Сунь Шаоюн
Исследование по рационализации международного экономического порядка

Во-вторых, Вьетнам, Филиппины и Малайзия укрепляют свои вооруженные силы и часто проводят совместные военные учения. В 2009 году Россия подписала с Вьетнамом контракт на сумму 3,2 миллиарда долларов на приобретение шести подводных лодок класса «Кило», что стало крупнейшим контрактом в истории экспорта российского военно-морского оборудования. Это крупнейший контракт в истории экспорта российского военно-морского оборудования. В 2011 году Вьетнам получил четыре дополнительных многоцелевых истребителя Су–30МК2, которые, как ожидается, будут оснащены противокорабельными крылатыми ракетами Х–59МК с дальностью полета 115 км. Это также значительно увеличило военные расходы Вьетнама: в 2012 году оборонный бюджет составил 3,3 млрд. долларов, что на 35 % больше, чем в 2010 году. Между тем, в ответ на спор о Южно-Китайском море администрация Акино также выделила 11 миллиардов Бисау на поддержку модернизации вооруженных сил Филиппин. Начиная с 2012 года, правительство Филиппин будет осуществлять пятилетний проект военной модернизации Бисау стоимостью 40 миллиардов. Малайзия также заказала у России 18 боевых самолетов Су–30МКМ, решила приобрести новые танки у Польши и импортировала системы раннего предупреждения о ракетном нападении из США, среди прочего. Эти страны всесторонне модернизируют свое оборудование и наращивают военную мощь, чтобы увеличить свой диалоговый капитал в спорах в Южно-Китайском море, в дополнение к проводимым под руководством США военным учениям «Кара», «Золотая кобра», «Тигр противостояния» и «Тигры» в Южно-Китайском море. Это представляет серьезную угрозу суверенитету Китая в Южно-Китайском море.

В-третьих, крупные державы за пределами региона проявляют инициативу по вмешательству в споры в регионе. В 1980-х годах позиция США заключалась в том, чтобы оставаться в стороне и не вмешиваться в спор о Южно-Китайском море, и они даже были рады видеть, как Китай и Вьетнам ссорятся из-за этого вопроса. Однако с быстрым развитием Китая после холодной войны, ростом его всеобъемлющей национальной мощи и международного статуса, США стали все более обеспокоены тем, что Китай стал главной угрозой безопасности Азиатско-Тихоокеанского региона и основным препятствием для американской стратегии глобального доминирования, и начали отклоняться от своей первоначальной позиции по вопросу Южно-Китайского моря, оказывая давление на Китай прямо или косвенно. 22 июля 2009 года на 16-м Региональном форуме АСЕАН госсекретарь США Хиллари подписала от имени правительства США и министров иностранных дел стран АСЕАН документ о присоединении к Договору о дружбе и сотрудничестве в Юго-Восточной Азии и сделала громкое заявление о том, что США «вернулись» в США «вернулись» в Юго-Восточную Азию. После этого сотрудничество между США и заинтересованными странами Юго-Восточной Азии в области военных обменов визитами, совместных учений, материально-технической поддержки, военной подготовки и продажи вооружений стало расширяться, причем все более непосредственно в отношении спора в Южно-Китайском море. С момента инаугурации Трамп неоднократно нагнетал обстановку и создавал напряженность в Южно-Китайском море. Госсекретарь США Майк Помпео также неоднократно делал заявления, очерняющие и нападающие на Китай по вопросу Южно-Китайского моря, а в первой половине 2020 года американские военные самолеты более 2000 раз совершали полеты в Южно-Китайском море. С июня военные США часто проводят учения с одним и двумя авианосцами в Южно-Китайском море и вокруг него, и даже отправили стратегические бомбардировщики для участия в учениях. 27 августа эсминец с управляемыми ракетами Эсминец ВМС США «Мускатин» вторгся в территориальные воды Китая в районе Сиша. США не являются участником вопроса Южно-Китайского моря или Конвенции ООН по морскому праву, однако они неоднократно использовали вопрос Южно-Китайского моря в качестве предлога для грубого нарушения своего обязательства не занимать позицию по суверенитету Южно-Китайского моря, и фактически намеренно отвлекают Китай от стран АСЕАН, сея раздор и пытаясь создать новую карту для сдерживания Китая.

В течение многих лет китайское правительство решало вопрос об островах Дяоюйдао, которые являются неоспоримой территорией Китая, на основе развития китайско-японских отношений путем «оставления спора в стороне и совместного развития островов». 3 октября 1974 года товарищ Дэн Сяопин, тогдашний вице-премьер Государственного совета КНР, предложил во время встречи с японскими гостями，»Лучше всего отложить вопрос о суверенитете над островами Дяоюйдао на время переговоров, как только этот вопрос будет поднят, боюсь, он не будет решен в течение нескольких лет»^[27]. 25 октября 1978 года Тов. Дэн Сяопин на встрече с премьер-министром Фукудой сказал: «Например, если вы называете острова Сенкаку, а мы называем их островами Дяоюйдао, есть некоторые разногласия, которые нельзя обсуждать на встрече. Я сказал министру иностранных дел Соноде, что наше поколение недостаточно умно, чтобы найти решение, наше следующее поколение будет умнее, и важна общая картина». На пресс-конференции в тот же день он сказал: «При нормализации дипломатических отношений между Китаем и Японией обе стороны также договорились не освещать этот вопрос. Неважно, если такой вопрос будет отложен на время, неважно, если мы подождем 10 лет. Нашему поколению не хватает мудрости, чтобы прийти к консенсусу при обсуждении этого вопроса, следующее – поколение умнее нас и обязательно найдет взаимоприемлемый путь»^[28].

Однако в последние годы внутренние правые силы подталкивают Японию к нестандартным действиям в отношении островов Дяоюйдао, вновь и вновь испытывая Китай на прочность. На сегодняшний день спор об островах Дяоюйдао стал одним из основных факторов, влияющих на развитие отношений между Китаем и Японией. В частности, с апреля 2012 года японское правительство стремится продвинуть «национализацию» островов Дяоюйдао, несмотря на неоднократные решительные возражения и торжественные протесты Китая, тем самым нарушая 40-летний консенсус между Китаем и Японией «оставить спор в стороне» и серьезно подрывая общую ситуацию в китайско-японских отношениях. Это также нарушило 40-летний консенсус между Китаем и Японией «оставить спор в стороне» и нанесло серьезный ущерб общему развитию китайско-японских отношений. На первый взгляд кажется, что правительство платит за частные земли, чтобы сохранить статус-кво на островах Дяоюйдао, но в действительности это попытка продемонстрировать свой так называемый «эффективный контроль» над островами, попытка обменять постепенный прогресс на больший прогресс, количественные изменения на качественные, и подход «нарезки колбасы» для посягательства на китайскую территорию. Это попытка «заявить о суверенитете» перед международным сообществом путем нарезки на кусочки и кубики территории, присущей Китаю. После кражи островов Япония может претендовать на 200-мильную исключительную экономическую зону и использовать острова Дяоюйдао как основу для раздела континентального шельфа Восточно-Китайского моря с Китаем для дальнейшего захвата соответствующих нефтяных и газовых ресурсов. «Незаконная «покупка островов» Японией – это прямой вызов международному порядку и принципам, которых придерживается ООН и ее Устав, основанный на плодах победы в мировой войне против фашизма»^[29]. Это привело к холодному политическому и экономическому климату, дипломатической напряженности и нарушению гражданского обмена между Китаем и Японией, которые достигли перепутья.

Одним словом, перестановка стратегических сил США вызвала перестановку сил в Азиатско-Тихоокеанском регионе, в результате чего угол безопасности в этом регионе стал более сложным, в нем переплелись традиционные территориальные споры и конкуренция за морскую мощь, а китайско-американский конфликт в сфере безопасности стал одной из центральных точек беспокойства для стран всего мира.

(iii) Усиление общественного мнения по вопросам гуманитарной помощи и борьбы с терроризмом и рост угроз для нетрадиционной безопасности

С 1980-х годов США использовали финансовую гегемонию доллара США для создания мощной экономической, научно-технической, политической и военной мощи благодаря волне экономической глобализации и огромным богатствам, награбленным международным монополистическим капиталом по всему миру, создавая тем самым материальную основу для продвижения США экономического империализма и политической гегемонии по всему миру. С другой стороны, пока западные державы делят «мирные дивиденды» холодной войны, а монопольный капитал различных стран пользуется преимуществами экономической глобализации, чтобы пожинать чрезмерные монопольные прибыли во всем мире, огромное количество развивающихся стран все больше маргинализируется, расширяя «центр-периферию». Это увеличило огромный разрыв между странами «центра и периферии» с точки зрения экономики, науки и технологий, и средств к существованию людей. В довершение ко всему, этнические и религиозные конфликты и пограничные споры, а также целый ряд экономических и социальных проблем, которые они порождают, замедляют процесс модернизации в развивающихся странах. И все это Запад объясняет отсталостью цивилизации, их дискриминируют и исключают. В этом контексте некоторые люди в развивающихся странах стали глубоко скептически относиться к возвращению к западной модернизации, а некоторые неонационалисты и религиозные фундаменталисты приписывают слабость и отсталость, внешнюю зависимость и несправедливость, от которых страдают развивающиеся страны, грабежу развитых стран и предпринимают крайние ответные действия, что приводит к распространению «терроризма».

«Террористический акт 11 сентября 2001 года» показали, что, хотя США сильны как никогда, они также слабы как никогда. Террористы отнеслись к мощным вооруженным силам США как к пустому месту и нанесли ответные удары по своей земле, которые потрясли весь мир. Это является убедительным доказательством того, что мощь вооруженных сил США – не более чем «зенитка для комара» для проворных и мобильных террористов. «Террористический акт 11 сентября 2001 года» повергли американцев в состояние паники, когда повсюду существует вероятность террористических атак. Правительство находилось под огромным давлением, чтобы защитить страну, а одной из сильных сторон террористов было то, что их невозможно было защитить. Таким образом, борьба с терроризмом служит предлогом для вмешательства в режимы других стран и, таким образом, для достижения перепрограммирования США мирового порядка. Используя двойной стандарт борьбы с терроризмом как знамя, можно скрыть истинную цель, стоящую за ним, и в то же время достойно заявить о поддержке других стран. Это привело к формированию теоретической основы для мирового господства США в 21 веке – «теории нового империализма».

Теоретической основой «нового империализма» является определение типов государств. Купер делит государства на три категории: во-первых, «постимперские, постмодернистские» государства, которые развиваются на Западе. Во-вторых, есть «досовременные» государства, состоящие из бывших колониальных держав, таких как Сомали и Афганистан. В-третьих, есть «традиционные современные» страны, такие как Индия, Пакистан и Китай. Кроме того, американские ученые нападают на так называемые государства «оси зла» и «несостоявшиеся государства», такие как Ирак, Иран и Северная Корея, утверждая, что развивающиеся страны, такие как Египет и Нигерия, являются «отсталыми и бедными, которые будут распространять недовольство и насилие среди населения и влиять на него посредством террористической деятельности». Эти страны могут представлять угрозу для других стран только потому, что они «отсталые и бедные и будут распространять недовольство и насилие среди населения и влиять на безопасность других стран посредством террористической деятельности». США открыто стремятся к международной гегемонии через неоимпериализм, который основан на следующих теориях: (1) интересы человека превалируют над национальными и этническими интересами; (2) права человека превалируют над суверенитетом; (3) национальный суверенитет устарел; и (4) в мире существуют «ответственные государства» и «несостоявшиеся государства»».

Теория «нового империализма» отражает взгляд США на глобальное управление в начале 21 века, то есть в международной ситуации, когда существует серьезный дисбаланс в соотношении сил между крупными державами, США пытаются продолжать свою гегемонистскую политику за счет своей экономической, военной и технологической мощи, стремясь закрепить «имперское господство» США в мире в 21 веке. США пытаются укрепить свое «имперское господство» в однополярном мире. США используют возможность борьбы с терроризмом для постоянного укрепления своей гегемонистской позиции и своего «абсолютного лидерства» в мировых делах, а также для обеспечения своей абсолютной безопасности, в то время как «абсолютная безопасность» США означает «абсолютную незащищенность» других стран.

Даже без «Террористический акт 11 сентября 2001 года» США, в которых доминируют финансовые и военно-промышленные монополии и их политические ставленники, стремились бы сохранить и закрепить темпы своей «новой имперской стратегии», а первые лишь ускорили бы ее реализацию. 29 января 2002 года в своем обращении «О положении дел в стране» президент Д. У. Буш заявил, что США возьмут на себя «ответственность за мировое лидерство» и начнут всеобъемлющую кампанию против сил «оси зла», терроризма и других провокаций против США. Новый империализм» быстро превратился в стратегическое руководство и политику администрации Буша, а война в Ираке 2003 года стала проявлением этого нового империализма. Война в Ираке стала первой практикой военного «упреждения» и политической «трансформации режима» так называемых «государств-изгоев», и усугубила вопиющую практику односторонней и незаконной смены режима силой в других суверенных государствах, сложившуюся после холодной войны. США также незаконно бомбят Сирию и продолжают активизировать свои усилия по силовому изменению режимов других суверенных стран. В то же время США незаконно бомбили Сирию и постоянно и интенсивно угрожали Северной Корее и Ирану, их односторонность достигла своего пика, вызвав беспрецедентное и серьезное воздействие на мир и безопасность во всем мире.

«Новая империалистическая» и ее реализация на практике некоторое время сдерживали терроризм. Однако после периода спячки международные террористические организации вновь начали проявлять активность. В результате расширения контртеррористической деятельности США и использования некоторыми странами контртерроризма для решения исторических проблем, таких как религиозные и этнические конфликты, терроризм получил новый импульс и широкую социальную базу. «Этот метод насилия вместо этого породил распространение экстремизма и терроризма, и все больше и больше радикальных вооруженных элементов присоединяются к рядам вооруженных нападений. Терроризм подобен пружине, и режим конфронтации «игла к игле» неизбежно не решит проблему». ^[30]»После 11 сентября число крупномасштабных террористических актов, а также число убитых и раненых людей в мире росло в среднем на 30 % в год. В 2006 году было совершено 665 крупномасштабных террористических актов, погибло 4900 человек и 10 500 человек получили ранения, что больше, чем в 2005 году. 74 %, 60 % и 39 % соответственно»^[31]. «В 2010 году в 72 странах мира было совершено более 11 500 террористических актов, жертвами которых стали до 50000 человек, в том числе почти 13200 человек погибли. Это на пять процентов больше террористических атак, чем в 2009 году»^[32]. В 2019 году в мире произошло более 2000 крупных терактов, в результате которых погибло более 9000 человек, сообщил Ю. А. Коков, заместитель генерального секретаря Совета безопасности России^[33].

Кроме того, с течением времени силы международных террористов продолжают расти и адаптироваться, становясь более децентрализованными в своей организации, более разнообразными в своих пропагандистских и демагогических методах и более изощренными в своих атаках, что усложняет борьбу с ними и их предотвращение. Террористическая деятельность становится все более сетевой, локализованной и диверсифицированной, а методы нападения – все более разнообразными.

Во-первых, создание сетей. Под сетевым взаимодействием мы в основном подразумеваем: во-первых, сетевое взаимодействие структуры международных террористических организаций. Разрушение узла или устранение лидера не влияет на функционирование всей террористической сети. Даже если «поколение террористов» будет уничтожено, будут созданы «поколение террористов II» и «поколение террористов III». По сравнению с традиционными формами организации, террористические сети обладают большей способностью к выживанию и регенерации. По мнению некоторых военных обозревателей, особенно после смерти бин Ладена, система управления террористическими организациями изменилась с «пирамидальной» на «сотовую» и «сетевую», тем самым сформировав новую породу террористических организаций. Это повысило способность террористических организаций к регенерации». Вторая – это объединение коммуникационных технологий в сеть. Интернет постепенно стал местом, где террористические организации вербуют людей и планируют теракты. Террористы часто используют зашифрованные чаты в специальном языковом формате для обсуждения способов осуществления террористических атак. Некоторые радикалы сформировали небольшие террористические группы посредством повторяющихся коммуникационных связей. Кроме того, террористические организации часто используют Интернет для создания веб-сайтов и форумов для публикации угроз, запугивающих статей или заявлений, а также для создания онлайновых школ подготовки террористов для обучения способам и методам совершения терактов, связывая таким образом террористов и экстремистов по всему миру и создавая неразрывную, но реальную сеть террористической деятельности.

Во-вторых, индигенизация. Речь идет о росте террористических сил в этих странах в результате проникновения экстремистского религиозного фундаментализма и идеологии «джихада» на Запад. В Стратегии национальной безопасности США, опубликованной администрацией Обамы в 2010 году, признается угроза, исходящая от внутренних радикалов для США. В январе 2011 года Министерство юстиции США признало, что за последние два года в США произошло наибольшее количество террористических актов после 11 сентября, и что террористы, родившиеся и выросшие в США, стали главной целью борьбы с терроризмом. В феврале министр внутренней безопасности Джанет Наполитано заявила, что «угроза, которую представляет доморощенный террор для национальной безопасности США, возрастает, и США должны адаптировать свою контртеррористическую стратегию к новому и развивающемуся ландшафту»^[34]. В Национальной контртеррористической стратегии, опубликованной в конце июня, правительство США сделало доморощенных террористов приоритетом наряду с Аль-Каидой, впервые превратив родину в важнейшее поле боя для контртеррористических усилий. В значительной степени в этом можно увидеть эволюцию и развитие терроризма. На самом деле, после 11 сентября, поскольку террористическим группам было трудно пробиться через сети разведки и безопасности, созданные США и другими западными странами, они обратились к различным средствам, чтобы подстрекать граждан западных стран принять их идеологию, побуждая их совершать теракты для выражения своих политических устремлений. Эти атаки не требуют предварительного планирования и координации, сами нападающие практически не имеют прямых контактов с Аль-Каидой, а их легальное гражданство или место жительства обеспечивает прикрытие их действий, что делает их весьма успешными.

В-третьих, растет разнообразие типов террористов. 22 июля 2011 года произошел теракт в центре Осло, столицы Норвегии. Затем нападавшие переместились на остров Тет, расположенный в 40 километрах к западу от столицы Осло, и устроили кровавую расправу над отдыхающими в летнем лагере, который находился на острове. В результате этих двух инцидентов погибли 76 человек и еще многие получили ранения. Это было самое жестокое нападение в Норвегии со времен Второй мировой войны. Удивительно, но нападавший оказался норвежским гражданином среднего класса с хорошим финансовым положением. Это показывает, что инициаторами террористической деятельности не всегда являются религиозные экстремисты, о которых мы думаем, но что их состав стал разнообразным, и что эти террористические угрозы могут исходить как от экстремистов-исламистов, так и от других крайне правых или других социально недовольных элементов общества.

В-четвертых, методы нападения стали более разнообразными. После терактов 11 сентября появились новые формы атак и методы. 26 ноября 2008 года 10 террористов атаковали Мумбаи, город с населением более 13 миллионов человек, убив 195 человек и ранив, по меньшей мере, 370 других, шокировав весь мир. Во время терактов в Мумбаи террористы атаковали одновременно в нескольких точках, используя комбинацию взрывов, захвата зданий, взятия заложников и вооруженных нападений, оставив контртеррористические силы Мумбаи без адекватного и эффективного ответа, что в конечном итоге привело к большим жертвам. В конце августа 2009 года под предлогом дезертирства террорист использовал свой мобильный телефон, чтобы взорвать бомбу, спрятанную в прямой кишке, когда он приблизился к принцу бин Найефу, начальнику отдела по борьбе с терроризмом и помощнику министра внутренних дел Саудовской Аравии, ранив принца Найефа. В октябре того же года британская секретная служба (MI5), отслеживая интернет-чаты, обнаружила, что Аль-Каида планировала подложить бомбы в террористов-смертников, а 27 декабря 2009 года террорист, летевший рейсом в США, вызвал массовую панику в США, когда попытался привести в действие взрывчатку, спрятанную в нижнем белье перед посадкой самолета. В январе 2010 года представители индийской разведки заявили, что террористические группы планируют использовать парапланы в большом количестве для совершения терактов. Все это делает террористические атаки непредсказуемыми.

В заключение следует отметить, что после «Террористический акт 11 сентября 2001 года», США не смогли достичь желаемой цели по облаве и борьбе с террористами под диктатом «нового империализма», а вместо этого придали террористической деятельности новые формы и характеристики. Террористическая деятельность – это не просто насильственное сопротивление, она включает в себя множество сложных факторов, таких как национальные чувства, этническая принадлежность, культурные традиции, ценности и социальная среда. Поэтому простые военные удары и несправедливый и недемократический подход к международному порядку не могут в корне устранить первопричины терроризма. В то же время практика показала, что попытки использовать борьбу с терроризмом как знамя для установления однополярного мира, в котором США осуществляют «имперское правление» над миром, не только противоречат рационализации международного экономического порядка, но и неизбежно приводят к различным конфликтам по всему миру.

(iv) настоятельные требования реформировать Организацию Объединенных Наций и преобладание одностороннего подхода

Основанная на пепелище Второй мировой войны, ООН была создана с целью «поддержания международного мира и безопасности, развития дружественных отношений между народами, содействия международному сотрудничеству и согласования действий государств», и с этой целью имеет шесть основных органов: Генеральную Ассамблею, Совет Безопасности, Экономический и Социальный Совет, Совет по Опеке, Международный суд и Секретариат. За последние 60 лет ООН расширила и укрепила свое участие и функции в области международного миротворчества, регионального послевоенного восстановления, а также в таких областях, как смягчение последствий стихийных бедствий, сокращение бедности и обеспечение безопасности в связи с развитием и правами человека. Тем не менее, остаются важные вопросы, такие как дальнейшее укрепление консенсуса государств-членов относительно нового международного порядка и международного управления, расширение коллективной безопасности в ответ на новые угрозы, улучшение возможностей коллективных действий, эффективное устранение вмешательства гегемонизма и односторонних действий, а также противодействие давлению институционализированных или неинституционализированных «коалиций желающих» на механизм безопасности ООН. Существует множество разногласий и недостатков в действиях. Поэтому реальное осуществление целей и принципов, провозглашенных в Уставе ООН, остается главной задачей ООН сегодня и в будущем.

Кроме того, за более чем 60 лет со дня основания ООН международное сообщество и сама ООН претерпели огромные изменения. Только членство в ООН выросло с 51 на момент ее создания до более чем 190 сегодня, а число государств-членов увеличилось почти в четыре раза. Очевидно, что различные аспекты механизма ООН, созданного 60 лет назад, вряд ли могут быть адаптированы к потребностям мира и развития в современном мире, особенно к необходимости продвижения рационализации международного экономического порядка.

После «Террористический акт 11 сентября 2001 года», ООН поддержала США в их военной кампании против терроризма в Афганистане. Однако вскоре между ООН и США возникли серьезные разногласия и раскол по вопросу Ирака, что также заставило большинство стран почувствовать кризис, в котором находится ООН, и настоятельную необходимость ее реформирования. В войне в Ираке США обошли ООН и Совет Безопасности и в одностороннем порядке присоединились к 12 странам, включая Великобританию, в развязывании войны против Ирака. Тот факт, что США начали войну против другой страны без разрешения Совета Безопасности и со сфабрикованными доказательствами, является явным нарушением Устава ООН и международного права.

Однако лидеры США неоднократно подчеркивали всему миру одностороннюю точку зрения, согласно которой действия США законны и оправданы без мандата ООН. В статье, опубликованной в журнале Foreign Affairs, американский юрист-международник Роберт Каган попытался аргументировать легитимность действий США. Он заявил, что ООН никогда не удавалось санкционировать законность военных действий с момента ее создания, и поэтому легитимность войны и легитимность действий США заключается не в том, санкционирует ли их ООН, а в результатах действий США: «Если будет видно, что США укрепили либеральную демократию в Ираке и устранили угрозы для региона и за его пределами, то это не только в интересах США, но также и в интересах интересы других стран». ^[35]Но как бы его ни интерпретировали, ясно, что такой подход США был отрицанием авторитета ООН и международного права. В то время в мире было широко распространено мнение, что ООН не работает и что США могут использовать ее, когда хотят, и «отбрасывать» в сторону, когда не хотят. В марте и мае 2003 года The Исследовательский центр Пью (Pew Research Center) провел два опроса 16000 человек в 21 стране и регионе об отношении к ООН, которые показали, что доверие к ООН резко упало после начала войны, как в Великобритании, США, так и среди тех, кто выступал против нее. В Великобритании, США, Германии и Франции, которые выступали против войны, все больше людей считают, что ООН стала «неактуальной». В девяти из этих стран и территорий 70 % людей считают, что роль ООН уменьшилась. Еще в девяти странах и территориях более 50 процентов считают, что роль ООН уменьшилась^[36]. В ответ К. Аннан заявил на двухнедельных общих дебатах 58-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН в 2003 году, что война в Ираке, которая не была санкционирована ООН, поставила важнейший международный многосторонний институт на «перепутье». В этой речи К. Аннан сказал, что «сейчас мы переживаем критический момент для ООН» и что для решения новых задач необходима «существенная реформа». Хотя ООН приняла несколько резолюций, символически одобряющих восстановление Ирака после окончания войны, в целом ООН не сыграла ключевой роли в восстановлении Ирака. Можно сказать, что после «Террористический акт 11 сентября 2001 года» попытки США продвигать однополярный мир противоречили целям ООН, что вызвало серьезный конфликт между авторитетом ООН и той ролью, которую она должна играть в международном сообществе.

После вступления Барака Обамы в должность президента США в январе 2009 года, политика правительства США в отношении ООН сыграла большую роль в изменениях, направляемых ловкой силой. С одной стороны, она сделала дипломатию в отношении ООН важной частью своей многосторонней дипломатии, заняв позицию вовлечения, выслушивания и консультаций и стремясь к сотрудничеству с ООН, а с другой стороны, она использовала ООН для нанесения ударов и оттеснения своих оппонентов. В случае с Ливией, например, Запад использует резолюцию 197 °Cовета Безопасности ООН, принятую 17 марта 2011 года, которая постановила установить бесполетную зону в Ливии и потребовала от соответствующих стран принять все необходимые меры для защиты ливийского гражданского населения и населенных пунктов от угрозы вооруженных нападений, одновременно принимая более жесткие санкции в виде эмбарго на поставки оружия и замораживания собственности, включающие замораживание Ливийские организации, такие как Центральный банк Ливии и Национальная нефтяная компания Ливии. Однако впоследствии эта резолюция была использована западными странами в лице США Америки, которые выпустили в море свои снаряды и катера и под флагом мандата ООН осуществили силовое вмешательство во внутренние дела Ливии, выйдя далеко за рамки мандата СБ ООН. Например, истребители, бомбардировщики и вертолеты были задействованы для нанесения тысяч продолжительных авиаударов по наземным объектам и мобильным целям ливийских правительственных сил, а также для проведения скоординированных воздушно-наземных операций с антиправительственными силами и запуска крылатых ракет для нанесения точных ударов по целям в Ливии.

Все усилия по обеспечению соблюдения соответствующих резолюций и правил ООН являются лишь одним из аспектов гегемонии «умной силы» администрации Б. Обамы, которая не исключает возможности того, что при определенных условиях США могут обойти ООН и действовать самостоятельно. В случае с Сирией, например, в Совете Безопасности было много противостояний, и КНР и РФ неоднократно голосовали против того, чтобы США в обход Совета Безопасности выступили против сирийского правительства на основании духа Устава ООН, то есть принципа уважения суверенитета государств и невмешательства во внутренние дела других государств^[37]. 7 апреля 2017 года президент США Трамп во время ужина, организованного председателем Си Цзиньпином, намеренно бросил 59 ракет «Томагавк» по сирийским правительственным войскам, в то время как США не предоставили доказательств применения сирийским правительством химического оружия. доказательства расследования применения химического оружия.