Даниил Владимирович Байчиков
Мудрый путник
–А когда вы еще поплаваете в дождик?
Такой вопрос крайне смутил Василия, как и наглость матроса.
–Дождик? Тебе глаза прочистить? И то не поможет, наш корабль качается, как неваляшка, ты что ли совсем без чувств? – яростным, агрессивным тоном уточняет Василий. Такое поведение вывело его окончательно, никто о них не позаботится и не подумает, если не он. Сейчас он видит перед собой шайку безответственных разгильдяев, но точно не товарищей, на которых можно положиться.
Над тем матросом, Александром, азарт взял верх сильнее остальных, он не просто смел возразить капитану, так еще и делал это в том его редком разозленном состоянии, когда лучше не шутить, абсолютно никому. На эмоциях, Александр толкнул Василия и вырвал из его рук штурвал
–Наш капитан отошел, временно его заменю я – переведя на шутку, со всей скорости погнал прямиком в центр бури. Естественно, обижать капитана он не хотел, они – как семья, поэтому никто и не воспринял это, как оскорбление, скорее, как шалость, за которую их, как всегда "дома" наругают, но потом безоговорочно простят. А вот упавший на пол Василий расценил действие совсем иначе, для него оно приобрело другое значение:его не сместили, его не перестали уважать – нет, ему не было до этого дела. Самое важное для него – люди, за которых он отвечает жизнью, которых он может потерять в любую секунду. Он вставал, оперевшись руками назад и смотрел в глаза Александра. В очах капитана промелькивали раскаты молний, в глазах же заменившего его матроса – да ничего в них не было, ему был виден только висок, ведь взгляд последнего был направлен куда-то далеко-далеко вперед, так далеко, что уже ни за что не поймать и, что самое обидное – точно не вернуть назад.
-Я не могу их потерять, что я буду без них делать. А если я умру вместе с ними, мне же уже не будет так больно? – про себя рассуждал Василий, смотря на уже черно-серое небо, превращающиеся в какую-то черную дыру, что внешне, что по факту – вихрь образовал воронку и поглощал всё в определенном радиусе вокруг, заодно и их корабль. Экипаж понял это слишком поздно, их глаза наполнились страхом, как у пойманного волком зайца – бежать некуда и никто не придет на помощь. Василий даже не увидел, что их засасывает, в его памяти твердо отпечатались только последние команды матросов друг другу:"Крути, крути", "Звоните спасателям" и судорожное кручение штурвала – как жаль, всё напрасно.
Путник, тем временем, продолжал наслаждаться атмосферой места, куда пожаловал:помимо бабочек, красочных зверюшек и салатовых деревьев, где-то недалеко слышится звук водопада. Его шум, аккуратно попадая в душу путника, вытесняет все печальные воспоминания и моментально сбрасывает усталость:теперь он не изнемогающий от усталости скиталец, а блаженный путешественник, оказавшийся в месте, подобному раю. Пройдя по поляне еще немного дальше, усеянной сочной высокой травой с сидящими на пышных цветах божьими коровками, и периодически поднимая голову наверх, наблюдая светло-сапфировое небо, он в итоге натыкается на свою конечную цель – сидящего на лугу монаха. Монах, по имени Матвей, сидит на большом тёплом камне и общается со своей пушистой, кофейного оттенка собакой. Ему от природы дано понимать животных, а может, он её вовсе и не понимает. Вообще, отличительная черта монаха не в его, по слухам, даре понимать братьев наших меньших, а в том, что он – всемогущ. Слухи доходили до многих, известен даже путь к нему, но проходят его только самые сильные духом, Василий – один из таких, потому-то он и пришел сюда.
