Денис Буримов
ЛАНФРЕН-ЛАНФРА по-украински

© Денис Буримов, 2019

ISBN 978-5-0050-5475-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Все события и персонажи вымышлены. Все совпадения с реальными событиями и реальными людьми случайны.

ГЛАВА 1. ПОДКОВЁРЩИНА

В приёмной никого не было. За окном виднелся унылый пейзаж бело-серой Москвы в отступающих рассветных сумерках. Тусклые лучи солнца еле пробивались сквозь большие тёмные облака, которые практически наглухо закрыли небо, а широкие проспекты выглядели непривычно пустыми.

Тишину нарушало только тиканье красивых настенных часов, которые висели под большим двуглавым орлом за пустым рабочим местом секретаря. Часы показывали десять минут восьмого.

Брилин провёл рукой по закрученным усам и короткой бороде, застегнул пиджак модного шитого костюма, пригладил тонкий галстук и шагнул в приоткрытую дверь кабинета. В кабинете тоже было пусто. Плотные шторы были закрыты, и все детали интерьера после относительно светлой приёмной казались чёрно-синими.

Небольшая полоска света пробивалась через приоткрытую дверь чуть в стороне от массивного кресла хозяина кабинета, падала на огромный стол и слегка задевала старую, видимо ещё сталинских времён лампу. Предметы, которые попали в эту полоску света из чёрно-синих стали цветными, но радужного настроения как-то не вызывали.

Брилин посмотрел на неудобный деревянный стул с классической для таких кабинетов красной обивкой спинки, на зелёную обивку стола под лампой и всё ещё чёрно-синее кресло в тени и машинально оттянул двумя пальцами воротник белоснежной рубашки.

Он встряхнулся, выровнял спину и сел за приставной стол на чёрно-синий стул, рядом с тем самым, обивка которого уже стала красной. Из приоткрытой двери вместе с узкой полоской света вырывался шум воды и хриплое кряканье умывающегося мужчины.

Брилин опёрся локтями на стол и сцепил пальцы. Он осмотрелся, поджал губы, нахмурил брови, но потом снова выпрямил спину и взял со стола хозяина кабинета одну из рамок с фотографиями. На фотографии была группа мужчин. Часть из них присели, часть стояли. Брилин прищурился. Из-за того, что в кабинете было темно, различить лица не получалось, и он поднёс фотографию к соседнему стулу, как раз в ту самую полоску света.

Все мужчины на фотографии были одеты в старого образца камуфляж без каких-либо знаков отличия. В центре на траве сидел, положив локоть на одно колено, светловолосый крепкий габаритный мужчина с открытым румяным лицом. Все остальные выглядели не менее крепкими и уверенными ребятами, но были чуть ли не вполовину уже в плечах. По правую руку от мужчины в центре сидел юного вида черноволосый парень с узкими усами, длинным носом и хищным взглядом.

Глаза Брилина загорелись, он широко улыбнулся и несколько раз кивнул.

– Чего расселся? – дверь распахнулась и в кабинете прогремел голос его хозяина. – Первый раз в гостях что ли? Хоть бы шторы открыл.

– Здравия желаю товарищ, генерал, – буднично произнёс Брилин и медленно поставил рамку назад на стол.

– Да иди ты, – прогремело у него за спиной.

Тот самый мужчина в центре фотографии, только с обильной сединой, заметным животом и щеками чуть покруглее, без обуви, одетый только в брюки и майку, быстрым шагом подошёл к окнам и начал поднимать шторы. Всё в кабинете стало цветным, хотя и не таким ярким, каким ещё недавно казались предметы в узкой полоске света.

– Чего молчишь? Как это могло получиться?

– Не знаю, Валентин Андреич, – пробубнил Брилин и поморщился.

Он и сам не понимал, что произошло. Хакера подводили к этому моменту очень долго и аккуратно настолько, насколько это вообще было возможно.

Это был совсем молодой парень, бросивший институт на третьем курсе. Как и многие сейчас, он опередил систему образования и освоил компьютерную науку самолично. Желание зарабатывать больше среднестатистического джуниора на удалёнке и любовь порыскать по даркнету составили гремучую смесь. Переход на тёмную сторону силы состоялся. Теперь только сам Бог мог отличить чёрное от белого в его работе.

Волноваться о том, где был корпоративный шпионаж, где внутриполитический, а где государственный, очень скоро он уже перестал. Для него это стало так же обыденно, как и для тех людей, которые жили этим в реальной жизни.

В душе выросло и созрело чувство превосходства и безнаказанности. Он начал тешить самолюбие не только удачно проведённой работой, но и даже тем, что выкладывал на ютуб некоторые взломы и их результаты, конечно же, не касающиеся самых опасных граней. Его хроники даркнета начали собирать сотни тысяч просмотров.

Заказ на взлом очередной бухгалтерии был одним из серых и рядовых. До того момента, как в один вечер он вдруг понял, что его самого хакнули, и что всё здесь гораздо серьёзнее, чем в самых серьёзных случаях. Уровень ребят был очень высок. Они его вели ещё с самого начала. По всей логике нужно было сматывать удочки и бежать, куда глаза глядят. Причём прямо вчера.

Но тогда нельзя было бы считать себя анонимусом, призраком даркнета и поддерживать имидж тёмного извращенца. И он решил довести взлом до конца, несмотря на животный страх, который буквально холодил его изнутри.

Брилину доложили, что взлом состоялся, и началась скачка данных. Он дал команду входить в квартиру Хакера не дожидаясь, пока скачка завершится. И тут его обожгло. Причём в прямом смысле.

Как только дверь открылась, раздался взрыв. Он видел, как первого входящего выбросило из дверного проёма позвоночником прямо на угол лестничных перил. Это был Андрей. Видимо, от взрыва и этого удара позвоночником он вырубился ещё в полёте. Шедший вторым Жак подстраховать его не успел. Его тоже оглушило взрывом, и Андрей беспрепятственно ударился со всего размаху виском о ступеньку.

Единственное, что они смогли сделать без ошибок, это уйти, не оставив за собой следы. Тело Андрея, как и оброненные при взрыве пистолеты бесшумной стрельбы, они с Жаком всё-таки, когда очухались, забрали. «Пианисты» из киберотдела, которые вели Хакера, дублировать скачку информации не смогли. На вопрос «Почему?» они лишь разводили руками и плели что-то непонятное на своём айтишном.

Теперь оставалось только догадываться, куда подевался Хакер, когда и как он вообще смог незаметно уйти и осталось ли что-нибудь у него дома.

От воспоминаний Брилина пробудил взорвавшийся перед его лицом теперь уже Валентин Андреич:

– Я тебя сюда не на чай с бубликами позвал, чтобы ты тут что-то философски знал, а чего-то философски не знал! – Валентин Андреич обрушил на стол свой огромный кулак с такой силой, что подпрыгнуло всё, что на нём стояло и лежало. – Тебе ещё повезло, что у них там на Троещине нет пожарного депо, и на взрыв сразу же не приехали МЧСники! И уж точно повезло, что не приехала, какая-нибудь опергруппа из райотдела… Хотя… Это то как раз особого удивления и не вызывает…

Брилин не был необстрелянным новичком, поэтому взрыв Валентина Андреича не заставил его даже пошелохнуться. Он лишь поднял на секунду грустный взгляд и снова его опустил. Валентин Андреич вскочил с места и снова подошёл к окну. Он сначала сунул руки в карманы брюк и задумчиво посмотрел в окно, но потом в его поле зрения попала стоящая рядом вешалка с рубашкой и пиджаком, он очнулся и начал одеваться.

– Вы что-то, Сергей Семёнович, стали слишком элегантны и аристократичны, – сказал он кривляясь и застёгивая рукава рубашки. – Может быть вам пора уже на пенсию? Стихи писать да мемуары? А?

– Может быть…

– Что, может быть, Серёжа?! – снова гаркнул Валентин Андреич. – У тебя не было права на ошибку! Не было! Понимаешь?

Он вернулся к окну, надел пиджак, с третьей попытки завязал галстук, обулся в туфли, сунул руки в карманы и тяжело вздохнул.

– От дела меня отстранили. – тихо сказал он. – То есть нас… И строго запретили вмешиваться. Но мы должны завершить эту операцию. Только теперь уже так, чтобы не знал никто, в том числе и среди наших.

Брилин с удивлённым взглядом обернулся. Валентин Андреич вздёрнул брови и пожал плечами.

– Много ты шуму там наделал. И не только на весь Киев, но и на всю Москву.

– А как…

– Не знаю, как… – Валентин Андреич вернулся к столу и сел в кресло. – Как-то посольские разнюхали и доложили на самый верх… Так что официально ты находишься здесь, в Москве. Поэтому я тебя и вернул. Пойдёшь сегодня со мной на совещание. Чтобы все тебя видели.

Брилин кивнул и упёрся взглядом в стол. Валентин Андреич хлопнул ладошкой по столу и ткнул пальцем в Брилина.

– А вечером назад в Киев. И чтоб на этот раз ни одна душа… Всё аккуратно, чётко и надёжно. Понял?

– Так точно…

ГЛАВА 2. ТРИ МУШКЕТЁРА

Звук уведомления запиликал очень не вовремя. Никита посмотрел на пассажирское сидение, в сторону телефона, и сразу же об этом пожалел. Его «Лексус» тряхнуло так, что телефон слетел сначала на коврик, полный воды, а потом отскочил под сидение.

Язык Никиты коротко и хлёстко щёлкнул, словно плётка, в ругательстве. Никита выровнял машину и остановился на обочине.

Это был населённый пункт. Вокруг метров по 30—40 от дороги тянулись лужайки, на которых только только начинал сходить снег, а дальше за ними шли заборы сельских дворов. Метров через триста виднелась цветастая вывеска заправки.

Дедушка, торговавший через дорогу картошкой и домашними соленьями, вскочил и подбежал к машине Никиты.

– Ты посмотри, какие гады! Тут уже столько людей в этой яме колёса пооставляло! Айяйяй… Айяйяй… – кряхтел дедушка сочувственно. – Ты целый, сынок?

Никита, сидя на корточках возле правого переднего колеса, задумчиво оглянулся на дедушку:

– Угм.

– А колёса? – дедушка с круглыми глазами сдвинул на затылок фуражку, которая выдавала своим тёмно-зелёным цветом, что хозяин когда-то был пограничником, и с видом эксперта пытался заглянуть в арку.

– Да. Слава Богу машина хорошая, – Никита глянул сначала на дедушкину фуражку, потом на его двор, на столик с ведром картошки и трёхлитровыми бутлями и встал в полный рост. – А картошечка по чём у вас?

– Ведро пятьдесят гривен, сынок, – дедушка оживился, чуть быстрее, чем стоило, выпрямился, схватился за поясницу и скорчился. – У меня пакет есть. Насыпать тебе?

Никита вытянул из кошелька 50 гривен, протянул дедушке, а сам пошёл медленно вокруг машины. Дедушка быстро заковылял в сторону своего рабочего места, торопливо глядя по сторонам, чтобы перейти дорогу.

– Алё, привет! – Никита обошёл машину, достал из под сиденья телефон и уже набрал ту самую музу, благодаря которой дедушка только что заработал 50 гривен. – Еду из Киева. Уже почти в Черкассах.

Никита решил ещё раз обойти машину и осмотреть колёса, но вступил в яму, из которой полетели брызги. Никита осмотрел себя. Чёрные пятна грязи были на светлых штанах, светлом пуловере и на воротнике светлой рубашки. Язык снова замахнулся, как плётка, но Никита в последний момент сдержался и нежно улыбнулся в трубку.

– Нет, не так близко, – улыбнулся он. – Нет, всё нормально. На заправке вот кофе пью… Ещё час и буду у тебя. Ну может быть больше. Окей… Целую… До встречи.

Никита оглянулся на вывеску заправки.

– И правда что ли кофе попить… – пробубнил Никита и пошёл к дедушке, который пересыпал картошку из ведра в большой пакет, по внешнему виду годившийся в ровесники фуражки.

В руках зазвонил телефон. Никита посмотрел на экран, сунул одну руку в карман, принял деловой вид и остановился.

– Да, Армен Борисович. Куда? В министерство? Нет, не могу. Я уже почти в Черкассах. Нет, это не касается выборов… А что случилось? По рекламе для ваших друзей всё по плану… Да… Конечно отвечаю… Да, до понедельника.

Никита отключился, секунду подумал, нажал несколько раз на экран и снова приложил телефон к уху.

– Алё, Лёх… Эт я… – Никита засмеялся. Это была фраза из сериала пятнадцати, а может и двадцатилетней давности, который они с институтскими друзьями когда-то обожали смотреть, а теперь просто любили поржать над какими-то перлами, будто бы вспоминая анекдоты по номерам. – Еду в Черкассы. На Сокаре уже. В Софиевке. Правда дороги почти нет. На легковушке точно не доехал бы.

Лёха засмеялся в ответ и подмигнул жене, которая поставила перед ним на кухонный стол кружку чая.

– Блин, у меня тут аврал снова на работе, – сказал Лёха. – Что там у вас с Сашкой за планы?

– Аврал? А чё жуёшь? Или ты это так пьянку шифруешь?

– Да нет. Это я домой забежал на пять минут. Ане обещал пойти куда-нибудь пообедать вместе, но вышло, что просто заехал поесть, потому что не знаю, будет ли ещё сегодня такая возможность.

– А-а-а… – протянул Никита. – Наша служба и опасна, и трудна?

– Точно.

– Блин, бросай ты эту работу. Может тебя Аня возьмёт на работу журналистом? Будешь, как она, обедать когда вздумается и где вздумается… Работать с шезлонга и спать до обеда…

– Уже как на пенсию выйду, – засмеялся Лёха.

– Да ты с такой работой можешь и не дожить до пенсии! – возмутился Никита.

– Ну ладно, ладно… Ты там как? Не раздолбал ходовую то по дороге?

– Да нет, всё отлично. До заправки вот доехал – ничего не стучит, ничего не шумит. Кофеёк вот пью… – Никита игриво улыбнулся выходящей из здания кафе девушке и проводил её взглядом. – Жизнь прекрасна в общем.

– Так что там у вас за планы? – напомнил Лёха.

– О-о-о! Планы грандиозные. Собираемся завтра сначала покачаться, а потом подраться.

Лёха уже зашнуровал ботинки и обнимаясь одними губами прошептал прощания жене.

– Ага. Всё-таки подраться, да?

Никита смотрел на солнце и щурился.

– Сашке не даёт покоя бросок, которым Кормье перевернул Гусставсона. Хочет отработать.

– А-а-а, – Лёха снова засмеялся. – Проиграл его любимчик…

– Да… А потом хотим пойти обжорством позаниматься.

– А куда?

– Я пока не знаю – пожал плечами Никита. – Сашка этим рулит. У него же спецзапросы…

– А, ну да… Ты ему говорил, что вегетарианец – это старое слово, которое на языке индейцев означает херовый охотник?

– Говорил, но он цитирует одного классика и считает, что коты должны относиться к мышам так, как хотят, чтобы мыши относились к ним.

Никита раскатисто засмеялся, а Лёха уже бежал по ступенькам вниз с телефоном в руке:

– Хорошо, давай. Приедешь – набирай. Я буду на работе судя по всему.

Никита, пользуясь нахлынувшим вдруг хорошим настроением, набрал сразу Сашку.

– Алё, Сашка… Да, в Софиевке уже…

Сашка моментально заразился хорошим настроением.

– Отлично! Давай сразу ко мне! Я что-то вообще работать не могу. Пятничный вечер как-то угнетающе действует на работоспособность.

– Так ты ж не пьёшь!

– Да всё равно.

– Ну хорошо. Только сегодня ненадолго, а то у меня сегодня ещё одна деловая встреча.

– Ух ты!

– Да.

– В пятницу вечером?

– Да.

– Деловая?

– Деловая – дальше некуда. Говорит, попробуй только не приехать сегодня.

– И всё ты успеваешь!

– Ну! Не то, что вы, юристы! Торчите там в своих бумажках круглосуточно.

Сашка засмеялся и вскочил с рабочего кресла.

– Всё равно приезжай! Я уже закругляюсь. Лёхе звонил?

– Да, звонил. У него там аврал какой-то. Особо не поговорили.

– Да, его служба и опасна, и трудна. Что-то там у него с начальством не складываются отношения в последнее время.

– Та дурак он. Что он делает до сих пор на этой дебильной работе? Давно уже валить оттуда пора.

– Ну! – Сашка развёл руками. Он вышел на маленький балкончик своего кабинета, который выходил прямо на дворик за областной администрацией. То, что разговор приобрёл немного серьёзный окрас, его улыбку поколебать уже не могло. – Лёха у нас человек идейный.

– Хе! – крякнул довольный Никита и бодро хлопнул дверью, усевшись обратно за руль. – Да! Какие-то мы все чересчур идейные!

– Ну, ты то как раз меньше всех, – засмеялся Сашка.

– Ну всё, – принял вызов Никита. – Жди завтрашних спаррингов. Я вызываю тебя на дуэль!

Сашка гордо огляделся с балкона:

– Помнишь, где мой новый офис?

– Конечно! – протянул Никита – Как же не помнить. Такое место в Черкассах нельзя забыть!!!

– Ага, – опять весело рассмеялся Сашка. – Приезжай сразу сюда. Потом вместе Лёху с работы поедем выманивать.

– Ок. Еду.

– Ну давай.

ГЛАВА 3. ТАЙНАЯ ВЕЧЕРЯ

Брилин встретился взглядом с Вовчуком и пошёл за ним в обход всей толпы.

Журналисты уже узнали каким-то образом, что в «Да Винчи» сегодня вечером будет редкая встреча.

Администратора, вышедшего на крыльцо чуть не задавило натиском, как физическим, так и натиском вопросов.

– Скажите, это правда, что сегодня у вас встречаются Вовчук и Кляйнсман? Это правда, что Полина Стовбун тоже должна быть? Её машину видели здесь, почему она уехала?

Администратор едва успел удержать руками очки и сдавленно начал выкрикивать:

– Я не располагаю информацией о сегодняшних гостях! Освободите, пожалуйста вход в ресторан! Вы не имеете права перекрывать вход! Вы доставляете неудобство нашим гостям!

Но новость о встрече пророссийского лидера оппозиции с одной стороны и премьер-министра вместе с чуть ли не всесильной теперь главой министерства здравоохранения с другой стороны произвела среди журналистов эффект разорвавшейся бомбы.

Столпившиеся по традиции перед входом охранники посетителей растерялись и не знали, как себя вести. Сдерживать журналистов была не их работа, но они видели, что охрана ресторана уже не справлялась, и создавалось впечатление, что толпа просто продавит стеклянный фасад, словно мыльный пузырь.

Вовчук увидел это столпотворение ещё перед тем, как его машина пересекла перекрёсток Владимирской и Большой Житомирской. Он поднял воротник и выскочил прямо на светофоре так быстро, что начальник его охраны еле успел выскочить вслед за ним. Погода сыграла ему на руку. Было ветрено и шёл мокрый снег. Люди на него не смотрели. Они прятали глаза от неприятных мокрых снежинок, глядя в асфальт и сдвигая погуще брови.

Вовчук перешёл перекрёсток и спокойно нырнул влево к чёрному входу, не доходя развернувшейся уже потасовки на центральном входе. Вслед за ним в боковую дверь нырнул и Брилин. Дверь за ними сразу же плотно закрыл охранник, который на первый взгляд сам бы в эту дверь не пролез.

Вовчук быстро снял пальто, отряхнулся от снега, коротко кивнул Брилину и пошёл по коридору в направлении зала. Брилин кивнул ему в ответ и повернулся к его начальнику охраны.

– Ну привет, Нос, – сказал тот радостно.

– Здорово, Слон. Тыщу лет…

Они с размаху ударили по рукам и крепко обнялись.

– Знач, слушай внимательно, – сказал Слон тихо и вытащил из кармана флешку. – Смотри, чтоб эта информация дальше тебя вообще никуда не пошла. Ею владеют всего несколько человек. Если вдруг всплывёт утечка, наш человек в кибербезопасности рискует головой.

Брилин кивнул. Слон набрал в лёгкие воздуха и огляделся. Он махнул Брилину головой в сторону, взял его за локоть и отвёл его на несколько шагов в коридор.

– Вроде бы, – зашептал он. – Вместе с твоим хакером во взломе участвовала его подружка. Всё, что у нас по ним обоим есть, на флешке. Подружка эта – очень мутный персонаж. Зовут Софи. Никто толком не знает, откуда она появилась и кто она такая, но чтобы её найти, америкосы здесь всех на уши поставили и всё вверх дном перевернули.

Сон замолчал, сделал шаг назад, пропустил официантку, поманил Брилина пальцем и сам снова шагнул вплотную.

– Говорят, вроде бы она у них там в разработках искусственного интеллекта участвовала.

– Её взяли?

– Не, не взяли, – покрутил головой Слон. – Она там уже положить даже кого-то успела. Так что ты, если что, тоже аккуратно там…

– Спасибо, – сказал Брилин.

– Будь здоров, – усмехнулся Слон. – Проставишься потом при случае.

– При случае, – улыбнулся Брилин.

Они снова крепко пожали друг другу руки, обнялись и Брилин быстро пошёл к выходу.

Толпа возле центрального входа уже разрослась. Кроме камер журналистов стали мелькать красно-чёрные знамёна над лысыми головами. Шум толпы тоже вырос и изменился: кроме вопросов журналистов к охране стали слышны сирены полиции, громкоговорители и пение национального гимна.

– Подожди, братишка, – перед Брилиным выросла фигура в камуфляже, как только он дошёл до выхода из переулка. – А ты это откуда вышел? Ты чей? Кляйнсмана или Вовчука?

– Свой собственный, – Брилин в точности скопировал говор подошедшего и выражал неподдельную обиду и возмущение. – Чего это ты незнакомых людей жидами и москалями обзываешь?

Услышав родной говор и родные рассуждения, человек в камуфляже немного расслабился и замер в задумчивости.

Его знамя подхватила одна из двух подбежавших девушек, которая уже снимала Брилина на видео:

– Вы только что вышли из этого ресторана? Правда ли, что там Кляйнсман и Полина Стовбун встречаются с Виктором Вовчуком? О чём их переговоры? В чём суть?

Беленькая была постарше и была похожа на Катрин Денёв в молодости. Тёмненькая была помладше. Наверное, лет тридцати, не больше. Ей явно не шла роль репортёра. Её явно распирал энтузиазм, но получалось неубедительно, да и образ совсем не вязался. Гораздо больше походила на строгую недоступную отличницу из соседнего двора в классическом приталенном пальто и заколотыми сзади волосами.

– Суть, милая девушка, обычно в таких вот переулках, – ответил Брилин тем же тоном и тем же говором, не выходя из образа.

Ему почему-то что-то обожгло сердце, и захотелось подольше поговорить с этой чёрненькой, хоть бы даже и на тему нужды в переулке. Всё равно о чём. Можно даже просто постоять и подождать вместе Вовчука. Или вместе спеть что-то патриотическое в толпе…

Его глаза вдруг стали выдавать его с потрохами, и он неймоверным усилием заставил себя отлипнуть взглядом от журналистки. Ему повезло: дверь ресторана открылась и все снова подались ко входу.

Парень в камуфляже развернулся и на ходу махнул на Брилина рукой:

– Какой-то он слишком модный для политика. Ему бороду сбрить, дать шляпу и будет прям как Д’Артаньян, – стриженая борода, почти что выбритые наголо виски, подвёрнутые снизу джинсы и короткое пальто Брилина действительно не наталкивали на мысль, что он связан с чем-то официальным.

– Настя, брось его. Пошли ближе, – блондинка уже побежала мелкими шажочками в сторону дверей.

– Ань, ну подожди… – Настя вздохнула, бросила досадливый взгляд на Брилина, цокнула языком и опустила телефон.

Брилин снова прилип к ней взглядом. Причём таким, от которого уже журналистка захотела убежать. Она резко повернулась и пошла в гущу событий.

Брилин проводил её взглядом и вдруг резко протрезвел, когда упёрся ним в красно-чёрное знамя. Его машина стояла дальше по Владимирской в направлении Десятинной церкви и Андреевского спуска. И чтобы её забрать, нужно было пройти через толпу возле ресторана. Поэтому он решил этого не делать.

Он быстро быстро развернулся и скрылся в обратном направлении.

Через час он переступил порог квартиры.

«Здравствуйте! С вами Анастасия Положинская и наш предельно информативный блог на «Горячей политике»! – ютуб в телефоне Брилина показывал сегодняшнюю журналистку.

Сердце как-то странно и незнакомо колотилось. Заснуть в эту ночь получилось только под самый рассвет.