Дарья Викторовна Шаповалова
Слёзы в глубине ненависти
Ему было восемнадцать? Тогда ей на тот момент исполнилось двадцать один, и к тому времени она действительно отчаялась и больше не пыталась искать сочувствия там, где в принципе не могла встретить. Кир мог бы собой гордиться.
«И именно тогда произошла эта неприятная история с Яркаем», – Марианна закрыла глаза.
Окончивший к тому времени школу, Яркай не мог не повидать своего старого друга. Как же девушка была рада его видеть! Впрочем, она тогда была любому бы рада, ей так надоело мучиться в одиночестве.
– Привет, Марианна! – приветствовал её Яркай.
Девушка бросилась ему на шею.
– Полегче, полегче, – парень чуть не упал.
Старые друзья принялись болтать обо всё на свете, чувствуя на себе откровенно злой взгляд Кира.
«И почему он так злится?» – не понимала тогда Марианна.
Но счастливая от долгожданной встречи хоть кем-то из своих друзей, ей было совершенно не до недовольства принца. Яркай ещё привёз учебники по магии, и сейчас молодые люди их с интересом разбирали. Марианна наконец-то получала знания, которых была лишена несколько лет.
Дня и вечера оказалось мало, Яркай и Марианна решили позаниматься и ночью. А наутро молодого человека выслали из страны с вечным запретом на посещение Дамантии.
«Они занимались развратом и своими криками мешали мне спать», – так выглядела жалоба принца.
– Каким развратом? Ты что за глупости говоришь?! – кричала Марианна.
– Известно каким. Я, между прочим, человек взрослым, так что сказки рассказывай кому-нибудь другому.
Тогда девушка не выдержала. Ей хотелось бежать, бежать без оглядки, подальше от сумасшедшего, всё больше и больше отравляющего ей жизнь. Но сбежать никто не дал, иначе Кир задохнулся бы. Обездвиживающее заклинание – и всё, Марианна связана и остаётся только зло глядеть.
«Я не стал тебе признаваться в любви опять же из-за ожидания скорой смерти. Возможно, ты сейчас не веришь, но мне и в самом деле не хотелось делать тебя несчастной, чтобы ты потом страдала, мучилась бы из-за моей гибели. Но и себя делать несчастным не хотелось, ведь в принципе я не так уж и много требовал от тебя – всего лишь твоё внимание. Я хотел, чтобы ты злилась, чтобы ненавидела меня, но только не равнодушие. И ещё, пожалуй, не жалость. Её и так было достаточно в моей жизни.
Я хотел тебя обрадовать, хотел снять как раз запрет, и твоя встреча с твоим приятелем была моим подарком тебе. Но, увидев его, ты перестала обращать на меня. Пусть, я бы смирился с этим, но… Мной овладела ревность. Я не верил в дружбу, но теперь верил в любовь, и я боялся, что кто-то может стать для тебя более значимым, чем я. Да, эгоизм, я знаю. Но твоё внимание стоило того. Теперь ты меня ненавидела, но хоть обращала на меня внимание. Я был счастлив, но потом… В тебе опять что-то изменилось, я стал замечать в твоих глазах столь ненавистную мне жалость, но уже не было смысла бороться. День моей смерти приближался».
Здесь Марианна недобро усмехнулась. Да, за оставшиеся два года она действительно устала его ненавидеть, к тому же вспомнила, что он всего лишь парень, с рождения приговорённый к смерти ради блага других. Удивительно, как точны были её размышления о нём.
