Дарья Донцова
Фанатка голого короля

Глава 3

На просмотр семейных альбомов ушло несколько часов, и я, честно говоря, обрадовалась, когда Алла, захлопнув кожаную обложку, объявила:

– Все.

Но только я слегка расслабилась и уже хотела под благовидным предлогом смыться из комнаты, как хозяйка встала, открыла другой шкаф, вытащила из него коробки и сказала:

– Здесь грамоты и дипломы Костика. Первую награду он получил еще в детском садике за роль пуделя Артемона в спектакле «Золотой ключик».

Делать нечего, пришлось охать и ахать, рассматривая награды. Когда же и с ними было покончено, Аллочка взяла меня за руку и произнесла:

– Вилочка, Костя прекрасный человек, а ты очаровательная женщина, из вас выйдет чудесная пара. Я счастлива обрести такую умную, талантливую невестку, как ты!

– Простите, Алла, – пробормотала я, предупрежденная, что она не любит, когда к ней обращаются по отчеству, – мы с Костей просто друзья.

– Знаю, – перебила она меня. – Но ваша дружба непременно перерастет в любовь. Костя никогда не приводит в дом тех, с кем не планирует быть связанным на всю жизнь. Вот, например, ты видела за обедом Федора и Лялечку. С обоими Костик давно познакомился. Ой, не подумай, никакого романа у него с Лялей не было! Она позже вышла замуж за Андрюшу Москвина, который стал добрым приятелем Кости. Повторяю, людей, к которым сын равнодушен и встречу с ними считает эпизодом, он сюда не приглашает. Дом в Брендине – особое для него место. Если его друзья привозят с собой компанию, мы только рады. Костик радушно примет гостей, я обожаю веселые шумные компании. Но! Сам сын зовет на дачу лишь особенно любимых. Вот такой нюанс. В общем, слушай меня внимательно. Мужчины, даже весьма успешные на работе, как правило, мямли в личных делах. Им нужен хороший толчок, чтобы они раскрыли рот и произнесли: «Дорогая, вот тебе мои рука и сердце!» Ты хочешь выйти замуж за Костю. Пожалуйста, не возражай! Такого идеального человека, как мой сын, мечтает заполучить в мужья любая женщина. Я тебе помогу…

И на меня обрушился водопад сведений о привычках и пристрастиях Кости. Он любит яичницу с колбасой, черный хлеб, котлеты, пюре, геркулесовую кашу, не отказывается от морепродуктов. Но никаких устриц, на них у него аллергия. За полчаса я узнала о Константине абсолютно все, и у меня возникло ощущение, будто я приехала не в гости, а в питомник для покупки элитного котенка, и его хозяйка подробно инструктирует будущую владелицу о том, как лучше о нем заботиться, чтобы четверолапое не потеряло товарного вида…

За моей спиной раздался резкий звон. Я вынырнула из воспоминаний, поняла, что официантка всего-навсего разбила тарелку, и опять уставилась в окно.

Зря Ленка помчалась в павильон за конфетами. Алла, конечно, с улыбкой примет подарок, рассыплется в благодарностях, но она ни за что не прикоснется ни к одной из шоколадок. Мать Кости интеллигентная дама, поэтому знает: если гость принес «Ассорти», надо тут же пригласить его попить чаю и поставить на стол его подношение. Алла, конечно же, поступит так, как ей предписывает воспитание. Полагаю, она распакует коробку на кухне, а когда принесет ее обратно, в ячейках окажутся не «родные» конфеты, а те, которыми она запаслась для такого случая. Почему она подменит сладости? Да потому, что она… как бы помягче выразиться… повернута на здоровом питании. В ее доме появляются только проверенные продукты.

Я переменила позу, не отрывая взгляда от окна. Ну сколько можно выбирать гостинец? Ленки нет почти пятнадцать минут! Что она делает в крохотной лавчонке? Неужели там много покупателей? Центрального входа в сельпо, обращенного к лесу, отсюда не видно, и пока я разглядывала площадь, из-за угла магазинчика вынырнул только один мужчина, похоже, отъявленный алкоголик или наркоман.

Почему я подумала, что он пьяница или сидит на игле? Нынешнее лето выдалось в Москве жарким и душным, народ даже на работу ходит в шортах и майках, в том числе и мужчины. А я только что видела человека, упакованного в темные джинсы и толстовку. Незнакомец закутался так, словно сейчас прохладная осень, натянул на голову капюшон, надел демисезонные ботинки. У пьяниц и людей, подсевших на наркотики, часто нарушается терморегуляция. Всем вокруг жарко, а их колотит в ознобе. Хотя, может, этот парень просто болен?

Через плечо у него висит дешевая сумка с логотипом «Аптека «Улыбка». Эта сеть предприятий, несмотря на не совсем подходящее название, пользуется популярностью у москвичей, у них широкий выбор медикаментов и вполне вменяемые цены. Я сама заглядываю в «Улыбку», и мне в начале июня подарили точь-в-точь такую сумку – их раздавали всем, кто потратил за один раз более пяти тысяч рублей. Помнится, я тогда покупала дорогие американские витамины и хотела еще приобрести крем для тела. Но был только с запахом ванили, а поскольку этот аромат очень нравился Шумакову, я передумала.

На секунду мне стало грустно. Я продолжала рассматривать площадь, пытаясь прогнать из головы вопрос: почему, прожив с человеком несколько лет, я так и не поняла его сущности, а теперь гоню воспоминания о нем и даже отказалась от некогда обожаемого крема?

Алкоголик тащился к железной дороге, лицо его скрывал низко надвинутый капюшон. Похоже, продавщица Наташа не отпустила ему водку, потому что сумка с названием аптеки казалась пустой. Вдруг мужчина остановился, сделал пару шагов, согнулся пополам…

Меня передернуло от отвращения. Приятного тебе аппетита, Вилка!

Пол забегаловки начал трястись, к станции приближалась электричка. Пьяница выпрямился и неожиданно резво побежал к перрону, где останавливаются поезда, идущие в сторону Москвы. На площади появилось новое действующее лицо – тетка с сумкой на колесиках. Она обогнула магазин и исчезла из вида.

Пора и мне поторопить Макееву. Я встала.

– Девушка, вы испачкали юбку! – воскликнула официантка. – Кажется, кофе пролили.

Я взглянула на пятнышко.

– Нет. Утром я хотела погладить сарафанчик, а утюг «выплюнул» через дырочки для пара комок накипи. Мне было лень переодеваться, я подумала, что никто не заметит.

– Ой, вечно я глупости говорю. – Девушка заулыбалась. – Не обращайте на мои слова внимания, вы прекрасно выглядите!

Я расплатилась по счету и, не торопясь, вышла на улицу, двинулась через пыльный пятачок, завернула за угол ларька, поднялась на облезлое крылечко, дернула на себя поцарапанную железную дверь, вошла внутрь и увидела несколько рядов стеллажей с товарами. В отличие от многих столичных универсамов, здесь пахло продуктами и не воняло гнилью. Но стояла такая странная тишина, словно в магазине не было людей.

Я сделала шаг и крикнула:

– Лена!

В ответ не раздалось ни звука. Мне почему-то стало не по себе, и я повторила:

– Ленуська, отзовись!

Снова никакой реакции. Я пошла к кассе, увидела сумку на колесах, а еще через секунду заметила ее хозяйку, лежащую на полу. Кинулась к ней со словами:

– Вам плохо?

Тетка никак не отреагировала на вопрос. Похоже, она потеряла сознание. Я схватила со стеллажа бутылочку минералки, открутила пробку и стала брызгать водой несчастной на голову. На улице вот уже две недели стоит эфиопская жара, и людям с лишним весом сейчас приходится тяжело. Незнакомка упала в обморок, видимо, у нее тепловой удар.

Я взяла с другого стеллажа упаковку бумажных полотенец, намочила одно и стала протирать бедняге лицо и шею, приговаривая:

– Очнитесь, пожалуйста…

Потраченные усилия не пропали даром, женщина приоткрыла глаза и зашептала:

– Что?

– Все в порядке, – ответила я, – вам стало дурно из-за духоты. Давайте помогу вам сесть и, если хотите, вызову «Скорую помощь».

– Кто? – спросила покупательница.

– Меня зовут Виола Тараканова, – представилась я. – Пожалуйста, не волнуйтесь.

– Кто ее убил? – еле слышно произнесла тетушка.

Я поняла, что у нее после падения плохо с головой, и попыталась успокоить собеседницу:

– Все живы и здоровы. Можете дать мне руку? Помогу вам сесть. Как вас зовут?

– Ирина, – вполне разумно представилась дама. – Наташа не умерла?

Я вынула мобильный.

– Простите, Ирочка, я нахожусь в Брендино в гостях и не знаю, как у вас вызывают неотложку. Какой номер надо набрать? Ноль три или местный?

Тетушка повернулась на бок, уперлась рукой в пол, со стоном села и схватилась за голову.

– Ой, как кружится!

– Вам нельзя делать резких движений, – предупредила я. – Так как вызвать сюда медиков?

– Пока они приедут, сто раз помрешь, – прокряхтела Ирина. – Господи, как же я перепугалась! Говорите, она в порядке?

– Кто? – уточнила я.

– Наташа, – выдохнула Ирина. – Я подошла к кассе, крикнула: «Натка, ты куда подевалась?» А она молчит, словно онемела. Ну, я и перегнулась через прилавок, подумала, может, ей дурно от погоды стало. А там…

Ирина прервала рассказ на полуслове.

– Что там? – не поняла я.

– Вы туда не глядели? – поинтересовалась Ира. – Откуда тогда вы знаете…

Она закрыла глаза и медленно опустилась на пол. А я кинулась к узкому прилавку, расположенному в паре метров от нас, перевесилась через него и чуть не заорала во весь голос.

На серо-черной плитке, разбросав в стороны руки, лежала продавщица. В том, что она мертва, не оставалось ни малейших сомнений – посреди лба Наташи, чуть повыше бровей, зияло входное пулевое отверстие.

Я выпрямилась, сдернула с крючка два полиэтиленовых пакета, сделала из них подобие бахил, позвонила Косте, а потом, забыв про всхлипывающую на полу Ирину, пошла по торговому залу, мерно выкрикивая:

– Ленка, выходи! Здесь нет никого, кроме меня! Не бойся!

Я обошла лавку несколько раз, потом присела около Ирины и сделала очередную попытку привести ее в чувство.

В конце концов она поднялась, и мы в обнимку побрели к выходу. Как раз дошли до двери, когда в лавчонку влетел Костя.

Если вы пишете криминальные романы, были замужем за сотрудником уголовного розыска, а потом жили в гражданском браке с работником убойного отдела, то понимаете, как нужно себя вести, обнаружив труп.

– Стой, не двигайся! – приказала я. Сбегала к прилавку, принесла Франклину два прозрачных пакета и велела: – Натяни их на ботинки, нельзя наследить на месте преступления.

– Я уже вызвал местную полицию, – сообщил Костя, выполнив приказ.

– Молодец, – похвалила я, – теперь помоги вывести Ирину на улицу.

Едва мы успели выйти на площадь, как к магазинчику подкатил еле живой от старости автомобиль. Такие во времена моего детства называли «козлами». Из недр тачки выбрались двое полицейских, один совсем молодой, другой пожилой, и уставились на нас.

– За прилавком лежит мертвая продавщица, – сообщила я.

– Небось ее от жары инфаркт хватил, – сделал поспешный вывод старший по званию. – Иди, Серега, глянь, я пока покурю.

– Есть глянуть, Николай Петрович! – бойко отозвался паренек. – Разрешите исполнять?

– Вот блин… – рассердился напарник. – Сколько раз тебе повторять – у нас не армия, забудь про свои прежние привычки. Надо головой думать, а не исполнять!

– Есть! – резво откликнулся Сергей. – Разрешите исполнять думать головой?

Николай Петрович потер ладонью лоб.

– Исполняй, несчастье мое.

Юноша поспешил ко входу в лавку.

– Сергей! – остановила я полицейского.

– Я! – выкрикнул тот, оборачиваясь.

– Бахилы наденьте.

Парень вытаращил глаза.

– Чего?

– Нельзя затаптывать место преступления, – пояснила я, – странно, что сотрудник полиции хочет войти в магазин в ботинках. Потом эксперты замучаются ваши следы отделять.

– Николай Петрович, – жалобно протянул Сергей, – о чем это она?

– Иди, Серега, – махнул рукой старший по званию. – Насмотрятся сериалов и командуют… Нет у нас, дамочка, бахилов! Денег в бюджете кот наплевал. Если вы такая умная и можете благотворительную помощь оказать, купите да и подарите их нам. Кто первый обнаружил тело? И вообще, может, оно еще живое.

– С пулевым ранением в голову сложно быть живым, – произнесла я.

– Ну и с чего вы решили, что пулевое? – разозлился Николай Петрович. – Может, ножом ткнули или отверткой.

– Рана имеет овальную форму с хорошо видным даже с расстояния ободком загрязнения, – уточнила я, – для холодного оружия это не характерно.

– Вы кто? Где работаете? – занервничал служивый.

– Виола Ленинидовна пишет детективные романы, – ответил за меня Константин.

– Вот и тюкайте себе по компьютеру, – отрезал местный Шерлок Холмс, – не мешайте профессионалам. Сидите на лавочке и ждите, когда вас опросят!

Глава 4

– Ты как себя чувствуешь? – шепотом поинтересовался Костя.

– Не могу назвать сегодняшний день удачным, но в принципе нормально, – ответила я. – Наверное, кто-то польстился на выручку, хотел забрать деньги из кассы, а Наташа не отдала. Или негодяй потребовал у нее бесплатно водку с закуской, возмутился из-за отказа и открыл пальбу. Но куда подевалась Ленка? Может, она стала свидетельницей ограбления и удрала? Тогда почему не звонит?

– Сама ей набери, – предложил Костя.

Оставалось лишь удивляться, почему столь простая мысль раньше не пришла мне в голову. Я быстро нажала нужные кнопки и услышала мелодию детской песенки «От улыбки станет всем светлей». Звук шел из кармана платья Ирины.

– Вас разыскивают, – повернулся к тетке Костя.

Женщина вздрогнула и неожиданно смутилась.

– Ага.

– Почему не берете трубку? – вкрадчиво поинтересовалась я.

Ира вытащила плоский мобильник и уставилась на него.

– Вам плохо? – заботливо спросил Франклин. – Хотите, я за вас отвечу?

Из того же кармана понеслась пронзительная трель. Ирина положила распевающий айфон себе на колени, добыла из платья допотопную трубку, быстро отключила ее и заплакала.

– Что происходит? – растерялся Франклин.

Я показала на замолчавший дорогой телефон.

– Ирина не отвечала, потому что не знала, как обращаться с этой моделью. Понимаю ее растерянность, никаких кнопочек там нет. Это айфон Лены. Как он к вам попал?

– Думала, это маленький магнитофончик, – захныкала тетка, – внучка такой просит, хочет через наушники музыку слушать. Лежал на полу… его могли раздавить…

– Вы приняли айфон за плеер, аппарат нашли в магазине и взяли себе? – спросила я.

– Нет, нет, – испугалась Ирина, – я не могу украсть! Увидела эту штучку, решила, что ее кто-то из посетителей потерял, подобрала, хотела продавщице отдать, а Наташка мертвая!

Я нахмурилась. Если ты намерен отдать чью-то потерю кассиру, то навряд ли положишь ее в собственный карман. Скорее понесешь в руке и выронишь при виде трупа от ужаса.

– В ларьке есть чулан, – вдруг пояснила Ирина. – Наверное, ваша знакомая услышала выстрел и спряталась. А телефон у нее из кармана вывалился и к стеллажам отлетел.

– Я не заметила никаких дверей, когда обходила павильон в поисках Лены, – пробормотала я.

– Она неприметная, – обрадовалась смене темы Ирина, – без табличек, сливается со стеной, в один цвет окрашена. Заберите сотовый и отдайте подружке.

– Алло, Игорь Валентинович! – заорал мужской голос. – Пришлите машину на трупы.

Мы с Костей одновременно повернулись на звук. Николай Петрович стоял у входа в павильончик и кричал в мобильный:

– Алло! Как нет труповозки? Жара стоит, нельзя ждать до вечера! Два тела. Одно – огнестрел, второе – не знаю. При осмотре глазами никаких повреждений не видно. Игорь Валентинович, куда труповозка уехала? В Пруткино? Ну, ваще! Что нам делать?

Меня смело со скамейки, и я подлетела к полицейскому.

– Вы обнаружили еще одного мертвого человека?

– Не мешайте работать! – заорал Николай Петрович, пряча трубку.

И тут подключился Костя. Он очень вежливо обратился к представителю закона:

– Уважаемый Николай Петрович, мы с Виолой Ленинидовной будем крайне признательны вам за небольшую толику информации. Очень признательны.

Словно по волшебству, в руках Франклина появилось дорогое портмоне.

– Спрашивайте, – подобрел полицейский, пряча в карман шуршащую купюру.

– Вы обнаружили второго мертвеца? – еле слышно повторила я. – Где?

– В кладовке, – отрапортовал полисмен. – Женщина, крашеная блондинка, голубой сарафан, белая кофточка, босоножки.

Я вцепилась в руку Кости.

– Это Лена!

– Можете назвать ее личность? – обрадовался Николай Петрович. – Документов в сумочке нет. Ну, народ! Нельзя же без паспорта на улицу высовываться. Вдруг убьют? Мороки потом твою фамилию устанавливать. Граждане о полиции не думают, работу нам не облегчают, а вот ругать горазды.

Я отпустила Франклина и побрела к скамейке. Дальнейшие события происходили словно в тумане. Вроде Костя посадил меня в свою машину и повез на дачу, но ни дороги, ни того, как я очутилась в родовом гнезде Фокиных, я не помнила.

* * *

Нос ощутил запах лосьона после бритья, потом я услышала тихий голос:

– Вилка, проснись!

Я села в кровати, открыла глаза и увидела поднос и Костю в светлом костюме.

– Извини, что разбудил, – сконфуженно произнес он, – но мне пора на работу. Очень тебя прошу, ни слова не говори о том, что произошло вчера в магазине, ни Алле, ни Феде с Лялечкой. Мама очень эмоциональна, смерть даже незнакомых женщин выбьет ее из колеи. Стоит тяжелая для сердечников погода, не дай бог, у нее случится инфаркт. А Лялечка не способна удержать язык за зубами, мигом выбалтывает все, о чем услышала.

– Конечно, – пробормотала я.

– Ты как? – спросил Франклин. – Вчера выглядела плохо. Заснула в машине и не очнулась, когда я в дом тебя нес. Сказал Алле, что у тебя от духоты разыгралась мигрень.

– Хорошо, – кивнула я, – буду придерживаться твоей версии.

Костя сел на постель и взял меня за руку.

– Понимаю, как тебе тяжело. А еще объективно оцениваю способности местных сыщиков, поэтому в одиннадцать утра в Брендино приедет бригада из Москвы. Я позвонил кое-кому, не хочу, чтобы преступник, убивший твою подругу и продавщицу, остался безнаказанным.

– Спасибо, – прошептала я.

– Пригласить их на дачу нельзя из-за мамы, – вздохнул Франклин. – Ты сможешь приехать в кафе «Парус» к указанному сроку? Конечно, это место не вызовет у тебя приятных эмоций, но…

– Можешь не продолжать, – остановила я Костю. – Прекрасно понимаю, чем чреваты для пожилой дамы волнения да еще жара в придачу. Но Аллу могут поставить в известность местные жители. Полагаю, происшествие в магазинчике теперь основная тема бесед в Брендине.

– Мама ни с кем из аборигенов не общается, – пояснил Франклин, – они с Галиной ездят за продуктами в Ликино, там большой супермаркет и рынок. Извини за неудобства, но придется тебе съездить к платформе «Брендино» самой.

– Все нормально, – стараясь казаться беззаботной, заявила я. – Вот только моя машина осталась на площади у кафе.

– Обижаешь, – улыбнулся Франклин и поцеловал меня в нос, – ее давно пригнали, помыли и заправили. Петя с утра постарался. Правда, мой водитель еле-еле вылез из твоей малолитражки. До сих пор повторяет: «Что за дурак придумал тазик, в котором у шофера колени подпирают уши?»

Продолжая говорить, Костя украдкой покосился на часы, стоящие на тумбочке. Я проследила за его взглядом и сказала:

– Пора собираться, времени мало.

Когда я спустилась на первый этаж, Алла спросила:

– Как твоя голова?

– Спасибо, уже не болит, – улыбнулась я.

– Ненормальная погода! – воскликнула Лялечка, тоже сидевшая за длинным столом над тарелкой с омлетом. – А у нас в больнице нет кондиционеров, в палатах нечем дышать.

– Вот безобразие! – возмутилась хозяйка дома. – Надо хоть вентиляторы людям поставить.

– Нет, ни в коем случае! – возразила Лялечка. – Лежачий человек находится в зоне риска по пневмонии, а вентилятор провокатор простуды. В клинике положено ставить особую аппаратуру для охлаждения воздуха, но мало где в столичных больницах она есть. О частных лечебницах я не говорю, там иные условия, чем в муниципальных.

– Будешь болтать, опоздаем, – буркнул Федор.

Лялечка умолкла на полуслове и схватила чашку.

– Какие у тебя планы на сегодня, Вилочка? – поинтересовалась Алла.

– Бездельничать буду, – честно призналась я.

– Давай съездим за покупками, – предложила мать Кости. – Тут неподалеку есть прекрасный торговый центр и неплохой рынок. С Галиной мне скучно, Лялечка с Федей сейчас уедут на работу, сын уже умчался в офис, никто, кроме тебя, составить компанию мне не может.

– С удовольствием отправлюсь с вами, – пообещала я, – но, если можно, часа через полтора, мне надо подъехать на станцию. Вчера покупала там газеты, потом решила выпить капучино и оставила в кафе на столе телефон.

– Растяпа! – покачала головой Алла.

– Верно, – согласилась я, – просто Маша-растеряша.

Лялечка рассмеялась.

– Все женщины раззявы, – произнес Федя, вставая. – А еще они вечно опаздывают. Вот моя сестра, например, и на собственные похороны вовремя не явится.

– Феденька, очень неблагородно делать такие заявления! – с укоризной воскликнула Алла.

– Так я правду сказал. Все прекрасно знают, как с ней договариваться, – не смутился он. – Помните, как она на свое бракосочетание собиралась? Андрюшка уже решил, что невеста его бросила. Стоит бедный жених час с лишним у загса, гости с ноги на ногу переминаются, перешептываются, не знают, как себя вести. И тут – явление Христа народу! Подъезжает на такси Лялечка, выходит и кричит: «Эй, вы чего такие кислые? У нас свадьба, а не поминки!»

– Я была не виновата, – начала оправдываться Ляля, – меня парикмахер задержал. У него ужасная укладка получилась, и я велела переделать, так он назло мне еле-еле руками шевелил.

– Если ты еще языком будешь молоть, то не успеешь на летучку, и главврач взбесится, – оборвал сестру Федор.

Лялечка поспешно проглотила большой кусок омлета, подавилась, запила его чаем, поперхнулась, закашлялась и поспешила к лестнице. Ее брат, недовольно бурча что-то себе под нос, двинулся в сторону прихожей, но на полпути остановился и неожиданно спросил у меня:

– Если ты забыла телефон, то как узнала, где трубка?

– Позвонила по своему номеру, – удивленная вопросом, объяснила я. – Полагала, что услышу фразу «абонент находится вне зоны действия сети», но все же решила использовать шанс. А аппарат работал, ответила официантка. Она заметила его уже после моего ухода и ждала, пока я спохвачусь.

– А-а-а… – протянул Федя и исчез за дверью.

– Непременно дай честной девушке денег, – посоветовала Алла.

– Конечно, – кивнула я. – Вам не кажется, что Федор слишком суров с сестрой?

– Нет, Феденька нежно любит Лялечку, – не согласилась Алла. – Просто он старше и привык заботиться о ней.

– Ляля давно взрослая, – напомнила я. – Странно, что она не спорит с Федором.

Алла встала из-за стола.

– Гавриловы рано остались без родителей. Феде тогда едва исполнилось девятнадцать, сестре тринадцать. Лялю хотели забрать в детдом, но Федя не отдал девочку, оформил опекунство, пошел работать шофером на «Скорую». Федор принес себя в жертву сестре, та получила высшее образование, стала врачом, а он так и остался крутить баранку. Гаврилов долго служил водителем, потом стал заниматься в больнице административной работой, сейчас он заместитель главного врача по хозяйственной части. А Лялечка реаниматолог. Федор так и не женился, хотя он симпатичный парень и очень надежный человек. Думаю, он не хочет, чтобы в семье появилась женщина, которая, возможно, не будет относиться к Ляле, как к родному человеку.

– Но сама Ляля замужем, – уточнила я. – Федя только что говорил об ее опоздании на собственную свадьбу.

Алла кивнула.

– Лялечка расписалась с Андрюшей. Прекрасный человек, великолепный хирург, они познакомились на работе. Москвин пришел в клинику, а Гаврилова уже там работала. У них закрутился роман, процесс ухаживания не затянулся, Андрей вскоре сделал предложение, и Ляля его приняла. Признаюсь, я очень обрадовалась и за нее, и за Федю. Подумала: ну, теперь, когда сестра пристроена, Федор наладит свою личную жизнь.

– Вас не удивило, что он все же разрешил сестре поставить штамп в паспорте? – спросила я. – За короткое время общения с Гавриловым мне показалось, что он полностью контролирует Лялечку, морально подавил ее, та даже не пытается возражать родственнику.

Алла замахала руками.

– Абсолютно ошибочное представление! Федя вырастил Лялю, заменив ей и отца, и мать. Я не знала Гавриловых в те годы, но, думаю, девочка-подросток требовала пристального внимания и строгости. Федя сумел хорошо воспитать сестру, та не пошла по кривой дорожке. Кстати, он активно занимался стрелковым спортом, у него есть медали за победы в соревнованиях, он и Лялю заставил ходить с собой, таскал ее в тир, всегда держал под контролем. Уж не знаю, как он от воинской службы отбоярился.

– Может, опекуна сироты нельзя призвать в армию? – предположила я.

– Вероятно, – согласилась Алла. – Да и неважно, почему Федю не призвали. Он переживал за сестру больше, чем родной отец. Сам не стал учиться, деньги зарабатывал, а ее отправил в институт. Полагаю, ему приходилось отчитывать Лялю, и, естественно, та привыкла слушаться брата. На мой взгляд, никакого подчинения нет, она безгранично любит Федора, уважает его. У Лялечки не конфликтный характер, она не обидчива, с чувством юмора, бесконечные замечания брата воспринимает как свидетельство его заботливого к себе отношения. Ругает ее? Значит, очень любит. Мы дружим не один год, и я ни разу не была свидетельницей скандала Гавриловых. Они спокойно обсуждают проблемы и всегда находят компромисс. Лялечка с Федей в последнее время редко сюда приезжали, я по ним скучала, звонила им, приглашала, но они все ссылались на то, что много работы. А потом внезапно нагрянули, чем доставили мне большую радость. Ну, ладно, пойду-ка приму душ перед поездкой за продуктами, а ты, Вилочка, поторопись за телефоном.