Данила Светлояров
Небо без туч
Предисловие
Друзья, не читайте это предисловие, если планируете далее путешествовать без карты. Это не литература, а описание путешествия Духа – главного героя внутри самого себя, при том, что внешне он не подвижен. Эта его статичность – особо выражена для подчеркивания слов Гегеля, цитируемых далее в эпиграфе. Повествователь перед началом своего рассказа заявляет, что мысли в голове главного героя – не претендуют на роль абсолютной истины, их нужно перепроверять на практике, соглашаясь или опровергая каждому читающему по мере того опыта, который доступен ему в настоящий момент. Нет никакого смысла красоваться знанием, если это знание не пережито и не освоено лично. Лучше щепоть соли, чем пуд земли.
Саморазвитие и проявление Духа происходит незаметно для окружающих, наблюдающих за ним. Кажется, что нет никакого развития, потому что нет внешних проявлений до того момента, как маленькие изменения приводят к качественным, существенным переменам. Начавшееся спонтанно, проявление Духа – есть «материализация» потенции, присущей Духу изначально. Эта потенция акцидентальна и непредсказуема заранее.
Другие герои присутствуют в повествовании для зацепок рефлексирующего сознания. Они ориентиры, которые сознание выхватывает из действительности и теряет в закоулках памяти, пережив момент самоосознания, благодаря им. Путешествие духа героя происходит не в пустоте, но обусловлено его способностью к рефлексии и открытости окружающего мира для взаимодействия с главным героем.
Данила Светлояров
…Мокрые волосы взмахом ладони – назад,
Закрыв свою дверь, ты должен выбросить ключ.
И так каждый день, так будет каждый день,
Пока не увидишь однажды небо без туч… (В.Р. Цой)
…Необходимый процесс саморазвития совершается
в абсолютной идее (чистом разуме)… (Г.В.Ф. Гегель)
***
– Ты в норме?
– Абсолютно. Просто вынули сердце.
– И что думаешь? Не вернут?
– Какая разница, что я думаю. Меня же не спросили.
– Тогда у меня есть верное средство от пустоты в груди.
– Не… Заливать глаза я не собираюсь. Лучше уж такая пустота, чем иллюзия кайфа.
– Отчего иллюзия? Вполне себе реальное средство.
– О какой реальности речь? О той, в которую люди верят, или о той, которую для них создают манипуляторы и мозгоправы, ежеминутно вызывая в их головах рефлексы, или о той реальности, что происходит с ними, пока они фантазируют? Покажи мне кого-нибудь, кто живет здесь и сейчас. Все строят планы, гонятся за призрачным будущим, или утонули в воспоминаниях о прошлом и не хотят всплывать.
– Все верно. Это потому что люди боятся. Их с детства приучают к страху, чтобы легче было ими управлять. Но раз ты понимаешь основу сценографии этого спектакля под названием жизнь, добро пожаловать в нашу игру…
Он проснулся от щелчка на смартфоне, где высветилась отметка о получении нового письма на имя Радлова Эрнеста Львовича.
Читать что-то, едва проснувшись и не обретя внутреннего равновесия, по его мнению, было «мимо кассы». Поэтому сперва он пошел в туалет, пробормотав Насте (так он называл в пику Яндексу свою умную колонку), чтобы та запустила его плейлист.
Настя включила Сканк Энэнси.
«…Ты притворяешься, что волшебство исчезло,
Хотя оно изначально было несовершенным.
Без жалости я обличаю твое сердце.
Теперь я могу забыть тебя, потому что переболел любовью.
Карма разберется, потому что мне не до веселья.
Мне нужен был стыд, нужна была боль,
Чтоб перестать чувствовать что-либо к тебе.
Теперь я могу забыть тебя – я готов…»
К моменту, когда зазвучали слова о праве на кровопролитие и дождь, он открыл кран в душевой кабине, пропев вместе со Скин: «пусть льется… Все это не важно!»
И пока вода согревала его тело, разгоняя кровь по венам, он пытался успокоить себя мыслью, что сон и полученное на электронный ящик письмо с заголовком в теме: Приглашение к участию в Игре – просто совпадение, подобное множеству случайных совпадений в жизни.
Принимать любое решение только в состоянии покоя – таким было его кредо. Иначе жизненные случайности могут привести к неблагоприятным последствиям, если не разглядеть вовремя их вектор.
Выйдя из душа, Эрнест прошел на кухню, старательно обойдя стороной свой смартфон, и не торопясь заварил в старой гейзерной кофеварке эспрессо.
Ритуалы для того и существуют, чтобы привести свой дух в порядок в момент их выполнения. Наконец, когда чашка из-под кофе была вымыта и убрана в посудный шкаф, он взял в руки смартфон.
В теме к письму было написано: Приглашение к участию в Игре…
Обычно почтовый браузер автоматически отправлял подобные письма от незнакомых отправителей в корзину с пометкой спам, поскольку тратить время на их прочтение было бесполезно в ста случаях из ста. Наверно это понимали и те, кто рассылал подобные приглашения. Но сейчас настройка почтового ящика дала сбой, и письмо попало во «входящие».
Эрнест выключил музыку и, задумчиво щелкнув на сообщение, прочел:
Вы удостоены чести принять участие в Игре «Искусственный отбор». Цель игры – построение сообщества в виртуальной реальности. С вами в игре также будут принимать участие живые люди и боты с искусственным интеллектом. До окончания игры вы не будете знать, кто реальный человек, а кто «программа», созданная нашими специалистами.
Оценивать победителей будет специальная комиссия по следующим критериям:
Устойчивость объединения игроков (команды) к переменам в окружающем мире (лояльность).
Динамика эмпатии и взаимопомощи участников команды (прогресс).
Интеллектуальное развитие всех участников команды (обучение).
Экстенсивное развитие – рост численности группы как аргумент в защиту привлекательности стратегии ее развития.
Для того чтобы присоединиться к Игре, вам необходимо скачать приложение на одно из электронных устройств – смартфон или персональный компьютер с вэб-камерой для идентификации участника игры членами нашей оценочной комиссии в процессе игры.
«Ну, все ясно, – подумал Эрнест. – Могли бы и не заморачиваться с таким длинным вступлением, чтобы закинуть мне в трубку троянского коня».
Он щелкнул на вкладке «удалить письмо» и свернул браузер.
Если бы не карантин с этой бессмысленной самоизоляцией, то через пятнадцать минут он бы уже ехал в офис информационного агентства, чтобы погрузиться в привычную рутину своего рабочего дня: взять задание у шеф-редактора, подготовить информационный сюжет, отснять для нарезки видеоряд, смонтировать его и записать звуковую подложку в монтажной, предварительно согласовав текст с информационным редактором.
Но нужно было оставаться дома, поскольку график выхода на работу был основательно искалечен, чтобы без особой надобности сотрудники агентства носа не высовывали на улицу.
Раз в две недели заботливые сотрудники администрации компании рассылали своим работникам, которые продолжали ездить в офис по причудливо сверстанному графику с непересекающимися между собой рабочими бригадами, тесты на антитела к «вирусу» с требованием присылать фотоотчет с результатами тестирования на почтовый сервер информационного агентства.
С точки зрения здравого смысла Эрнесту это казалось бредом, потому что за две недели между регулярными отправками результатов теста могло произойти заражение какого-либо сотрудника и распространение заразы среди коллег в его бригаде. Да и кто ручался за верификацию проведенного теста? Скорее тестирование проводилось, чтобы укрепить мнение сотрудников агентства, что они значимы для фирмы, чтобы создать хотя бы иллюзию того, что в бушующем океане есть спасительный островок, на котором по счастливым стечениям обстоятельств они оказались. Ведь в момент всеобщей истерии, к которой, кстати, их информационное агентство «приложило свою руку и всевидящее око», нужна была точка опоры, чтобы вопреки нагнетаемому страху делать привычную работу. И делать ее хорошо.
Эрнест вспомнил фразу из сна, что людей с детства приучают к страху, чтобы легче было ими управлять.
Все верно. И он являлся элементом этой системы погружения населения в транс, чтобы в дальнейшем внушать мысли о том: что хорошо, а что плохо; к чему направить свои желания, а какие потребности позабыть, словно они не важны. На что потратить очередную зарплату, чтобы на следующее утро не было даже мысли в затуманенных головах: тем ли я занимаюсь, могу ли начать жить так, чтобы трудиться, получая радость от процесса, а не только ради «чечевичной похлебки».
Все эти мысли давно не давали Эрнесту душевного покоя, и, чтобы как-то освободиться от этого давления, он полностью погружался в свою работу, делая информационные репортажи шедеврами, как по подаче материала, так и по умению зацепить фокус внимания зрителя до конца сюжета.
Возможно, этот явный его перфекционизм и привлек внимание тех, кто отправил ему на почту приглашение к участию в Игре.
Пока Эрнест готовил завтрак на кухне, его смартфон снова издал щелчок полученного сообщения. На этот раз ему пришло не письмо, а пара строк в смс:
– Нам понятны твои сомнения. Проверь дистрибутив в письме на вирус и прими вызов судьбы …
Подмигивающий смайлик в конце текста показался неуместным. Кому нам? Какой такой вызов? Что за пафос?
Эрнест обратил внимание на внутреннюю ритмическую рифму вирус/вызов и подумал, что можно будет ее использовать для репортажа о вирусной эпидемии.
Раз он так сильно кому-то понадобился, значит нужно понять – кому? А для этого придется ознакомиться с содержимым вложения в письме. Так он решил, пока относил посуду со стола в мойку.
Письмо лежало в почтовой корзине. Хорошо, что в почтовом клиенте нет шредера, и всегда есть шанс, изменив свое решение, исправить настоящее, восстановив прошлое. В жизни не так.
Эрнест скачал вложенный в письмо дистрибутив и запустил его сканирование антивирусом, который меньше чем через минуту сообщил, что файл чист. Удовлетворенно хмыкнув, он уже собирался закрыть браузер, когда в почту пришло новое письмо с темой: Радлову Эрнесту Львовичу – радоваться!
Письмо было подписано внизу: Совет директоров античной этики. Звучало это как минимум странно – как у этики может существовать управляющий орган? Тем более античная этика осталась в прошлом и каким-то образом управлять ею невозможно!
Как будто предвидя этот вопрос в голове адресата, автор письма извещал:
– Принимая участие в нашей Игре, вы должны осознавать, что физически влиять на виртуальный объект – вашу общину – вы не можете, поэтому единственный способ воздействия – изменение способа восприятия вашего объекта участниками, зрителями и судьями, точки зрения или ракурса обзора с фокусировкой/расфокусировкой на его деталях. Это означает, что для продолжительного участия в Игре и возникновения вероятности в ней победить, вам необходимо сначала влюбиться в свою «невесту» (которую вы еще не открыли для себя), а после постепенно познавать ее, принимая все особенности, и научившись развивать их в соответствии с вашими идеалами.
Вот уж действительно человек – мера вещей. Хотя, разве не так в сказке про Золушку? Ведь принцу случайно досталась идеальная туфелька на балу от той, в которую он влюбился с первого взгляда, а затем он половину своего королевства призвал в примерочную в попытке отыскать истину.
Эрнест еще раз пробежался глазами по тексту письма, сопоставив его с предыдущим: значит я имею дело не с одним чудаком, а с организацией, если слова в письме – правда. Для подтверждения данного аргумента нужно разобраться, как их игра работает.
Вспомнив слова Гэри Гилмора, произнесшего на прощание перед своей казнью «let’s do it», Эрнест улыбнулся и нажал на иконку самораспаковывающегося установочного файла, полученного с первым письмом, так и не восстановленным из почтовой корзины.
***
На экране смартфона загрузилось предупреждение:
«Соглашаясь на участие в этой Игре, вы автоматически принимаете на себя ответственность за все, что произойдет в вашей жизни в дальнейшем. Компания-разработчик не несет обязательств за стабильность вашего физического и психологического здоровья, вашего финансового благополучия и ваших способностей, раскрытых вами в себе в процессе участия в игре».
В общем-то, стандартный дисклеймер завершался странной фразой о возможных переменах в жизни.
В воображении Эрнеста возникла руна uruz, словно кто-то щелкнул рубильником в его голове, через мгновение отключив изображение.
Перемены… Нет смысла цепляться за стабильное прошлое, которого уже нет. Буду жить здесь и сейчас – подумал он, ставя галочку возле надписи «я согласен» под дисклеймером.
Затем Эрнест попросил электронную Настю включить в доме музыку. Тишину разрезал электронный бит с хрипящей гитарой:
«…Просыпаюсь от кровавых снов,
Смываю со своих колен вину.
Мягко и так незаметно поднимаюсь,
Чтобы не разбудить спящего малыша.
Одинокий брат, одинокая сестра…»
Скин пела о том, под чем могли бы подписаться тысячи девушек, столкнувшихся с тысячами парней, воспитанных такими тысячами девушек в этом бесконечном круге смен поколений матерей-одиночек. И это колесо кармы никто не мог остановить, потому что вместо того, чтобы отдавать и делиться, радуясь чувству свободы в сердцах, все вокруг твердили – учись брать! Поэтому-то в попытке схватить то, что схватить невозможно, вырастали «цветы» страха, отчаяния и гнева.
Эта мысль уже несколько лет назад поселилась в голове Эрнеста, но, не зная, как можно изменить ситуацию, он просто отгораживался от нее забором из повседневной суеты. И вот сегодня у него выпал шанс – если он будет создавать свою «церковь», то обязательно поможет загнавшим себя в эту ловушку безысходности обрести внутренний покой и начать жить не для своего эго, раздавая себя своим родным, не из чувства долга или ожиданий окружающих, а из любви, которая единственно и может переломить ход войны за следующее поколение.
Мысленно отправив Скин воздушный поцелуй, он шепнул: «У меня получится!»
На экране смартфона появилась оболочка игры с выбором аватара своего персонажа, эмблемы, названия, краткой истории религиозной общины. Была предусмотрена возможность заполнить эту информацию самостоятельно, отказавшись от предлагаемых вариантов.
С одной стороны, относиться чрезвычайно серьезно к этой процедуре, было бы неуместно, поскольку это всего лишь игра. Но с другой стороны, если что-то делаешь, то выкладывайся полностью, иначе зачем начинать то, что для тебя не имеет значения? Поскольку, слова капитана Врунгеля – как яхту назовешь, так она и поплывет – с детства стали его любимым афоризмом, Эрнест вписал название Филадельфия и выбрал эмблему – восьмиконечную звезду.
В голове возникла ассоциация названия с Филадельфийским экспериментом, проведенным более полувека назад в Северной Америке. Быть одновременно в привычной реальности и реальности виртуальной, проживая пусть и короткий срок одновременно две жизни – разве это не идеальное приключение в период тоскливой «самоизоляции»?
Заполнив необходимые для запуска игрового сюжета данные, Эрнест открыл чат с игроками. Ему не давало покоя любопытство – кто из них реальный человек, а кто бот-программа?
В игре было семь церковных общин, помимо той, которую только что зарегистрировал Эрнест.
Значит никакой мистики и прямой апелляции к христианству с его Откровением Иоанна Богослова из Нового Завета в этой игре не будет, хотя бы потому, что уже сейчас количество зарегистрированных церковных общин не соответствовало перечисленным в этом Откровении.
Эрнест не был атеистом в том понимании, что используют современные нигилисты, высмеивая «Божественный порядок». Скорее он мог отнести себя к гностикам, считающим, что есть смысл и закономерность у происходящего, а не только слепая случайность, диктующая рамки развития или деградации социума в каждый конкретный момент времени.
Более того, он предполагал, что времени как такового нет, и развитие или деградация – всего лишь стохастическая флуктуация относительно точки покоя. Из этого относительно устойчивого равновесия социум может вырваться только благодаря «внешнему воздействию» – «волшебному пинку», который переведет социум в состояние неустойчивого равновесия, и из этой точки бифуркации в дальнейшем социум обретет возможность перейти на следующую ступень развития, изменив как внутренние отношения, так и силу взаимодействия между членами общества.
На данный момент, оголтелый капитализм, с возведенным в примат принципом крайнего индивидуализма, выносил на обочину людей слабых или попавших в неудачные стечения обстоятельств, – своеобразный «естественный отбор» сильнейших.
Следующим шагом развития общества, при неизменном его курсе, стала бы популяризация социал-дарвинизма, идеи которого уже сейчас незаметно внедрялись в общество через идеологии фашиствующих групп националистов, феминистов, религиозных фанатиков, которых, как пешки в большой шахматной игре, сталкивали между собой «невидимые зрячие», не позволяя им разглядеть истинную картину в целом, как в застывшем моменте из фильма «Люди Х», где Ртуть спасает учеников школы Ксавьера.
Про «волшебный пинок» он читал во время учебы в университете, изучая синергетику, перед тем как ушел в армию десять лет назад. Тогда ему попалась статья про «кванты творчества» – кирпичики, из которых, как из конструктора Лего, собирается «здание социума».
После ознакомления с действующими игроками, возглавившими церковные общины, и краткой беседы в общем чате Эрнест получил, как и все главы церквей, персональное задание. Для наполнения каждой общины прихожанами, руководителям общины необходимо было подготовить проповедь-прокламацию на свободную тему.
Соответственно множество живых игроков, а также бот-программы исходя из своих предпочтений и мировоззрения, либо необходимого и достаточного соответствия заложенной в Искусственный Интеллект предпосылки должны были определиться – членами какой общины они станут.
Это задание было конкурсным и оценивалось в итоге по четвертому параметру – для определения точки отсчета и дальнейшего выяснения динамики экстенсивного развития общины.
В результате короткой беседы в чате, Эрнест предположил, что все руководители семи церквей не являются бот-программами с Искусственным Интеллектом. Для этой проверки он использовал свои любимые шутки (чувством юмора, по оценке коллег по работе в агентстве, он отличался отменным). В итоге все главы церквей на шутки реагировали адекватно, подхватывая тему и развивая ее своими смешными репликами.
Для подготовки к конкурсному заданию оставалось чуть больше двадцати часов, поэтому Эрнест решил пораньше лечь спать, и с утра приступить к работе.
Чтобы проповедовать на тему верности выбранному пути для подбора в команду надежных соратников в свою общину, Эрнест решил использовать слова Христа, которые он слышал когда-то в детстве, а теперь, начав перечитывать Новый завет для понимания христианской морали и этики, в евангелии от Матфея, наткнулся на них снова.
В конце шестнадцатой главы было написано, что Христос призвал взять свой крест и следовать за Ним, вопреки страхам и не ища своей выгоды. Именно эти мысли – освобождение от страхов, навязанных окружающим миром, и отказ жить ради выгоды по «ростовщическим принципам» волновали Эрнеста больше всего. Именно в них видел он возможность изменения настоящей реальности, в которой человек может обрести свое счастье.
