Делия Росси
Служанка

Он еще что-то добавил на непонятном языке, а я пыталась справиться с той бурей, что от его слов внутри поднялась. Как он сказал? С наемниками? Это что же, его убить пытались? И тут, в комнате, наговор на смерть… Меня будто холодной водой из Затонки обдало.

– А вот пусть она нам и напишет, так ли это, – положив на стол лист бумаги, которую принес с собой, и придвинув стоящую на краю чернильницу, предложил управляющий. – Раз уж говорить не может.

– Это еще выяснить надо, правда ли не может, – сказал граф, но руку мою отпустил и к столу подтолкнул.

– Ну, красавица, пиши, как в комнате милорда оказалась и что тут делала, – голос дана Кражича стал обманчиво мягким.

Я попыталась взять перо, но правая рука не слушалась.

– Левой пиши, – тон графа был ледяным, из него исчезло все человеческое. А глаза алым полыхали так, что смотреть в них страшно было. – Чего мнешься? Не тяни время.

Я сжала зубы от боли, вцепилась в перо пальцами и, как могла, принялась писать. Буквы получались корявыми, в слова с трудом складывались, но я упорно нанизывала одну на другую, торопясь объяснить, какая нелегкая меня в комнату арна привела.

– Старшая послала? Убраться? – читал выползающие из-под пера каракули управляющий. – Что за глупости? Я ведь тебя ее помощницей назначил, а не горничной.

Я зашкрябала по листу с удвоенной силой.

– Рук не хватает? А тебе все равно заняться нечем? Рагж! Вот же упрямая баба! – сквозь зубы выругался дан Кражич, в то время как арн молча сверлил мой затылок прожигающим взглядом.

Я чувствовала, что его зверь близко – очень близко! – и что только и ждет, чтобы в шею мне клыками вцепиться. Вполне отчетливо это его желание услышала. Зверь не верил никому и ничему, он был озлобленным и настороженным. А еще мне показалось, что у него болит что-то. Рядом с сердцем. Ну, или что там у сущностей вместо сердца?

– А руками чего над кроватью шарила? – грубо спросил арн, подходя ближе, почти вплотную касаясь моей спины и заглядывая через плечо. И так остро я его присутствие ощутила, что жаром всю обдало, и щеки запылали. – Паутину снимала? – прочитал лорд Штефан мое объяснение. – Надо же, как просто, – словно про себя, заметил он и снова замолчал.

Но не отступил, продолжал стоять близко-близко, так, что я дыхание его горячее слышала.

– Выходит, зря вы, Ваше сиятельство, на девчонку осерчали, – уже более мирно сказал дан Кражич. – Ее к вам убираться послали, хотя, видит Создательница, я это самоуправство просто так не оставлю!

Я дернулась и схватила управляющего за руку.

– Что? – удивился тот.

Я помотала головой и умоляюще посмотрела в болотные глаза.

– Хочешь сказать, что согласна двойную работу делать? Или боишься, что Салта отомстит? – догадался дан Кражич.

Я закивала, радуясь такой понятливости.

Управляющий бросил взгляд на графа. Я тоже осмелилась посмотреть на Его сиятельство. Тот отошел к окну, сложил руки за спиной, и на лице его застыло странно отрешенное выражение. Словно мыслями он не здесь, а где-то далеко.

– Эта баба может, – задумчиво произнес управляющий. – Выгнать бы ее, да только договор, что лорд Годимир с ней заключил, невозможно нарушить.

– Пожизненный? – спросил граф, и я поняла, что не так уж и далеко он мыслями ушел.

– Да. Понять бы еще, за какие такие заслуги милость сия пожалована, и как договор расторгнуть.

Дан Кражич провел пятерней по заплетенным в мудреные косы волосам и посмотрел на арна.

– Пятая поправка, – негромко сказал лорд Штефан.

– Предлагаете…

Договорить дан Кражич не успел.

– Чего замерла? – повернувшись ко мне, перебил его граф. – Ступай пока, потом уберешься, когда я обедать буду. Никакого порядка, – устало пробормотал он, и я заметила, что лицо его снова выглядит бледным и осунувшимся. – Во всех нормальных домах слуг не слышно и не видно, а в Белвиле от них проходу нет. В собственном доме незваным гостем себя чувствую.

Он махнул рукой, прогоняя меня прочь, правда, не успела я забрать ведро с ветошью, как он резко приказал:

– Стой. Подойди.

Я подошла.

– Вот, возьми, – граф протянул мне ставис.

Он не стал объяснять, за что, только взгляд на руку кинул, что я к себе неловко прижимала.

– Бери, – видя, что я не тороплюсь протягивать ладонь, арн сунул мне деньги в карман и слегка подтолкнул к выходу. – И чтобы я тебя сегодня тут больше не видел. Убираться нужно, пока хозяин обедает, а никак не утром или вечером, как у вас тут заведено, – он посмотрел на управляющего и устало добавил: – Бранко, донеси до сведения домоправительницы эту истину и скажи, что если это еще раз повторится, я выставлю всех на улицу и найму новую прислугу.

– Не волнуйтесь, Ваше сиятельство, – миролюбиво улыбнулся дан Кражич. – Все сделаю. Иди, Илинка, – кивнул он мне. – Вернешься, когда милорд обедать будет.

Я не стала больше медлить и выскочила за дверь. И только отойдя от графских покоев, утерла мокрые от слез глаза. Почему он так со мной? Я же ему добра хотела! А он…

– Чего ревешь? – послышался ехидный голос Минки.

Я подняла голову и наткнулась на жадно ощупывающий меня взгляд.

– Что, выгнал арн? Не понравилась ты ему?

Горничная загородила мне дорогу, не позволяя пройти. Зря она это сделала. У меня и так на душе темно, а тут еще эта гадина издевается. Я посмотрела на новую форму Минки, перевела взгляд на ведро с водой, подхватила его и одним махом выплеснула на врагиню.

– Ты что творишь, скаженная?! – взвизгнула та. – Совсем из ума выжила?

Она кричала, а я с удовлетворением наблюдала, как по светло-серой ткани темные потеки расползаются. Пусть знает, что я не безответная и за себя постоять могу!

– Я это так не оставлю, я управляющему пожалуюсь! – кричала Минка. – Пусть тебя выпорет!

– Что тут еще за вопли? – выглянул из комнаты арна дан Кражич. – Забыли, где находитесь?

Он строго посмотрел на меня и перевел взгляд на Минку.

– Дан Кражич, эта девка меня облила! – кинулась та к управляющему. – Совсем из ума выжила! Вы должны ее наказать!

– Должен? – насмешливо переспросил дан.

– Вы ее не знаете, дан Кражич, это она только с виду беззащитная, а сама – змея змеей, так и норовит какую пакость сделать.

Я слушала Минку и диву давалась. Уж не себя ли она описывает?

– Ну-ка, помолчи, – поморщился дан. – За что ты ее? – спросил он у меня.

Я развела руками, и в плече что-то хрустнуло. Мать-Создательница, больно-то как! Надо же, а ведро поднимала, ничего не чувствовала…

– Что? – переспросил управляющий.

Я показала на ведро, потом – на себя и попыталась объяснить, что не заметила Минку, столкнулась с ней и случайно облила.

– Случайно, говоришь? – понял меня дан Кражич.

Мне оставалось только покаянно кивнуть и честно взглянуть в болотные глаза.

– Видишь, она говорит, ненароком все вышло, – хмыкнул управляющий.

– Да врет она все! – взвизгнула Минка, но дан не стал ее слушать.

– Еще раз повысишь в моем присутствии голос, отправлю на конюшню и велю высечь, – тихо сказал он, глядя на Минку так, что даже мне страшно стало. – Понятно?

Горничная мелко закивала головой и попятилась.

– Займитесь лучше делом. И чтобы я больше ни одной жалобы не слышал. Не хватало еще бабьи дрязги разбирать, – он сердито насупился, развернулся и пошел к комнате арна.

– Не думай, что тебе это с рук сойдет, – дождавшись, пока за управляющим закроется дверь, прошипела Минка.

Она посмотрела на меня с такой ненавистью, что мне не по себе стало. И откуда в ней столько злобы? Как она в сердце-то вмещается?

– У-у, лишманка!

Минка отпихнула меня и пошла к лестнице, а я подхватила ведро и отправилась в другую сторону, лишь бы с дурной девкой не сталкиваться. Вскоре хозяйский этаж остался позади, а я оказалась у черного хода.

В Белвиле для слуг специальные коридоры были. Они шли в стенах замка, в обход хозяйских и гостевых покоев, чтобы прислуга господам на глаза не попадалась. Вот в один из таких коридоров я и свернула. Миновала второй этаж, спустилась на первый, дошла уже почти до цокольного и тут неожиданно услышала знакомый звук. «Тук-тук… тук-тук…» – раздавалось в пустынной тиши. Этот звук заставил меня остановиться и напряженно прислушаться. Он шел откуда-то снизу, из подвала, и мне показалось, что стены вибрируют ему в такт. Было ли мне страшно? Только в первый момент. А потом стук незримо проник в кровь, потек по венам, подстроился под биение сердца, отдаваясь внутри тонким, еле уловимым призывом. Он звал. Он просил. Он требовал.

«Чего ты от меня хочешь? Что тебе нужно?».

Ответа не было, только неожиданно возникло желание в подземелье спуститься. Да такое сильное, что я едва воспротивиться ему смогла!

«Не пойду! – внутренне крикнула неведомой силе. – Даже не уговаривай!»

Хватит с меня неприятностей. И так уже по самую маковку увязла.

Но зов не умолкал. Он звучал и звучал у меня в душе, тянул вниз, упрашивал. И я бы, наверное, не выдержала, если бы не заглянувшая в коридор Станка.

– О, Илинка, вот ты где! – обрадовалась она. – А тебя управляющий зовет, велел найти и привести.

Чего это он меня ищет? Только что виделись.

Не успела я так подумать, как настойчивый стук исчез, словно его и не было.

– Ну чего ты тут встала? Идем! – позвала меня Станка и потянула за руку. За ту самую, что арн выворачивал. В плече снова что-то хрустнуло, тело прошила боль, а потом она прошла, будто ее и не было, и рука ныть перестала. Чудеса!

Я недоверчиво подняла ладонь, покрутила в разные стороны…

– Идем скорей! – поторопила Станка.

Она снова ухватила меня за локоть и потащила за собой.

– Надо же, как жизнь-то переменилась! – на ходу рассуждала Станка, и ее длинные русые косы подпрыгивали за спиной в такт нашим шагам. – Разве думали, что все так выйдет? А теперь гляди, и платья-то у нас новые-красивые, и фартуки справные, и денег прибавили. А все хозяин. Правильно он Винкоша вздернул. Еще бы Салту с Лершиком выгнал, так мы и вовсе бы зажили!

Она вздохнула, и ее остренькое лицо озарила мечтательная улыбка.

– Я уже не дождусь, когда ярмарка будет. Хочу Йонасу в новом платье показаться. Он мне тогда точно предложение сделает!

Станка болтала, а я ее почти не слушала. У меня из головы не шел странный стук. Почему я его слышу? Кто меня зовет? Вдруг кому-то нужна моя помощь? Как бы это узнать? Неужели придется в подземелья спускаться?

– Ну, иди, дан Кражич в кабинете ждет, – отвлекла меня от размышлений Станка. – Давай, я ведро в подсобку отнесу, не с ним же к управляющему идти? Эх, Илинка, и повезло тебе, – по-доброму сказала она. – Глядишь, так и в начальство выбьешься.

Я только рукой махнула, отдала ведро с тряпками и пошла к лестнице.

Глава 5

– Видишь эти книги?

Управляющий указал на лежащую на столе стопку. Я кивнула.

– Это учетные записи, – открывая темную обложку, пояснил дан. – Будешь их вести.

Он придвинул книгу ближе, и я с любопытством в нее заглянула. Чистые, еще не использованные листы пахли так знакомо: новой бумагой, краской, выдубленной кожей…

– Сюда внесешь имена слуг, дальше напишешь их должности и сумму ежемесячной платы, – палец дана ткнулся в первую страницу. – А потом заполнишь все, как тут.

На стол лег толстый фолиант.

– Это тебе образец для примера, – сказал управляющий, перелистывая разлинованные страницы. – Здесь пишешь число и месяц, ниже указываешь дневные расходы.

Я вопросительно посмотрела на дана. Откуда ж мне знать эти самые расходы?

– Цифры у старшей будешь брать, – пояснил тот и поморщился.

Видно было, что Салта ему не нравится и говорить о ней он не расположен.

– Сегодня запишешь вот это, – дан Кражич положил передо мной заполненную угловатым почерком бумагу. – А с завтрашнего дня придется самой сведения добывать, – он сделал паузу и уточнил: – Вопросы есть?

Я пробежала глазами по документам, прикинула и отрицательно качнула головой. Все понятно, да и сложностей, на первый взгляд, никаких нет. Кроме одной очевидной – как договориться с Салтой? Вряд ли она так уж легко согласится мне помогать.

– Если старшая заартачится, говори мне, я сам с ней разберусь, – сказал дан Кражич и озабоченно нахмурился. – Ладно. Садись и пиши. Поглядим, что у тебя получится.

Я села за стол и взялась за перо. Рука еще немного ныла, но уже не так сильно, как раньше. Буквы ложились на бумагу ровно, без усилий.

Управляющий постоял немного, наблюдая, как я заполняю колонки, хмыкнул непонятно чему и пошел к выходу.

– Сегодня здесь поработаешь, а с завтрашнего дня найдем тебе что-нибудь подходящее, – пообещал он. – Раз в седмицу будешь подводить итоги и ко мне на доклад приходить. Посмотрим, как справишься.

Он уже почти дошел до двери, но потом обернулся, с сомнением посмотрел на меня и спросил:

– Ты считать-то умеешь?

А не поздно ли дан Кражич спохватился? Надо было раньше спрашивать, когда на новую должность меня определял. А он только сейчас узнать озаботился. Интересно, почему? И что это за назначение такое странное?

– Илинка? – переспросил управляющий.

Я торопливо кивнула. Еще бы не уметь! Сестра Драгомира меня всегда в пример ставила, она считала, что моя любовь к арифметике достойна похвалы и подражания. «Берите пример с леди Скерци, – говорила сестра остальным воспитанницам. – При своих природных способностях к точным наукам она проявляет завидное прилежание. А это много значит. Мало иметь талант, нужно еще и развивать его, побеждать лень, трудиться». Я вспомнила худое, с тонкой желтоватой кожей лицо сестры Драгомиры, ее серьезные серые глаза, высокую худощавую фигуру, низко надвинутый на лоб белый покров…

– Ладно, разбирайся тут, – густой бас дана Кражича заставил меня забыть о прошлом и вернуться в настоящее. – Если будет что непонятно, приходи, объясню.

Управляющий пригладил кончики своих мудреных кос и бросил на меня задумчивый взгляд. Мне почудилось, что дан хотел что-то добавить, но он только нахмурился и вышел за дверь. А я дописала в крайней левой колонке имена слуг, отложила перо и огляделась вокруг. Дан Кражич выбрал под свой кабинет одну из отремонтированных комнат на первом этаже. Мебели в ней было немного: добротный письменный стол, стул, на котором я сидела, высокий шкаф, забитый книгами и бумагами, два кресла у окна, между ними еще один столик, только маленький, на нем графин с вином и пара бокалов. И часы большие в углу. А штор нет. И пол голый, без ковра, только доски свежевыкрашенные блестят. Все просто и без изысков, как и сам управляющий.

Я окунула перо в чернильницу и продолжила писать. Часы уютно тикали, в камине дрова потрескивали, в воздухе аромат хвои витал, и это неожиданно напомнило мне келью Паницы. Наставница тоже всегда сосновыми поленьями печь топила, от них точь в точь такой живой дух шел.

«Вот выйдешь замуж за своего Дамира, – помешивая кочергой угли, говорила Паница. – Уйдешь из стен обители, да и забудешь все, чему тебя учили. Жизнь мирская закружит-унесет, душу в полон заберет, и ничего от прежнего в тебе не останется. Только потом уж, на старости лет, оглянешься, вспомнишь, как тихо и светло на душе было, когда в монастыре жила, да и поймешь ценность того, что позади оставила». Я тогда наставницу вполуха слушала. Мир за пределами обители казался мне интересным и загадочным, душа рвалась на волю, к новой жизни… Кто ж знал, какой эта жизнь окажется? Сейчас и рада бы вернуться в обитель, да только поздно уже. И ничего не исправить.

Тут мои мысли снова вернулись к лорду Штефану, и я задумалась. Кто ж ему зла желает? Кто ненавидит до такой степени, что даже на смертельное колдовство решился? Из слуг вряд ли кто магией владеет, я бы почувствовала. Но тогда откуда наговор взялся? Да еще и такой сильный!

Я вспомнила, как правую руку ледяным огнем обожгло, и поморщилась. Не везет ей сегодня. То в чужую злобу влезет, то арну попадется… Эх, как же не вовремя он вернулся! Еще немного, и я бы сумела с проклятием разобраться, а теперь думай, как его вывести, чтобы лорд Штефан ничего не заподозрил. Может, как убираться пойду, у порога ведро поставить? Захочет арн войти, оно и загремит, предупредит, поможет от кровати отойти. Или лучше выждать, пока граф из замка уедет?

Голоса, раздавшиеся за дверью, заставили меня отвлечься от размышлений.

– Уверен, что сработает? – очень тихо спрашивал какой-то мужчина.

В душе нехорошее предчувствие заворочалось, и я настороженно прислушалась.

– Не сомневайтесь, – отвечал второй. Его голос показался мне смутно знакомым, где-то я его уже слышала. – Сделаю все так, что комар носа не подточит, или, как в Стобарде говорят, никто запах крысы не учует.

– Смотри, если заподозрят…

– Обижаете! Никто не догадается. Порошок легко в вине растворится, через пять минут и следа не останется.

– Проследи, чтобы арн выпил.

– Не волнуйтесь. Лорд Штефан завсегда перед сном бокал иргинского пьет.

Я вспомнила стоящий на столе в спальне у арна графин с вином, и душу сдавило нехорошее предчувствие.

– Вот, держи.

За дверью что-то звякнуло.

– Сделай все, как нужно.

– Не извольте беспокоиться.

В коридоре послышались удаляющиеся шаги, а потом все смолкло.

Я вытерла о фартук вспотевшие ладони и задумалась. Арна снова пытаются убить. Мать-Создательница! И что мне делать? Рассказать дану Кражичу? Или попытаться самой злодеев выследить? Нет, самой нельзя. Если граф меня в своей комнате застанет, да еще и с отравленным вином, точно убьет. Лучше управляющего найти и ему все объяснить, а уж он пусть арну докладывает. Только бы успеть…

Я быстро набросала на бумаге то, что слышала, выбежала из комнаты и помчалась по коридору.

– Куда несешься, сварнова дочка?

Салта, будь она неладна, словно из-под земли выскочила. В руках у нее было то самое ведро с тряпками, что я Станке отдала. И как старшая успевает? Следит она за мной, что ли?

– Я тебе чем велела заниматься? – завелась злобная баба. – Ты почему в комнате у милорда не убралась?

Я попыталась знаками объяснить, что наведу порядок в покоях во время обеда, но старшая не обратила на мои объяснения никакого внимания.

– Что ты мне тут машешь? Опять самовольничаешь? – насупилась она. Красная родинка между ее бровями угрожающе дрогнула. – Делай, как я велела! И нечего умничать, тут и поумнее тебя найдутся!

Салта схватила меня за руку и потащила к лестнице.

– Вот же негодная девка, – на ходу, шипела она. – Что ни скажи, все по своему сделает! Никакого сладу с ней нет! Чего глазюками ворочаешь? У-у, лишманка!

Она тянула меня за собой, не переставая поливать отборной бранью, а я смотрела на ее короткую шею, на крупные уши с толстыми мочками, на трясущиеся от гнева щеки и представляла, что старшая неожиданно взлетает в воздух и оказывается далеко-далеко от Белвиля. Вот хоть в снежном Берцике, где кроме медведей да морских котов никто не живет.

– Все-то вас толкать и пинать нужно, чтобы вы работали, – без устали ворчала старшая. – Ленивицы!

Она запыхалась, но темп не сбавляла и вскоре уже стучалась в графскую спальню.

– Милорд? – приоткрыв дверь, позвала старшая и обернулась ко мне. – Видишь, нету никого, – буркнула она, втолкнула меня в комнату и вошла следом.

Я тут же увидела стоящий на столике графин с вином. Интересно, отраву уже успели подсыпать? Может, разбить его ненароком? Пусть уж лучше меня выругают и денег лишат, чем арн в эор отправится…

– Ну? Чего стоишь? – не унималась Салта.– Ждешь, что я уйду? Не дождешься. Я тут останусь, прослежу, чтобы ты убралась как следует. За вами, бездельниками, цельный день присмотр нужен!

Она сложила на груди свои толстые руки и злобно насупилась.

– Чего мнешься? Бери тряпку и начинай!

Мне не оставалось ничего другого, как взяться за уборку. Я сходила за водой, под пристальным взглядом Салты вымыла полы и протерла пыль, и уже собирала тряпки, когда дверь открылась, и в комнату стремительно вошел арн. Создательница! Все-таки не успела…

– Что вы тут делаете? – уставился на нас хозяин. – Почему ты опять здесь?

Взгляд его остановился на мне, стал темнеть, наливаясь алой злобой, на руках когти появились.

Я торопливо поклонилась и указала на старшую. Вот и пусть теперь отдувается, с меня-то взять нечего, я приказ выполняла. А кто его отдал? Верно. Дурная баба.

– Я ведь, кажется, предупреждал, чтобы мои покои убирали когда я обедаю? – обратился граф к Салте.

– Ваше сиятельство, так я думала, пока вы с гостями заняты…

Старшая побледнела. Видать, не ждала от хозяина такой отповеди, привыкла, что все под ее дудку пляшут. Забылась.

– Вы слишком много думаете, дана Салта, – резко сказал арн. – В то время, как должны просто выполнять мои приказы. Это понятно?

Глаза его ярко полыхнули.

Старшая струхнула и сделала крошечный шаг назад, но потом опомнилась и попыталась улыбнуться. Только вот губы у нее дрожали, никак в угодливую улыбку не складывались, отчего лицо казалось жалким и старым. Видно было, что старшая боится – сильно, до одури, до мурашек. Но характер поганый и тут не давал покоя, не могла она замолчать да смириться, все норовила на своем настоять.

– Я спрашиваю, понятно? – снова спросил лорд Штефан и, подойдя к столу, налил в бокал вина, а меня будто холодной волной изнутри ударило. Мать-Создательница! А если отрава уже там?

Раздумывать было некогда. Я шагнула вперед, будто собираясь ведро забрать, споткнулась о край ковра, и, падая, зацепилась за арна и выбила из его рук бокал. А там и столик с графином не устоял. Правильно сестра Драгомира нас учила! Главное, верно рассчитать траекторию.

– Рагж! – выругался лорд Штефан, разглядывая растекающиеся по серому камзолу винные потеки. – Что ж ты такая неловкая? – посмотрел он на меня.

Как ни странно, злости в его голосе не было. Скорее, недовольство на произошедшее. И глаза снова синими стали. И мелькнуло в них что-то, за сердце взяло, в душу проникло…

– А я вам говорила, милорд, что девка бестолковая, – встряла Салта, обрывая мои мечтания. – Все у нее из рук валится, работать не любит, со старшими пререкается…

– Немая пререкается? – хмыкнул арн.

Он ухватил меня за ворот платья и поставил на ноги. Но не отпустил, продолжая крепко держать за плечо.

– Очень интересно, как ей это удается? – нажим стал сильнее.

– А вы не смотрите, что она говорить не может, вы, милорд, на глазюки ее бесстыжие взгляните! По ним все видать, все мысли ее непокорные!

Салта полоснула по мне злым взглядом и снова заискивающе улыбнулась графу.

– Вы бы, Ваше сиятельство, разобрались, вернули убогую на ее прежнее место. Дан управляющий пока плохо тут всех знает, вот и этой неумехе должность дал, а она…

– Решения дана Кражича обсуждению не подлежат, – оборвал лорд Штефан старшую. – Как и мои. Вон отсюда. Обе.

Он махнул рукой, Салта понятливо отступила к двери, я двинулась следом, но арн неожиданно передумал.

– Хотя, нет. Ты останься, – кивнул он мне. – Приберись тут.

Арн указал на мокрое пятно на полу, а потом отошел к окну, распахнул створки и высунулся наружу, словно ему дышать нечем было.

– Чего ждешь? – не оборачиваясь, уточнил он.

Я вернулась, сполоснула тряпку и принялась вытирать разлитое вино. Хорошо, что оно на ковер не попало. Интересно, успели в него отраву кинуть или нет? Как бы узнать? Жаль, что камня заветного больше нет… С маленьким кусочком саретуса, доставшимся мне от отца, я никогда не расставалась. До того самого злосчастного дня. Как бы он мне сейчас пригодился…

Граф тем временем отошел от окна, скинул камзол, за ним – рубаху и принялся рыться в шкафу, выбирая одежду. Мышцы его размеренно ходили под смуглой кожей, широкие плечи загораживали висящие на специальных пренах камзолы, штаны сидели низко, открывая поясницу и ложбинку ягодиц.

Я забыла об уборке. Распрямилась, да так и застыла, жадно разглядывая арна. У него было так много шрамов… Некоторые из них напоминали мне узоры того самого вироша, что вот уже пятый день перед глазами вился. А некоторые вызывали желание дотронуться, провести пальцами по белесым полоскам, попытаться их разгладить. И такая жалость душу скручивала, что хоть плачь! Это ж сколько раз его ранили? Наверное, только сейчас, глядя на лорда Штефана, я впервые отчетливо поняла, что он – воин. Нет, я и до этого знала, что арн – бывший командующий императорской армией, только вот не задумывалась, что это значит. Мне казалось, что лорд Крон в штабе сидел и оттуда указы раздавал, а получается, он своими руками победы добывал, наравне с обычными воинами. И все эти шрамы…

– Хватит на меня пялиться, – не поворачиваясь, буркнул арн, и я поспешно отвела глаза.

Как у него это получается? Чувствует он мой взгляд, что ли?

– Ты закончила?

Я кивнула и только потом сообразила, что арн не может меня видеть.

– Иди уже, – рыкнул лорд Штефан, и я поторопилась исполнить его приказ.

Дверь захлопнулась за мной с насмешливым скрипом. Тоже, кстати, странность. Когда в комнату входит арн, она открывается бесшумно. Будто знает, что хозяин вошел. А вот остальным не так повезло. Каждый раз звук меняется. То он унылый, то грустный, а то и устрашающий.

Я отнесла ведро в кладовку и пошла вниз, искать управляющего. В замке сегодня было шумно. Из Стобарда целая делегация пожаловала, все местное начальство, во главе с наместниками, а с ними – слуги, четверо кучеров, стражники. Господа наверх пошли, в гостиную, а сопровождающие внизу остались и теперь на кухне чай с пирогами пили да со служанками заигрывали.

– Гляди, Мирос, какие тут девки ладные работают! – услышала я, проходя мимо двух здоровенных бездельников в форме городской стражи. – Слышь, красавица, ты на ярмарку в срединник придешь? Приходи! – не дожидаясь ответа, зачастил он. – На каруселях прокатимся.

Ага. Делать мне больше нечего! На ярмарке и без того есть чем заняться.

– Придешь? – круглое веснушчатое лицо парня расплылось в улыбке.

Я помотала головой и пошла быстрее.

– Ишь, гордая какая, – сквозь зубы процедил второй. – Думает, коли в замке работает, так может нос задирать. Ничего, и не таким рога обламывали.

В голосе его послышались злые нотки.

– Да ладно тебе, Мирос, – усмехнулся его собеседник и крикнул мне в спину: – Слышь, красавица, а я все равно ждать буду! У шатра со сладостями.

Я только головой покачала. Не нужны мне поклонники. Совсем не нужны. Мне о другом думать нужно. Вот куда управляющий делся? Ползамка обошла, а его нигде нет.

– Так он в кабинете милорда, с гостями, – подсказала встреченная на лестнице Светица. – Видела, сколько народу понаехало? Два наместника, судья, глава стобардской стражи… Все к милорду с отчетами. В Большой столовой обед скоро будет, Богдана расстаралась, столько вкусного наготовила! Может, и нам потом чего перепадет.

Светица мечтательно вздохнула. А я задумалась. Если управляющий занят, меня к нему не пустят. И что же теперь делать? Как мне его предупредить? Или попробовать самой с графом поговорить?

Я вспомнила взгляд арна и поежилась. Поверит ли? Вряд ли. Зверь его точно не поверит. Он никому не доверяет, даже самому арну, как мне кажется.

– А тебе управляющий зачем? – спросила Светица.

И как ей объяснить? Я неопределенно покрутила в воздухе пальцами.

– Ничего не поняла, – помотала головой служанка. – Срочное что-то?

Я закивала головой.

– Так я как раз с поручением к нему иду. Если хочешь, могу и про тебя словечко замолвить.

Я недоверчиво посмотрела на Светицу.

– Меня Лершик отправил, – довольно заявила та. – Велел узнать, все ли обедать останутся. Ну что, спросить про тебя?

Я снова закивала и показала знаками, что это очень важно.

– Да уж понятно, – усмехнулась Светица. – Ты ж теперь при должности, считай, правая рука дана Кражича.

Она вздохнула и не без зависти сказала:

– Повезло тебе, Илинка! Можешь к дану управляющему хоть по десять раз на дню бегать. А я мечтаю хоть украдкой его увидеть. Такой уж он красивый да обходительный. Вот бы он на меня внимание обратил! Уж я бы для него все-все сделала!

Я улыбнулась. Похоже, так думала не только Светица, но и все остальные служанки. Кроме, пожалуй, Минки. Та на самого хозяина нацелилась, что ей какой-то управляющий?

– Ну вот, жди здесь, – остановившись у кабинета, сказала Светица.

Она тихо постучала и приоткрыла дверь, из-за которой доносились громкие голоса.

– Кто там еще? – недовольно спросил управляющий.

– Дан Кражич, меня послали узнать, когда обед накрывать?

– Какой обед? – хмуро спросил дан. – А, обед… Нам бы тут до вечера управиться!

– Так что мне дворецкому сказать?

– Через час, – ответил управляющий.

– А как же…

– У тебя все? – перебил Светицу дан Кражич.

– Тут еще Илинка с вами поговорить хочет, говорит, важное что-то, – растерявшись, пискнула служанка.

Я думала, дан ее не услышит, но он подошел к двери, уставился на меня и спросил:

– Что у тебя?

Я протянула ему сложенную бумажку.

Управляющий развернул ее, прочитал и посмотрел на меня с задумчивым прищуром.

– Сама слышала? – тихо спросил дан и, увидев мой кивок, пригладил кончики светлых кос. – Рагж вардан! – выругался он. – Жди здесь. Я сейчас.

Он исчез в глубине комнаты, но вскоре вернулся и протянул мне мою же бумагу.

– Иди к милорду, он сейчас у себя в покоях, отдай ему это и ответь на все вопросы, поняла? – он посмотрел на меня с сомнением и добавил: – Да не бойся. Хозяин тебя не обидит.

Я вздохнула. Хозяин-то может и не обидит, а вот зверь его… Тот запросто в глотку вцепится. Недаром который раз уже примеряется.

– Чего стоишь? Бегом! – рыкнул на меня дан Кражич, и я сорвалась с места.