Чёрный Лев
ПОД СЕНЬЮ КРЕСТА или ПОСЛЕДНИЙ ПОХОД ВИКИНГОВ

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

– Когда-то давным-давно, в давние-предавние времена, Бог Солнце надумал жениться на красавице Луне. Всем было ясно, что от этого союза ничего хорошего не выйдет, но бог Солнце был упрям. И вот, когда он отправился к своей любимой, то набрёл на маленького ежа, который усердно грыз камень.

– С чего бы это? Что ты делаешь? Зачем? – спросил Бог Солнце.

На что мудрый маленький ёж, ответил ему:

– Да потому, что когда ты женишься на Луне, то на свет появится множество маленьких солнц, они сожгут всё на свете, и поскольку питаться станет нечем, всем придётся грызть камень.

Долго стоял в раздумьях Бог Солнце, поражённый словами мудрого ежа, и тяжко вздохнув, прислушавшись к его совету, понуро опустив голову, побрёл обратно.

А опозоренная Луна, с тех пор постоянно прячется от Солнца.

Скучно! Да и эту сказку, он уже слышал. Рассказали бы лучше новую сагу о его славном предке Гаральде Суровом! Молодой, шестнадцатилетний конунг Норвегии встал, потянувшись ввысь своим высоким, стройным и гибким телом.

Он немного постоял на резном крыльце, раскачиваясь, глядя на суету на подворье.

Скучно!

У белеющей свежеструганными досками небольшой церкви, что-то кричал косматый, босой монах в рубище. Налившийся кровью багровый шрам, пересекал всё его лицо, а глаза полыхали злобой и яростью.

Конунг прислушался:

– Неспокойные времена настали! Времена знамений Божьих, когда Небеса, с гневом взирают на нас презренных, сбившихся с пути истинного! Наши души, покрытые коростой безбожия, кровоточащими гнилостными язвами неверия, слепы, немы и глухи, ковыляя и спотыкаясь, бредут в ад! Пусть вода насыщает землю влагой, Небеса же Божьи, сочатся кровью и взывают к правосудию! Да свершится правосудие Божье, и озарит всё, словно молния! Покарает оно всех неверующих, усомнившихся в силе Божьей! Грехи содеянные, явные и неявные, пройдут чередой на виду у всех, по дорогам, по полям и лугам, минуя хляби морские и неприступные горные выси! Неугасимо пылающий гнев Божий, высветит зловещие, чёрные тени! Говорю вам, покайтесь! Покайтесь, пока не поздно! Покайтесь, прежде чем отворятся гнилостные врата погибели и исторгнуться из них все силы ада!

Молодой конунг, с юношеским любопытством слушал проповедь монаха, когда кто-то тронул его за плечо. Он, недовольно дёрнувшись, оглянулся.

Его друг Орм Кюрлинг, улыбаясь перепачканными черникой губами, задорно сверкая светлыми глазами, сказал:

– Сигурд, ты не забыл, что сегодня поединок между Гетти Рыжебородым и Холодным Айнисом?

Сигурд поморщился. Он был против этого поединка, причины которого были пустяшными.

Он давно знал Айниса, прозванного Холодным, они росли вместе, знал он и его сестру Айнису. И вот Айнис решил, что Гетти Рыжебородый, богатый купец из Нидароса (Нидарос, ныне Тронхейм, третий по величие город Норвегии), оказывает его сестре, уж слишком вольные знаки внимания. Айниса смеялась, охотно принимала дары купца и оказывала ему всяческие другие милости. За это Айнис и вызвал Гетти Рыжебородого на поединок.

ГЛАВА ВТОРАЯ

На перекрёстке дорог, у старого, замшелого камня, испещрённого древними рунами, собралась большая, шумящая, бурлящая, кричащая толпа, пришедшая поглазеть на зрелище.

Была здесь и Айниса, и Сигурд внимательно разглядывая девушку, сколько не вглядывался в её лицо, не заметил на нём трепетной тревоги, страха, волнений и переживаний, а лишь жадное любопытство, кто победит, её брат, надоевший ей своей опекой, или её немолодой, но богатый и щедрый любовник?

Ещё увидел Сигурд, как за прошедший год она повзрослела, как округлился её стан, похорошело личико, как приятными холмиками, выделялись под рубахой груди. «А ведь она, на пару лет моложе меня». И приятное томление охватило его, забурлила молодая кровь, запылало лицо.

Он был сыном короля Норвегии Магнуса III, унаследовавшего бурный характер своего деда Гаральда Сурового. Магнус не мог усидеть на месте, и постоянно сражался, решительный, воинственный и деятельный, расширяя границы своих владений.

В самой Норвегии он воевал с претендентами на престол, и победил в этой борьбе, став единоличным правителем. После, одерживая победы и терпя поражения, он вёл войны с Данией и Швецией. Укрепившись в Скандинавии, Магнус кинул призыв своим поданным:

– Говорят, что со смертью моего деда Гаральда, угасла эпоха викингов?! Так ли это? Нет! Мы его потомки, и у нас в груди, бьётся горячее сердце! Мы, в подвигах своих, превзойдём его!

Сигурд навсегда запомнил тот день, когда впервые взошёл на корабль отца, как он, восьмилетний, ещё совсем несмышлёныш, лишь недавно перепоясанный мечом, отправился в свой первый поход. Страха не было, когда он оглядывал, раскинувшееся, насколько хватает глаз, волнующееся море. Помнил он, и свой первый пережитый шторм, как он сидел у стонущей, дрожащей мачты, укрытый шкурами, и слышал, как завывая, ревёт ветер и сечёт дождь, вперемежку со снегом. И ком в груди, то подкатывал к самому горлу, то ухал вниз живота, когда корабль взлетал на гребне волны, а потом обрушивался в пучину.

Они пришли к Оркнейским островам, давним владениям королей Норвегии. Но в последнее время здешние ярлы, соратники Гаральда Сурового в походе на Англию – Паль и Эрленд Торфиннсоны, при мирном правлении Олафа Тихого (Олаф III Тихий, король Норвегии в 1067–1093 гг., сын Гаральда Сурового, отец МагнусаIII), перестали признавать власть правителей Норвегии и выплачивать положенную дань. И его отец Магнус, прибыл сюда, чтобы навести порядок и восстановить справедливость.

Сигурд боготворил своего прадеда Гаральда и всё, что с ним связано, и готов был день и ночь слушать рассказы оркнейских ярлов о походе в Англию, о битвах при Фулфорде и Стамфорд-Бридже, о гибели Гаральда в бою, но отец преподал ему хороший урок обуздания и наказания непокорных.

Паль и Эрленд Торфиннсоны предстали пред судом короля, были обвинены в измене, закованы в цепи и отправлены в Норвегию.

– Никакие прежние заслуги, не могут оправдать изменников и предателей! – сказал тогда ему отец, и Сигурд навечно запомнил эти слова.

Враждующие между собой сыновья Паля и Эрленда Торфиннсонов – Хакон Пальсонн, Магнус и Эрлинг Эрлендссоны, властью короля помирились, и они сами, и их воины, вошли в войско Магнуса.

А Сигурд был назначен отцом ярлом Оркнейских островов.

Так, в восемь лет от роду, он познал вкус власти.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Когда его отец покинул Оркнейские острова, и отправился покорять новые земли, Сигурд сам вершил суд, собирал дань, разбирал тяжбы, громил непокорных, водил войска и корабли.

Магнус подчинил своей власти Гебридские острова, жёстко подавив сопротивление местных племён (а среди них было и много потомков первых норвежских викингов-переселенцев), а затем захватил и все острова между Англией и Ирландией (самые крупные из них – Мэн и Англси).

– Пора напомнить всем, о временах храбрых воинов из фьордов Норвегии! – кричал Магнус, и жестокому ограблению и разорению также подверглись прибрежные земли Шотландии и Ирландии.

Добыча потекла щедрой рекой, и на завоёванных землях Магнус закладывал крепости, оставлял воинов, взял под своё личное покровительство и опеку древний монастырь Святого Колумба на острове Айона.

Новый поход норвежцев, заставил трепетать всех правителей Севера. Находились и такие горячие головы, кто призывал Магнуса идти на Англию, чтобы кровью врагов отомстить за поражение при Стамфорд-Бридже и за смерть Гаральда Сурового. Но объединённая англо-нормандская держава была не по зубам его викингам, и Магнус избрал другую цель для своих дальнейших завоеваний. Он решил поддержать Уэльс, в его борьбе с нормандскими захватчиками.

31 июля 1098 года Магнус велел:

– Поднять красный щит!

Красный щит на мачте означал, что они ищут мира и торговли. И его шесть кораблей, беспрепятственно приблизились к нормандским кораблям графа Шрусбери Гуго де Монтгомери и графа Честера Гуго д'Авранша, которые преследовали уэльского короля государства Гвинед – Грифида ап Кинана.

– С чем пожаловали? – грозно окликнули с нормандских судов, но корабли Магнуса, не отвечая, придвинулись ещё ближе.

В узком проливе Менай, отделяющим от материка остров Англси, громоздким и пузатым нормандским кораблям, построенным на верфях Фландрии, было сложно развернуться, и Магнус отлично воспользовался этим.

– Бей! – и с его юрких, манёвренных драккаров, полетели в нормандцев стрелы и дротики.

Нормандские и уэльские легенды говорят, что стрела, собственноручно посланная Магнусом, насмерть сразила всего окольчуженного, в шлеме с прорезями для глаз, графа Гуго де Монтгомери.

– За мной! – и бесстрашные норвежские викинги полезли на палубы нормандских кораблей.

Гуго д'Авранш решил укрыться на берегу, но король Норвегии, захватив нормандские корабли не остановился на достигнутом, а высадившись на острове Англси, атаковал нормандцев.

Лишь спустившаяся темнота позволила Гуго д'Авраншу, с жалкими остатками своего войска, бежать на материк.

В результате победы норвежцев, Грифид ап Кинан вновь воссел на престоле Гвинеда, принеся вассальную присягу королю Норвегии, а нормандские вторжения в Северный Уэльс, прекратились вплоть до середины XIII века.

Так, одна решающая победа норвежцев, подарила Уэльсу ещё более 150 лет независимости. Лишь в 1283 году, их земли окончательно подчинит своей власти король Англии Эдуард I.

Доспехи Гуго де Монтгомери, Магнус велел отправить в дар Сигурду. И он, поставив ногу на шлем поверженного врага, стоял восторженный и гордый, слушая хвалебные висы об отце, о кровавой битве и его славной победе.

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

В борьбе за власть в Шотландии, король Англии Вильгельм II Руфус, поддержал своего ставленника принца Эдгара, сына убитого 13 ноября 1093 года короля Малькольма III, прозванного Великий Вождь.

Эдгар, прозванный Храбрым, изгнал из страны своего дядю Дональда III, захватившего власть в 1093 году, и уселся править на отцовском престоле. Но ранней осенью 1098 года, к берегам Шотландии, подошёл флот короля Норвегии Магнуса.

Сигурд хохотал до слёз, когда прибывший от отца Эйвинд Локоть, рассказывал ему, как перетрухавший король Шотландии, заключал договор с королём Норвегии.

– Мне должны принадлежать все острова, к западу от Шотландии, если между ними можно пройти на корабле с подвешенным рулём, говорил твой отец, а Эдгар, трясясь от страха и глупо кивая башкой, во всём соглашался!

– И за что его, прозвали Храбрым? – утерев слёзы и отдышавшись, спросил Сигурд.

– Ха! Может он и храбр, среди немощных шотландцев, но ему никогда, не сравнится храбростью с нами! Мы прошли между всеми островами, населёнными и где лишь возвышались одни мрачные скалы, с гнездившимися на них чайками, объявляя их все, владением конунга Норвегии! О-о-о, твой отец великий человек и большой задумщик! Желая завладеть землёй Кинтайр (Кинтайр – большой полуостров на западе Шотландии), он приказал перетащить себя на корабле, через самый узкий перешеек той земли, и Эдгар Шотландский, был вынужден смириться с потерей Кинтайра! Ха-ха-ха!

Сигурд, звонким мальчишеским смехом, вторил грохочущему басу Эйвинда Локтя, давнего друга и соратника отца.

Из Шотландии Магнус вернулся на Оркнейские острова, и Сигурд кинулся к нему с расспросами, да и сам желая, рассказать многое, но отец пробыл в Биргисхераде (Биргисхерад – в те времена, столица Оркнейских островов) всего несколько дней, и отправился зимовать на Гебриды, вместе со своими новыми любовницами – Сигрид Сакседоттер и её сестрой Торой Сакседоттер.

А Сигурд остался утешать свою безутешную мать, теперь почти всё время плачущую. Её звали Тора, она была из хорошего, знатного рода, но не была законной женой короля Норвегии, а лишь его очередной наложницей. Любвеобильный Магнус, окружил себя ими во множестве, плодя детей, и нисколько не задумываясь, что после его смерти, между ними может вспыхнуть вражда и соперничество. Он словно говорил этим:

– Не надейтесь на моё наследство! Добейтесь всего сами! Пусть победит сильнейший, и пусть ему достанется всё!

У Сигурда уже был один старший брат, Эйстен. Он был сыном рабыни, которая своим искусством любви, зная как доставить удовольствие мужчине, надолго привязала Магнуса к себе. Но тот, всё же, охладев к ней, её выгнал, но в знак былой любви, оставил Эйстена при себе, признав его и объявив своим сыном и наследником.

Толстый увалень Эйстен, был оставлен отцом в Норвегии, и Сигурд думал, что вот она, загорается на небосводе, его счастливая звезда! Но теперешнее, холодное отношение отца к нему и к его матери, заставили Сигурда крепко призадуматься о своём будущем.

Снежная зима, с пронзительно завывающими ветрами, которыми так знамениты Оркнейские острова, навевала невесёлые думы Сигурду.

Весной, в сплошном промозглом тумане, в гавань Биргисхерада вошёл большой корабль Эйвинда Локтя.

– Мы возвращаемся в Норвегию, тебе же Магнус, велел оставаться здесь.

Сигурд, стойко перенёс и этот новый, удар судьбы. А что ещё оставалось делать ему, девятилетнему мальчишке?