Владимир Вернадский – Дарья Буданцева
В жизни великого ученого Владимира Ивановича Вернадского было две большие любви. Первая любовь – это страсть к науке, к познанию мира. Вторая – это любовь к его жене Наталье Егоровне, с которой они прожили душа в душу 56 лет. Первая непрерывно подталкивала Вернадского к новым открытиям, вторая же не давала его пытливому уму обратиться в сухость и безразличие и одни лишь поиски неизвестных прежде областей науки. Его разум всегда был в гармонии с добрым горячим сердцем, полным сострадания и сочувствия к ближнему. Наука была не самоцелью, она была дорогой к идеальному миру, где нет угнетенных, рабов и несправедливости; познание природы было способом достичь внутреннего совершенства и гармонии, при которых все люди стали бы друг другу братьями не по крови, но по духу. И вместе с тем Вернадский был мятущейся натурой, он не мог успокоиться, пока свобода, что несет в себе природа, не распространится на мир людей – мир оков и цепей. Он боролся с жестокостью своей эпохи неуклонно и твердо, как борется земля – стихия, которую Вернадский олицетворяет, – со всем, что пытается ее покорить.
Серия "Великие умы России"
Другие книги автора
Все книги автора
С времен обучения в ВУЗе, где о Вернадском говорилось отчего-то как о неком компиляторе, собравшим воедино чужие наработки, а никак не о самобытном, талантливом ученом, которого можно упоминать на уровне с его учителями Докучаевым, Менделеевым, да и с Дарвиным, пожалуй, сложилось неясное о нем представление. Попытки читать его микробиографии при научных работах не принесли понимания, что он был за человек. И вот теперь, наконец, могу это осознать.
Книга замечательная. Есть здесь и о науке, и о жизни – как положено, ведь нельзя же об ученом только через его труды рассказывать! Хотя бы потому, что он был еще и общественным деятелем, благотворителем, мужем, отцом и дедом. При чтении частенько вспоминался Ломоносов с его кипучей многосторонней деятельностью.
Хорошо (понятно) структурировано. Бумага глянцевая. Иллюстрации (в т.ч. цветные) в тексте, подписаны, всегда там же, где отрывок, с ними связанный (что удобнее, чем часто встречаемые вклейки в середине книги, в которых легко запутаться и которыми неудобно пользоваться). В целом напоминает уменьшенную версию «ЖЗЛ», но сказано ровно столько, сколько требуется, чтобы осознать фигуру ученого. За мельчайшими подробностями можно обратиться к письмам и дневникам.