Дарья Донцова
Женихи воскресают по пятницам

Глава 3

От неожиданности я икнула, потом уточнила:

– С кем?

– Совсем девочку запугали! – загудел Глеб Львович. – Она небось решила, что ее принудят всю оставшуюся жизнь провести с птеродактилем, сиречь папой Ромы. Дайте я по-человечески введу красавицу в курс дела. Тяпа, хочешь коньячку?

– Спасибо, мне еще работать, я пьянею моментально, мне достаточно понюхать содержимое бокала, чтобы окосеть, – проблеяла я.

– Весьма экономная девушка. Лучше ее только особа с аллергией на бриллианты, – сказал старший Звягин. – Значит, так, слушай.

Я уставилась на дедушку Антона, а он завел рассказ.

Глеб Львович никогда не скрывал своей любви к юным нимфам, если даме исполнилось тридцать, он зачисляет ее в разряд пожилых куриц и перестает обращать внимание на перестарка. Несмотря на страстность натуры, Звягин порядочный человек, никогда не затевает интрижек с двумя или тремя красавицами одновременно. Нет, он живет исключительно с одной женщиной. И не дает лживых обещаний, честно предупреждает избранницу:

– Я на тебе не женюсь. Наш роман продлится до тех пор, пока есть чувства. Не могу и не хочу находиться рядом с нелюбимым человеком вынужденно. И категорически не готов к появлению детей.

Если его пассия принимает эти условия, ее ждет комфортная, почти райская жизнь. Глеб Львович обаятелен, мил, воспитан. В отличие от большинства российских мужчин, он любит говорить комплименты, охотно делает подарки, обожает сюрпризы, катается со своей обожэ по всему миру. Но при этом не устает ей повторять:

– Отличное образование – залог твоей будущей счастливой жизни. Никогда нельзя попадать в зависимость от мужчины. Где ты хочешь учиться? Я устрою тебя в любой институт.

И ведь действительно пристраивает любовницу в студентки! А затем следит, чтобы та старательно овладевала знаниями. «Семейное счастье» обычно длится не более года, потом Звягин охладевает к красавице и разрывает отношения. Но – красиво. Оплачивает бывшей пассии весь курс обучения в университете или МГИМО, покупает ей квартиру-машину и всегда, даже спустя десятилетие после разрыва, готов прийти к ней на помощь. Все «девочки» Глеба Львовича устроились на достойную службу, нашли себе правильных спутников жизни, и никто из них не забывает поздравить Звягина с днем рождения, Новым годом или Пасхой.

Когда он пару лет назад сломал ногу, медперсонал пафосной клиники был шокирован количеством роскошных дам, которые, подметая больничные полы соболиными да леопардовыми шубами, неслись в его палату с криком:

– Любимый! Тебе плохо? Почему я узнаю об этом последней? Что для тебя сделать? Привезти лучшего травматолога Америки? Доставить из Европы твой любимый сидр «Дядюшка Брю»? Почитать книгу? Исполнить танец живота?

И все это происходило в присутствии очередной, так сказать, ныне действующей пассии, которая нежно держала Глеба Львовича за руку, не демонстрируя ни малейшей ревности.

Наверное, старший Звягин прожил бы счастливо до березки на могиле, меняя партнерш, но, как известно, на каждого охотника, убившего девяносто девять косолапых, непременно найдется сотый медведь, который проглотит вместе с ружьем.

Некоторое время назад Глеб Львович зашел в салон постричься. Улыбчивая парикмахер Оксана быстро привела волосы клиента в порядок и спросила:

– Маникюр сделать не желаете? У нас новый мастер, Марина Гончарова. Вам понравится, она замечательно проводит СПА-процедуру с руками.

– Можно попробовать, – кивнул папаша олигарха и был с поклонами отведен в кабинет.

Едва увидев сотрудницу, которая должна была приводить в порядок его ногти, Глеб Львович потерял голову. Девушка полностью соответствовала идеальному образу возлюбленной, сложившемуся в его воображении.

Марина была среднего роста, с правильными чертами лица, со средней длины волосами, без выдающегося бюста. Девушка не смотрелась худышкой, но и полной ее нельзя было назвать. Многие мужчины пройдут мимо такой особы, не оглянувшись, но Глеб Львович замер в восхищении. Кроме того, в процессе разговора с ней старший Звягин обнаружил общность вкусов. Марине и ему нравились одни и те же книги, кинофильмы, музыка, даже чай они обожали сорта «Лапшанг Сусонг». Окончательно доконали его духи, от маникюрши пахло упоительно.

Глеб поерзал в мягком кресле, не выдержал и спросил:

– Как называется ваш парфюм?

Марина смутилась.

– Простите, я совсем чуть-чуть побрызгалась утром.

– Замечательный аромат! – воскликнул Глеб Львович. – Хочу узнать, кто выпускает эти духи.

– Это «Клима», – пояснила мастер, – в прошлом очень популярные, а сейчас слегка забытые.

У Глеба Львовича непроизвольно дернулась ладонь.

– Я сделала вам больно? – перепугалась Марина.

– Нет-нет, – поспешил заверить ее Звягин, он не собирался рассказывать очаровательной девушке правду.

Много лет назад похоронив жену, Глеб Львович, тогда еще неприметный сотрудник НИИ, завел интрижку с одной женщиной. Роман неожиданно принял затяжной характер и завершился почти через три года – рекорд для Звягина, который не способен поддерживать длительные отношения. Та давняя любовница обожала дорогую парфюмерию, и Глеб всеми правдами и неправдами доставал для нее духи из Франции под названием «Climat». Больше никто из любовниц Звягина ими не пользовался.

– Сколько вам лет, ангел мой? – спросил Глеб Львович.

– Двадцать один, я уже старая, – чуть кокетливо сообщила Марина.

Глеб Львович подавил вздох. Начало восьмидесятых, когда он расстался с той женщиной, для Марины эпоха неолита, она появилась на свет значительно позже.

Звягин прогнал некстати залетевшие в голову мысли о бренности бытия и продолжил беседу:

– Сейчас половина девятого вечера. Очевидно, я у вас последний клиент?

– Верно, – согласилась Марина, – салон работает до восьми.

– Не хотел вас задерживать, – вкрадчиво произнес Глеб Львович, – я чувствую свою вину, давайте вместе поужинаем в «Кинугаве». Любите суши?

– Спасибо, – мило улыбнулась Марина, – но нет.

Звягин был уверен, что услышит утвердительный ответ. «Кинугава» открылся месяц назад и являлся в тот момент самым модным местом в Москве, куда рвались буквально все. Но далеко не всех там готовы были принять сразу. Лист ожидания «Кинугавы» был расписан на две недели вперед, но Глеба Львовича там всегда посадят.

– Нет? – с изумлением переспросил он. – В каком смысле «нет»?

Марина опустила глаза.

– Огромное спасибо за приглашение. Но я занята сегодня вечером.

Глеб ощутил укол ревности.

– Можно позавидовать счастливцу, которому вы пообещали свой свободный вечер. И куда вы отправитесь? В театр? Или на концерт?

Маникюрша усмехнулась.

– Останемся дома. У Парамона сегодня банный день. Душ и прочее.

– Интересное имя, но совершенно не современное, – усмехнулся Глеб. – Кто ж его так обозвал?

– Я, – спокойно призналась девушка. – Мне показалось – это оригинально.

– У вас есть ребенок, – догадался Глеб.

– В некотором роде, – кивнула Марина. – Четырехлапый и с хвостом. Парамоша кот.

Глеб Львович опешил, его охватили противоречивые эмоции. Сначала он обрадовался, что у красавицы не намечено свидание с другим кавалером. Правда, старший Звягин отлично понимал, что всегда подвинет любого парня, но все-таки лучше иметь дело со свободной девочкой. Он не любил красоток, обремененных детьми, а нелепое имя, слава богу, принадлежало не сынишке Марины. Но потом накатило здоровое недоумение, которое наш мачо не смог скрыть.

– Вы отказываетесь пойти со мной в «Кинугаву» из-за обычного кота? – уточнил он.

Марина сняла белый халат и повесила его на крючок.

– Парамон сибирской породы, если его шерсть не расчесать вовремя, образуются колтуны. И когда я на работе, котик очень скучает дома один.

Глеб Львович заморгал, не в силах поверить, что получил отказ из-за кошака, и решил идти напролом:

– Мариночка, вы давно работаете в этом салоне?

– Не очень, – сообщила она.

– Я тут постоянный клиент, – продолжил Глеб Львович, – если спросите коллег, они вам обо мне расскажут.

– Я знаю, кто вы, – кивнула Марина, – и постаралась обслужить вас наилучшим образом. Но рабочее время закончилось, и я не обязана ходить с посетителями салона по трактирам. Извините, у меня на вечер свои планы.

– Вы не любите суши! – воскликнул Глеб Львович. – Тогда поехали в кондитерскую.

Марина взяла сумочку.

– Спасибо. Я тороплюсь к Парамону.

Если дичь пытается ускользнуть, охотничья собака непременно кинется за ней вдогонку. Через день Глеб Львович снова прибыл в салон, сделал абсолютно не нужный маникюр и преподнес Марине коробку с роскошным ошейником, украшенным стразами.

– Это Парамону, – сказал Звягин, – думаю, ему понравится.

– Очень вам благодарна, но служебная инструкция запрещает нам принимать от клиентов презенты, – ответила Марина. – Ценю ваше внимание, но не хочу лишиться своего места.

Глеб Львович надулся. Проиграв и второй раунд, он закусил удила и назавтра опять прибыл в парикмахерскую. На сей раз с роскошно изданной иллюстрированной книгой о кошках.

Однако Марина оказалась либо слишком умной, либо и вправду не хотела иметь дел с дедулей. Но чем больше милашка демонстрировала равнодушие, тем сильнее Глеб Львович старался соблазнить ее. Маникюрша сдавала свои позиции постепенно. После долгих уговоров согласилась пойти в кино, потом в театр, затем на выставку. Звягин ощущал себя влюбленным восьмиклассником. Первый стыдливый поцелуй Марина подарила ухажеру через несколько месяцев, но дальше скромного лобзания дело не продвинулось. Девушка не принимала дорогих подарков, не приглашала Глеба Львовича в гости, после одиннадцати вечера торопилась домой и на предложение Звягина провести неделю в шестизвездочном отеле на Занзибаре на берегу океана с достоинством ответила:

– Вероятно, я покажусь тебе старомодной, но совместную поездку могу предпринять лишь с законным супругом. Я хочу, чтобы моя первая брачная ночь была первой во всех смыслах слова. Интимные отношения исключены без штампа в паспорте.

Старая, как мир, тактика, но она оказалась весьма успешной. Глеб Львович отчаянно пытался затащить девушку в постель, а Гончарова не купилась ни на драгоценности, ни на шикарную иномарку. Она прямо заявила кавалеру:

– Если хочешь обладать мной, жду коробочку со скромным обручальным кольцом – бриллиант большой каратности не в моем стиле.

Глеб Львович почесал в затылке и решил, что ему пора остепениться, стать второй раз счастливым мужем. В России разводы разрешены, и если иного пути, как через загс, к телу Марины нет, то пусть в ее паспорте появится необходимая печать. Год он определенно проживет счастливо, а там видно будет.

Глеб сделал Марине предложение, она приняла его и была представлена семье. Сегодня, в день рождения старшего Звягина, на который позвали большое количество гостей, при всем честном народе должна состояться торжественная регистрация брака.

Глеб Львович обожает сюрпризы, поэтому задумал нечто феерическое. В приглашениях, разосланных народу, не говорилось ни слова о бракосочетании, на роскошных открытках был такой текст: «Глеб Львович Звягин просит вас принять участие в его торжестве. Главный вопрос дня: что отмечает господин Звягин? Тот, кто ответит правильно, получит удивительные подарки. В программе вечера концерт, показ мод, праздничный ужин, фейерверк, лотерея». Конечно, все подумают про день рождения, и сначала вечеринка будет напоминать именно его. Глеба завалят пакетами с ленточками, гости произнесут соответствующие моменту речи, послушают певцов-музыкантов, полюбуются на красивые платья, которые представят манекенщицы фирмы «Бак». Они ради такого случая слетелись из всех стран мира в Россию. Ну а теперь вспомните, кто по традиции завершает дефиле? Правильно, модель в подвенечном платье. И Марину в роскошном наряде выведут на подиум. Туда же поднимется Глеб Львович, появится представительница загса, и прежде чем присутствующие сообразят, что происходит, жених и невеста обменяются кольцами.

Почему нельзя было предупредить заранее о бракосочетании? Зачем звать гостей на день рождения, а потом устраивать еще и свадьбу? Не из экономии же… А дело вот в чем. Глеб Львович, в отличие от скромного сына, который ходит по кругу дом – работа – дом и практически не посещает светских мероприятий, обожает всевозможные тусовки. А еще ловеласу очень нравится любоваться на свои фото в прессе. Но вот беда, чем сильнее папенька Романа старается попасть в объектив, тем неохотнее репортеры его снимают. Глеб Львович не представляет интереса для гламурных изданий: он ничем не знаменит и сам не богат, всего лишь отец олигарха, так, великосветский бездельник, бывающий почти на всех значимых тусовках. Редактор, отбирая снимки в номер, наверняка кривится при виде изображения старшего Звягина и говорит: «Господи, опять этот козел! Намозолил уже глаза! Снимите мне интересное лицо, а не старую, никому не нужную калошу».

Чтобы засветиться в глянце, необходим повод: рождение ребенка, смена брачного партнера, в конце концов скандал с мордобоем. Но Глеб Львович хорошо воспитан и драк не затевает. Появление же старика с новой любовницей никого не удивит. Кроме того, у журналистов возникнет проблема, как подписать снимок. Глеб Звягин? У читателя мигом возникнет вопрос: кто это? А что еще о нем сказать – пожилой мачо не актер, не певец, не бизнесмен. Указать, что он отец олигарха? Смешно. Для женщин, чья жизнь состоит из походов по вечеринкам, придуман термин «светская львица». А для мужчины такого нет. Сложите вместе все вышесказанное и поймете, почему Глеб Львович редко видит свои снимки в журналах. Вот он и придумал фишку. День рождения хороший повод, но если он внезапно превращается в свадьбу… Вот тут пресса забьется в восторге. Такого еще не было! Глебу Львовичу гарантированы большие развороты и даже, может, чем черт не шутит, обложка какого-нибудь ежедневника.

Приглашения на церемонию были разосланы во многие СМИ, а журналисты обожают хорошо выпить, сладко закусить и никогда не отказываются от подарков. Кроме того, репортеров впервые допустят в дом Романа Глебовича. Поэтому в огромный зал на первом этаже уже прибывают люди. Пресса заранее назвала день рождения отца олигарха самой крутой вечеринкой года. Однако за неделю до праздника кто-то из организаторов торжества слил в газеты информацию о свадьбе. Сюрприз не удался, народ узнал о бракосочетании, и борзописцы стали гадать, как зовут счастливицу, которая станет мачехой самому Роману Звягину.

– И мы попали в ужасное положение, – подвела итог Инна Станиславовна. – Не люблю громких слов, но грядет катастрофа.

Глава 4

Поскольку она замолчала, а мужчины продолжали без слов смотреть на меня, я поняла, что все ждут какой-то реакции на рассказ, и без особого волнения произнесла:

– Жаль, что Глебу Львовичу не удалось привести гостей в изумление. Странно, что вы надеялись на сохранение тайны – слишком много людей было задействовано в организации процесса, а желтая пресса платит информаторам. И почему вы называете ситуацию катастрофой? Ну, не получился сюрприз, но роскошная церемония состоится, пресса в предвкушении, гости в ажиотаже. И, если я правильно поняла, присутствует интрига: широкая публика не в курсе, кто невеста. Ее имя не стало достоянием гласности.

Роман Глебович встал.

– Марина сбежала.

Я разинула рот.

– Удрала?

– Да, – кивнула Инна Станиславовна. – Несколько часов назад я зашла в отведенную ей комнату и обнаружила на столе записку.

– Текст кинематографический, – перебил ее супруг, – в духе голливудских фильмов. Мол, извините, я передумала, не хочу связывать свою жизнь с пожилым человеком, не готова к семейным обязанностям и прочее.

– Здорово… – прошептала я. – Значит, свадьба отменяется?

– Это невозможно! – воскликнул Глеб Львович и судорожно закашлялся.

– Папа, расслабься, – приказал сын.

– Бракосочетание отложить нельзя, – вздохнула Инна Станиславовна. – Почти все приглашенные на месте, телевизионщики ставят камеры, журналисты бродят по парку. Ну, что скажешь?

Меня очень удивила последняя фраза. Зачем Звягиным мнение какой-то Степаниды Козловой? Но если вопрос задан, он требует ответа.

– В приглашениях нет ни слова о свадьбе, людей созвали на день рождения. Вот и празднуйте его весело.

Роман Глебович откинулся на спинку дивана.

– Ты сегодня в пять утра прилетела из Милана?

– Да, вместе с Асей Балакиревой, – подтвердила я. – А до этого были в Лондоне и Париже.

– Соответственно, российские газеты ты не видела, – кивнул владелец «Бака». – Позавчера «Желтуха» опубликовала фото свадебного торта.

– И дала интервью с анонимом, который заявил: «Из загса строжайше запрещено выносить книгу записей. Все эти торжественные регистрации в парках, усадьбах, ресторанах, дворцах просто спектакль, а здоровенный том, где новобрачные прилюдно ставят подписи, бутафория. Но за деньги в нашей стране можно все. Глеб Львович и его суженая будут расписаны по правде, для них приволокут подлинную книгу регистраций. Даже предположить не могу, какую сумму отвалил олигарх, чтобы организовать для своего отца незабываемую церемонию», – почти дословно процитировала Инна Станиславовна и продолжила: – Единственное, что нам удалось утаить, это имя невесты. Сейчас и СМИ, и наши друзья-знакомые строят предположения, но никто не знает, кто станет новым членом семьи Звягиных и как она выглядит. Блондинка она или брюнетка.

– Как вам это удалось? – не удержалась я. – Неужели Марина ни разу не появилась на людях в компании с Глебом Львовичем? Не засветилась с ним в ресторанах?

– Нет, – подал голос виновник торжества. – Марина не соглашалась посещать вечеринки, говорила: «Мне неудобно фланировать по залу под взглядами любопытных. Не хочу и не имею возможности тратить огромные деньги на одежду и аксессуары. Мне по душе скромное времяпрепровождение». Девочка категорически отказывалась посещать дорогие рестораны, мы бывали в дешевых сетевых кафе, ходили в кино. Я чувствовал себя снова молодым безденежным парнем. Это было весело.

– И мы очень просим тебя о помощи, – перебил отца Роман.

– Что надо сделать? – решительно спросила я.

– Выйти замуж за Глеба Львовича, – брякнула Инна Станиславовна.

Я потеряла дар речи, а мать Антона тут же добавила:

– Под именем Марины. У нас остался ее паспорт.

– М-м-м… – пробормотала я.

– Деточка, не пугайся, брак будет фиктивным, – сказал Глеб Львович.

– Э… э… э… – протянула я. – Не получится.

– Ну почему же? – нежно улыбнулась Инна.

– Меня моментально узнают сотрудники «Бака», и выйдет большой скандал! – воскликнула я. – Репортеры выклюют Глебу Львовичу печень, когда откроется, что он предстал перед публикой, держа под руку Степаниду Козлову, а та предъявила паспорт на имя Марины… извините, забыла ее фамилию.

– Гончарова, – буркнул сын незадачливого жениха, – просто Гончарова.

– Лучше отменить свадьбу, – вяло сопротивлялась я.

– Если ты согласишься, Рома сразу сделает тебя стилистом, – пообещал отец олигарха.

– Не надо. Я не освоила профессию в нужном объеме и не желаю позориться, – отказалась я.

– Я тоже не желаю позориться! – простонал Глеб Львович. – Пожалуйста, дорогая Тяпа, выручи!

– У вас много знакомых женщин, – отбивалась я, – уверена, среди них найдется та…

– Мы никому не верим, – перебила Инна Станиславовна. – Бабы очень болтливы, да и времени на поиски кандидатки нет. А ты почти член семьи, будущая невеста Тоши. Что же касается твоей узнаваемости… Смотри!

Она положила на стол две фотографии.

– Скажи, на которой запечатлена ты?

Я мельком глянула на снимки.

– Обе мои. Понимаю, куда вы клоните: в этом гриме меня не опознает родная бабушка. Макияж назывался «Египтянка», Франсуа делал его как часть рекламной акции фирмы «Бак», посвященной выпуску новых духов «Ночь Востока», мы представляли их в Каире, поэтому меня разрисовали под Клеопатру. Помнится, я чуть не умерла от жары в черном парике.

– Еще раз глянь на снимки, – потребовала Инна. – Уверена, что они твои?

Я начала рассматривать фотографии и насторожилась.

– Что-то не так…

– Да ну? – делано удивилась Инна Станиславовна.

– Украшения для акции были эксклюзивные… – забормотала я. – Здоровенные серьги, колье-ошейник, куча браслетов… Все из золота, с настоящими камнями… Не могу назвать цену комплекта, но она непомерна, за мной неотступно следовали четыре охранника. Вот, полюбуйтесь на фото справа. Но я не помню, чтобы делалась фотосессия с подделкой из пластика, на левом снимке дешевые подвески, плохая имитация подлинных украшений. Колье, похоже, вообще соорудили из старой кастрюли. Да, на ней не я, хотя женщина так на меня похожа, что я ее сама с собой перепутала.

Глеб Львович потер лоб рукой.

– Слева – Марина. Я увидел рекламу с тобой в этом костюме в каком-то журнале, и меня позабавило ваше сходство. Ты в гриме и Мариша в жизни – просто одно лицо. Вот мы с ней и решили пошутить, купили в универмаге гору бижутерии. Веселились, как дети! До того дня Мариночка категорически отказывалась бросить работу. Меня злило, что она полирует ногти клиентам и скребет им пятки, а она говорила: «Я люблю свою профессию, помогаю людям стать красивыми». Но когда мы создали свою «Египтянку», Марина внимательно изучила фотографии и сказала: «Что особенного в этой Степаниде? Я не хуже ее могу справиться с ролью модели для макияжа». Я очень обрадовался этому заявлению и решил после нашего возвращения из свадебного путешествия поговорить с Романом на предмет устройства Марины в «Бак». Она потрясающе хороша собой!

Ну конечно! Творческое воображение, старчески слабое зрение и скудное освещение сделают из любого крокодила розового фламинго. Интересно, Глеб Львович всегда так откровенен? Только что престарелый мачо признался, как собирался лишить меня работы, пропихнув на мое место свою мадам. И после этого он надеется на помощь?

Еле сдерживая злость, я ткнула пальцем в изображение Гончаровой:

– Все дело в парике. Внимание моментально приковывается к черным волосам, само лицо, хоть оно и с ярким макияжем, «пропадает». Но я внимательно рассмотрела вашу сбежавшую невесту и хочу отметить: у нас разная форма носа, губ, подбородка и…

– Степанида, очень прошу тебя, помоги, – остановил меня мягкий баритон Романа.

Мне стало жарко. Можно ли отказать любимому человеку?

– Это моя личная просьба, – устало сказал Роман Глебович. – Могу тебе пообещать, что через неделю все забудут о пышной свадьбе, у прессы появятся новые герои. Моя служба безопасности уже начала поиски Марины. Илья ее из-под земли достанет.

Я машинально кивнула. Верю. Тихий, трогательно краснеющий при встрече с Асей Балакиревой Илюша некогда служил в организации, которая при всех режимах нагоняла на россиян страх. Уж не знаю, чем он там занимался, но у него большие связи, и он по-собачьи предан Роману. Полагаю, фото Марины уже отправлено во все аэропорты и на железнодорожные вокзалы, далеко она не уйдет.

– Ты покрасуешься в свадебном платье, – защебетала Инна Станиславовна, – торжественно отбудешь с Глебом Львовичем на Мальдивы, а когда вернешься, пресса будет обсуждать другие темы. Мы же к тому времени отыщем Марину, поговорим с ней. Короче, решим проблему.

– Пожалуйста, – прибавил Роман, – ради меня.

Услышав слова олигарха, я сразу потеряла способность соображать и снова кивнула:

– Хорошо.

– Умница! – заулыбался Глеб Львович. – Вот это будет приключение!

Я исподлобья взглянула на дедушку-жениха. Мне кажется или он в полном восторге от затеянной авантюры? Похоже, у него менталитет первоклассника. Мальчик мечтал о машинке, долго выпрашивал ее у родителей, наконец получил, быстро посеял и не расстроился. Игрушка была ему нужна, пока стояла в магазине, а став его собственностью, потеряла ценность. Глеб получил согласие Марины и мигом разочаровался в невесте. Правда, он не добрался до тела красавицы, но, вероятно, у старшего Звягина, в связи с возрастом, не особо хорошо с потенцией. А вот жажда приключений огромна.

– Сумеешь сама повторить макияж «Клеопатра»? – деловито осведомилась Инна Станиславовна.

– При наличии парика и необходимого набора грима – да, – кивнула я. – Конечно, для рекламной фотосессии моя работа не сгодится, но для тусовки сойдет.

– У Марины вот тут, в углу рта, есть родинка, – уточнил Глеб Львович. – Девочка потрясающе похожа на тебя в образе Клеопатры, но, чтобы сделать снимки идентичными, я аккуратно заклеил пятнышко пластырем.

– Нарисую отметину подводкой для глаз, – пообещала я.

– Можно и не рисовать, – запротестовал Роман. – Никто из приглашенных с Мариной не знаком, ни к чему лишние старания.

– Иди в мою спальню, – распорядилась Инна Станиславовна. – Я принесу туда платье, туфли, букет, украшения. Короче, все.

– Извините, я впервые нахожусь в вашем доме, – напомнила я, – в кабинет меня привела Лиза.

– Пошли! – велела Инна и потянула меня за руку.

Когда хозяйка привела меня на свою половину, я сразу поняла, что у нее с мужем разные комнаты. Почему, несмотря на огромную кровать, я пришла к такому выводу? В помещении не было ничего мужского, интерьер выполнен в нежно-бежевых тонах, на стенах висели не картины, подобранные дизайнером, а фотографии собак-кошек. Около уютного кресла, расположившегося под торшером, стояла корзинка с вязанием, и повсюду были разбросаны подушки разных форм и размеров.

– Осмотрись в ванной, подумай, что тебе может понадобиться. – Инна Станиславовна вдруг улыбнулась. – Я очень люблю животных, но не могу их завести – у меня аллергия на шерсть. У Розы Игнатьевны живет собачка Лялечка, мне из-за нее приходится постоянно пить таблетки.

– Неприятно, – пробормотала я.

Инна открыла дверь, ведущую в санузел.

– Давай не будем терять время, его у нас немного.

– Вот это да! – ахнула я, входя в просторное помещение, отделанное темной, имитирующей дерево, плиткой. – Сколько коробочек!

– Давно собираю антикварные шкатулки, – пояснила супруга олигарха. – Кое-что покупаю сама, кое-что мне дарят. В ванной лишь малая часть коллекции, те экземпляры, что некогда предназначались для туалетных принадлежностей.

– Какие красивые! – восхитилась я. – Надо же, есть совсем крохотные. Вон та, например, зелененькая – ну что в нее можно положить? Даже конфетка не влезет.

– Это так называемая блохоноска, – пояснила хозяйка. – Сделана во Франции в шестнадцатом веке. В те времена во дворцах не было ни водопроводов, ни канализации. Слуги даже во время балов приносили ночные горшки. Впрочем, некоторые гости без стеснения бегали во двор…

– Наверное, очень удобно зимой в кринолине выскочить на улицу, чтобы пописать под кустиком, – перебив ее, развеселилась я.

– Мылись тогда редко, поэтому никого не удивляло наличие блох в прическах. Волосы укладывали раз в два-три месяца, активно пользовались париками. Если во время танца на кавалера прыгала с дамы блоха, он брал ее, сажал в такую коробочку, а потом носил «сувенир» на шее. Очень романтично! – рассмеялась Инна Станиславовна.

– Да уж… – передернулась я. – Странно, что у них под платьями не жили мыши или хорьки. А вон та, красная?

– Вероятно, она предназначалась для пудры, – предположила хозяйка дома.

– Ой, а розовая с медальоном в виде ангела, какое чудо! – восхитилась я. – Похожа на современное изделие, но как здорово сделана! Не отличить от музейного экспоната.

Инна Станиславовна в задумчивости посмотрела на небольшой цилиндр, покрытый эмалью цвета зарождающейся зари, и задумчиво пробормотала:

– Наверное, надо ее выкинуть. Или подождать развития событий? Я не сторонница резких движений, разрубание гордиевых узлов одним махом – не мое хобби.

– Зачем выбрасывать такую красоту? – удивилась я. – Только из-за того, что она не старинная?

– Это подарок Марины. Коробочку, по ее словам, смастерили в семнадцатом веке, – нехотя пояснила Инна Станиславовна. – Девушка преподнесла ее мне со словами: «Вы обожаете старинные шкатулочки, и я специально приобрела уникальную. В ней чудесный крем, который волшебно действует на кожу».

– Марина хотела к вам подольститься, вот и притащила эту безделушку. Сильно сомневаюсь, что вещица ценная, – улыбнулась я. – Откуда у маникюрши деньги на раритет?

Супруга олигарха перевернула покрытый эмалью цилиндрик.

– Видишь, тут герб и дата. Коробочка не новодел, но она в прекрасном состоянии. И, что уж совсем странно, крем оказался великолепным. Надеюсь, ты понимаешь, мне не двадцать лет, кожа очень сухая, я перепробовала гору средств, но осталась недовольна. Первые пять минут после нанесения вроде все хорошо, а потом снова возникает ощущение стянутости. А этот состав дает увлажнение на сутки, результат виден сразу. Но теперь, после того как Марина столь некрасиво поступила с нами, сбежала буквально из-под венца, я испытываю большое желание отправить ее презент в мусор.

– Шкатулка не виновата, крем тоже. Закончится он – вымоете ее и добавите к коллекции. Хотя я сама не люблю пользоваться подарками от тех, кто мне неприятен, – призналась я.

– Пора одеваться, – спохватилась Инна Станиславовна. – Пойду за платьем. Пожалуйста, не выходи из ванной. Кофр принесет горничная, не надо, чтобы она тебя видела.