Делия Росси
Ловушка для светлой леди

Я растянула губы в улыбке и увидела, как в глазах венценосного партнера что-то на мгновение дрогнуло, а потом монарх посмотрел вверх, и невидимый оркестр заиграл знакомую зажигательную мелодию. При первых же звуках мне захотелось выругаться. Император что, издевается?! Крэстон?! Нет, действительно крэстон? Горячий и бесстыдный огненный танец любви, который исполняют лишь в узком кругу близких друзей или наедине с любимыми. Властитель желает опозорить меня? Устроить скандал? Но зачем? Для чего ему это нужно? Или он думает, что я испугаюсь и откажусь?

Ну уж нет! Не дождется. Крэс, да?! Что ж, Его величеству еще придется пожалеть о подобном выборе. Когда-то Сара Бэрси тайком провела на одну из вечеринок Тайру Оллас, знаменитую танцовщицу Морен-холла, и та научила нас, как исполнять настоящий крэс. Император желает огненный танец? Он его получит.

Одним движением скинула с плеч невесомую шаль, высоко подняла голову и выставила правую ногу вперед.

Кастаньеты дрогнули, задавая ритм. Секунда, другая. Главное, не сдвинуться с места раньше времени. Соло скрипок взлетело под небеса, и я слегка приподняла юбки, открывая туфельки. В мелодию вступили духовые, и я всколыхнула кружевные оборки. Взгляд в глаза мужчины – и резкий поворот. Шаль мелькнула в воздухе, повторяя мои движения.

Музыка набирает темп, горячит кровь, вынуждает следовать за собой.

Прохладное дуновение – и император делает шаг мне навстречу. Скрипки отчаянно застонали, взмывая вверх. Еще один шаг – и ледяные руки опускаются на талию, обжигая холодом. Поворот – и снежный вихрь закружился вокруг, сжимая в кольцо. Боги… Мне нечем дышать! Вскидываю взгляд на властителя и подхожу вплотную, касаясь его груди, маня за собой, вынуждая поддаться огненной стихии танца.

Синие глаза смотрят равнодушно, прекрасное ледяное лицо императора невозмутимо. Томно выводит свою мелодию виолончель, ей вторит контрабас, мягко вступают духовые… Мой выход. Шаг, еще один, поворот. Скольжение. Поддержка. Прогиб. Низкий наклон. Шелк в моих руках оживает, трепещет, рвется на свободу. Склоняюсь еще ниже, так, что волосы почти касаются пола.

Мало кто рискует исполнять подобные элементы крэстона, уж больно провокационно и соблазнительно выглядит при этом танцовщица, и слишком велика вероятность падения. Единственное, что удерживает меня сейчас – это добрая воля властителя. Разожми он руки, и я упаду. Но нет, Его величество не готов так быстро лишиться интересного развлечения. Миг – и Император прижимает меня к себе, слишком близко, на грани приличия. Мое дыхание срывается, сердце заполошно бьется в груди, щека плотно прижата к атласному камзолу, но ответного биения я не слышу. Тишина. Вместо привычного стука – пустота. В ужасе поднимаю глаза и вижу бесстрастный, холодный взгляд.

А музыка крэса вынуждает продолжать, не позволяя остановиться и осознать… А что осознать? То, что северный властитель – не человек? Или то, что, по его милости, Артура кинули в темницу, и я даже не знаю, жив ли он? А может быть, то, что придворные невозмутимо наблюдают за нашим танцем, в то время как я почти умираю от боли?! Горячая волна пробежалась по венам. Чего хочет от меня император? Как понять, нравится ли ему этот танец? А вдруг он не отпустит Торна?

Шаг, скольжение, наклон, поворот. Шаг, еще один, поворот. Не думать о плохом. Улыбаться. Никто из наблюдающих за мной ледышек не должен догадаться, как мне больно.

Шаль живет в моих руках собственной жизнью. Да в ней и заключена сейчас огненная жизнь танца. Именно от того, насколько виртуозно танцовщица умеет обращаться с тончайшим шелком, зависит успешное или провальное исполнение крэстона.

– И как вам Север, леди Анна?

От неожиданности едва не сбилась с ритма.

– Я пока мало что видела, ваше величество.

Резкий прогиб и поворот. А запястья ноют от холода, и даже огонь не в силах разогнать эту стужу.

– Скучаете по дому?

Ледяные руки вынуждают кружиться. Боги, как же болит спина! Нужно держаться. Осталось недолго.

– Думаю, любой человек вспоминает родину с ностальгией.

– А хотите оказаться в своем замке? Могу вернуть вас в Кен прямо сейчас.

Морозное дыхание срывается с идеальных губ.

– Откажитесь от Артура, и можете быть свободны. Все будет так, как прежде.

В голосе императора послышались искушающие интонации.

– Соглашайтесь, Анна, и вы тут же окажетесь дома. Вернете титул и состояние, выйдете замуж за своего виконта. Вам ведь скоро исполнится восемнадцать, станете полноправной хозяйкой собственных земель.

– А что будет с лордом Торном?

– Какая вам разница? Главное, у вас все будет хорошо.

Властитель легко поднял меня на руки и закружил.

– И все же?

– А вы как думаете, что его ждет?

Император резко отпустил меня, вынуждая ухватиться за его ладонь.

– Вы обещали, что я смогу увидеть лорда Торна.

Боль, страх, бушующий огонь, тревога за Артура – все смешалось внутри.

– Неужели вы не хотите вернуть прежнюю жизнь? Зачем вам Торн?

В голосе монарха послышалась ирония. Как же мне хотелось плюнуть в лицо этому замороженному Владыке Севера. Похоже, он просто издевается! Вернуть прежнюю жизнь. Еще несколько недель назад я бы дрогнула, но сейчас… Сейчас я не могу предать Артура. Нас уже связывают не только мои обязательства, но и та незримая нить, что протянулась между его и моим сердцем.

– Зачем он вам? – в глазах Теодора мелькнула тень интереса. – Что заставляет вас желать остаться с наместником?

– Девиз моего рода – «Верность и честь», ваше величество. Блэквуды всегда держат свое слово, – подняв голову, твердо посмотрела на властителя. – Я должна увидеть жениха, сир.

Император бесстрастно взглянул на меня и негромко произнес:

– Что же, вы сами этого хотели.

Глаза его странно блеснули, он резко притянул меня к себе, и в следующий миг мы оказались в каком-то темном подземелье. С губ сорвался испуганный вздох. Как холодно!

– Что же вы остановились, миледи? – насмешливо спросил император, подталкивая меня к длинному обледеневшему коридору. – Королевская тюрьма Марбут ждет вас. Идите, полюбуйтесь на своего разлюбезного Артура.

Короткий смешок разнесся под темными сводами, и звонкое эхо тут же подхватило его и понесло по бесконечным закоулкам подземелья, превращая тихий смех в издевательский хохот. Я накинула на плечи шаль, сделала несколько шагов и огляделась по сторонам. Как же тут холодно! Все пространство мрачного тоннеля занимали ледяные глыбы. Разного размера и формы, широкие и узкие, огромные и маленькие, они громоздились вдоль стен, высились одна над другой, преграждали путь. Присмотревшись к ним внимательнее, едва удержалась от крика. Лица. Лица замурованных во льдах людей. Они были повсюду. Бледные, искаженные мукой и беспредельным страхом, они смотрели на меня широко открытыми глазами, в которых застыл ужас. В чем провинились эти несчастные?

Я медленно двинулась вдоль страшного кладбища, пытаясь отыскать знакомое лицо. Артур, где же ты? Сердце сжималось от страха. А что, если наместник мертв? Теодор не обещал сохранить ему жизнь, он просто позволил мне увидеть жениха. А вот живого или мертвого…

Лица, лица, лица. И едва заметные фигуры. Они оставались позади, но того, кого я искала, среди них не было. А потом я резко остановилась. Знакомые черты, в которых чуть теплилась жизнь. Торн. Он смотрел на меня – безнадежно, отчаянно, словно прощаясь, – и этот взгляд разрывал мне сердце.

– Артур!

Всхлипнув, зажала рот рукой. Нет. Не сметь плакать!

Император мгновенно оказался рядом.

– Полагаю, вы довольны увиденным? – бесстрастно поинтересовался он.

– Ваше величество, прошу вас!

Я неосознанно схватила властителя за руку и вцепилась в его ладонь.

– Какая неподдельная страсть, – задумчиво произнес Теодор. – Похоже, у вас есть какие-то чувства к наместнику. Что ж, если сумеете растопить лед, Торн – ваш.

Он развернулся и исчез в снежном вихре.

– А если нет?! – крикнула вслед.

– А если нет, значит, он умрет, – донесся до меня равнодушный голос властителя.

Боги, Артур, я же ничего толком не умею! Что мне делать? Только не умирай! Я постараюсь. Я вытащу тебя из этой ледяной ловушки!

По спине лился холодный пот, руки тряслись от страха, сердце отчаянно билось. Я прикрыла глаза и постаралась успокоиться. Я смогу. Я справлюсь. Огонь мне поможет, главное, сосредоточиться.

Я подошла к неподвижной глыбе и громко произнесла то самое заклинание, что помнила с раннего детства:

– Тенос хрониус ассартэ мирам!

Огонь откликнулся мгновенно. Мощная волна выплеснулась из моих ладоней, ласково коснулась лица, прошлась по стенам и ринулась к огромному изваянию. Пламя взревело и яростно накинулось на прозрачную преграду, заставляя ее таять и с шипением растекаться по полу. Время шло, лед медленно поддавался огненному напору, я чувствовала, как трясутся от усталости руки, но не собиралась сдаваться. Ну же! Я смогу. Еще немного. В глазах потемнело. Из последних сил удерживая контроль над беснующимся пламенем, прислонилась к стене. Пожалуйста, Артур, давай, помоги мне…

Я не замечала, как по щекам побежали слезы, как обуглилась кожа на пальцах, как больно печет в груди. И, уже сползая на пол, успела увидеть, как дрогнули руки наместника, как треснул ломаемый им лед, как яростно кричит Торн, пытаясь освободить ноги из коварной снежной ловушки. Живой! У меня получилось…

***

Очнулась в незнакомой комнате. Огромная кровать, широкое окно, задернутое плотными шторами, тончайшее белье, неяркий свет прикрытой абажуром лампы. И фигура сидящего в кресле наместника – мрачного, усталого, со следами сажи на светлом бархатном камзоле.

– Артур, – прошептала чуть слышно.

Торн вздрогнул и стремительно поднял голову.

– Аннет!

Он мгновенно оказался рядом, пытливо вглядываясь в глаза.

– Пришла в себя, слава Единому!

Торн осторожно коснулся моей щеки ладонью и тихо сказал:

– Прости, что не сумел уберечь тебя, Аннет. Все, что случилось… Это моя вина.

Лицо наместника заледенело, глаза заволокло холодной метелью.

– Я оказался слишком самонадеян. Не предусмотрел, что император решит устроить проверку именно на балу. Прости.

Я с жалостью посмотрела на Артура.

– Ты как? Сильно пострадал?

Сама не заметила, как перешла на ты.

– Нет, – поморщился Торн.

Он налил в стакан воды из графина, достал из кармана брюк маленький флакон и капнул туда несколько капель алой жидкости.

– Выпей, Аннет.

– А что это?

– Средство от магического истощения. Восстанавливает резерв, – терпеливо пояснил Торн.

Какие чудесные слова – магический резерв! Когда-то я могла только завистливо вздыхать, понимая, что у меня его практически нет, а сейчас я настоящий маг, с резервом и возможностью выгорания. Надеюсь…

– Нет, Аннет, – правильно понял мой обеспокоенный взгляд наместник. – Слава богам, ты не выгорела.

В глазах Артура мелькнуло тщательно скрываемое волнение.

– Хотя, если еще раз попытаешься выложиться полностью, я лично заблокирую твой дар.

Он серьезно посмотрел на меня и тихо произнес:

– Думаю, тебе хорошо известны страшные истории о северных магах. Да-да, я знаю, какие слухи ходят о нас в Арсее! Что мы бесчувственные монстры, у которых нет ни сердца, ни души, что нам незнакомы сострадание и жалость, что мы не умеем любить, а любое оскорбление смываем кровью. Да что я тебе рассказываю, ты и сама все знаешь, – он грустно усмехнулся. – Разумеется, многое в этих слухах преувеличено, но есть и то, что является правдой. Наша магия особенная, она не похожа на ту, к которой привыкли южане. Большинство северян – менталисты, и мастера иллюзий. Слабые, средние, сильные. Но, поверь, Аннет, даже самый слабый маг может заставить тебя увидеть то, чего не было, а простой менталист легко подменит твои воспоминания, ловко смешав истину с ложью.

Я внимательно слушала жениха и чувствовала, как с каждым его словом все сильнее сжимается сердце. Перспективы вырисовывались пугающие. Получается, я совершенно беззащитна перед сартами, и любой из них может причинить мне вред?! А я, скорее всего, даже не буду знать, в чем этот вред заключается?

– Все не так плохо, Аннет, – успокаивающе произнес наместник. – Огненный дар служит прекрасной защитой от чужого влияния, никому не позволяя проникнуть в твои мысли или подчинить тебя власти иллюзий.

Артур внимательно посмотрел мне в глаза и веско добавил:

– Никому, кроме императора. Теодор – самый сильный Мастер иллюзий из всех ныне живущих. По силе дара с ним может сравниться только один человек, но о нем я расскажу тебе чуть позже, а пока ты должна пообещать мне одно: никогда, ни при каких условиях ты не будешь рисковать собой. Даже пытаясь спасти меня или кого-то другого, – серьезно произнес он.

– Но, Артур…

– Никогда, Аннет, – резко оборвал меня Торн. – Обещай.

– Я не могу.

– Можешь, – жестко припечатал наместник. – Все, что ты видела в подземельях императорского дворца, было иллюзией. Если бы я не сумел пробиться в твой разум, ты выгорела бы дотла.

Я молча смотрела на жениха, не в силах вымолвить ни слова. Получается, это не я спасала Артура, а он меня?! Но зачем нужно было устраивать подобное испытание?!

– Император очень долго живет на свете, – устало посмотрел на меня наместник. – Ему давно уже все опостылело, обычные проявления эмоций наскучили, а его собственные чувства постепенно угасают, сходя на нет и покрываясь коркой льда. Этот холодный покров разрастается все шире, замораживая человеческую сущность, и Теодору, чтобы испытать хоть какие-то эмоции, уже недостаточно обычной радости или горя. Ему нужны сильные ощущения. И он их получает.

– Издеваясь над подданными? – не выдержала я.

– Нет. То, что произошло вчера… Это было испытание. Император решил проверить сам, действительно ли ты мне подходишь, – бесстрастно произнес Торн, но я видела, что ему нелегко дается это бесстрастие.

– Ну и как? Я прошла проверку?

Негодование прорвалось в голосе, не позволив сохранить ровный тон.

– Аннет…

– А вы, лорд-протектор? Вы тоже создаете иллюзии для таких, как я? Или вам больше нравится наблюдать?!

Злость и обида переполняли душу, затмевая голос разума. Куда я попала? Что за монстры живут в этой забытой богами земле?!

– Аннет, успокойтесь, – твердо произнес наместник. – Не нужно говорить того, о чем потом пожалеете.

– И о чем же я могу пожалеть?

Я чувствовала, что у меня начинается истерика, но не могла остановиться. Испытания на императорском балу слишком сильно ударили по моей уверенности в происходящем вокруг. Я не могла совместить то, что видела и чувствовала, с тем, что сказал Артур. Разве подобное возможно? Я же прекрасно помнила и страшную огромную глыбу, и искаженное болью лицо наместника, и нечеловеческий ужас, застывший в его глазах. Разве может все это быть иллюзией?! А огонь? Я посмотрела на свои обгоревшие руки, смазанные какой-то белой мазью, и перевела взгляд на Торна.

– А это – тоже иллюзия? – протянула к нему израненные ладони.

– Нет. Ваши действия – не иллюзия, только то, что их вызвало, – ровно ответил наместник.

– А вы? Вы тоже Мастер иллюзий, так?

Пристально уставилась в темные, свинцовые глаза. Странно, раньше, когда наместник волновался, они светлели до серебристого оттенка, а сейчас потемнели, став почти грозовыми.

– Нет, Аннет. Я не владею искусством создания иллюзий, – усмехнулся Артур. – Мне ближе ментальная магия.

– И вы применяли ее ко мне?

Я напряженно вглядывалась в знакомое лицо, ища в нем подтверждения или опровержения своих опасений.

– Мне это не нужно, – очень тихо ответил Торн. – Вы – как открытая книга, Аннет, и я с легкостью читаю ее страницы, – он невесело усмехнулся и добавил: – Вы очень доверчивы и честны, Аннет. Для нашего общества это огромная редкость.

– И как прикажете мне среди вас существовать?

– Не существовать, Аннет. Жить, – твердо произнес Артур. – Жить и наслаждаться жизнью так, чтобы снега Сартаны таяли, отзываясь на ваш огонь.

Он замолчал, а я смотрела на него и пыталась понять, сумею ли принять то, что узнала о ледяных магах, смогу ли жить с ними рядом, не испытывая страха или ненависти. Вспомнились истории об Истинных ледяных, услышанные когда-то в Арсее, перед глазами мелькнули надменные лица придворных, нечеловеческие глаза императора. Куда я попала? Недаром бабушка наказывала держаться подальше от северных лордов! А я, наивная, радовалась предстоящему балу, в надежде увидеть красоты Сартаны! Увидела.

Внутри плеснулась обида.

Закрыв глаза, попыталась подавить нарастающую панику. Нельзя раскисать. Нельзя быть слабой. Я больше не та юная Энн, что беззаботно жила под крылышком леди Агаты, не зная никаких забот. Это ей были позволены капризы и обиды. Это та избалованная девушка могла упрямиться и спорить по пустякам. Но она осталась в прошлом, а я, Анна Кервуд, не имею права на истерики и глупые необдуманные поступки. И сейчас нужно собраться и понять, как жить дальше. Сделанного не воротишь – несмотря на бабулины предупреждения, я все-таки оказалась на Севере. Значит, нужно принять свою судьбу и заставить ее играть на моей стороне. Ледяные маги? А я – огненный, и еще неизвестно, кто кого больше боится! Память услужливо подкинула картинку моего противостояния с императором, и внезапно меня осенило – если я выдержала эту маленькую битву, не зная о его силе, то мне не страшны остальные сарты. И Артур. То, как он пререкался из-за меня с Теодором, вовсе не было иллюзией. Он действительно пошел против своего монарха, чтобы меня защитить. Могу ли я обвинять Торна в том, что он – Истинный ледяной маг? Наместник не сделал мне ничего плохого, наоборот. Выхаживал после болезни, помогал адаптироваться в новой жизни, терпеливо сносил мои капризы.

– Благодарю, Аннет, – тихо сказал Артур и поцеловал израненную руку. Видимо, ход моих мыслей был ему совершенно ясен. – Я ценю ваше доверие.

– Обещайте, что не будете использовать свой дар против меня.

Я не смогла удержаться и решила обезопасить себя на будущее. Клятва мага нерушима, и если Торн поклянется, то уже никогда не причинит мне вреда.

– Призываю в свидетели Белую Деву и клянусь, что ни словом, ни делом, ни мыслью не причиню вреда Анне Кервуд, – не раздумывая, произнес наместник.

– Спасибо, милорд.

Я понимала, что поступила некрасиво, но не жалела о своем решении.

Оглядевшись вокруг, задала вопрос, который интересовал меня с той минуты, как открыла глаза:

– А где мы находимся?

– В нашем городском особняке, – тут же ответил Торн.

– А эта спальня…

– Ваша, Аннет, – чуть заметно улыбнулся наместник, и глаза его потеплели, из свинцовых предгрозовых превратившись в теплые серые.

Я обвела глазами свои покои. Приятные тона, светлая мебель, кремовые бархатные портьеры. Красиво. Все вокруг такое нежное, прямо как сливочный торт. Интересно, наместник знает, как выглядит мое любимое лакомство?

Артур, тем временем, дернул сонетку звонка, и спустя несколько секунд в комнату вошла миловидная пожилая женщина.

– Роза, принеси для леди Анны бульон, – распорядился наместник.

– Сию минуту, милорд.

Служанка сделала старомодный книксен и, бросив на меня любопытный взгляд, вышла из комнаты.

– Ну вот. Опять бульон!

Я недовольно поморщилась. Все вернулось на круги своя: снова постель, снова болезнь, снова бульон. Интересно, я когда-нибудь смогу забыть о подобных «развлечениях»?

– Не расстраивайтесь, Аннет, – серьезно посмотрел на меня Торн. – К утру вы окончательно поправитесь, и больше никто не посмеет причинить вам вред. Даже император.

Заметив мой скептический взгляд, Артур пояснил:

– Теодор жесток, но не безумен. Он, как и все, вынужден подчиняться Кодексу Мастера Иллюзий. Вы прошли его испытание, заслужив право на неприкосновенность, и теперь даже император не в силах нарушить этот непреложный закон. Больше вам не страшны ни он, ни остальные маги. Даже если кто-то и посмеет преступить черту, к тому времени вы уже научитесь отличать правду от вымысла, и будете в состоянии противостоять любой иллюзии, обещаю.

Наместник невесомо коснулся моих волос и добавил:

– Север жесток, Аннет, и не терпит слабых духом. Наша империя существует только благодаря ледяной магии, но удержать ее не просто. Когда иссякнет сила, земли Сартаны вновь превратятся в холодные, продуваемые всеми ветрами пустыни. Я знаю, вы помните белоснежные поля неподалеку от переправы. Вы не поверите, Аннет, но еще двести лет назад там были цветущие сады, и берега Нойны утопали в зелени. А сейчас все это поглотили снега и пески. Наша магия слабеет, а вместе с ней меняется климат, снижаются урожаи, исчезают привычные очертания северных земель. Однажды Сартана окончательно утеряет благословение богини и вернется к своему первозданному состоянию.

В глазах наместника мелькнула грусть.

– Мне жаль, – не удержавшись, коснулась руки жениха.

– Не расстраивайтесь, Аннет, – ободряюще посмотрел на меня Артур. – Надеюсь, до этого еще далеко.

– Лорд Торн, я хотела бы…

Я замолчала, пытаясь четко сформулировать свою мысль. После болезни мне не всегда удавалось сделать это так же легко, как раньше.

– Да, миледи, – напряженно посмотрел на меня наместник.

– Я хотела бы научиться пользоваться своим даром. Вы можете найти для меня наставника, разбирающегося в огненной магии?

Артур пытливо посмотрел на меня и заметил:

– Я мог бы сам учить вас, Аннет.

Я удивленно уставилась на Торна.

– Но вы же ледяной маг.

– Это не имеет значения, – по-доброму усмехнулся наместник. – Ледяная магия, огненная – принципы владения ими очень схожи.

– И вы сумеете найти для меня время? Ваша служба… А когда мы начнем?

Я торопилась выяснить все подробности, пока Артур настроен благодушно. Не верилось, что все это правда: огненная магия, мой неожиданно открывшийся дар, возможность обучения.

– Завтра, – улыбнулся моему нетерпению наместник. – Мы начнем занятия завтра. Но для этого вы должны хорошо отдохнуть и набраться сил, так что придется вам съесть бульон и постараться выспаться.

Служанка словно только и ждала этого момента. Она внесла в комнату поднос, ловко поставила его на прикроватный столик и принялась раскладывать приборы.

– Спасибо, Роза, – кивнул ей Торн. – Дальше я сам.

Служанка вышла, а наместник выразительно посмотрел на меня и перевел взгляд на чашку с ароматным бульоном, которую взял со стола.

– За образование? – лукаво усмехнулся он, поднося к моим губам ложку с золотистой жидкостью.

Энтузиазм Торна заставил меня согласно кивнуть. Да, если хочу овладеть даром, нужно вернуть утраченные силы, а это значит снова бульон, снова отдых, и снова полноценный сон.

Уже позже, когда я поела, Артур взял меня за руку и, глядя в глаза, сказал:

– Аннет, я прошу вас о доверии, – он мягко сжал ладонь. – Я могу помочь вам восстановить силы, но для этого нужно, чтобы вы спокойно восприняли мою помощь.

– И в чем она будет заключаться?

– В попытке передать вам немного ледяной магии. Как вы знаете, маги утеряли способность исцелять, но в любом правиле есть небольшие исключения.

Торн еле заметно улыбнулся, но глаза его оставались серьезными.

– Так что, Аннет, позволите вам помочь?

Он спокойно смотрел на меня, ожидая ответа, правда, я видела, как мелькнула и исчезла морозная изморозь на его щеках. Наместник просил о доверии. Если честно, мне было сложно вот так безоговорочно шагнуть ему навстречу. Разве был он со мной достаточно откровенен до происшествия во дворце? Разве хоть однажды ответил без утайки на мои вопросы о поездке? А сколько еще тайн, о которых я даже не догадываюсь, скрывает от меня великий лорд-протектор?

Артур терпеливо ждал моего ответа, а я прислушивалась к собственной интуиции, пытаясь понять, что делать.

– Что ж, если для вас не составит труда мне помочь, – задумчиво посмотрела на Артура и кивнула.

– Благодарю, Аннет, – очень серьезно ответил Торн.

По его лицу было видно, что он рад моему решению.

– Что мне нужно делать? – поинтересовалась у жениха, стараясь побороть невольное волнение.

После встречи с императором ледяная магия пугала.

– Не думайте ни о чем плохом, Аннет, – мгновенно почувствовал мои сомнения Артур. – Просто закройте глаза и постарайтесь расслабиться.

Он дождался, пока я удобно устроюсь среди многочисленных подушек, и сел рядом, взяв мои руки в свои. Несколько минут ничего не происходило, а потом я почувствовала, как легкий прохладный ветерок коснулся лица, пробежал по груди, немного задержался там и переместился к обожженным ладоням. Миг – и его дуновение исчезло, а Торн поднялся с постели, отошел в сторону и тихо произнес:

– Ну вот, так гораздо лучше.

Я посмотрела на свои пальцы. Ни следа от ожогов. Перевела взгляд на наместника, и увидела, как он мгновенно убрал руки назад, сцепив их в замок.

– Я могу попросить вас подойти, милорд?

– Что-то болит? – встревожился наместник.

Я не ответила, ожидая, пока Торн приблизится к моей постели. Наместник мгновенно оказался рядом.

– Что, Аннет? – обеспокоенно глядя на меня, спросил он.

Не говоря ни слова, взяла его за руку и внимательно посмотрела на свежие шрамы и ожоги, появившиеся поверх старых рубцов.

– И все эти многочисленные следы…

– Память о войне, – неохотно ответил наместник, осторожно высвобождая свою ладонь. – Не думайте об этом, Аннет. Главное, что уже завтра вы будете совершенно здоровы и сможете приступить к изучению магии.

Он тепло улыбнулся мне и поправил шейный платок.

Я давно заметила, что эта деталь костюма постоянно мешает Артуру, натирая старый шрам, оставленный ветарусом. Вероятно, даже спустя много лет след от магического ранения продолжал беспокоить Торна. Что ж, неудивительно. Я помнила, как бабушка рассказывала о страшной напасти Столетней войны. Маги Хроноса постарались на славу, создавая совершенное оружие. Быстрое, беззвучное, невидимое. Оно настигало врагов в любой точке пространства, и укрыться от него было практически невозможно. Сила ветаруса оказалась такова, что один небольшой сгусток, направленный рукой мага, мог стереть с лица земли целый город, подобный Кену. Мне было сложно представить подобное. После войны все запасы ветаруса уничтожили, и память о нем предали забвению, но сейчас, видя перед собой участника тех событий, поняла, что знаю о прошлом очень мало.

– Милорд, а та война… Вы можете о ней рассказать?

Наместник нахмурился и медленно покачал головой.

– Не стоит ворошить былое, Аннет, – неохотно ответил он. – Война – это не совсем то, о чем пишут в книгах. В ней нет ничего романтического, только кровь, боль, страдания и смерть. И чьи-то непомерные амбиции, толкающие мир к катастрофе.

Торн устало потер лоб рукой, вновь напомнив мне этим жестом кого-то из моего прошлого, и тихо добавил:

– Я не забыл минувшую войну, Аннет. И, поверьте, сделаю все, чтобы не допустить следующей.

Он развернулся и направился к двери.

– Я пришлю Розу, она уберет посуду, – выходя, заметил наместник. – Доброй ночи, Аннет.

***

Утром я проснулась совершенно здоровой. Да, Артур был прав, от недавнего недомогания не осталось и следа! Артур. Боги, надеюсь, с ним все в порядке?! Видение свежих ожогов на его руках мгновенно мелькнуло перед глазами, и я торопливо соскочила с постели.

Быстро умывшись и приведя себя в порядок, я прошла в гардеробную, заполненную нарядами на все случаи жизни. Мой будущий муж, как всегда, позаботился обо всем.

Из кучи платьев выбрала легкое батистовое, торопливо надела его, застегнув многочисленные пуговицы – хорошо, что корсеты исчезли из повседневной моды, – и подошла к двери в спальню наместника. По крайней мере, я была уверена, что планировка городского особняка мало отличается от привычной. Легонько постучав, толкнула высокую створку и оказалась в светло-серой комнате с широкой кроватью в центре. Несмотря на раннее время, Торн уже проснулся. В ванной слышался плеск воды, на кресле лежал темный шелковый халат, простыни на постели были смяты, а покрывало откинуто в сторону. М-да, пожалуй, я пришла немного не вовремя. А все этот злосчастный порыв.

Развернувшись, чтобы незаметно уйти, услышала звук открывающейся двери и застыла на месте, не зная, что делать и проклиная про себя неуместное желание удостовериться, что с наместником все в порядке.

– Аннет?

Удивленный возглас заставил меня беззвучно выругаться и повернуться.

– Да, милорд.

Я вскинула глаза на жениха и мгновенно залилась краской. Боги, ну зачем я сюда пришла?! Артур, обнаженный, с влажными волосами, торопливо повязывал вокруг бедер небольшое полотенце, пытаясь прикрыть наготу.

– Простите, – едва сумела выдавить, старательно отводя взгляд, однако он, словно приклеенный, вновь возвращался к мощному торсу, испещренному шрамами, к мускулистым рукам, к покрытой золотистыми волосками коже, по которой стекали капли воды.

Почувствовав, как горячо полыхают щеки, прикрыла их ладонями. Зачем, ну зачем я поддалась неуместному порыву?! Выгляжу сейчас полной дурой – одна, ранним утром, в спальне мужчины. Что подумает обо мне наместник?

– Простите, я зайду позже, – тихо прошептала, пятясь к выходу.

– Постойте, Аннет, – остановил меня Торн. Он успел накинуть халат и пригладить влажную шевелюру. – Вы что-то хотели?

В голосе наместника проскользнули встревоженные нотки.

– Да так, ничего.

Я смущенно отвела взгляд от длинных вьющихся прядей. Обычно Артур туго стягивал их в гладкую прическу, а сейчас, выпущенные на свободу, они рассыпались по плечам, привлекая мое внимание удивительной красотой.

– Я просто хотела узнать, как вы себя чувствуете, – попыталась объяснить свое внезапное вторжение.

– Вы беспокоились обо мне? – удивленно спросил Торн и замолчал, глядя каким-то странным взглядом.

– Ну, вчера… Эти шрамы… И моя боль…

Я запуталась, не в силах связно выразить свою мысль. Стыд и любопытство боролись внутри, не давая сосредоточиться на разговоре. Раньше мне никогда не доводилось видеть обнаженного мужчину, а тут… И пусть наместник сейчас был в халате, но я прекрасно помнила, как перекатываются мускулы под гладкой кожей, как бугрится на груди шрам от меча, как узкая полоска золотистых волос спускается к паху. А дальше… Дальше лучше не вспоминать, иначе я рискую что-нибудь подпалить в этой холодной серой комнате и навсегда потерять уважение к себе.

– Аннет, поверьте, боль для меня почти ничего не значит.

Наместник невесело усмехнулся и подошел ближе.

– Как вы себя чувствуете? – спросил он. – Раны больше не беспокоят? Спали хорошо?

Артур внимательно посмотрел на меня, взял за руки и тщательно оглядел их, нежно касаясь тех мест, где еще вчера пузырились ожоги.

– Не больно? – тихо спросил он.

– Нет, – также тихо ответила я.

Близость наместника смущала. Я чувствовала легкую прохладу, исходящую от него, видела витиеватый узор, покрывающий щеки, ощущала медленное биение его сердца – странно медленное, надо сказать, – раздающееся всего в паре миллиметров от моего лица. Когда расстояние между нами так сократилось? Я не успела додумать эту мысль, как оказалась в крепком объятии Артура, а его губы властно накрыли мои, изучая, пробуя, выпивая теплое дыхание и даря взамен морозное, ледяное. Я чувствовала, как под моими руками тает ледяной налет, ощущала, как нетерпеливо рвется навстречу холодной метели мой огонь, и растворялась в нежной ласке такого сладкого поцелуя. Руки наместника коснулись талии, скользнули выше…