Бриджит Кеммерер
Клятва безумная и смертельная

Глава 9
Лия Мара

Когда я представляла себя королевой, мои мечты были связаны с народом, который наконец живет в мире и спокойствии. Я бы правила твердо, но справедливо, а не со злобной жестокостью своей матери. И мои подданные процветали бы. Никто бы меня не боялся. Мне никогда не хотелось внушать другим страх. Я предполагала, что мой народ вздохнет с облегчением и заживет счастливо.

Вот уж не думала, что кто-то будет умолять меня отрубить кому-нибудь конечности прямо посреди моего тронного зала.

– Ваше Величество, – шепчет Кланна Сун – женщина, которая раньше была главным советником моей матери, а теперь стала моим главным советником. – Вам придется принять какие-то меры.

– Вы должны отрубить ему руки! – рычит женщина, стоящая передо мной. Ее зовут Каллара, и она является владелицей маленькой фермы далеко на севере, которая стоит прямо на берегу Застывшей реки. Руки Каллары скрючены, а кожа обветрена из-за тяжелого труда, который и является ее жизнью. – Даже если яблоко падает с дерева, это не сделает его бесплатным.

– Я не крал какое-то там яблоко! – огрызается мужчина по фамилии Баярд. Он тоже землевладелец. – Я просто работал на своей земле.

– Это моя земля! – кричит Каллара.

– Моя! – рычит он. Его щеки покраснели, глаза выпучились от ярости.

– Неудивительно, что мужчине не хватает ума, чтобы измерить расстояние, – говорит Каллара. – Может быть, наша мудрая королева отдаст мне твои земли, чтобы я могла заставить тебя работать в полях, где тебе самое место.

– Я и был в полях, где мне самое место!

– Отруби им всем руки, – тихо подсказывает мне моя сестра Нолла Верин со своего трона, который находится по другую сторону от меня.

Эллия Майя – еще один государственный советник, которая всегда была близка с моей сестрой, – тихо смеется. Нолла Верин одаривает ее улыбкой.

Я вздыхаю и смотрю в окно. Принц Грей сейчас снаружи на тренировочных полях. Джейк и Тайко вместе с ним наблюдают за тренировкой наших солдат. Поначалу Грей сидел со мной, пока я выслушивала жалобы моих подданных, но не все люди говорят на языке Эмберфолла, и Грей еще только начал учить сишшальский. В этом нет его вины, но я уже слышала перешептывания с осуждением его высокомерия и невежества. Не уверена, что из этого хуже. Мой народ уже сомневается, достаточно ли я безжалостна и жестока, чтобы править после смерти моей матери.

Быть королевой гораздо сложнее, чем я могла себе представить.

Сидящая рядом со мной Нолла Верин решительно откашливается. Я отрываю взгляд от окна и смотрю на Кланну Сун.

– Чья же это на самом деле земля?

– У них обоих есть документы, подтверждающие право собственности на эту территорию, Ваше Величество.

Ну, конечно же, есть. Я пытаюсь сдержать очередной вздох.

– У него подделка, я уверена, – фыркает Каллара.

– Довольно!

Они бы не стали так рьяно спорить в присутствии моей матери. Я бросаю взгляд через комнату, где писари фиксируют каждое наше слово. – Писари, – говорю я. – Проверьте документы на подлинность. – Я смотрю на Каллару и Баярда. – Мы встретимся с вами снова через неделю.

– Через неделю! – восклицает Каллара. – Абсурд!

– Руки, – шепчет Нолла Верин. – Ее руки нужно отрубить, сестра.

Я поворачиваюсь и сердито смотрю на нее.

Эллия Майя делает шаг вперед. У нее длинные темные волосы, которые она заплетает в косы, а держит она себя как солдат. Некогда она была офицером армии, проявила себя во время последней битвы с Эмберфоллом, и после этого моя мать предоставила ей должность советника.

– Незначительное наказание заставит других думать дважды прежде, чем решаться перечить вам.

– Именно! – Нолла Верин мило улыбается. – Может, хотя бы одну руку отрубим?

Похоже, она пытается подтрунивать надо мной, но я также слышу в ее голосе скрытое разочарование. Она бы уже отрубила им всем руки. По правде говоря, Нолла Верин вообще не стала бы слушать подобные жалобы.

Один из моих слуг выходит вперед, чтобы забрать документы у фермеров. Баярд, не колеблясь, передает свои бумаги через слугу мне и отвешивает поклон.

– Я ценю вашу мудрость, Ваше Величество.

Каллара же крепче сжимает свои документы и говорит:

– Ваша мать не стала бы проверять достоверность моих слов.

Моя мать даже не стала бы ее слушать. Вообще мне кажется, что кто-то из этих двоих не заявился бы в Хрустальный дворец со своими жалобами, когда правила Карис Люран: им бы просто не хватило на это смелости. И Нолла Верин, и Кланна Сун как-то упоминали, что число людей, обращающихся сейчас за аудиенцией, увеличилось в десять раз.

В каком-то смысле это то, о чем я мечтала. Меньше насилия. Меньше крови. Меньше смертей. Меньше страха.

Однако реальность не всегда соответствует мечтам.

– Дайте сюда документы, – жестко говорю я ей.

Каллара делает шаг назад.

– Это просто смешно! – Она сворачивает бумаги в трубочку. – Прекрасно! Принимай сторону мужчины, в таком случае! Я не удивлюсь. – Она плюет в Баярда. – Fell siralla!

– Я не встаю на сторону мужчины, – говорю я. – Я попросила вас показать документы, чтобы я могла справедливо…

Женщина плюет в меня, после чего поворачивается спиной и направляется к дверям.

Рядом со мной Нолла Верин, Эллия Майя и Кланна Сун делают глубокий вдох. Остальные подданные, ожидающие своей очереди, неловко переглядываются.

Моя мать приказала бы казнить Каллару прямо здесь и сейчас. Или, может быть, казнь была бы потом. Сначала матушка бы приказала стражникам обездвижить ее каким-нибудь болезненным способом, а после оставила бы ее истекающее кровью тело на каменном полу, чтобы это было уроком для всех тех, кто думает осмелиться на такую дерзость.

Но не могу так поступить. Я не могу.

Нолла Верин смотрит на меня, и когда я ничего не говорю, она встает.

– Стража! – рявкает сестра. – Взять ее!

Я резко поворачиваю голову, чтобы посмотреть на сестру. Она не должна отдавать приказы за меня. Тем не менее два стражника все равно отскакивают от стены и хватают Каллару за руки. Теперь она покрывает меня отборными ругательствами. Баярд таращится на женщину с округлившимися глазами.

– Не смотри на меня так, – шепчет Нолла Верин. – Ты должна действовать. Ты же знаешь, что должна.

Я оглядываюсь на стражу.

– Отберите документы. Мы сейчас разберемся, чья это земля.

– И отрежьте ей язык! – велит Нолла Верин. – За то, что она плюнула в королеву.

– Подождите. Что? Нет! – говорю я, но один из стражников уже вытащил клинок, и мои слова заглушает внезапный протестующий крик Каллары. Изо рта женщины на платье начинает литься кровь. Ее крики трансформируются в пронзительный, искаженный, булькающий звук. Колени Каллары подкашиваются, но стражники держат ее на ногах.

Я застыла на месте едва дыша. У подножия трона Баярд побледнел. Я вижу, как некоторые из пришедших переминаются с ноги на ногу и бросают взгляды на дверь, явно решив, что их жалобы не такие уж срочные и важные.

Я не впервые сталкиваюсь с такого рода насилием, но меня это все равно огорчает. Я не хочу, чтобы такие вещи происходили в моем тронном зале. Я не хочу, чтобы это делалось по приказу моей сестры.

Ты должна действовать. Ты же знаешь, что должна.

Жаль, что у меня не было еще одной минуты. Хотя бы секунды…

Но Каллара уже уходила. Она плюнула в меня. Она выкрикивала ругательства в мой адрес. Она отказалась выполнять приказ.

И я ничего не могла сделать. Мои руки трясутся, и причин тому множество.

– Уведите ее отсюда, – говорю я низким и натянутым голосом. Стражники начинают тащить ее прочь. Я бросаю взгляд на Баярда. – Земля ваша, если только документы не докажут обратное. Возвращайтесь через неделю за моим окончательным вердиктом.

– Да. – Его голос немного срывается. – Да, Ваше Величество.

Он торопливо кланяется и пятится назад.

Я поворачиваюсь и смотрю на Ноллу Верин.

– Больше так не делай.

– Ты вообще слышала, что она говорила? Кто-то же должен был хоть что-то сделать.

– Я бы со всем разобралась. Тебе не обязательно было подрывать мой авторитет.

– Она уже уходила. Что бы ты сделала? Отправила бы ей укоризненное письмо?

Хуже всего то, что моя сестра права. Я снова смотрю в окно. На тренировочном поле солдаты разбились на группы. Я потеряла из виду Грея и остальных, а это значит, что они, скорее всего, присоединились к учебным боям.

Я обдумываю то, что сказала Каллара прежде, чем стражники лишили ее способности говорить. Принимай сторону мужчины, в таком случае! Я не удивлюсь.

Мать никогда не правила, стоя рядом с мужчиной, и я была воспитана с убеждением, что ни одна королева не нуждается в короле для эффективного правления. Однако Грей – истинный наследник трона Эмберфолла, и совместное правление может принести мир нашим королевствам.

Я никогда не думала, что мои подданные будут считать стоящего рядом со мной мужчину еще одной моей слабой стороной.

Я вспоминаю все те приемы, на которые Грея не приглашали. Ему были не рады ни на ужинах, ни на балах. До меня доходили слухи о том, что люди сомневаются, действительно ли он примет сторону Силь Шеллоу в войне против Эмберфолла – своей родины. Существует также молва о том, достаточно ли я сильная, раз хочу, чтобы рядом со мной на троне сидел мужчина.

Я не знаю, что лучше: когда Грей присутствует на подобных встречах с народом или же когда его здесь нет.

Я лишь знаю, что подумала бы обо всем этом моя матушка.

Некоторые из людей, ожидающих аудиенции, поспешно ушли. Не из-за меня. Из-за моей сестры.

Я вздыхаю и смотрю на мою оставшуюся часть стражи.

– Вы дожидаетесь моего приказа, а уже потом действуете. Вы меня поняли?

– Да, Ваше Величество.

Их слова звучат глухо и безжизненно. Я не знаю, как это исправить. Нолла Верин теперь шепчется с Эллией Майей. Я предполагаю, что они говорят обо мне, но затем советник кивает и встает, чтобы выйти из зала. Когда сестра снова смотрит на меня, на ее лице нет ни капли раскаяния. Она выглядит самодовольной.

Мне приходится постараться, чтобы не хмуриться. Кланна Сун хлопает в ладоши.

– Кто следующий? Проходите со своей проблемой.

Девушка в длинном темном плаще, шаркая, выходит вперед. Она невысокая с широкими плечами и густыми каштановыми волосами, которые закрывают половину ее лица. Она, как мне кажется, слишком молода, чтобы обращаться к королеве с вопросом. Но, возможно, именно это и есть причина ее неуверенной поступи. Мне кажется, что она дрожит.

Мое сердце смягчается. Она именно из тех подданных, которым я хочу помогать. Она из тех, кто побоялся бы обратиться к матери.

– Подойди, – мягко говорю я девушке.

– Да, Ваше Величество, – шепотом отвечает она, глядя на меня снизу вверх, и медленно приближается к пьедесталу трона. Голос девушки очень тихий, и в нем слышится дрожь.

– Я искренне благодарна вам за аудиенцию. Я… Я… Я принесла для вас подарок.

В складках ее плаща блестит что-то стеклянное.

Я протягиваю руку.

– Подойди, – повторяю я. – Не бойся.

Она берет меня за руку и поднимается на пьедестал. Ее пальцы слегка подрагивают, а ладонь влажная от пота. Ее руки украшают каменные кольца. Девушка бросает взгляд на Ноллу Верин и Кланну Сун и облизывает пересохшие губы.

– Чем я могу тебе помочь? – спрашиваю я.

Девушка достает свой подарок. Им оказывается хрустальный сосуд с горлышком, которое обернуто золотым и красным шелком. Она щелкает пальцами, и из ее каменных колец появляются искры, которые поджигают шелк. На горлышке бутылки начинают плясать небольшие языки пламени.

Я делаю глубокий вдох и невольно отклоняюсь назад. Стражник делает шаг вперед, и я поднимаю руку, останавливая его.

Девушка улыбается. Сосуд сияет в пламени, шелк рассыпается на искорки.

– Это подарок для вас, Ваше Величество.

Я замираю в нерешительности. Хрустальный сосуд прекрасен, как лампа, у которой фитилек снаружи.

– Магия уничтожит вас, – шепчет девушка, после чего разбивает бутылку о каменный пол, и из-под моих ног поднимается стена огня.

Глава 10
Грей

Самое лучшее в драке на мечах – это то, что в ней не нужен переводчик.

Большинство солдат хорошо говорят на эмберфольском, но многие его не знают, а еще есть те, кто его знает, но предпочитает на нем не говорить. Я обнаружил, что многие их окружающих переходят на сишшальский, когда не хотят, чтобы я знал, о чем они разговаривают.

Я пока еще не особо свободно говорю на местном языке, но знаю достаточно слов, чтобы понимать, когда речь идет обо мне. Я знаю, что они не доверяют мне или моей магии. Многие думают, что я слишком молодой, слишком верный Эмберфоллу, слишком чужой. Я для них слишком… мужчина. «Fell siralla» для меня некогда были нежными словами, которые мне говорила Лия Мара, но на самом деле, как выяснилось, в Силь Шеллоу это самое настоящее оскорбление. Глупый мужчина. Ни у кого не хватает смелости сказать мне эти слова в лицо (пока что), но я читаю это в их взглядах. Я слышу, как солдаты бормочут это оскорбление себе под нос, когда я отдаю приказ, который они не одобряют.

В Силь Шеллоу мужчин ценят за силу и умение сражаться, что на первый взгляд казалось нормальным, пока я не обнаружил, что это означает на самом деле. Итак, мужчин здесь в основном ценят за их способность поднимать тяжести и умирать в бою.

Естественно, мои магические способности вообще не ценятся.

Несмотря на трудности, с которыми я сталкиваюсь, я чувствую себя гораздо счастливее на тренировочном поле с мечом в руке. Язык и политика не имеют значения, когда ты орудуешь мечом. Важно только мастерство.

У меня шесть оппонентов. Четверо из них – солдаты армии Силь Шеллоу, две женщины и пара мужчин. Еще один – этой мой личный стражник Талфор, а другой – Джейк, мой лучший друг и ближайший союзник. Айзек парит высоко над нашими головами, пропитывая воздух своей силой. Мне потребовалось много времени, чтобы научиться чувствовать его магию, потому что она не похожа на звезды и искры, в отличие от моей. Его магия легкая, как перышко. Она напоминает резкое дуновение ветра в тихий день или холодную каплю дождя, внезапно упавшую на лицо в солнечную погоду. Колючий холодок проскальзывает под мою броню, и я невольно вздрагиваю. Айзек способен замедлять потоки воздуха, делая тем самым движения моих противников чуть более смазанными. В то же время это мешает и мне, но я могу воспользоваться своей магией, чтобы заставить клинок двигаться быстрее.

Я чувствую сопротивление магии скрейвера и пробиваюсь мечом сквозь нее, чтобы с молниеносной скоростью отбить все шесть направленных на меня клинков.

Один из мужчин, капитан по имени Солт, уворачивается от моего меча и обхватывает меня руками поперек туловища, чтобы повалить на землю при помощи грубой силы.

Магия Айзека замедляет падение, но удар об землю почему-то ощущается больнее. Капитан выхватывает кинжал, чтобы приставить его к моему горлу, но я оказываюсь проворнее. При помощи наручей я блокирую лезвие до того, как он приближается к моей шее.

– Не все должно быть так просто, – говорит мужчина, и я слышу дерзость в его голосе.

Капитан Солт испытывает ко мне неприязнь. Что ж, не он один.

Я вырываюсь из его захвата и пытаюсь завладеть оружием, однако мужчина отбрасывает мой меч подальше и пытается прижать меня к земле. Он не такой проворный, как я, но это он компенсирует своей физической силой. В итоге мы катаемся по земле, сцепившись вместе, и пытаемся перебороть друг друга. Солт заламывает мою руку, и я не удивлюсь, если он вывихнет мне плечо. Капитан, вероятно, убил бы меня, если бы знал, что это сойдет ему с рук. Я ощущаю вкус грязи и крови на языке. Но меч всего в нескольких сантиметрах… Что, если…

По тренировочному полю проносится ледяной порыв ветра.

– Магия! – кричит Айзек.

А, да. Магия. Искры и звезды вспыхивают перед моими глазами, и я направляю свою силу в землю. Из сухой травы под нами вспыхивает пламя.

Солт чертыхается и отпускает меня, отползая назад и хлопая себя по руке, чтобы затушить огонь. Его глаза потемнели из-за недовольства. Тренировочные бои закончились, и теперь мы с капитаном оказались в центре внимания. Солдаты отступают подальше от обуглившейся земли и что-то шепчут себе под нос на сишшальском.

Я позволяю огню погаснуть, когда очередной порыв холодного ветра проносится по полю. Джейк подходит ко мне и протягивает руку, чтобы помочь подняться. Я принимаю помощь, после чего подбираю свой меч и вгоняю его в ножны. Мой взгляд при этом устремлен на Солта.

– Ты не понимаешь сути тренировки.

– Мы сражаемся, – мрачно говорит капитан. – Вы пользуетесь магией. Суть же в этом, не так ли?

Он произносит слово «магия» таким же тоном, каким обвиняет меня в жульничестве. Он не то чтобы насмехается надо мной, но в его голосе определенно звучит презрение. Солт рискует нарушением субординации, если, конечно, она вообще между нами существует. Однако капитан пользуется уважением большинства солдат, которые находятся сейчас на поле, и он отлично владеет мечом. Солт нужен мне в качестве союзника, а не врага. Тем не менее царящее между нами напряжение отравляет воздух.

Здесь есть только один солдат, который не опасается и не обесценивает мою магию – это Тайко. Он стоит неподалеку и убирает свой меч в ножны. Ему всего пятнадцать, и он довольно щуплый для своего возраста, однако парень умолял дать ему возможность тренироваться вместе с новобранцами. Поначалу солдаты помладше почти всегда отказывались тренироваться с «мальчишкой», однако после того, как Тайко уложил одного из них на лопатки меньше чем за двадцать секунд, они с неохотой признали в нем себе равного.

Тайко наблюдает за противостоянием между мной и Солтом. Джейк подходит ближе.

– Давайте попробуем еще раз, – спокойно говорит он. У Джейка отлично получается выступать в роли миротворца. Он умеет сгладить напряженный момент, при этом позволив каждому остаться при своем мнении.

– Хорошо, – говорю я. Я поднимаю взгляд в небо, чтобы свистнуть Айзеку. Солдаты снова что-то бормочут, возвращаясь в строй. В этот раз мне не нужно даже пытаться переводить их слова. Они неохотно позволили скрейверу помочь нам с тренировками, но они не видят в нем союзника. Раньше он был рабом Карис Люран, сейчас он связан со мной клятвой верности, но солдаты все равно не доверяют ему.

По правде говоря, большинство из них не доверяют и мне.

Айзек опускается на землю рядом со мной, аккуратно складывая крылья.

– Ваше Высочество, – произносит он хриплым голосом. Ему не нужно меня так называть, и я ему не раз говорил, чтобы он так ко мне не обращался. Айзек продолжает гнуть свою линию, тем самым стараясь напомнить другим о моем положении здесь.

– Через пять минут начинаем заново, – говорю я ему.

Из дворца доносится звук горна, и я вздрагиваю, как и большинство стоящих вокруг меня людей. Прежде чем я успеваю заговорить, горн трубит снова. После этого он звучит в третий раз, после чего наступает тишина, которая кажется почти оглушительный.

Вокруг меня толпа дружно охает.

Я смотрю на Талфора, моего личного стражника.

– Что это значит?

Стражник бледен как полотно.

– Напали…

– Рэн? – спрашивает Джейк, и в его голосе звенит напряжение. – Он атакует?

– Нет, – отвечает Талфор. – Напали на королеву.

* * *

Лия Мара неподвижно лежит на кровати в своих покоях, но через толпу из стражи и советников, окруживших ее, мне трудно что-либо разглядеть. Ее глаза слегла приоткрыты, кожа по цвету сравнима с пеплом. Когда я подхожу ближе, то замечаю слезы, блестящие на ее щеках, и в груди у меня становится тесно, когда мое сердце начинает биться чаще. Нолла Верин стоит на коленях рядом с сестрой, сжимая руку Лии Мары и целуя костяшки ее пальцев. По другую сторону от Лии Мары стоит Ноа – некогда врач из Вашингтона, но теперь более известный как лекарь из Колумбии. Он прижимает мокрый сверток ткани к ногам девушки.

И тут я вижу покрытую волдырями, покрасневшую кожу. Я вижу кровь и обугленную плоть. Я замечаю сажу на одежде и щеках Ноллы Верин.

– Он уже идет, – бормочет Нолла Верин. Когда она видит меня в дверях, ее глаза широко распахиваются. – Грей, на нее напали! – Голос девушки срывается. – Там была… она была… Ты должен исцелить ее!

В доли секунды я оказываюсь у кровати и, приподняв мокрую ткань, пытаюсь понять, что же стало причиной подобных повреждений.

– Осторожно, – говорит Ноа, хватая меня за запястье. – Осторожнее. Тут много стекла.

Я вижу небольшую кучку осколков рядом с ним, и каждый из них блестит свежей кровью. Я ничего не понимаю и смотрю на лекаря.

– Что случилось?

– Взорвалась бутылочная бомба. – Должно быть, на моем лице написано полное недоумение, потому что он пускается в объяснения: – Это было что-то вроде коктейля «Молотова». Я не знаю, как у вас здесь это называется. Такая зажигательная…

– Магия, – охает кто-то.

– Это была не магия, – решительно заявляет Ноа. – Все было устроено с определенным злым умыслом, но это была не магия.

– Откуда ты знаешь? – спрашивает Нолла Верин.

– Принц пользовался огнем на тренировочных полях, – говорит один из советников. – Возможно, его магия вышла из-под контроля…

– Это была не магия! – рявкает Ноа. – Если вы принесете мне бутылку и немного керосинового масла, я сделаю точно такую же штуку.

По толпе проносится ропот.

– Лекарь угрожает…

– Это не угроза! – срываюсь я и оглядываюсь через плечо на Джейка, но он уже начинает выгонять людей из комнаты.

На этот раз я более осторожно приподнимаю мокрую ткань. Кожа под ней сильно обожжена и источает тошнотворный сладкий запах. Более мелкие осколки все еще впиваются в кожу девушки.

Лия Мара вздрагивает, после чего пытается пошевелиться. Ее веки приподнимаются, а из горла вырывается стон.

– Тише, – мягко говорю я. – Спокойно.

Я делаю глубокий вдох и прижимаю руки к самой ужасной ране. Закрыв глаза, я призываю звезды своей магии. Дыхание Лии Мары становится прерывистым, и мне хочется, чтобы магия действовала быстрее, но если я попытаюсь форсировать ее, то звезды исчезнут в никуда. Повреждений слишком много, и я чувствую боль Лии Мары. Я слышу ее страдания в каждом вздохе.

– Что произошло? – спрашиваю я хриплым и низким голосом.

– Девушка, – с яростью говорит Нолла Верин, однако по ее щекам катятся слезы. – Она подошла к трону, притворяясь, что хочет просить помощи. Сказала, что у нее есть подарок. Он был похож на фонарь, потом она бросила его на пол, и он… взорвался. Мантия Лии Мары загорелась… Загорелись драпировки… Огонь был повсюду…

– Что стало с девушкой? – спрашиваю я.

– Она мертва, Ваше Высочество, – говорит одна из стражников, которая осталась в комнате. В ее голосе слышится недоумение, как будто она не понимает, что существует какой-то иной исход для того, кто осмелился напасть на королеву.

Я понимаю подобную импульсивность, однако когда я был в Королевской страже, мы пытались оставить врага в живых для допроса. Теперь у нас даже нет возможности узнать, действовала ли она в одиночку или же ее кто-то нанял для покушения.

Лия Мара делает медленный и ровный вдох. Кожа на ее ногах восстановилась. Оставшиеся в ранах осколки выпали и затерялись среди складок постельного белья. Я поднимаю голову и смотрю на нее.

– У тебя где-нибудь еще остались раны?

Она быстро качает головой.

– Нет. Я… Со мной все в порядке.

– Вот и нет, – говорит Нолла Верин. – На твою жизнь было совершено покушение!

Ноа убирает мокрые тряпки. Он смотрит на стражников.

– Пошлите за чистым бельем.

Стражники мешкают и обмениваются взглядами. Я не знаю, дело во мне или в Ноа, но их нерешительность определенно порождена недоверием. Я благодарен Нолле Верин, когда она срывается и кричит:

– Немедленно!

Слуги приносят свежее постельное белье и новую мантию. Нолла Верин выходит в коридор, чтобы обсудить произошедшее с Эллией Майей. Джейк говорит мне, что пойдет допрашивать очевидцев случившегося, после чего тоже выскальзывает из комнаты. Я стою, скрестив руки на груди, и наблюдаю за тем, как меняют простыни и одеяла.

Ноа остается вместе со мной.

– Ты уверен, что это была не магия? – тихо спрашиваю я у него.

– Мне кажется, все задумывалось таким образом, чтобы со стороны выглядело как магия, – отвечает он. – Когда люди чего-то боятся, их страхом легко манипулировать.

Я вспоминаю о солдатах на тренировочном поле, неуверенно переминающихся с ноги на ногу, когда мы отрабатывали различные упражнения. Я вспоминаю голоса советников Лии Мары, когда Ноа упомянул орудие нападения.

Теперь, когда непосредственная опасность миновала, страх в моей груди рассеялся и его место занял гнев.

Никто не имеет права так сильно калечить других людей.

Наверное, будет лучше, если только Джейк будет наводить справки о нападении. Как принц Грей, я должен казаться заинтересованным лишь политикой.

В данный момент мне не хочется заниматься ни расследованием, ни политикой.

Как только слуги уходят, Лия Мара обращается к Ноа:

– Как и всегда, прими мою благодарность.

Он улыбается, затем хлопает меня по плечу, прежде чем повернуться к выходу.

– На этот раз это целиком и полностью заслуга Грея.

Лия Мара смотрит на меня снизу вверх, и я более чем уверен, что моя ярость ни для кого не секрет.

– Прости, что прервала ваши тренировки, – говорит она, после чего ненадолго умолкает. – Можешь вернуться на поле, если хочешь.

Я не понимаю, она разыгрывает меня или же пытается казаться сильной, однако это не имеет значения. Меня не так легко заставить уйти, как Ноа или ее советников.

– На тебя напали. Я шагу не сделаю из этой комнаты.

– Рано или поздно тебе придется уйти, – говорит она.

Сейчас мы одни, но ее стража стоит в коридоре у открытой двери. Нам редко удается остаться полностью наедине, и, несмотря на это, сплетен о моих отношениях королевой ходит немало.

– Если ты хочешь отдохнуть, я могу побыть в коридоре.

Лия Мара протягивает руку.

– Нет. – Ее глаза находят мои, и в них я вижу страх и неуверенность. – Останься.

Я делаю шаг вперед, беру девушку за руку и опускаюсь на край кровати, чтобы посидеть рядом с ней в тишине ее покоев. Лия Мара должна была переместиться в покои королевы еще несколько месяцев назад, но по-прежнему живет в тех комнатах, которые занимала, когда мы с ней впервые встретились. В то время она даже не была принцессой, а престол должна была унаследовать Нолла Верин.

Раны Лии Мары полностью затянулись, белье сменили, но девушка так и осталась в перепачканной кровью и сажей одежде. Мне нужно позвать служанку, чтобы помочь Лие Маре переодеться, но ее пальцы крепко переплетаются с моими, поэтому я не двигаюсь с места.

– Fell vale, – говорит Лия Мара, и я опускаю взгляд в пол.

Нежный мужчина. Вовсе нет. Я изнываю от желания пригвоздить кого-нибудь к земле в драке. Какой-то части меня жаль, что стража уже убила напавшую на Лию Мару девчонку. И нет, мое сожаление никак не связано с несостоявшимся допросом.

– Сейчас я себя таким не ощущаю, – говорю я.

Лия Мара использует мою руку, чтобы принять сидячее положение. Я должен помешать ей, но прежде, чем я успеваю что-то предпринять, девушка прижимается спиной к моей груди, и ее голова прислоняется к моему подбородку. Лия Мара кладет мою руку себе на колени. Я крепко обнимаю оказавшуюся в моих руках девушку и вздыхаю.

– Видишь? – тихо говорит она. – Ты все-таки нежный.

– Я должен быть рядом с тобой, когда ты даешь аудиенцию подданным, – говорю я.

Лия Мара не отвечает, и я добавляю:

– Я бы понял ее намерения. Я бы остановил ее до того, как она причинила тебе столько боли.

Лия Мара начинает расстегивать один из моих наручей, и я хочу этому противиться, но ее пальцы такие легкие и ловкие, что у меня не получается. Я обычно бессилен в те моменты, когда Лия Мара хочет чего-то добиться.

– Ты не можешь знать этого наверняка, – говорит она.

– Я знаю.

Она набирает в легкие воздуха, чтобы начать спорить, но я разворачиваю ее лицом к себе. Мои руки спускаются к ее талии, и хотя я действую осторожно, Лия Мара вздрагивает.

Я замираю.

– Прости. Тебе все еще больно?

– Немного.

Я снова направляю магию в свои руки, затем наклоняюсь, чтобы прижаться лбом к ее лбу.

– Твоя стража не должна была подпустить ее так близко к тебе. Я не знаю, было ли это ошибкой или намеренной халатностью, но мне в любом случае следовало быть рядом.

Лия Мара ничего не говорит, но я чувствую ее сомнения.

– Что такое? – спрашиваю я.

– Там была одна женщина, которая ссорилась с мужчиной из-за прав на землю. Мои стражники подчинились приказу Ноллы Верин до того, как я успела его отменить.

– Это было до того, как на тебя напали?

– Да.

– Они не преданы Короне, – незамедлительно отвечаю я. – Ты должна выбрать другую стражу.

– Нолла Верин моя сестра. Она должна была стать королевой. Они верны Короне.

– Они не должны были следовать ее приказу, – говорю я. – И она не должна была его давать.

Лия Мара молчит. Она ненавидит распри. Я знаю, она хочет мира для своего народа и для моего народа в Эмберфолле. Она хочет править без помощи жестокости и страха.

Я не уверен, что ее народ хочет, чтобы им управляли таким образом.

Лия Мара снова прижимается ко мне. Ее теплое дыхание щекочет обнаженную кожу моей шеи.

– А что бы ты сделал? – тихо спрашивает она.

– Не думаю, что ты хочешь это знать. – Мой голос мрачен, и Лия Мара приподнимает голову, чтобы посмотреть на меня.

– Только не говори, что ты бы стал размахивать мечом направо и налево.

– Я бы распустил стражу. По крайней мере, я бы потребовал, чтобы они незамедлительно присягнули тебе в верности. И еще я бы попросил твою сестру удалиться.

– Что? Нет!

– Нолла Верин должна была стать королевой, но не стала. В Силь Шеллоу много сомнений в новой власти, поэтому тебе не нужно, чтобы Нолла Верин подрывала твой авторитет и твоя стража повиновалась ей. Я боюсь, что сегодняшнее нападение на тебя придаст смелости другим, кто планирует сделать то же самое.

– Нолла Верин оказывает мне поддержку.

– Она делает тебя слабой.

Лия Мара замирает в неподвижности в моих руках, я переживаю, что погорячился. Я не хочу, чтобы мы ссорились. Однако затем я понимаю, что сердце девушки бьется очень часто, а ее пальцы цепко впиваются в мою руку, которой я обнимаю ее.

Лия Мара не сердится.

Она боится.

Мой гнев отступает, и на его место приходит яростное желание защитить ее от всего мира. Я прикасаюсь губами к ее виску.

– Не бойся, – говорю я тихо. Это те же самые слова, что когда-то сказал ей в Глухой Лощине после того, как солдат Эмберфолла приставил клинок к ее шее. – Никто тебя больше не тронет.