Делия Росси
Жена Его сиятельства

Пять лет назад

Высокие ворота Вестерфилд-парка были широко распахнуты. Сегодня, в день ежегодного бала, все знатные семейства Уилтшира съезжались в имение лорда Уильяма Дэвида Норрея, двенадцатого графа Уэнсфилда.

Сэр Джордж Фицуильям, вместе с женой и двумя дочерями, прибыл во дворец одним из последних.

– Джулия, как думаешь, Его сиятельство пригласит меня на первый танец? – поблескивая глазами, спросила Лиззи. Она поправила свое пышное розовое платье и, нетерпеливо поглядев по сторонам, взволнованно сжала в руке веер. – Надеюсь, мы откроем бал вальсом. Но даже если это будет полонез – тоже неплохо. Ой, как я волнуюсь!

Экипаж въехал в ворота Вестерфилд-парка, и Элизабет восторженно ахнула, рассматривая многочисленные клумбы, ровные стрелы аллей и высящийся впереди дворец.

– И все это будет моим! – благоговейно прошептала она.

– Лиззи, а ты уверена, что лорд Норрей танцует? – насмешливо сверкнула глазами Джулия. Спрашивать о том, уверена ли сестра в своем праве, владеть Вестерфилд-парком, она не стала. – В его возрасте…

Договорить Джул не успела.

– Ну вот, опять ты! – прервала ее Элизабет. – Можно подумать, мы говорим о древней развалине!

– Но он и правда стар, – удивленно посмотрела на нее Джулия.

– И ничего подобного! Наш папа старше графа на два года, но ты ведь не думаешь, что он старик? Маменька, ну, скажите ей!

– Девочки, не ссорьтесь, – мягко пожурила дочерей леди Фицуильям. – Джулия, хватит дразнить Лиззи. Лучше подумай о том, что и тебе пора бы уже найти жениха.

Джул опустила глаза, пытаясь удержать смешок. Ее мать и сестра были так похожи! Любой их разговор рано или поздно заканчивался выводом, что Джулии просто необходимо подцепить какого-нибудь джентльмена, и непременно богатого. Она еле слышно фыркнула. Интересно, зачем ей это нужно? Разве счастье заключается в богатстве? А как же добрый нрав, родство душ, любовь, наконец? Не понимала она этих постоянных поисков выгодной партии, непрестанных разговоров о помолвках и о всевозможных ухищрениях, способных, по мнению маменьки, привлечь внимание молодых людей. И даже не очень молодых. А порой, и откровенно старых, вот, как в случае с лордом Норреем. Стоило графу Уэнсфилду пару раз заехать к отцу по делам, как маменька с Лиззи тут же вообразили, что лорд влюбился в Элизабет. Ну не смешно ли? Бедный лорд Норрей! Не успел приехать в Уилтшир, как все окрестные девицы, возрастом от пятнадцати до пятидесяти, принялись мечтать о титуле графини Уэнсфилд и о предложении руки и сердца от одного из самых закоренелых холостяков Англии. Джулия втайне потешалась над всеобщим помешательством, но не рисковала выказывать свое отношение к этому слишком явно. Ей хватало и беззлобного подтрунивания над сестрой. Та была так уверена в своих чарах, что уже видела себя хозяйкой Вестерфилд-парка и прочих имений графа.

– Леди Фицуильям, лорд Фицуильям!

Высокий, внушительный дворецкий торжественно поклонился. Хозяин поместья не дождался опаздывающих гостей, оставив встречать их своего слугу.

Семейство прошествовало мимо него в парадную залу, стараясь не показывать своего любопытства, но оно так и прорывалось – в быстрых взглядах, в удивленных вздохах, в восхищенных восклицаниях.

– Джул, взгляни, какая позолота! – восторженно шептала Лиз, оглядываясь вокруг. – А паркет! Ты видишь, Джул?!

– Тихо, Лиззи, – призвала ее к порядку леди Фицуильям. – Умерь свой пыл, иначе все подумают, что ты никогда не видела подобной обстановки.

«А она и не видела!» – иронично подумала Джулия, но вслух ничего не сказала.

Под сводами огромной комнаты звучала музыка, раздавался негромкий гул голосов и слышался мелодичный женский смех.

– Ах, Джул, погляди, вон граф Уэнсфилд! – довольно прощебетала Элизабет. – Ты видишь, он смотрит прямо на меня!

Джулия взглянула на столпившихся у дальнего конца залы гостей и выделила среди них высокую, худую фигуру графа. Тот действительно смотрел в сторону вновь прибывших, только ей показалось, что его взгляд направлен не на Лиззи, а на нее. Чушь какая! Она-то чем могла заинтересовать сиятельного лорда?

Между тем, хозяин дворца, негромко сказав что-то окружающим его гостям, направился прямиком к Фицуильямам.

– Леди Агата, сэр Джордж, – не дожидаясь приветствий, слегка кивнул он старшему поколению семьи. – Мисс Фицуильям, – губы лорда коснулись затянутой в перчатку руки Джулии. – Мисс Элизабет Фицуильям, – обернулся граф к Лиззи, – вы, как всегда, очаровательны!

Элизабет вспыхнула от комплимента, с надеждой взглянув на лорда Норрея.

– Вы окажете мне честь?

Граф протянул руку.

– Разумеется, – ответила Лиз, вкладывая свои пальчики в его ладонь и многозначительно глядя на сестру – дескать, я же тебе говорила?

Джулия ободряюще улыбнулась ей и чуть отошла в сторону, стараясь не обращать внимания на цепкий, слегка недовольный взгляд, брошенный графом в ее сторону. Мало ли, может, лорд Норрей вовсе и не на нее смотрел? Может, у него просто настроение неважное? Или несварение. А что? В его возрасте с джентльменами подобное довольно часто случается.

Граф Уэнсфилд что-то коротко сказал сэру Джорджу и повел Элизабет в центр залы. Музыканты только того и ждали, и вскоре, первые звуки полонеза поплыли по дворцу. Гости оживились. Вслед за хозяином и его дамой, они выстроились парами, и танец начался. Короткие шаги, легкие наклоны – полонез плыл по бесконечной анфиладе парадных комнат, унося за собой и негромкий шум разговоров, и нежный женский смех.

Джул с облегчением вздохнула. Похоже, сегодня ее миновала участь занимать беседой очередного местного повесу.

– Мисс Фицуильям, не будете ли вы так любезны, оказать мне честь станцевать с вами?

Перед Джул неожиданно возник высокий, светловолосый мужчина и коротко поклонился. На военном мундире блеснули начищенные пуговицы.

– Разумеется, лорд Конли, – улыбнулась ему Джул.

Племянник графа ей нравился. Он был серьезен, немногословен и выгодно отличался от большинства своих сверстников трезвым взглядом на жизнь. Лорд Конли часто сопровождал своего дядю, и Джулия имела удовольствие несколько раз общаться с ним, во время визитов лорда Норрея в Лонгберри.

Она вложила свою руку в широкую ладонь мужчины и направилась вслед за ним к танцующим.

– Как вам сегодняшний вечер? – делая первые шаги, поинтересовался лорд Конли.

– Все довольно мило, – ответила Джул.

Она привычно спрятала иронию за расхожей фразой. Лорд Конли не заметил подвоха и продолжил разговор:

– Мне кажется, на этот бал съехались жители всего графства.

– Да, судя по количеству карет и экипажей, так оно и есть, – усмехнулась Джулия.

– Вас больше привлекают не люди, а экипажи?

Лорд Конли вздернул бровь.

– Знаете, порой, парадный выезд может рассказать о человеке гораздо больше, нежели его внешность или наряд.

– Да? И о чем вам говорит карета графа?

Собеседник посмотрел на нее без капли насмешки. Основательно и серьезно, как будто речь шла об очень важном деле.

– О нет, я обещала не выдавать ее тайны!

– Вот как? А что с остальными экипажами?

– Тайны их хозяев тоже останутся со мной, – торжественно заявила Джул, но, не выдержала и усмехнулась. – Тем более что ничего интересного в них нет.

– А я смотрю, вы не жалуете местную знать, – проницательно заметил ее партнер, не забывая выполнять шаги полонеза.

– Что вы, как можно? – нарочито серьезно посмотрела на него Джулия, слегка приседая и легко скользя по паркету. – Не старайтесь, лорд Конли, вам не удастся обвинить меня в неуважении к Уилтширскому обществу.

– У меня и в мыслях не было, – улыбнулся мужчина и перевел разговор на другую тему. – Как вы полагаете, сезон пройдет успешно?

– Если Его сиятельство останется в Уорминстере на все лето, то успех сезону будет гарантирован, – вернула ему улыбку Джулия. – Приезд лорда Норрея весьма оживил светскую жизнь Уилтшира. Думаю, все будут рады, если граф Уэнсфилд пробудет в своем поместье как можно дольше.

Она мягко посмотрела на мужчину и, стараясь не показывать личного интереса, спросила:

– Как вы думаете, лорд Норрей задержится в Вестерфилд-парке?

– Боюсь, я не могу ответить ничего определенного, – с сожалением взглянул на нее лорд Конли. – Дядя никого не ставит в известность о своих планах. Вполне возможно, что уже скоро он покинет графство. Увы, у лорда Норрея слишком много дел.

– Что ж, тогда нашему обществу придется удовольствоваться привычным досугом, – притворно вздохнула Джулия, опустив глаза, чтобы скрыть мелькнувшую в них радость. Боже, да она дождаться не могла, когда граф уедет и всеобщее помешательство, наконец, прекратится!

– А какие именно развлечения предпочитают жители Уилтшира в обычное время? – заинтересованно спросил лорд Конли.

– О, наша жизнь не отличается разнообразием. Несколько раз за сезон устраиваются балы, если позволяет погода, мы выезжаем на пикники, еще бывают театральные представления и выступления заезжих знаменитостей, – перечислила Джул. – Боюсь, с лондонским сезоном наш не сравнится.

– Зато в провинции все гораздо душевнее и теплее, – откликнулся лорд Конли. – Лондонский свет слишком чопорный и скучный.

– Поверю вам на слово, – усмехнулась Джулия и присела в реверансе. Полонез подошел к концу, как и их с лордом Конли разговор.

Вернув Джул под опеку леди Фицуильям, Конли поклонился и отошел к группе молодых людей, с жаром обсуждающих новые законопроекты. Шумные восклицания не оставляли сомнения в теме их разговора. Лорд Конли легко присоединился к беседе, а Джулия подняла веер и скрыла за его перьями задумчивую улыбку. Разговор с лордом Конли ее развлек. Пожалуй, она даже слегка заинтересовалась этим мужчиной, что удивительно, учитывая ее скептическое отношение к неравным бракам.

– Джули, ты не знаешь, где Элизабет? Что-то я потеряла нашу Лиз из виду, – прервала ее раздумья маменька.

Джул незаметно обвела взглядом бальную залу и заметила Элизу в обществе графа Уэнсфилда. Лиззи радостно улыбалась, а Его сиятельство невозмутимо вел ее под руку, направляясь прямиком к леди Фицуильям.

– Если я не ошибаюсь, через пару минут она будет здесь, – ответила Джулия, наблюдая, как странная пара подходит все ближе. Цветущая молодость и увядающая старость – разительный контраст. Как Лиз этого не видит? Неужели деньги лорда Норрея способны заменить сестре искреннее чувство?

– Благодарю вас, мисс Элизабет, – чопорно поклонился граф, возвращая Лиззи «под крыло» ее матушки. – Вы доставили мне незабываемое удовольствие.

Он еще раз коротко поклонился и неожиданно кинул быстрый взгляд на Джулию. Она невольно поежилась – глаза лорда Норрея слишком пытливо смотрели на нее из-под кустистых бровей. Джул сдержанно улыбнулась и выжидающе посмотрела на графа, однако тот сделал вид, что не заметил этого взгляда, и молча покинул дам Фицуильям.

А бал продолжался. Сменяли друг друга вальсы и мазурки, кружились пары, дамы обмахивались веерами, кавалеры норовили многозначительно пожать ручку понравившейся девице, пожилые джентльмены коротали время за картами, а леди – за разговорами.

Джулия станцевала еще несколько танцев и тихо отошла за колонну, намереваясь немного перевести дух. Она задумчиво смотрела в окно, когда ее отвлекли раздавшиеся неподалеку голоса.

– Ну что, проверил? – негромко спросил мужчина, в котором Джул без труда узнала графа.

– Да, дядя, – тихо ответил лорд Конли.

– И что? Как она себя вела? Сумел вызвать интерес?

– Боюсь, что нет. Леди не пожелала продолжить общение. Мне показалось, она с радостью оставила меня, едва закончился танец.

– Что ж, хорошо. Как думаешь, подойдет?

– Не знаю. Но характер виден, как бы она ни пыталась его скрыть.

– А кто-то еще ею заинтересовался?

– Кажется, она не слишком жалует местное общество. Явных привязанностей я не заметил.

Собеседники отошли в сторону, и Джулия не смогла узнать продолжение заинтересовавшего ее разговора, но и услышанного вполне хватало для размышлений. Похоже, лорд Норрей решил проверить какую-то леди, подослав к ней своего красавчика-племянника. Если поверить слухам и допустить, что граф собирается жениться на Лиззи, то… Боже, какая чушь! Ну с чего престарелому лорду жениться на юной девочке? Нет, у нее точно размягчились мозги, совсем как у местных кумушек, если она всерьез допускает подобное!

После ужина, во время которого Джулии выпала честь сидеть рядом с лордом Конли, сэр Джордж принялся торопить дочерей.

– Лиззи, Джулия, пора прощаться с хозяином, – нетерпеливо произнес он. – Агата, дорогая, не задерживайтесь. Не забывайте, путь домой неблизкий.

– Папенька, но ведь вечер еще не закончился, – обиженно уставилась на него Элизабет. – И никто даже не собирается разъезжаться.

– Не спорь, душа моя, – вмешалась леди Агата. Она прекрасно знала, когда не стоит перечить супругу.

Сэр Джордж был страстным домоседом и едва терпел многочисленные сборища. Сегодняшний бал и так явился для него тяжелым испытанием, а потому леди Фицуильям предпочитала не злить мужа и согласиться с его решением.

– Маменька, ну почему мы все время уезжаем раньше всех? Джул, хоть ты скажи! – обратилась Элизабет за поддержкой к сестре, зная, что отец всегда прислушивается к своей старшей дочери.

– Увы, Лиззи, тут я ни чем не могу тебе помочь. Папенька и так пропустил вечерний бридж с викарием, боюсь, еще одной задержки он просто не вынесет, – пытаясь удержать на лице серьезное выражение, ответила Джул…

***

Воспоминания вызвали у Джулии грустную усмешку. Что толку думать о том, что было? Все равно ничего не исправить.

Джул свернула к лестнице, и ее взгляд случайно задержался на одной из картин. Светлые волосы, темно-синий камзол, пышное жабо, пенящиеся кружева манжет – изображенный на портрете молодой мужчина пристально смотрел на нее льдисто-голубыми глазами, и Джул готова была поклясться, что в них читался неподдельный интерес. Неизвестный лорд выглядел удивительно живым. Казалось, еще немного, и он выйдет из позолоченной рамы и склонит голову в старомодном поклоне.

Она нерешительно остановилась, разглядывая странный портрет. Ей даже захотелось дотронуться до него, чтобы убедиться, что под ее ладонью – всего лишь холст. Она уже протянула руку, и в этот момент в окно заглянул заблудившийся солнечный лучик. Он пробежал по стене, коснулся картины, подчеркнул тонкую сеточку кракелюров, пересекающих искусно выписанное лицо, высветил легкие мазки кисти, подчеркнул яркий цвет радужки. Джулия усмехнулась. Как глупо! Все-таки этот старый замок странно на нее влияет. Вечно ей что-то мерещится!

Она покачала головой и решительно взбежала по ступенькам. До обеда оставалось не так уж много времени, и ей следовало поторопиться – Уильям терпеть не мог, когда она опаздывала.

– Клара, подготовь синее платье, – входя в свои покои, распорядилась Джулия.

– Слушаюсь, миледи.

Проворная горничная тут же исчезла в гардеробной, а Джул подошла к зеркалу и принялась вынимать из волос шпильки. Длинные густые пряди, цвета верескового меда, рассыпались по ее плечам.

– Ваше сиятельство, не торопитесь. Я сейчас помогу.

Клара, повесив платье на спинку кровати, кинулась к хозяйке и забрала из ее рук щетку.

– Ох, миледи, какая все-таки красота! – не удержалась от восторженного восклицания горничная. – Послал же Господь такое богатство! Не волосы, а огонь, так и горят ярким пламенем, чисто золото.

Джулия улыбнулась. Ее тронуло искреннее восхищение Клары. В браке с лордом Норреем Джул почти забыла о том, что она молодая, красивая женщина, и сейчас похвала служанки показалась особенно приятной. С самых первых дней замужества Джулии поняла, что ей не стоит принимать чьи-либо комплименты или уделять внимание посторонним мужчинам. Закрытые наряды, минимум общения с противоположным полом, немногословные беседы с престарелыми родственницами мужа, редкие визиты к родителям – вот и все, что было доступно молодой графине Уэнсфилд.

Лорд Уильям Дэвид Норрей, девятнадцатый граф Уэнсфилд, просвещенный аристократ и либерал, оказался дьявольски ревнив, и его супруге пришлось смириться не только с собственническими замашками графа, но и с многочисленными ограничениями, появившимися в ее жизни сразу после замужества.

– Ну вот, миледи, готово, – довольно улыбнулась горничная, закрепляя последнюю шпильку. – Вы у нас настоящая красавица!

Джул внимательно посмотрела в глаза своему отражению. Красавица… Так-то оно так, да только кому ее красота нужна? Усмехнувшись, она дождалась, пока Клара поможет ей с платьем, и, не оглядываясь, покинула свои покои.

Глава 2

– Вы опоздали, – строго заметил лорд Норрей, недовольно пожевав губами.

Стоящий у буфета дворецкий вытянулся ровнее и уставился поверх головы графа, стараясь не смотреть на Джулию.

– Простите, милорд, – примирительно улыбнулась Джул, подходя к своему стулу и дожидаясь, пока Боссом его отодвинет. – Как вы себя чувствуете? Суставы больше не беспокоят?

Она села и расправила на коленях салфетку. В столовой было привычно тихо. Эту тишину разбавлял только треск дров в камине. Огромный, выложенный темным камнем очаг остался еще со времен первого владельца замка и с тех пор ни разу не перестраивался. Когда-то в нем зажаривали туши диких животных, убитых на охоте, а сейчас он казался пустым и голодным. Разве могли обычные дрова насытить привыкшую к кровавым жертвам утробу?

«Утробу… Ну и воображение у тебя, Джул! – хмыкнула Джулия. – Обычный камин, пусть и не очень красивый».

Она окинула взглядом стол. Кто бы сомневался! Седло барашка. Ничего другого она и не ждала.

– Так как ваше самочувствие, дорогой? – обратилась она к мужу.

Граф не торопился отвечать. Он снова пожевал губами, отпил немного вина, посмотрел сквозь бокал на свет и лишь после этого заговорил.

– Благодарю, дорогая, сегодня мне гораздо лучше, – сказал Уильям, и в голосе его прозвучало едва заметное недовольство. – Вчера я отправил своего поверенного к сэру Джорджу, он просмотрит кредитные бумаги и сообщит мне о выплаченных процентах. Ваш отец сумел разумно распорядиться ссудой. Меня это радует, – медленно произнес граф, наблюдая, как Боссом разделывает барашка.

Джул вежливо кивнула. О, за последние годы она вполне научилась не выказывать своих эмоций. Хотя новость была чудесной. Папенька выплатил все долги и больше не будет зависеть от графа, а значит, ее жертва не была напрасной! Прежняя Джул уже радостно хлопала бы в ладоши, нынешняя же леди Джулия лишь склонила голову и улыбнулась.

– Достаточно, Боссом, – лорд Норрей жестом остановил слугу, выкладывающего на его тарелку кусочки баранины и гарнир.

Граф Уэнсфилд пригубил вино и принялся за ужин, а Джул едва заметно поморщилась. К сожалению, ей приходилось разделять многовековую любовь Норреев к седлу барашка, приготовленному по особому семейному рецепту. И это невзирая на то, что она терпеть не могла баранину, и муж это прекрасно знал. К слову, граф знал о ней все – что она любит и что ненавидит, он был осведомлен обо всех ее передвижениях и тратах, а также о содержании писем и разговоров. И с особым удовольствием играл на ее слабостях. А вычислить их для него оказалось нетрудно. Лорд Норрей, несмотря на возраст, обладал гибким умом и твердой памятью. Джул часто поражалась точности его суждений о людях или о происходящих в стране событиях.

– Дорогая, вам не понравилась баранина? – блеклые голубые глаза смотрели пристально, заставляя Джулию отвлечься от размышлений.

Она подняла взгляд на мужа и вздрогнула от неожиданности. Прямо за стулом графа стоял незнакомый джентльмен и смотрел на нее с плохо скрытым интересом. Высокий, светловолосый, он был красив какой-то необычной красотой и казался немного ненастоящим.

– Джулия, вы опять спите за столом? – недовольно проворчал граф, а она была не в силах оторвать взгляд от лица мужчины, пытаясь вспомнить, где могла его видеть и почему слуги обходят гостя стороной.

Светловолосый джентльмен понимающе усмехнулся. Он словно бы читал ее мысли, знал, что она сейчас думает, и его это забавляло.

– Я не голодна, милорд, – постаралась спокойно ответить Джулия.

Гость задумчиво посмотрел на ее тарелку. В глазах его сверкнуло серебро.

– Джулия, твой плохой аппетит меня огорчает, – укоризненно покачал головой Уильям.

Он никак не реагировал на присутствие постороннего мужчины, и Джул не представляла, что и думать. Она и хотела бы обратить внимание мужа на гостя, но решила промолчать. Вдруг это очередная проверка? С Уильямом никогда не знаешь, чего ожидать.

– Надеюсь, ты помнишь, что мне нельзя расстраиваться? – проворчал граф.

Он цепко наблюдал за женой из-под полуопущенных век, тщательно пережевывая мясо.

Под этим внимательным взглядом Джул наколола вилкой кусочек ненавистной баранины и отправила его в рот, мысленно удивляясь хорошему аппетиту мужа. Странное дело – несмотря на возраст, Уильям легко справляется с тяжелой пищей. И зубы у него не болят. И желудок работает исправно.

Она через силу проглотила еще один кусочек. Нет, все-таки редкостная гадость эта баранина!

Незнакомец нахмурился, а граф, глядя на усилия Джулии, удовлетворенно улыбнулся и негромко произнес:

– Меня радует ваша забота о моих нервах, дорогая.

И именно в этот момент гость склонил голову в коротком поклоне и исчез. Исчез, растворился в воздухе, испарился – в буквальном смысле!

– Джулия, да что с вами сегодня? – недовольно нахмурился граф. – Вы словно привидение увидели!

Привидение… Да, похоже на то. Вот тебе и еще одна загадка Вуллсхеда! Как будто остальных ей было мало.

Джул постаралась взять себя в руки. «Глупости все это, – подумала она. – Мне просто померещилось. Всегда знала, что замкнутый образ жизни до добра не доведет. Еще несколько дней в этой глуши, и я не только незнакомых джентльменов увижу, но еще и парочку дам в придачу!».

А граф отодвинул тарелку, подозвал Боссома и велел подавать десерт.

– Да, кстати, Джулия, вечером я буду ждать вас у себя, – добавил Уильям, дождавшись, пока слуга выйдет из столовой.

Джул ничего не ответила, только кивнула. Кто бы знал, как тяжело ей давалась подобная невозмутимость! Но Уильям не терпел проявления эмоций, и она научилась их скрывать.

***

– Да-да, вот здесь. И опуститесь ниже. М-мм… Хорошо. Не останавливайтесь.

Тихие стоны и ритмичные поскрипывания кровати раздавались из спальни лорда Норрея.

– Ну же, дорогая, не торопитесь. Да, вот так… И еще немного выше. Умница! А теперь, сожмите сильнее. Не так! Джулия, ну как можно быть такой неловкой?! Вы хотите, чтобы у меня остались синяки?

Граф Уэнсфилд приподнялся на постели и разгневанно уставился на жену. Джулия продолжала разминать больную ногу мужа, стараясь не реагировать на его слова. За пять лет брака она успела привыкнуть к постоянному брюзжанию старого графа. Это поначалу было сложно, а сейчас она попросту их не слышала. «Витала в облаках» – как язвил Уильям.

– Дорогая, я устал от вашей невнимательности, – рассерженно проворчал лорд Норрей. – Я много раз просил вас быть аккуратнее. После вашего массажа у меня все болит. Вот о чем вы сейчас думаете? Как выгоднее потратить мои деньги? Или мечтаете о том времени, когда станете свободной?

Граф пристально уставился на жену и, приподняв ее подбородок, заставил Джул оторваться от созерцания его распухших суставов.

– О, похоже, я не ошибся! Это гневное выражение… И румянец… А сколько огня во взоре! Вы страстная женщина, Джулия. Боюсь, будь я моложе, мне не удалось бы удержаться от искушения.

Лорд Норрей провел ладонью по лицу супруги и обвел указательным пальцем контур ее губ, чуть прихватывая нижнюю.

– Жаль, что я встретил вас так поздно, – словно про себя, заметил он. – Ваше тело, ваш темперамент… Вы идеальны, дорогая, – рука графа скользнула к скромному вырезу темно-синего платья.

Джулия попыталась отстраниться, но Уильям не позволил. Он коснулся кружева, спустился ниже, к выступающим холмикам груди, ласково, словно в забытьи, погладил их и прерывисто вздохнул.

– Сними его, – тихо приказал он.

– Что?

– Сними это чертово платье!

– Милорд! – Джул возмущенно взглянула на мужа. – Вы не можете…

– Я все могу! – Раздраженно перебил ее супруг. – Раздевайся! Я хочу видеть то, за что заплатил немалые деньги.

– Уильям, но вы сами сказали, что не прикоснетесь ко мне.

Джулия растерянно смотрела на мужа. С самой брачной ночи, тот ни разу не приходил к ней в спальню и никогда не требовал исполнения супружеского долга. Что нашло на него сегодня?!

– Я имею полное право иметь вас так, как мне захочется, – разгневанно процедил граф, особо выделяя слово «иметь». – Хватит упираться, снимайте ваше проклятое платье.

– Мне нужна горничная, милорд, – упрямо посмотрела на него Джул. Она не собиралась так быстро сдаваться, надеясь, что муж откажется от своей глупой затеи. – Сама я не справлюсь с застежками.

– Подойдите ближе, – повел плечом граф. – Я не настолько стар, чтобы не суметь раздеть женщину.

Лорд Норрей, подтянув жену к себе, резко дернул шнуровку ее пышного платья. Корсет тоскливо скрипнул.

– Вот так, – довольно заметил граф, ловко справляясь с застежкой.

Джул, закусив губу, терпела грубые прикосновения мужа, понимая, что не в силах сопротивляться его законному желанию – супруг имел полное право видеть ее обнаженной. Правда, от осознания этого легче ей не стало.

Переступив через нижние юбки, она прикрыла руками выступающую над корсетом грудь и опустила голову, пряча заалевшие щеки. Несмотря на законность брака, Джулия чувствовала себя униженной. Даже в первую брачную ночь она не была так взволнованна. Тогда она была готова к тому, чтобы исполнить супружеский долг, но сейчас… Джул так привыкла к фиктивности собственного замужества, что забылась и перестала опасаться графа. Она крепко сжала тонкую кружевную отделку и закрыла глаза. Пусть супруг делает, что хочет. Ей все равно!

А Норрей, тем временем, встал с постели и обошел жену, скользя внимательным взглядом по аппетитным формам, тонкой талии, полновесным бедрам и изящным щиколоткам своей супруги. Красавица. Какая же она красавица! Жаль, что нельзя воспользоваться этой красотой. Но полюбоваться-то он может? Граф медленно провел рукой по упругим ягодицам девушки, скрытым белоснежными панталонами, переместил ладонь ниже, коснувшись полоски кожи над чулками, чуть поднялся вверх, достигнув жаркой развилки между бедер супруги, и ощутил соблазнительную мягкость нежных, заманчивых складочек.

Пальцы его дрогнули, поглаживая податливую плоть. Эх, скинуть бы десяток лет, уж он показал бы девчонке, что такое близость с мужчиной! Впрочем, он и сейчас кое-что может. Норрей пристально посмотрел на жену, продолжая ласково касаться средоточия ее женской сути. С каждым его движением щеки Джулии алели все ярче, а дыхание становилось все более прерывистым. Жена стояла с закрытыми глазами, не глядя на него, и граф внезапно разозлился. Ему не понравилось, что супруга пытается скрыть свои мысли.

– Посмотри на меня, – резко приказал он.

Джулия выполнила то, что он потребовал. Замечательно. Норовистая кобылка научилась обуздывать свой норов. Но пока недостаточно… Совсем недостаточно. Граф нахмурился, а супруга подняла взгляд и уставилась на него сверкающими глазами. Норрей увидел в них негодование и стыд.

– Приятно? – вкрадчиво спросил граф.

Жена молчала.

– Ну же, Джулия, ответь. Тебе приятно, когда я касаюсь тебя вот так?

Норрей увеличил нажим, уверенно находя нужную ему точку.

– Говори, – приказал он.

– Нет, – с ненавистью посмотрела на него супруга.

– Нет? – усмехнулся граф. – А так? – он неожиданно надавил сильнее, и Джул не смогла удержать сдавленный стон.

– О да, дорогая, – довольно улыбнулся лорд Норрей. – А теперь вот так, – и он потянул завязки ее панталон. Настойчивая рука оказалась внутри, коснулась мягких курчавых волосков, слегка погладила их и скользнула глубже. – Однако вы не так холодны, как пытались изображать, миледи, – граф довольно усмехнулся. Он всегда знал, что под внешностью добропорядочной леди скрывается настоящий огонь. И эта девчонка пыталась его обвести? Глупышка. – Ну же, Джули, не сдерживайте себя.

Палец проник в узкое лоно и принялся исследовать его, вскоре к нему добавился второй, а Норрей пристально наблюдал за лицом жены.

Джулия вновь прикрыла веки и закусила губу, пытаясь выровнять сбивающееся дыхание, но это не помогло. Граф точно знал, что она сейчас испытывает. Еще бы! Тысячи невероятных ощущений зарождались у девушки внутри, лишая воли и гордости, заставляя желать чего-то неизвестного, мощной волной скручивающегося внизу живота.

Норрей с интересом следил за сменой эмоций жены. Стыд, просыпающаяся чувственность, томление, возбуждение. Отлично! Все, как он и предполагал. Его супруга – горячая штучка! Джулия чуть застонала, подавшись к его руке. Она была не в силах сопротивляться изощренной ласке.

– Тш-ш, дорогая, не так быстро, – довольно шепнул он. – Медленнее, вот так.

Норрей слегка повернул руку, вырывая из уст жены тихий всхлип.

О да, граф Уэнсфилд не зря когда-то слыл одним из самых искусных любовников Лондона! Самодовольная усмешка коснулась тонких губ. Он знал, как пробудить потаенные желания женщины. Сейчас Джулия была полностью в его власти. Притянув жену к себе, он высвободил из корсета упругую грудь и сжал один из сосков. А его пальцы все продолжали свою искушающую ласку, ни на минуту не оставляя в покое жаркую глубину между бедер жены. Взгляд графа скользнул по телу Джулии, медленно прошелся по комнате и остановился на старинном зеркале, угрюмо сверкающем позолоченной рамой в темном углу спальни. Норрей вздохнул и распустил стянутые в узел волосы девушки. Яркие рыжие пряди рассыпались по ее плечам, и Норрей довольно улыбнулся, заметив, как поверхность зеркала подернулась рябью. Что ж, его усилия не пропали даром. Дело осталось за малым.

Он размеренно подводил жену к разрядке, не отрывая глаз от старинной рамы и довольно вслушиваясь в тихие стоны Джулии. А та совсем потерялась в незнакомых ощущениях. Девушка тяжело, надсадно дышала, полностью отдавшись в его власть, и тихо постанывала, в такт непрекращающимся движениям. Ее отражение в темной глубине зеркала заораживало своей безыскусной чувственностью и красотой.

Граф чуть увеличил темп, заставляя жену стонать все громче, и наконец резко нажал большим пальцем на хорошо известную ему точку, вынудив Джулию вскрикнуть. А спустя мгновение графиня мелко задрожала и обмякла в его руках, обессиленно откинувшись ему на грудь.

Джул не могла понять, что с ней случилось, но думать о произошедшем не было ни сил, ни желания. Приятная истома охватила все ее тело, лишая воли и разума, заставляя приникать к мужу и ощущать его поддержку. Она и сама не знала, что чувствует сейчас по отношению к Уильяму. Мысли путались, затухающая дрожь наслаждения приятной волной смывала остатки стыда, а впервые испытанные странные желания продолжали будоражить кровь.