Стив Печеник
Зеркальное отражение

Глава 53

Вторник, 20.07, неподалеку от Хабаровска

Чарли Скуайрс никак не мог взять в толк, почему, несмотря на все то высокотехнологичное колдовство, которое в последние годы пришло в армию, никто до сих пор не потрудился разработать незапотевающие очки ночного видения. "Бомбардирам" приходилось мучиться с "запотяшками", как прозвали они их: в холод линзы покрывались изнутри пленкой пота, а если еще прикрыть шарфом рот, как это пытался сейчас сделать Скуайрс, дыхание превращалось в сплошное непроницаемое облако пара. Если же не пользоваться шарфом, губы смерзнутся вместе, а кончик носа онемеет от холода.

Температура лица не будет иметь никакого значения, если он сорвется со стафутового обрыва, поэтому Скуайрс предпочел сохранить способность видеть – насколько это было возможно в условиях плотного снегопада. По крайней мере, так ему была видна скала.

Скуайрс спускался в паре с рядовым Теренсом Ньюмайером. Один человек сползал вниз по склону, находил упор для ноги, затем протягивал руку и помогал второму спуститься чуть ниже себя. В темноте на обледенелой скале обязательно должна была быть хоть какая-то страховка – хотя Скуайрс вынужден был признать, что это еще далеко не самые сложные условия, с какими ему приходилось сталкиваться. Однажды его пригласили принять участие в "адской неделе", учениях израильской "Сайерет гива'ати", отборной разведывательной бригады. В ходе этих учений бойцам, в частности, предстояло спуститься с отвесной скалы высотой двадцать четыре метра, после чего преодолеть полосу препятствий. К концу упражнения оливковые мундиры солдат были изодраны в клочья, но не о саму скалу: на протяжении всего спуска офицеры забрасывали их арабскими ругательствами и камнями. По сравнению с тем спуском этот – даже с "запотяшками" и всем остальным – казался прогулкой на пляже.

Когда до основания скалы оставалось ярдов пятнадцать, в пяти ярдах слева послышался крик Сондры Де-Вонн, просившей Скуайрса и Ньюмайера остановиться. Посмотрев вниз, Скуайрс увидел, что молодая женщина приблизилась к своему напарнику по спуску, рядовому Уолтеру Папшоу.

– Что там у вас?! – крикнул Скуайрс, мельком бросив взгляд на горизонт. Он искал дым паровоза – и не нашел его. Пока что не нашел.

– Уолтер примерз к скале, – крикнула в ответ Сондра. – Разорвал штанину об острый камень. Похоже, мокрая от пота ткань прилипла ко льду.

Скуайрс крикнул так, чтобы его было слышно внизу:

– Рядовой Хонда, выясните ожидаемое время появления состава!

Радист быстро развернул свое оборудование, а Скуайрс и Ньюмайер спустились к Папшоу. Подполковник остановился справа и чуть выше рядового.

– Прошу прощения, сэр, – виноватым голосом произнес Папшоу. – Похоже, я тут выскочил на голый лед.

Скуайрс посмотрел на солдата, похожего на огромного паука, распростертого на стене.

– Рядовая Де-Вонн, – сказал он, – поднимитесь чуть выше и заройтесь в скалу. Я имею в виду, вы должны зацепиться как можно крепче. Рядовой Ньюмайер, а мы попробуем освободить Папшоу с помощью нашего троса.

Схватив трос, которым были связаны они с Ньюмайером, Скуайрс закинул его наверх, так, что он лег Папшоу на руки, перед лицом.

– Папшоу, – продолжал Скуайрс, – отпустите левую руку, пусть трос провалится до талии. Затем проделайте то же самое с правой рукой.

– Слушаюсь, сэр, – ответил Папшоу.

Ньюмайер и Скуайрс протянули руки, страхуя Папшоу, а тот осторожно разжал левую руку, которой держался за выступ скалы, и тотчас же снова схватился за него, когда веревка проскользнула вниз. Затем он повторил это же движение правой рукой, и веревка оказалась на одном уровне с его ремнем.

– Хорошо, – сказал Скуайрс. – Теперь мы с рядовым Ньюмайером поползем вместе вниз. Мы надавим всем своим весом на веревку, и, будем надеяться, она прорежет лед. Де-Вонн, а вы будьте готовы ловить Папшоу, когда он освободится.

– Слушаюсь, сэр, – ответила молодая женщина.

Скуайрс и Ньюмайер принялись медленно спускаться вниз по обе стороны от рядового Папшоу, надавливая веревкой на тонкий слой льда, который образовался между "бомбардиром" и скалой. Мгновение лед держался, но они все увеличивали давление на веревку, и наконец лед брызнул дождем мелких осколков. Скуайрс крепко вцепился в скалу, Де-Вонн удалось удержать Папшоу, и Ньюмайер после одной очень неприятной секунды, когда у него под ботинком обломился выступ скалы, тоже смог с помощью Папшоу найти для ноги новую опору.

– Спасибо, – поблагодарил товарищей Папшоу, когда все четверо спустились к подножию скалы.

К этому времени сержант Чик Грей уже собрал группу у железнодорожного полотна. Между основанием скалы и рельсами оставалось пространство ярдов в десять; на западе ярдах в тридцати виднелась рощица деревьев, которые, судя по виду, засохли еще до русской революции. Рядовой Хонда уже установил связь со спутником; закончив разговор, он доложил, что, по сведениям ОНР, состав находится в двадцати одной миле к востоку и движется со средней скоростью тридцать пять миль в час.

– То есть здесь он будет чуть больше, чем через полчаса, – сказал Скуайрс. – Времени совсем немного. Отлично. Сержант Грей, вы с Ньюмайером валите одно из этих деревьев и перегораживаете им рельсы.

Сержант Грей уже доставал из подсумков заряды "Си-4".

– Слушаюсь, сэр.

– Де-Вонн, Папшоу и Хонда – вы втроем отправляетесь к эвакуационному пункту и расчищаете дорогу. Не думаю, что вы наткнетесь на крестьян, недовольных нашим появлением, но все же мало ли что может быть. К тому же не следует забывать о волках.

– Сэр, – начала было Сондра, – мне хотелось бы...

– А вот это не имеет значения, – перебил ее Скуайрс. – Для выполнения этой части операции достаточно будет сержанта Грея, рядового Ньюмайера и меня самого. Мне нужно, чтобы остальные прикрывали наш отход, если до этого дойдет дело.

– Слушаюсь, сэр, – козырнула рядовая Де-Вонн.

Повернувшись к Хонде, Скуайрс вкратце изложил ему оставшуюся часть задания.

– Доложите в штаб, как только увидите мост. Расскажите о том, что мы собираемся сделать. Если поступит какое-либо сообщение, заниматься им придется вам самим. Мы втроем не будем иметь возможность пользоваться рацией.

– Вас понял, – ответил Хонда.

Трое "бомбардиров" двинулись по наметенным сугробам, глубина которых была по щиколотку, а местами доходила до колена. Скуайрс вернулся к сержанту Грею и рядовому Ньюмайеру. Грей уже прилеплял маленькие полоски пластида к стволу большого дерева рядом с железнодорожным полотном. Ньюмайер готовил бикфордовы шнуры, поскольку часовые механизмы должны были понадобиться позднее. Шнуры были размечены отрезками по тридцать секунд, и Ньюмайер отрезал куски длиной по десять меток.

– Сделай их по четыре минуты, – сказал Скуайрс, заглянув ему через плечо. – Мне как-то не по себе. Состав слишком близко, так что взрывы могут услышать.

Ньюмайер усмехнулся.

– Сэр, пробегая четырнадцатимильный кросс, все мы уложились в сто десять минут.

– Но не по сугробам с полной выкладкой...

– Не беспокойтесь, все будет в порядке, – ответил Ньюмайер.

– Еще нам будет нужно время, чтобы припорошить дерево снегом – пусть выглядит так, будто уже давно лежит на путях, – добавил Скуайрс. – А у нас с Греем будет еще одно маленькое дельце.

Подполковник посмотрел вперед. За пять минут они доберутся до вогнутой гранитной стены, до которой было около трехсот ярдов. Стена защитит их от взрывной волны – если только при этом сама не обрушится им на голову. Однако Грей – опытный подрывник, заряды достаточно небольшие, так что такое вряд ли произойдет. В любом случае, останется достаточно времени, для того чтобы один из них вернулся назад и уничтожил следы, оставленные на снегу: со стороны должно казаться, будто дерево само свалилось от старости.

Закончив работу, Грей поднялся с земли. Скуайрс опустился на корточки, следя за тем, как Ньюмайер запаливает бикфордовы шнуры.

– Пошли! – воскликнул Скуайрс.

Подполковник помог Ньюмайеру встать, и все трое добежали до укрытия за минуту до взрыва. Учащенно дыша, они услышали резкий звук взрыва, разорвавший ночь, за которым последовал сухой треск расщепляющейся древесины и глухой удар ствола, упавшего на железнодорожное полотно.

Глава 54

Вторник, 23.08, Хоккайдо

Двухместная "стеклянная кабина", плоская, низкая и темная, была закрыта узким изогнутым обтекателем. Три из шести цветных жидкокристаллических экранов позволяли получить панораму окружающей местности, а на широкоугольный дисплей прямо на лобовое стекло выводилась вся информация о полете и о цели. Ту же самую информацию, но в сжатом объеме, пилот мог видеть на стеклянном забрале своего шлема. На эти дисплеи выводились все необходимые данные, в том числе поступающие от чувствительных датчиков, установленных на внешней поверхности вертолета.

За кабиной начинался матово-черный фюзеляж, имеющий в длину шестьдесят пять футов и пять дюймов. На поверхности плоского летательного аппарата не было острых углов, а отсутствие хвостового винта и специальный несущий винт на оси без подшипников позволяли "Москиту" летать практически бесшумно. Сжатый воздух, проходя под давлением через похожие на жабры щели в хвостовой части фюзеляжа, противодействовал закручивающему усилию; реактивный двигатель с поворачивающимся соплом позволял пилоту осуществлять управление. И без того облегченный вследствие отсутствия распределительной коробки и передаточного вала, "Москит" сделался еще легче, избавившись от всего дополнительного снаряжения, в том числе и вооружения, что позволило снизить вес пустого вертолета с девяти тысяч фунтов всего до шести с половиной тысяч. С дополнительным навесным топливным баком – горючее из него вырабатывалось в первую очередь, и он сбрасывался в море, где его подбирали надводные корабли, "Москит" имел дальность полета семьсот миль.

Эту породу летательных аппаратов средства массовой информации и широкая публика окрестили "невидимками", однако сотрудники программы "Москит" с базы ВВС "Райт-Паттерсон" предпочитали именовать свое детище "малозаметным". Суть таких летательных аппаратов заключается не в том, что их вообще невозможно обнаружить. Радиолокационный импульс достаточной мощности, направленный на Ф-117А, Б-2А или "Москит", позволит неприятелю различить их в небе. Однако во всем мире в настоящее время не существовало зенитной системы, способной вести эти летательные аппараты и нацеливать на них средства поражения, в этом и заключалось их главное достоинство.

Ни один из "малозаметных" летательных аппаратов, имеющихся на вооружении, не мог выполнить текущую задачу; вот почему в 1991 году были начаты работы по программе "Москит". Только вертолет способен лететь на небольшой высоте ночью над гористой местностью, чтобы высадить или забрать отряд, затем развернуться и улететь назад, и только "малозаметный" вертолет может проделать все это в тщательно контролируемом небе России.

Летя со скоростью двести миль в час, "Москит" достигнет окрестностей Хабаровска около полуночи по местному времени. Если вертолет потратит больше восьми минут, чтобы забрать всех, кого нужно, у него не хватит топлива на обратный путь до авианесущего крейсера, который будет ждать его в Японском море. Но, просчитав все параметры операции с помощью моделирующей программы на бортовом компьютере, первый пилот Стив Карс и второй пилот Энтони Йовино пришли к заключению, что это возможно, и горели нетерпением испытать свою "птичку" в деле. Если отряд специального назначения выполнит свою задачу, это позволит им самим вернуться на базу "Райт-Паттерсон" героями и, что гораздо важнее, нанести еще один болезненный удар кичливой российской военщине.

Глава 55

Вторник, 15.25, Санкт-Петербург

– Товарищ генерал, – сказал Орлову майор Левский, – у меня для вас весьма неприятное известие.

Лишь голос майора доносился из наушников, подключенных к компьютеру в кабинете Орлова. Военно-морская база на окраине города еще не была оборудована системами передачи видеоизображения; и, учитывая резкое сокращение расходов на оборону, это вряд ли могло произойти в ближайшее время.

– В чем дело, майор? – спросил Орлов. Он очень устал, и это чувствовалось по его голосу.

– Товарищ генерал, генерал-полковник Мавик распорядился отозвать группу "Молот" назад.

– Когда?

– Я только что закончил разговаривать с ним по телефону, – ответил Невский. – Товарищ генерал, я очень сожалею, но я должен выполнять приказ...

– Я все понимаю, – остановил его Орлов. Он отпил глоток черного кофе. – Не забудьте поблагодарить от моего имени лейтенанта Сторика и его людей.

– Будет исполнено, товарищ генерал, – сказал Левский. – Товарищ генерал, знайте: что бы ни случилось, вы не одни. Я с вами. И "Молот" тоже.

Краешки губ Орлова чуть дернулись вверх.

– Спасибо, майор.

– Не буду притворяться, будто понимаю, что происходит, – продолжал Невский. – У нас вовсю ходят слухи о приближающемся государственном перевороте, о том, что за этим стоят организованная преступность и "черный рынок". Я знаю только то, товарищ генерал, что однажды мне пришлось выводить из пике древний "Калинин К-4". Двигатель у него был просто зверь – "БМВ-IV", очень упрямый.

– Я знаком с этим самолетом, – сказал Орлов.

– Помню, как, пробив облачность и посмотрев вниз, я подумал: "Эта антикварная красотка очень дорого стоит, и я не имею права ее бросить, как бы норовисто она себя ни вела". И дело было не только в долге, тут оказалась затронутой моя честь. Вместо того чтобы катапультироваться, я переборол машину и посадил ее на землю. Мне пришлось здорово помучиться, но, как говорится, победа осталась за нами. А потом я сам, своими руками разобрал капризный баварский механизм и исправил неполадку.

– И после этого "Калинин" снова летал?

– Как молодой воробушек, – подтвердил Левский.

Орлов понял, насколько сильно устал, по тому, как его тронул этот рассказ.

– Спасибо, майор. Я дам тебе знать, как только суну руки под капот этого чертова двигателя.

Положив трубку, Орлов залпом допил кофе. Отрадно было сознавать, что у него есть еще один союзник, кроме преданной помощницы Нины, которая должна была вернуться в четыре часа дня. И еще не надо забывать про жену. Разумеется, Маша всегда с ним, однако, подобно рыцарю, готовому сразиться с драконом под знаменем дамы сердца, он по-прежнему идет в бой один. Чувство полной оторванности в этот момент было сильнее, чем все, что когда-либо испытывал Орлов, даже в безжизненном мраке космического пространства.

С помощью клавиатуры он переключился на канал, который использовала милиция для связи со своими оперативными сотрудниками.

– ...хочу, чтобы нас оставили в покое, – на безукоризненном русском языке произнес женский голос.

– Позволить разгуливать по российской земле группе спецназа? – рассмеялся полковник Росский. Судя по всему, он разговаривал по сотовому телефону, сигнал от которого был переправлен или через Операционный центр, или через местное отделение милиции.

– Мы не группа спецназа, – возразила женщина.

– Вас видели входящими во дворец президента Финляндии вместе с майором Пентти Ахо.

– Он организовал нашу переправку сюда. Мы здесь, чтобы выяснить, кто повинен в смерти одного британского бизнесмена...

– Официальный отчет о случившемся и останки покойного переданы посольству Великобритании, – остановил ее Росский.

– Кремированные останки, – уточнила женщина. – Англичане не верят в то, что бизнесмен скончался от сердечного приступа.

– Ну а мы не верим в то, что он был бизнесменом! – воскликнул Росский. – У вас остается еще девять минут на то, чтобы сдаться. В противном случае вы присоединитесь к своему мертвому дружку. Все очень просто.

– Вовсе ничего не просто, – вмешался в разговор Орлов.

Очень долго тишина в трубке нарушалась лишь треском статического электричества.

– С кем я говорю? – наконец спросила женщина.

– С самым высокопоставленным представителем армии в Петербурге, – ответил Орлов, обращаясь в первую очередь не к женщине, а к полковнику Росскому. – А вы кто такая? Только, пожалуйста, не надо излагать мне вашу "легенду".

– Справедливое желание, – согласилась женщина. – Мы офицеры разведки, работаем у министра обороны Финляндии Нисканена.

– Ложь! – взорвался Росский. – Нисканен ни за что не станет рисковать ради какого-то трупа!

– В Д-16 так и не смогли определиться по поводу стратегии действий, – объяснила женщина. – Поэтому они связались с ЦРУ, а оттуда их уже направили к министру Нисканену. В конечном счете было решено, что мне и моему товарищу нужно отправиться на место и установить причину гибели англичанина, – а затем попытаться наладить диалог, чтобы избежать ответных ударов.

– Вот как? – презрительно усмехнулся Росский. – Вы могли бы прилететь в Санкт-Петербург прямым рейсом со своими топорно подделанными паспортами и сразу же изложить свое дело. Однако же вы предпочли скрытно приплыть на борту карликовой подводной лодки, потому что не хотели, чтобы вас видели в аэропорту. Вы лжете!

– Какая магистраль пересекает Ботнический залив? – спросил Орлов.

– Магистраль номер два, – не задумываясь, ответила женщина.

– Сколько в Финляндии провинций?

– Двенадцать^[18].

– Это ничего не доказывает! – вмешался Росский. – Она все это заучила!

– Совершенно верно, – подтвердила женщина. – В школе в Турку, где я родилась и выросла.

– Все это бессмысленно! – продолжал Росский. – Эта женщина нелегально проникла в нашу страну, и через четыре минуты мои люди ее задержат.

– Если смогут меня найти.

– Слева и впереди от вас театр имени Кирова, – торжествующим тоном произнес Росский. – А следом за вами едет зеленый "Мерседес". Если вы попытаетесь бежать, вас застрелят на месте.

Снова наступило молчание. Орлов понял, что хотя женщина, скорее всего, осмотрела машину в поисках радиопередатчиков, она, очевидно, не обратила внимания на сотовый телефон в багажнике. Это обычная практика у агентов, выполняющих оперативное задание. Детектор радиосигналов телефон не обнаружит, но с помощью него можно запеленговать машину, в которой он находится.

– Если с нами что-нибудь произойдет, – совершенно спокойным голосом заговорила женщина, – вы лишитесь возможности связаться напрямую с теми, кто вам противостоит. Сэр, я обращаюсь к вам, высокопоставленному военному, а не к этому грубияну.

– Вот как? – сказал Орлов. Несмотря ни на что, ему понравились слова женщины.

– Сэр, я уверена, что вы не просто самый высокопоставленный военный в Санкт-Петербурге. Не сомневаюсь, вы – генерал Сергей Орлов, и вы возглавляете разведывательный центр, недавно открытый в городе. Я также считаю, что результатов можно добиться, только если вы свяжетесь со своим противником в Вашингтоне. Если же вы меня убьете и вернете мой прах министру обороны Нисканену, это вам ничем не поможет.

На протяжении последних двух лет Орлов и его сотрудники безуспешно пытались разузнать что-либо о своем вашингтонском Doppelganger^[19], зеркальном образе. О разведывательном центре, в задачи которого входило также разрешение кризисных ситуаций, осуществлявшем примерно такую же работу, как и российский Операционный центр. Агентам, внедренным в ЦРУ и ФБР, была поставлена задача любым способом выяснить все возможное. Однако Опцентр в Вашингтоне представлял собой ведомство молодое, значительно более компактное, проникнуть в которое было крайне сложно. И вот сейчас эта женщина сделала такое предложение – то ли потому, что она очень умная, то ли потому, что она очень напугана, – от которого Орлов не мог отказаться.

– Предположим, я соглашусь, – сказал он. – Как вы обеспечите связь с Вашингтоном?

– Соедините меня с майором Ахо в Президентском дворце, – ответила женщина. – Я организую все через него.

Орлов задумался над ее предложением. Хоть его и не покидало беспокойство по поводу того, что он идет на сделку с врагом, это чувство заглушалось удовлетворением: предпочтение отдается дипломатии, так как в противном случае не избежать кровопролития.

– Освободите нашего сотрудника, которого вы захватили в заложники, – наконец сказал Орлов, – и я дам вам шанс.

– Согласна, – без колебаний ответила женщина.

– Полковник Росский? – продолжал Орлов.

– Да, товарищ генерал? – натянуто произнес Росский.

– Никто не делает ни шага без моего прямого приказа. Это понятно?

– Понятно.

Орлов услышал шорох и приглушенные голоса. Он не мог определить, то ли это происходит в машине, то ли на станции метро "Технологический институт", где Росский встречается со своими агентами. В любом случае Орлов понимал, что полковник не будет сидеть сложа руки, он обязательно постарается спасти свое лицо... и позаботиться о том, чтобы двое шпионов не ушли от него.