Данил Васильевич Казаков
Второе пришествие
– Кто родился? – перебила Мария.
– Девочка 2.500, ты разве не знаешь? Маленькая, но здоровая, разве папа тебе не говорил? Меня в баню отпустили
Анна сняла шапку и пальто, села на стул. Мария дотронулась до плеча дочери. Она переживала и радовалась за дочь, но не переставала и удивляться и поражаться, что с ней разговаривают, её видят, с ней общаются. Мария не могла избавиться от ощущения своей неполноценности, она заискивающе улыбалась, трясла головой в знак того, что она слушает, видит и понимает.
– Я помидоры замочила, – хвалилась она, – смотри!
Мария потянулась к окну и замерла, испугалась: к калитке подходили муж и дочь Оленька. Они же всё знают, они ей не поверят! Вся радость мигом схлынула с лица Марии. Она очень сильно испугалась – под их взглядом она вновь растает, как Снегурочка над костром.
– Я сейчас! – крикнула Анне и выскочила за дверь, в кладовку. Нашла так своё зимнее пальто, сапоги и шапку, оделась.
Растворение в берёзке
Они зашли, ничего не заметив.
– Анна дома, – обрадовался отец, – это хорошо, это ничего, что девочка маленькая, выходим. Сегодня баню истопим, и Павел придёт, хотел коляску привести. Жизнь, она вперёд идёт, я баньку истоплю…
Оля стала накрывать на стол. Она достала хлеб, ложки и задумалась, искательно, глядя на отца.
– Мы не ждали тебя так скоро, – Алексей вновь сказал и про баню, и про Павла, и про жизнь.
Оленька присела на стул. Алексей закружил по кухне, потом резко остановился, достал четыре рюмки и бутылку.
– Тебе, – обернулся к Анне, – я знаю – нельзя, но ты хоть пригуби.
– Лучше после бани, – удивилась она внеурочной выпивке, – тогда и Павел придёт он, вообще то не пьёт, а не отказывается.
– Хорошо, хорошо, – поспешно согласился отец. Не в силах произнести страшное известие. Он поспешно стал убирать выпивку и впопыхах смахнул одну рюмку. Та упала на пол и разбилась.
