание плаксивый голос Васьки, а за ним следом на голову приземлилась брошенная сестрой подушка, – я доверилась тебе, а ты отцу все разболтала!

Не понимая, о чем идет речь, я натянула повыше одеяло, боясь, как бы вслед за подушкой, моя несдержанная сестренка не бросила в меня что-то потяжелее.

Глаза не хотели разлипаться, а внутренний голос умолял отвернуться к стенке и попытаться снова уснуть, не обращая на Василису внимания – перебесится и успокоится – но природное любопытство уже успело поднять свою голову.

– Прекращай скандалить и объясни в чем дело, – голос вышел хриплым спросонья.

Откинув с лица вечно лезущую в глаза челку, я приняла сидячее положение, коснувшись босыми ногами покрытого холодным линолеумом пола, и, подняв руки над головой, потянулась, стряхивая с себя остатки сна.

Сейчас бы выпить чашечку горячего кофе, без которого я утром не человек, а ходячее умертвие, и сделать зарядку, к которой привыкла за годы, проведенные в балетной школе.

Но разве Васька даст? Пока не выскажет все, что накипело, не видать мне бодрящего напитка, как и покоя. Сестрица у меня такая, что, если в голову что-то вобьет, будет переть как танк, перемалывая все, что попадает под гусеницы.

Она на четыре года меня младше. Вроде немного, но порой этот промежуток кажется бездонной пропастью. Абсолютно разные внешне, мы были такими же непохожими внутри.

Восемнадцатилетняя Василиса была рождена для веселья. Любила и умела радоваться жизни. Благодаря яркой внешности, пользовалась бешеной популярностью среди парней, а из-за легкого характера очень просто заводила подруг.

Я же была ее полной противоположностью.

Серая мышка, которой не пойми от кого достался кроткий нрав, нелюдимость и любовь к порядку, а все бушевавшие внутри эмоции, я обычно выплескивала через танец.

В прошедшем времени, так как после бегства матери к любовнику, переехав с отцом и табором в Завенск, бросила балет и посвятила себя семье, работе и хозяйству.

Неделю назад успешно прошла аттестацию на единственное свободное место на четвертом курсе юрфака Завенского государственного университета, так что теперь ко всему вышеперечисленному прибавится еще и учеба. До нее еще пару месяцев, но подготовку я уже начала.

Думаете, жалуюсь? Да нисколечко!

Это Васька, которая с трудом окончив школу, целый год беспечно гуляла и отрывалась, сейчас воет по ночам в подушку, воображая страшных преподов, сессии и незачеты, мне же ни холодно, ни жарко.

Учиться я люблю, за что и носила последние три года гордое звание «зубрилки», совершенно по этому поводу не заморачиваясь.

– Не притворяйся, что ничего не знаешь! Это была ты, Кара, больше некому! – истеричных ноток в голосе Василисы поубавилось, но на первый план вышла обида, что заставила мое рассеянное от отсутствия кофеина внимание сосредоточится на стоящей в дверях сестренке, одетой в короткие пижамные шорты и такой же, как у меня, черный шелковый топ на тоненьких лямках.

– Ты можешь по-человечески сообщить, что у тебя опять стряслось?

– Отец в курсе, что я на выходных не у Машки задержалась, а с Михалем до ночи гуляла. Он рвет и мечет теперь, говорит, что ближайший месяц я нос из дома не покажу, пока из головы все мысли об этом «мерзавце» не выкину, – у Васи на глазах выступили злые слезы, – ему плевать что мы любим друг друга и хотим пожениться!

– Пожениться? Васька, ты только школу закончила, зачем тебе муж? – в голове началась слабая пульсация, что была предвестником наступающей мигрени.

– Это тебе он не нужен, правильная ты наша, а у Михаля дом свой здесь, в Завенске. Родители богатые, перспективы на будущее! Да я с ним, как у богов за пазухой буду. Он даже помочь мне обещал с поступлением в академию закрытую для богатых мажоров, где сам учится.

– Какая академия, Вася? У тебя же в среду вступительные в универ? Забыла, что ли? – нет, так больше нельзя.

Резко поднявшись, отчего закружилась голова и почернело в глазах, я рванула мимо сестры на кухню, к заветной кофемашине, которую купила с первых денег, заработанных благодаря своему Дару.

Не прошло и пары минут, как передо мной стояла, источая божественный аромат, моя любимая кружка с изображением косолапого мишки, которую мне на совершеннолетие подарила тетка Ксения, любившая меня словно родную дочь и помогавшая обращению с Даром, пока месяц назад не умерла, попав под машину.

От воспоминаний снова начала накатывать депрессия, поэтому я, сделав жадный глоток из кружки, тут же полезла в холодильник, решив заесть все печали огромным бутербродом с сыром и колбасой из индейки.

Всегда спасало, и в этот раз не подвело.

Ваське долго сидеть одной в спальне надоело, и она ворвалась на кухню прямо посреди моего сделанного на скорую руку завтрака, вновь привлекая к себе все внимание.

– Если не ты меня сдала, то кто, Кара? – в глазах сестры все еще пылал воинственный огонь, но голос был уже спокойным, – я кроме тебя никому не рассказывала.

– Вась, да кто угодно мог, какая разница? Твои рыжие волосы даже ночью ярче пламени горят, не узнать невозможно. Если так плохо все, попроси Михаля, пусть родителей к отцу зашлет, разрешение на свадьбу просить. По традициям чтобы все. Папа это любит.

– Нет, – поджав пухлые губы Василиса отвернулась к окну, – Михаль сам додуматься должен, я ничего просить не буду.

Знаю, мне должно быть стыдно, но громкий смешок сам слетел с моих губ, не дождавшись, когда я его проглочу.

– Сестренка, тогда у тебя проблемы. Как бы до пенсии ждать не пришлось… – договорить я не успела.

Открылась входная дверь, и маленькую прихожую заполонила широкоплечая фигура отца.

– Кармела, ты еще здесь? Собирайся, на ярмарке рядом с кибиткой уже народ столпился. Ждут тебя. Дядя Харман за тобой присмотрит.

Ах, да. Я же совсем забыла упомянуть, что иногда подрабатываю гадалкой, что раскладывает карты и разглядывает ладони, рассказываю людям их судьбы. Работенка не пыльная, но денег приносит достаточно, чтобы наша семья, в те периоды, когда у отца не ладится с работой, оставалась на плаву.

Естественно, восемьдесят процентов из того, что я предсказываю – бред сивой кобылы, и мне за это всегда очень стыдно, но люди почему-то верят девчонке с длинными белыми волосами и большими серыми глазами. Оставшиеся двадцать процентов – это работа моего Дара, полностью контролировать который я еще не научилась. Он срабатывает неожиданно и вопреки моим желаниям, будто кто-то сверху нажимает на кнопку, но тут же быстро ее отпускает, оставляя меня опустошенной и дезориентированной.

– А как же Васька?

– Васька сегодня дома останется, так что сама всех прими, – если поначалу голос отца звучал даже весело, то при упоминании сестры тут же стал строгим, а взгляд потяжелел.

– Папа, но мне вечером в клуб надо, девчонки ждать будут. Ты меня еще две недели назад отпустил, мы договаривались, – не вытерпев, влезла Василиса, подняв на родителя полные слез глаза.

Раньше этот прием действовал безотказно, вызывая жалось и желание утешить малышку, но не сегодня. Похоже отец крепко невзлюбил сестринского ухажера. Интересно, почему?

– Забудь. Одна на встречу с этим упырем ты у меня не пойдешь. Или хочешь сказать, что его в том клубе не будет?

– Михаль не упырь! – топнула ножкой сестра, – и я пойду не одна.

– А с кем же?

Так и знала!

Васька впилась в меня жалостливым взглядом, безмолвно умоляя поддержать ее, и я, как безвольная кукла, снова пошла на поводу у любимой чертовки, прекрасно зная, что все мы рыбки, пойманные на ее крючок.

– Я пойду с ней, – грустно вздохнула и отправила в рот остатки бутерброда, чувствуя, что ничем хорошим это не закончится, а предчувствие меня никогда еще не подводило.

Глава 3

У входа в «Сапожник», самый известный в Завенске ночной клуб, стояла длиннющая очередь из молодых девушек и парней, которым не терпелось попасть внутрь, в атмосферу веселья и праздника, и забыть на время обо всех насущных проблемах.

В первый раз в этом месте, даже внутрь еще не попала, а уже хочется сбежать домой, где никто не сможет проникнуть в мою зону комфорта, и где всегда царит покой и порядок.

Черт дернул поддаться на уговоры неугомонной сестренки, да еще и напялить на себя ее черное платье, длинной со середины бедер и облегающее, как вторая кожа.

– Я звоню в полицию! Скрывать такие формы балахонами, что ты вечно носишь, должно быть противозаконно! – охала Василиса, одновременно влезая в узкие брюки и помогая мне подобрать обувь.

Выбор мы, в конечном итоге, остановили на черных конверсах.

Косметика, красивый наряд и распущенные волосы творят чудеса: в зеркале я увидела не себя, а красивую незнакомку, от которой долгое время не могла оторвать немигающего взгляда.

Возникшее внезапно волнение может и заставило бы меня пойти на попятную, но устав после тяжелого рабочего дня, я была не в силах терпеть еще и Васькино нытье. А оно неминуемо последовало бы.

– Если ты бросишь меня в клубе одну, я больше в жизни никуда с тобой не пойду, – сразу предупредила и уже было направилась в самый хвост, чтобы занять очередь, как Васька бесцеремонно дернула меня за руку и, минуя толпу, потащила вперед, к самому входу, где по ушам била орущая изнутри музыка и стояло два одетых во все черное высоченных амбала.

Девчонки в очереди их глазами пожирали, а я поклонницей шкафоподобных мужчин никогда не была, чувствуя себя рядом с ними мелкой мошкой, которую раздавить – раз плюнуть.

Устало вздохнув, я начала мысленно отсчитывать секунды до того момента, как они развернут нас с сестрой и посоветуют вернуться в очередь, но не тут-то было.

– Вась, ты где месяц пропадала? – удивленно поинтересовался один из них, шлепая на запястье сестре ультрафиолетовую печать, – и кто это с тобой такая красивая?

Его взгляд, словно жирные пальцы, прошелся по мне, вызывая нестерпимое желание принять душ, хотя вот только оттуда. Пришлось даже отвернуться, чтобы он по моему лицу не прочел все то, что я думаю о его ненужном внимании.

– Сестра это моя, Сереж. А ты слюни вытри, не в ее вкусе. Вот скинешь килограмм сто, книжками умными увлекаться начнешь, тогда и подходи, – бледный, как смерть, амбал Сережа только хмыкнул в ответ, обхватив своей лапищей мою руку и впился в меня своими глазками-бусинками, то и дело облизывая свои мясистые губы.

Ставить печать он не торопился, чем сильно нервировал, и неизвестно сколько бы мы проторчали у входа, если бы по толпе за нами не прошелся недовольный ропот.

Напарник Сергея одернул своего приятеля, и тот все-таки шлепнул холодным пластиком по моему запястью, провожая недобрым взглядом.

– Еще увидимся, блондиночка, – гнусавый голос заставил меня вздрогнуть от страха и, опережая сестру, рвануть в клуб.

Ну уж нет, никаких «увидимся»! Первым дело выясню, где тут черный ход. Встречаться с этим типом на обратном пути желания не было никакого.

Внутри было шумно, и так много людей на квадратный метр, как я никогда еще не видела. Васька и раньше пару раз брала меня с собой на тусовки, но те места, где мы с ней бывали, не шли ни в какое сравнение с «Сапожником».

Казалось, что здесь сегодня по меньшей мере пол города решило оторваться.

К барной стойке не протолкнуться, столики у стен почти все заняты и оставался только огромный танцпол на котором толком и не рассмотреть никого. Разве что вспышки софитов порой выхватывали танцующих в центре людей.

– Вон они, у бара стоят, пошли, – громко крикнула Василиса, указывая пальцем в нужном направлении и, расталкивая пятой точкой стоящих на пути людей, двинулась туда.

У стены толпились ее девчонки, потягивая коктейли, и о чем-то увлеченно переговариваясь. Я сразу узнала Васькиных подруг – Юлию, Наташу и Мальвину. Близко мы не общались, но при встрече они всегда вежливо улыбались, скользя по мне невидимым взглядом, словно по еще оному предмету интерьера.

Оно и понятно, и даже не обидно. Кому сдалась необщительная, скучная и невзрачная старшая сестра подруги?

Но сегодня все было иначе.

Выпучив глаза, они обступили меня плотным кругом и давай кружить и трогать, как несколько часов назад делала это сама Васька, удивляясь результатам своего кропотливого труда по превращению меня в настоящую сказочную красавицу.

– Василиса, да ты любой фее-крестной сто очков форы дашь. Я Кару только по глазам и узнаю, – Мальвина хлопнула мою сестренку по плечу, – кстати, Михаль подходил, о тебе спрашивал. Он где-то здесь ходит, с дружками своими.

Глаза Василисы зажглись как два маленьких фонарика. Сразу начала крутить головой, выискивая на танцполе знакомую фигуру. Девчонки убежали танцевать, позвав нас с собой, но сестра лишь махнула рукой, прокричав «позже».

– Кара, закажи мне пока «Мохито», я сейчас вернусь, – тряхнула копной рыжих волос и все, испарилась, будто и не было ее рядом, а я ведь просила не оставлять меня одну.

Но в этом была вся Васька: порывистая как ветер, и не замечающая ничего вокруг, если где-то впереди маячит ее цель.

– Одно «Махито», пожалуйста, – до бармена получилось докричаться с третьего раза.

Все стулья около стойки были заняты, но меня это не огорчало, так как музыка сменилась на более щадящую для барабанных перепонок и тело, словно живя своей жизнью, само начало извиваться ей в такт.

Парни, сидящие неподалеку начали бросать в мою сторону заинтересованные взгляды, но я не обращала внимание. Закрыла глаза и полностью отдалась мелодии, отпуская на волю всю скопившуюся за день усталость и напряжение.

Только сейчас поняла, как мне все это время, после переезда, не хватало вот такой вот легкости, что дарил танец. Впервые, с того момента, как вышла сегодня из дома, получилось расслабиться и очень хотелось, чтобы это состояние не отпускало меня как можно дольше.

Если Васька испытывает в подобных местах такую же эйфорию, я ее за любовь к ночной жизни винить не могу.

– Эй, малышка, лезь на стойку, покажи нам шоу! – плевать, пусть кричат, притворюсь, что не мне. Вроде получается.

И вправду, покричали, посмеялись, поулюлюкали и затихли отстав.

Вернее, это я решила, что отстали наконец, пока не почувствовала, как на талию легла чья-то ладонь.

Резко дернувшись, попыталась скинуть ее с себя, но хватка у парня была жесткой и причиняла боль в тех местах, где его пальцы через тонкую ткань платья впивались в кожу.

Он прижал меня к своему телу, не давая обернуться, и что-то зашептал в ухо.

Паника и громкая музыка не давали сосредоточится на его словах, но мне и не нужно было. Хотелось только одного, вырваться и убежать как можно дальше.

Закрутила головой, пытаясь взглядом дать понять рядом сидящим, что мне нужна помощь, но никого это похоже не волновало. Они продолжали пить и веселиться, как-то чересчур поспешно отводя от нас взгляд.

– А ты миленькая и приятно пахнешь, – я мгновенно узнала голос амбала Сергея, и почувствовала, как по позвоночнику пробежал ледяной озноб, – давай, до комнатки тут одной прогуляемся, я знаю, чем тебя занять.

Я же знала! Я же прекрасно знала, что ничем хорошим эта задумка с клубом закончиться не могла! Зачем я только разрешила Ваське себя уговорить?

– Отпустите! – то ли прокричала, то ли прошептала я и задергалась в его руках, словно попавшая в силки птица, а этому шкафу хоть бы что.

Развернул куда-то в сторону и чуть ли не на себе потащил вперед. Внезапно на его плечо легла чья-то рука, и раздался хриплый бас.

– Оставь девчонку в покое, и свали отсюда, пока я тебя на куски не порвал, кровососка.