полная версия

Денис Станиславович Проданов
Народная история России. От Первой мировой до установления советской власти

Сохранились и другие примеры интеллектуальной эквилибристики советского режима. Власть делала всё, чтобы оправдаться перед историей. Дело это было непростым. Депутат Собрания, председатель Совета профессиональных союзов Д. Б. Рязанов потребовал создания комиссии по расследованию причин расстрела демонстрантов.²⁴⁸³

Результаты этого расследования были предсказуемы.²⁴⁸⁴ С точки зрения властей виновниками столкновений были сами манифестанты и Союз защиты Учредительного Собрания. Меньшевик Л. Г. Дейч вспоминал: „Подобно царским прислуж[никам] и рептильной прессе, теперешние большевистские газеты обвиняют манифестантов, будто они стреляли, имели оружие, бомбы! Это – толпа женщин, детей, стариков!“²⁴⁸⁵

Несмотря на абсурдность, версия о виновности манифестантов в кровопролитии настойчиво взращивалась режимом пока не достигла статуса официальной правды.²⁴⁸⁶ Этот миф стал сродни мифу о том, что результаты голосования, столь унизительные для РСДРП(б) и ПЛСР, были якобы сфальсифицированы.

Уже на следующий день после разгона парламента Совнарком распорядился проводить официальные митинги в районах, казармах и на заводах. Это было способом повлиять на общественное мнение, протолкнуть свою версию событий, пока ситуация не вышла из под контроля.

Органы советской печати также начали распространять потоки дезинформации. „Правда“ уверяла читателей, что между кучками вооруженных демонстрантов и патрулями, якобы, происходили вооруженные столкновения. У арестованных якобы имелись револьверы, бомбы, и гранаты.²⁴⁸⁷ К населению Петрограда было выпущено воззвание. В нём власть убеждала народ в том, что в солдат, матросов и рабочих якобы стреляли „шпионы“.²⁴⁸⁸

Позже большевистский историк М. Н. Покровский сделал ещё более неслыханное заявление. Он заметил, что после неудавшейся демонстрации эсеров пришлось вместо штурма Смольного „проливать крокодиловы слезы о несчастных жертвах мирной манифестации“.²⁴⁸⁹

Утверждения о том, что мирные манифестации были якобы вооружёнными, были откровенной клеветой. Об этом знали все, начиная от манифестантов, солдат и красногвардейцев вплоть до членов Совнаркома. Расчёт был прост. Он заключался в том, чтобы обвинить политических оппонентов в собственном преступлении.²⁴⁹⁰

В дополнении к трагедии расстрелов населения страна была потрясена ещё двумя убийствами. Они произошли в столице в ночь с 6 (19) на 7 (20) января 1918 года. Это были убийства депутатов Собрания А. И. Шингарёва и Ф. Ф. Кокошкина. Оба депутата были известными кадетами и деятелями Временного правительства.

Шингарёв был врачом, общественным и политическим деятелем, а Кокошкин – юристом и публицистом. Шингарёва и Кокошкина арестовали 28 ноября (11 декабря) 1917 года на волне преследования конституционно-демократической партии. Как Шингарёв, так и Кокошкин были слабого здоровья. Поэтому 6 (19) января их перевели из Петропавловской крепости в больницу, где содержали под охраной.^{2491 2492}

В ночь на 7 (20) января 1918 года толпа пьяных матросов и красноармейцев ворвалась в больницу и зверски убила беззащитных депутатов.²⁴⁹³ Судьба погибших политиков была неразрывно связана с Собранием. Ф. Ф. Кокошкин был активным сторонником парламента и неустанно за него агитировал. Когда он бы избран депутатом, друзья предупреждали его об опасности. Кокошкин ответил: „Я не могу не явиться туда, куда меня послали мои избиратели. Это значило бы для меня изменить делу всей моей жизни.“²⁴⁹⁴

Что же до А. И. Шингарёва, то он также не позволил себя запугать. Незадолго до своей смерти депутат записал в тюремном дневнике: „Пусть население знает, кто срывает Учредительное Собрание, кто насилует свободу народа. Из нашего задержания должна получиться польза.“²⁴⁹⁵

Убийство депутатов Собрания вызвало в обществе невероятный резонанс.²⁴⁹⁶ Погибшие Шингарёв и Кокошкин стали мучениками, а смерть их – символическим актом.²⁴⁹⁷ Одна газетная заметка констатировала, что депутаты были „и в смерти живые“.²⁴⁹⁸ Из уважения к погибшим был создан Комитет по увековечению памяти депутатов. В Петрограде траурная процессия насчитывала 150–200 тысяч человек.²⁴⁹⁹

В Москве, в храме Христа Спасителя также отслужили панихиду. Она состоялась при огромном стечении народа.²⁵⁰⁰ Убитых массово оплакивали и в Воронежской губернии, от которой избирался Шингарёв, и во многих других местах. Кадет П. Н. Милюков вспоминал, что весь Ростов был поражён двойным убийством и пришёл на панихиду, наполнив всю площадь перед собором. По замечанию политика, если бы знала и могла, вся Россия в эти дни сделала бы то же самое.²⁵⁰¹

Несмотря на оглушительный скандал, убийцы Шингарева и Кокошкина так и не были наказаны.²⁵⁰² Поначалу В. И. Ленин забил тревогу и заговорил о расследовании. В результате этого было арестовано 8 виновных. Но, по словам журналиста А. С. Изгоева, Ленин недолго порол горячку: были пущены в ход какие-то пружины, и дело совершенно заглохло. Далее, как объяснил журналист, арестованных, непосредственных убийц, скоро выпустили, а вдохновителей искать перестали.²⁵⁰³

По сути, вдохновительницей самосуда была сама власть. Те, кто бросал обвинение режиму в убийстве депутатов, были правы. Именно лидеры Совнаркома натравливали своим декретом несознательные элементы на расправу над „партией врагов народа“. Именно „Правда“ после покушения на Ленина угрожала, что власти „не остановятся перед зверством“.²⁵⁰⁴

Исходя из этого убийцы депутатов были лишь бездумными орудиями пропаганды, слепыми исполнителями воли Совнаркома.²⁵⁰⁵ Как впоследствии признался нарком юстиции И. З. Штейнберг, если стреляли матросы и красноармейцы, то орудие заряжали партийные политики и журналисты.²⁵⁰⁶

После исчезновения убийц депутатов следственная комиссия обратилась к населению с просьбой немедленно сообщить сведения о матросах. Писатель Е. И. Замятин с убийственным сарказмом сообщил имеющиеся у него сведения. Он отметил в газетной заметке, что если Дыбенко и прочие комиссары по совести хотят найти убийц, – найти их проще простого: „Надо просто взять и почитать 'Правду'.“²⁵⁰⁷

После расстрелов демонстраций, разгона Учредительного Собрания и убийств депутатов власть решила отвлечь внимание народа от трагичных событий. Совнарком предпочёл привлечь внимание масс к праздничной годовщине, – дню памяти жертв, павших 9 (22) января 1905 года.²⁵⁰⁸

„Кровавое воскресенье“ к тому времени давно стало знаковой цифрой. Это была дата расстрела мирной демонстрации, отправившейся с петицией к царю в надежде на смягчение режима. Выступление народа в 1905 году было безжалостно подавлено, а демонстрация расстреляна. Теперь же, 13 лет спустя, история повторилась. Но уже не от рук самодержавия, а большевиков.

Чтобы дистанцироваться от позорного царского наследия и избежать очевидной параллели с собственной бойней большевики решили почтить жертв „Кровавого воскресенья“. Сделали они это официально, с большой помпой.²⁵⁰⁹ Этой мерой правительство надеялось возвысится за счёт царизма и утвердить себя как „рабоче-крестьянскую власть“. Был и другой мотив: переписать настоящее через прошлое.

Разумеется, эта казённая акция была совершенно нелепа и абсурдна. Ждать от населения, что уже на четвёртый день после массовых расстрелов оно забудет о пролитой крови и послушно пойдёт строем осуждать расстрел самодержавия, было смешно.

Организация добровольно-принудительной манифестации 9 (22) января 1918 года говорила о полном тоталитаризме власти. Её цинизм и двоемыслие заткнули бы за пояс любого монарха. Одна меньшевистская листовка призывала население в те дни сделать 13-ю годовщину 9 января не только воспоминанием о жертвах, понесённым русским рабочим классом в борьбе с царским самодержавием, но и днём решительного протеста против политики новых самодержцев.²⁵¹⁰

В обращении к работникам и работницам говорилось, что большевистские вожди, прикрываясь именем Совета, зовут население 9 января манифестировать свою преданность большевистской власти: „Они хотят превратить этот великий праздник рабочего класса в официальный казённый парад, чтобы покрыть свои преступления. Они хотят превратить его в демонстрацию против Учредительного собрания – за большевистскую власть. Мы призываем вас, товарищи, не поддаваться на этот обман.“²⁵¹¹

Максим Горький в своей статье „9 января – 5 января“ также провёл очевидную параллель. Писатель во всеуслышанье заявил, что 5 (18) января расстреливали безоружных рабочих Петрограда. По его словам, их расстреливали без предупреждения о том, что будут стрелять, расстреливали из засад, сквозь щели заборов, трусливо, как настоящие убийцы: „И точно также, как 9 января 1905 года люди не потерявшие совесть и разум, спрашивали стрелявших: – Что вы делаете, идиоты? Ведь это свои идут! Видите – везде красные знамёна, и нет ни одного плаката, враждебного рабочему классу, ни одного возгласа, враждебного вам! И так же, как царские солдаты – убийцы по приказу, отвечают: – Приказано! Нам приказано стрелять.“²⁵¹²

В день принудительной манифестации большевистские власти согнали на манифестацию даже иностранных военнопленных.²⁵¹³ Москвич Н. П. Окунев заметил о правительственной демонстрации „За власть Советов“, что она рисовалась казённой, парадом солдат и красногвардейцев. Всякие другие „штатские“ сборища разгонялись пушками, пулемётами и ружьями.²⁵¹⁴

9 (22) января 1918 года по улицам Москвы шествовали огромные толпы в 200 тысяч человек. После провокационных выстрелов неизвестными в центре города красногвардейцы открыли сильный и беспорядочный огонь. Была масса жертв. Началась страшная паника. Часть демонстрантов бросилась на землю, и бегущие за ними топтали их.²⁵¹⁵ Извозчики также давили упавших. Люди были настолько напуганы стрельбой, что разбивали стёкла магазинов и лезли внутрь.²⁵¹⁶

С грузовика начали пулемётную стрельбу по публике, а конный отряд милиции также расстреливал людей.²⁵¹⁷ По самым заниженным данным, число убитых 9 (22) января доходило до 30–40. Раненых, включая женщин и детей, насчитывалось около 200.^{2518 2519} Некоторые издания оценивали число убитых и раненых гораздо выше. По данным эсеровской газеры „Труд“, существовало две версии относительно количества жертв. Согласно первой, убитых и раненых достигало 530 человек. Согласно второй – их было до 800 человек.²⁵²⁰

Несмотря на то, что виновных провокации найти не удалось, большевики огульно обвинили правых эсеров и другие „контрреволюционные“ партии в расстреле манифестации. Начались аресты.²⁵²¹ Советская пресса и историография десятилетиями занижали количество убитых и раненых, как в расстреле демонстраций в поддержку Собрания, так и жертв 9 (22) января.²⁵²² Из-за недостатка информации большинство оппозиционных газет не могло выяснить всех деталей.²⁵²³ И всё же оппозиционная пресса была гараздо более надёжна в своих изысканиях, чем официоз Совнаркома.

Для закрепления правительственной победы с 10 (23) по 18 (31) января 1918 года в Петрограде был созван III Всероссийский съезд Советов. Съезд понадобился РСДРП(б) для ратификации разгона Собрания и провозглашения легитимности Совнаркома. Сделано это было как всегда в нарушении всех форм права, пост фактум.

Об уровне презрения большевиков к праву говорит и прогремевшая фраза матроса А. Г. Железнякова. Разогнавший депутатов Учредительного Собрания и ставший знаменитостью матрос заявил на съезде под бурные аплодисменты: „Мы готовы расстрелять не единицы, а сотни и тысячи, ежели понадобится миллион, то и миллион.“²⁵²⁴

Сторонники большевиков считали своим долгом поносить Собрание из солидарности к победителям. По этому поводу в Петрограде одна солдатка метко сказала старику-большевику, кричавшему на улице напротив Учредительного Собрания: „Ты, дед, шкурник, ибо теперь выгодно быть большевиком.“²⁵²⁵

Жертвы расстрела в Петрограде были похоронены с почестями на Преображенском кладбище, рядом с жертвами расстрела 9 (22) января 1905 года. В одном этом был свой, непререкаемый символизм. Разгон парламента стал для режима рубиконом, точкой невозвращения. Революционерка Роза Люксембург заметила, что эта мера стала определяющей для дальнейшей позиции большевиков, в известном смысле поворотным пунктом в их тактике.²⁵²⁶

Отныне РСДРП(б) и ПЛСР оказались в полной политической изоляции. Несмотря на это Совнарком диктовал свою волю всей стране. Делал он это высокомерно – с полной убеждённостью в собственной правоте. Интеллектуал С. М. Дубнов подвёл печальный итог разгона Собрания. Он отметил, что в 1905 революцию растоптали крайние правые, а теперь – крайние левые.²⁵²⁷

Писатель Е. И. Замятин также обратил внимание на то, что только две группы, не работающих ни за станками, ни за сохой, были против всеобщего избирательного права, против свободы и Учредительного Собрания. По мнению писателя-социалиста, это были черносотенцы и лидеры СНК. Замятин писал, что представители рабоче-крестьянского правительства ради свободы и блага русских рабочих и русских крестьян готовы пожертвовать всем – даже русскими рабочими и крестьянами: „И не могут пожертвовать только одним: собою, своей властью, властью бесчисленных комиссаров.“²⁵²⁸

Учредительное Собрание, разогнанное большевистским караулом, стало самым коротким парламентом в истории. Оно просуществовало всего 12 часов 40 минут. Впоследствии делегаты решили съехаться в Киев и начать оттуда борьбу за Собрание. Но до этого дело так и не дошло. Вскоре Украина была занята Красными войсками.²⁵²⁹

Протест против разгона вылился в создание Комитета членов Учредительного Собрания (КОМУЧ). КОМУЧ действовал на территории антибольшевистского лагеря. Изначально Белые капитализировали на защите парламентской демократии. Но в огне Гражданской войны идея созыва Собрания быстро подверглась критике правых и натолкнулась на ряд серьёзных проблем.²⁵³⁰

Для Белых большинство социалистов Учредительного Собрания, певшее „Интернационал“, было идеологически недопустимо. А. В. Колчак и многие другие Белые генералы считали парламентский орган „искусственным“ и „партийным“.²⁵³¹ В результате свержения Директории силами А. В. Колчака съезд членов Учредительного Собрания в Екатеринбурге повёл борьбу с лидером переворота.

В ответ на это в ноябре 1918 года Колчак отдал приказ об аресте членов КОМУЧа. Несколько членов Собрания были зверски изрублены колчаковцами в Уфе. Другие же в кандалах были отвезены в Омск. Оттуда части удалось бежать. Оставшаяся часть депутатов была без суда и следствия расстреляна и изрублена саблями кучкой офицеров в ночь с 22 на 23 декабря 1918 года.²⁵³²

Ни один из казнивших депутатов колчаковцев не был привлечён к ответственности.²⁵³³ Оставшимся членам Собрания из страха перед расправой пришлось скрыться в подполье. Разгром парламента был начат крайне левыми, а закончен крайне правыми. Политические противоположности оказались едины в своей ненависти к народовластию.

В 1920 году адмирал А. В. Колчак признался на допросе, что если у большевиков и мало положительных сторон, то разгон Учредительного Собрания являлся „их заслугой, что это надо поставить им в плюс.“²⁵³⁴

К концу Гражданской войны идея парламентской демократии в России была окончательно похоронена. Надежды миллионов на репрезентативное представительство умерла. При коммунистической диктатуре свободные выборы были запрещены. Они состоялись лишь 70 с лишним лет спустя, с крушением СССР.

Один из членов Собрания, Марк Вишняк, отметил, что если расценивать Октябрь как легкомысленную или безумную авантюру, то ликвидация Собрания была не чем иным, как предумышленным преступлением.²⁵³⁵ Годы спустя после расстрела мирных демонстраций и разгона парламента по стране как напоминание ходил бессмертный стих. Стих этот принадлежал перу поэтессы З. Н. Гиппиус:

Наших дедов мечта невозможная,

Наших героев жертва острожная,

Наша молитва устами несмелыми,

Наша надежда и воздыхание, —

Учредительное Собрание, —

Что мы с ним сделали…?²⁵³⁶

„Разделяй и властвуй!“

После Октябрьского переворота большевики начали нещадно преследовать городскую и сельскую буржуазию. Термин „буржуй“, вошедший в моду ещё со времён Февральской революции, с приходом Октября стали всё больше эксплуатировать в идеологических целях. Поэтому пропагандистское слово „буржуй“ нельзя принимать за чистую монету и следует ставить в кавычки.

Термин „буржуй“ на языке советского новояза имел мало общего с буржуазией и буржуазностью как таковой. Он означал скорее классового врага.²⁵³⁷ На месте „буржуя“ в зависимости от ситуации мог оказаться и бывший помещик, и военный, и врач, и музыкант, и священник. Клеймо „буржуя“ также мог получить и служащий, и учитель, и даже опытный рабочий, отказавшийся смириться с диктатом власти.

Также и слово „кулак“ было идеологически заряженным термином. Изначально „кулак“ означал на Руси зажиточного крестьянина-собственника, который использовал батраков как наемную рабочую силу. Оно также означало скупца, скрягу, а кроме того имело значение перекупщика, маклака.²⁵³⁸

Само название „кулак“ указывало на то, что сжато у скупого в кулаке. После Октября, под воздействием советской пропаганды „кулак“ приобрёл гораздо более негативную окраску представителя сельской буржуазии.²⁵³⁹ „Кулак“ стал означать алчного торгаша, мироеда, кровопийцу, ростовщика и эксплуататора.²⁵⁴⁰

Как и термин „буржуй“, „кулак“ в действительности был синонимом классового врага. В зависимости от ситуации власть могла записать в „кулаки“ и крестьян-середняков, и даже бедняков.

Формально Совнарком положил конец сословному притеснению, ограничению и привилегиям очень рано. Это произошло 11 (24) ноября 1917 года, с введением декрета об уничтожении сословий и гражданских чинов.²⁵⁴¹ Этот декрет повторял отмену сословных ограничений, принятую ещё Временным правительством весной 1917 года.²⁵⁴²

Советский декрет производил впечатление демократизма. Всякие звания (дворянина, купца, мещанина, крестьянина), титулы (княжеские, графские) и наименования гражданских чинов (тайные, статские и прочие советники) уничтожались. В стране устанавливалось одно общее для всего населения России наименование граждан Российской Республики.²⁵⁴³

Несмотря на декларативное провозглашение равноправия для всех, было очевидно, что в разделённой стране гражданин гражданину рознь. В упрощённом, карикатурном мире советской диктатуры и её политической полиции ВЧК пространства для полутонов не оставалось. Человек нивелировался до своего бывшего титула. Графы, бароны, князья, дворяне негласно объявлялись властью врагами. Пролетариат – каким бы он ни был – априори провозглашался другом.

Один ребёнок вспоминал о том времени: „Они собирали людей и говорили, что все будут равны между собой, и что они будут помогать бедным, и что все будут товарищи. Но всё вышло наоборот. Голод, притеснения, убийства.“²⁵⁴⁴

Под воздействием агрессивной демагогии апостолов большевизма на „бывших“ стали смотреть со злобой. Формальная отмена чинов не могла этого изменить. Как отметила одна свидетельница, „повара и официанты стали аристократами; юристы, банкиры и профессора – городским отребьем.“²⁵⁴⁵

Ключевую роль в новой социальной иерархии сыграла ортодоксальная ленинская доктрина. Ещё до переворота лидер РСДРП(б) был убеждён в том, что хлебная монополия, хлебная карточка, всеобщая трудовая повинность являются в руках государства самым могучим средством преодоления сопротивления капиталистов, для подчинения их пролетарскому государству. Вождь большевиков писал, что это средство контроля и принуждения к труду посильнее законов конвента и его гильотины. Ленин заключил: „Гильотина только запугивала, только сламывала активное сопротивление. Нам этого мало.“²⁵⁴⁶

По убеждению председателя Совнаркома, партии надо было не только запугать капиталистов в том смысле, чтобы они чувствовали всесилие пролетарского государства, но и забыли думать об активном сопротивлении ему.²⁵⁴⁷ Запугивание и террор стали главными инструментами правительства в социальной политике, независимо от того, оказывали представители высших классов сопротивление, или нет.

Анализируя создавшееся положение, анархист А. М. Атабекян заключил, что во всём была виновата грубая теория, претендующая на научность в интеллекте узких сектантов. Теория эта делила человечество на два класса, как учитель делил земной шар экватором на две половины. По мнению политического деятеля, теорией этой, уже несколько десятков лет бряцали социалисты всех школ от анархистов до крайних централистов-государственников.²⁵⁴⁸

По словам Атабекяна, классовая борьба вылилась в зоологическую борьбу по внешним признакам: „Серой шинели против золоченых погон, платочка против шляпки, рабочей куртки против сюртука“.²⁵⁴⁹

Внешние признаки – одежда – действительно стали играть в обществе огромную роль. Характерно, что ещё задолго до Октября, при Временном правительстве, клишированный, упрощённый „классовый взгляд“ на одежду заслуженно высмеивался в печати.²⁵⁵⁰

Нивелирование миллионов людей до таких прозаичных вещей как котелок, пенсне и цепочка от часов, было нелепо.²⁵⁵¹ В журнале „Будильник“, к примеру, обнаженная женщина обращалась к читателю с рисунка. Она говорила: „Теперь это самый безопасный костюм; 'товарищи', которые собираются нас резать, – сразу не разберут: буржуйка я или пролетарка?“²⁵⁵²

После Октябрьского переворота народу стало не до смеха. „Буржуи“ на страницах большевистской печати мгновенно превратились в сторонников белогвардейцев, ненавистников революции и национальных предателей. После кровожадных призывов советской прессы, самосудов, арестов и расстрелов людям пришлось визуально дистанцироваться от всего „буржуазного“ через переодевание.

Хуже всего пришлось видным конституционным демократам, административно поставленным вне закона.²⁵⁵³ Им пришлось уйти в подполье и менять свою внешность. По свидетельствам современников, после убийства Шингарева и Кокошкина, те, кто оставался, были вынуждены прятаться и гримироваться. Член Государственной думы I-IV созывов кадет Ф. И. Родичев принял обличье бедного мащанина с густой окладистой бородой.²⁵⁵⁴

Это стало лишь одним из многочисленых переодеваний в обществе. Улица превратилась в зону риска и требовала прибеднения. Для обнищавших слоёв красивая, качественная одежда сограждан стала подобна красной тряпке для быка. Ограбления и раздевания буржуев были отмечены сниманием пальто и даже пиджаков. В результате один петроградский чиновник записал в своём дневнике: „Я выхожу в стареньком красногвардейском пальто и оставляю часы и кольца дома.“²⁵⁵⁵

Чтобы не провоцировать конфликтов владельцы шуб продавали их и меняли на поношенные пальто. Добротную, удобную обувь меняли на старые сапоги. Прозаик М. А. Осоргин констатировал, что если кто мог одеться лучше других – воздерживался, боясь косых взглядов.²⁵⁵⁶

Политика Совнаркома вынуждала народ становиться хамелеоном. Писатель А. Н. Толстой вспоминал, что обыватель вытащил из сундука старенькое пальтишко и картузик, чтобы как-нибудь на улице, хоть отдаленно, походить на пролетария.²⁵⁵⁷ Другой современник констатировал, что земцы и общественые деятели притаились и выжидали, переодетые во всё „старенькое“.²⁵⁵⁸

В этой связи происходили и совсем неожиданные ситуации. Софья Буксгевден вспоминала, как в Тюмени, весной 1918 года, в пору дефицита ткани она видела человека в костюме, сшитом из штор тёмно-красного цвета. Буксгевден писала, что, казалось, он ничего не имел против, возможно, такая одежда была безопасной, так как в те времена мужчина с воротником и женщина в шляпе вместо шали на голове вызывали подозрения: „Это спасало от признания вас буржуем, то есть от подозрения в контрреволюционных симпатиях.“²⁵⁵⁹

Характерно, что подобное переодевание происходило не только при большевиках, но и при власти социалистов-революционеров в Сибири. Осенью 1919 года с самого начала захвата власти Политцентром Иркутск совершенно преобразился. В городе как по волшебству хорошо одетые люди исчезли с улиц. Появились платки и шали на головах женщин, старенькие пальто и шапки на мужчинах. Современница А. Н. Серебренникова заключила, что „всё стало серо и печально.“²⁵⁶⁰

Подобное переодевание стало в эпоху Гражданской войны массовым феноменом.²⁵⁶¹ Оно представляло собой стратегию выживания. Стратегией выживания среди военных также стало отпарывание погон и нашивок и снятие медалей и крестов.²⁵⁶²

Декрет Совнаркома об уравнении всех военнослужащих в правах от 16 (29) декабря 1917 года отменил все чины и звания в армии. Он также отменил преимущества, титулования, ордена и прочие знаки отличия.²⁵⁶³ По образному выражению большевика Н. И. Подвойского, этими мероприятиями, как плугом, перепахивались все прежние отношения в армии.²⁵⁶⁴

Впрочем, публичное ношение знаков отличия старой армии стало представлять собой вызов ещё до принятия декрета. Военные знали, что если они сами не снимут погон, медалей и крестов, то солдаты и матросы заставят их сделать это насильно и, возможно, изобьют, а то и убьют на месте.²⁵⁶⁵

Случаи убийств из-за внешнего вида и из-за погон были далеко не единичным явлением.²⁵⁶⁶ С начала 1918 года на „золотопогонников“ началось жестокое гонение.²⁵⁶⁷ Уничтожение отличий в армии натолкнулось на недовольство и сопротивление ветеранов Первой мировой. Некоторые офицеры носили споротые погоны под шинелью, тайком.²⁵⁶⁸

По данным газеты „День“ от 6 (19) декабря 1917 года, некоторые солдаты заявляли, что они ни за что не расстанутся с добытыми кровью Георгиевским крестом. Газета констатировала: „На этой почве ежедневно происходят столкновения между солдатами и красногвардейцами, ввиду попыток последних силою сорвать или спороть знаки отличий и нашивки.“²⁵⁶⁹

Позже военным и Георгиевским кавалерам пришлось уступить. Население стало заложником потакания большевиков низшим инстинктам масс из числа пролетариата, низших военных чинов и дезертиров.²⁵⁷⁰

Лидеры Совнаркома подписывали массу декретов, атакующих буржуазию. Характерным среди них было распоряжение „О борьбе с буржуазией и её агентами, саботирующими дело продовольствия армии и препятствующими заключению мира.“²⁵⁷¹

Распоряжение это было одой дискредитации. Истинной причиной огульных обвинений был организованный бойкот государственных чиновников против советской власти. Массовый бойкот государственных служащих не имел отношения к классу. Он был направлен против военной диктатуры, кровопролития и беззакония большевиков. Советская власть этот факт удобно игнорировала. Правительство представило дело так, будто бойкот – это вероломный заговор богатых против революции и бедняков.

В формулировке правительственного декрета, всем „спекулянтам“, „мародёрам“, „казнокрадам“ и „контр-революционным чиновникам“ объявлялась беспощадная война. Противники режима рисовались чёрными красками. Они обвинялись в связи с контр-революционными генералами и провозглашались „соглашателями“, „агентами буржуазии“ и „врагами народа“.²⁵⁷²

Другим примером клеветы на буржуазию стал декрет об аресте вождей Гражданской войны против революции от 28 ноября (11 декабря) 1917. Этот декрет был направлен против партии конституционных-демократов.²⁵⁷³

Обращение „К трудящемуся населению всей России“ усилило в „низах“ чувство неприязни. Обращение было выпущено 21 февраля 1918, на волне немецкого наступления и взывало к рабочим, солдатам и крестьянам. Оно фарисейски проводило черту между ними у буржуазными группами. Последние обвинялись в предательстве и желании расправы над революцией.²⁵⁷⁴

Барон А. П. Будберг, как и миллионы его сограждан, почувствовал приближающуюся опасность. Будберг отметил в своём дневнике от 21 декабря 1917 (3 января 1918) года: „Большевики продолжают бить по головам буржуев; даже неудачу мирных переговоров взвалили на этих несчастных козлов отпущения, обвинив их в соглашении с немецкими генералами и во внушении последним неприемлемых для Смольного требований.“²⁵⁷⁵

Режим требовал, чтобы буржуазия, которая при царе и при Керенском отлынивала от тягот войны и наживалась на её бедствиях, была „привлечена к выполнению своего долга самыми решительными и беспощадными мерами.“²⁵⁷⁶

Представителей имущих классов стали привлекать к принудительным работам. Декрет „О всеобщей повинности по очистке снега в Петрограде и на Петроградском железнодорожном узле“ диктовал привлечение к трудовой повинности лиц, не занятых производительным трудом, в первую очередь.²⁵⁷⁷

Постановление от 23 декабря 1917 года (5 января 1918) вменяло в обязанность домовладельцам городов, находящихся па железнодорожных путях, немедленно приступить к очистке улиц, прилегающих к их владениям.²⁵⁷⁸ Были приняты и другие административные меры. Они вынуждали нетрудовые слои выполнять изнурительные, грязные работы.

Откликаясь на приказ об очистке снега, развешанный по всему городу, художник А. Н. Бенуа записал в своём дневнике: „Устрашающий смысл такой меры очевиден. Это начало исполнения целого плана, задуманного людьми, которые ни перед чем не остановятся, чтоб добиться своего.“²⁵⁷⁹

Общественные работы проводились с невероятной бесжалостностью, особенно по отношению к предполагаемой буржуазии. Журналист А. С. Изгоев вспоминал, что трудовая повинность нигде не осуществлялась с такой бессмысленностью и садизмом, как в Петрограде. Там, по словам современника, иностранцы могли любоваться, как пианистки и скрипачи из консерватории портили себе пальцы за непосильным для них трудом скалывания льда с тротуаров.²⁵⁸⁰

Изгоев продолжил: „В Петрограде в день или накануне какого-то революционного празднества сотни 'буржуев' были согнаны в казармы для уборки конского и человеческого навоза под торжествующее гоготание солдат. Все эти меры однородны и продиктованы были одним желанием – демагогически поиграть на темноте и злобе народной массы, злорадствующей над унижениями тех, кого вчера ещё она считала выше себя.“²⁵⁸¹

От нарядов на работу избавляла только болезнь. Но для её подтверждения требовалось удостоверение от советского врача. А получить подобное удостоверение, по свидетельству современников, требовало немало труда и времени.²⁵⁸²

Даже видный большевик А. Ф. Ильин-Женевский подтвердил, что при мобилизации буржуазии почти совсем отсутствовали установление возрастных ограничений и медицинский осмотр. Верный ленинец признался: „Забирали всех буржуев того или иного квартала скопом, не разбирая ни пола, ни возраста. Только если тот или иной мобилизуемый буквально валился с ног, его освобождали.“²⁵⁸³

Подобные издевательские методы пускались в ход на всей территории республики. По воспоминанию мемуариста В. В. Стратонова, в Екатеринодаре его племянница, ученица консерватории Ирина Муравская, была вместе с учреждением, где она служила, внезапно отправлена за несколько десятков вёрст разгружать барку с дровами. Стратонов писал: „Когда она, утомленная, поднялась и облокотилась руками о борт барки, конвойный солдат ударил прикладом её так сильно по рукам, что она потеряла возможность продолжать заниматься музыкой.“²⁵⁸⁴