Диана Холл
Дитя Пустоты

Рождество

Весь город облачился в белоснежный наряд. Снег днями шел не переставая, ознаменовывая приближение праздника. Отовсюду доносился звон колокольчиков и детский радостный смех. И только в доме на третьей улице все еще царил траур.

– Скоро Рождество. Я поставил елку. Помнишь, родители всегда заставляли нас наряжать ее вместе. Я сказал, что уже вырос, а теперь… – Константин запнулся. Для него стало традицией каждый вечер сидеть у дверей сестры, хотя его разговоры и становились все короче. Он протер глаза, отгоняя наступающие слезы. Он так устал. Прошло чуть больше месяца, но ему казалось, больше года. После долгого молчания, он продолжил:

– Не поступай так со мной, сестренка. Ты – моя единственная семья. Мне тоже их не хватает. И я горюю. Но жизнь продолжается. Мы должны жить… В память о них. Я так устал. Если бы ты знала. Я так устал, – он запрокинул голову. – У меня больше нет сил ни горевать, ни пытаться вернуть тебя. Порой мне кажется, что я остался совсем один. Там ли ты, слышишь ли меня? Сестренка? Что мне делать, если и тебя не будет со мной?

Он сидел, опершись на дверной косяк. Его глаза были красными от бессонных ночей наедине со своим горем. От скатывавшихся слез весь ворот рубахи был мокрым.

За окном тихо падали хлопья снега. Часы пробили полночь. Наступило Рождество. Ника тихо отворила свою дверь и споткнулась о спящего брата. Она осторожно наклонилась к нему. Освещаемый только лунным светом, падающим из окна комнаты, он показался ей постаревшим. На его лице еще не просохли следы от слез, а на лбу появились морщинки от мрачных мыслей. Она села напротив него, опершись также о дверной косяк, и наблюдала за спящим братом.

«Как же я соскучилась! Сколько времени прошло с нашей последней встречи?», – подумала Ника. Светлое и теплое чувство проскользнуло в ее груди. Впервые за долгое время она улыбалась. Жизнь снова напоминала о себе. Обидевшись на весь мир, который лишил ее любимых родителей, она ушла в горе с головой, совсем забыв о своем брате.

Константин повернулся, и Ника едва успела поймать соскользнувшую голову брата. Он проснулся от мягкого прикосновения и увидел сестру. Он любовался ею, думая, что еще спит. Закрывая глаза под тяжестью сна и накопившейся усталости, он снова засыпал на ее руке. Ника аккуратно опустила брата на пол.

– Душ тебе бы точно не помешал, – сострил он во сне. И повеселевшая Ника пошла по рекомендации брата в ванную.

Константин проснулся от первых лучей солнца. Приходя в себя ото сна, он почувствовал под головой подушку, теплое одеяло и… пол под собой.

«Что?!» – он вскочил, оглядываясь вокруг и оценивая обстановку. Дверь в комнату сестры была открыта, перед ним открывался погром, устроенный мисс Хайд, да еще и скверный запах доносился от туда. Но его перебивал более приятный запах: аппетитный аромат блинчиков, доносившийся с кухни.

Он осторожно спустился вниз. Вся гостиная была украшена. Только елка ожидала своего часа, а вокруг нее стояли коробки с игрушками. С кухни слабо доносились рождественские песни по радио. Константин замер в проеме и несколько минут наблюдал, как сестра готовит блинчики.

– Я все еще сплю? Или попал в параллельную реальность? – спрашивал сам себя юноша. Он любовался, как сестра допекла последний блин и организовывает завтрак на двоих. Она замерла от сверлящего взгляда брата и почувствовала вину, что так надолго оставила его одного.

– Не знал, что ты умеешь готовить блинчики, – изумился Константин.

– Научилась, – сумничала Ника и взглядом показала на стоявший рядом с плитой телефон, на котором был открыт рецепт, и тарелку с десятком не получившихся блинов. И дом впервые за долгое время вновь наполнился смехом.

Они вместе украсили елку, приготовили рождественский ужин и счастливые уснули за просмотром старых рождественских фильмов, как в былые времена.

Утром Константин застал сестру за уборкой комнаты. Она была так энергична, что сложно было поверить в ее долгое уныние.

– Тебе помочь? – спросил он, подбирая с пола красивую книгу в коричневом переплете. Ника слегка вздрогнула от неожиданности.

– Думаю, я сама справлюсь, – заверила она брата.

Кладя книгу на стол, взгляд Константина скользнул по названию книги: «В поисках алхимика», авторы Р. Протов и Р. Протова. Он вновь взял книгу и стал ее пролистывать.

– Откуда у тебя эта книга? – спросил он сестру, не отрываясь от изучения своей находки.

Ника не сразу узнала книгу своего учителя химии. Она рассказала брату, как обещала подписать ее у родителей.

– Не знал, что родители публиковали такую рукопись. Это, видимо, что-то из их раннего издания. Здесь очень подробно описано об их исследованиях. Ты читала?

– Нет. Даже не открывала. Все ждала их… – Ника осеклась. Она молча вернулась к уборке, а Константин уселся читать книгу. – Может посмотреть какую-нибудь книгу с их автографом из библиотеки? – как бы рассуждая и, одновременно, обращаясь к брату, спросила Ника. Но тот уже не слышал ее, погрузившись в чтение.

Родительский кабинет

Жизнь в доме Протовых вернулась к обычным бытовым заботам, спорам об очереди по готовке и уборке, вечерним настольным играм, зимним прогулкам по украшенному городу и катании с горок, как в детстве. Все новогодние праздники Константин и Ника провели вместе, восстанавливая свой потерянный уклад жизни.

Ника иногда долго стояла у дверей в комнату родителей, сверля взглядом дверную ручку, и уходила, слегка проводя рукой по двери, словно говоря: «в другой раз». Она вспоминала смущение и трепет Дениса Федоровича при просьбе подписать книгу у ее родителей, и ей хотелось хоть как-то выполнить эту детскую просьбу учителя. В последний день праздничных каникул, накануне начала занятий, Ника все-таки решилась войти в родительскую комнату, чтобы найти какую-нибудь книгу с их автографом.

Комната родителей представляла собой два смежных помещения: спальню и рабочий кабинет со стеллажами книг. Ника открыла дверь и замерла в проеме, оглядывая светлую с цветочными голубыми обоями родительскую спальню. В комнате был затхлый пыльный запах. Она несмело зашла и начала осматривать каждый предмет. Она села на кровать и распылила в воздухе мамины духи. Закрыв глаза, она наслаждалась этим ароматом, как будто мама была где-то рядом, вспоминая ее образ. Словно проводя ревизию, она проверяла, все ли на месте. Каждая вещица навевала воспоминания. Любимые мамины украшения и платья, папин халат и домашние очки.

Она заметила свое отражение в зеркале: бледная с синяками и мешками под глазами от бессонных слезных ночей, с растрепанными волосами, сутулая, мрачная, как серая мышка. Она отвернула зеркало в сторону.

Насладившись еще немного ностальгией о родителях, настал черед исследования их рабочего уголка. Для Ники это была совсем незнакомая темная комната, так редко она здесь появлялась. За все время она была здесь раз или два, всегда уважая личное пространство и работу родителей.

Эта комната отличалась от смежной с ней спальней, которая была очень светлой. Плотные шторы скрывали любые уличные лучи света. Она нащупала слева выключатель. Теплый свет залил комнату. Задержавшись в проеме, ее взгляд стал блуждать по углам, знакомясь с новым пространством. Стены были темно-морского цвета. У окна стоял большой стол из темного дуба, стулья располагались друг напротив друга – это был общий рабочий стол родителей. Вдоль стены до самого потолка стояли стеллажи со множеством книг, а напротив бежевый диван.

Усевшись за стол, она стала открывать ящички, но, к ее удивлению, они были пусты. На столе только красовались канцелярские принадлежности.

Главной в кабинете была личная библиотека Протовых во всю стену. Она остановилась в нескольких шагах от стеллажей и стала изучать название книг. Здесь стояла вперемешку художественная и научная литература, словари разных языков, истории и легенды разных народов мира. Для нее их было так много. Слишком много, чтобы успеть все прочитать за одну жизнь. Она машинально провела рукой по запылившимся книгам. Опершись плечом на них, Ника стала медленно падать на колени, сжалась в комок и зарыдала от нахлынувшего отчаяния потери. Ей казалось, что она уже пережила эту утрату, но воспоминания о родителях накатили новую волну боли.

Плечо соскользнула со стеллажей, и Ника проснулась. Незаметно для себя она задремала. Она протерла лицо, которое было еще влажное от слез. Издалека раздавался голос Константина, бегающего по дому в поисках сестры.

Ника начала подниматься и хотела уже было ответить брату, но ее взгляд остался прикован к темно-зеленому ковру, на котором стоял диван. «Что это?» – она невольно задавалась вопросом. В таком положении брат и застал ее: оцепеневшую со взглядом, устремленным вниз.

– Ника?! – было заметно, как Константин изрядно понервничал в поисках сестры. Родительская комната – это последнее место, где он догадался поискать. Он помог ей встать и отвел в гостиную.

Ника наблюдала за снегопадом, пока брат готовил чай.

– Завтра в школу. Я хотела найти какую-нибудь книгу с их автографом. Но, кажется, не готова была к такой встречи с «ними», – она отхлебнула чай с ромашкой.

– Если захочешь поговорить об «этом», – неловко сказал Константин. За все время в доме так и не прозвучали слова о смерти. Обоим было тяжело это произнести.

– Нас учат многому, но не то, как принять, – Ника сглотнула и с усилием закончила свое предложение, – смерть близких.

Константин вздрогнул. В комнате повисло молчание. И он присоединился к наблюдению сестры за снегопадом.

– Есть вещи, события, которые несут для каждого что-то свое. Едва ли мы задумываемся о смерти при жизни, – он с трудом произнес это слово, вздрогнув уже меньше. – Если ты принимаешь все, что преподносит жизнь, как урок, необходимый тебе, то ты научишься принимать и смерть, – и он быстро добавил: – Даже смерть близких.

Ника взглянула на брата, который прятал свои глаза в кружке с чаем. Она задумалась над его словами, вспоминая последнее время, проведенное наедине с собой, и вслух анализировала, какой же урок преподнесла ей жизнь такой потерей:

– Я пыталась вспомнить детство. Совсем блеклые отрывки из наших путешествий с родителями. Пару праздников. Только мы, наша семья. А потом… Школа, дом и одна учеба. Столько лет, а ощущение, что я и не жила и не было этих 16 лет моей жизни. Что это за жизнь? – медленно и со всей глубиной, с которой обычно говорят философы в возрасте, Ника делилась своими заключениями. – Я старалась быть для них дочерью, которой они могут гордиться. Гордятся ли они мной сейчас? Я вряд ли когда-нибудь узнаю.

При последних словах она взглянула на брата и ее глаза были наполнены слезами. Константину стало не по себе. Он понимал и ее боль потери, и, в то же время, чувствовал радость, что он не один в своем горе и может разделить его с сестрой. Чувство семьи – особая связь соединяющая людей. В этот момент в нем родилось осознание, иное понимание статуса старшего брата и главное желание: защитить свою младшую сестренку, его единственную семью. На его лице читалось бесстрашие и стойкость. Он обхватил ее голову и опустил себе на грудь, а второй обнял за плечи. Чувствуя наконец защиту, Ника дала волю чувствам и с криком отчаяния заплакала вновь. Она крепко обняла брата и в душе благодарила за то, что он есть у нее. Столько чувств она прежде не испытывала никогда. Всегда скрывая свою боль от чужих глаз, для нее проявление чувств, даже на виду у родного человека, было особой степенью доверия. И пусть она плакала вновь, но сейчас она чувствовала себя более живой, чем прежде. Она была не одна. Возможность разделить свою боль и найти поддержку в другом, создает особые узы между людьми.

Если бы только родители сейчас видели их, с какой любовью и нежностью старший брат смотрит на свою сестренку и ласково поглаживает ее по голове в знак поддержки, они гордились бы своими детьми. В его улыбки было столько доброты и сожаления. Это и есть семья, люди, которые поддержат тебя в самый трудный час, которые будут рядом и примут тебя таким, какой ты есть, в радости и горе. Отчаяние подходило и к нему, но он чувствовал, что сейчас Ника плачет за них двоих, а ему остается лишь стать для нее опорой, как и она становится опорой для него.

Ника успокоилась, но объятия не разжала. Это прекрасное чувство тепла и защищенности, осознание, что рядом человек, который дорог тебе и которому дорог ты, наполняло ее. Едва заметная улыбка появилась на ее лице. Она посмотрела на брата и видела едва поблескивающие слезы и приободряющую улыбку. А ее улыбка в ответ была наполнена искренней теплотой и благодарностью брату.

Снегопад только усилился. Уже смеркалось. Предложение Константин поужинать было с радостью принято. Она провожала брата взглядом и осматривала гостиную. Но какая-то мысль по-прежнему крутилась в ее голове. Она что-то пыталась найти, но не могла сама понять, что именно. Из кухни приглушенно донесся сигнал микроволновки, говорящий о готовности ужина. Но Ника не шла на зов брата. Константин видел, как сестра спешно оббегает взглядом каждый предмет в комнате и странно поглаживает диван.

– Ника! – ее взгляд остановился на брате, и она вышла из оцепенения. – Прошу к столу.

Ника направилась к брату, замерла на мгновение, обернулась, и продолжила оглядывать гостиную с другой стороны. Ее взгляд задержался на диване.

– Знаешь, – начала она все еще пристально смотря на диван, – во всем доме нет ни одного ковра. Мама всегда говорила, что они лишь пыль собирают. А в их кабинете ковер, на котором стоит диван. Тебе не кажется это странным?

Ника обернулась к брату, в ожидании его мнения. Но он не мог подобрать слов. Ему действительно не казалось это чем-то важным или странным. Юноша лишь пожал плечами в ответ.

– Пойдем кушать. Я не хочу опять все греть, – и Константин отправился на кухню. Он ожидал, что и сестра последует за ним. Но, сев за стол, заметил, как она поднимается по лестнице наверх.

Ника спешила в родительский кабинет. Ей хотелось разгадать эту тайну. У нее промелькнула мысль, что у родителей под ковром мог быть тайник, как в старом приключенческом фильме. Ведь родители были археологами и всегда сталкивались с тайнами и загадками истории.

Она опустилась на колени и погладила мягкий зеленый ковер, который напоминал ей траву. Приложив усилия, чтобы немного сдвинуть диван, она со всей силой откинула ковер и начала ощупывать деревянный пол. Ника спешно прошлась по периметру и в центре, и надежда найти какой-то родительский тайник рассеялась также быстро, как и появилась.

– Что на тебя нашло? – немного рассерженно спросил Константин, застав сестру за странным занятием. Ника взглянула на брата, потом на пол и засмеялась. Она оценила всю комичность ситуации.

– Не знаю. Хотелось отвлечься, вот и придумала себе какую-то тайну. Подумала, может родители здесь что-то прятали, какое-нибудь сокровище, что-то для нас в память о них. Наверное, это от истощения. Идем есть.

Ника поднялась с пола и хотела обнять идущего к ней брата. Но он обогнул ее, отодвинул больше диван, полностью освобождая ковер. Он расстелил его обратной стороной и замер.

На обратной стороне ковра была глянцевая карта мира с подробными архитектурными сооружениями, городами и горами. А под углом создавался объемный эффект. По периметру были различные символы похожие на геометрические фигуры.

– Тайна, говоришь, – Константин заворожено смотрел на ковер.

Карта мира алхимии

Ошеломленные находкой, они принялись ее безмолвно изучать, совсем позабыв об ужине. Ника рассматривала ее сверху вниз, слева направо, вдоль и поперек, стараясь подметить каждый знак и символ.

– Что это за обозначения? – спросила она брата. Он задумчиво всматривался в эти символы.

– Кажется, я уже видел их! – и он выбежал из комнаты. Константин вернулся через минуту с родительской книгой учителя химии. – Эта книга родителей про алхимию. Смотри, здесь такие же символы, что и на карте, – и он открыл нужную страницу с изображением символов стихий.

Ника заглянула в книгу. Символы действительно были такими же, как и на карте. Но для нее это открытие не оказалось ответом на происходящее.

– Здесь написано: «В основе алхимической теории лежит теория о четырех элементах: огня, воды, воздуха и земли. Эта теория берет свои истоки из Древней Греции. Одним из древних философов – Платоном была выдвинута идея, что Вселенная создана великим существом, которого называли Демиургом. Он создал все из одухотворенной первичной материи. А из нее были созданы четыре элемента. Другой древнегреческий философ – Аристотель добавил еще один элемент, который назвал квинтэссенцией. Пятый элемент является основой и самой сутью всего. Так был заложен фундамент алхимии…

Несмотря на разнообразие алхимических теорий, всем им была присуща идея единства. Согласно разным историям, алхимик начинал свою работу с поиска первовещества. Найдя его, путем специальных операций, которые остаются в секрете, он приводил его до первоматерии, после чего, прибавив к ней нужные ему элементы, получал философский камень…»

– Первовещества? Первичная материя? Философский камень? О чем ты? – не понимала Ника. Девушка заглянула в книгу, пробежалась по тексту, но ничего не поняла, в голове было слишком много вопросов. – Думаешь, это карта алхимических элементов? А наши родители, полагаешь, искали философский камень?

Ника пыталась отшутиться, но брат был слишком серьезен. Ответ так и завис в воздухе: «Что искали родители и зачем?». Константин хотел было возразить сестре на ее нелепый вопрос, но взор снова устремился на карту.

– Я не знаю, Ника, – он был растерян. – Я не знаю. Но, кажется, у нас есть тайна, которую нам предстоит разгадать, – и оба улыбались от предвкушения новых открытий.

Сидя на корточках, Ника и Константин Протовы были похожи на своих родителей, уткнувшиеся в новую находку, они забыли об усталости и любых делах. Стараясь понять, из какого материала сделан ковер и как на него нанесена карта, юные исследователи только больше зарастали вопросами, остающимися без ответов.

Ника принесла школьную карту, которой она пользовалась на уроках географии и они старались сопоставить, насколько карта реалистична. На ней прослеживались параллели и меридианы, но все было таким объемным, что сбивало с толку. Так они и уснули на старом бежевом диване в родительском кабинете.

«Вы не одни»

Каникулы закончились, и Ника с Константином снова приступили к занятиям. Ника уж несколько месяцев никого не видела и вспомнила о пропущенных уроках и домашних заданиях только подходя к школе. Все мысли были заняты картой, найденной в кабинете родителей. До поздней ночи они с братом изучали каждый уголок этой находки. Символы стихий были разбросаны по всей планете: где-то в большей степени, где-то в меньшей. Они уже стали думать о посещении всех мест с большим скоплением отметок. Осталось только подробнее определить координаты этих мест. «Возможно, их последние раскопки как-то связаны с этой картой. Но что мы там найдем?», – размышляла Ника по дороге в школу. Ожидание этих путешествий вдохнуло в Нику новую жизнь. Это открытие стало тоненькой ниточкой, связывающая их с родителями, с памятью о них.

Не успела она войти в класс математики, как учитель направил ее к директору. У директора ее ждал не самый воодушевляющий разговор о ее перспективах из-за слишком длительного пропуска занятий в выпускном классе. Несмотря на выражение соболезнований ее потери, школа не считала это основанием для самовольного длительного непосещения занятий. И все указывало на безответственность нового опекуна ученицы. Ника бледнела на глазах: только проблем со школой не хватало, и это очередным грузом ляжет на плечи брата. «Может совсем бросить школу?» – пролетела мысль у выпускницы. Но она тут же вспомнила доводы мамы, что в «наше время тебе необходимо получить образование», и ее наставления окончить школу. Нике хотелось выполнить эту старую просьбу мамы в память о ней.

Директор, заметив перемены в лице ученицы, внезапно умолк. Нависшая тишина вернула Нику в кабинет из своих размышлений. Теперь начался ее черед на глубинный монолог о тяготах жизни без родителей, о том, как им с братом тяжело и как она еще не может оправиться от случившегося. Она категорически была против привлечения брата к школьным делам, убеждая, что последние события заставили ее повзрослеть, и она обязательно окончит школу, ведь это так важно в наше время.

Серьезность ученицы оказала эффект на мужчину в годах, сидящего напротив. Директор задумался, подошел к окну и устремил свой взгляд вдаль.

– Я помню, как ваши родители просили принять вас с братом в середине года много лет назад. Скажу честно, я скептически отнесся к их просьбе. Однако, наблюдая за успехами вашего брата и вас, я впервые признал, что заблуждался, – он повернулся к Нике. – Вы напомнили мне вашу маму, она была также настойчива и уверенна. – Он вернулся в свое кресло и начал перебирать бумаги. – Надеюсь, окончание вашего обучения пройдет без прогулов. Я предупрежу преподавательский состав о вашем возвращении к занятиям с необходимой сдачей всех долгов.

Он внимательно начал изучать какие-то документы, а Ника все еще сидела напротив, не до конца понимая смену настроения директора. Он поднял глаза и нахмурил лоб:

– Вы свободны, Протова. Поспешите на урок.

Класс встречал Нику тишиной. Все знали о случившемся в ее семье, но никто прежде не сталкивался с подобным и не знал, как себя вести. Через пару уроков чувство неловкости исчезло и пристальное внимание к Нике испарилось. При первой возможности Линда заключила подругу в крепкие объятия. Но по выражению лица Ники было ясно, что обсуждать это она не намерена.

– Ника, если тебе, что-нибудь понадобиться…

– Я знаю, Линда, я знаю. Спасибо, – спешно ответила Ника. И они молча пошли на обед.

Денис Федорович мельком поглядывал на Нику во время урока. У него сложилась к ней особая симпатия. «О чем он хочет поговорить?», – думала Ника, – «обо мне, о родителях или о книге? Книга!». Ника совсем забыла ее взять, ведь брат последние дни не расставался с ней ни на минуту. Нужно было срочно что-нибудь придумать.

Ника дождалась, когда все уйдут. Это был последний урок и у нее было достаточно времени, чтобы поговорить с учителем.

– Ника, примите мои соболезнования. Какая потеря для науки! – сокрушался Львов. И спешно добавил: – И для вас, конечно, для вашей семьи.

– Спасибо, Денис Федорович. Вы правы, – Ника немного мялась. – Денис Федорович, простите, кажется я не смогу выполнить вашу просьбу и подписать книгу…

– Что вы, что вы! Разумеется, – перебил ее учитель.

– Однако у меня есть к вам просьба.

– Я вас слушаю, – навострился Львов.

– Книга, что вы мне дали, откуда она у вас? Она из ранней публикации родителей, ограниченная серия? – Ника завалила его вопросами. – К моему удивлению, этого издания даже нет в нашей библиотеки, а родители хранили все свои публикации.

Львов растерялся. Ника заметила его смятение и внутреннюю борьбу: рассказывать или нет. Он сжал кулаки и выдохнул, сдаваясь в собственной схватке с самим собой.

– Я был в вашем возрасте: заканчивал школу и передо мной стоял выбор, куда поступать, – он предложил Нике присесть за парту. – Я сидел во дворе школы и, видимо вид у меня был не очень, но ко мне подошел мужчина и поинтересовался, что со мной. Пожалуй, он первый, кто спросил меня, в первый раз за мою жизнь: «А чего хочешь именно ты? Как ты хочешь прожить свою жизнь?». Все, что я смог ответить: «Я хочу понять этот мир…». Мой ответ его развеселил, и он протянул мне эту книгу со словами, что это может быть моим началом. Так и случилось: книга увлекла меня, и история алхимии открыла мне путь в химию. Я думаю, вы догадались, что этот мужчина был ваш отец – Роман Протов, – он тяжело вздохнул. – Когда я узнал, что он автор книги, я стал интересоваться его исследованиями и публикациями. Ваши родители действительно великие ученые. Они были не просто археологами. Я надеялся, что увидев книгу, он вспомнит того отрешенного паренька, которому он очень помог. И мне доведется лично поблагодарить его. Но не всем мечтам суждено сбыться… – он отвернулся и украдкой смахнул скатившуюся слезу. – Думаю, после услышанного, вы бы хотели оставить книгу себе.

– А можно? – удивилась Ника.

– Давая мне книгу, ваш отец лишь попросил, чтобы я передал ее тому, кто также будет на распутье в поисках ответов. Эта книга стала мне очень дорога. Но, думаю, так будет правильнее, – грустно ответил Львов. – В память о вашем отце.

– Спасибо, – Ника искренне улыбалась.

– Примите мои соболезнования, – вместо прощания сказал учитель и похлопал ее по плечу.

Ника спешила домой, поделиться с братом историей учителя химии, его подарком, и продолжить совместное изучение карты. Окрыленная, она мчалась домой и не заметила за поворотом ожидавшего ее одноклассника.

– Александр? – Ника была сильна удивлена. Она мельком глянула на часы и поняла, что это не случайная встреча. Он ее ждал.

– Ника! Здравствуй! – Александр сам немного растерялся.

Они шли молча и не спеша. Ника заметила задумчивый вид ее спутника. Она до сих пор не могла понять, как относится к новому однокласснику. За время ее отсутствия в школе количество фанаток убавилось, но за ним все еще увивались девушки. Александр был симпатичным юношей, с атлетическим телосложением. Любая девушка, и Ника не исключение, тонула в его темно-зеленых глазах. Взгляд был глубоким и, будто, дотрагивался до самого сердца. Ника прежде не испытывала таких чувств и ни с кем из сверстников противоположного пола особо не общалась. Она не знала, чего ждать от этой встречи.

– Ника… – он сглотнул, – я сожалею о вашей потере.

Ника выдохнула. Он всего лишь хотел поддержать ее.

– Я потерял родителей в прошлом году, – его голос немного дрожал. – Я понимаю, каково тебе сейчас. И хотел, чтобы ты знала, что вы не одни!

– Спасибо, – Нике была приятна такая поддержка. Теперь она поняла, почему Александр был так подавлен в их прошлый раз, когда она спрашивала о его родителях. – Как их звали?

– Владимир и Мария, – сухо ответил юноша.

– Мои соболезнования, – Ника заметила, как сильно напряжено его тело и как его потряхивает. Он кивнул в знак благодарности.

– Они погибли под обвалами в Южной Америке на раскопках пирамид инков. Их тела так и не были найдены. А я остался с единственным родным, который у меня есть – моим дедом, – эти слова ему довались с трудом. – Мои родители работали на «Philstone».

Юноша взглянул на Нику и увидел ожидаемый эффект: она была поражена и замедлила ход. Он слегка подтолкнул ее, предлагая продолжить путь, и быстро обежал взглядом улицу.

В мыслях Ники проходили параллели произошедших событий: две семьи археологов работали на одну компанию, вели раскопки в пирамидах древних цивилизаций в разных частях планеты, и все погибли при странном стечении обстоятельств и внезапном обрушении свода. Она вспоминала карту алхимии и несколько мест со скоплением стихий, среди которых Южная Америка и Египет. Какова вероятность такого совпадения?

– История вашей семьи не могла оставить меня равнодушным. Она вселила в меня новую надежду. Понимаешь, я никогда не верил в их гибель, – Александр начал говорить чуть тише. – Я знаю, насколько осторожно родители работали на раскопках, насколько силен мой отец, чтобы выбраться из развалин, если они вообще были. Насколько сильно они любили меня! Они бы сделали все, чтобы вернуться!

– Александр… – и в сердце Ники затеплилась надежда. Она помнила, насколько осторожно ее родители проводили осмотр любого сооружения, прежде чем начать работу и раскопки. Тепло струилось по сердцу, воспоминания всколыхнули любовь к родителям и тоску по ним. Она поняла, что движет ее собеседником. И в то же время, считала это надуманными фантазиями. Она ласково пожала его руку. – Мне жаль…

– Ника, я знаю, что ты можешь посчитать это пустыми надеждами, но два схожих случая у одной компании, – он начал активно убеждать Нику. Она с сочувствием посмотрела на него и двинулась к дому с поникшей головой. Девушка ускорила шаг, чтобы свернуть к дорожке во двор.

– Они искали философский камень, – крикнул он ей вслед. Ника остановилась. Эти слова поразили ее словно молния.

«Неужели, его родители тоже?!» – Ника изумленно оглянулась на Александра.

Константин тщательно изучал книгу родителей, которую он забрал у Ники. Вчитываясь в каждое слово, он пытался найти подсказку для разгадки тайны карты на ковре, веря, что они связаны. Он расположился в кабинете родителей и достал все книги, написанные Романом и Розой Протовыми. Но книги лишь передавали историю очередных раскопок, создавая новые вопросы о жизни древних цивилизаций. Книга по алхимии отличалась от всех других. В ней был проведен анализ учения, сопоставление элементов с человеком: серы с Духом, ртути с Душой, соли с Телом, заложена идея единства: «Один есть все…». Он понимал, что это непростая книга.

Константин услышал, как внизу хлопнула дверь и поспешил поделиться с сестрой интересной аналогией, проведенной в книге. Он явно не ждал гостей сегодня и замер на лестнице при виде Александра. Ника почувствовала неловкость от этой ситуации. Познакомив юношей между собой, она пригласила всех в гостиную. Константин не сводил взгляд с нового знакомого.

– Братец, родители Александра тоже археологи и пропали в прошлом году. У него есть интересная теория, которую тебе стоит услышать, – пояснила Ника присутствие гостя.

Константин не проронил ни слова, на мгновение взглянул на сестру, и все внимание устремил к Александру. Юноша чувствовал себя смущенно под таким напором.

– Как Ника и сказала, мои родители тоже археологи. Они тоже работали на компанию «Philstone». Они были на раскопках в Южной Америке, в пирамидах, – его речь была уже более уверенной. – Мне сообщили, что было землетрясение, и их похоронило под завалами, но тела так и не были найдены. Долгие месяцы попыток узнать подробности и отыскать родителей не были успешными. Мне оставалось только верить. И, когда я услышал о ваших родителях, я не мог отрицать очевидного! – он замолчал и смотрел на Нику с Константином, ожидая их догадки. – Наши родители живы!

Константин вскочил от неожиданного заявления. Он взглянул на сестру, но та спокойно сидела с опущенными глазами. Успокоившись, он вернулся на свое место и, в качестве поддержки, взял сестру за руку.

– Почему для тебя это очевидно, объясни? – Константин наконец заговорил с гостем.

– Первоклассные археологи, работающие на одну компанию, и так неожиданно исчезают, бесследно, что их признают погибшими. Тела моих родителей так и не были найдены, как и ваших. Возможно, кто-то не хочет, чтобы были продолжены раскопки и исследования…