Дарья Аксенова
Чудеса из мусорного бака
Звонарь посоветовал троице не отчаиваться и к хранителю дома Фауста направил. Дом этот имел дурную славу, ведь когда-то давным-давно тут жил алхимик, проводивший странные химические эксперименты. Поговаривают, что с самим Дьяволом связался. Однажды ночью местные жители услышали оглушительный шум со стороны дома, а спустя какое-то время из его крыши повалил чёрный дым. В крыше образовалась дыра, а самого Фауста с тех пор никто и никогда не встречал, но тёмная энергия окутывает дом и по сей день. Авось поможет. Однако и тут случился провал. Старый хранитель дома почувствовал сущность Хель, но посетовал – вам, друзья, не мистика нужна, а простое чудо, человеческое. Тьма ведь даже тьму не питает. Направляйтесь-ка, лучше, на Карлов мост, там вся пражская магия и творится.
Принеслись они на Карлов мост, а там, в безмолвной тишине, встретили фонарщика. Его искра тоже погасла, ведь все те, ради кого он разжигал фонари по вечерам, не могли этого увидеть. В городе действовал комендантский час, туристов не было, поэтому на мост забредали только случайные прохожие – бездомные да полисмены. Словом те, кому эти его фонари были до лампочки. Вот энергия места и прохудилась – ни радости встреч, ни жарких признаний в любви, ни семейных прогулок с детским криком, которые питали сказочно красивый мост.
– Ну вот, зря мы всё это затеяли, – пробормотала Хель, облокотившись на перила моста. – Не стою я этих попыток, даже вселенная против. Фенрира вот только жалко, он-то ничем не заслужил.
– Ничего, девица. Есть у нас ещё время. Пока у меня поживёте. – Войтех ободряюще положил руку ей на плечо.
– Да ты же меня совсем не знаешь! Я – мусор! – взвилась девушка. – Думаешь, почему меня никто не хватился? Давно бы уже портал открыли, нашли. Но им там без меня лучше, гнилая я, тёмная. Богам местным палки в колеса вставляла, пакости делала. Они и рады небось, что я без вести пропала. Не будь они там все такими светлыми и правильными, подумала бы, что это они на землю вирус наслали. Чтобы только свой праведный мирок от меня очистить. Так же, как ты Прагу свою чистишь, – в голосе её послышались слёзы.