Brush for Monster
Посох и когти
– Ты не видела его четыре года? – удивлённо спросил Пепель.
– Почти… Последний раз он вернулся на один вечер, забрал с собой что-то и исчез. Он что-то говорил об острове за рекой.
– Хорошо. Думаю, тебе пора.
Пепель валился с ног, голова отказывалась работать.
– Не выгоняй меня! – закричала морфка.
– Ты хочешь остаться здесь?
Она засмущалась, но тут же опомнилась.
– Я же тебе говорила, что здесь по ночам очень опасно! Чем ты слушал?
– Хорошо, – протянул Пепель, отворачиваясь. – Можешь спать в кровати.
С этими словами он лёг на лавку, накинул сверху плащ. Мысли об ускользнувшем мгновении комфортного сна царапали душу.
– Тебя как хоть зовут?
– Венка, – смущённо ответили с уголка тепла и уюта за спиной.
– Я Пепель.
Утром он нашёл на столе мешочек с орехами.
***
– Остров за рекой… – задумчиво говорил Пепель, бредя вдоль берега.
Река оказалась морем. Начинался прилив. Мелкая рябь кривила поверхность вместо волн. Туман смягчал горизонт – противоположного берега не было видно.
– Кажется, я нашёл Край Мира, – сказал он, сам себе не веря.
Вечерело.
Пепель насобирал коряг и разжёг костёр поодаль от воды. Чрезмерная сырость заставила повозиться. Давно он не делал записей. Если не фиксировать то, как меняются земли, поход станет бесполезным путешествием. Тонкие дощечки и игла с крохотным лезвием. Карта сильно удлинилась, но поселение было только одно – вчерашнее. Пепель мысленно обозначил их Домоседами, так как придумывать названия без участия жителей считал подлостью. Несколько поселений до сих пор оскорблялись, слыша неугодное, пусть и не лишённое поэтичности.
Пепель закончил выводить на дощечке линию берега и взялся за другую.
– 9 домов, дерево
Оставил две строки пустыми, поразмыслил, и огляделся.
– та же, но реже; западнее – остатки древнего пожара или засухи заметны сильнее; обилие мха, слабая растительность.
Чёрные, полуистлевшие коряги горели плохо. Путник перечитал написанное и вздохнул – он уже слышал смех и слова «Древний пожар? Пепель, ты исследователь или сказочник?». Тем не менее, казалось, будто всё вокруг внезапно умерло, а теперь возрождалось, но совершенно иное, пришлое.
Он закутался в плащ и лёг на почерневший ствол давно рухнувшего дерева. В одиночку Пепель с трудом обхватил бы его руками. На дереве, пусть и сыром, спать проще, чем на земле. Такие стволы густо усыпали холмистую местность, иногда сооружая новые возвышенности. Тонкие кусты, скорее даже карликовые деревья в мелких желтеющих листьях, искрились от пляшущего костра. Холодный ветер грозил изморозью, а ровный плеск воды почти совпадал с ударами сердца.
«Следы ведут от берега и расходятся далеко вглубь земли», размышлял Пепель, «Если это те «чудовища», о которых сказала Венка, стоит проследить. Все следы одинаковые, большие, не похожи на следы животных, если только это не двуногие жабы. При чём есть как совсем свежие следы, так и едва заметные. И выходят на «охоту» они только ночью…»
Было поздно, но зарево на Западе не исчезало уже давно. Пепель замечал, как хиреет, бледнеет ночь, одновременно с его продвижением на Север, и не мог себе этого объяснить.
«Может, если пойти на Юг, будет темнее? Может, это значит, что Север – это верх, а Юг – это низ?», сонно подумал Пепель и помотал головой – слишком много в мире необъяснимого, чтобы утверждать что-то, основываясь на догадках.
Плеск воды становился всё тише… тише… А потом вдруг тёплый знакомый смех… Центроград… пощёчина, внезапная чернота, бегство, страх.
Пепель вздрогнул и проснулся. Туман подобрался совсем близко, костёр потух. Серое небо не давало ответа о времени. Путник сжался, чтобы согреться, но трясся он не только от холода. Каждая коряга, казалось, издавала злобный рык, готовясь к прыжку. Понадобилось время, чтобы сон развеялся.
Вскоре Пепель осторожно поднялся на ноги. Полумрак подчинялся кошачьим глазам охотнее. Какое-то время он стоял на месте, ловя запахи окружения – ничего необычного. Ветер переменился и пригнал туман ближе – придётся ждать дальше. Кроме того, свет оказался заперт в тяжёлых облаках.
Замотаться в плащ сильнее было невозможно, но Пепель пытался. Он шёл вдоль берега, стараясь наступать на камни и отчаянно вглядываясь вдаль, выискивая запах опасности.
И вдруг плот.
На берегу, подталкиваемый волнами, лежал плот. Кто-то привязал его к ближайшей коряге. В глине остались следы пяти двуногих. Пепель огляделся, но никого рядом не было. Неизвестные ушли вглубь. Странно было то, что на хлипком плоту с трудом уместились бы лишь двое. Следы не врали – кое-что Пепель в них понимал. Брёвна связали будто полосками кожи.
«Почему не верёвкой?»
Путник внимательно осмотрел окрестности и понял следующее: плот был привязан ночью, следы неизвестных совпадали с виденными ранее. Он сделал глубокий вдох, подавляя панику предыдущих дней и решил последовать за ними. Пепель не знал наверняка, почему не бежит прочь, зачем пытается выяснить нечто о существах, вселивших столь сильный ужас в местных. Однако он уже был здесь.
Пепель обернулся и ещё раз посмотрел на плот. Его величина и количество следов указывало на малый рост двуногих.
«Тяжёлые коротышки с большими ногами…», невесело подумал он и побрёл по следам.
Неизвестные ступали аккуратно, стараясь не задевать веток, не сминать мха. Охота, выслеживание, бегство, страх – причин хватало. Пепель дважды терялся в будто специально запутанных следах.
«Хорошо бы беглецы…»
Путь окончился у каменистой низины, резко вдававшейся вглубь. Здесь было мало мха, прочей растительности. При спуске шума не избежать, а Пепель надеялся остаться незамеченным. На одном из камней он заметил крохотный кусочек влажного песка, неестественно приставший к гладкой поверхности – именно здесь прошёл неизвестный отряд. Любопытство пересилило. Абсолютная тишина и отсутствие странных запахов несколько успокоили. Шаткие камни вежливо предлагали переломать организм. Сердцебиение отдавалось в ушах: мерещилось внезапное нападение.
Несколько успокоившись, Пепель продолжил путь. Камни перешли в песок, песок – в болото. След был потерян.
Пепель облокотился на один из выдававшихся из болота камней.
«Они могут исчезнуть на неделю, месяц, год. Могут никогда не вернуться. А могут вернуться прямо сейчас.»
Между тем, туман уже полз по ногам. Становилось холоднее. Ещё холоднее.
Раздался плеск в шаге от Пепеля. Он тут же вскочил, приготовив когти. На одной из кочек появилось нечто длинное и лупоглазое. Лап создания не было видно.
– Я – Пепель. И я несу вам мир.
Сказано это было робко и на всякий случай.
Нечто повернуло к нему левый глаз и посмотрело с сочувствием. Путник сделал шаг вперёд. Оно не двигалось. Ещё шаг – взгляд на ноги. Создание не отличалось робостью. Оно охотно заползло Пепелю на руку, заняв собою расстояние от локтя до пальцев. Столь нелепое создание – полу-рыба, полу-ящерица – казалось безобидным, однако путник не верил первому впечатлению и держал наготове вторую руку для защиты. Почти плоская голова не позволяла созданию глядеть прямо, так что сине-зелёный глаз с красными прожилками у зрачка в одиночку обследовал полосатое лицо Пепеля. Тот улыбнулся.
– Ты либо очень глупый, либо кто-то тебя прикармливает, – сказал он чуть упокоившись.
Под ногами хрустнул шаткий камень. Внезапный прыжок. Пепель успел заслониться рукой и заорал от укуса. Скользкое нечто извивалось. С трудом удалось ухватить его за иглообразный нос. Просто поразительно, как широко это создание могло открывать пасть, превращаясь в длинный зубастый мешок. Короткие лапы с перепонками нервно дёргались.
Держа нечто правой рукой за короткую шею и лапы, Пепель осмотрел укус. Следы от треугольных зубов пульсировали красным. Указательный со средним несколько дней будут болеть. Стальная перчатка когтей снабдилась новыми царапинами. Зубы же создания остались целыми. Оно старалось извернуться для нового укуса, но толстая шея, переходящая в тело, не позволяла.
– Вот жежь, – сказал путник, – А я ведь тебя разумным посчитал.
И тут нечто пронзительно закричало: распахнуло пасть, закатило глаза. Оно не запищало, не издало вопль помощи – Пепель отчётливо услышал крик себе подобного. Ему даже показалось, что он уже слышал этот крик – боль и ужас морфа. Кто знает, сколько его сородичей плавало в окрестностях?
Пепель рванул назад, затем вверх по камням, забыв выпустить создание. На подъёме он несколько раз чуть не поплыл вниз, производя дикий грохот.
Стоило оказаться среди поваленных деревьев, как крик прекратился. Путник шугано озирался, выискивая опасность, но создание было спокойно.
– Не пугай меня так больше, – сказал ему Пепель, тяжело отдуваясь.
Но стоило сделать пару шагов, как будто из-под земли перед ним выросли трое двуногих. Один их вид заставил вспомнить рассказы про неведомых чудовищ и ночные ужасы. Пепель отпрянул и споткнулся. Гиганты заслонили бледный свет в тумане облаков. Нечто выскользнуло из онемевших пальцев. Чёрные рога, копыта, змеиные пасти, шипы – от страха они утратили чёткость, реальность. Несомненно, призраки явились из сказок.